В разлом за монстрами!

Глава 17

— Тушите! — закричал Евграфий Романович, бросаясь к установке, которая вспыхнула ещё раз. — Быстрее!

Дождёшься этих магов, как же! Вон, только ожили и пытаются создать некое заклинание. Пока они пытались, я решил действовать.

Создал вокруг установки водяной купол, сбивая жар, причём воздуха в этот раз внутри не было. Пламя быстро потухло, а пузырь наполнился тёмным дымом, скрывая здоровенный агрегат.

Я убрал купол, и артефактор побежал к своему детищу, как и Рязанов, который был изрядно напуган.

— Кто это сделал⁈ — закричал Евграфий Романович.

— Мы видели, кто совершил диверсию, — вышел вперёд Залесский. Опять этот старикан суёт свой нос, куда не надо.

Глава Совета указал пальцем на Рязанова:

— Вон тот, кто задержался возле установки. Он сломал её.

Ах ты ж, камбала старая, я это запомнил. Ну не верил я, что Иван Борисович мог совершить такую пакость. Он же сам участвовал в сборке этого уникального артефакта! Сам же мне недавно хвастался об успехах их команды. Глаза его горели от энтузиазма. Таких людей не подкупишь ни за какие деньги и не запугаешь. Они отдаются своему делу без остатка. И Евграфий Романович в этом плане похож на него. В общем, они нашли друг друга.

Именно поэтому я сразу и подумал, что Рязанова подставили. Сильно подставили. И кому же было выгодно уничтожить установку? Кто был бы рад убрать одного из создателей этой адской машины, как они говорили, укрываясь от посторонних глаз? Дайте-ка подумать…

Да тут думать нечего, хах! Этот старый хрен Залесский да Алексей и замутили такую подставу.

— Я не виноват, — растерянно оглядывался Рязанов, когда ему крутила руки имперская служба. — Я… я наоборот… Я хотел всё исправить! Там предохранителя не было!

— Уведите его, — процедил Алексей, который находился рядом, и бросил в его сторону злобно: — Вы создали угрозу для Империи! Значит, вы предали её! Вас будут судить за это.

Ах ты ж, подонок малолетний. Ну теперь вообще всё понятно. Алексей старался не смотреть в мою сторону, но я видел на его лице еле заметную торжествующую улыбку. А глаза блестели от ощущения долгожданной победы.

— Ваше Величество, — обратился я к Романову, когда все начали расходиться. — Иван Борисович ни при чём. Кто-то его подставил.

— Ты же слышал, Сергей, — ответил император, направляясь к выходу из полигона. — Его не сажают, а будут судить. Неделю он будет сидеть в камере, пока собирается судебная комиссия.

— Мне без своего помощника не восстановить установку, Ваше Величество, — обратился к Романову запыхавшийся Евграфий Романович.

— Найдёте другого, ничего страшного, — ответил Романов. — У вас штат из двадцати сотрудников.

— Но среди них нет настолько квалифицированного специалиста, — ответил артефактор. — Они ассистенты.

Император остановился, вперив свой взгляд в старика, затем перевёл его на меня:

— И… что вы предлагаете?

— Назначить комиссию по разбору этой ситуации, — предложил я. — Причём уже сейчас. Времени очень мало, Ваше Величество. Вы же понимаете, что будет, если мы опоздаем хотя бы на день?

Я провёл недавно точные расчёты. Чуть больше суток — и Верховный монстр постучится к нам в гости. Хотя нет… Он и стучаться не будет. Просто вломится в наш мир, круша всё на своём пути. И Романов прекрасно об этом знал.

— Хорошо, я соберу комиссию, — ответил он. — Через полчаса в зале для совещаний.

Мы с Евграфием Романовичем проводили его взглядами.

— Всё будет хорошо, Евграфий Романович, не переживайте, — положил я руку ему на плечо. — Мы докажем, что Иван Борисович не виноват.

— Я видел, что он делал, — тревожно посмотрел на меня Евграфий Романович. — Он пытался собрать схему, чтобы компенсировать нехватку предохранителя. Собрать цепь воедино. Я уверен, что мой помощник невиновен.

Чуть позже все собрались в совещательном зале. Романов своё слово сдержал: на возвышении за длинным столом сидела комиссия из экспертов, советников и даже два судьи.

