Ведьма для Чужестранца

ГЛАВА 16

Дом Элонсов казался мне неприступной крепостью и я давно убедила себя в том, что могу в нем чувствовать себя в полной безопасности. Во всяком случае, до того момента, пока не наступит время исполнять заключительную часть клятвы. Использовать магические запоры или щиты я полагала в сложившейся ситуации не просто неудобным, но и бесполезным. Зачем гостье, а фактически, пленнице настолько тщательно оберегать свое временное убежище? Поведи я себя подобным образом, лишь вызвала бы лишний интерес, особенно, учитывая любопытство всех, кто жил в доме. Поэтому в комнаты в мое отсутствие мог войти кто угодно из домашних, не считаясь с тем, что их не приглашали, но никак не посторонние. И тем более, мужчина!

В полумраке, созданном плотными тяжелыми шторами, закрывающими окна, рядом с нерастопленным камином стоял, удивляя своим появлением, Сокоррас. Маг молчал, ожидая, пока его заметят, и не предпринимал попыток меня успокоить, хотя я рыдала долгих несколько минут. И осознание того, что он на меня все это время смотрел, произвело действие внезапно пролившейся на голову ледяной воды. Я встрепенулась, утерла слезы тонким шелковым платком, выданным при сборах Шуранкой, и постаралась произнести твердым голосом.

— Как вы оказались здесь? И не нарушаете ли тем самым приказ наследника? — я прекрасно помнила слова, что прозвучали из уст моего предположительного убийцы.

— Вы правы, Диана, я не имею права приближаться к вам, — красноречивый тяжкий вздох. — Но разве сердце способно исполнять такие приказы?! Меня впустила Долорея, стоило признаться ей в чувствах к вам. Прошу извинить мне подобную вольность, но иного способа встретиться, не вызвав гнев никого из королевской семьи, кроме как тайно пробраться сюда, у меня не было.

Ах, эта маленькая ведьма… Не думаю, что она поверила этому, известному своими подвигами на всю округу магу и решила устроить мое счастье. Неужели, так и продолжает ревновать?! Теперь, конечно, к этому есть все предпосылки, если бы не одно «но» — Яр не собирается завершать ритуал и мне не светит стать его женой, если не случится чего-то, что переубедит мага. Но об этом Долорея точно знать не могла, а вот то, что я не ночевала дома, вполне. Неужели решила, что я провела ночь с ее женихом или этим самым Сокоррасом?!

Решив не делать поспешных выводов, что почти всегда приводило к неожиданным и не самым приятным последствиям, оставила рассуждения о правнучке своего наставника и обратила все внимание на кареглазого. Прошла к креслу, села и жестом предложила сделать то же самое Сокоррасу, не сводя с него настороженного взгляда. Кто знает, что на уме у избалованного и не знающего отказов молодого мага, у которого из-под носа увели желанную добычу. Его благотворительная деятельность, конечно, говорит лишь о хорошем, но никак не отменяет возможное наличие и дурных сторон характера.

После того, что я пережила рядом с Яром, никто другой мне уже не был нужен, даже самый распрекрасный красавец и так далее. Может, когда-нибудь, даже вполне вероятно, я встречу другого мужчину, но в этот момент мое сердце и тело не были способны переключиться, а притворяться не имелось ни малейшего желания.

— Я вижу в ваших глазах недоверие, — с горечью заметил незваный гость, к его чести, никак не прокомментировавший мое эффектное появление, будто бы и не было никаких слез. — Меня это печалит, но ваши сомнения понятны. К чему скрывать, если репутация моя известна всем, кто слышал о Сокоррасе Велезе?! Я всегда вел себя слишком легкомысленно. Но годы идут, я меняюсь вместе с ними, как и все люди, будь они магами или обывателями. Видимо, настал и мой черед остепениться. К моему глубокому сожалению в дело вмешался наследник, который совершенно точно имеет на вас виды, что не может не возмущать любого, имеющего хоть какое-то представление о чести, мужчину. Собираясь жениться на одной из самых завидных невест королевства, он даже не считает нужным скрывать свой интерес к вам! Это же неслыханно!

