Ветер перемен. Книга пятая

Глава 26

— Вот это компания! — Брежнев, радостно улыбаясь, встал из-за необъятного стола и пошёл навстречу.

Я ожидал, что первым удостоится чести Никсон, но Генсек решил начать с Габриэль и обратился к ней:

— Здравствуй, Габриэль!

— Здравствуйте, герр Брежнев! — попыталась сделать книксен Габи.

— Никаких герров! — шутливо возмутился Генеральный секретарь ЦК КПСС, — Зови меня просто — Леонид Ильич! И нечего передо мной кланяться, иди, я лучше тебя поцелую!

Я еле сдержал смех. Накануне визита, я сразу поставил Габи перед фактом, что объятий и поцелуев "дорогого Леонида Ильича" ей не избежать и если она к этому не готова, то лучше совсем не ехать.

— Что ж, придётся потерпеть, — вздохнула жена, — Не оставаться же из-за этого дома одной.

— Ну, здравствуй, Ричард, — не сразу оторвался Брежнев от Габриэль и потянулся с поцелуями к президенту США.

Габи, совершенно натурально тихонько покашляла, как бы прочищая горло и незаметным движением вытерла губы.

— Здравствуй, Саша, — дошла, наконец очередь и до меня. — Молодец, что не только сам приехал, но и супругу свою привёз!

И мне достался довольно смачный поцелуй.

— Садитесь вот сюда, — Леонид Ильич показал рукой на шикарный кожаный диван и пару кресел возле красивого столика с инкрустацией на витых ножках. — Что будете? Чай, кофе?

Мы расселись вокруг столика. Тут же дверь кабинета отворилась и в кабинет вошла очень красивая и элегантно одетая женщина. Перед собой она катила столик, тесно уставленный какими-то вазочками, блюдечками, кофейником и заварным чайником. На большом круглом блюде живописно расположилось целое семейство разных микроскопических бутербродов.

Официантка? Но её наряд никак не соответствовал моему представлению о людях этой профессии. Хотя кто их знает? Может в Кремле официанты именно так и одеваются... Как-то в прошлой жизни не удосужился заскочить сюда, удостовериться.

— Обед будет позже, а сейчас, так сказать, перекус на один зубок! — широко улыбаясь пошутил Брежнев.

Интересно, мне кажется, или он и правда гораздо живее выглядит и ведёт себя, чем я его помнил по прошлой жизни? Да и в Бонне он особой живости не проявлял. Я посмотрел на Никсона. Не его ли таблетки так благотворно действуют?

Женщина расставила перед каждым из нас чашки и блюдца из тончайшего фарфора и когда очередь дошла до Леонида Ильича, положила перед ним какую-то маленькую яркую коробочку. Брежнев вскинул на неё глаза и она, наклонившись, что-то очень тихо сказала ему. Он чуть заметно кивнул головой и мне показалось, что в его взгляде мелькнула какая-то особая теплота.

— Габриэль, давай я за тобой поухаживаю! — продолжая улыбаться сказал Леонид Ильич, берясь за кофейник. — Дома, наверное тебе приходится ухаживать за мужем, так хоть у меня в гостях отдохнёшь.

— Нет, Саша очень часто готовит для нас обоих завтраки, — возразила Габи. — И у него это получается даже лучше, чем у меня!

— Да он у тебя на все руки мастер! — одобрительно хмыкнул Леонид Ильич. — Значит мы в нём не ошиблись, а?

— Я — точно не ошиблась! — ответила Габи посмотрев на меня с мягкой улыбкой.

— Думаю и мы с Ричардом тоже! — засмеялся Брежнев, а Никсон с улыбкой кивнул.

С чае-кофепитием мы закончили быстро. И что теперь? Каков план действий? Я как-то упустил это из виду, думая только о том, как и что я буду говорить, но вот где и в присутствии кого... К счастью мои старшие высокие начальники этот момент учли.

Леонид Ильич нажал кнопку у себя на столе и когда в кабинет заглянул кто-то из помощников, попросил:

— Позови, пожалуйста Вику. Она там где-то недалеко должна быть.

Буквально через пару минут в дверь вежливо постучали и она тут же открылась, пропуская внутрь стройную высокую девушку.

— Здравствуйте! — поздоровалась она, окинув взглядом всех присутствующих.

Я вгляделся в черты лица и без труда обнаружил явное сходство с хозяином кремлевского кабинета.

