Архераил Звездная Кровь Книга-4. Великий библиотекарь

Глава 9 А запасная есть?

Я с Дланью стоял на причале, с кружкой спиртного, недалеко от входа разгромленного, но не сломленного кабака. Стены были подраны, окна и двери зияли дырами, а из мебели осталась только стойка, разделяющая жаровню с кухонной зоной, от основного зала, и то, только потому, что сделана она была из каменной кладки, укреплённой брёвнами. Не смотря на это — здесь уже готовили и наливали, делая это принципиально, в знак того, что Люди Моря выше неприятностей и катаклизмов мирового масштаба. Тем временем в порту гудело и суетилось множество народа, готовя корабль к выходу. К нашему выходу.

Наёмница стояла задумчиво, очевидно изучая сброшенную мной клятву и советуясь с Наблюдателем. Да, я имею свойство удивлять, но пользуюсь этим неосознанно, просто так получается. Моих рун, конечно, не хватит рассчитаться с наёмницей за поиск книги и ещё пару дел, которые я хотел выдать её группе, поэтому предложил рассчитаться клятвой. Сей документ гласил, что восходящий Раджеп Мадарасп самым честным образом уверен в том, что за все его хотелки заплатит младший сын рикса Народа Чести — Махант, прозрачный как слеза матери.

— Ты точно уверен, что он заплатит за всё, что ты хочешь нам поручить, и вообще его надо сюда привлекать? — с нескрываемым подозрением и интересом уточнила главная атаманша.

— Так, точно. Заплатит, как за себя, и даже, наверное, с премиальными, если всё хорошо пройдёт. Он, наверное, сейчас переживает, что должен, и просто желает рассчитаться.

У наёмницы наверняка были развиты ментальные способности, а я совсем ничего от неё не скрывал, дав послушать мои правдивые чувства и эманации астрала. Если бы я хитрил, было бы проще, но я был правдив как истинный азио из подданых Маханта.

Вспомнил случай. Мы писали тест, как оказалось, он был на честность. Его проводил сам командующий курсом. Он раздал нам контрольный подсчёт и скомандовал: — У кого от девяносто пяти до восьмидесяти процентов — Встать!

Встало больше половины курсантов, а он похвалил:

— Вот так выглядит гордость и честность. От восьмидесяти до пятидесяти — встать!

Поднялась остальная половина, кроме нескольких человек.

— Чуть больше честности перед собой в первую очередь, и вам будет незачто краснеть перед братьями по оружию. Всем сесть! У кого меньше пятидесяти — встать.

В этот раз поднялись всего несколько человек, а куратор курса негромко сказал:

— Я надеюсь, это просто ошибка, и вы не поняли задания. Не хочу выяснять. Садитесь.

Все были подняты, кроме одного человека — меня. Я поднял руку и по кивку, поднялся, стал в стойку и выпалил:

— Товарищ командующий курсом, а что делать тем, у кого сто процентов честности?

Ржали все, негромко подтрунивая, что Архераил опять лучший, а теперь и самый честный.

— Отставить! — рявкнул начальник, посмотрел на меня с подозрением и сказал, чтобы я у него был после окончания занятий.

Он меня встретил в кабинете, сидя в кресле, что-то высматривая в своём виртуальном интерфейсе. Кивнул и указал на стул, пренебрежительно мне сказав:

— Приветствую вас адмирал-честность. Я всё проверил, от времени реакции, до показаний зрачкового рефлекса. Не знаю, как тебе это удалось и что ты для этого сделал, но этот тест на честность. Его нельзя написать на сто процентов.

Помню свой ступор и глупое лицо. Мы говорили с начальником курса ещё час о разных вещах. Для него стало искренним удивлением, что я давал ответы без задней мысли и с истинным откровением. Я ничего не скрывал, и нечего было мне скрывать, но этот случай запомнил.

Пока пару секунд предавался воспоминаниям, Длань внимательно смотрела на меня и наверняка слушала моё настроение, пытаясь найти подвох. Но не в этот раз. Конкретно сейчас, как и во все остальные случаи, мой тест на честность был написан на сто процентов. И плевать, что так никто не делает, я всё время поступаю именно так.

Вырисовывалось несколько вариантов развития ситуации. Крыс наверняка будет возвращаться в город хастров и расскажет всё Агею Раневскому, как своему непосредственному руководителю и командиру отряда. Склизкая могла сделать то же самое, но был и вариант, что рыбообразная с Крысом и Пылающей Чешуёй соберутся вместе и направятся в храм Говорящей Головы. Не важно, кто что хочет, главное, что до храма они хотят добраться вместе, и плевать, что Склизкая хочет получить в руки память о отце, хвостатый почитать, а Пылающая Чешуя сжечь, чтобы все знали как девочек обижать. До храма у них общее дело и возможно они прямо сейчас именно туда и направились.

