Ветер перемен. Книга пятая

Глава 20

- Ну, что ж, первый ваш альбом можно запускать в производство! - весь вид Георга Штрауберга выражал удовольствие. - Только почему вы не включили в него ту замечательную песню, которую фрау Габриэль пела на свадьбе? Это же несомненный хит! У меня вообще есть мысль предложить руководству компании выпустить сингл с этой песней. На одной стороне её, а на другой, например Cherry Lady или You're My Heart, You're My Soul. Я просто уверен этот сингл возглавит хит-парады всех стран Европы. Если его выпустить чуть раньше, чем большой диск мы убьём двух зайцев: соберём хороший урожай из призов и финансов и подогреем интерес публики к выходящему следом гиганту. Что скажете?

- Герр Штрауберг, вы разбираетесь в этом гораздо лучше, чем мы с Габриэль вместе взятые, - ответил я, пожав плечами. - Если вы считаете, что так будет лучше, значит так и делайте. Мы полностью полагаемся на ваше мнение.

- Вообще -то, такими вещами должен заниматься продюссер группы, - подал голос из-за своего огромного пульта Алан Парсонс. - А я что-то ни разу его в студии не видел...

- Потому что его у нас нет. - усмехнулся я.

- Как это? - удивился Парсонс. - Впереди у вас столько проблем! Вам просто необходим человек, который будет заниматься маркетингом, бюджетом группы, заключать контракты на выступления, организовывать гастроли, записи новых дисков. Быть на связи с лейблом, который будет выпускать ваши диски. Дел этому парню будет хватать!

Мы с Габи переглянулись.

- Пока всеми этими вещами занимался герр Штрауберг, - ответил я. - За что ему огромное спасибо, но я как-то и не знаю где нам искать этого продюссера.

- Герр Штрауберг, а вы не согласились бы и дальше заниматься нашими делами? - неожиданно сказала Габриэль, улыбаясь своей самой очаровательной улыбкой. - Мы к вам так привыкли и мне кажется, лучше вас просто не найти.

- Благодарю вас душевно, фрау Габриэль, за столь высокую оценку моих скромных усилий! - расцвёл Георг. - Но продюссер музыкальной группы должен разбираться и в самом процессе записи песен на студии, ставить звучание группы. А я могу только сказать "нравится - не нравится", а что именно нужно сделать, чтобы нравится стало всем - тут я пас! В таких вещах вот мистер Парсонс мастер, но не я.

- Подождите, - осенило меня. - А почему бы тогда не разделить, так сказать, зоны ответственности? Алан будет не просто звукорежиссёром, но и музыкальным продюсером! Он великолепный аранжировщик, слышит и знает, как должна звучать группа. И со стороны ему виднее и "слышнее", что изменить, убрать или улучшить. А вы, герр Штрауберг будете нашим административным продюссером. Будете следить за нашими контрактами, как делали это до сегодняшнего дня. Планировать выпуск дисков, гастрольные поездки, связь с прессой. Ну что я вам говорю, вы лучше меня знаете всю эту кухню. По-моему, это был бы идеальный вариант: каждый занимается тем делом, которое он знает и любит и не отвлекается на нелюбимые, но необходимые вещи.

- Я не против. - сразу же согласился Парсонс. - С EMI мы расстались, такую интересную и творческую группу, как Пинк Флойд мне вряд ли удастся найти в ближайшее время, а о собственном проекте есть только зачатки мыслей. Так что вы с Габриэль сейчас лучшее, о чём можно было бы мечтать. Поработаем!

- А вы, герр Штрауберг? - мы с Габи одновременно повернулись к Георгу.

- Ну, если вы оказываете мне такую честь, - Штрауберг склонил голову. - С превеликим удовольствием! Только с условием, что вы прямо сейчас запишите песню фрау Габриэль.

Мы с Аланом засмеялись, а Габи слегка покраснела от удовольствия.

Вечером мы, в сопровождении неразлучной парочки Марка и Ники отправились на встречу с архиепископом и капельмейстером Кёльнского собора, предварительно созвонившись.

Какой-то служитель собора уже ожидал нас у входа и когда мы только вышли из автомобиля он поспешил к нам сладко улыбаясь.

- Добрый вечер, господа! Его Преосвященство ждёт вас.

Мы прошли уже знакомым путём в кабинет архиепископа. Ники и Марк следовали за нами, чем вызвали молчаливое удивление у провожатого. Знакомая дверь с сияющей медной табличкой, приёмная с секретарём, который сразу же предложил пройти нам в кабинет Хёффнера. Я взглянул на Марка, он только молча кивнул и они с Ники присели на скамью в прихожей.

- Добрый вечер, дети мои, - Хёффнер с улыбкой поднялся нам навстречу. - Очень рад вас видеть.

- Добрый вечер, Ваше Преосвященство. - Габи поклонилась.

- Добрый вечер, Ваше Преосвященство. - эхом повторил я за Габриэль.

- Присаживайтесь, - сказал архиепископ, указывая на деревянную скамью, отполированную до блеска сотнями, а может и тысячами посетителей. - Сейчас подойдёт наш капельмейстер.

"Какие только речи не слышали эти стены за века существования собора." - появились откуда-то у меня мысли.

- Вы планируете исполнить те же песни, что уже пели в кирхе Святой Барбары? - задал вопрос Хёффнер.

- Да, за основу мы возьмём старый репертуар, - кивнул я. - Эти песни отлично звучат в церковной акустике, но я хочу добавить и новые. Только мне нужно знать какими средствами мы располагаем. Я имею ввиду, прежде всего музыкантов и хор.

Архиепископ собрался было ответить мне, но в этот момент раздался вежливый стук в дверь, она отворилась и в кабинете возник совсем ещё не старый человек, лет пятидесяти, в тёмном строгом костюме и очках.

- Разрешите, Ваше Преосвященство? - произнёс он хорошо поставленным тенором.

- Проходите, маэстро, - архиепископ сделал приглашающий жест. - познакомьтесь, это те самые молодые люди, о которых я вам говорил и слухи о которых дошли до вас первому.

- Людвиг Хартманн, - маэстро склонил голову перед Габи и когда она подала руку, наклонился и поцеловал её. Чем совершенно смутил мою малышку.

- Габриэль Хеттвер, - смущённо сказала Габи и тут же поправилась : - Ой, Любимофф! Извините, я ещё не привыкла.

Архиепископ и капельмейстер заулыбалась, а маэстро, повернулся ко мне и протянул руку:

- А вы, я полагаю, тот счастливец, чью фамилию теперь носит фрау Габриэль?

- Это вы очень точно заметили, - улыбнулся я , пожимая ему руку. - Именно, счастливец! Александр Любимофф.

Атмосфера в кабинете архиепископа сразу стала почти дружеской и мне это очень понравилось - значит проще будет осуществить то, что я задумал.

- Я читал отчёт из церкви Святой Барбары в Ризе о вашем,... - капельмейстер замешкался, подбирая слова. - Не знаю, как это точно назвать? Представлении? Концерте? Или, всё -таки, мессе?

- Вот как-то меньше всего думал об этом, - пожал я плечами. - Представление, мне кажется не совсем подходящее слово для церкви. Наверное, всё -таки, это был концерт. Концерт духовной музыки.

- Но не совсем в традиционной манере? - уточнил Хартманн.

- Да, хотя за основу мы взяли григорианские хоралы, сделали аранжировку в современном стиле, который более понятен молодежи, - стал объяснять я. - Потому что основная цель этого концерта и была привлечь именно молодежь.

- Но, как мне говорили, и прихожане в возрасте были в восторге? - вставил слово архиепископ. - Интересно, что их привлекло в вашей музыке?

- Ваше Преосвященство, разве музыку можно пересказать словами? - чуть улыбнулся я. - Музыку нужно слушать. Вам нужно услышать хотя бы одну песню, тогда вам станет гораздо понятнее.

- Да-да, конечно! - закивал Хёффнер. - Когда вы сможете что-то представить нам?

- Когда угодно. Группа у меня уже есть. Мы как раз заканчиваем запись первой пластинки и музыкантов искать не нужно. Но у меня есть предложение использовать не только ваш хор, но и симфонический оркестр, если это возможно. Кёльнский собор гораздо больше, чем церковь в Ризе и здесь можно использовать больше музыкантов. От этого звучание будет ещё более впечатляющем. - я достал приготовленную партитуру и протянул капельмейстеру. - Посмотрите, маэстро, я набросал примерную аранжировку для симфонического оркестра, как сумел. Но уверен, что вы сделаете это гораздо лучше меня. Это просто, чтобы вы имели представление...