Выслушав обвинения прокурора, который вызвал Залесского, подтвердившего то, что Рязанов совершил диверсию, Романов предложил выступить ещё двум экспертам.

Эти твари оказались купленными. Почти слово в слово они подтвердили дебильную версию Залесского.

Затем выступил Евграфий Романович, рассказав о том, насколько порядочный человек Иван Борисович. И выступил сам обвиняемый, утверждая, что кто-то до него вырвал предохранитель, а он лишь собирался замкнуть цепь перемычкой.

Но общий настрой был понятен. Большинство было против Рязанова.

Я заметил, как кто-то позвонил Алексею, который сидел впереди. Тот выслушал, что-то прошипел в ответ. Сбросив звонок, он вышел из зала.

А я вслед за ним отправил змейку, которая по пути прихватила на моём столике телефон.

А затем, слушая вполуха то, что бормотал очередной эксперт, я наблюдал увлекательное зрелище.

Завернув за угол в коридоре, Алексей зашёл в небольшую комнатку, резко закрывая за собой двери. Змейка пролетела сквозь стену. Она спряталась за большой платяной шкаф в углу, материализовалась и нажала кончиком хвоста на экран, включая запись.

— Ты что творишь, Руслан⁈ — зарычал Алексей на парня небольшого росточка в лабораторном костюме.

Я узнал этого низкорослого. Встречал раньше в лаборатории Евграфия Романовича. Он один из ассистентов артефактора, как оказалось, купленный с потрохами сыном императора. Ну что ж, как я и предполагал.

— Я не знаю, что делать с этим предохранителем, — забормотал растерянно ассистент.

— Уничтожь! Это же улика! — воскликнул Алексей.

— Его нужно вынести, Ваше Высочество, — проблеял ассистент. — Но я не знаю, как это сделать. Везде рамки, охрана. Они заметят, и тогда меня поймают.

— Придумай что-нибудь! Ты специалист, понимаешь в этих вещах больше, чем я, — процедил Алексей. — И вообще — ты понимаешь, что будет? Ты подставишь меня. Подставишь главу Совета. И я тебе этого не прощу. Вместо Рязанова ты окажешься в камере. И будешь сидеть там до конца своей жизни!

Ассистент продолжал что-то блеять в своё оправдание, пытался достучаться до здравого смысла Алексея, но тот ничего не желал слушать.

Ну а мне этого было достаточно.

Змейка вернулась с уликой, и я поднялся с места, перебивая очередную ересь. И вновь выступал Залесский, которому обвинение задавало дополнительные вопросы.

— Я знаю, кто совершил диверсию! — громко и отчётливо произнёс я. — Леонид Дмитриевич лжёт.

Романов обернулся ко мне, плохо скрывая удивление.

— Сергей, мне не послышалось? — спросил он. — Ты сейчас обвиняешь главу Имперского Совета?

— Да, и к этому причастен ещё один человек, Ваше Величество, — добавил я. — Я отправил вам запись разговора на телефон, можете прослушать.

Романов подозвал меня к себе.

— А эту запись слушать в наушниках? Кто этот ещё один человек? — осторожно спросил меня император.

— Да, лучше в наушниках, — тихо ответил я. — Вы этого человека очень хорошо знаете. Он, так скажем, из очень близкого вашего окружения.

Романов кивнул, сделав непроницаемое лицо, а я вернулся на место. И уже с места наблюдал, как император вставил наушники, начал слушать запись и слегка побагровел.

Затем он резко поднялся с места, остановив прокурора, который допрашивал очередного свидетеля.

— Дамы и господа, объявляется перерыв на час! — громогласно воскликнул он. — После него продолжим.

Надо отдать должное Романову. Он прошёл мимо Залесского, который пытался прочитать хоть какую-то эмоцию на лице императора. Но что прочитаешь на каменном лице?

Романов не смотрел ни на Залесского, ни на своего сына. Зато многозначительно взглянул на меня и чуть позже встретил в коридоре. Мы уединились в одном из его бесчисленных кабинетов.

Ничего лишнего. Только большой стол и несколько кресел вокруг.

— Сергей, ты ведь понимаешь, что это нельзя предавать огласке? — пристально посмотрел на меня Романов, когда мы сели друг напротив друга.

— Да, — кивнул я в ответ. — Поэтому и отправил только вам эту запись.

