Ветер перемен. Книга пятая

Глава 24

Кроме сна с полётами, у меня был ещё один, преследующий меня с детства. Сначала я не понимал его смысла. Обычно он начинался как бы с середины: не понятно было где находится эта комната, на пороге которой я вдруг себя обнаруживал. Комната всегда была той же самой - пустой, без какой либо мебели и только возле окна стоял квадратный стол. Из окна, расположенного прямо над этим столом, всегда лился яркий солнечный свет, который слепил меня, стоящего босиком напротив и мешал рассмотреть подробности.

Впервые я увидел себя в этом сне совсем маленьким мальчишкой - лет трёх-четырёх. Из одежды на мне была только белая короткая рубашка, едва прикрывающая будущее мужское достоинство. Я, шлепая босыми ногами подошёл к столу. Его поверхность была чуть выше уровня моих глаз. Я попытался приподняться на цыпочки, чтобы увидеть, что же там лежит на нём. Тогда мне это не удалось - слишком мал я был. Помню, в первый раз я даже не понял, что именно там было, но я, почему-то знал, что лежит там очень важная вещь.

В следующем сне я слегка подрос и когда снова, подтягиваясь на руках и поднявшись на кончики пальцев ног заглянул на стол, я увидел толстую, старинную, (почему-то я так подумал во сне), книгу. Но сколько я ни пытался разглядеть больше и увидеть текст или рисунки на страницах этой книги - ничего не получалось.

Этот сон стал сниться мне регулярно и в каждом следующем, я немного подрастал. В какой -то момент я подрос настолько, что увидел, наконец, испещренные буквами страницы книги. Из-за очень острого угла зрения разобрать их было невозможно, но теперь я твердо знал, что придёт время, я ещё немного подрасту и, наконец, увижу весь текст.

И вот однажды этот день, вернее, ночь - настал!

Я снова оказался в знакомой комнате и взглянув на стол, вдруг понял, что даже издалека вижу текст на страницах! Я бросился к столу, впился глазами в чёткие строки, которыми были исписаны обе раскрытые страницы. Буквы не были похожи на печатные. Создавалось впечатление, что их кто-то аккуратно и с любовью выписывал вручную. Как в древних летописях. Буквы были очень красивые, с какими-то завитушками и подчеркиваниями сверху. Я присмотрелся внимательнее и вдруг понял, что это совершенно незнакомый мне язык! И это было так неожиданно и ошеломляюще. Почему-то в этих снах я совсем забыл, что существуют разные языки. Я был уверен, что стоит только мне дорасти до высоты стола и я прочту эту мудрую ( а какую же ещё?!), книгу.

Помню горькое разочарование, которое я испытал в тот момент. Я вырос, но язык книги мне был недоступен...

Я пригляделся в надежде понять хотя бы на что этот язык похож. Красивые буквы что-то напоминали... Я напряг память и вспомнил!

Как-то ещё в школе мне попалась в руки книга " Ложная правда" какого-то индийского писателя, рассказывающая о разделе страны на Индию и Пакистан. Название книги хоть и было написано на русском языке, но буквами похожими на те, что я видел сейчас перед собой.

Почему это запомнилось на всю жизнь? Интересно работает память...

Или в нашем мире ничего нет случайного? И моя память хранило это воспоминание для этого случая?

Получается что, это язык из Индии? А какие там языки? Помню, что их целая куча, но главный - хинди. Это сейчас. А в древности?

Санскрит ?

Да, скорее всего это он. Почему-то я сразу так решил, глядя на раскрытую книгу перед собой. От неё прямо веяло древностью. И мудростью...

Закрытой для меня мудростью, потому как выучить этот языку и прочесть, наконец , книгу, в тех наших условиях было нереально. Единственное, что мне запомнилось из этих снов был заголовок на раскрытой странице в книге:

सत्यं त्वं प्रतीक्षते

Я не знал ни как это читается, ни что именно означает, но "рисунок" этих слов впечатался мне в память намертво.