— Познакомьтесь, моя внучка, Виктория. — тут же подтвердил мои догадки Леонид Ильич.

— А я вас знаю! — девушка заулыбалась, поглядев на Габи и на меня. — Я видела ваши выступления на Фестивале в ФРГ. Вы были самые лучшие!

Хм, а девушка не из стеснительных! Держится спокойно даже в присутствии президента США.

— Ну вот, можешь познакомиться поближе. Пока — только с Габриэль, — Леонид Ильич продолжал улыбаться, глядя на внучку, — Покажи ей Москву. Красную площадь, ГУМ, ЦУМ, ну, ты сама знаешь... А мы тут пока с гостями посекретничаем.

Габи с Викой вышли и мы остались втроём.

— Ну, с чем приехали? — Брежнев с прищуром посмотрел сначала на Никсона а потом на меня. Задержал взгляд. — Твоя инициатива, Саша?

— Этой поездки — нет. Но по сути проблемы — да! — ответил я. — Мы говорили об этом в Бонне, помните? Вьетнам...

— Так проблема вроде как решена, - приподнял брови Брежнев. — Договор между США и Северным Вьетнамом подписан. Так ведь , Ричард? Война закончилась...

— В данный момент — да, — кивнул Никсон. — Но Александр утверждает, что это только временное перемирие, а затем Хо Ши Мин нарушит договор, начнёт новую бойню и подчинит власти коммунистов всю территорию Южного Вьетнама.

— Да, что-то такое помню... — нахмурился Брежнев и посмотрел на меня, — И что ты предлагаешь?

— Нужно заставить руководство Северного Вьетнама выполнять договор и сохранить два Вьетнама. Как это сделали с Кореей. Мирный договор там так и не подписали, но перемирие соблюдалось до самого моего переноса сюда. Почему бы не сделать такое же и во Вьетнаме? Кстати, будет ещё один пример того, что социализм, как его понимают ортодоксальные коммунисты, не может дать достойную жизнь людям и проиграет в честном соревновании двух систем.

При этих словах, Брежнев скривился.

— Ну а что, Леонид Ильич, — я не стал делать вид, что не заметил этого, — Как будто вы сами этого не понимаете! Видели же, как живут люди и в тех и в других странах. Это у теоретиков марксизма-ленинизма всё прекрасно выходит. На бумаге...

— Да понимаю, — тяжело вздохнул Генеральный секретарь, — Но ты же должен знать, какие зубры сидят у нас в Политбюро...

— Знаю, Леонид Ильич, — согласился я. — Нужно перетрясти его состав, потому что с ними у вас вряд ли получится изменить ситуацию в стране. А менять её, необходимо. Иначе — страна погибнет. У меня, кстати есть идеи, которые помогут отбирать толковых людей на все уровни государственного управления и поставят заслон проходимцам или даже преступникам. Это целая система. Не моя. Оттуда. — я показал пальцем вверх. — Я вам потом объясню.

— А нам эти идеи не подходят? — спросил Никсон, выслушав мой перевод для него.

— Думаю, можно будет приспособить и к условиям демократии, хотя будут нюансы. Нужно будет потолковать с вашими специалистами. Но сейчас, давайте закончим с Вьетнамом.

— Так а как мы можем заставить Хо Ши Мина выполнять договор? — вздохнул Брежнев.

— Леонид Ильич, Северный Вьетнам воевал все эти годы исключительно благодаря помощи СССР — уж это вам известно. Стоит вам прекратить эту помощь — и никакой войны не будет! Ни новых десятков и сотен тысяч убитых, ни миллионов беженцев. И самое главное: если бы эта многомиллиардная помощь пошла впрок... А то ведь всё равно придут к тому, что от коммунистических догм придётся отказаться.

— Но Ким Ир Сен вон не отказался! — ухмыльнулся Брежнев.

— Ага, и живёт хорошо! Единственный упитанный человек на всю страну! — в тон ему продолжил я. — Ну, ещё его сын. А то, что народ лебеду ест, ему не докладывают...

— Зато мне докладывают... — проворчал Леонид Ильич и решительно добавил. — Ладно, согласен! Ричард, ты что предлагаешь?

— Сделать совместное заявление, что Соединённые Штаты и Советский союз являются гарантами подписанного мирного договора и не допустят его нарушения! — не раздумывая ответил Никсон.

