Фракиец. В иных мирах

Глава 3

Разговоры о разном.

Боль, как накрыла, так и отпустила практически мгновенно. Не везёт мне, что-то с союзниками. У-у-у, коварная тварь, бьющая в спину.

Внимание! Желаете активировать навык «Шаг назад» ?

Стоимость активации: 5 Очков Системы (46/240).

Да/Нет

С чего бы лучнице моей смерти желать? Позарилась на дробовик с пистолетом, не иначе. Не могла же её привлечь моя половина трофеев, которая предназначалась с поверженных нами титанов.

Сейчас по возвращении, самое главное — успеть увернуться от стрелы и спрятать шлем в пространственное кольцо.

Прошла уже треть времени до возвращения, и я лихорадочно продолжал обдумывать свои действия после возрождения в мир живых. Выработав план и мысленно пройдясь по нему ещё раз, я на последних мгновениях активировал «шаг назад».

Да.

(41/240)

Осознав себя вновь ковыряющимся с застёжкой кирасы, я в тот же миг воздвиг за спиной пелену отвода глаз и, напитав её пси энергией, перекувыркнулся через правое плечо. И сразу же сдёрнул шлем, спрятав его в кольцо.

В момент исчезновения шлема за спиной вновь щёлкнула тетива, а правый бицепс пронзило болью. Но, не обращая внимание на раны, я пожелал завершить миссию. Исчезая из Александрии, успел различить звук очередного щелчка тетивы.

Мгновение тьмы озарилось системным оповещением о завершении миссии.

Желаете получить доступ к Хранилищу знаний?

Да/Нет

— В бездну! — вырвалось у меня. Не хватало ещё, чтобы стрела осушила меня, пока нахожусь в невременье.

Очутившись в личной комнате, я взглянул на стрелу, что пробила навылет, кроме моей плоти ещё и куртку с туникой. Будь она обычной деревянной стрелой, можно было бы обломать оперение и протолкнуть древко сквозь рану. Но как подступиться к стреле, созданной как казалось, из одного куска металла, пока не приходило в голову.

Пристально вгляделся в неё. И, как предполагал ранее, стрела оказалась системным оружием:

Стрела

Ранг: E.

Материал: неизвестный металл.

Длина: 1.5 локтя.

Вес: 0,5 фунта.

Тип: артефакт Системы.

Описание:

— Оружие Системы. Позволяет владельцу поглощать 50% духовной и жизненной силы жертвы.

Скривившись от боли, когда неловким движением задел засевшую стрелу, не мешкая, я направился к арке божественного домена. Надеюсь, Зевс не станет тянуть и окажет помощь.

Как только нога коснулась священной земли Олимпа, меня немедленно окутало золотое сияние. И через мгновение я появился уже в храме.

— Я смотрю, шкуру тебе подпортили, — безразлично произнёс Громовержец и испытующе взглянул на меня, продолжив тем же тоном:

— Ты исполнил мой приказ?

Мог бы и излечить меня, прежде чем вопрошать. Вновь скривившись от накатившей боли, я призвал из кольца рабскую карту с пленным.

Словно живая металлическая пластинка выпорхнула из моих сжатых пальцев и устремилась к правой деснице Кронида.

Глаза Громовержца на миг остекленели, и после одобрительного кивка на меня обрушилась череда системных сообщений:

Внимание! Миссия выполнена.

Ваша репутация с Зевсом повышена!

В небольшой вспышке света карта исчезла, а взамен в воздухе появилась маленькая амфора из дымчатого стекла с вытравленным образом Кронида, восседающего на троне. Точно такое же изображение я недавно видел на монетах.

Не отрывая глаз, я проследил, как хрупкий сосуд подлетел ближе. Подхватил награду здоровой рукой и тут же осознал, насколько он крохотный. Кажется, в нём поместилось жидкости в лучшем случае на один глоток. Без промедления я спрятал божественный дар в своё кольцо.

— То снадобье, что ты просил, — бросил Кронид. И через несколько мгновений, будто о чём-то вспомнив, также равнодушно добавил:

— Ах да, почти забыл.

Мне показалось, что слегка скривился уголок его рта. Но, может, и померещилось. Зевс дунул, и меня окутало сияние. Тотчас мои раны и ссадины заныли, а стрела, что засела в руке, превратилась в чёрный туман. Исчезнув из раны, она соткалась уже на расстоянии локтя от мраморного пола, тут же упав с негромким звоном. Странно, что ничего подобного не произошло с пулей, что застряла у меня в другой руке. Я же явственно ощутил, как моя плоть сомкнулась вокруг смятого снаряда…

Впрочем, несмотря на все странности, исцеление зарастило все мои раны.

