Условно разумный

Глава 7. Несчастный случай

— Теперь, Андрэй, только от тебя зависит, что с тобой будет дальше, — Грог подвел Семенова к очередной двери с круглой ручкой. — Веди себя хорошо, слушайся папочку.

— Это тебя что ли?

— Меня, — спокойно ответил корабль. — Ты мне интерэсен. А вот остальным, не факт, что понравишься.

Андрей мысленно согласился с Грогом. Он не знал, как отнесутся инопланетяне к его вторжению третьей категории опасности, но время знакомства пришло.

— Как там у вас, землян, говорят? Ни пуха?

— К черту.

Семенов повернул ручку и вошел в кают-компанию.

Его уже ждали.

Кают-компания оказалась довольно просторным и уютным помещением с большим обеденным столом, малиновыми креслами, двумя диванами, шкафом, заполненным разноцветными бутылками, плазменной панелью телевизора и огромным иллюминатором. Андрей никогда раньше не видел космос «изнутри», но не стал задерживаться взглядом на иллюминаторе — нельзя проявлять невежливость, нужно представить землян в лучшем виде, поэтому он обвел взглядом существ, стоящих в ряд в центре комнаты и улыбнулся:

— Здравствуйте.

Самым крупным существом в кают-компании оказалась огромная коричневая жаба с длинными мясистыми лапами. У нее была лысая пупырчатая голова, плоское лицо с широким лбом, круглые, слегка навыкате глаза и толстые мясистые губы. Тело скрывала короткая туника, на манер греческой тоги, на месте живота вздувавшаяся объемным шаром. Жаба слегка пританцовывала, шевеля длинными тонкими пальцами рук с пятью или шестью суставами.

Слева от жабы расположился паук. Он казался немного ниже Андрея, но благодаря длинной шее его голова находилась на одном уровне с головой мужчины. Если не считать черной щетины, покрывающей лицо, голова могла принадлежать не слишком симпатичному землянину, который когда-то попал в автокатастрофу, и которому сплющило череп. Тело паука формой напоминало огромную супницу, покрытую короткой черной щетиной. Поверх «супницы» лежал белый, похожий на медицинский, халат.

Справа от жабы стоял невысокий коренастый гуманоид в широких серебристо-синих штанах и свободной рубахе в тон. Тело у него выглядело обыкновенно: две ноги, две руки, а голова, хоть на ней и имелись нос, рот, глаза и уши, принадлежала гоблину из фантастических книжек. Бледно-бежевая кожа казалась обожженной в адском огне, черты лица искажены, на голове не наблюдалось ни единого волоска, отсутствовали даже брови и ресницы.

Гоблин держал за руку удивительно красивую девушку. Семенов даже вздрогнул от неожиданности, потому что увидеть в такой компании человека, то же самое, что найти иголку в стоге сена. Иголку, величиной с человека, в стоге сена, размером со всю Вселенную.

У девушки была светлая кожа, белые прямые коротко подстриженные волосы и зеленые глаза, которые она все время прятала. Взглянет мельком, и отвернется. От этого Андрею стало не по себе. Он вспомнил Алину с ее гипнотическим взглядом, но девушка действовала на него несколько иначе. Возбуждала не сексуальные желания, а интерес.

— Здравствуй, — надтреснутым голосом произнес гоблин. — Рад приветствовать тебя на моем корабле.

Семенов слегка поклонился.

Вежливые слова. Дань правилам гостеприимства или гоблин действительно не возражает против присутствия в его царстве постороннего?

— Меня зовут О'рдрин, — представился гоблин. — Я капитан корабля.

— Семенов Андрей Сергеевич. Можно просто Андрей.

О'рдрин и указал рукой на жабу.

— Это Кокуш, наш повар.

Жаба сделала маленький шаг вперед, слегка присела на толстых коричневых лапах и вернулась на место.

— Это Мэкалль, специалист по иноразумным.

Паук едва заметно кивнул, но, как и Кокуш, не произнес ни слова.

— С Дртмслотлстом ты уже знаком. Это наш второй пилот. Он сейчас на вахте. — О'рдрин улыбнулся нижней частью уродливого лица, подержал улыбку пару секунд, и выключил, как конфорку у плиты. — А это Илорэль. Моя дочь и лекарь по совместительству. