Вершина Мира

Глава 12

Резидент выслушал молча. Его пальцы постукивали по столу. Потом он встал, медленно подошёл к буфету и достал графин с янтарной жидкостью и три бокала.

— Я озадачен господа, — произнёс он, возвращаясь. — Два знаменитых полярных исследователя тайком пробрались в Непал из Тибета. Как вы попали в Тибет, и как вам удалось через него пройти, я сейчас даже спрашивать не буду, хотя мы к этому обязательно вернёмся. У меня вопрос один, зачем? Я должен сообщить в кабинет рана, что прибывшие европейцы не принадлежат к нашей миссии и моего разрешения на проход не получали. К сожалению, я должен испрашивать у рана разрешение на пребывание в миссии любого вновь прибывшего, даже сотрудника миссии, а вы… Мне уже несколько раз задавали неудобные вопросы, на которые я не мог ответить. У нас всего час или два, пока за нами не придут и не пригласят во дворец. Садитесь.

Нас усадили на старые кресла. Один из помощников резидента, молоденький секретарь с аккуратно побритым лицом разлил в бокалы бренди и поставил перед нами.

— Повторяю вопрос, зачем вы здесь? — Уоддел уставился на меня — Тут нет ничего интересного для вас господин Волков. Тут только горы. В эти края пытаются проникнуть представители разных держав только с одной целью, с разведкой. И я склонен думать, что вы выполняете задание русского правительства. Если это так, то вас немедленно вышлют в Индию. Впрочем, вышлют вас в любом случае, можете даже не сомневаться. Непальские власти не любят, когда суют нос в их дела, впрочем, мы тоже этого не любим. А Индия… опасная страна, я вам скажу. Не все возвращаются живыми из путешествия по ней. Вы видели слишком много лишнего господа, слишком много.

В голосе Уоддела прозвучала не прикрытая угроза.

— Послушайте, давайте поговорим, мы же цивилизованные люди… — Начал было Фомин, но я его перебил.

— Вот именно, что горы! — Я зло усмехнулся, глядя на резидента, сердце моё бешено стучало.

Нас снова угрожают убить, и похоже, что резидент совсем не шутит. За эти месяцы бесконечных странствий я столько раз мог умереть, что новая угроза смерти только разозлила меня. Мы добрались до этого гребанного Непала, дошли до своей цели, а тут какой-то лощенный тип пытается нас запугать! Да ещё и Фомин, пытается ему что-то доказать, разведчик хренов. Надо выкручиваться, брать ситуацию под контроль и срочно, пока нас не обвинили в шпионаже. Мы в глазах этого англичанина путешественники-первооткрыватели, авантюристы, готовые на всё ради славы, так пусть так и остается.

— Что господин Волков? — Уоддел перевел удивленный взгляд на меня.

— Я говорю горы! — Я встал с кресла и подошел к окну, приоткрыв шторы. За стеклом, виднелись Гималаи, скрытые густыми облаками — Джомолунгма, или по-вашему гора Эверест! Мы пришли в Непал за ней!

— Я не понимаю…

— Да что непонятного⁈ — Я вернулся к столу и залпом выпил бренди — Мы были на обоих полюсах планеты, и были там первыми, теперь у нас другая цель. Вершина нашего мира, самая высокая гора на планете! Попасть туда можно только из Тибета и Непала. Мы шли в Тибет, но в Льхасе нас не пустили, до горы с той стороны не добраться, вот мы и пришли в Непал. Мы хотим подняться на Эверест!

От моего заявления офигили все, и Уоддел, и Фомин. Они оба уставились на меня круглыми глазами, как на пришельца с другой планеты.

— Однако… — Наконец выдавил из себя резидент — Умеете вы удивлять, господин Волков. Я ждал чего угодно, любого объяснения, но не этого. Хотя… Вы же Волков, чему я удивляюсь⁈

— Вот именно! — Адреналин уже бурлил в моей крови, и меня несло в далёкие дали — Мы с Арсением были первыми на обоих полюсах планеты, и я долго думал о следующей достойной цели, и ничего более подходящего чем Эверест не нашёл. Мы и на него поднимемся первыми! И в этом вопросе, я надеюсь на ваше содействие. Нам нужно разрешение от раны на эту экспедицию. Напоминаю вам, что я посвящён королем Англии в рыцари и являюсь почётным членом Британского географического общества. Для Англии я не посторонний человек, и, если вы нам поможете, я непременно буду говорить об этом везде и всюду. А запугивать нас не надо, господин Уоддел, мы оба видели смерть десятки раз, видели, как гибнут наши товарищи, сами были на волосок от гибели, так что угрозы на нас не подействуют.