А потом сон куда-то пропал и я о нём почти забыл. Может из-за бурных событий, которыми была полна моя взрослая жизнь?

И вот, теперь уже в этой жизни, я снова в знакомой комнате, на пороге. Но на мне уже не только рубашка. Одет я вполне прилично. И смотрю я на стол с другой высоты. Я делаю несколько шагов к столу, бросаю взгляд на страницы, ожидая снова увидеть только непонятный мне текст и вдруг...

Глаза находят знакомое слово: सत्यं त्वं प्रतीक्षते и в это мгновение в голове слышу шёпот: " Satyam tvam pratikṣate". И понимаю, что это означает:

«Истина ждёт тебя.»

Я смотрю не отрываясь на вязь санскрита и вдруг непонятные ранее символы начинают меняться.

Они плавно перетекают в латиницу, в английский, затем — в русский.

D. R. A. G. O. N

Это слово написано жирными черными буквами. Как заглавие.

Я опускаю глаза и свободно читаю текст.

D – Drive (Мотивация)Что движет человеком? Власть ради власти, идеи, личные обиды, миссия? Есть ли у него фанатизм?

R – Rationality (Рациональность)Способен ли он на стратегическое мышление? Слушает ли других? Принимает ли решения на основе фактов или эмоций?

A – Authority Handling (Обращение с властью)Как он использует власть? Делегирует? Централизует всё? Проявляет жёсткость или гибкость?

G – Grudge Factor (Обида/Месть)Есть ли у него травмы, комплексы, обиды? Может ли он мстить или зацикливаться на врагах?

O – Openness (Открытость)Готов ли он к диалогу, переменам, критике? Или строит замкнутую систему?

N – Narcissism Level (Нарциссизм)Насколько он зависим от внимания, поклонения, признания? Терпит ли конкуренцию?

Что это? И зачем это мне?

И тут же в голове всплывает ответ:" Система, позволяющая отсеивать на ранних стадиях людей, опасных в случае получения ими власти".

Ого! А ведь это то, чего так не хватает сейчас, для успешной перестройки всего государственного механизма управления в СССР. Да и в любой другой стране, думаю тоже, но там есть нюансы. Не везде это стоит так остро и неотложно. Сейчас спасать от развала или сваливания в диктатуру нужно именно мою "страну советов".

Это — инструмент, ключ, дар.

Он был здесь всегда, но теперь я готов его принять.

Я вдруг понимаю, что уже не сплю, хотя все мои мысли ещё там, за гранью яви.

А чего же я лежу?! Сны ведь имеют такую паршивую особенность, как забываться очень быстро! Это мысль едва не заставляет меня вскочить с кровати и бежать к письменному столу и только головка Габриэль, уютно устроившаяся у меня на плече, удерживает на месте. Я сторожно пытаюсь выползти из-под Габи: снимаю её ногу с моих и перекладываю её голову с плеча на подушку.

— Ууу... - чуть слышно недовольно ворчит Габи и лоб её хмурится.

— Спи, солнце моё... - шепчу я, легко касаясь губами складочек на её лбу. Они разглаживаются и на губах даже мелькает чуть заметная улыбка. Она сворачивается калачиком, подтягивая коленки повыше и замирает.

Мгновение любуюсь этим безмятежным чудом и преодолевая соблазн, всё -таки выбираюсь из-под лёгкого одеяла.

Натянув только шорты, сажусь к столу и начинаю быстро набрасывать всё, что увидел и прочитал во сне.

* * * * *

Знакомая уже дорога в американское посольство в Бонне. И, даже встречающий меня молодой, с цепким взглядом служащий, в безупречном костюме, кажется знакомым. Хотя скорее всего, я ошибаюсь. Просто у этих государевых ребят очень уж специфическая внешность и поведение, как у выпускников одного и того же детдома.

— Добрый вечер, мистер Любимофф, — в мгновенной улыбке блеснули зубы. — Мистер Президент ждёт Вас. Следуйте, пожалуйста, за мной.