— Оставьте, Сокоррас! — я даже поморщилась, зная истинную причину интереса к своей персоне. — Наследник не собирается делать меня фавориткой, не стоит вам огорчаться по этому поводу. Но и без этого я не могу ответить вам взаимностью, надеюсь, вы поймете и мы расстанемся добрыми друзьями. И дело вовсе не в вашей репутации, хотя, признаюсь, слышать от вас осуждение свободных нравов более, чем странно.

Мужчина, довольно свободно устроившийся в кресле напротив, кивнул, признавая правоту моих слов, но развел руки в стороны, показывая тем самым, что ничего не может с собой поделать.

— Я никогда и никому ничего не обещал, но и не обманывал ожидания, как можно догадаться. Обе стороны прекрасно понимали, что каждый желает получить от взаимовыгодного сотрудничества, если так можно выразиться, и шли на это с открытыми глазами. Но я веду речь не о подобных связях, а о клятвах, что приносятся перед алтарем. И уж если я решусь на брак, то лишь с той женщиной, изменять которой не возникнет желания еще до свадьбы. Никто не знает, что ждет нас через много лет, но не настолько же быстро мужчина должен остывать к своей избраннице?! Я этого не понимаю, уж извините мою резкость.

Маг и в самом деле заговорил слишком громко, вынудив меня поставить полог тишины, чтобы не привлекать внимания. Заодно и дверь заперла на всякий случай, изменив своим привычкам, дабы никто из слуг не заглянул даже случайно. Если что, скажу потом, что устала и хотела побыть одна в тишине. Сокоррас же гневно сверкнул своими загадочными и, что скрывать, очень привлекательными глазами, вспомнив, очевидно, наследника, и никак не реагируя на мои манипуляции. Оно и понятно, «светить» свою магию в доме Рафаэля, это все равно, что поставить подпись: «Я здесь был, пусть вы меня и не приглашали».

— А как же браки по расчету, не станете же вы отрицать их существование?! Впрочем, извините, Сокоррас, у меня сейчас нет желания обсуждать нравы и мораль общества, как и вашу собственную. Для нас обоих будет лучше, если вы не станете искать встреч. Надеюсь, вы прислушаетесь к моим словам и более не предпримете подобных попыток увидеться. Зачем злить наследника? Ни мне, ни вам не нужны неприятности, разве не так?!

Я поднялась, давая тем самым понять гостю, что ему пора уйти, и демонстративно сняла заклятие с двери. Мне было неважно, как тот выберется, сам разберется, если уж сумел проникнуть в дом не самого последнего мага королевства. Но вскоре я поняла, что совершила ошибку, поскольку, до этого находящийся на расстоянии и не предпринимающий попыток к сближению, мужчина, тоже встал, сразу оказавшись рядом. Не прикасаясь ко мне, но встав так, что между нами был едва ли не десяток сантиметров, Сокоррас немного склонил голову и прошептал мне куда-то в область виска, заставляя дыханием шевелиться выбившиеся из прически волосы.

— Вы слишком важны для меня, Диана. И никто, будь то сам король, а не только наследник, не заставит меня отступится. Но вас я не готов подвергать опасности, поэтому не беспокойтесь, более подобных визитов не повторится. Знайте, наша встреча и то, что должно последовать, неизбежно. Это лишь вопрос времени, верьте мне, Диана.

Маг немного отстранился, заглянув мне в глаза, улыбнулся, как будто увидел что-то приятное, хотя поводов для радости мое удивленно-обескураженное выражение лица точно не давало. И после бесшумно удалился обычным путем, то есть, выйдя за дверь. Наверное, у него были договоренности на сей счет с Долореей — несносной, избалованной и точно не такой умной, какой считает ее прадед, девчонкой! И еще мне слова Сокорраса показались скорее угрозой, чем романтическим обещанием.