— Я вам ни в коем случае не угрожаю господа! — Примиряюще поднял руки резидент — Упаси бог! Просто предупреждаю. Если ваши намерения безобидны — мало путей сложнее и интереснее, чем тот, что вы прошли. Если они иные — мы всё равно узнаем. Но сейчас я склонен верить вам, господин Волков. Только вот…

Уоддел задумался, пригубив напиток из своего стакана. Мы с Фомином терпеливо ждали.

— Обычно мы не вмешиваемся в дела тех, кто перешёл границу тайком, — наконец сказал резидент. — Но вы… Я ничего не обещаю, но возможно я смогу замолвить за вас словечко перед раной. Только и вы, тогда должны мне помочь. Вы путешествовали через Тибет и говорите о Лхасе — это уже делает вас интересными для нашего политического ведомства. Расскажите о вашем маршруте?

— Нам нечего скрывать — Пока я думал, что ответить, в разговор поспешил вмешаться Фомин.

Я удивленно посмотрел на разведчика. Он что, и правда решил поделится добытой нами информацией с англичанами? Арсений успокаивающе махнул ладонью под столом, чтобы не увидел Уоддел, мол всё под контролем.

— Ну вот и славно господа! — резидент довольно улыбнулся — Сейчас вас отведут в комнаты, где вы сможете привести себя в порядок с дороги и накормят обедом. Скоро нам всем предстоит визит во дворец, так что надо выгладить подобающе. Если вам нужна какая-либо помощь, обращайтесь к моему секретарю. Продолжим наш разговор после приема. А сейчас извините меня, мне тоже надо подготовиться.

Уоддел ушел, а нас проводили в другую комнату, в которой уже лежали наши вещи. Наверняка англичане успели их осмотреть, пока мы разговаривали с резидентом, но мы по этому поводу не переживали, ничего подозрительного у нас с собой не было.

— Такие вопросы со мной согласовывать надо вообще-то! — Едва мы остались одни, зашипел мне на ухо Арсений — Какая гора⁈ Какой Эверест⁈ Я и на перевалах чуть не сдох, а ты предлагаешь мне на восьмитысячник ползти⁈

— Успокойся! — Не менее зло зашептал я в ответ — Ты там чего-то мямлил, а я решил проблему! Два долбогрёба решили, что им мало славы и поперлись в закрытую страну покорять самую высокую гору в мире. Дебилы, но безобидные! Учитывая, что этот резидент о нас знает, он в это легко поверил. Это лучше и безопаснее, чем твои игрища, кто кого перевербует! И не ссы. На гору нас всё равно не пустят, они тут даже англичан дальше Катманду не выпускают, а нас тем более. К тому же эта гора для них священна, чего-то типа Божественная Мать Земли, на их языке называется. Кто нам позволит по её сиське лазить? Попадем на прием к ране, как ты и хотел, и потопаем в Индию, а потом домой. Ты лучше мне скажи, зачем ты согласился рассказать о нашем походе этому дятлу⁈

— Ничего секретного, или того что они сами не знают, мы им не сможем рассказать — Отмахнулся от меня Арсений — Они давно уже занимаются разведкой в Тибете. У них там целая разведсеть действует. Пандиты. Это в основном индусы и непальцы, которые путешествуют по Великому шелковому пути под видом буддистских паломников или торговцев. Их обучают в Управлении Великой тригонометрической съемки Индии приемам тайной сьемки местности. С виду обычный паломник, а на самом деле шпион. Пройденное расстояния они измеряют шагами и регистрируют с помощью четок. В молитвенных барабанах вместо свитков с молитвами они прячут рулоны бумаги для ведения дневниковых записей и компасы, а термометры для измерения температуры кипения воды (для определения высоты) они прячут в верхней части своих посохов. Ртуть для установки искусственного горизонта при снятии показаний секстана пандиты прячут в раковинах каури, и при работе с секстаном наливают её в молитвенный шар паломника. Сами секстаны, теодолиты и другие инструменты прячут в ящиках с двойным дном. Мы парочку таких ловили в Туркестане. Да чего там говорить, я сам их приемами пользовался, когда мы по Тибету шли. Так что смело рассказывай о том, что тебя спросят, конечно кроме того, что ты в Генштабе работаешь.

