Ветер перемен. Книга пятая

Глава 10

Рабочие споро заканчивали монтировать аппаратуру в нашей студии звукозаписи. Личная студия! Хм... Это тебе не халва по рупь двадцать, как говорил мой одноклассник Вовка Павлов. В прошлой жизни мне так и не довелось побывать в чём -либо подобном, даже в качестве зрителя-слушателя, не говоря уже о чём -то большем. Только видел по многим видео-клипам, как артисты самых разных жанров и уровней мастерства записывают свою нетленку. И всегда меня напрягал один момент: " А я бы смог вот так петь и не лажать, слушая музыкальный аккомпанемент в наушниках, а не как обычно?" Вот теперь это предстоит проверить. Не облажаться бы...

- Принимаете работу? - услышал я знакомый голос за спиной. Мы с Габи одновременно обернулись. Улыбаясь, к нам шёл Георг Штрауберг, наш "крёстный отец" в мире индустрии звукозаписи.

- Добрый день, фройлян Габриэль, - приложился он к ручке Габи. - Вы всё расцветаете, хотя, казалось бы - куда уж больше!

- Добрый день, господин Штрауберг, - улыбнулась Габи. - Я уверена, что вы это говорите всем артистам, с кем работаете.

- А-ха-ха! - захохотал Георг. - Но поверьте, вам я это говорю с особым удовольствием! Добрый день, Александр! Нравится?

Штрауберг кивнул на шкафы аппаратуры.

- Добрый день, господин Штрауберг, - пожал я протянутую руку и кивнул, - Выглядит солидно, но честно скажу, что вот в этих студийных делах я абсолютный профан. И мне даже немного страшно, когда гляжу на всё это нагромождение великолепия! И как только звукорежиссёры с этим управляются?

- Да, от их работы зависит многое, - согласился Штрауберг. - Я как раз ломаю голову, кого можно было бы пригласить для работы с вами сюда, в эту студию. Первоначально мы планировали арендовать студию звукозаписи в Мюнхене. По мнению многих наших профессионалов, она одна из лучших в Европе, если не лучшая, но теперь, когда решено, что вы будете записываться не покидая вашего семейного гнездышка, так сказать, остро встал вопрос с персоналом. И если рядовых технических работников найти не проблема - вон их, целая очередь на бирже труда, то главного звукоинженера, хорошего мастера, да ещё свободного на данный момент, это....

Штрауберг скривился, как если бы укусил лимон.

- Да, от качества звука зависит очень многое... - задумчиво проговорил я, разглядывая огромный микшерный пульт. От того, кто будет сидеть за ним, зависит многое...

И в этот момент в памяти всплыла фотография молодого парня с глазами немного навыкате и с аккуратной бородкой . Это кто такой? Не просто же так я его вспомнил во время разговора о звуке... Значит он имеет отношение к этому? А кто у нас был в начале 70-х мастером по звуку? Точно! Алан Парсонс!

Весь 1972 год он писал и микшировал для Pink Floyd их альбом " The Dark Side of the Moon", который вышел только что, в начале 73-го. И это было настоящим шоком для всех меломанов! И в моё время и сейчас, уже в этой реальности, о чём говорят первые места во всех европейских и американских чартах. Сейчас народ ещё не знает, но именно эта работа Алана Парсонса будет признана самым большим достижением в звукозаписи за весь двадцатый век. Никто так и не сможет превзойти его по качеству, хотя до конца века осталось ещё больше его четверти. Помню, как в первые месяцы моего прибывания в Барселоне я случайно забрёл в один из неприметных музыкальных магазинчиков, которых было на удивление много и располагались они прямо возле главной площади каталонской столицы. Каждый такой магазин специализировался на каком-нибудь одном жанре музыке. Зачастую и владельцем и единственным продавцом был какой -нибудь один лохматый рокер, помешанный на музыке. А потому эти ребята "копали глубоко" и знали всё о своих кумирах. Они собирали не просто диски групп определенного направления, но абсолютно всё, что относилось и к творчеству артистов и к их личной жизни, а также, историю записей на студии и живьём. Вот там я и наткнулся на кассету с записью альбома " Обратная сторона Луны" ещё без финальной обработки звукорежиссёром. Это была этакая голая заготовка для окончательного микширования и сведения. Меня тогда поразило, как бедно звучал альбом, по сравнению с тем, что я привык слышать у Pink Floyd . Заслуга Алана Парсонса в том, что он получился таким шедевральным именно по качеству звука - просто огромна!