Передернув плечами и пытаясь выбросить из головы нехорошие предчувствия, решила, что лучший способ поднять настроение — принять ванну. Но, видимо, этот день решил вместить в себя все разочарования и обманутые надежды, которые только могли случиться со мной. Громко топая и тяжело дыша, Шуранеис вбежала ровно в тот миг, когда я уже разделась и собралась забраться в самолично подогретую воду.

— Беда, Дианка! Ох, какая беда! Времени нет, накинь что-нибудь и в кабинет! С хозяином что-то приключилось. За целителем послала, да боюсь, не успеет.

Уже имея опыт быстрого облачения в одежду, что мне довольно регулярно приходилось практиковать в прежней жизни, где были будильники и рабочий график, я оделась практически мгновенно. Обогнав Шуранеис, первой вбежала в кабинет, где над телом прадедушки рыдала Долорея. С большим трудом и с помощью вовремя подоспевшей экономки, удалось разжать маленькие, но очень цепкие кулачки не желающей отцепляться от прадеда ведьмы. Разбираться надо было срочно, а еще лучше, позвать того, кто имел гораздо больше опыта, чем я.

— Что случилось?

— Я… Не знаю… Ругался, а потом упал! Я не могу ничего, он заблокировал мою ведьминскую силу! Даже жизненных потоков не вижу!

— Плохо. Очень. Но обычную оставил? Можешь портал до Яра построить? Надеюсь, он уже дома. Вызови его сюда, немедленно! — я уже закрыла глаза, начиная проверять состояние Рафаэля и не сомневаясь в том, что Долорея все сделает.

— Мне нельзя с ним общаться.

— Что?! — я едва не задохнулась от возмущения. — Тебе кто дороже, прадедушка или жених, от которого сбежать собираешься?!

— Я из-за Яра только… — вспыхнула Долорея и исчезла, утирая слезы.

Ситуация оказалась даже хуже, чем можно было предположить. Сердце пожилого мага не выдержало последнего эмоционального всплеска и мне пришлось для того, чтобы дотянуть до появления Яра, поддерживать жизнь Рафаэля собственной силой, которой оставалось не так уж много. Заставляя биться уставшее сердце в том же режиме, что и мое, я надеялась лишь на то, что скромного запаса хватит до момента появления мага, который сможет сделать больше. Случись остановка, кислород перестанет поступать в мозг и все… В лучшем случае Элонс будет жить инвалидом, в худшем — Долорея останется одна на этом свете, не считая приемного отца, с которым ей и видеться запрещено.

Даже перед закрытыми глазами плыли разноцветные круги, но сдаваться, отпуская чужое сердце, было нельзя. Что делать с этим изношенным органом я даже не представляла. Помимо того, что мне надо пройти инициацию, еще и полноценное медицинское образование получить не мешало бы, но это возможно сделать только в нашем мире, который стал казаться таким далеким и почти недостижимым.

Ворвавшаяся в меня сила стала глотком свежего воздуха для того, кто только что задыхался от едкого дыма. Сладкой и пробуждающей скрытые резервы, вдохновляющей и словно окрыляющей — вот чем поделился со мной Яр, как он позже объяснил, теперь она такая у нас обоих после обмена кровью. И я вся внутренне встрепенулась, ожидая, когда же маг приступит к лечению. Мне виделось, что наши действия будут такими же, как и в первом опыте совместной работы. Иными словами, все сделает именно Яр, но моими руками и пользуясь ведьминской силой. Но место этого на плечи опустились показавшиеся очень тяжелыми руки, а тихий голос произнес то, во что никак невозможно было поверить.

— Оставь его. Уже все.

— Ты что?! Разве можно останавливаться?! Сердце бьется, посмотри!

