Архераил Звездная Кровь Книга-4. Великий библиотекарь

Глава 13 Букинистика

Объяснять по рации особо ничего не стал, смысла не было, если я через минуту приду и лично расскажу. Взяв под мышку свёрток, пошёл к своим. Когда я нанимал отряд наёмников, то предполагал, что они будут моим прикрытием, а я хитро вернусь в свою банду, и буду искать книгу, имея надёжный тыл из матёрых головорезов. Не знаю, о чём говорил с наёмницей Фазим, но наверняка одним из заданий было сохранение моей жизни любой ценой. Судя по тому, что из моего интерфейса восхождения исчезла клятва, что я должен буду рассчитаться с наёмниками по итогу, то азио и этот вопрос закрыл. И да, я иногда заглядываю в свои интерфейс и скрижаль.

С самого порта первым порывом было бежать к моим, схватить, всех обнять, рассказать, что у меня целая толпа отъявленных головорезов, а теперь мы идём домой, но я мысленно себя притормозил. Самой главной проблемой, которая вообще могла быть — мы представления не имеем, кто всё это устроил и конкретно связаны ли все события вместе? Кому нужна книга, кому нужен я и все остальное? Возможно, это абсолютно параллельные линии бытия, и никто ни к кому никакого отношения не имеет, а может это всё взаимосвязанные события, и они сплетутся в очень нехороший и плотный клубок. И тут уже было бы неплохо понимать, кто это всё устроил и зачем это надо? Поэтому я хотел поступить осмотрительно и решил пока своих головорезов не светить, а разузнать ситуацию, но обстоятельства поменялись, и вместо тайного захода, я и моя группа поддержки на голову Склизкой с сотоварищами свалились.

Вернулся сквозь коридор полностью проигнорированным со стороны бойцов в нишах. Рядом крутился Кусь. Он тут уже бегал, ведь как-то наушник у него в зубах оказался? Ещё на подходе к безопасной черте, я видел, как в нетерпении прыгал Крыс, ожидая фолиант отца Склизкой. От предложения Пылающей Чешуи сразу сжечь все вежливо отказались, решив почитать. В блокнот сунули нос и наёмники, но пробежав глазами несколько страниц, сразу охладели к научным изысканиям. Это реально научный труд, и если читаешь такие книги без подготовки, то ничего не понимаешь, и в сон сразу клонит.

Книга была одновременно восторгом и неким разочарованием. Как по мне, нормальная рабочая инструкция как делать и растить диких восходящих, чтобы и Наблюдатель был доволен и развитие шло быстро и управляемо. Наверное, этого и следовало ожидать. В тексте не говорилось, почему так работает, и она не была научным трудом, объясняющим причины, зато отлично описывала, как достичь результата. Тем не менее, даже без научно-разъяснительной части, писанина отца Склизкой полностью поглотила нашего хвостатого. Рыбообразная читала и перечитывала. Многие моменты она с отцом проговаривала, поэтому именно её в качестве чтеца и переводчика выбрал Крыс, отказавшись от моей помощи. Склизкая своими пояснениями давала ещё чуть ли не четверть объёма, которые были непонятны и новы для крысёныша, при этом и отец рыбы и она сама принимали это как само собой разумеющееся. Подруга не раз удивлённо поднимала бровь, когда Крыс задавал, на её взгляд, глупый вопрос, а потом осознавала, что это только для неё очевидно, а другие могут и не знать.

Когда всё улеглось, и слышалось только тихое бормотание моей рыбы и Крыса, требующего перевод, раздался вопль:

— Ложка крови! Ложка крови! — Бегал восторженный Крыс и вопил.

— И чего ты там вычитал такого? — уточнил я.

— Я понял, я понял! Все космо могут стать дикими восходящими. Жаба тоже наполовину землянка. У Склизкой отец из космо, и у неё есть кровь. Любой из вас может стать диким восходящим, и если не разорвать себя притоком новых возможностей, то стигмат никому не нужен.

Подруга внимательно слушала и даже пропустила «жабу», настолько было интересно поведение Крыса.

— А как же дикие тавры? — уточнил я.

Тархан много рассказывал о том, что дикие родственники без всяких гвоздей достигали очень больших уровней развития, и Наблюдатель прекрасно всё это переносил и никаким нарушением это не считал.

