Условно разумный

Глава 6. Противник должен быть повержен

Остаток вечера и половину ночи проговорили о предстоящих сражениях. Семенов будет сражаться. Во-первых, у него нет выбора: ему в любом случае придется выступить на арене, и лучше обзавестись какой-никакой поддержкой. А во-вторых, и это самое главное, Андрей злился. Его предали, обманули, отправили на смерть, и он сделает все, чтобы выйти победителем. Поэтому внимательно слушал девушек и Бэка.

В последний месяц Семенов чувствовал себя сильнее и увереннее. Однажды, незадолго до прилета на Реджину, он отжимался. И стандартных трехсот раз показалось ему необычайно мало. Он без устали делал упражнение до самого обеда, пока Грог, ухмыляясь, не предложил ему перестать пытаться изнасиловать пол, и пройти в столовую. Однако несмотря на прекрасное самочувствие, он осознавал всю степень риска. Он справится далеко не с любым противником.

— Мне дадут оружие? — спросил Андрей.

— Дадут, — улыбнулся Бэк, — иначе мы не стали бы на тебя ставить.

Тут из-за стола поднялся Торпен. Сверчок прострекотал несколько непонятных слов, а потом лингвоанализатор ожил:

— С оружием обязательно возникнут проблемы. Пару лет назад на арену попал пленный тахионис. Вспомните, как долго решали, разрешить ли ему использовать плазменный пистолет.

— Ты привел плохой пример, — парировала Глэдис. — Во-первых, тахионисы известны на многих планетах и на Реджине в том числе. Во-вторых, плазменные пистолеты их цивилизация не изобрела, и об этом все знали. В-третьих, это слишком мощное оружие. А в-четвертых, он просто никому не нравился.

— И что с ним случилось? — спросил Семенов.

— Съели, — коротко ответила Глэдис. — Но ты не волнуйся, красавчик. Тебя мы от подобной участи убережем. Оружие у тебя будет. О твоей планетке никто не слышал, а значит, никто не знает, на каком уровне развития вы находитесь, что изобрели, а о чем даже не догадываетесь. К тому же, зрители захотят увидеть настоящую схватку, а без оружия драка долго не продлится. И не последнее: ты симпатичный, красавчик. Ты народу понравишься. Поэтому какое-никакое, а оружие у тебя будет.

— Поднимись, — попросил Бэк, — нужно тебя измерить.

Андрей покорно встал со стула. Коротышка подкатил табурет на колесиках, ловко на него вскарабкался и портновским метром стал измерять окружность головы Семенова, шеи, груди, ширину плеч, длину спины до талии и прочее. Мужчине хотелось присесть, чтобы Бэку было удобнее, но тот не позволял, ругался на неточность измерений, и Андрей снова замирал стойким оловянным солдатиком.

После простых измерений пошли сложные: коротышка приказал человеку сделать глубокий вдох и выдохнуть в большой пластиковый пакет со странным нагубником — так Бэк определил объем легких. Потом позвал в угол и попросил раздеться.

— Э-э-э, нужно определить силу мышц, — пояснил он, присоединяя к разным участкам тела мужчины проводки с присосками на концах. — Приготовься, будет больно, — и нажал несколько кнопок на странном аппарате под столом.

Семенов содрогнулся от внезапной вспышки, перед глазами ослепительными солнцами заплясали белые пятна.

— Дыши глубже, — посоветовал Бэк. — Скоро пройдет.

После измерения силы мышц последовали и другие обследования о назначении которых Андрей даже не хотел думать. По окончании процедур его напоили чаем и накормили странными мягкими подушечками без запаха и вкуса. Желудок приятно потяжелел и веки начали смыкаться.

— Не расслабляйся, — посоветовала Илорэль, — нам скоро возвращаться, а мы еще не обо всем поговорили.

Семенов покосился на человека в красном мундире, спящего за соседним столом, и жутко ему позавидовал. Вопросов накопилось много, но воспользоваться случаем и задать их он не успел. Глэдис снова подсела к землянину, повернувшись таким образом, чтобы нехватка пуговиц на ее рубашке оказалась в поле зрения мужчины, и дружески положила руку на его плечо.

— А теперь, красавчик, я немного расскажу о системе ставок и структуре турниров.

Андрей повел плечом, давая Глэдис понять, что не еще не готов к такого рода прикосновениям, но женщина не отреагировала. Семенов покосился на Илорэль, но та демонстративно отвернулась и отошла к Бэку, который вытащил из одного из шкафов большой картонный ящик и ожесточенно искал в нем одному ему ведомую вещь.

— Бои проходят один на один, то есть одно живое существо против другого. В будущем, возможно, сделают массовые драки, но надеюсь, «ОГБ» до того дня не продержится, — девушка подмигнула и продолжила: — В день может проходить несколько десятков боев, а весь турнир занимает примерно месяц или полтора. Это зависит от количества завезенных животных. Но на арене еще ни разу не выступало менее тысячи.

— Тысячи?! — Андрей застонал. — Со сколькими же мне придется сразиться?!

— Не волнуйся, красавчик, это не спортивные соревнования, это битвы. Проигравший погибает, а в следующий тур проходят не все победители, а только лучшие. Выступление каждого зверя оценивается по особой системе. Десять членов жюри выставляют оценки, одиннадцатая, самая важная, рассчитывается как среднее арифметическое от оценок зрителей, наблюдавших за боями под куполом арены. Купил билет — получил возможность повлиять на то, какой хищник пройдет в следующий тур.

— А остальные звери?

— Часть хищников-победителей из тех, кто не прошел в следующий тур, но получил высокую оценку зрителей, отправляется в «зверинец». Там они живут год до следующих боев. Остальных выставляют на аукцион, а невостребованных просто убивают.

По спине Семенова пробежал холодок.

— Значит, просто победить мало? Надо победить красиво?

— Именно. Не трусь, Бэк тебе поможет.

"Сомнительно, — скептически заметил аналитик. — Что он может"?

— Максимум тебе придется выдержать десять битв, потому что больше десяти туров не бывает, — продолжила Глэдис и переменила позу, отчего ее грудь стала видна Андрею во всем великолепии. — Теперь о ставках. Первые два тура обычно не приносят больших прибылей. Народ имеет о выступающих хищниках лишь общее представление, и ставит вразнобой, кто на кого. Исключение составляют представители рас победителей предыдущих боев и хищники из «зверинца». На них обычно сразу ставят большие деньги. Позднее, когда определяются лидеры, ставки удесятеряются, а к середине турнира увеличиваются в тысячу раз. Мы сразу поставим на твою победу в каждом турнире, где тебе придется участвовать, до самого финала. Благодаря коэффициенту раннего предсказания мы получим огромную прибыль. Знаешь, сколько мы получим, если ты победишь? В триста тысяч раз больше того, что поставили.

— Мои шансы так плохи?

— Ничтожны, — хохотнула Глэдис. — По расчетам глобальной системы «Статистик», ты умрешь через минуту после начала боя с вероятностью девяносто девять и девять в периоде процентов. Соответственно, выиграть турнир, по расчетам Статистика, ты не можешь. Эта вероятность настолько мала, что даже компьютерная программа решила ею пренебречь.

Девушка поднялась и прошла за соседний стол. Она дотронулась до столешницы и улыбнулась:

— Пока на твою победу поставило только одно разумное существо. Полагаю, это О'рдрин. Остальные ставят исключительно на твой проигрыш. Ты показался публике легкой добычей. Тем больше все удивятся, когда ты начнешь одерживать одну победу за другой. Да не бойся, красавчик! Мы тебя в обиду не дадим.

— Первый бой покажется тебе самым легким, — произнес Торпен, — достаточно просто победы. На судей, начисляющих баллы, твой выигрыш произведет большое впечатление, ведь в тебя никто не верит, а вот на второй битве придется постараться. Ты правильно все понял: дальше будут нужны не просто победы, а красивые победы. Илорэль, вам пора возвращаться.

— Да, — девушка кивнула Семенову. — Пошли. Как только узнаем, с кем будешь драться в первом туре, сообщим. И передадим оружие. Противник должен быть повержен.

Андрей первым поднялся по лестнице, откинул люк и оказался в полутемном "пункте приема металлолома". Старик все также сидел у стойки и читал книгу.

На улице начался дождь. Небо затянули серые угрюмые тучи, закрывшие оба солнца, слепые одноэтажные бараки стали казаться еще грустнее, в воздухе запахло одиночеством и безнадегой. Только листья деревьев весело зеленели, омытые прозрачной влагой.

Илорэль шла впереди, и Семенов снова позавидовал ее сапогам — дорога, и до дождя представлявшая собой широкую полосу грязи, сейчас превратилась в вязкую жижу.

— Не знал, что под куполами бывают осадки, — хмыкнул Андрей.

— Бывают. И дождь, и ветер, только не настоящие. В западной части купола располагается станция жизнеобеспечения, там находятся кислородные генераторы и пункт управления погодой. Они и поливают периодически землю и деревья.

— А нельзя поливать ночью?

— Можно. В центре купола осадки идут исключительно ночью, а здесь, вдали от людных мест ливень может начаться в любой момент, потому и охранники тут большая редкость.

Свернув за очередной барак, Андрей увидел вдали мощную фигуру помощника Коронера. Он кивнул в сторону чернокожего гиганта и спросил:

— Вы ведь ему не доверяете?

— Ты прав, он «свой» только наполовину. Навор не знает, где находятся наши перевалочные пункты и основное здание.

— Боитесь, что казачок засланный?

— Не поняла.

— Ну, — Андрей улыбнулся, — двойной агент. На самом деле он не работает на вас, а шпионит.

— Все может быть. Пока он ничем особым не доказал свою преданность "Мирному космосу", когда докажет, тогда посмотрим.

Когда Илорэль и Семенов подошли к Навору, он уже приготовил кандалы.

— Наконец-то! — буркнул он. — Обещала же не опаздывать.

— Десять минут — это не опоздание, — парировала девушка.

Помощник Коронера сковал руки и ноги мужчины и дернул за цепь.

— До встречи! — махнула рукой Илорэль и направилась обратно к перевалочному пункту.

До ворот шли молча. Когда свернули на прямую дорогу, откуда их могли видеть охранники у стены, окружающей "сектор предварительного заключения", Навор даже дважды толкнул человека, чтобы тот быстрее передвигал ноги.

— Мы на тебя поставили, слабачок, — осклабился один из охранников, когда чернокожий подвел Семенова к воротам. — Целый стольник! Мою годовую зарплату. Ты уж не подведи, скопыться на первых минутах.

Красномундирные заржали, а мужчина поймал себя на желании не просто ответить на грубость, но и как следует вмазать по бандитской роже. Поэтому он поскорее опустил голову и постарался никого не слушать.

У синего занавеса Навор снял с Андрея кандалы и втолкнул в клетку.

— Выступаешь завтра, — он хрустнул пальцами, явно довольный, что отсутствия человека никто не заметил.

— Уже известно с кем мне предстоит сражаться?

— Минут двадцать назад узнал, никому пока не сообщили. Часа через три объявят. Будешь драться с лелюшей с Бангладеры. Жуткая уродина.

— Чем она вооружена? Как выглядит? — стал задавать вопросы Семенов, но чернокожий гигант не ответил.

— Дела у меня. И у тебя дела.

Андрей почувствовал, что мир стал двигаться — бетон пола ожил и начал движение к синему занавесу, утаскивая клетку за собой.

— Разве представление еще не закончилось? — спросил Семенов.

— Тебя ждет другое. Индивидуальное, — Навор улыбнулся, обнажив клыки.

Андрей оказался в уже знакомом зале, только теперь он был пуст и молчалив, а у мужчины появилась возможность подробнее его рассмотреть, не отвлекаясь на физические упражнения. Только вот рассматривать оказалось нечего. Высоченные потолки с потухшими софитами не впечатляли. Стена, отделяющая сцену от толпы, которая теперь отдыхала по кораблям и гостиницам, готовясь наслаждаться боями, казалась обычным бетонным забором на территории заброшенного склада или неработающей фабрики. Пол давно не мыли, как и помост, скрытый от зрительного зала занавеской, на котором следят за аукционом хозяева зверей и на котором стоял улыбающийся О'рдрин.

Клетка не остановилась в центре сцены, как в прошлый раз, а проехала чуть дальше. На противоположной стороне возле синего занавеса, отделявшего сцену от "сектора предварительного заключения", стоял стул, на котором, свесив семь щупалец, сидел, или вернее сказать, лежал осьминог. В восьмой конечности Коронер держал длинный широкий нож, похожий на мачете.

Осьминог улыбался, его мясистое серо-зеленое лицо так и светилось довольством. Когда клетка остановилась возле него, он вздохнул, как вздыхают девушки в ожидании первого поцелуя, и улыбнулся еще шире, хотя казалось, шире уже некуда.

— Человек с третьей планеты желтого карлика О-15 галактики "Млечный путь" квадрата CR-09/F. Я знаю, ты относишься к категории условно разумных существ и можешь понимать речь, делать выводы, анализировать ситуацию и даже просчитывать вероятности.

— Меня зовут Андрей.

— Я помню. Неважно. Просто послушай и сделай выводы. Я хочу рассказать о твоем завтрашнем противнике. Лелюша с Бангладеры — уродливая тварь с длинным шипастым хвостом. Хвост — ее основное оружие и предназначено оно не для нападений, а для защиты, на своей планете у лелюши много врагов. Защита у нее на уровне, однако она неповоротлива, потому что сила тяжести на ее планете в несколько раз меньше. Ловкий противник сумеет ее победить. Уязвимое место — шея, под нижней челюстью кожу можно вспороть, — Коронер поиграл мачете, — остальное тело защищено.

— Зачем вы мне это рассказываете? — спросил Семенов. — Уж явно не из гуманных соображений.

— Из соображений экономических, — осьминог на мгновение прикрыл глаза. — Если ты не в курсе, на твой проигрыш поставили очень и очень многие, а значит, при твоем проигрыше народ получит совсем небольшую прибыль. А вот если ты убьешь лелюшу, те, кто рискнут поставить на твою победу, получат огромные деньги.

— Вы поставили на мою победу?

— Да. Я оказался чуть ли ни единственным ненормальным на всей Реджине. Поэтому в моих интересах обеспечить твой выигрыш.

"Вторым ненормальным является О'рдрин, — согласился внутренний голос, — а третьим "Мирный космос"".

— Почему вы согласились взять меня у О'рдрина? — Семенов задал вопрос, который его интересовал больше всего. — Я не похож на хищника: у меня нет ни клыков, ни когтей, ни рогов, а вешу я наверняка меньше любого зверя в "секторе предварительного заключения".

— Я взял тебя по рекомендации твоего предыдущего хозяина.

— О'рдрин мне не хозяин.

— Неважно. Он рассказал о твоих подвигах. Ты убил метаморфа, поймал еще двух, справился с тремя самыми опасными хищниками своей планеты…

— Метаморф, которого я убил, был ребенком. Слабым и неопытным противником. Я сожалею о сделанном. А с поимкой других хищников мне помогли.

— Я тоже тебе помогу. Оружие получишь завтра перед боем, — «осьминог» поиграл мачете. — Противник должен быть повержен.

Бетон снова ожил, и клетка Андрея начала медленное движение обратно за синий занавес.

— Поговорили? — Навор ждал землянина с оловянной миской в руках. — На вот, подкрепись.

Он просунул миску в клетку, расплескав при этом половину содержимого, и удалился.

Семенов посмотрел на мутную водичку, в которой плавали синие куски чего-то подозрительного, и отошел в угол. Там он прижался лбом к холодным прутьям, обхватил соседние руками и закрыл глаза.

Думать ни о чем не хотелось, однако, перед глазами стояло улыбающееся лицо Илорэль.

"Завтра она будет смотреть твое выступление, Андрей Сергеич, — напомнил аналитик. — О'рдрин наверняка постарается не пустить ее, но он плохо знает свою дочь. Она придет. Как и многие тысячи зрителей".

На него будут обращены десятки тысяч глаз, сотни тысяч, миллионы, миллиарды… на тридцати с лишним тысячах планет. А он будет драться с неразумной лелюшей с Бангладеры, которую доставили на Реджину в каком-нибудь грязном контейнере. Она будет непонимающе смотреть на Андрея добрыми коровьими глазами, а он перережет ей горло. Как какой-нибудь скотине. Просто подойдет и перережет. Потому что лелюша с Бангладеры наверняка будет видеть в нем то же, что видят остальные — жертву, но не хищника.

И это бой? Сражение? Это обычное убийство. Позорное и жестокое. И ему придется совершить его.

"Противно, — согласился аналитик. — Как петушиные бои или бои собак. Порой люди жестоки. И тебе придется стать жестоким. Ты всего лишь пешка в играх "Мирного космоса и «ОГБ». Ты можешь отказаться бороться и погибнуть под копытами какого-нибудь инопланетного быка-убийцы, но это не твой путь. Твой путь — через трупы к победе. Не только чтобы помочь "Мирному космосу" получить деньги, не только чтобы доказать всей Вселенной, что ты чего-то стоишь, но и чтобы отомстить. Отомстить О'рдрину и Мэкаллю — тем, кто предал тебя и обрек на смерть".

Внезапно Андрей почувствовал нечто противоестественное. Он держался руками за толстые металлические прутья клетки, но не ощущал ладонями ничего твердого, словно прутья неожиданно растворились, и он просто сжал кулаки.

Семенов открыл глаза, и его сердце едва не выскочило из груди.

"Черт! Это еще что такое"?!

Ладони, которые еще пару минут назад были самыми обычными ладонями, превратились в непонятную субстанцию, растеклись по решетке и постепенно принимали цвет стали.

Мужчина шагнул назад. Ладони остались приклеенными к прутьям. Он обернулся и с надеждой посмотрел на ряды клеток со зверями позади него. Помощи ждать не откуда. А когда посмотрел на руки, они снова приняли прежний вид. Только серый оттенок ногтей свидетельствовал о том, что все это Андрею не померещилось.

Он встряхнул кистями, сжал кулаки, разжал, сцепил пальцы, но больше не почувствовал ничего странного.

"Этого мне еще не хватало".

Он присел на корточки, и в "секторе предварительного заключения" погас свет.