Так, а чем он занимался потом? С Флойдами он расстался... Уж не знаю почему и ?.. Занялся сочинительством собственной музыки и её записью так, как слышит он сам, безо всякого давления от кого бы то ни было. Но его первый альбом вышел только в 1976 году. Значит сейчас у него время поисков. Себя, идей, музыкантов... А что если?..

- Господин Штрауберг, - повернулся я к Георгу. - Вы, конечно же слышали о таком звукорежиссёре, как Алан Парсонс?

- Это моя профессиональная обязанность - быть в курсе всего нового, что происходит в музыкальном бизнесе. - наклонил голову Штрауберг. - А мистер Парсонс это несомненно один из лучших мастеров своего дела. Его работа с Битлз над их альбом "Эбби роуд", не говоря уже о только что вышедшей пластинке Пинк Флойд заслуживает самых высоких оценок. Я так понимаю, что вы, Александр, не просто так заговорили о нём?

- Совершенно верно, Георг. А что если ему предложить поработать с нами?

- Это было бы замечательно, конечно, - задумчиво ответил Штрауберг. - Но, насколько я знаю, у мистера Парсонса контракт с фирмой EMI и он вряд ли...

- А вы позвоните ему, Георг, - перебил я его. - Предложите ему послушать что-нибудь из наших песен, если он ещё не слышал, вдруг мы ему понравимся. Да и контракт у него не вечный. Как говорят у нас: "За спрос не бьют в нос". Откажется, так откажется, но вдруг нам повезёт?

Через два дня, когда мы с Габи репетировали одни в студии, чтобы привыкнуть к необычной обстановке, в домофоне зажужжал звук вызова.

- Герр Любимов, к вам мистер Алан Парсонс, - сняв трубку, услышал я голос охранника. - Пропустить?

- Да, конечно ! - поторопился я ответить. - Спасибо!

- Кто-то приехал? - спросила Габи, снимая с головы наушники.

- Надеюсь, это наш звукорежиссёр, - ответил я. - Алан Парсонс, помнишь я тебе о нём говорил?

- А, тот англичанин... - вспомнила Габи.

Когда я рассказал ей, что хочу пригласить для совместной работы над пластинками, Алана, я не стал слишком нагружать Габи подробностями и тем более, будущими достижениями маэстро. Зачем ей лишний повод для стеснения? Поэтому, сказал ей только, что он хороший специалист и сейчас не занят ни в каком проекте.

- У вас тут настоящая профессиональная студия! - удивлялся через пару минут Парсонс, с любопытством осматривая все те чудеса техники, которые были уже полностью смонтированы в подвале нашего особняка. - Не ожидал! Честно говоря, когда мистер Штрауберг предложил мне работу с вами, я не думал, что это будет на таком высоком уровне. Это всё ведь стоит сумасшедших денег! Я у себя дома попытался смонтировать даже небольшую студию для моих экспериментов со звуком и несмотря на то, что вбухал в неё весь мой гонорар за "Обратную сторону Луны", ей далеко до этого! - Алан обвёл рукой аппаратуру. - Не терпится попробовать!

- Так в чём проблема? - пожал я плечами. - Можем приступать хоть сейчас, если ты не устал с дороги.

- О какой усталости может идти речь, когда тут такое великолепие!?

