Фракиец. В иных мирах

Глава 6

Новые союзники.

На миг растерявшись, я от неожиданности надавил на спусковой крючок. Пулемёт задёргался в руках, выплёвывая длинной очередью шквал пуль в летящую навстречу тварь.

Вот только в отличие от прочих морозных отродий, пули будто увязли в густой шкуре, не оказывая никакого вреда. Но притормозить исполинский прыжок всё же смогли.

Тварь приземлилась на самый край парапета как раз в тот момент, когда у меня опустел последний короб. Выронив из рук пулемёт, я призвал ромфею и прямо через клинок отправил в обезьяньего царя молнию.

Выстрелившая с кончика меча молния, соприкоснувшись с белёсой шерстью, как будто расплескалась, истаяв синеватыми сполохами.

«И электричество его не берёт», — пронеслась в голове паническая мысль.

— Смер-рть! Гладкокожий, — осклабившись, прорычала тварь на системном. Качнувшись в сторону от меча, с едва уловимой скоростью, обезьян бросился на меня. Отпрыгнув спиной вперёд, я сорвался с высоты как минимум в десяток локтей, надеясь, что не сломаю себе шею или не придавлю кого-нибудь из союзников.

В последний момент левую калигу стиснуло в исполинских тисках, и меня, словно тряпичную куклу, с силой дёрнуло назад, в сторону распахнутой пасти.

Извернувшись, я с силой лягнул пяткой в плоский нос. Толстая подошва калиги, подбитая железом, с отчётливым хрустом врезалась в морду. Обезьяна вновь взревела и, раскрутив меня над головой, с силой приложила о каменный пол. Раздался треск деревянного доспеха, и я взвыл от боли, чувствуя, как хребет изгибается и сдавливается. И если бы кости со связками не были улучшены системой, то этот удар я не пережил бы.

Вновь оказавшись в воздухе, я по наитию как можно сильней увеличил свой вес, используя последние мгновения, что оставались на использование навыка.

Не ожидавший такой подлости обезьяний царь не смог удержать моё резко потяжелевшее тело, и я кувырком полетел вниз, навстречу призрачному алтарю. Выставив руки и приготовившись к удару, я с размаху обрушился на кучу растерзанных окровавленных тел.

Проекция алтаря Морозного предка.

Перекатившись в сторону, я тут же сдёрнул шлем, прозрачное забрало которого оказалось заляпано кровью и внутренностями вперемешку с дерьмом. Быстро оглядевшись, я заметил валяющихся вдоль стен израненных, посечённых осколками людей. И самое ужасное было то, что все как один они извивались в мучениях, разевая в беззвучном крике рты.

В этот момент окончательно рухнули полуразбитые врата, и в жертвенный зал ворвались легионеры. Они сразу разошлись в стороны, держа винтовки на изготовку.

— Наверху неуязвимая тварь! — выкрикнул я, привлекая внимание.

Вслед моим словам с крыши с грохотом спрыгнул обезьяний царь и мгновенно развернулся в сторону выбитых врат. И практически в ту же секунду с рёвом прыгнул на одного из вошедших воинов.

Несчастный успел нажать на гашетку, но, схватив винтовку левой лапой, обезьяна отбросила её в сторону, а правой вырвала легионеру кадык.

Крик боли сменился сдавленным хрипом, а сам легионер опал на земли бездыханно.

Остальные легионеры открыли беспорядочный огонь, но монстр, не обратив внимания на рой пуль, прыгнул к ближайшему воину и оторвал ему голову.

И зачерпнув кровь, что била из порванных артерий, обезьяний царь метнул её веером в стороны, и она, успела мгновенно застыть, оказавшись в воздухе.

Красноватые прочерки рассекли всё помещение, впиваясь в доспехи легионеров, мраморные стены и всё ещё безмолвных пленников.

Парочка малодушных легионеров выпустила из рук винтовки и, не разбирая дороги, бросилась прочь.

— Прекратить огонь! — перекрывая канонаду, раздался рёв Марка Туллия. — Приготовить сети! Копейщики! На изготовку!

— Распну! Ублюдки! — легат ударом в челюсть опрокинул одного из беглецов. Второй нарвался на Хродгара, который невредимой рукой подхватил легионера и выкинул его наружу в объятия стражей Пелита.