Хвостатый задумался:

— Да, дикие тавры, фрогги, даже теневые звери имеют своё восхождение, и ещё никто от наблюдателя не умер, — и крысёныш погрузился в раздумья.

Сейчас создалось такое ощущение, что не он убирал в той библиотеке, о которой много рассказывал, а сам был тем старым фламином, который постоянно переключался с одного дела на другое, когда ему в руки попадало много новых и интересных знаний или артефактов, и регулярно прощал мелких бездельников, обронивших ценный фолиант или разбивших бутылочку с жидкостью из звёздной крови. Крыс просиял:

— Точно! Всё наоборот! Нужно не иметь что-то, а что бы этого не было. Кел всех в Единстве называли младшими народами. Значит есть признак «младшести». Если в родне есть кел, то признак исчезает, тоже самое происходит и с землянами. Вы из другого мира, и ваша кровь может этот признак размывать. Остальные дикие народы никогда не имели ограничений, ведь они дикие. Они не предназначены для Восхождения в Вечность, поэтому им «младшесть» тоже не вставили. У всех младших есть проблема дикого восхождения, она накапливается постепенно, и если вовремя не всунуть стигмат, то не Наблюдатель уничтожает, а врождённый дефект срабатывает. Наблюдатель только даёт команду на уничтожение опасного существа, так же, как даёт задание на уничтожение разожравшихся тигрексов, когда они половину округи выбили, — радостно, взахлёб говорил Крыс.

— А где это размещается? — осматривая свои руки спросила рыбообразная.

— Это скорее всего кровь, или что-то в ней. Это только рунами смотреть. Если знаешь что искать, то обязательно найдёшь. Твой отец написал, как делать, но не знал, почему. У этой книги не хватает страниц, и их надо вписать.

Я пока не понял о чем говорил Крыс, и скорее всего нужно будет больше узнать о диком восхождении, но оторвать его от записей было практически невозможно. Судя по всему, некоторое время мне придется обойтись без Склизкой. Хвостатый собирался её использовать в качестве переводчика и, пока не зачитает рукописи отца подруги до дырок, выпускать рыбу не собирался. Отец писал на глобише, который отлично знала рыбообразная, но был недоступен Крысу. От моей помощи отказались. Склизкая не только читала текст, но и могла многое объяснить, дополнив личным опытом, и прекрасно понимала, как это работает. Это лучше, чем прочитать там и сказать тут, выполнив функции электронного переводчика.

Следующие пару дней прошли без изысков. Мелкие раны уже никто не замечал. Лию, с помощью рун и мобильного медблока, чемодан с которым оказался в снаряжении наёмников, удалось стабилизировать. Как я и предполагал, кроме механических повреждений были и другие. В девушку влетела какая-то руна, которая постоянно в крови воспроизводила яд, и нейтрализовать это воздействие пока не удавалось. Мобильный медблок перекачивал кровь, нейтрализуя яд, но он снова появлялся втеле. Такой же удар получил и Семён. Он был в теле огромного бородатого пирата и чувствовал себя тоже не очень, но обходился инъектором с антидотом. У здоровяка из людей Моря была просто аномальная стойкость к ядам. Специально растили эти атрибуты тела или получили по случаю, неясно, но тем наёмник и спасался. Были предположения, что Лия и пулемётчик отхватили подобный удар потому, что они были главными нарушителями правил поединка, хотя это могло быть просто случайностью.

Всё это время стучал сковородкой. Я перебрал все обломки из храма и другие прочные предметы, которые были в наличии, но для ударных работ сковородка оказалась самой удобной, даже лучше мультиключа из моего набора космо. Нашёлся удобный обломок, острый с одной стороны и удлинённый, из которого я сделал отличное орудие долбления. Для этого обмотал его кожаной полоской, срезанной с непонятной мне штуки из обихода парня азио. Всё было отлично. В руку от ударов не отдавалось, а уши, для многочасовой смены, я приспособился затыкать.

Вечером, по принятому бортовому времени, я вернулся для кормления и сна. Это я шучу. В закрытом домене всегда был полумрак, и совсем непонятно, когда ночь и день, просто, как и на космическом корабле, существовало внутреннее время, чтобы все знали, когда работать, а когда отдыхать, и зачастую оно могло не совпадать со временем звёздной системы, где твой борт на рейде висит.