В глазах Парсонса я заметил такой знакомый мне лихорадочный блеск, который появляется сам собой у любого поглощенного любимым делом маньяка. В хорошем смысле этого слова...

- Я не знал, когда ты приедешь и приедешь ли вообще, - сказал я, доставая гитару из чехла. - поэтому музыкантов на сегодня не приглашал. Но мы можем пока размяться сами, под ту фонограмму, которую сделали на наших выступлениях здесь на фестивале. А на завтра я приглашу парней и попробуем записать уже что-нибудь по-настоящему.

- Идёт! - легко согласился Алан, скидывая кожаную куртку и усаживаясь за пульт.

В этот момент я поймал укоризненный взгляд Габриэль.

- Что-то не так, солнце моё? - застыл я с гитарой в руке.

- Саша, ну ты хотя бы предложил мистеру Алану что-нибудь перекусить с дороги . - Габи сказала это на-русском, чтобы мой промах был понятен только мне.

- Тьфу ты! - я и правда расстроился. - Всё -таки, невнимательная скотина иногда показывает свои рога!

Габи прыснула и повернувшись сказала:

- Я быстренько приготовлю что-нибудь, а вы пока можете без меня попробовать.

- Спасибо, внимательная ты моя! - сказал я посылая воздушный поцелуй. - Чтобы я без тебя делал?..

- С чего начнём? - пробежавшись по струнам спросил я Алана.

- А вот, - Парсонс поднял катушку с магнитной лентой, на которой было написано : "Caruso". - Отличная мелодия и твоё соло на гитаре впечатляет. Но я слышу его немного по другому. Ты играй, как ты хочешь, а я попробую добавить кое-что...

Я нацепил наушники, Алан щёлкнул клавишей магнитофона и подал мне знак.

В наушниках я услышал четыре щелчка палочками, задающими ритм и начал чуть слышное вступление. Восхитительная мелодия полностью захватила меня и я, прикрыв глаза, чтобы не отвлекаться ни на что, полез в дебри импровизации.

Очнулся я только когда затих последний звук гитарной струны.

- Отлично! - услышал я голос Алана в наушниках и подняв голову, увидел одобрительный его кивок за стеклом. - Можешь выходить оттуда. Мне для первого дубля хватит. Тем более, что музыкантов нет и всё равно придётся пока ограничится тем, что уже записано.

Я отложил гитару и вышел из стеклянного звуконепроницаемого куба.

Алан быстро подвигал ползунками, покрутил какие-то ручки и последней нажал клавишу на магнитофоне.

Я услышал впервые как эта вещь звучит для слушателей. Сначала звучание было привычным, разве что более сочным и насыщенным, чем на сцене, но вот Парсонс начал колдовать десятками кнопок, ползунков и переключателей, выделяя разные инструменты, окрашивая их звучание новыми тембрами. Подошёл момент припева, где моя гитара взрывается мощным звуком и вот тут уже разница была гораздо заметнее. Гибсон и сам по себе звучал шикарно, но звукорежиссёр добавил реверберацию, в какой -то момент эхом повторил пассаж и у меня руки покрылись "гусиной кожей". На протяжении всей песни Алан постоянно экспериментировал, иногда сам себе кивал с довольным видом, иногда уголки губ наоборот изгибались в недовольной гримаске, хотя лично мне нравилось всё. И как он будет выбирать лучший вариант?

Музыка стихла, я поднял глаза и увидел замершую в дверях Габриэль. В её глазах застыл восторг. Заметил её и Парсонс.

- Вам понравилось, мисс Габриэль? - с чуть заметной улыбкой спросил он.

- Да, очень! А вы уже так быстро сделали запись?

- О, нет! - улыбнулся шире Алан. - Это только черновик, первая примерка. Хотя игра Александра меня устраивает и я, думаю, многое из сегодняшней записи я оставлю, но игру группы необходимо полностью переписать. Концертное исполнение есть концертное. В нем много шероховатостей. И я слышу, что здесь задействованы музыканты разного уровня. Вам помогали сессионные артисты?