— Любой из сторон. — добавил Брежнев.

— Конечно! — согласился Никсон.

— Кстати, такая формулировка не сможет вызвать никаких возражений в Политбюро, — заметил я. — СССР никого не предаёт, он просто требует от обеих сторон соблюдать договор. Уже подписанный! Никто никому руки не выкручивает.

— Да, думаю такой меморандум мне удастся провести на Политбюро без особых проблем. — удовлетворённо сказал Брежнев. — Сейчас же поручу подготовить проект.

— Тогда я отлучусь в посольство, чтобы получить последние данные и подготовлю с моими ребятами наш вариант. — выслушав Брежнева, сказал Никсон. — После обеда можно будет согласовать моменты и сделать заявление прессе. Не прощаюсь!

Никсон поднялся и кивнув нам, вышел из кабинета.

— Так что ты там говорил насчёт системы? — дождавшись, когда закроется дверь за президентом, спросил Леонид Ильич.

— Её мне "прислали" сверху, — улыбнулся я. — во сне. Я записал сразу же, чтобы не забыть, даже не вникая сразу в подробности. Но их мы разберём позже со специалистами. А пока скажу только суть. Система называется DRAGON. Она, говоря простым языком, раскладывает каждого человека по шести главным качествам: разум, решимость, амбиции, гордыня, открытость и нравственность. По сути — это как медицинская карта, только не по телу, а по душе и характеру. Она помогает заранее понять, кто способен управлять, кто склонен к предательству, кто готов к реформам, а кто будет держаться за старое.

— Дракон? Почему — дракон? — удивился Леонид Ильич.

— Это первые буквы названия параметров, по которым следует оценивать кандидатов на руководящие, да и вообще, думаю, на любые значимые должности.

D, это - Drive, то есть, каков внутренний мотив поступков человека? Его амбиции. Следующий параметр — Rationality, это понятно без перевода. Насколько рационально поведение кандидата, склонность его к риску, во имя достижения цели. Ну и дальше в таком же духе: отношение к людям, эмпатия, обида, месть. Отношение к власти. Гибкость по отношению к нормам, морали, законам. Есть ли жажда поклонения и тому подобное. Я потом это могу подробнее специалистам объяснить, но думаю они и без моей подсказки сразу ухватят суть. Ведь тот же КГБ проверяет и подбирает кандидатов к себе на работу примерно по таким же параметрам.

— А почему название этой твоей системы по-английски? — прищурился Леонид Ильич. — Что там, на небесах, говорят по ихнему?

— Ха-ха-ха, очень может быть! Хотя, некоторые утверждают, что там разговаривают на другом языке. — рассмеялся я.

— Это на каком-же? — заинтересовался Генсек.

— А вы анекдот не слышали? Хотите, расскажу?

— Хоть не политический? А то от тебя всякого можно ожидать... — проворчал Брежнев, но в глазах плясали веселые искры.

— Нууу, как сказать?... Немножко крамолы есть, конечно... — задумчиво сказал я.

— Ну давай уже! — махнул рукой Леонид Ильич. — Так и быть, не сдам тебя чекистам. Тем более, что у меня самого есть к ним вопросы.

— Ну тогда, слушайте. Юный офицер КГБ, в будущем — большой человек, гуляет в питерском парке и видит старого еврея, который читает книгу.

-Что читаете? – интересуется лейтенант.

- Пытаюсь выучить иврит.

- А зачем Вам иврит? – удивляется тот. – Чтобы получить визу в Израиль, нужны годы. Это если Вам ещё разрешат! Пока выправят все документы, ляжете уже и умрете.

- Я учу иврит, чтобы, когда умру и попаду на небо, можно было говорить с Авраамом и Моисеем. В раю все говорят на иврите, – поясняет старичок.

- А если после смерти Вы попадете в ад? – спрашивает с ухмылкой чекист.

- Ну, русский я уже знаю, – отвечает старик.

Брежнев засмеялся, а потом погрозил пальцем:

— Так уж и ад!

— Так это не я, Леонид Ильич! — пожал я плечами. — Все вопросы к евреям. Которых не пускают в Израиль...

— Ага, разреши им... — проворчал Генсек

— Все уедут? — усмехнулся я и поспешил добавить: — Это тоже анекдот такой. Кстати, в этом анекдоте эти слова вы и говорите.

— Врёшь, наверное? — не поверил Брежнев.