— Это твоя сила, но не его сердце. Слишком могущественная магия убила Рафаэля и с этим ничего не сделать ни тебе, ни мне.

Даже понимая, что Яр не станет обманывать, заставить себя перестать поддерживать жизнь, я не могла. Мне казалось, что прекратив вливать силу в Элонса, именно я убью его. И только Яр смог остановить все происходящее, как обычно, без предупреждения усыпив меня. Даже засыпая, я тянулась своей силой к окутывающемуся алой дымкой телу, пытаясь оживить то, что уже было мертво и никак не реагировало на вливания живительной ведьминской энергии. А потом все исчезло, сменившись сном, в котором я снова, раз за разом пыталась спасти Рафаэля. Иногда мне это удавалось и я улыбалась, устало вытирая пот со лба, но в большинстве случаев он умирал. Длилась эта мука невыносимо, бесконечно долго…

И все же, пробудившись, я испытывала настолько сильные угрызения совести, каких за собой никогда не замечала. Серое небо за окном, что открылось мне, не давало ни малейшего представления о времени суток и о том, сколько длился мой сон, совсем не принесший облегчения. Вокруг царила тишина, теперь уже не таинственная, хотя причины смерти хозяина так пока и оставались лично для меня неизвестными, а тяжелая, свойственная многим домам, переживающим подобное горе. Выходя из нашей с Долореей половины, я ожидала услышать пусть тихий, но плач, а встретилась все с той же тягостной тишиной.

Шуранеис даже не ругалась ни на кого, молча готовив что-то на кухне, тогда как повариха сидела без дела, но вмешиваться не решалась. На лавках, что стояли вокруг большого стола, за которым обычно ела прислуга и я иногда, собрались все обитатели дома. Даже Долорея, ставшая теперь хозяйкой, была здесь. Она привалилась к стене и прикрыла глаза, но по ауре было видно, что совсем не спала — слишком яркие эмоции испытывала девушка и преобладающим было чувство вины.

Словно почувствовав мой взгляд, ведьма распахнула наполненные грустью глаза и спросила.

— Пойдешь на прощание? Яр все организовал.

— Конечно.

Вот и весь разговор. Я тоже села на лавку, Долорея вновь закрыла глаза, погрузившись в свои переживания, а Шуранка поставила передо мной кружку с горячим отваром, лишь едва заметно покачав головой и ничего не сказав.

Вскоре появился Яр. Серьезный и молчаливый он усадил нас с Долореей в экипаж и приказал извозчику направляться в порт. Я не знала местных традиций, но такой подход — без сбора огромной толпы знакомых и не очень людей, показался более уместным, что ли… Рафаэлю уже все равно, но его правнучке нет, вряд ли она смогла бы выдержать напускную скорбь бывших коллег прадеда и официальных лиц, прибывших со всего королевства для того, чтобы убедиться в смерти заклятого врага и конкурента.

В порту нас ждал легкий парусник, команда которого, как и весь он, поражала белоснежностью своих одежд. Ослепительно яркие паруса наполнились ветром, вызванным Яром, и мы отошли от причала, сопровождаемые горечью потери и криком птиц. Ветер гнал нас все быстрее и мелкие соленые капли морских брызг оседали на лице, заменяя нам слезы, но когда корабль отплыл достаточно далеко от берега, вдруг стих. Долорея не заплакала и тогда, когда был брошен якорь для проведения процедуры прощания, а укутанное в ткань тело почившего отправилось в свой последний путь, печально осыпаемое такими же белоснежными, как и паруса нашего судна, лепестками цветов. Тело ее единственного родственника медленно погружалось в воду стараниями Яра, а бедная девушка стояла и смотрела, мучаясь все теми же угрызениями совести, судя по всполохам на ауре.

— Это я виновата, — прошептала Долорея и отвернулась, едва спокойное море приняло в свои объятия ее прадедушку, а на поверхности остались лишь словно снег, который никогда не растает, плавать цветочные лепестки.