— Больше никому не отправлял? — в голосе императора звенела сталь.

— Только вам, — ответил я.

— Тогда дай свой телефон, — протянул он руку, и я вложил в его ладонь свой сотовый.

Император вытащил сим-карту, положив её на стол, затем резко поднялся с кресла и закинул мой телефон под какой-то прозрачный колпак. Средство связи вспыхнуло, сгорая в ярком пламени.

— Мой помощник после заседания выдаст тебе новый телефон, ещё лучше того, что пришлось уничтожить, — сказал Романов, возвращаясь в своё кресло. — Сам понимаешь, я не могу так рисковать.

— Что вы будете делать с вашей записью? Рязанова отпустят? — я не отводил взгляда от императора, читая всё в его глазах.

— У меня есть спецы, которые сделают всё как надо, — ответил Романов. — И пусть этот инцидент останется между нами.

— Я клянусь, что никто об этом не узнает, — убедительно ответил я.

— А с Алексеем я поговорю. Он отстанет от тебя и не будет мешать подготовке к экспедиции, — добавил император.

После разговора с Романовым я вышел в коридор, встретившись с Евграфием Романовичем, который изрядно нервничал. Он мерил шагами длинную бетонную кишку и хватался за голову. И завидев меня, подскочил, спрашивая, что происходит.

— Выпустят Рязанова, я всё уладил, — успокоил я его.

Затем мы побеседовали об установке.

— Я не знаю, что там успело сгореть, ничего не могу обещать, — сказал старик. — Но без Ивана Борисовича я ничего не смогу сделать. И спасибо тебе за помощь. Получается, что его подставили. Но кто⁈

— Скоро узнаете, — улыбнулся я.

Мы собрались вновь в совещательном зале, и Романов встал, обращаясь ко всем присутствующим.

— Обвиняемый не виновен, — произнёс он, многозначительно посмотрев в сторону Залесского. — Но у меня есть доказательство истинного предательства. Меня шокировало осознание того, что даже у самой верхушки власти могут быть предатели Империи.

Зал зашумел. Залесский вжал голову в плечи, Алексей начал переживать и дёргаться, оглядываясь в мою сторону.

А затем каждый сидящий в зале услышал тот самый разговор, который записала змейка. Но здесь были два важных нюанса. Фамилия главы Совета была удалена из записи. Зато голос Залесского зазвучал вместо голоса сына императора.

Это было настолько искусно сделано, что я ни за что не догадался бы о подмене, если бы недавно не разговаривал с Романовым наедине.

— Уведите главу Совета! — громко приказал император, и теперь уже Залесского скрутили под белы рученьки.

— Это всё наглый поклёп, Ваше Величество! — закричал старикан, таращась словно бешеный таракан на императора. — Я не говорил таких слов! Пустите меня!

Залесский яростно пытался вырваться, и его заставили замолчать, ударив молниевым жезлом. Старикан повис на руках имперцев, которые выволокли его из зала.

— Второй предатель уже пойман, Ваше Величество, — обратился к императору Орлов, появляясь в зале. — К сожалению, убит на месте при оказании сопротивления.

Да, я следил змейкой за бедолагой. Он ранил одного из магов, убегая от имперцев, и его грудь прошили ледяной молнией, когда он покидал императорский двор.

В общем, Рязанова отпустили. Евграфий Романович его тут же забрал на ремонт установки.

Ну а я вместе с родителями вышел из дворца, встречая своих питомцев и Акулыча с Алисой. Справедливость восторжествовала. И это главное.

Покои императора, десять минут спустя.

Алексей готовился к сложному разговору, но он впервые видел отца в таком состоянии. Они уже полчаса разговаривали. Точнее, отец выплёскивал весь гнев на него, а он оправдывался. Всё, что накопилось за последнее время, летело в сторону Алексея.

— Я до сих пор не могу поверить… Как ты мог, сын⁈ Как ты посмел такое сделать⁈ — воскликнул император, гневно прожигая его взглядом. — Я доверял тебе, а ты, получается, предал Империю! А предав Империю, ты предал меня, своего отца! Просто объясни! Или ты не понимаешь, что ты сделал⁈

И Алексея прорвало. По-настоящему.