Для меня лучшим направлением был порт хастров. Оказавшись там, я дальше смогу выбрать направление. Либо отправиться в город и поговорить с Агеем или даже с самим Махантом, или потихонечку двинутся к храму Говорящей Головы. В любом случае, если Голова мне не сольёт точные координаты фолианта, написанного руками отца рыбы, то наверняка выдаст максимальное число подсказок и ответит на животрепещущие вопросы. За это время у меня и так появился длинный список вопросов, на которые мне хотелось получить ответ у моего тайного покровителя.

При наличии сопровождения в виде банды отъявленных головорезов, я мог двигаться в любую сторону без проблем, главное не ошибиться с направлением и не разминуться. Пришлось расширить круг посвящённых и призвать на помощь капитана пиратского парусника. Его звали Рваный Крюк. Я не знаю, почему именно так и как это бывает в Единстве, просто так звали, и никого, кроме меня это не смущало. Мужик оказался умный, волевой и соображал очень быстро.

— Даже если они двинуться отсюда или пойдут вот так, то это две недели. Здесь неделя, но тогда надо пройти через земли людей Гор, а там совсем плохо, — показывал просоленный капитан.

— А если так? — указывал я на самопально нарисованной карте.

Скорее всего её рисовали по памяти, имея перед глазами карту восходящего и делал это не один человек. Морские бродяги много где бывают, и если сообща нарисовать разные куски, то все могут получить отличную карту почти всего круга. Шедевр был сделан на куске кожи и, скорее всего, не был оригиналом, а хорошей копией.

— Так тоже можно, только обязательно или убьют, или трелями сделают. Здесь народ Воды, здесь народ Гор, здесь ничейные земли и там просто кишат изгои, а тут совсем не пройти, запретные земли и руины. Там под каждым камнем, то черви, то ловушки, то просто непойми что, но очень опасное, — задумчиво говорил Крюк, морща лицо и что-то прикидывая.

— А если лететь? — вспомнил я о птице подруги, и тут-же меня разочаровали.

— Нет. Раздери меня глубинный румбл, там древние руины и эти места даже небесные змеи облетают. Там и ползком пробираться страшно.

— Не надо ползком! Это совсем рядом с землями народа Воды. Они пойдут под землёй! — осенила меня мысль.

Поделился идеей. Я раньше не видел эту карту и не мог знать многих плохих территорий. Теперь всё становилось на место. Выходы странной породы, где гибли восходящие, были повсюду, но всегда ближе к руинам, а буквально через десяток километров этих проблем уже не было никогда. А если древний город и есть центр залежей этого минерала? Тогда нелюди тысячи лет рыли там ходы и вели выработки. Те тоннели, по которым ползал Крыс, были малой частью того, что нарыли негуманоиды за многие века. Они пойдут не по земле, не полетят, а будут ползти под землёй. Имея в команде грязекопа, лучшего пути найти просто невозможно.

— Червяк в печень! — воскликнул капитан пиратов, когда я выдал свою идею.

— Так и сделают, -кивнула Длань.

Семён, который до этого молчал, но тоже внимательно слушал, выдал своё экспертное заключение:

— Я нараскоряку буду по этим норам год со своим гаусс-пулемётом ползти.

Правы были все. Что касается подземных тоннелей, наёмники не конкуренты двум пластичным и стройным рыбообразным, в проводниках у которых грязекоп, который был чемпионом по лазанию в норах. Даже если мы всё правильно просчитали, то догнать двух рыб и крысятину нереально.

— Тогда надо делать крюк, — сказал Крюк, и все согласились.

План был прост. Если мои пошли по подземным дорогам, то они доберутся до Говорящей Головы раньше нас в любом случае, если они пошли в город Хастров, то мы тоже не успеваем за счёт расстояния, а если ещё чего решили и ушли куда-то в другое место, то аналитики мы недоделанные, и так нам и надо. Поэтому поступили, как и думали вначале. Сперва порт хастров, попробуем узнать, не появлялась ли там Склизкая, а потом либо к честнейшим ябедничать и всех сливать, либо к Говорящей Голове. Наверняка Склизкая в храме уже была, или туда придёт в скором времени. Решение принято, а любое принятое лучше, чем истязать себя правом выбора.

