Ведьма для Чужестранца

ГЛАВА 4

Осмысливая произошедшее, пришла к выводу, что мое пребывание в Нуртенмаре не задалось с самого начала. Начать хотя бы с происшествия около ворот, потом этот обморок, произошедший предположительно по вине городского мага, а потом еще и фатальная ошибка в плане подхода к Яру. Похоже, мои тусклые, но все же заметные потуги его очаровать, лишь испортили дело. Надо бы иначе, но как? Толку от меня в хозяйстве почти никакого, как маг я вряд ли могу быть ему полезной, вот и весь перечень… Мелькнула даже мысль, а может, лучше дальше двинуться, не задерживаясь в столь богатом на неприятные ситуации месте? Вот только зима скоро, а ближайший город, сопоставимый по размерам, в месяце пути отсюда. Можно было бы и морем воспользоваться, но если только вплавь — денег на оплату даже самого дешевого билета на корабль у меня нет.

К сожалению, я знала, пусть и очень приблизительно, что имел в виду Яр, говоря об опухоли у ребенка, которого мне предлагал вылечить. И даже если не обращать внимания на отсутствие у ведьмы Силестины, коей меня теперь именуют, медицинского образования, идея мага представлялась очень сомнительной. Но ни мой многозначительный взгляд, а потом и вполне разумное возражение не возымели на упрямо твердящего о том, что невозможно лишь то, чего никто не делает, Яра никакого действия.

— Хорошо, я готова, если ты будешь направлять, но если вдруг в процессе со мной опять что-нибудь случится?! Не сделаем мы ему тем самым уже? Я о силе говорю, которую тратить нельзя? Или я уже накопила достаточно с утра, чтобы проводить столь значительное вмешательство?

— Я помогу, — пожал плечами маг и приблизился, встав вплотную и заставив меня тем самым несколько напрячься и даже немного отклониться назад, отойти не позволили руки, уже обнимающие за талию. — Просто расслабься и позволь мне управлять потоками.

Давно я так не нервничала рядом с мужчиной. Серые глаза смотрят серьезно, без намека на веселье и прочие глупости, а дыхание мага уже касается моей кожи… Он что делать собирается?! Ответ на мой вопрос я получила сразу, когда губы Яра коснулись моих. Все, казалось бы, идет по моему плану и я даже не против развития отношений, если не торопиться. Вот только то был не совсем поцелуй — в меня словно вдохнули порцию воздуха и по телу сразу пробежал ток, но не разовый разряд, а несколько, распространяющихся и угасающих на кончиках пальцев. Руки онемели, ноги тоже потеряли чувствительность и, наверное, я упала бы, если бы не была прижата к мужскому телу. Н-да, странное у них тут искусственное дыхание, угробить может, если увлечься. Хорошо, что еще к непрямому массажу сердца не перешли…

Маг немного отстранился, все так же внимательно заглядывая мне в глаза, и поинтересовался.

— Почувствовала? Боли нет, сознание ясное? Хорошо. Значит, наши силы совместимы, это большая удача. Я не способен напрямую передавать свою силу людям, в отличие от ведьм. Лечить, используя ее, из нас двоих можешь лишь ты. Встань ближе к столу, я буду направлять, ты просто не сопротивляйся и у нас все получится.

Прозвучало многообещающе, но мой мозг зацепился за то, что Яр не способен передавать силу людям, а я, извините, кто?! Метания души по поводу того, за кого он меня принимает, были безжалостно прерваны началом лечения и утонули в совсем других мыслях.

Слишком худенькое тельце с непропорционально большим животом и уродующей лицо опухолью, смотрелось до боли жалко на огромном столе, куда мы уложили ребенка. Малыш по-прежнему безмятежно спал, насколько я могла судить по мерному дыханию, мое же постоянно сбивалось — шквал эмоций накатил, как никогда прежде. За доли секунды я пережила все: от сочувствия до возмущения, за что страдают такие крохи, которые еще ничего плохого никому сделать не успели?! Или это в самом деле плата за наши грехи в прошлой жизни? Конечно, я уже знала, что смертность среди детей в этом мире просто катастрофическая, но и среди взрослых тоже немаленькая, но одно дело слышать, и совсем другое — видеть. И особенно я не могла принять того, что этому малышу была уготована страшная смерть, если о его рождении стало бы известно до того, как Яр все исправит. Во всяком случае, я на последнее очень надеялась. И поэтому, когда маг обнял меня, прижав к себе спиной, а затем переместил руки с талии на ладони, я не стала возмущаться столь бесцеремонным обращением. Надо для дела, значит, можно потерпеть, тем более, что я была более чем уверена в том, что он делает это безо всяких вдруг показавшихся мне самой пошлыми мыслей, которые совсем недавно были в моей глупой голове.