Ну что ж, проследуем...

Коридор, пара поворотов, распахнутая дверь - и я в кабинете, отделанном красными деревянными панелями. Из кресла возле низкого круглого столика, навстречу мне поднимается Ричард Никсон.

И правда, ждёт...

— Добрый вечер, Александр! — президент протягивает руку и я пожимаю её.

— Добрый вечер, мистер президент!

— Нет-нет, Александр! - качает головой Никсон и улыбается. - Разве мы с тобой не условились ещё на первой встрече говорить без всех этих надуманных этикетов?

— Ну мало ли чего могло произойти за это время? - полушутя говорю я, наблюдая за его реакцией на мою вольность.

— А вот тут ты прав, - соглашается Никсон и жестом приглашает присаживаться в кресло. - Располагайся поудобнее. Да, кое-что произошло за эти дни и это "кое-что", только укрепило моё доверие к тебе. Абсолютно всё, что ты мне говорил - подтвердилось. И не только в отношении опасности моего импичмента, но и кое-каких тенденций в международной политике. Сейчас, когда опасность угрожавшая лично мне, миновала, я намерен исправить ошибку моего, не знаю как его назвать? - моего двойника в твоём мире?

— Ты говоришь о бегстве американской армии из Вьетнама? - понял я.

— Да, именно это, - кивнул Ричард и тут же спохватился, - Извини, я сразу заговорил о делах, забыв предложить тебе что-нибудь. Слава богу, тут нет моей Пэт, а то мне бы досталось!

— Мне тоже постоянно перепадает от Габриэль за подобные промахи! - ответил я и Никсон засмеялся.

— Так что будешь? - вопросительно посмотрел на меня президент. — Может лёгкий ужин?

— Спасибо, я уже успел. - отказался я. - Пожалуй, клары будет достаточно.

— Клары? - удивлённо приподнял брови Никсон. - В посольстве, насколько я знаю, нет сотрудницы с таким именем. Но даже если бы и была, сомневаюсь что твоя прелестная супруга оценила бы такой интерес!

Шутка на грани, но мы смеёмся...

— Клара, это популярный напиток в Испании, где я прожил почти тридцать лет и закончил мою жизнь. Прошлую... - объясняю я. - Это смесь пива и лимонного сока. Очень хорошо утоляет жажду во время их сумасшедшего лета. Градусов практически не имеет, но пиво что-то там даёт необходимое для организма.

— Никогда не пробовал! - вздернул брови Никсон. — И не уверен, что в ресторане посольства эта "Клара" имеется, но если ты можешь сам её изготовить, с удовольствием попробую.

Я никогда сам не делал этот напиток и стал уже прикидывать в какой пропорции следует смешивать пиво с соком, но официант, вызванный Никсоном, спас меня от экспериментов.

— Наш повар, сэр, может приготовить всё что угодно. - слегка склонив голову сказал он. - Прикажите подать?

— Прекрасно! - обрадовался президент. - Значит не будем отвлекаться на кулинарные эксперименты и доверим это дело профессионалам.

Официант удалился и Никсон продолжил:

— Я много думал о том, что ты рассказал на той нашей совместной встрече с господином Брежневым и канцлером Брандтом. Позорного бегства американской армии из Южного Вьетнама нужно постараться избежать. И не только потому, что это именно позор для моей страны, но и потому, что все жертвы будут напрасны, а в конце концов всё равно Вьетнам откажется от сумасшедших коммунистических идей.

— Да, в моём времени так называемый "ортодоксальный социализм" остался только в карикатурном виде. Северная Корея, Куба, Венесуэла. И везде результат печальный. Достаточно сказать, что самая богатая по запасам нефти в мире страна, едва сводит концы с концами.

— Самая богатая? - перебил меня Никсон. - Венесуэла? Я слышал что, у них много нефти, но чтобы настолько... Ты не ошибаешься?