— Тфу на вас! — Я отвернулся от Фомина — Одни шпионы вокруг, и все вокруг этого гребанного Тибета трутся. Медом вам там что ли намазано?

Через двадцать минут, когда мы уже умылись, побрились и переоделись в чистое, нам подали скромный обед — рис, кусочек тушёного мяса и чашка горячего чая. Когда мы закончили есть, секретарь ушёл известить об этом Уоддела. Мы остались ждать. Наше будущее теперь зависело от воли рана и от того, захочет ли нам помочь человек, у которого нет полномочий казнить, но которые позволяют ему решать судьбы людей между Индией и Тибетом.

Вскоре за нами пришли. Молодой секретарь Уоддела почтительно пригласил нас следовать за ним. Мы вышли во двор миссии, где уже ожидала процессия слуг с паланкинами. На улицах Катманду стоял привычный шум: торговцы выкрикивали цены, дети носились меж лавок, а в воздухе висел запах пряностей и дыма. Но стоило каравану англичан показаться на улице, толпа расступалась, почтительно склоняясь — не перед нами, а перед властью, которую олицетворяла миссия.

Дорога к дворцу шла через узкие улочки и широкие площади, где стояли храмы с резными крышами, их красные флаги трепетали на ветру. На высоких балконах любопытные женщины в ярких сари бросали на нас взгляды, одни с интересом, другие — с откровенным недовольством. Для непальцев мы были чужаками, а чужаков здесь не любили.

Наконец впереди показался дворец Хануман Дхока — белое здание с мощными воротами и башнями, украшенными золотом и резьбой. У ворот стояли стражи в национальной форме: белые чалмы, длинные куртки, винтовки с примкнутыми штыками. Перед ними возвышались два каменных льва, и, казалось, они глядели прямо нам в глаза.

Мы спешились. Секретарь жестом показал, что дальше идти придётся пешком. Нас провели в прохладный вестибюль, где на полу лежали толстые ковры, а со стен свисали полотнища с символами Раны. Внутри было тихо, только где-то далеко глухо били барабаны — как будто сама атмосфера внушала благоговение и страх.

В зале приёма уже собрались придворные. Они стояли по обе стороны длинного ковра, ведущего к возвышению, на котором сидел сам Рана, Бир Шамшер Джанг Бахадур. Величественный мужчина лет пятидесяти, с суровыми чертами лица и холодным взглядом. На нём был расшитый золотом мундир европейского образца, через плечо — алый шарф, а в руке — меч с изогнутым клинком. Его глаза сразу остановились на нас, и я почувствовал, как внутри всё похолодело.

Рядом с Раной сидели несколько советников в традиционных тюрбанах и двое англичан в белых мундирах. Уоддел почтительно склонился в поклоне и заговорил на непальском. Его речь тянулась долго, мы же стояли неподвижно, стараясь держать себя с достоинством.

Наконец Рана поднял руку, и в зале наступила тишина. Его голос был глубоким, гулким, словно отдавался эхом от стен. Говорил он на английском языке и довольно чисто:

— Я слышал о вас Волков. Вы покорили Северный и Южный полюс, но при этом в последней экспедиции не смогли спасти наследника и брата вашего императора. Неужели полюс стоил дороже, чем их жизни?

Вопрос прозвучал неожиданно. Я ожидал чего угодно, но не новых обвинений в свой адрес в гибели членов царской семьи.

— Идти в этот поход был их выбор, Ваше Высочество — Ответил я. Как обращается к ране нас научил секретарь Уоддела. Рана не король, а только премьер-министр, хотя вся власть в стране сосредоточена в его руках — Кто я такой, чтобы перечить их воли? Они погибли вдали от меня, помочь им я ничем не мог, хотя если бы это было в моих силах, то несомненно сделал бы это, даже если бы это стоило мне жизни. Моей вины в их гибели нет.

Рана поднял вверх подбородок. Я так и не понял, доволен он моим ответом или нет. На его лице не было никаких эмоций.

— Зачем вы сюда пришли? — наконец продолжил рана.

Все взгляды устремились на меня. Я понял, что теперь нужно до конца играть ту роль, которую сам же себе придумал: безумного первооткрывателя, охотника за вершинами.

— Мы пришли ради горы, — твёрдо произнёс я, склонив голову. — Самой высокой в мире. Мы хотим подняться на неё и прославить Непал, чья земля хранит эту вершину. Об этом восхождении, если оно пройдёт удачно, узнают во всём мире.