Было тяжело. Я устала не только физически, но и морально. В работе мы использовали компьютерные программы для обучения врачей и пациенты во время оперативных вмешательств всегда были виртуальными. Конечно, в жизни случается всякое, а в моей новой уж тем более, но виденные ранее раны, некоторые из которых были очень серьезными, не шли ни в какое сравнение с тем, с чем пришлось иметь дело в этот раз. Для Яра я стала тем самым аппаратом, манипулируя которым он делал сложнейшую из операций. Маг видел моими глазами, управлял моим телом и тратил мою энергию, которую, правда, вовремя восполнял. И я была вынуждена смотреть фактически на самое настоящее хирургическое вмешательство. Откуда у Яра такие навыки, мне выяснять даже в голову не пришло, я старалась хотя бы не упасть в обморок от вида крови и лоскутов кожи, отделяемых от мышц. Кратких фраз, поясняющих то, что в каждый конкретный момент делает маг, я тоже почти не слышала, одно дело учить, как работает оборудование, и совсем другое, как выяснилось, стать орудием в чьих-то, пусть даже очень умелых руках. И когда все завершилось, я почти рухнула, хотя нет, на самом деле упала, сползла на пол, опираясь на столешницу дрожащими руками. Чтобы я хоть раз еще когда-нибудь взялась за подобное?! Да никто не убедит меня стать полноценной ведьмой, если потом я должна буду делать подобное!

— Выпей, — вернулся ушедший на несколько минут маг, протягивая мне кружку, обычную, кстати, из обожженной глины. — Поможет.

Наверное помогло бы, если бы я была в силах сделать хоть один глоток. Руки дрожали, края кружки стучали по зубам, а жидкость, все-таки попавшая в рот, выплеснулась обратно, когда начался очередной приступ. Что было дальше — опять сплошной туман, уже привычный, но в этот раз перемежаемый алыми пузырями кошмаров. И единственное спасало от дрожи, едва не переходящей в конвульсии, это тихий голос, уговаривающий потерпеть и не сопротивляться. А разве я могла?

Отпустило так же резко, как и началось, я открыла глаза и обнаружила себя в кровати, но не в своей, а самой настоящей — широкой и под пологом, как в восточной сказке, а рядом спал и обнимал, бережно укутав меня в одеяло Яр. На столике горели свечи и в их призрачном свете лицо мага показалось мне очень старым и не уставшим даже, а изможденным. Первые мгновения я вспоминала произошедшее, пытаясь вычленить из калейдоскопа своих видений те, что случились на самом дела, и вспомнила слова, очевидно, произнесенные магом. Он уговаривал не сопротивляться. Чему? Не мог же он воспользоваться моим состоянием?! Никакого удовольствия точно, а на извращенца не похож. Хотя, кто их маньяков знает, многие вполне себе ничего внешность имеют и даже пользуются женским вниманием, но вот беда, заводит их нечто не совсем нормальное…

Видимо, я еще не совсем испорчена своим и этим миром, отчего-то хотелось верить в хорошее, а не в то, о чем я подумала вначале. Если Яр и сделал что-то с бесчувственным телом, то лишь ради моей же пользы. Плохо было, я помню, а вот ничего другого — нет. Прислушалась к ощущениям организма и кроме голода ничего не почувствовала. Да и одежда на мне, хотя вся ли, это вопрос. Поворочаться я уже успела, и иначе не увидела бы, кто меня так заботливо обнимает, а маг не проснулся, поэтому, осмелев, выбралась из кровати совсем. Мы были, видимо, в его комнате, соседней с кабинетом, что показалось логичным расположением, значит, дорогу найду. Немного пошатываясь и опираясь руками на стену, добралась до нашей «лечебницы», где на столе все еще лежал малыш. Странно, даже шрамов почти не видно, если не знать, где Яр соединял уже здоровую кожу. Поежилась, поняв, что ребенок так и пролежал несколько часов, судя по тому, что на город уже начали спускаться сумерки, не одетый и даже легкой тканью не прикрытый.

— Иди сюда, маленький, — я, аккуратно поддерживая младенца под голову и спинку, взяла его на руки, прижав к себе. — Не хватало тебе еще воспаление легких подхватить, с лекарствами тут напряг полный. Сейчас мы тебя укутаем во что-нибудь.

Одеяло, в котором больного малыша принесла его родственница, местами было покрыто коричневыми пятнами крови, поэтому использовать его было нельзя. Огляделась и увидела шкаф, в котором, открыв его не без труда (одной-то рукой!), нашла полотенца, вроде бы достаточно чистые. Получились великолепные пеленки, мягкие и, что важно, теплые. Пациент выспался или перестало действовать сонное заклятие, наложенное магом, но малыш проснулся и на меня посмотрели два глазика, совершенно расфокусированных, но жутко симпатичных.