— Я не помню точно когда, это стало известно, но в двухтысячные годы часто встречал в СМИ сетования журналистов и специалистов, что "сидя" на таких богатствах, страна влачит жалкое существование. Всё из-за политиков-идиотов, "мечтающих о счастье народном".

— А Вьетнам? - президента США интересовал в первую очередь этот вопрос. Оно и понятно: только что было заключено соглашение, по которому американцы должны были вывести свои войска из Южного Вьетнама за два месяца. И они их выведут, понадеявшись на то, что Хо Ши Мин выполнит обещание и Северный Вьетнам оставит в покое своих южных братьев. Но коммунисты, убедившись, что американцы не собираются больше воевать за вьетнамцев, нарушили соглашение и разбив слабо мотивированную армию Южного Вьетнама, овладели всей территорией страны.

— Вы сделали ошибку,поверив Хо Ши Мину и его компании... - пожал я плечами. - Сотни тысяч погибших с двух сторон только на финальной стадии войны, после вашего ухода. Плюс десятки тысяч гражданских. Точное количество неизвестно, потому как коммунисты никогда не заморачиваются подсчётами потерь.

— Сотни тысяч после подписания мирного Соглашения... - скрипнул зубами Никсон. - И не меньше миллиона - за всю войну.

— Уже в моё время пытались выяснить общее число погибших, - добавил я. - Но в подобных войнах сделать это затруднительно. Сошлись на двух-трёх миллионах...

— Боже мой, - прошептал Ричард. - И ради чего это всё?

— Вы можете спасти хотя бы эти пол-миллиона, которые ещё живы. - я посмотрел Никсону в глаза.

— Мы? Ты имеешь ввиду?..

— Да. Генеральный секретарь ЦК КПСС и Президент Соединённых штатов.

— Честно говоря, я как раз и хотел с тобой об этом поговорить. - кивнул Никсон. — Ты считаешь, это возможным?

— Уверен, что - да! - твердо ответил я. - Сейчас мы знаем, что замышляют лидеры Северного Вьетнама. Но Хо Ши Мин и его компания не смогли бы столько лет успешно воевать против южан и американцев, если бы Советский союз не снабжал их всем необходимым оружием, не посылал своих инструкторов-советников. Я уж не говорю о прямом участии наших летчиков и ракетчиков-зенитчиков в боях за... Даже не знаю, за что! За распространение нищеты, наверное...

— Ты думаешь, если лишить Северный Вьетнам поддержки, он не решиться нарушить перемирие?

— Я не знаю насколько наши военные успели навалить им оружия, но если Леонид Ильич скажет своё слово, уверен - северяне не решатся пойти против.

— А он скажет?

— Мы должны убедить его это слово сказать...

— Ты готов вместе со мной уговаривать мистера Брежнева? - Никсон выпрямился в кресле, внимательно глядя на меня.

— Ну а для чего я тут оказался? - пожал я плечами.

— Я хотел тебя просить об этом и рад, что ты сам предложил это! - удовлетворённо сказал Никсон. - Мы можем вылететь прямо завтра. Дело не терпит отлагательств. Мы уже почти закончили вывод своих войск из Южного Вьетнама и я боюсь, что Хо Ши Мин в любой момент может нарушить данное им слово.

— В моё время он не сразу решился на это, - ответил я. - Центральный комитет вьетнамской компартии опасался, что вы можете ответить бомбардировками. Они будут постоянно совершать мелкие провокации, проверяя вашу выдержку и только когда окончательно убедятся, что новая американская администрация не способна на решительные действия - начнут широкомасштабное наступление. У нас есть время, но лучше, конечно поторопиться. Мало ли что... Только завтра мы даём концерт в Кёльнском соборе, уже все оповещены и телерадиокомпания WDR монтирует оборудование для съёмки.

— О, значит я удачно прилетел! - обрадовался Никсон. - Ваши выступления на Фестивале я так и не смог посмотреть, но теперь-то я не упущу эту возможность. Уверен, Вилли найдёт мне местечко рядом с собой!