Несколько воинов отступили к стенам, прекратив стрельбу, но два раненых бойца, как будто не услышав приказ, продолжали палить.

— Ублюдки! А ну, прекратили стрелять! — крикнув, Марк Туллий выхватил из торбы короткую сеть и, словно ретиарий, швырнул её в гиганта.

Обезьяна попробовала отмахнуться, но сеть, утяжелённая на концах каменными билами, захлестнула переднюю лапу и часть туловища.

И пока обезьяний царь свободной рукой пытался сдёрнуть с себя путы, я подскочил к нему, намереваясь кончиком клинка выколоть глаза. Раз у этой твари шкура непробиваемая, как у легендарного сына Пелея, то может глаз пробью. (Прим. Автора. В мифологии Пелей — внук Зевса, отец Ахиллеса)

Первый укол пришёлся чуть выше, в надбровье, и клинок бессильно скользнул по шерсти. А вот второй угодил точно под свод глазницы.

Взревев, обезьяна схватила мощной лапой за клинок, и я дёрнул его вверх, в надежде если и не срубить, то хотя бы прорезать ладонь твари. Но надежды оказались тщетны. Не прекращая реветь, обезьяна вырвала меч и швырнула в стену. В этот же момент ещё несколько сетей окутали волосатого гиганта.

— Копейщики! Навались! — проревел Марк Туллий. И уже вооружённый толстым копьём, он шагнул вперёд, уперев древко в калигу. Рядом с ним вырос частокол из полудюжины копий, и практически одновременно, они с легионерами ударили в запутавшуюся тварь.

Обезьяна покачнулась и, неловко переступая с ноги на ногу, от повторного удара рухнула навзничь.

— Прижимайте! — Легат, тяжело дыша, навалился на древко. — Пелит! Разбирайся с этим блядским алтарём!

Жрец рухнул на колени перед проекцией алтаря и, возведя вверх руки, принялся восклицать:

— О, Зевес! Сокрушитель тверди. Даруй своему верному слуге силы!

Копьё в руках жреца вспыхнуло ярким золотым сиянием, и он вонзил его в алтарь. И через мгновение алтарь распался мириадами искр.

Я уже обдумывал, как нам сподручней убить этого царя, или, может, Кронид получит себе нового пленника, как в лапе замершей твари проявилась карта, и во вспышке света обезьяна исчезла. А перед моим взором возникло системное сообщение:

Внимание! Основное задание выполнено!

Воины, что прижимали монстра копьями, с проклятьями свалились на землю.

Пелит ещё мгновение посидел и, с кряхтением поднявшись на ноги, произнёс:

— С поганым алтарём покончено. Но в живых ещё остались отродья холода.

Марк Туллий, также встал на ноги, обвёл всех взглядом и продолжил мысль жреца:

— Легионеры! Взберитесь на крышу! Найдёте подранков, постарайтесь пленить. Фламмифер, прикрой их. Раненых тащите к Пелиту. Прежде наших, после — всех остальных.

Я подскочил к валяющейся ромфее и спрятал её в карту. Вооружившись дробовиком, начал аккуратно подниматься по лестнице на крышу.

— Трусов связать! Решу с ними позже, — донёсся до меня голос ромея.

Чуть поднявшись по ступеням, я взглянул на крышу, высматривая обезьян, так как помнил, что несколько из них ещё оставались живы.

Но с нескрываемым изумлением увидел незнакомого мне героя, облачённого в системную одежду и добивающего мечом последнего йети. Надпись над его головой моргнула, и уровень сменился с восьмого на девятый:

Зет. Человек. Герой. У ровень 9.

— Ах ты, сын шлюхи! Ты что творишь! — проорал я на системном, взяв его на прицел.

— Я тут подвиг совершаю во славу Хтония. Ты что-то имеешь что-то против Олимпийца, — осклабился в ответ незнакомец, выхватывая из воздуха трофейную карту и пряча её в прорезь на куртке. — А за свой поганый язык ты сейчас поплатишься.

Внимание! Герой Зет вызывает вас на поединок.

За убийство на этом поединке наказания не последует.

Принять/Отказать?

К моему удивлению, едва я принял вызов, как через мгновение возникла красноватая арена и выскочило сообщение:

Внимание! Поединок начался!