— Да ты вырастешь настоящим красавцем!

Улыбнулась мальчишке и почему-то решила спеть ему колыбельную, запавшую в голову с детства. Откуда что взялось?! Может, это материнский инстинкт проснулся не ко времени, кто его знает, но мне было хорошо в этот момент, когда я укачивала на руках уже здорового малыша, которого никто не отправит на костер из-за того, что родился больным. И я подумала, что, если ради чувства умиротворения и совершенного покоя надо научиться спокойно смотреть на кровь и прочее, придется сделать это. Наверное, нечто похожее ощущает мать, перенесшая не самые простые роды, когда смотрит на своего ребенка. Вот так и я ощущала счастье, которое не сравнимо ни с чем, а все остальное можно перетерпеть ради такого.

— Это эйфория. Откат.

В комнате появился Яр, остановившись, он некоторое время наблюдал за нами, после чего ушел в чулан. Вернулся оттуда с большой кружкой, из которой с жадностью принялся пить воду, внимательно разглядывая ребенка. А я, словно загипнотизированная, смотрела, как по его рубахе стекают, впитываясь и оставляя серые следы, капли воды. И когда малыш на моих руках пошевелился, словно очнулась, решившись озвучить свое единственное и самое сильное желание в этот момент.

— Ну и пусть, что эйфория. Я хочу стать ведьмой. Инициированной. Поможешь?

Маг поперхнулся, перестав пить и посмотрев на меня не просто с удивлением, а самым настоящим ужасом. После чего с громким звуком поставил кружку на стол, да так, что я подумала, та расколется, и резко ответил.

— Нет!

Я даже отрыла рот возмущения и недоумения. Ему тут, можно сказать, женщина себя предлагает, а этот гад так неправильно реагирует! Но высказать вслух ничего не успела, с улицы раздался звон, свидетельствующий о том, что кто-то пришел и ждет за воротами хозяина.

— За твоим первенцем, наверное, — хмуро бросил в мою сторону маг и направился к выходу, махнув рукой, чтобы следовала за ним.

— Ничего, мы и не таких видали! И вообще не один же он маг и мужчина в этом мире, правильно?! — обратилась я к другому представителю сильного пола, уже более осознанно и с интересом на меня смотрящему, но он, естественно, ничего не ответил.

Подойдя к воротам, я увидела, как Яр впускает ту самую женщину, что приходила утром. Она сразу бросилась ко мне и, увидев чистое лицо своего внука, заплакала, уже в который раз за этот день бухнувшись в ноги, а после так и вообще попытавшись поцеловать мне руку, которой я поддерживала ребенка снизу. Мне только и оставалось, что сделать шаг назад, но женщина не осталась на месте и на коленях двинулась следом. Н-да, никогда мне не привыкнуть в местным проявлениям благодарности. Хорошо, что маг вовремя пришел на помощь.

— Не утомляй госпожу, она довольно потрудилась ради твоего внука! — только суровый голос Яра заставил горожанку остановиться и подняться на ноги. — Береги мальчишку и богам помолись за его спасительницу. Помни, обещала молчать!

— Да-да, — закивала женщина, к которой я не без опаски приблизилась и протянула ребенка. — Век буду о вас молиться. И вот, примите. Чем богаты.

Мне протягивали кошель, в котором позвякивали монеты. Но, как ни нужны были средства, рука отчего-то не поднялась взять явно не лишние деньги в этой бедной семье, судя по многократно штопанному платью визитерши. А вот у Яра никаких сомнений не возникло, он подошел к нам, принял у женщины плату за услуги и кивнул.

— Пусть на благо пойдет.

Поклонившись и еще несколько раз меня поблагодарив, хотя я-то знала, чья на самом деле заслуга — спасение ребенка, женщина ушла, а мы остались с магом вдвоем.

— Зачем деньги взял? Не бедствуешь ведь.

— Нельзя обесценивать твои услуги. Да и местные верят в то, что даром только плохо сделать можно, а если дорого заплатить, значит, все хорошо будет. Я на всякий случай еще заклинание обновляемое поставил, чтобы болезнь не вернулась, а без него им пришлось бы гораздо больше на лекарей потратить. Пусть не в прежнем виде, но проявилась бы эта беда рано или поздно. Идем, ужинать пора. Коли уж осталась, накорми, устал я сегодня.

Даже зная о своих весьма скромных кулинарных способностях, то есть абсолютном отсутствии навыков приготовления пищи в условиях средневековья без нормальной кухонной техники, множества приправ и рецептов с четкими указаниями количества продуктов и последовательности действий, спорить не стала. Слишком уж плохо выглядел маг, хотя я уже почти не ощущала последствий проведенной операции. Пусть нам не пришлось тратить время и силы на то, что обычно требуется при проведении подобных мероприятий — ни инструменты стерилизовать, ни помещение обеззараживать, ни швы накладывать, в этом был безусловный плюс использования магического лечения, но энергии отдать пришлось много.