Внимание! Репутация с Зевсом незначительно уменьшилась.

— Моему жрецу потребна твоя помощь, — усмехнувшись чему-то в бороду, произнёс Зевс и небрежно махнул кистью.

Меня окутало золотое сияние. Через мгновение я очутился в личной комнате, а арка портала потемнела, став неактивной.

— Жопой чую, что эта потребная помощь опять окажется сродни эпическому подвигу, — тихо огласил я пустоту вокруг.

Прошёл немного вперёд и, усевшись на пол, перезарядил дробовик и пистолет, кривясь от боли, которая простреливала всю руку почти при каждом движении. После чего решительно вошёл в арку портала, что возвращал в поместье Пелита.

Вновь очутившись в своей спальне, я выглянул в окно, за которым всё ещё была ночь. Так как до рассвета было ещё не менее трёх часов, я решил не будить пока Арету, а найти жреца, чтобы он побыстрей вырезал из меня пулю. Тем более, я не думаю, что в преддверии того, что сегодня должно произойти, он сомкнёт глаза. Ведь не зря его злопамятный предок упомянул о какой-то помощи, что нужна моему старому другу.

Заглянув в спальню, где спала сестра, я обнаружил, что обе служанки тоже беспробудно спят на полу, на каких-то подстилках. Хмыкнув, я направился в сторону обеденной залы, коридор из которой вёл в покои жреца.

Пиршественные столы уже были девственно чисты. Впрочем, Хродгар всё так же беспробудно спал, обняв собранный в кучу коврик и оглашая зал громоподобным храпом, успев во сне заблевать свою воображаемую подругу.

— Надеюсь, Герой с севера не захлебнётся молодым вином. А то он сильно удивится, проснувшись в Аиде, — прошептал я себе под нос, слегка скривившись от кисловатой вони.

Когда подошёл к спальне Пелита, то обнаружил, что жреца там нет. Тогда если он не возится с артефактами, то, скорей всего, разделывает одного из поверженных титанов. Я прошёл знакомыми коридорами и оказался возле дверей в сокровищницу, которые, как и всегда, охраняла пара воинов.

Из-за дверей доносился глухой рык, по звуку он мне сразу напомнил один из генераторов. В его мерный гул вплетались голоса как минимум двух человек, среди которых я признал, помимо голоса старого лекаря, ещё и скрипучий голос Смотрителя.

Вскинув голову, воины одновременно ударили кулаком себя в грудь.

— Приветствую тебя, господин Фламмифер, — встретившись со мною взглядом, отозвался воин слева.

— Мне нужно увидеть вашего хозяина, богоподобного Пелита, — произнёс я, кивнув на их приветствие.

— Хозяин ждёт тебя, — ответил стражник и приоткрыл дверь, пропуская внутрь.

Как только вошёл внутрь, я более чётко расслышал распевную речь Пелита.

— … сандру изнасиловал прямо возле статуи Афины Аякс Оилид. И позже сия дочь Пилея досталась Агамемнону, царю царей.

За широким столом, заваленным разными полуразобранными артефактами, сидели жрец в белоснежной тунике и Смотритель, выглядевший значительно здоровее, чем прежде. Хотя, возможно, на мой вывод повлияла его начисто сбритая шевелюра. При моём появлении жрец прервал рассказ и повернулся в мою сторону.

— С возвращением, мой юный друг! — Пелит сделал приглашающий взмах рукой в сторону невысокого круглого столика, где стоял серебряный кувшин и пара пустых кубков. — Присоединяйся к нашему небольшому пиршеству, и коли желаешь подкрепиться чем-либо более существенным, то я немедленно распоряжусь.

— Я после божественного исцеления сыт по горло, — ответил ему и невольно скривился, неудачно дёрнув рукой, что не скрылось от внимательного взгляда жреца, — а вот твоя помощь, как врачевателя мне не помешала бы.

— Ты ранен! — воскликнул Пелит с тревогой в голосе и, отставив кубок, поднялся на ноги.

— Не то чтобы ранен, — я аккуратно снял тунику, оголил руку и указал пальцем чуть выше локтя, — как я уже сказал, твой предок исцелил меня, но в своей божественной забывчивости оставил во мне немного лишнего металла.

Пока Пелит укладывал меня на один из пустых столов, я коротко описал всё, что со мной приключилось за последнее время. Жрец извлёк из торбы короткий бронзовый клинок со скошенным лезвием на тонкой рукояти.

— Занятная история, — Пелит хмыкнул, примериваясь к моей руке. — Постарайся не дёргаться, может быть немного больно.