- Да, на этом настояли устроители фестиваля, - ответил я. - И я считаю, что это было правильно. Неизвестно, как бы мы сыграли одни, без их поддержки. Всё -таки мы не профессионалы, а тут такое количество зрителей было, да ещё телетрансляция. У нас в первый день подгибались колени от страха!

- А я вообще думала, что не смогу ни одного звука издать! - улыбнулась Габи.

- Но тебе удалось! - засмеялся Алан. - И это были такие "звуки", что многие могли бы позавидовать! Уж, поверьте мне...

- Спасибо, мистер Парсонс, - вежливо улыбнулась Габи.

- О, прошу, никаких "мистеров"! - замахал руками Алан. - Я не намного старше вас. Давайте по-простому. Тем более, что мы участники одного проекта. Согласны?

- Хорошо, Алан, - ответила Габи.

- Без проблем! - кивнул я.

- Пойдёмте в гостиную, я приготовила на скорую руку, как говорит Саша, лёгкий ланч.- пригласила Габриэль.

- Я бы с удовольствием поработал ещё, - ответил Парсонс, вставая. - Но из уважения к труду хозяйки дома, не могу отказаться.

- У вас очень разноплановые и даже, я бы сказал - разножанровые песни, - начал разговор Алан, когда мы расселись за столом и выпили за знакомство. - Это чем-то обусловлено или вы просто не определились в каком направлении работать?

Мне пришлось вкратце пересказать историю нашей группы, как и до этого я рассказывал её Фредди Меркьюри.

- Но теперь -то, вы можете не оглядываться ни на какие авторитеты, обстоятельства или правила, - выслушав меня, сказал Алан. - Вы уже решили чего хотите вы сами с Габриэль?

- В данный момент у нас есть обязательства по контракту с фирмой "Полидор" на три диска. Причём, они хотят, чтобы мы записали все те песни, что исполняли на фестивале и которые, я думаю, ты слышал. Но дальше у нас есть полная свобода. Думаю, эти три первых диска и четвертый, на русском языке, который я предложил записать параллельно, дадут нам финансовую свободу и вот тогда...

Я остановился, припоминая все альбомы Алана Парсонса, которые я слушал многие годы после их выхода.

- Мне хотелось бы играть и записывать музыку более серьёзную и главное - с более качественным звуком, чем тот, который имеют сейчас большинство сегодняшних групп. Я просто не могу выразить свой восторг от твоей последней работы Алан!

- Ты говоришь о Dark side of the Moon?

- Конечно, - кивнул я. - и мне кажется, ты не хочешь останавливаться на этом. Я прав?

- Прав, - немного удивлённо ответил Парсонс. - но почему ты так решил?

- Потому что, такая музыка не может не нравится любому, кому медведь не оттоптал уши! - убеждённо сказал я. - А её почти нет на современной сцене. Именно поэтому твоя пластинка и занимает верхние строчки всех хит -парадов во всех странах по обе стороны океана.

- Ну, строго говоря, это не моя пластинка... - возразил Алан, но по его глазам я видел, что мои слова пришлись ему по нраву.

- Алан, не скромничай, - усмехнулся я. - не буду высчитывать в процентах твою долю в успехе этого диска , но доля эта, скажем так - очень большая! Именно твоё чувство звука, ощущение его, сделало музыку Pink Floyd такой необычной. Тебе самому понравился результат, поэтому ты не сможешь просто так остановиться.

- EMI расторгла со мной контракт, - криво усмехнулся Парсонс. - Не сошлись во мнении...

- Вот и прекрасно! - подхватил я. - Зато мы с тобой сойдёмся!

И мы все втроём засмеялись.

- С удовольствием поработаю с вами! - Парсонс поднял бокал.

Колумбия, пригород Медельина.

Осень 1973 года.