Кроме нескольких штук овощей вроде наших кабачков, да топленого масла, уже испробованного мною утром, более не нашлось ничего из того, что мне было бы по силам приготовить. Поэтому в печь отправился чугунок с данным набором, а я, подбросив в печь еще дров, приготовилась ждать, когда ужин можно будет подавать. Ориентировалась исключительно на запах, поскольку лишний раз рисковать собственным здоровьем, доставая горячую посуду, в которой все готовилось, не хотела. И когда слегка пахнуло жареным, извлекла чугунок, используя деревянное, но обитое металлическими пластинами длинное приспособление, раздваивающееся на конце ровно по размеру горшка.

Разложила по так удивившим меня своим наличием в доме светлым тарелкам и позвала Яра, который отдыхал у себя в комнате. Добудиться мага сразу не удалось, а мне не хотелось, чтобы еда остыла, поэтому довольно резко встряхнула мужчину, когда поняла, что на голос он не реагирует. Яр же, не открывая глаз, схватил меня за плечи и, перевернув на спину, прижал к кровати, прорычав какое-то ругательство сквозь зубы. Я затихла, не зная, чего ожидать, но не желая провоцировать, очевидно, находящегося не в себе мага. И когда, наконец, он посмотрел на меня, стало по-настоящему страшно. Глаза Яра из человеческих превратились в нечто совсем иное. Ни радужной оболочки, ничего, что позволяло бы понять выражение, с которым на меня смотрело опасное существо, что ощущалось на подсознании, не было. Сплошная темнота, как будто кружащаяся и гипнотически затягивающая, холодная и пронзительная.

— Мамочка, — непроизвольно вырвалось только одно слово, но разительно изменившее ситуацию.

Маг отпрянул, словно я окатила святой водой вампира, и через секунду оказался в самом дальнем углу комнаты. Я тоже решила не задерживаться и ретировалась, забыв сказать, зачем приходила. Вернулась почему-то к столу, а не выбежала на улицу, как будто опасным хозяин дома был только в своей комнате, но в состоянии шока не всегда включается логика. Положила руку на грудь, пытаясь унять сердцебиение и восстановить дыхание, что, конечно, никак не было связано, но привычка есть привычка. И подскочила, как ужаленная, с лавки, когда вошел Яр.

— Не бойся, — маг остановился в дверях, протянув в мою сторону руку и демонстрируя открытую ладонь. — Не делай так больше и ничего не случится. Я уже в норме. Ужин?

Кивнула, сглотнув то ли от голода, о котором уже и думать забыла, то ли от так и не отступившего страха. Вселяло надежду лишь то, что глаза моего гостеприимного хозяина и в самом деле вновь стали нормальными. И все же я еще простояла некоторое время, готовая, если что, сразу рвануть на выход, но вроде обошлось. Яр молча ел то, что я приготовила и честно положила в его тарелку почти не горелое, оставив самую вредную часть себе. Потом, когда еда закончилась, опять же, не говоря ни слова, сходил за водой, которую пил уже спокойно, усевшись обратно за стол.

— Сегодня уже не буду ничего выяснять, но завтра нам предстоит серьезный разговор. Тогда и решу, что нам делать с тобой дальше.

— А мы еще не решили? — уселась на самый краешек скамьи и с грустью посмотрев на все-таки остывший ужин.

— Нет.

Уже ненавижу это слово, особенно в исполнении белобрысого. Надоело, в самом деле!

— Не хочешь брать учеников вообще или меня в частности?

— Гостей из другого мира, — удивил своим ответом маг и поднялся, чтобы уйти. — Благодарю за еду и старания, но родись ты здесь, руки уже оторвали бы за такое. И ты не из благородного семейства, в которых не уделяют особого внимания навыкам девочек готовить, хотя за телом и волосами ухаживаешь не хуже обеспеченных дам. Ну а о том, что не знаешь очевидных вещей, даже говорить не приходится. Как видишь, правда лежит на поверхности. Но если утром тебя не будет в моем доме, я не расстроюсь. Спи без снов, Ди.

Ошарашил, обидел и ушел, еще и намекнув на то, что могу отправиться, куда глаза глядят, не попрощавшись. Не дождется! Пусть страшно, но я все-таки в другом мире, здесь многое способно напугать, а вот убить пока не сподобилось. Но спать я действительно после сегодняшнего предпочту без снов, насмотрелась уже.

— И тебе спокойной ночи, правдолюбец ты наш. Сам тот еще жучара неместный. Завтра поговорим, — пообещала уже в пустоту, оставшись одна, и даже кулаком на всякий случай погрозила.