Незаметно подошедший Смотритель, прокашлявшись, коротко произнёс:

— Я на твоём месте протёр бы скальпель и кожу спиртом.

— Рука чиста. Да и после пребывания в торбе скальпель также девственно чист, — ответив, старый лекарь отвёл клинок и скосил глаза на Смотрителя. — И что такое этот твой спирт?

— Это топливо, на котором работает генератор, — Смотритель коротко кивнул в сторону тихо рычавшего артефакта, от которого тянулись чёрные верёвки к стоявшим вокруг странным устройствам. — Рассказывал я уже про него: вино или брага, перегнанная через перегонный куб, как раз и становится спиртом.

— Позже расскажешь мне все подробности этого ритуала. — Пилит спрятал в бороде ухмылку, призвал из торбы небольшой стеклянный флакон с притёртой пробкой и, смочив льняную тряпицу, протёр свой инструмент и мою руку, которую при этом обдало ощутимой прохладой.

— И руки свои тоже, — вполголоса добавил Смотритель.

Скривившись от резкого запаха, жрец омыл руки и вновь склонился надо мной.

Мою руку окутало красноватое сияние, почти как от лечебного заклинания. Я почувствовал, как рука почти до плеча онемела, а при попытке сжать кулак он даже не шелохнулся. То-то жрец не предложил оглушить меня или не дал хотя бы макового отвара, чтобы боль уменьшить.

Лезвие взрезало кожу, а из тонкого разреза мгновенно выступила кровь. Помогая себе второй рукой, Пелит ножом в другой рассёк мышцы. Убрав нож, он засунул два пальца в рану и, не обращая внимания на кровь, что запачкала белоснежную тогу, нащупал пулю и с неприятным чмокающим звукам вырвал. Бросив её на пол, жрец свёл края раны и вновь окутал мою руку исцеляющим сиянием.

— Онемение пройдёт через несколько минут, — поведал жрец и со вздохом скинул тогу, оставшись в одной набедренной повязке. — Сейчас вызову слуг, дабы смыли кровь и принесли воду для омовения. — Он подошёл к двери и что-то негромко произнёс.

Встав со стола, я принялся здоровой рукой разминать онемевшую.

— Благодарю за излечение. Твой божественный предок упомянул, что тебе нужна моя помощь.

— Помощь. Да. — Пелит на секунду задумался. — В преддверии защиты храма, что воздвигнет в полдень Громовержец, тебе совместно с Марком Туллием нужно план обороны обсудить.

— Ромей воюет дольше, чем я живу на свете, но помочь ему я всегда рад, — с сомнением кивнул я, пригубив вино.

— Тем не менее ты имеешь опыт, что даёт система об оружии, которое пламенем и громом разит, — возразил жрец, окуная руки в медный таз, что принесли ему двое дюжих рабов.

Позволив молодой служанке омыть мою окровавленную руку, я спросил жреца:

— Удалось, что-нибудь узнать у пленного паука?

— Несмотря на то, что этот иномирный герой был последователем Восьмиглазого, от предложения Олимпийца стать рабом отказаться он не смог, — Пелит голосом выделил «предложение» явно намекая, что отказ был бы намного хуже смерти.

— Наш покровитель умеет уговаривать, — ответил я, вспомнив своё общение с Зевсом. И отметил про себя, что не стоит попадать в плен в иных мирах, так как перспектива вновь стать рабом совсем не прельщает.

— Раб системный ослушаться своего хозяина не может, — продолжил жрец. — Мир, из которого пришёл этот паук, очень похож на тот, чем был Экраг до падения Эрэба и Гемеры (прим. автора: Эре́б в древнегреческой мифологии — олицетворение вечного мрака, Геме́ра в древнегреческой мифологии — богиня дневного света).

Посмотрев на встрепенувшегося жителя убежища, жрец, смутившись, поспешно произнёс:

— Я хотел сказать, конечно же, Отца-тьму и Мать-свет. То есть я имею в виду, что повсеместно ездят самодвижущиеся колесницы, летают железные птицы, перенося во чреве своём как живых существ, так и грузы. Впрочем, с небес они разят сталью и огнём не хуже Стимфалийских, вскормленных Ареем.

— Во всём мире том неисчислимое множество полисов, наподобие славных Афин. И несмотря на то, что все они присягнули своему божеству уже, как с полтысячи лет, воюют между собой они не с меньшей жестокостью, как и с иномирными пришельцами.

В то время, пока Пелит переводил дух, прильнув к кубку, Смотритель с нескрываемым интересом промолвил:

— Ещё две сотни лет назад наши корабли бороздили бездну космоса.

Едва я собрался возразить, что корабль может бороздить только воды реки или моря, но почти сразу вспомнил байки Соловья, как жрец опередил:

— Я помню, что ты рассказывал о путешествии твоих предков в иные миры без помощи Системы в железных кораблях, что поднимались в небо на столбах огня. И пауки иномирные изредка совершают путешествия в великой бездне, но только исключительно при помощи и благодаря дарам своего бога.

— Ну так вот, немного я отвлёкся, — жрец поскрёб ногтями лоб. — Всего населяют их мир больше двух миллиардов существ. — Пелит на мгновение задумался. — Наш же мир домом стал всего для двухсот восьмидесяти миллионов человек. Вернее, чуть менее.

Я попробовал представить такое количество людей, но так и не смог. Впрочем, не верить Пелиту повода не было. Тем более дар мой, что ложь определяет, также молчал.

— Так вот, их живёт почти в восемь раз больше, чем под дланью Олимпийца. А Героев, Воителей и Юнитов больше, чем у нас в сотни и даже в тысячи раз! — Пелит нервно дёрнул себя за бороду. — Так что завтрашняя, м-м-м, вернее уже сегодняшняя битва возле храма может оказаться очень сложным испытанием для всех нас.

Помолчав полминуты, жрец продолжил:

— После восхода солнца к моему поместью подойдут несколько сотен наёмников. Всем им я предложу наравне с ветеранами Марка Туллия и Героями защитить храм олимпийца от чудовищ иномирных.

Увидев мой заинтересованный взгляд, Пелит пояснил:

— До твоего появления мы, как раз обсуждали штурм и неудачную защиту Илиона, в которой сложил голову не только мой богоравный предок, но ещё и множество других героев прошлого.

— Можно взглянуть на стрелу, что тебя подранила? — Смотритель задумчиво крутил в пальцах смятый комок металла, что совсем недавно покоился у меня в руке.

— Конечно, — ответил я, обращаясь к кольцу. И чёрная стрела перекочевала в покрытую застарелыми струпьями руку.

— В мирах Системы есть множество навыков, хоть и имеющих разные названия, но, по сути, выполняющие одну и ту же функцию.

— К чему ты клонишь? — я вопросительно поднял бровь.

— Есть навык, что связывает оружие системное с душой героя до тех пор, пока оно не напитается очками системы, — Смотритель протянул мне стрелу обратно и выжидающе посмотрел на жреца.

— Х-мм. Несомненно, наш покровитель поделится с нами одним из этих навыков. И особенно полезно — это будет для легионеров Марка Туллия, вооружённых чудным оружием из твоего мира или стреляющими копьями Титанов, — Пелит грустно вздохнул. — Вот только оружия, осенённого благословением Системы, у нас почти и нет.

— Кстати, удалось что-нибудь узнать, разделав одного из Титанов? — спросил я, в свою очередь сделав пару глотков вина.

Пелит сразу оживился:

— Хоть я и выделил на свои изыскания совсем мало времени, но заглянуть в его нутро успел, — сказав это, жрец извлёк из торбы желтоватый свиток и принялся сосредоточенно вглядываться в мелкий и убористый почерк.

— Так вот, кровь у них, в отличие от нашей, не алая и не синяя, как у зеленомордых. А как ты успел заметить — фиолетовая, но свёртывается намного быстрее, чем у обычного человека. Лёгкие находятся не только в груди его, но и как будто перетекают в туловище, что четыре ноги имеет. И оканчиваются ноги двупалой ступнёй. А сердца, что кровь через себя качают, имеется как минимум два: одно между лёгкими и второе скрыто внутри чрезвычайно длинного кишечника.

Оторвав взгляд от свитка, жрец задумчиво добавил:

— Словно гадал я по внутренностям жертвенного быка, а не погружал свои длани внутрь иномирного монстра.

— А магический кристалл в каком из них нашёл? — продолжил я спрашивать.

— Вот именно, что нашёл, — Пелит слегка дёрнул себя за бороду. — В том сердце, что было скрыто внутри туловища, покоился некрупный камень маны, но и в груди его был похожих размеров кристалл. И вопрос меня снедает: почему при смерти появились эти два небольших камня, а не один крупный.

— Не всё ли равно, — я пожал плечами, — одно сердце, один камень. По мне, так вполне справедливо.

— Может быть, ты и прав, мой юный друг. Может быть…

— Можно ли буд… — Смотритель не успел закончить свою фразу, как раздался протяжный рёв горна, что совсем недавно не раз уже своим гулом оповещал о неминуемой опасности.