В зале послышался лёгкий ропот. Советники переглядывались. Англичане смотрели с интересом, но без удивления — они знали, о чём пойдёт речь.

Рана долго молчал. Потом резко ударил рукоятью меча о подлокотник трона.

— Горы — это святилища богов. А богов нельзя тревожить. Некоторые наши подданные посчитают это кощунством.

— Мы и не собираемся тревожить богов — Поспешил ответить я — Наоборот, мы поднимем на вершину дары богам. И кроме того, самим нам на эту гору не подняться, поэтому с нами, с вашего дозволения пойдут шерпы, которые не позволят нам осквернить гору неподобающими поступками. На сколько я понимаю, вы говорите именно о них. За время путешествия я изучал буддизм, и не совершу ничего кощунственного, чтобы оскорбить верования ваших подданных.

— Буддисты… — Рана слегка скривился, на сколько я знаю, сам он был последователем индуизма. Затем он внезапно посмотрел на Уоддела, и приказал — Оставьте нас, я желаю поговорить с ними наедине!

Резидент сверкнул глазами, обеспокоенно зыркнул на меня, но послушно поклонился и вышел. За ним последовали все англичане. В зале остались только непальцы, несколько охранников, сам рана и его советники. Рана, ещё недавно холодный и отстранённый, теперь разглядывал меня с прищуром, в котором читался интерес.

— Вы не англичане — Дождавшись пока дверь за резидентом закроется, рана вновь заговорил — Я знаю, что вы русские, я читал об этом в газетах. Господин Волков… Мне говорили, что вы человек русского царя. И что ваши походы не только ради гор и снегов. Уоддел уверяет меня, что вы русский шпион. Европа всегда ищет путь в Тибет и в наши земли. Англия здесь рядом. А Россия далеко. Скажите прямо: чего вы хотите?

Уоддел, вот же сука… Обещал помочь, а сам напел ране всякую хрень про нас! Я понял, что момент решающий. Надо было выбрать слова так, чтобы не попасть в ловушку. Фомин попытался было что-то сказать, но рана властным жестом остановил его, глядя прямо на меня.

— Ваше Высочество, — начал я, кивнув, — Россия уважает Непал. Мы не пришли сюда с войсками, не ищем земель, не требуем дани. Наш интерес иной. Мы хотим сотрудничать и торговать, мы ищем друзей. Нашим учёным нужны знания о Гималаях, вашим мастерам могут быть полезны наши товары и оружие. Мы можем обмениваться. Только это, ничего больше.

Рана задумчиво поглаживал рукоять меча.

— Англия всегда говорит то же. Она тоже обещает обмен, но при этом держит руки на нашем горле, грозя сжать его, если что-то ей не понравиться.

— Россия не претендует на ваше золото или земли, — я говорил медленно, подбирая каждое слово. — Мы хотим лишь быть вашими друзьями. Англичане думают о своей Индии. Мы думаем о науке, о славе, о союзах. Если вы позволите нашим учёным иногда бывать здесь, ваши люди смогут бывать в Петербурге. Мы будем говорить о Непале как о сильном и независимом государстве.

Рана поднял глаза, в которых мелькнула искра любопытства:

— Сильном? Англия считает, что мы — её ворота в Тибет. Что мы без неё не можем стоять. А вы говорите иначе.

— Потому что мы знаем, что независимость дороже золота, — ответил я. — Россия сама не раз платила за неё кровью. И в вас мы видим союзника, не слугу чужой воли.

Рана усмехнулся:

— Говорите красиво, Волков. Только Россия далеко, а Англия рядом. Мы не можем сорится с ней. Но я вас услышал.

Он сделал знак своему советнику, тот подошёл ближе.

— Я не могу дать вам свободу передвижения по нашим землям, но, я разрешу вам дойти до горы, о которой вы говорите. Может быть, если боги позволят, кто-то поднимется туда. Если это будете вы — я не стану мешать. Можете нанять столько шерпов сколько понадобиться и у вас есть год, на попытку. Вас будут сопровождать и контролировать наши люди, не разочаруйте меня.

Он резко поднялся и все присутствующие склонились в поклоне. Я смотрел в пол тронного зала, а в голове стучалась только одна мысль — моя импровизация, с покорение Эвереста неожиданно даже для меня самого сработала, и теперь мне придётся на него лезть!