Сидел и слушал перечитку книги. Склизкая и Крыс в очередной раз яростно спорили, с чего надо начинать и как не стать слишком умным. По совету крысёныша, решил поступать так, как это делают дикие восходящие. У них нет интерфейсов, и они представления не имеют, где и какие цифры в их дереве развития, и что это вообще такое. Прикрыл глаза и попытался сосредоточиться. Раз Крыс посоветовал всегда начинать с самого непонятного, то с вопросительного дерева и начал.

— Ааааа! Жаба! Утихомирь его! — услышал я вопль Крыса, как будто где-то в далеке, словно из бочки кричали.

Из сосредоточенного погружения в свои чувства меня вывел резкий рывок. Склизкая трясла меня и орала:

— Прекрати! Прекрати!

Наёмники и парень азио подорвались, и даже Кусь и тигрекс были в напряжённых оскаленных стойках. Крыс валялся на полу и вопил. Потом бросились спасать крысятину и помогать приподняться. Он сидел на полу, морщился и поскуливал ещё минут пять. Склизкая подошла с кружкой горячего травяного отвара.

— Спасибо, поблагодарил бледный хвостатый.

Но, прежде чем он получил в свои руки чашку, рыба дала символический подзатыльник, приходящему в себя грязекопу.

— Это за жабу! — пояснила подруга и вручила кружку.

Хвостатый взял напиток, сделал пару глотков и даже, казалось, не обратил внимания на воспитательную работу. Ещё минут через пять он внимательно посмотрел на меня:

— Это что у тебя?

— Не знаю. Всё знаками вопроса, — честно ответил я Крысу.

— Так не бывает, — удивились в ответ.

— У меня и не такое бывает, — равнодушно пожал я плечами. — Я тебя только слегка тронул, а ты вопить начал.

— Больше меня так не трогай, — предупредил крысёныш, и как-то подозрительно на меня посмотрел.

— Это как получится. Я без злых намерений, но не гарантирую, что в следующий раз не долбану похожим. Представления не имею, что у меня развилось и как этим пользоваться.

Мне не ответили, а просто с интересом рассматривали, как диковинное животное. Наверное, не зря все встреченные, с кем я общался по поводу моего ментального развития, всегда очень настороженно относились к подобного рода умениям. Это я толстокожий и не осознаю своей бытовой опасности, но если можно так по мозгам проехаться, даже ненамеренно, то понятно, почему опасались подобных мозговых штурмов. Надо будет потренироваться на тех, кого не жалко.

Дни шли. Опыта долбления камней у меня не было. Единственное, где я сталкивался с камнями, — это когда несколько раз приходилось охранять астероидный пояс, где эти самые камни добывали. Я совсем не отличал минералы и породы, и даже в руках подержать не удавалось. Какие могут быть камни, когда ты проводишь почти всю жизнь в космосе, внутри корабля? Как следствие, опыт долбления у меня тоже отсутствовал. Я добросовестно стучал как мог, понемногу освобождая украшенный узорами сундук. Он был весь резной, покрыт габаритными украшениями и завитками.

Оббил породу со всех сторон, но понял свою ошибку в расчётах. Я не учёл, что объемный узор может быть не только по бокам, но и снизу и в него наверняка затекла порода, когда он тонул в жидком камне. Были ещё небольшие ножки, уходившие слегка вбок и в глубину.

Попытки как-то постучать по бокам или подковырнуть, используя зубило как ударный рычаг, результата не дали. Сходил к своим и собрал всё что имело длинные рукояти. Я теперь обладал парой копий с толстым древком, одним длинным мечом с толстым и широким лезвием, прихватил и лебёдку. Вернулся. Используя копья как рычаг, ничего не добился. Копья были прочны и мой вес отлично держали. Если не получилось с копьём по-быстрому, то решил заморачиваться с техникой.

В распоряжении наемников была лебёдка с синтетическим тросом. Такой мог выдержать человек двадцать, не меньше. Им можно было согнуть дерево, вытащить на берег корабль или сдвинуть небольшой дом из брёвен. За что цеплять у меня было. Я подошёл к ближайшей нише и извинился перед сидящим косматым четырёхруким воином. Существо напоминало корову с пастью крокодила, с длинной шерсть в полметра и трехпалыми ногами. Две руки были заняты тонкими лезвиями, а в двух других было что-то с толстой рукоятью, сочетая одновременно копьё и топор. Меня проигнорировали, но о моём присутствии знали.