— Ты сам этого захотел! — выкрикнул я, одновременно выпуская в противника заряд дроби. Но, к моему удивлению, Зет словно растворился в воздухе и, вновь возникнув на том же месте, стремительно кинулся в мою сторону, сжимая вскинутый для удара меч.

Выпустив из рук дробовик, я также призвал клинок. Отразив первый натиск, ударил в ответ, намереваясь рассечь ему грудь. Но он вновь применил свой навык и шагнул вбок, прямо сквозь лезвие моего меча…

Я же, влекомый силой своего удара, не смог удержаться на ногах и, чтобы не упасть, сделал правой ногой широкий шаг вперёд.

Зет, как будто предвидев моё неловкое движение, тут же обрушил удар на выставленную ногу. Я же, в ожидании подобного удара, отвёл правую ногу в сторону. И уже мой противник, устремившись за ускользающей целью, был вынужден тянуться своим мечом.

Я вновь ударил ромфеей и, уже ожидая, что он начнёт «мерцать» удержал её лезвие в месте удара, разворачиваясь и двигаясь вслед исчезнувшему сопернику. Когда же противник проявился, мой клинок оказался внутри его живота. С силой рванув ромфею вверх, я вспорол бывшему союзнику живот в направлении сердца.

Внимание! Вы получили 72 ОС! (141/240)

Внимание! Поединок Окончен.

Пахнуло свежей кровью и дерьмом. А над поверженным противником возникла призрачная карта:

Карта навыка «Поединок».

Ранг: Е.

Уровень: ⅕.

Описание:

— Позволяет устроить поединок. Требует согласия вызываемого.

— Позволяет настраивать условия боя.

— Создаёт поле боя. Вмешательство посторонних участников запрещено Системой.

— При смерти владельца карта «Поединок» выпадает с вероятностью 99%.

— Значительно увеличивает шанс выпадения сильнейшей имеющейся способности со стороны проигравшего.

Наполнение: 69/100 ОС.

Сплюнул от разочарования, так как тоже не отказался бы от этой мерцающей защиты. А вот выпавший навык для меня бесполезен. Сгодится разве что на обмен. Впрочем, если удастся найти навык, позволяющий поглотить Системные очки из карт, то всё не так однозначно.

— Рыжий, что за херня там у тебя произошла, — на крышу вылез Марк Туллий с покрасневшей надписью над головой. — Решил вспомнить весёлые деньки на арене?

— Такое не забудешь, да и вспоминать не захочешь, — я передёрнул плечами, обшаривая покойника. Карта, что он добыл с последнего йети, оказалась пустышкой. Как, впрочем, и меч его оказался обычным клинком F-ранга.

А вот торба неожиданно порадовала. Мало того, что она была мародёрской, так и заполнена была окровавленным золотом и серебром. Не иначе Зет успел пройтись по поместью.

Поднявшись, я протянул карту с поединком легату и пнул выпотрошенное тело:

— Это был один из призванных союзников, и он лишил нас как пленных, так и Системных очков.

Мы спустились вниз, где жрец занимался исцелением ран. А я заметил, что почти у всех юнитов, как и у самого лекаря, нимбы окрашены во все оттенки алого.

Присоединился к Пелиту, внося свою лепту в излечение раненых. Заодно и поведал про неудачу с пленными и гибель от моей руки одного из адептов Зевса.

— Герои во все времена проливали кровь. И как правило, друг другу, — проронил Пелит, затворяя порез на руке какой-то женщине. — Да и Зетом, помнится, прозывался один из сыновей Борея, и крылат он был.

— Летать не летал, а вот от клинка моего уклонялся он знатно, — покивал я в ответ.

Марк Туллий совместно с Софоклом сформировали поисковые отряды, отправив их прочёсывать окрестности в поисках затаившихся обезьян и ещё двух так и не появившихся союзных героев.

Продолжая исцелять раненых по мере восстановления маны, я с интересом слушал о похождениях мифического Зета и его брата Калаида, как до похода Аргонавтов, так и во время оного.

Неожиданно с улицы начал раздаваться властный голос. Мы с Пелитом переглянулись, призвали оружие и вышли наружу. Нашему примеру последовали исцелённые воины и Хродгар, что до этого сидел возле стены в полудрёме.

На улице среди мёртвых тел стоял отряд не менее чем в три десятка человек. И глава этого отряда яростно пререкался с Марком Туллием.