Для плавания к порту торговцев, в качестве аванса мне пришлось расстаться с ещё одной бронзовой и остатком деревянных рун. В отличие от сомневающейся наёмницы, Рваный Крюк принял мою клятву, что остальную часть оплаты ему отдадут честнейшие, не раздумывая ни секунды. Для плавания в порт хастров мы выбрали именно пиратский парусник. Плыть на нашем крейсере с импеллерами и турбинами от ховербайков было гораздо лучше и удобней. Корабль имел неограниченный запас хода, был быстр и маневрен, но ни о какой секретности речи не могло быть. Парусник людей Моря был внешне обычным пиратским парусником, которые здесь ходят тысячами. Двухмачтовый, не очень большой, вместительный и с секретом, который тщательно скрывали вне нашего острова. У парусника была пара гребных винтов. Они практически не мешали движению, были спрятаны в специальных нишах в корпусе и не влияли на маневрирование, когда корабль шёл под парусом. Зато, когда включались электромоторы от стандартных блоков батарей, парусник получал процентов тридцать к скорости хода, или мог небыстро ползти, зато против ветра, и совсем без паруса. А когда моторы включали на реверс или в разном направлении, корабль лихо тормозил или разворачивался на месте. Лучшее средство передвижения найти было сложно, и если не высовываться и не бродить по палубе, то Крюк брался довезти нас без проблем и в полной секретности.

Ещё несколько дней ушло на подготовку. Корабль попадал в сильные шторма и был прилично потрёпан, а к порту хастров путь был неблизкий, да и в самом поселении было много работы и каждые руки на счету. Но всё было завершено, и мы выдвинулись. Девушка и парень лесовик-полукровка, остались на моторном корабле наёмников, а мы поплыли на паруснике Крюка. Но недолго. Выплыли с нашего архипелага, немного проплыли, и вот.

— Полный ход! Право руля! — заорал Крюк, а матросы бросились к такелажу, перекладывая веревки.

Под палубой загудели моторы, а за кормой взревели буруны, выдаваемые винтами на полной мощности. Корабль начал разворачиваться и набирать ход. В полутора километрах от нас показался нос трёхмачтового парусника, вынырнувшего из пятна тумана. Мы были намного быстрее и легко бы ушли от преследователей, но с огромной высоты, рассекая воздух, прилетела стрела. Её запустил нарядный лучник, стоящий на борту того самого парусника. Она пролетела полтора километра и воткнулась у ног Длани, на десяток сантиметров дальше, чем стояла наёмница. Невозможно передать как ругалась главная атаманша. Языковая практика жизни на нижних ярусах показала себя с лучшей стороны. Расстояние было огромное, но разукрашенная стрела с вычурно белым оперением и гравировкой по всему древку, пролетела это расстояние и попала точно туда, куда и целили. Нужно быть не только мастером лука, но и обладать величайшим умением, чтобы сделать такой выстрел.

Пираты опускали паруса, заглушили мотор, а наш парусник лёг в дрейф. При этом все готовились к драке. Мужики надевали броню, снимали с фальшбортов щиты и тяжёлые гарпуны, предназначенные для обороны от морских хищников. Такой штукой не только подводного зверя можно отогнать, но и знатно в живот пырнуть желающих твою посудину на абордаж взять. Готовили оружие, усиливали друг друга рунами и готовились к бою, но моторы заглушили, паруса сняли, и мы легли в дрейф. Подошла Длань, и раскрыв скрижаль, протянула мне несколько звёздочек.

— Я не смогла. Я не могу взять с тебя оплату, за то, что не сделала. В клятве содержатся слова, что если я буду с тобой на расстоянии выстрела из лука, то должна всё бросить, даже если это было задание Наблюдателя, и передать тебя, а потом выполнять остальные задания. Наблюдатель, червь его в зад, подтвердил. И только после передач тебя, могу делать что заблагорассудится.

— Не учла, что у них есть стрелок из лука на пару километров?

— Этот Чемпион похоже может стрелять и дальше.

Вспомнил поучительную лекцию Цая о сленге, ходящим на разных орбиталах. Если ты не знаешь местной культуры, то лучше говорить как дикторы с центральных голоканалов, используя только литературные слова и правильно расставляя ударения. Один товарищ Цая решил сделать комплимент громиле, стоявшему на входе одного полубандитского заведений, и назвал его чемпионом. Оказалось, что это на местном сленге означало очень плохое название человека, который ну совсем на низкой социальной иерархии. Убежать товарищу моего азио удалось только потому, что на пути встретились бойцы космофлота. Местные бандюки не решились на драку с бойцами первой абордажной линии, но честно предупредили, что если этот нехороший человек, обзывающий всех чемпионами, ещё раз появиться в зоне их ответственности, то потом пусть не обижается.

Вот примерно с такой интонацией слово чемпион Длань и употребляла.

— Предлагаю с ними больше не работать, — спокойно сообщил я.

— Больше не буду.

— Возвращать ничего не надо. Твоя работа не закончена. Сейчас передадим меня, а потом доделаем всё остальное.

— Раджеп, посмотри, — и наёмница указала на идущий к нам трёхмачтовый парусник, в два раза больше нашего корабля.