— А ты не знаешь, из-за чего это всё⁈ — выпалил он. — Это всё из-за того, что ты не уделял мне должного времени! Ты всё время занят! А когда не занят — критикуешь меня и восхваляешь этого Смирнова! Как ты думаешь? Я должен был это всё терпеть⁈

Его отец вздохнул, взял паузу. Затем император подошёл к нему, взглянув в глаза.

— Я понял, сын…

— Ничего ты не понял!

— Ты большой молодец, и у тебя всё впереди. И я, конечно же, горжусь тобой. Всегда гордился. Надо было хоть раз тебе это сказать… может, тогда ты бы не наделал глупостей.

— Почему ты тогда не говоришь это вслух⁈ — воскликнул Алексей.

— По-моему, это очевидно, — ответил император.

— Нет! Это не очевидно! Совсем не очевидно! — закричал Алексей.

— Сынок, иди сюда, — отец обнял его, крепко прижал к себе, постучав по плечу, и Алексей зарыдал.

— Роднее тебя у меня никого нет. Ты моя плоть и кровь, понимаешь? — продолжал отец. — И ты должен помнить, что я очень надеюсь на тебя. Ты ведь мой преемник. Но эта зависть, ненависть, злоба, обида — всё это удел слабых. А ты сильный. И всегда знай, что я верю в тебя. Слышишь?

Император отстранился и взглянул в лицо Алексея.

— Отец… — выдавил Алексей, и они вновь обнялись, на этот раз крепче прежнего.

— Выкинь всю эту шелуху из головы, которую тебе оставили советники, — добавил император. — Думай своей головой. Всегда думай, прежде чем что-то сказать или сделать.

— Да, я понял, отец, я зря напал на Сергея Смирнова, — кивнул Алексей.

— Он силён, но ты силён по-своему. А я по-своему, — улыбнулся император. — Ты понял?

— Да, отец, я понял, — ответил Алексей. — И прости меня за это. Я сам не знал, что на меня нашло.

— Утри слёзы. Ты ведь мужчина! И с этого момента берись за голову, — ответил император. — Договорились?

— Договорились, отец, — кивнул Алексей, вытирая лицо рукавом рубахи.

Он уходил с невероятной лёгкостью на душе́. Будто груз свалился с плеч. И, что удивительно, голова прояснилась. Не было в ней яда, который в него впрыскивали с детства советники и остальные дворцовые интриганы.

Искренне ли говорил с ним отец? Да, Алексею хочется в это верить. Он точно не знает. Но взгляд императора был твёрд, и он не заметил в нём фальши.

Только сейчас Алексей понял, что в одном он обманул своего отца. Он не готов отстать от Сергея Смирнова. Просто теперь он будет делать это не так явно.

Поместье Смирновых, полчаса спустя.

Только появившись в поместье, я занялся картой. Скорректировал свои расчёты и понял, что не зря у меня внутри всё сжалось. Всё меняется, вот в чём дело! Время появления в нашем мире Верховного сместилось. Он появится раньше. Завтра в полдень, а не вечером.

У Евграфия Романовича неверные данные, и его надо срочно предупредить.

Через полчаса я попал на полигон. Я прошёл оцепление спокойно, увидел Родиона и объяснил всю серьёзность ситуации.

А на полигоне сейчас кипела работа. Установку облепила куча ассистентов. Евграфий Романович давал им указания, а рядом перебирал какую-то часть агрегата Рязанов.

— Евграфий Романович, как у вас дела? — обратился я к старику. — Много работы? Успели оценить ущерб?

— Ох, юноша, вы даже не представляете, сколько сгорело комплектующих, — тяжело вздохнул артефактор. — Мы срочно ремонтируем, в ужасной спешке. Ещё день на ветер точно.

— Нет у нас столько времени, — ответил я. — Вторжение Верховного монстра будет завтра в полдень. С учётом этого нам надо отправиться в мир монстров хотя бы часа за три до вторжения. А лучше ещё раньше.

Евграфий Романович задумался, затем кивнул.

— Хорошо, мы ускоримся, — ответил он, хмуро взглянув на небо и наблюдая странное завихрение. — Наутро всё будет готово.

Сейчас в небе и я видел предвестника мощного, просто огромного разлома. Он появится в небе, это и так понятно. И сейчас искрящиеся облака закручивались в форму спирали. Красивое и одновременно жуткое зрелище.