…о здесь, Аид вас всех подери! Происходит? — глубоким баритоном распалялся незнакомец и, увидев жреца, выпалил:

— Я и не сомневался, что увижу тебя здесь, Пелит!

— И я тебя приветствую, Александр, — лекарь обвёл рукой вокруг. — Что тебя привело в дом почтенного Полифема?

И тут я вспомнил этот голос. Несомненно, это именно тот, с кем ругался жрец по поводу гибели своего ученика.

— Ты что, издеваешься? Или воистину ты безумец! — лицо ночного гостя вспыхнуло гневом,

— Теперь ты так просто не отвертишься, — Александр принялся загибать пальца. — Во-первых, что это за разбойники напали на твоё поместье?

— Во-вторых, преподобный Демокрит пропал, и слуги его признались, что он как раз против тебя что-то замышлял. Да и про труп твари гигантской говорили, что исчезла в тот же день, что и первожрец.

— В-третьих, вырезано под корень поместье Алхиситов. И как мне передали знатоки следов, нападавший был один. Также известно мне, что ты и твои люди настигли и прикончили убийцу.

— В-четвёртых, и оно же главное, — Александр осмотрелся вокруг, делая паузу. — Что это за белые твари? Что за гром слышали люди? Кто все эти чужаки? И при чём здесь римляне?

— Пелит, если ты не сможешь мне внятно ответить хотя бы на один вопрос, то я вынужден буду тебя арестовать, — добавил Александр и выжидающе вперил взор в нашего жреца.

И хоть все эти вопросы были заданы на эллинском языке, который не знали легионеры и часть наших юнитов с воителями, при последних словах, когда перст Александра упёрся в грудь жреца, оружие обнажили все.

И от внимательного взгляда вопрошающего не ускользнуло то, что часть оружия возникла в руках буквально из воздуха — его глаза расширились в недоумении.

Пелит хмыкнул, и успокаивающе приподнял руки:

— Как много вопросов, а ответ прост, как никогда.

И, выждав пару мгновений продолжил:

— Времена героев и вечных богов возвращаются…

— Всё-таки ты действительно спятил, — тихо, практически шёпотом проронил Александр.

— Отнюдь, — жрец воздел руки вверх. — Призываю моего божественного предка Зевса Кронита. Укажи этим неразумным истину, сокрытую во мраке.

Скептическое выражение лица стражника сменилось на презрительное, когда Пелит закончил свою фразу.

Я думал, что Олимпиец грянет громом и сверкнёт молнией, но неожиданно, всех стражников, и Александра, в том числе, окутало золотистое сияние, и над ними возникли зеленоватые нимбы:

Юнит. Человек. Уровень 1.

Стражники принялись непонимающе смотреть друг другу поверх голов.

— Что за демон или бог начал говорить внутри меня? — скепсис в голосе стража сменился страхом.

— Это не демон и тем более не божество. Это то, что позволяет смертному стать наравне с героями прошлого. И в меру сил превзойти их. — Пелит широко улыбнувшись, продолжил уже на системном:

— Что же до вопросов твоих, — Пелит, как и Александр до этого, начал загибать пальцы:

— Разбойников натравил на меня именно Демокрит.

— Демокрита похитили по моему приказу. Впрочем, как и тушу иномирного паука.

— Моего несчастного ученика и прочих погубил Герой, одержимый безумием. Ну а я, в свою очередь, озаботился, чтобы герой этот в мир теней попал.

— Ну а вокруг ты видишь то, что осталось от вторжения иномирного в наш славный полис.

По лицу Александра было видно, что он разрывается между двух огней, с одной стороны Пелита стоило пленить и судить, а с другой — можно на себя накликать гнев бога. Не говоря уже про то, что после того как он отдаст свой приказ, окровавленный двор украсится ещё тремя десятками покойников.

Звенящую тишину нарушили Софокл и четыре стража, тащившие морозную обезьяну, замотанную в сети, словно младенца.

Пелит обрадованно потёр руки и вновь обратился к новообращённому юниту:

— Сегодня, когда солнце будет в зените, Зевес Громовержец явит себя ойкумене. И в славных Афинах наших воздвигнется храм в его честь. И орды тварей иномирных этому воспротивятся. Я и мои соратники будем храм сей оборонять. И ты, как и войско твоё, можешь быть в числе тех, кого Олимпиец вознаградит за верную службу.