Я просто обняла бедняжку, не успокаивая и не говоря ничего, слова в такой момент не помогут, как, впрочем, и время сделает это не сразу. Ветер подул снова, будто бы прогоняя нас от места, где был предан морю великий маг и любящий своих потомков человек. Наверное, это опять маг постарался, но оставаться здесь более не хотелось, как и задумываться о причудах осенней погоды. Думаю, теперь у меня и море будет вызывать совсем не веселые воспоминания…

Вернулись мы не на Луков переулок, как можно было подумать, а в дом Яра. Впустив нас внутрь, тот ненадолго исчез, а когда вернулся, выставил на стол пирог с мясной начинкой и заварил отвар.

— Шуранеис приготовила любимый пирог Рафаэля, — маг отрезал и положил перед каждой из нас по большому куску. — Думаю, он одобрил бы то, что я собираюсь сделать. Теперь вы обе будете жить у меня, здесь мне будет проще обеспечить вашу безопасность. Не волнуйся Долорея, с наследником я решу вопрос твоего общения с мужчиной-магом. В конце концов, я единственный, кто остался у тебя из близких. К сожалению, даже уход твоего прадеда не освобождает нас от перспективы заключения брака. И все же, мы можем попытаться…

— Не надо, — прервала Долорея мага. — Я не хочу еще и твоей смерти. Весной свадьба состоится, как и было запланировано.

К пирогу никто так и не притронулся, но горячий напиток оказался как нельзя кстати после осенней морской прогулки. Повисла недолгая пауза, но Яр не собирался уступать.

— Я не связан клятвой и мне ничего не угрожает, Долорея. Ты считаешь, что причиной смерти является именно договор, заключенный Рафаэлем с короной? Что произошло вчера? У нас так и не было возможности поговорить, расскажи, если можешь, сейчас.

Девушка кивнула, несколько обреченно. Она более не напоминала ту светлую и любопытную ведьму, что встретилась мне когда-то в большом доме за коваными воротами, словно утратила нечто важное — часть себя.

— Все случилось после того, как прадедушка объявил о том, что отказывается от исполнения клятвы. И он даже не сказал это королю или наследнику, а всего лишь мне! — последние слова Долорея почти прокричала, но после продолжила более спокойным тоном, взяв себя в руки. — Прадедушка расшифровал весь текст древнего манускрипта, в котором говорилось о странниках. И прочитанное ему не понравилось. Он позвал меня и попросил слово в слово прочесть, после чего сказал, что ошибки в его варианте нет. И это значит, что я не стану женой наследника. Слишком большой риск, а при заключении договора король и наследник умолчали о самом главном, что гарантии моей безопасности нет. Прадедушка считал, что я умру непременно, как и мама, когда понесла от Яра. Но раньше он думал, что это был просто несчастный случай, а теперь точно узнал, что такая участь ждет всех жен странников.

— Это не так, — покачал головой Яр. — Хотя я изначально не желал тебе подобной судьбы и отговаривал Рафаэля от согласия на ваш с братом брак, но сейчас скажу. Твоя мама была рождена от мага из другого мира, именно того, откуда родом странники. Дочь Рафаэля сбежала туда, спасаясь от Карлоса Пятого, не соблюдая правил, установленных Хранителями. И слишком поздно поняла все последствия. Ее возлюбленный не был странником, поэтому слияние их сил не позволяло ведьме безнаказанно пересекать грани миров, но мать, вернувшись на родину, спасла ребенка, не позволив заклятию сохранения равновесия убить их обоих еще там. И погибла сама, так и не сказав своему отцу, что уходила в другой мир.

Долорея с удивлением посмотрела на приемного отца.

— Бабушка смогла построить портал в другой мир?! Значит, и мне это на самом деле по силам! Но зачем было скрывать?