По количеству народа на палубе, перевес в живой силе был раз в пять. Мои пираты сдаваться не собирались, а при приближении корабля метров на пятьсот, пустили горящую стрелу. Она пролетела половину расстояния и упала в воду. Это дальше, чем достаёт большинство рун. На враждебном корабле тоже спустили паруса и легли в параллельный дрейф. Не обращая внимания на грозные крики, спустили шлюпку и поплыли к нам. В шлюпке было шестеро гребцов. Сама лодка была рассчитана на вдвое больше народа, но к нам направилась полупустая. На корме в полный рост стоял очень нарядный мужчина. Это тот самый, который стрелял из лука.

Мы ждали. Шлюпка приблизилась, а нарядный крикнул:

— Ты пока не выполнила задание. Ты в круге полёта стрелы и должна выполнить клятву.

Семён держал гаусс-пулемет на боевом взводе, а двое других бойцов были готовы в любую секунду открыть огонь из Суворовых.

— Я пойду, сказала Длань, — и стальным взглядом обрубила готовящихся возмутиться бойцов и начавшего набирать в грудь воздуха, но так и ничего не сказавшего Крюка.

Наёмница повторила ещё раз:

— Иду я и Раджеп Мадарасп.

Тенью, на полусогнутых, притирая брюхо к доскам палубы, скользнул тигрекс, но после резкого окрика, так же точно, на полусогнутых, опять шмыгнул в трюм. Скорее всего зверюга желал спрыгнуть в лодку и сожрать всех негодяев, приплывших к нам. Зверь быстро юркнул обратно, а мы спускались в лодку. Гребцы смотрели на нас с интересом, а сияющая рожа мужчины говорила о том, что эту партию он выиграл вчистую.

Пронаблюдав за нами, нарядный улыбнулся. Получилось очень натянуто, и пренебрежительно:

— Вы группа. Вы все давали клятву. Вы пойдете все. И тигрекса своего бери.

Длань только тихо и злобно прошипела что-то про чемпионов и совсем неприглядные способы взрослой жизни. Теперь было понятно, почему осталось столько пустых мест. Клятва запрещала ей совершать агрессивные действия в сторону нанимателя, но совершенно не ограничивала язык наемницы. А нарядный стрелок молча улыбался, не поддаваясь на провокации. Наверное, в клятве содержались слова о том, что если наниматель попытается убить наёмников, то те вправе отказаться от выполнения задания или ещё что ни будь, но это мои домыслы, и негодяй повода не давал, игнорируя словесные нападки.

Мужчина просто приказал и ожидал выполнения своего распоряжения.

— Я должна передать Раджепа перед троном, — сообщила наёмница, явно пытаясь нащупать прорехи в тексте клятвы.

— Я и трон взял. Он на корабле. Рикс любезно предоставил своё кресло и право им пользоваться для встречи с тобой. Это если ты решила узнать о моих полномочиях. Предмет в капитанской каюте и если желаешь, то могу тебя ознакомить со словами клятвы, подтверждённой Наблюдателем, что имею на это полные права.

Оружие не отнимали, но внимательно следили, как в лодку спрыгнули все члены команды и залез кошак, очень недобро зыркнув на гребцов. Нарядный улыбнулся, и мы поплыли к трёхмачтовому паруснику.

Что сказать, нам нагло наврали. Трон был, но находился на самой нижней палубе, в глубине трюма, где лежит балласт и годами плещется тухлая вода, стекающая с мокрых досок, водятся мелкие вредители полно кусачих насекомых. Нас уже ждали пятеро охранников. Сам Нарядный был серебром, и видно очень непростым, привыкшим к роскоши и общему обожанию, но и дела делать умел. Он прошёл, морщась от вони и аккуратно ступая между луж, уселся на трон. Да, парусные деревянные корабли — это не только гордый свежий ветер в лицо, но и затхлые трюмы с низкими потолками. Выбор помещения был очевиден. Мы были ниже ватерлинии, а стены и потолок, собранный из массивных брёвен, наверняка укреплены рунными усилениями.

— Контракт выполнен? — произнесла Длань.

Ей в ответ улыбнулись. И тут я увидел. Этот фламин был не фламин. У него под серебром пряталось золото. Этот восходящий был золотым. Или мне показалось?

Тем временем он повёл пальцем, оставаясь гордо сидеть на троне, а вокруг нас, заполнив практически всё пространство помещения, кроме пятерых охранников, появилось с десяток рунных существ. В помещении стало тесно, прямо плечом к плечу стояли. Все они были бронзой или серебром, и имели боевое предназначение. Пара девок, гибких и с набором ни на что не похожего холодного оружия, где ещё надо понять, с какой стороны брать, чтобы себя не порезать, три звероподобных и очень громадных человеко-не пойми кого, но очень сильных и с топорами и остальные, все крепкие и готовые порвать нас за секунду. Даже тигрекс немного отодвинулся к мокрому борту, стараясь разорвать дистанцию хотя-бы на десяток сантиметров. Сидящий на троне наниматель снисходительно улыбнулся. На четверых бронзовых наёмников многовато, даже с учётом котяры:

Мне под ноги швырнули знакомый ошейник. Любят они тут эти штуки. Тот самый, для подавления рун и с кандалами на двадцатисантиметровых цепочках. Я крутил в руках знакомый предмет, делая вид, что не понимаю, как этим пользоваться. На меня с ухмылкой смотрели. Вдруг увидел сообщение Наблюдателя. Руна — Вопросительные знаки. Поглотить? Я уже привык к таким сюрпризам и следующее описание было из сплошных вопросительных знаков.

Было бы написано ясно и понятно, можно было пугаться и переживать, а тут только знаки вопроса. Чего думать? Ну, поглотите раз хотите, легко согласился с предложением. Возможно, когда-нибудь и прилетит мне за мою непредусмотрительность, но не прямо сейчас. Ошейник Златоглазки сожрал кандалы, которые я держал в руках. Они рассыпались звездной кровью, а искорки впитались мне в руки. В описании руны ошейника, который я снял во сне с Златоглазки, было самовосстановление. Я протаскал его уйму времени, но он не восстановился, а сейчас был готов для использования.

Всё получилось отлично, ещё бы знать, чего это было? Зарядов — знаки вопросов из- знаки вопроса — гласило описание. Всё остальное тоже вопросы. Такой ошейник за малым чуть не сожрал золотую Восходящую, которая в металлическую птицу превращается. Отдавал себе отчёт, что осознать реальную мощь этой штуки я не могу, а значит будем применять по ситуации.

Оставался один вопрос. Надеть, наверное, как-то смогу, а снять после использования? Такие штуки всегда надеваются легко, а вот как снять? Ключа или системы открытия мне к ошейнику не дали. Что делать если иллиумовый коготь на откате? К подобным вещам надо относиться очень осторожно, наверное, но я обычно так не делаю.

После того, как я растворил ошейник, развёл руками:

— Ой, это он сам. Хорошая вещь, и дорогая, наверное, очень. А может, есть запасная?

Несколько секунд моё сознание щупали и ломали. Надо срочно найти учителя или хоть какого-то консультанта, который может без опаски для моей персоны квалифицированно объяснить про мои возможности и как этим правильно пользоваться проконсультировать. Было интересно, что у меня в ментальном дереве развитие отросло? Сию секунду включились мои какие-то совершенно непонятные умения. Нарядный щупал меня своими ментальными способностями, пытаясь понять, кто я и что я.

В отношении всего этого, я образцово безграмотный. Только могу предположить, что-то, что я сейчас делал не укладывалось в обычную логику, и, как бы сказала древняя тварь, ворующая детей, что так нельзя, так никто не делает, а я бы ответил, что это до меня так никто не делает. У меня словно было несколько слоёв разума, что-то открыто всем ветрам, и что-то совсем глубоко и докопаться до этого просто нереально. Я не закрылся, чувствовал его воздействие, впитывал, поглощал и нейтрализовывал. Хотя он давил всей своей мощью, а я оставался всего лишь жалким и немощным деревянным космо, у Нарядного ничего не получалось. То, что я восходящий без гвоздя, для осведомлённых было очевидно и этот секрет я даже не пытался прятать, сразу показав кто я. А вот то, что воздействие не подействовало, хотя абсолютно точно дошло, несколько смущало.

При этом, если бы с моей стороны была какая-то блокировка или ответная реакция, понятно, что я вступил в борьбу энергии головного мозга, а тут никакого сопротивления. Все ментальные усилия просто провалились в бездонную дырку в мой тупой голове. И всё.

Симбионт подсунул мыслеобраз на ещё не сформированный мной вопрос. Он представления не имеет, как это работает. Моего жителя головы страшно будоражило, что в моей голове есть ещё какие-то значительные силы кроме него, а он в процессе не участвует. Если я что-то без него узнаю, как и что с этим всем делать, то должен обязательно ему сообщить. Желательно в виде, хоть как-то похожем на инструкцию.

Наёмница ещё раз требовательно произнесла:

— Контракт выполнен?

— Он не одел ошейник.

— Это твои проблемы, — ответила женщина, с явным раздражением.

Нарядный встал и достал из неоткуда ещё одни кандалы и подойдя, одел мне на шею. Он стоял в полуметре от меня, улыбаясь и торжествуя.