Делать попыток как-то навредить воину из ниши я не стал. Сейчас меня пускают без проблем, и есть вариант выбраться, хотя и не без изменения графика, а если меня перестанут пускать, то другого пути может и не быть.

Прицепил к вытащенной на полметра из пола решётке лебёдку, а трос к копью, которым поддел под сундук, как рычагом. Включил. Сломал копьё. Ларец не подал никаких признаков, что он готов расстаться с камнем. Аккуратно обвязав ящик, попробовал форсировать события. Лебедка включилась, натягивая трос и увеличивая усилие. С другой стороны ларца я попытался поддеть ящик древком копья и навалился всей массой. Бум. Трос ожидаемо лопнул. Так и предполагали, просто надо было точно проверить. Более мощного устройства для стаскивания чего-либо куда-либо в группе просто не существовало. Ну что ж, теперь я точно знал, что ещё пару недель, не меньше, мне придется заниматься долблением.

Сковородка понемножку проминалась, но её хватит ещё надолго, а потом что-нибудь подберу. У Семена в крипторе я видел похожую, ещё был мультиключ. С удлинением долота тоже придумаем. Единственное, что меня беспокоило, чтобы нам на голову через открытый портал никто не свалился и состояние Лии. Хуже ей не становилось, но и улучшений не было. Запас антидотов для Семёна у нас ещё был, а еды для всех, даже зверей, хватит на уверенные месяца три.

День камнедробильных работ прошёл, а потом наступала ночь. Я спал и проснулся в странном бассейне, наполненном текучей субстанцией, но не стеснявшей дыхания. Я был гол, и мои руны были заблокированы, даже чёрная. Осторожно высунулся и увидел такие же бассейны. Их были тысячи. Из соседнего на меня смотрел тощий. Такой же, как мы до этого убивали, с длинными руками, тонкими удлинёнными пальцами. Теперь я его мог рассмотреть поближе. Почти бесполое лицо, заострённые уши, и надменный взгляд, отдававший золотом.

— Я тебя звал, — сообщили мне.

— И кто ты такой?

— Я господин. Я кел. Я представитель великой контракции.

— И где это мы голенькие встретились? — проявил я иронию в ответ, но её не поняли.

— Это преддверие Вечности.

— Значит не внутри. В шлюзе дорогих гостей встречаем? И что вам от меня надо?

— Я могу спасти тебя и твоих друзей.

Я рассмеялся. Во всех мирах, во всех звёздных системах, на нажористых орбиталах и гадюшниках, где использованные дозеры по полу валяются, торгашей можно узнать из тысяч других. Не важно, как они выглядят и что говорят, главное, как они это делают. Мой хохот проигнорировали.

— Ты всего лишь отдашь мне вещь, о которой даже не знаешь, — предложил контракторий.

— А если у меня родится ребенок, а я о нем не знаю?

— Склизкая не беременна.

— А если у какой-нибудь другой женщины родится ребенок?

— Оставь себе одну вещь. Я попрошу только вторую, о которой ты не знаешь.

— А если двойня или тройня?

— Пять, — растопырил пальцы кел.

— Эй, нет, так не пойдёт. Вдруг Склизкая икру метать начнёт? Там тысячи полторы детей может быть.

— Это как? — Удивился поставленный моим идиотством в тупик представитель контракции.

Всё это время от меня шла волна честности и, возможно, наглости. Я так и не понял, что могу, но искренность и честность пёрла как плазма из главного калибра тяжёлого крейсера.

— У них всё как у людей, — попытался разубедить меня торговец.

— Это пока как у людей, а как дальше я представления не имею. Давай договоримся о полутора тысячах. Есть конечно рыбы, которые и по миллиону икринок мечут, но думаю на полутора тысячах можно остановиться. Мне всё равно больше детворы не прокормить. По крайней мере, детей я тебе своих не отдам.

— Ты не хочешь договариваться. — возмутились в ответ.

Я немного надавил своими ментальными возможностями и с самым честным видом произнёс:

— Я очень хочу договариваться. Просто те цифры, которые вы предлагаете, совершенно неприемлемы.