— Век воли не видать! — поклялся я.

— Вот закрою тебя, дошутишься! — шутливо нахмурил брови Леонид Ильич, но тут же улыбнулся. — Ладно, давай по делу. Почему на английском тебе эту программу спустили?

— Так это только название и основные параметры, — пожал я плечами. — А объяснения все были по-русски. Мне почему -то кажется, это из-за того, что там, "наверху", предполагают, что обсчитывать все данные мы будем на компьютерах, на ЭВМ, то есть. А может и намекают. Так значительно быстрее обработать массу данных. В моём времени так и есть: секунды — и готов полный анализ. А компьютерный язык — английский.

— А у нас? — уточнил Брежнев.

— Сейчас , в СССР, насколько я помню, пока таких машин немного. Поэтому , уверен — они всегда загружены. А по сему , придётся комбинировать: самых важных кандидатов на высшие посты мы прогоняем через ЭВМ. А тех, кто на нижестоящие должности — областного масштаба или руководителей Главков, часть данных можно обсчитать машинами, когда они свободны, а остальное — вручную. Так мы экономим время и одновременно формируем полную картину.

— Понимаю… — медленно проговорил Брежнев. — То есть, сначала самые важные, а остальное по мере возможностей.

— Именно, — кивнул я. — И это даст вашим специалистам ясное понимание, как работать с системой и оценивать людей. А дальше они уже смогут действовать самостоятельно

— И кто эти данные будет собирать? КГБ ? — уточнил Брежнев.

— Не только. Это может быть и кадровый отдел, и партийные комиссии, и врачи-психиатры. Каждому своё поле. Сейчас они тоже этим занимаются, только мало используют полученные данные. А теперь нужно будет собрать всё в один файл на каждого кандидата и проанализировать его по различным параметрам: где вырос, как учился, в каких конфликтах проявлялся. Как ведёт себя с подчинёнными, с женщинами, с детьми. На Западе появилась такая модная штучка, как психологические тесты. Там у них это уже вовсю используется в армии и на производстве. Просто до нас это доходит позже, как всегда. А на многое у нас просто машут руками. А ведь даже манера писать и говорить, очень многое может сказать о человеке специалисту, разбирающемуся в этом.

— Но любые таблицы состоят из цифр и графиков, — перебил меня Брежнев. — Откуда они возьмутся в характеристиках на людей? Ну, напишет кадровик: " Морально устойчив". И что? Всем так пишут!

— Именно, что всем, — согласился я. — Чтобы отвязались. Выполняют свою работу формально. А настоящий специалист оценит уровень этой "устойчивости" в баллах.

— Как в школе оценки, что ли будет выставлять? — хмыкнул Леонид Ильич.

— Да, примерно так. — невозмутимо сказал я. — Только с тестами немного по-другому работает. Интервьюируемый своими ответами как бы сам себе выставляет оценку. Даже не подозревая об этом. Я могу долго и подробно это объяснять, но сейчас вы должны понять суть системы. Вот представьте, Леонид Ильич, что у каждого качества есть шкала от 1 до 10. Если человек в споре всегда гнёт свою линию, не слушает других — значит, у него гордыня ближе к 7–8. А то и 9. Если готов ради дела пересматривать правила, искать новое — реформаторство у него на 5 и выше. А если трусит при риске — решимость всего на 2.

Сотрудник не придумывает цифры из головы — он опирается на факты: поведение, поступки, слова. Просто система переводит это в более наглядный язык, чтобы легче было сравнивать разных людей. Посмотрел сколько у кого баллов и уже ясно, кого из них можно ставить руководителем, кого его замом, а кого — простым исполнителем. А кого и вообще, гнать подальше... Главное — знать, какие вопросы задавать и какие поступки человека считать "симптомами". А в этом как раз система и помогает.

— Да, заинтересовал ты меня... — медленно проговорил Леонид Ильич после некоторого раздумья. — Я вижу у тебя целая пачка бумаги с этими графиками. Как быстро ты сможешь объяснить нашим головастым, чтобы можно было проверить, как это всё работает?

Я задумался...

— Ну, если вы хотите побыстрее...

Мне вдруг пришла интересная мысль.

— Леонид Ильич, а давайте не просто заставим ваших аналитиков работать впустую, на пробу, так сказать, а убьём сразу двух зайцев.