— Подтверждаю. Контракт выполнен, — кивнул он, и добавил, — У меня есть ещё одно задание.

Как только ошейник защёлкнулся на моей шее, я получил большую надпись перед глазами: «Поглотить?». Выбора «да-нет» уже не было, а было только «да», на последней секунде. Когда мои кандалы рассыпались, я попытался активировать свои, починенные кандалы на Нарядном, сообщив ему:

— Извини, но наёмники уже взяли следующее.

Наверное, во времена Златоглазки народ был покрепче. Мой ошейник возник из ниоткуда и сам понял, что я от него хочу. Вопль фламина оборвался почти мгновенно, засветилось золото, тускнеющее в серебро, а вместо разнаряженного фламина появился кто? Человек с длинными пальцами, заострёнными ушами и тощей фигурой, был совсем не похож на того, кто был секунду назад. А самое главное, беззвучно исчезли все призванные им существа, оставив в комнате только пятерых охранников.

В руке у Длани материализовался разгонник, дав длинную очередь в голову ближайшего бойца. Реакция бронзовых охранников поддельного фламина велика, но реакция наемника, живущего мародерством и тем, что удается вырвать из горла остальных любителей удачи — много выше. Это разные категории, как по мозгам, так и по времени принятия решений… Разгонники и штурмовые комплексы ревели, а рунные связки, выпускающие десятки боевых заклинаний, заполнили всё пространство. Тигрекс метнулся тенью, разорвав ещё одного охранника, а затем раскусив голову. В трюм заскочило ещё несколько человек, среагировав на шум, но были изрешечены из стрелковки, и получили традиционную добавочку в неумные черепные коробки. Остальные сдрыснули наверх, но при попытке уже нам высунуть нос, яростно огрызались рунами и загнали нас обратно.

Фламин несколько секунд подёргался, а потом ошейник раскрылся, растворился, и снова оказался в моей скрижали. На мокром полу валялось дохлое, высосанное до состояния ссохшегося старика тело, рун не было. А ещё через секунду голова фламина разнеслась кусками по сторонам. Это Семён проконтролил из своего гаусс пулемёта.

Местные слишком надеяться на честность и клятвы Наблюдателей. Формально было всё выполнено точно, так, чтобы местные великие искины не придрались ни словом, ни делом не заподозрили, что что-то не так, и подтвердили, что всё сделано до последней буквы идеально. Но есть нюанс, и те, кто прожил на орбиталах, наполненных торгашами и жульём, всегда найдёт способ. Наивные аборигены никогда не составят конкуренцию тем, кто выжил на нижних уровнях гиперполисов планет, где в ходу деньги, дозеры и человеческая жизнь не стоит совершенно ничего.

Выпущенные в голову очереди ложились дружно и кучно. Экспансивные оболочки пуль наносили огромный ущерб незакрытым бронёй участкам тела. Наёмники били быстро, точно и расчётливо, стараясь сразу попадать в голову. А если и было иначе, и аборигенов убили рунной, то обязательно был контроль, в пару пуль, тоже в голову. Уже через несколько секунд дыркоголовые или те, кого контролили, всюду валялись, хвастаясь разнесёнными черепами.

Пришла повеселившая в очередной раз мысль. Кажется, я понял тему своего нового путешествия. В одном сериале про космических пиратов и нереальных отморозков в конце каждой серии кто-нибудь кому-нибудь стрелял в лицо из чего-то мощного и крупнокалиберного. Голову разносило в клочки, и при этом говорил: «Похоже, и в этот раз гробы будут закрытые, если они, конечно, будут, гробы эти».

Пока мы решали внизу, остальные враги решили прихватить наш корабль. Судя по воплям, ругательствам, лязгу метала и шуму применяемых рун, мы были совсем рядом с парусником Крюка. Абордаж пока не начался, но стрелы, руны, копья и топоры летели в обе стороны сплошным потоком. Мы оказались связаны боем на нижней палубе, и не могли нос высунуть, как сразу подвергались ударам рун.

Я кинул звездочку руны моего Некомплектного Тарантула Длани.

Мой покалеченный тарантул был, пожалуй, единственной руной с перезарядкой, не требующей нескольких месяцев. Все мои руны имеют срок отката, исчисляемый сотнями дней, и один раз, использовав руну, о них как бы забываешь. Если удается использовать руну в следующий раз, то это обязательно в другой жизни, и это уже иная история.

Со всеми этими событиями, подготовкой корабля, погрузкой, охотой на ящериц и общей суетой, сам не заметил, как пропустил очень важное событие. Ровно десять дней назад состоялась эпичная битва с закованным в броню восходящим, которому мой любитель математики и баллистических таблиц, голову из ротора разнёс. Тогда запускали руну Некомплектный Тарантул, и ровно минуту назад она снова стала работоспособна и засветилась значком. Я бы сам не заметил, но имплант сообщил. Наёмница узнала руну и вопросительно изогнула бровь.

— Длань, на палубе сможешь активировать?

Она узнала руну, и поняла что я хочу, но отрицательно мотнула головой:

— Через доски нельзя.

Я увидел открытую Скрижаль Семена.

— Я могу через доски, — утвердительно кивнул наш пулемётчик.

Без задней мысли отдал здоровяку руну. Он хлопнул по аптечке, активируя боевые стимуляторы, а тело вождя Народа Гор, которым владел боец сейчас, затянуло мерзкими бородавками и грубыми наростами.

— Отставить! — заорала наёмница, но было уже поздно.

Под химией и покрытый рунной защитой, Семён рванулся наверх. Его пулемет гудел, раскидывая ближайших, попадавшихся под ноги бойцов, буквально разрезая линией огня. Бам, бам, бам, отлетали люки, ведущие через палубы наверх. На мгновение увидели отблеск дневного света. Круговая очередь, всплески рун, и вниз полетели кровавые капли и вырванные куски тела Семёна. Но здоровяк пока жил, взбодрённый боевыми стимуляторами и усилениями на звёздной крови. Искромсанное тело упорно не хотело умирать. Увидев, что нас стало меньше, враги сразу-же попытались к нам ворваться, но наёмники открыли шквальный огонь по рванувшим к нам матросам.

К нам на нижнюю палубу падали кровавые капли, а у меня открылись дополнительные глаза в виде визоров металлического паука, стоящего на палубе нашего корабля. Расположение было не очень удачное, но Семён смог и отправил руну не в воду. Тарантул оказался на носу корабля Крюка, обзор закрывали веревки и косой парус, но раньше, чем я успел немного расстроиться, что у меня не будет прямого обзора, то получил мыслеобраз от симбионта. Парус и верёвки для стрелок из гаусс ротора выполняют роль только визуальной преграды и не влияют на результат стрельбы. Никакого прямого обзора не надо. Контуры корабля отлично досчитываются по видимым частям, и не надо тут ничего придумывать, чтобы просчитать плоскость палубы.

И боевая машина открыла огонь. Появление металлического паука, было встречено таким рёвом лужёных пиратских глоток нашего экипажа, что перекрыло гул ротора. Они знали что наёмники пользуются подобной техникой и видели её раньше, а появление машины означало, что хоть кто-то из них остался жив, и заработавший ротор добавил отваги. Хотя мой был несколько в другой модификации, морских волков это не смущало, а может и вовсе отличий не заметили.

Четыре ствола образовывали ровную линию, резавшую разогнанными стрелками такелаж, фальшборта, заметавшихся по кораблю людей. За каждым разогнанным снарядом горел воздух, а суеты добавляло, что паук вёл огонь сквозь парус, и пока не появилась прореха, выстрелы велись просто из тканевого полотна. Пара стволов с завалом давала огненный конус и эпический разлёт, круша все подряд. Верёвки рвались в клочья, целые облака рваных парусов летели вниз, досочки и щепки, вырванные попаданиями калечили и ранили, разлетаясь по сторонам. Тела не убивали, а кромсали. Всё пространство наполнилось хаосом.

После пары первых размашистых проходов ротора по палубе, сразу стало видно основную боевую мощь врага. Это были восходящие. Закованные в броню или просто залечивающие раны на глазах, они прикрывались щитами, которые достали из рун и яростно атаковали паука в ответ. Подобную защиту мой паук не пробивал. Это были точно не щиты, которые Люди Моря вешали на фальшборты, а именно что-то ценное и рунное. Стрелки из кривых стволов летели рикошетами и доставали с боков, а иногда влетали в сочленения доспехов, но это не могло стать решающим преимуществом.

Симбионт сообщил, что щит паука уже на пределе, его скоро дожмут рунами. И действительно, все кто мог, повадились швырять руны в моего Тарантула. Один из восходящих превратился в не знаю кого, но очень похожего на тюленя зверя, только с длинными прыгучими лапами от кота и покрытый несколькими гребнями острых шипов. Зверюга ростом в два метра в холке сжалась, напружинилась, и прыгнула к нам на борт, сделав прыжок метров в сорок. Через мгновение, управляемый моим жителем головы, прыгнул Тарантул.

Тыц, оба прыгуна сцепились в полёте, только мы прыгнули и отлетели от борта на метр, а восходящий, превратившийся в зверя, пролетел почти всё расстояние. А потом осознание, сопротивление, когтистые лапы грохнули в борт нашего корабля, оставив глубокие царапины, беззвучный вопль, истерика и бессилие. Всё это было отлично видно через визоры камер. Через пару секунд камеры включили ночной режим, ведь дневного света под водой уже не хватало. Потом давление стало таким, что тело корёжило, лёгкие схлопнуло, и совсем-совсем с жизнью стало несовместимо.