— У Народа Воды всё так же, как у людей. У них только чешуя сверху, а внутри они практически такие же.

— Вот! Именно практически! Значит есть различия? Верь вам торговцам… Значит, что-то не так и внутри. Ладно, снаружи чешуя меня никогда не смущала, я и не таких видел. Знаешь, у меня на корабле две женщины служили. Командир РЭБ и бортинженер. Обе приличные девушки, но у властительницы РЭБ зубы треугольниками. Как улыбнётся, на каком ни будь отсталом орбитале, так полбара забулдыг по сторонам расползаются. Все зубы — отточенные треугольники. А бортинженер — она длинная и худощавая была. Пока одета в стандартный комбинезон или парадную форму человек как человек, а если снимет с себя всё, особенно белье, так у нее килограмма два металлического пирсинга по всему телу. В штуках, ну, наверное, не меньше пары сотен колец и штырьков. Они везде, вообще везде воткнуты, а всё закрытые места под одеждой покрыты татуировками, полностью, без просветов. Есть кольца толщиной с палец, — и я продемонстрировал оттопыренный и изогнутый мизинец. — Пока с неё одежду не снимешь, никогда не догадаешься, что в ней ещё две сотни предметов. Пока туда-сюда, в душ, то звон металла по всем палубам стоит. — и сбросил мыслеобраз, где одна во всё лицо улыбалась треугольными клыками, а вторая в порыве страсти металлом гремела, а татуировками не были покрыты только кисти рук, ступни ног, шея и лицо.

Кел замер. Я ему не говорил, нет, не отказал и всей своей ментальностью направлял посыл, что прямо вожделею срочно договориться, но простые расчеты, которые я ему вывалил из своего небогатого житейского опыта, явно поставили в тупик. Судя по остекленевшим глазам, представителю высшей расы нужно было срочно с кем-то посоветоваться. Как вообще составить соглашение так, чтобы и меня кинуть и не оперировать цифрами космического масштаба?

По забегавшим глазам я понял, что торговец вернулся с совещания и сказал:

— Это будет ненужная тебе вещь, о которой ты не знаешь, и которую ты не сможешь использовать ни сейчас, ни в будущем. Это не будет никто из твоих детей, в каком бы количестве они не родились, никто родственников и друзей.

Да, такие уточнения были аргументом. Список уступок был внушительный. Осталось подумать, почему я должен отказаться от столь заманчивого предложения? И тут я понял, или это моя паранойя включилась, не хуже, чем у Цая? Использовать ни сейчас ни в будущем. А в прошлом? У меня все вещи ненужные. Я такой человек, что лично мне никогда ничего не нужно, просто обстоятельства заставляют таскать кучу хлама, а так, я без сожаления могу вообще всё выбросить. Отдать что-то, что я могу использовать в прошлом. Не будь у меня встречи с Альто и Златоглазкой во сне, когда я видел потерянное солнце Единства, подписался бы не задумываясь. Если это не касается моих родных и друзей, а контракторий хочет хапнуть просто ценный предмет, не заплатив должную цену, то для меня это не будет переживанием на всю жизнь.

Помню как говорил отец Вархард: «Материальное бренно», — выдавливая из головы отступника кристалл управления, раздавив череп кибернетической конечностью. Копатели в системе нашли странные кристаллы, которые можно было вшить в голову, управлять электроникой, немного смещать пространство и даже менять некоторые свойства материалов. Это были азур-артефакты. Подобные вещи редки, но не уникальны. Вместо того, чтобы изучить свойство находки и понять, как ей пользоваться, все начали срочно вставлять их в голову и провозглашать себя богами на земле. Вот я и высаживал десант из закованных в тяжёлую планетарную бороню святых отцов. Мой бот оказался в самой гуще боя. Выходить из корабля моей персоне не разрешили, но я был на общем канале, смотрел глазами камер скафов и отлично видел все проповеди и процесс изъятия опасных ценностей у возомнивших себя невесть кем отступников. Тогда кристаллы прямо из раздавленных черепов конфисковывали.