— Насколько я знаю архиепископ предложил Брандту и его супруге балкон, который имеет отдельный вход, что вполне устроило охрану канцлера. - вспомнил я разговор секретаря Брандта с Его Преосвещенством в соборе, во время нашей репетиции.

— Значит послезавтра можем лететь? - полуутвердительно сказал Никсон.

— Только отпрошусь у жены, - пошутил я.

— А зачем отпрашиваться? - удивился Ричард. - Я думаю молодой фрау будет интересно посмотреть Москву. Вряд ли она много путешествовала за свои годы. Да и Леонид очень уж много лестных слов говорил о ней. Думаю, он с удовольствием организует ей экскурсию по самым красивым местам своей столицы.

— Ты думаешь? - с сомнением сказал я. - Хорошо, я ей скажу, пусть решает сама.

Посольский лимузин быстро домчал меня обратно.

— Габриэль дома? - спросил я встречающего меня Марка.

— Минут пятнадцать как пошла прогуляться по нашему парку.

— Одна?

— Да, но это безопасно. — по своему истолковал вопрос мой телохранитель.

Я только улыбнулся и пошёл искать Габи.

Ещё издали я заметил её тонкую фигурку медленно идущую по берегу Рейна. Меня она не видела и обернулась только, когда я подошёл совсем близко.

— Ты уже вернулся? — улыбнулась она.

Я хотел было ответить как обычно первой пришедшей в голову шуткой, типа:" А кого ты тут ждёшь?", но вдруг в голове зазвучали слова песни Лайонеля Ричи и я сразу же выдал их :

Hello, is it me you're looking for

Привет! Ты не меня ищешь?

I can see it in your eyes

Я вижу это в твоих глазах.

I can see it in your smile

Я вижу это в твоей улыбке.

You're all I ever wanted

Ты — все, о чем я когда-либо мечтал,

And my arms are open wide

И я жду тебя с распростёртыми объятиями.

'Cause you know just what to say

Потому что ты знаешь, что говорить.

And you know just what to do

И ты знаешь, что делать.

And I want to tell you so much

И так сильно хочу сказать тебе:

I love you

«Я тебя люблю».

— Ну так скажи! - глаза Габи засияли и она, обняв меня, прижалась всем телом, потянувшись своими губами к моим.

— А что это за песня? - после некоторого времени, спросила она, откинувшись немного назад и продолжая обнимать меня за шею. - Я раньше её не слышала.

— Понравилась? Дарю! - прикоснулся я губами её лба и резко сменил тему: - Как ты смотришь на поездку в Москву?

— Куда?! - изумлённо округлила глаза Габи. - В СССР?! А мне можно? А тебе?

— Да нас Ричард багажом провезёт! - небрежно хмыкнул я.- Никто и не заметит.

— Какой Ричард? — по инерции спросила она, но тут же в её глазах мелькнули весёлые искорки. Всё-таки она уже привыкла к моим постоянным шуточкам. — Тогда пусть хорошенько застрахует такой багаж, груз-то - ценный!

— А то! Особенно ты! — мне понравилось как она быстро среагировала. - Значит дело решённое?

— "Куда ты, туда и я"! — пропела Габи словами из песни Сузи Куатро. — Только скажи, всё -таки, кто такой Ричард? Ему можно доверять?

— Ну, американский народ доверил ему целую страну, так что, думаю и мы можем.

— Американский? Ты хочешь сказать?..

— Ага. Во время фестиваля я не успел вас познакомить, он очень торопился по важным делам, но теперь горит желанием посмотреть на супругу самого герра Любимова!

— Задавака! - Габи легонько шлёпнула меня по руке. - Правда что ли полетим с самим президентом Соединённых штатов? Всё равно не могу привыкнуть к твоим шуточкам.

— Век поцелуев твоих не видать! - поклялся я.

— Вот теперь верю. Без поцелуев ты и дня не протянешь.

— И тем более - ночи...