Я получил мыслеобраз. Да, тактические искины- это очень хорошо. Мой симбион просчитал прыжок восходящего, учёл предполагаемую массу и скорость, посчитал, что нас всё равно сбросят, и секунда ведения огня, перед тем, как отправят Тарантула поплавать, уже ничего не решит. Был вариант вместе с нами притопить и прыгуна. Он был даже крупнее тарантула, схож по массе и превосходил по скорости. На палубе, даже если мы его схватим, у нас не будет шансов удержаться. Поэтому имплант выдал единственный вариант — это хватать, когда у восходящего не будет точек опоры. Паук нелёгкий, и шансов выплыть у оборотня не было, пока его держали металлические манипуляторы. Поэтому прыжок, схватить в полёте, и вместе на дно.

У зверя был ещё шанс зацепиться за борт и вырваться из ласковых объятий Тарантула, но понял он это слишком поздно, и, как в любой дружной семье, пришлось погрязать в пучину вместе. И лишь огромные царапины по борту напоминали, что всё могло быть иначе. Последним полученным мыслеобразом было сообщение, что глубина такая, что начало давить металлический корпус, и боевая машина отключилась.

Бой не был завершён, и враг превосходил нас по-прежнему, но одно дело — огромная толпа, а другое — пусть сильные, но одиночные восходящие. Даже раненные в сочленения доспехов, они были боевыми единицами и представляли огромную опасность. Схватка с Тарантулам продолжалась всего несколько мгновений, но это повернуло ситуацию. Морские волки, вне зависимости, с какой стороны они оказались, соображают быстро и действуют сразу и очень слаженно. Как только паук начал вести огонь, народ градом посыпался через противоположный борт в воду, спасаясь от огня боевой машины. На палубе осталось множество раненых и убитых, но немало народа, быстро сообразив, прыгало за противоположный борт, спасаясь от убийственного огня паука, или ввалилось в трюм через верхние люки.

По мнению моего симбионта это было стратегически правильно, но для тех, кто лез в трюм, стало тактической ошибкой. Процент выживаемости повышало, но он был ниже, чем, для прыгнувших за борт. Ещё через секунду я осознал, почему мой житель головы так решил. На нижних палубах началась толкотня, чем и воспользовались наёмники. Первым выскочил кошак, расчищая нам проход и распугивая дезориентированных морских волков, а нам нужно было только прибить пару шустрых и быстрых.

Я слышал звуки абордажных кошек, вцепившихся в борта, только их кидали с парусника Крюка. Бой разгорался. Выпрыгнувшие за борт, лезли обратно, чтобы не пропустить веселье, но перевес сил уже был не в разы, а прежнего задора в воплях врага уже не чувствовалось. Пока одни пёрли вниз, а другие не понимали, что происходит и кто мы, и почему так лихо всех убиваем, наша банда начала кровавую бойню в трюме, и те, кто только свалился сверху, опять побежали на палубу, где уже шёл абордаж. Дело запахло паникой. Ещё несколько секунд, и наёмники выбежали на свет, как говорят, на спинах отступающих. Но уже стрелять было не надо.

Бой затухал. На палубе громила, в рваной и окровавленной рубахе, под которой было видно тело, но без повреждений, присев на корточки, расставив руки, поочерёдно выбрасывал ноги вперёд, и удерживая равновесие танцевал и орал: «Хава! Хава! Хава! Хава!». Этот танец, если мне память не изменяет, называли «Присядка», а кричал клич, который использовали Люди Моря, когда в плен сдавались. На танцующего смотрели как на умалишённого, но прекращали драку, бросали на палубу оружие и подхватывали: «Хава». Бой затихал. Добивать пришлось только несколько бойцов, пришедших с Нарядным, остальные сдались. Длань перехватила мой взгляд, кратко улыбнулась. Это конечно был Семён в своём новом теле. Надо расспросить, как он это делает и может ли тело выбирать? Пират, которым завладел наёмник, имел огромное и крепкое телосложение, даже по меркам людей Моря. Вряд ли это было просто случайностью.

Мы победили. Пока разгребали трупы и вязали пленных, я стоял в стороне и наблюдал.

— И чего такой весёлый? — подошла ко мне наёмница.

— Много ассоциаций, — и объяснил атаманше расклад про сериал о пиратах, которые в голову стреляли. Не стал конкретизировать, что это было в другом мире. Возможно, в другой галактике, в другом времени, но в общих чертах жительница технологической цивилизации прекрасно меня поняла. Очень улыбнулась ситуации.