— Видимо, она надеялась, что, если этот факт останется неизвестным, ее дочь будет считаться обычной ведьмой и не привлечет внимания никого из королевского рода Отрадиса. Откуда же ей было знать, что судьба сведет нас с твоей мамой после гибели ее первого мужа?.. Я и сам не сразу понял, почему обретаю крылья после встреч с ней. Отец открыл мне глаза, сказав, что чувствует в ней силу родного мира, именно ту, которой так мало осталось в нас. Он пожил намного дольше и тоньше чувствует различия в силах разных миров. Все так запуталось тогда… Мы сильны в одном, ведьмы в другом, и лишь вместе становимся тем, кто на самом деле и является странником, способным существовать везде. Увы, я не смог уберечь свою любимую, хотя вначале ничто не предвещало беды, я внимательно наблюдал за изменениями, вливал свою силу и такого исхода не ждал. В один из дней она уходила к отцу, чтобы поделиться радостью, а после того как вернулась, все и случилось. Я как обычно подпитал, но ее тело вдруг отказалось принять мою магию в том объеме, что спасло бы жизнь матери и ребенку. Возможно, дело было в том, что инициировал ее другой и наступил предел…

— Прадедушка говорил, что он поставил на маму защитное заклятие, когда узнал о ее беременности, чтобы никакой маг не мог воздействовать и навредить ей или ребенку… — охнула Долорея.

Яр бросил на нее понимающий взгляд, но не стал обвинять того, кто сам убил себя, поняв все, что сделал со своей внучкой, пытаясь защитить.

— Может, дело было вовсе не в заклятии Рафаэля, я так и не разобрался тогда в том, что случилось. Но теперь уже никого не вернешь и спросишь, лучше сосредоточиться на сегодняшнем дне. Младший брат давно проводит исследования и к этому моменту много достиг, приблизившись к разгадке того, как можно, если не исключить, то уменьшить риск смертельного исхода. Именно поэтому Карлос запретил тебе общаться с другими магами, он не желает рисковать жизнью жены, то есть, твоей. Ты небезразлична ему, насколько я понял из нашей с ним беседы, завершившейся поединком. И дело не только в твоем происхождении, о котором ему, безусловно, известно. В тебе кровь и сила уже разбавлены слишком значительно для того, чтобы он мог надеяться просто на чудо. У него есть план, я уверен… Повторю, Долорея, я постараюсь устроить все так, чтобы тебе не пришлось выходить замуж за нелюбимого. Если понадобится, мы устроим переход в другой мир, теперь с соблюдением всех правил сохранения магического равновесия. С тобой не случится того, что произошло с бабушкой.

— Нет, — решительно покачала головой девушка. — Я не согласна. Постоянно убегать и еще подвергать опасности тех, с кем придется поменяться?! Я не хочу такой жизни ни себе, ни другим. И, знаешь… После встречи с наследником, которого я раньше так боялась, мне уже не страшно. В его глазах я увидела ту любовь, о которой столько слышала! Ты прав, он хочет жениться не просто на ведьме, в жилах которой течет нужная ему кровь, а на мне — Долорее Элонс. На меня никогда и никто так не смотрел, понимаешь?! После смерти прадедушки я никому не нужна, кроме него. Ты сам отдал меня и у тебя теперь другая жизнь с новой ведьмой! И если это лишь обман с его стороны, а не любовь, теперь я знаю, получив силу странника, смогу убежать туда, где никто меня не найдет, но и не подвергая опасности другого человека.

Долорея уже озвучивала подобный план, когда рассказывала мне об истории своей помолвки, но теперь еще добавилась и симпатия к ранее пугающему жениху, а еще ревность по отношению к Яру, которая тоже уже была выказана ранее. Поистине, женское сердце живет своей жизнью, не подчиняясь логике и даже инстинкту самосохранения! Но сейчас лучше с Долореей не спорить, объясняя, что Яру она дорога по-прежнему, как и память о ее матери, все равно не поймет. А на том эмоциональном надрыве, который есть, еще натворит чего… Лучше переключить с симпатии к младшему Карлосу на более трезвое к нему отношение.