Хартманн взял из моих рук пачку бумажных листов и сразу же впился глазами в ноты. Губы его едва заметно зашевелились, а голова стала покачиваться в такт музыке, которую он уже "слышал" у себя внутри. Просмотрев первый лист, он быстро отложил его в сторону и взялся за второй.

Архиепископ встретился со мной глазами и улыбнулся.

- Интересно, очень интересно... - произнёс, наконец Хартманн первые слова и оторвавшись от партитуры посмотрел на меня глазами, в которых зажёгся нетерпеливый огонёк . - Не терпится услышать это вживую... Особенно то, что именно играет здесь электро-гитара, потому что вы просто пишите: "Импровизация на гитаре". А мне трудно представить как это будет сочетаться с церковным хором. А первым голосом в Ameno поёт фрау Габриэль?

- Да, она во всех песнях солирует. - ответил я.

- Очень хорошо... - пробормотал капельмейстер. - А может быть нам попробовать прямо сейчас? Ваше Преосвященство, вы не против?

- Я? Против? - поднял обе руки архиепископ. - Буду только рад, если фрау Габриэль согласится. Признаться, мне самому не терпится услышать...

Я посмотрел на Габи:

- Что скажешь, дорогая?

- Я готова. - просто ответила она.

- Оркестра, конечно сейчас нет, - с сожалением сказал капельмейстер. - Но я сыграю на органе и хор, как раз должен подойти на репетицию. Попробуем?

Мы вчетвером прошли в главный зал собора. Перед алтарём уже выстроился хор и тихонько распевался. В его составе, как и в Ризе, в основном были мальчишки и девчонки, на вид, от десяти до пятнадцати лет, но задний ряд полностью занимали солидные мужи. Их голоса должны были дать мощь.

- С вашего позволения, я объясню хористам их задачу, - капельмейстер оставил нас и поспешил к сразу замолчавшим хористам. Хорошо, что я захватил с собой все нотные листы, в которых мы с Габриэль расписали все партии.

Хартманн быстро раздал партии хористам, что-то сказал и даже тихонько напел и повернувшись к нам сказал:

- Может сразу и не получится, но будем надеяться. Я пойду к органу, а вы, герр Любимофф, подадите мне знак.

И капельмейстер скрылся за узкой дверь сбоку, за который была видна крутая витая лестница, ведущая наверх, где обычно и восседает органист. Я отошёл назад, чтобы видеть его у органа, а Габи стала в центре первого ряда, как у себя в церкви.

Хартманн сел за орган и обернулся ко мне.

Я поднял руку призывая хор ко вниманию и махнул рукой.

Капельмейстер взял первый аккорд и сразу же вступил средний ряд хора

Dori me interimo adapare

Dore me

Затем подключились совсем мальчишки с их нежными голосами, со следующей строки весь хор и наконец - Габи с её чистым и сильным голосом. Даже с таким бедным сопровождением, без оркестра и группы, без моей гитары, песня звучала. Акустика в Кёльнском соборе была на порядок лучше, чем в Ризе. Высоченные потолки и огромное пространство наполняло музыку какой-то таинственностью и особой торжественностью. Я представил, как украсит всё это большой симфонический оркестр, наша рок-группа и у меня заранее, захватило дух. Я обвёл взглядом зал собора. Его вид — эти огромные колонны, длинные и узкие витражи, сквозь которые в зал проникали лучи солнца и ложились разноцветным узором на мраморные полы, большущие люстры, свисающие с высокого потолка на длинных цепях — всё это великолепие напомнило мне другой собор. Такой же величавый. Только музыка в нём звучала не совсем церковная.

Перед глазами появилась яркая картина: жгучая брюнетка в красном платье до пола идёт по длинному проходу собора к алтарю, возле которого расположился симфонический оркестр, рок-группа и церковный хор.

Сара Брайтман, Венский собор, 2008 год. Концерт, вышедший потом на DVD, под названием " Symphony".

Точно! Я ещё хотел, чтобы Габи исполнила песню из этого альбома. И какую же?