— Зайчиков я люблю, — расцвёл Брежнев. — стрелять. Как-нибудь возьму тебя в Завидово.

— Спасибо, конечно Леонид Ильич, но мне зайчиков жалко . А вот "зайчиков", а то и " волков", сидящих у вас под боком," отстрелить" не мешало бы.

— Ты это о ком?

— О кремлёвских небожителях, — усмехнулся я. — Давно пора проредить эту грядку. Заросла сорняками... Давайте прогоним через систему DRAGON всё Политбюро. Во-первых, не так много работы, потому что на каждого имеется не один килограмм бумаг. Добавим пару тестов, в виде игры и картина будет полной. А во-вторых, нужно избавляться от балласта и тормозов, которые не дадут провести вам ни одну настоящую реформу. А то и погубят страну, как это случилось в моём времени, как раз с тем составом Политбюро, что мы имеем сейчас.

— Ого, на кого ты замахнулся! — Брежнев откинулся в кресле и уставился на меня. — Смелый ты парень... Узнал бы кое-кто о твоих задумках, несдобровать тебе ... Как быстро сумеешь сделать такой анализ?

— Не могу ничего прогнозировать, Леонид Ильич. Сами понимаете — дело новое. И зависит будет от того, каких специалистов вы поставите на это дело.

— Сейчас вызову Ивашутина, пусть поднимает свою гвардию. У него точно на всех есть досье. И аналитики хорошие. Ну и задействуйте все необходимые ресурсы. Ты не забыл, что ты мой личный помощник? Ну, так и командуй, не стесняйся! Раз уж решились на такие дела, нечего медлить.

— Тогда предлагаю такой вариант, — задумался я на секунду . — Сначала мы с ребятами Ивашутина прогоним через DRAGON личные дела членов Политбюро. Они уже есть, нужно только обработать. Одно это, думаю даст главную информацию по ним. Затем, если будет необходимо — проведём незапланированный медицинской осмотр. Легенду под это дело спецы Ивашутина придумают без труда. И во время этого "осмотра" проведём нужные нам тесты. Но, что-то мне подсказывает, что и без этого осмотра картина будет ясна. Я ведь даже сейчас знаю, кто чем дышит. А если ещё "запросить" помощь Хроник Акаши... Просто я хочу чтобы ваши специалисты поняли как работать с Системой и убедились в правильности метода. И в дальнейшем работали уже сами.

— Добро, действуй! — Брежнев прихлопнул по столу обеими ладонями. - И ещё это...

Закончить он не успел. Боковая дверь, ведущая куда-то в противоположную сторону от приемной вдруг открылась и в кабинет, без стука, шагнула та самая элегантная женщина, которая угощала нас чаем с кофе.

— Ой, ты не один! — остановилась она в дверях. — Я зайду попозже...

И она тут же скрылась за дверью. Я взглянул на Леонида Ильича и с удивлением увидел смущение на его лице.

Он прокашлялся и отведя глаза, сказал:

— Ну не мог я её вот так просто взять и... прогнать. Поговорил с ней откровенно. Клянётся, что ничего не знает о планах Юрки, а таблетки эти ей выдают в спецлаборатории — разрабатывают новейшие лекарства.

Он взглянул на меня и продолжил:

— Понимаешь, я только с ней чувствую себя всё ещё мужиком. Ты должен меня понимать. В душе -то я ещё молодой, а телом... — Брежнев тяжело вздохнул. — А вот когда она рядом, как силу мне кто вливает. Умеет она... Настоящая женщина... О такой только можно мечтать! Даже с Тамарой такого не было. Ну ты знаешь, военврач на фронте... Там, конечно была буря чувств, но может просто от близости смерти, которая могла придти за тобой в любой момент? А с Ниной ...

Так это и есть та самая таинственная Нина Коровякова?! Я уже и думать о ней забыл, а оно значит вон как...

— Леонид Ильич, — воспользовался я паузой. — Я конечно вас понимаю, но вы помните, что я вам говорил о ней?

— Помню и эта тема закрыта! — твёрдо сказал Брежнев. — Теперь Нина работает на меня. И снабжает своего бывшего шефа той информацией, которую я ей даю. Пусть Юрка думает, что я у него под колпаком. Если бы я убрал Нину сразу, ещё в ФРГ или по возвращению в Москву, он мог заволноваться. А нам его пугать раньше времени не резон. Всё, иди, работай!