— Почему ты думаешь, что наследник тебя не найдет? — как мне показалось, вполне логичный вопрос. — И вообще позволит сбежать? Наверняка на его замке стоит такая защита, что никто не сможет построить портал, ты же понимаешь. Опасный план. Яр прав, лучше позволить ему урегулировать вопрос.

— В самом деле?! — вдруг снова проявила свою избалованную сущность Долорея. — А вы останетесь здесь, чтобы быть любимыми и счастливыми, в то время как я должна буду всю жизнь прятаться, никому не нужная и никем не любимая?! Беглянка, ищущая лучшей доли, всегда в страхе и без возможности наслаждаться семейным счастьем. Такую участь вы избрали для меня?! Не бывать этому! Я выйду замуж за красивого и любящего меня мужчину, а ты, Ди, должна исполнить клятву, которую дала моему прадеду, я настаиваю, как его наследница! И если мне суждено сбежать, то лишь получив ту силу, ради которой многие из магов не пожалели бы ничего и никого! Наверное, расстроилась из-за того, что твой наставник умер раньше, чем исполнил свою часть клятвы?! Уверена, Яр компенсирует тебе убыток.

Долорея, высказавшись довольно эмоционально, так же порывисто нас покинула, направившись, как я поняла, в сад, когда-то любовно возделываемый ее матерью. Яр проводил приемную дочь задумчивым и очень недовольным взглядом, после чего обратился ко мне.

— Не обижайся, девочка не в себе, она вовсе не то имела ввиду.

— Можешь не стараться Яр, я давно привыкла к тому, что ангелов вокруг меня не наблюдается. И мне даже приятно осознавать то, на самом деле я вопреки всему, в том числе и собственным планам, не подумала о том, что потеряла свой шанс стать полноценной магиней. Мне на самом деле жаль, что все так произошло с Рафаэлем, но не того, что меня теперь некому учить. Буду сама, если не найдется другого наставника. Ты все так же против? Надеюсь, когда Долорея немного успокоится, поймет, что ты и есть самый близкий ей человек, который точно не желает зла.

Сейчас, на эмоциях она и в самом деле плохо соображает, уж я по себе знаю, каково это, чувствовать подобное одиночество. Но мне не приходилось хоронить никого настолько близкого, так что, состояние Долореи во много крат хуже.

Но Яр не стал обсуждать переживания приемной дочери, отчего-то решив поговорить о наших отношениях, которые все еще были под большим вопросом, несмотря на уверенность Долореи в обратном.

— Я должен признаться в том, что совершил ошибку тогда, в доме главы города, — серые глаза смотрели печально и виновато, как мне показалось. — Был словно пьяный после поединка и полученной от тебя силы. Прости, если дал повод думать, что между нами есть нечто большее, чем просто вынужденное общение ради Долореи. Хотел успокоить, но увлекся и поддался тем чувствам, которые моли бы быть, но не случились.

Как знакомо и глупо! Даже в моем мире состояние опьянения не является оправданием, а уж пытаться обмануть женщину после того, как вы проговорили всю ночь, тоже умным поступком не назовешь. Очевидно же, что Яр пытается дистанцироваться, как делал это и раньше, в надежде сберечь меня от участи прежних жен. Или он сделал выбор в пользу приемной дочери, решив отдать меня на убой своему братцу?! В это было поверить почти невозможно, просто немыслимо после того чувства близости, которое я испытала в ту нашу единственную ночь откровений. И все же червячок сомнений уже поселился, понемногу откусывая по кусочку мою уверенность в чувствах Яра и причиняя тем самым боль. Но я, как и маг, не хотела говорить о том, что испытываю по отношению к нему на самом деле, слишком сложно и тяжело, да и не время.