Это рассказывать я не стал и промолчал, но кажется понял зачем всё это мудрили торгаши. Клятва в Единстве не пустой звук, а вполне осязаемая штука, которая будет давить и не даст поступить иначе. Наверное, плохо поступаю, что потратил столько усилий торговца на меня, но он подал отличную идею, раскрыв главный секрет. Я осознал, что хотят что-то утащить из моего прошлого, или что-то могло сработать в прошлом, но чем я не смогу воспользоваться в будущем. Ничего говорить не стал. Если я собираюсь делать гадости, то лучше делать сразу и без объяснений. Удовлетворять моральную составляющую, произнося обличительные речи мне не нужно.

Наверняка здесь не всё просто, и всех вводных у меня нет. Пришла в голову мысль, что даже моя черная руна, активирующаяся при любых обстоятельствах, и не подверженная блокировкам всеми мне известными способами, имела массу ограничений. Ведь вначале нужно было применить Руну, лишиться всей звездной крови безвозвратно, а потом уже применить воздействие, которое будет усиливаться тысячекратно. Судя по информации всё работало, но были нюансы. Чёрная руна великого усиления и истинной преданности отлично усиливала взрывчатку в моих костях и удар лбом об Верховного тавра, отлично отработал амулет Нимфеи, но он имел свои заряды и был независим. А как использовать заклинание или стихию, если у тебя нет звездной крови? Может и здесь есть несколько слоёв правды? Я мило улыбнулся и спросил:

— Раз уж ты здесь, и мы мило беседуем, скажи, пожалуйста, а без звёздной крови какие руны можно использовать и как их можно получить?

— Ты не хочешь договариваться, — упрямо повторил контракторий.

Теперь он был проконсультирован и уверенно держался. Больше на количество детей мне его развести не удастся, но мой вопрос, наверное, дурной, а может и уникальный, опять вызвал некие подозрения, и торговец уточнил:

— А почему ты спрашиваешь?

— А почему мне это не интересно? — также удивлённо ответил я вопросом на вопрос.

— А почему тебе интересно?

— А твой ответ будет зависеть от моего?

— Нет, — уверенно ответили.

Я понимал, что даже в случае честного ответа могли не договорить, или рассказать только часть информации, без нюансов, в которых и есть суть проблемы. Видя всю честность в глазах представителя контракции, я сделал такие же честные глаза, и даже честнее.

— А кроме спасения друзей можно мне получить одну такую? Как аванс? Я хочу рассказ о рунах без звёздной крови, и я хотел бы получить именно такую в качестве аванса. Но вначале мне нужно понять, для чего они нужны и как ими пользоваться.

Глаза торговца опять остекленели. Потребовалась очередная консультация с кем-то поумнее, а я рванул в сторону огромного прохода, который был метрах в трёхстах. Большая дыра была прикрыта плёнкой, а за дырой я на мгновение увидел тряпку, которой махнули. На ней был знак шестого флота. Тот самый, который был на щеке Златоглазки и броне Альто Канавереса. Около бассейнов не работали руны, даже моя чёрная, и я полагался только на скорость тела. Бежал как никогда и чувствовал, как вернувший в тело сознание торговец выскочил и побежал за мной. Тощий был золотом, и сократил разрыв за секунды. Я пробежал барьер, который меня пропустил и торговца пропустил.

А потом бегущего за мной подмяло, начало рвать и раскидывать кусками. Последнее что я увидел, прежде чем он издох, это радостное лицо и сдавленный вопль:

— Они уже идут.

Над трупом стояла женщина крыса в разукрашенной и очень яркой броне. Она была с ног до головы перемазана кровью и тем, что из брюха тощего выпотрошила. Глаза сияли золотом, и она взволнованно вскрикнула:

— Мой мальчик! Мой Арандес! Он знал, что погибнет. Он сам сделал это предсказание. Великий библиотекарь и хранитель мудрости народа не может ошибаться.

Вот же червь! До меня наконец дошло. Я слышал, что кел могут менять тела. Я сам меняю тела, Семён меняет тела, да полно кто это может. Всё об этом говорило, прямо мордой тыкало тупого капитана малого тральщика. Было очевидно, что Крыс совсем не тот тощий юноша, который самым своим умным знанием считал информацию, откуда срачка бегуна образуется и как это объяснить с научной точки зрения. Ещё и гордился, что узнал об этом на приёме в библиотеке. Конечно! Он и есть тот старый фламин. Но как он поменял тело, почему он дикий восходящий?