Жаркий тропический вечер окутал джунгли влажным тягучим воздухом. Всё, что за день было нагрето свирепым солнцем, сейчас щедро отдавало накопленное тепло : крыши и стены домов, стволы деревьев, камни, земля и даже - воздух. Казалось, весь мир замер в ожидании первого прохладного дуновения ветерка.

Откуда-то издалека послышался неясный рокот, который стал быстро приближаться и вот, почти задевая верхушки деревьев, над зарослями джунглей, подступивших к самому городу и скрывающими несколько построек с плоскими крышами, на самой его окраине, промчался вертолет Bell UH-1 N.

- Цель подтверждаю. Кобра 1, разрешаю вход. - прошелестел в наушниках голос координатора операции.

Группа Кобра 1, состояла из специально отобранных бойцов: шестеро из американской "Дельта Форс", трое из британской SAS, пять офицеров немецкой GSG 9 и четверо советских спецназовцев из группы "Зенит", предшественника "Вымпела".

С трёх разных сторон к ранчо устремились вертолёты, которые быстро снизились и зависли в нужных точках.

- " Дельта", занять периметр. SAS - на крышу. GSG - вход с черного хода. "Зенит" - главный вход. Времени на всё - пять минут. Пленных не берём - объект вооружен и крайне опасен.

Тут же, по свисающим с вертолётов тросам, вниз заскользили десантники. Координация была безупречной. За несколько секунд ранчо, где со своей, ещё не очень многочисленной охраной расположился молодой, но амбициозный Пабло Эскобар, было блокировано и бойцы зашли на его территорию.

Штурм жилого здания начался одновременно со всех сторон. В окна полетели газовые и свето-шумовые гранаты. Двери слетели с петель и сразу же внутри раздались панические крики, выстрелы, шум... и тишина.

Пабло Эскобар, растерянный, в нижнем белье и с пистолетом в руке, попытался выскочить через окно самой дальней от входа спальни. Его остановил британец с бесшумным "Стерлингом" - один выстрел в ногу, второй - в плечо.

- Взять живым? - посчитал он нужным уточнить по внутренней связи.

- Отрицательно. - тут же поступила команда.

Чуть слышный хлопок и тело Эскобара валится ничком на пыльный пол хижины. До мраморных полов в своих дворцах, Пабло Эскобар, на этот раз, не дожил.

Спецназовец делает фото. Отрезает клок волос и слышит в наушниках голос напарника:

- У нас нет свободных мест в геликоптере, Джим, ты забыл?

Джим только хмыкает в ответ и выходит из спальни.

В течение следующих 12 часов ранчо исчезло - его сравняли с землёй прибывшие коммандос колумбийской армии. В рапорте указали: "Уничтожена банда наркоторговцев."

Для них это была рядовая операция и чью территорию они только что зачистили их не интересовало.

И только на самом высоком государственном уровне трёх стран, знали, какую угрозу удалось остановить до её рождения.

Первое боевое крещение международного антитеррористического альянса прошло успешно...

За несколько часов до операции.

В огромном ангаре, на секретной американской базе в Панаме, перед строем бойцов из вновь созданной интернациональной группы Кобра 1 стоял высокий, подтянутый человек в военной форме, но без каких -либо знаков различия. Глаза его были скрыты за тёмными стеклами очков. Оглядев строй бывалых бойцов спецназа из разных стран, он обратился к ним с небольшой напутственной речью на английском, с едва заметным акцентом:

- Вам предстоит ответственная миссия. Не думаю, что она будет слишком трудной для вас, но она очень важна. Ваша задача - ликвидировать наркобарона и его банду. Этот человек, Пабло Эскобар, если ему дать развернуться, превратит Колумбию в ад. Он построит огромную кокаиновую империю на крови и смертях многих тысяч и тысяч людей. Пока ещё его можно остановить малой кровью, поэтому мы должны ударить первыми. Совместно. Запад и Восток - не против друг друга, а вместе. Против общего зла.