— Анхелес не вернулась еще? Не знаю, насколько долго я спала. Наверное, наследник уже вернулся в свои владения.

— Меня это тоже беспокоит, — сразу переключился и Яр. — Прошли ночь и день с тех самых пор, как она должна была покинуть замок. Построить портал к воротам Нуртенмара Анхелес могла в любом случае, воспользовавшись кристаллом переноса, который я ей дал. Даже если у нее совсем не осталось сил, до города ведьма должна была уже добраться благодаря этому. Всего-то и надо было отойти на некоторое расстояние, чтобы защита замка не среагировала на магию переноса.

Было заметно, что Яр все время, прошедшее с момента нашего расставания в доме Велеза, не спал. Глаза покраснели и маг постоянно их прикрывал, потирая пальцами. И еще он искренне переживал за Анхелес, которую отправил фактически на смерть, пусть и не зная ее настроя относительно злодея, похищающего женщин. Отчего-то видеть эмоциональное состояние окружающих мне становилось с каждым днем видеть все проще.

— Что-нибудь собираешься предпринимать?

— Амулет по-прежнему у нее и ведьма жива, даже не пленена, в противном случае моя часть изменилась бы. Поэтому нет. Надо бы отправиться в гости к брату, но, боюсь, он не позволит мне даже приблизиться к своему замку после всего произошедшего.

— А зачем? Предупредив его о возможном покушении, ты подпишешь Анхелес приговор.

Яр отрицательно покачал головой.

— Я не собираюсь этого делать. Даже самая опытная ведьма не сможет нанести ему сколько-нибудь значимый вред. Карлос одержим сохранением собственной жизни, а теперь еще и Долореи. Именно для того, чтобы поговорить о ней, я хотел бы встретиться с братом. С другой стороны, если он посчитает, что мы нарушили его условия, просто откажется от брака.

— Ага! И Долорея станет любовницей короля. Нет, здесь нужно что-то другое. К тому же, наша девочка теперь уже хочет этой свадьбы. Скажи, по поводу клятвы, которую я дала Рафаэлю, она на самом деле еще в силе?

— Да. Наследница могла бы тебя освободить от нее, но, как ты понимаешь, пока делать этого не собирается. Долорея тем самым принимает на себя ту часть, которая относилась к ее прадеду. Иными словами, теперь она должна будет исполнить то, что он не успел. Это касается, как я понимаю, и договора с короной. Если Долорея не проведет ритуал отмены в ближайшее время, то станет новым носителем всех обязательств, как единственный кровный родственник.

Да уж, наследство в этом мире может оказаться с таким сюрпризом, что и не рад никакому богатству окажешься. Вот только как они распределяют его, если претендентов несколько больше, чем один?

— А ты? Не всегда же наследниками могут быть родные. И что-то можно подарить другому, к примеру.

— Исключено, Рафаэль позаботился, наложив на себя с Долореей соответствующее заклинание. Она не сможет никому передать полученное от него. Наверное, он таким образом заботился о своей правнучке, а оказалось, наоборот. Старик совсем сдал в последнее время, иначе не забыл бы перед тем, как обрекать себя на смерть, отказываясь от исполнения клятвы, снять и предыдущие заклятия.

— А ее ведьминская сила?

— Вернется только после инициации. Другого пути снять то заклятие, которое наложил Элонс, не существует. Его вообще редко использовали, но избавиться даже после смерти наложившего, иным путем не получалось никогда. И если вдруг такое случалось с ведьмой, уже прошедшей инициацию, она навсегда теряла силу. Возможно, Рафаэль просто не хотел, чтобы правнучка попыталась его спасти… Решил умереть, наказав себя за случайно причиненную смерть и освободив Долорею? Хранители никогда не открывали нам всех своих тайн, но я всегда считал, что о странниках им известно все. Оказалось, то лишь иллюзия, ставшая вполне реальной смертью…