Крыса, словно поняв о чём я думаю, сказала:

— Ему подарили, заплатили, отдали. Созидатели хотели справедливости и хотели предсказания, а получилось сразу три лучших предсказания, и он в смертельной опасности. Первое, что он погибнет, второе, что ты украдешь у Вечности и Единства то, о чём не знаешь и о чём они не знают, но это само могущество, которым ты будешь повелевать, и было ещё одно, о котором я не знаю.

Теперь понятно, что хотел и почему чётко не сформулировал торговец. Он сам не знал. Попроси он отдать небесную руну, я бы отдал, а тут тягучая и неопределённая песня… Спросил у крысы:

— А можно предсказание поменять, сломать, не сделать?

— Настоящее предсказание сломать и отменить нельзя, его нельзя даже поменять, но его можно подправить.

— Как мне уйти?

— Я не знаю.

— Вот же женщины, — пробурчал я скомандовал симбионту — «Спать!»

И я проснулся. В домене шла битва. Пара тощих силуэтов, таких же как и торговец и виденные мною ранее. Они сцепились с двумя паукообразными существами с золотыми фреймами. Руны-существа держали их на расстоянии, а Крыс орал наемникам, чтобы они бежали в лабиринт. Бойцы вели шквальный огонь, помогая держать пару пришельцев, и утаскивали тело беспамятной Лии. Чешуя швыряла рунами и стрелами, но практически бесполезно по сравнению с мощью двух золотых многоногих.

Я материализовал своего Тарантула за спинами стоящих Кел. Они были всего в полуметре от появившейся машины и в метре от черты, где начинались испытания. Тощие увидели боевую машину, и молния прошлась по корпусу, но силовой щит выдержал. А в следующую секунду Тарантул прыгнул, ударил лапами в потолок, и словно маятник, цепляясь манипуляторами за клочья плоти, зацепил парочку и ввалился за барьер испытаний. Из двух ниш побежали серебряные противники. Они были встречены и продержались бы против пары золотых кел буквально секунды, завершив испытание, но я рванул бегом, впрыгивая за барьер, мешая честному поединку.

Вот же червь! Мои потуги проигнорировали. Бойцы в нишах даже не дёрнулись. Существа лабиринта меня и Куся словно не замечали. Кел уже прибили одного, и добивали второго. При этом им хватало мощи драться с парой рун существ, и они вывели из строя моего Тарантула, разодрав металлический корпус.

Склизкая поняла, что я хочу, и рванулась ко мне, впрыгнула за запретную черту. Из всех ниш бросились воины. Они побежали очень бодро. Ещё больше десятка серебряных бойцов, предназначенных для испытания, понеслись к нам.

Не знаю какими силами дёрнуло подругу и вышвырнуло, но её отпихнуло гибкое тело крысёныша, и рыба оказалась за безопасной чертой. Один из тощих швырнул руну в Склизкую, но Крыс опять прыгнул и закрыл собой подругу. Обе ступни, хвост, кисть руки и часть бока хвостатого сгорели мгновенно. Рунные золотые паукообразные существа пропали, а кел готовились повторить удар. А потом на них навалились остальные, подбежавшие из ниш бойцы испытания. Завязалась настоящая свалка.

Несмотря на страшные раны, Крыс был ещё жив. Его спас трофейный комбинезон. Когда мы раздевали тощего в кабаке, то наёмники прихватили в качестве трофея почти непробиваемую и очень лёгкую одежду. Тряпочка из непонятного материала прекрасно держала ножи и даже удерживала выстрел из Суворова. Никто бы другой в эту одежду не влез, но комбинезончик прихватили. Единственным, кто мог влезть в этот наряд — был крыс. У наемников принято всегда быть во всеоружии, поэтому, несмотря на то, что тряпка подванивала кусочками вживлённой в материал плоти, крыс одел броню без сомнений. Эта одежда и спасла. Будь на нём простой мангус, ему бы пол туловища сожгло, но раны были обширны и очень серьёзны.

В голову пришла шальная идея. Не зря я столько лет капитан тральщика. Заорал:

— Длань, назад!

Но меня не услышали. Вспомнил, что у меня наушник. И проорал опять.