Я решил перенестись домой и понял, что Грабби ещё не вернулся с полигона. Он должен был проползти под землёй, но что-то произошло. По связующей нити я отследил положение питомца.

Когда я перенёсся змейкой, заметил замершего грабоида. Он находился возле знакомого мне тоннеля. Вот те раз! Как он здесь появился? Ведь именно там сейчас, скорее всего, вновь появился призрак той мёртвой девушки, с которой мы справились в прошлый раз. И там же на алтаре лежит кристалл с заключённым в него духом.

Если я правильно всё понимаю, какой-то аристократ выкупил этот алтарь жертвоприношения. Но зачем? Это мне и нужно было выяснить.

Я перенёсся наверх, на ту территорию, под которой и появился жуткий тоннель. И удивился, обнаружив, что это поместье Державина, отца Людмилы. Той девушки, с которой вновь дружит Мишка.

Граф от неожиданности чуть курительную трубку не проглотил, замечая меня рядом.

— К-как вы здесь оказались? Вы же Сергей Смирнов⁈ — подскочил он со своего шезлонга.

— Спокойно, я скоро уйду, — ответил я. — У меня к вам несколько вопросов.

— Задавайте, — вздохнул он. — Вы же не отстанете…

— Они очень важные, — подчеркнул я. — Первый вопрос. Вы купили алтарь и теперь устраиваете жертвоприношения?

— Вы смеётесь, что ли? — удивился граф Державин. — Да как вы могли подумать такое⁈ Я коллекционер! Увидел в музее и честно выкупил его, используя свои связи, конечно… Но он исчез, вот в чём дело.

Я уже услышал, что хотел. Граф не знает, что происходит под землёй. И лучше пусть не узнает никогда.

— Он будто сквозь землю провалился! — добавил граф.

— Точное определение, — улыбнулся я.

— Вы это о чём? — нахмурился Державин.

— Жаль, конечно, что у вас исчезла эта вещь, — сокрушённо покачал я головой. — Как жаль… Прощайте.

— Подождите! — остановил меня Державин. — А это правда, что грядёт конец света, и скоро в наш мир придёт Верховный монстр?

— Мы его обязательно победим, и мир будет спасён, — обнадёжил я его.

— Удачи вам, Сергей! — махнул он мне рукой, и я переместился прямо в тоннель.

Пора заканчивать с этой хернёй. Алтарь опасен, и его надо уничтожить. Непонятно, кто набредёт на кристалл. И сколько мёртвая девушка убьёт несчастных, которые случайно попадут сюда.

А вот и она. В общем, справились мы с ней быстро. Я заключил её в ледяную ловушку, а змейка просто проглотила её, выплёвывая только цепи.

Ну а дальше я прошёл к алтарю и вызвал из кристалла духа. Просто ударил по кристаллу огромным водяным лезвием. Кристалл раскололся, исчезая, а передо мной появилось облако.

Я приготовился к любым неожиданностям, но затем расслабился. Передо мной возник коротышка в колпаке, яркой зелёной одежде и туфлях с загнутыми носами. Да это же гном! И это добрый дух.

— Дерлок, дух доброты и щедрости, хочет отблагодарить тебя, — мягким голоском сказал гном. — За то, что ты вытащил меня из этого кристалла, я исполню любое желание.

— Одно желание? — уточнил я.

— Одно-единственное, — ещё шире улыбнулся гном. — А затем я исчезну и буду готовиться к перерождению в другом мире.

— Я готов озвучить желание, — хищно оскалился я.

— Внимательно тебя слушаю, — в руках гнома появился большой блокнот и карандаш.

— Хочу, чтобы монстры больше не терроризировали этот мир!

Это бы значило то, что Высший никогда сюда не явится… Но моим мечтам не суждено было сбыться

— Не-не! Желание должно касаться только тебя самого!

Вот как… Тогда надо подумать. Есть у меня другая идея.

— Что ж, ладно… Я хочу, чтобы у меня появилась способность приручать любых монстров, — ответил я. — Даже самых сильных.

— Та-а-ак… — начал черкать карандашом Дерлок, бурча под нос. — … даже… самых сильных.

— Всё? — удивился я.

Гном захихикал.

— А ты забавный, — ответил он.

После этих слов гном поднял руку и громко щёлкнул пальцами.