Я стал мысленно перебирать все песни из того альбома. Да, альбом конечно замечательный, но в нём нет ничего похожего на церковную музыку и тогда в Ризе, я решил, что возможно в дальнейшем мы сделаем что-то подобное, а пока смешивать Эру с Сарой Брайтман будет рискованно. А ведь все песни из её альбома в соборе звучали просто шикарно. Весь концерт был записан на видео, снова вернулись мои мысли к тому DVD... Стоп! А почему бы?...

Я ещё раз внимательно осмотрел весь зал. Он очень походил на собор в Вене. Здесь поместится масса народа, а известие о том, что впервые будет идти запись необычного концерта, точно не оставит ни одного свободного места. Я мысленно представил себе афишу: " Большой симфонический оркестр! Рок-группа "Ветер перемен" ! Церковный хор." Да ещё и запись концерта будет вестись какой -нибудь известной западногерманской кинокомпанией...

Я настолько погрузился в размышления, что не заметил, как песня закончилась и все молча смотрели на меня: капельмейстер сверху с ожиданием, что я подам сигнал начала новой песни, архиепископ удивлённо, видя, что я даже не смотрю на исполнителей и только Габи понимающе улыбалась.

- Сашик, ты где? - спросила она по-русски.

- Уже тут, солнце моё! - сказал я тоже так, чтобы поняла только она и повернулся к архиепископу.

- Как вам, Ваше Преосвященство?

- Я конечно разбираюсь в музыке не так профессионально, как вы Александр или наш капельмейстер, но мне понравилось. А в сопровождении оркестра это должно быть что-то выдающееся .

- Вы в этом убедитесь уже на первой полноценной репетиции, - согласился я. - И у меня родилась идея: что если организовать запись или трансляцию концерта по телевидению? Или сделать это одновременно? Представляете, какой будет резонанс? Да одна только новость о том, что телевидение будет в соборе уже привлечёт массу прихожан!

- Телевидение здесь?! - архиепископ с изумлением смотрел на меня. - Но это немыслимо!

- Возможно. - спокойно ответил я. - Было когда-то. Но, "Всё течёт, всё изменяется", как сказал кто-то из великих греков. Так почему бы этим изменениям не начаться здесь и сейчас ?

- Ваше Преосвященство, я слышал, что в некоторых католических соборах Европы уже делались записи концертов классической музыки для радио, - неожиданно поддержал меня капельмейстер сверху. - А то что я услышал сейчас и успел понять по партитуре, мне кажется достойно самой широкой аудитории.

- Хм, ну если такой знаток и ценитель настоящего искусства, как вы, маэстро ... - задумчиво произнес архиепископ и спросил у меня. - Я подумаю об этом. Решим после полноценной репетиции. А вы исполняли в Ризе только новые произведения, подобные этому?

- Да, Ваше Преосвященство, но на этот раз Габи предлагает добавить один старинный женский гимн Деве Марии, никак не запомню имя той святой, которая его написала. - ответил я.

- Вот как? - заинтересовался Хёффнер и повернулся к Габриэль. - Уж не гимн ли святой Хильдегард?

- Да, Ваше Преосвященство, - улыбнулась Габи. - Он мне нравится с детства и я часто пела её, когда никто не слышал.

- А как ты вообще о нём узнала? Он ведь написан очень давно, если не ошибаюсь, в двенадцатом веке и в наше время почти не исполняется?

- Я случайно нашла в букинистическом магазине сборник старинных песен, - объяснила Габриэль. - И потом сама дома разбиралась с ними. Ave Generosa, святой Хильдегард мне очень понравился, хотя тогда я ещё не понимала латынь.

- Надеюсь, ты не будешь против, если мы сейчас попросим тебя спеть? - сказал архиепископ. - Давненько я не слышал этот гимн.

- Да, конечно, - Габи как обычно, не заставила себя уговаривать, секунду помедлила и в гулкой тишине собора зазвучал её чистый и прямо, божественный голос.

Я слышал эту песню впервые. Габи только обмолвилась о ней, когда мы обсуждали репертуар для Кёльнского собора и на мою просьбу спеть, только отмахнулась:

- Потом услышишь, для её исполнения нужен особый настрой.

Сейчас я понял, что она имела ввиду. Настрой и акустика...

Габриэль пела, устремив глаза к небу, полностью отрешившись от всего окружающего. Зато все присутствующие в соборе смотрели только на неё, заворожённые древней мелодией гимна Деве Марии.