Пара кел дралась одновременно почти с десятком серебряных существ. Один тощий и почти все бойцы были убиты, но оставались всего трое воинов испытания и один пришелец. Они сцепились в собачей свалке. У золотого противника были все шансы добить остатки существ и тогда всех заменят на новых, но только тогда, когда поединок будет закончен. Так было в прошлый раз. Эти трое были ещё живы и проход был свободен. Я побежал вперед. За мной, почувствовав мысленную команду, побежал Кусь. Ожидаемо, никто из дерущихся даже не дернулся. За мной рванули Чешуя и Склизкая, волоча обожжённое беспамятное тело Крыса. Потом пронёсся тигрекс, догнав, и даже слегка опередив найтволка. Я увидел, как спешила Длань и парень азио, таща носилки с Лией. И последним замыкал Семён.

Нас видели, но мы были совсем несерьезными противниками и не главными нарушителями правил, поэтому проигнорировали, усилив давление на тощего, а у того не было возможности нас достать.

Я добежал, упал на пол, обнял сундук. Ну же? Крышка растворилась. Портал открылся. В переход посыпались подбегающие люди и звери. Последним прыгнул Кусь, на которого пришлось мысленно прикрикнуть. Волк хотел быть со мной и защищать, но я уже видел, что помочь себе и остальным смогу только я, и силой тут вопрос не решить. Найтволк прыгнул в портал, и я хотел прыгнуть за волком, но получил мыслеобраз от своего жителя головы. Сундук можно закрыть дистанционно. Таймер можно выставить на десять, сто семь или семьсот три секунды.

Ко мне бежал выживший кел. У него не хватало второй руки, но я видел в дали коридора трупы добитых существ испытания и мёртвое тело ещё одного тощего. Глаза горели яростью. Вариантов не было. Десять секунд — это очень много. Он пробежит это расстояние в пять раз быстрее. Я дал команды закрыть сундук и переход схлопнулся. А через секунду меня подняла за шкирку тощая рука с длинными пальцами.

— Открой!

Я стукнул ногой, но моих потуг даже не заметили. Под щуплым телом, словно металл был. Очень напомнило Верховного тавра, когда я в теле охранника и в силовом кидо старика с балкона пытался спихнуть. Только сила инерции и мой крепкий хват позволили вышвырнуть его за ограждение башни.

— Открой, ещё раз повторил пришелец, — и указал на ящик.

Житель в голове — это находка. Он делает много того, на что у меня просто нет времени. Координаты можно было менять. Было всего два варианта, номер один и два. Но, если номер один заменить на два, то потом обратно поменять не получиться. Меня ещё раз угрожающе тряхнули.

— Хорошо, — сдавленно и как можно безнадёжнее прошептал я.

Открыл портал со вторыми координатами. Подмену точно не заметили. Об этом говорили мои чувства из ветвистого дерева развития. Меня отбросили как использованную игрушку и шагнули в переход.

Я понял, что зафиксирован, неподвижен и полностью парализован. Тощий наверняка опасался, что я могу закрыть портал в момент переноса, когда половина его здесь, а другая уже там, или схлопнуть перед переносом, и подстраховался. Возможно, думал, что с моей смертью ящик закроется, так, как это делали призванные руны-существа, которые автоматически исчезали при смерти или оглушении хозяина. Лучше зафиксировать и воспользоваться, чем иметь непредсказуемый результат в момент переноса. Я и тут наверняка удивил, но путь для меня был закрыт. К своим я не попаду, а в этот проход точно идти не следовало. Не знаю куда он ведёт, но на той стороне меня будут ждать взбудораженные моей шалостью почитатели, — даже гадать не надо.

Паралич потихоньку отпускал. Тело было скованно странной верёвкой из металла, руны и звёздная кровь заблокированы. Коридор сзади наполнился неспешно разбредающимися существами испытаний, заменёнными на новых, вместо погибших в нечестном поединке.

«Поглотить? Да, нет?» — увидел сообщение интерфейса восхождения. Ошейник Златоглазки снова хотел жрать и готов был пообедать очередными оковами. Выходит, он питался не только ошейниками. Да. Путы спали, растворившись звёздной кровью. Вспомнил рассказ Цая, мудрого и пожилого азиата, как он на полном серьёзе говорил, что очень приятно прийти в лес на планете-заповеднике, сесть на полянке и смотреть, как деревья растут. Я лежал на полу, около закрытого сундука, раскинув руки, и просто наблюдая, как на потолке светящиеся грибы растут.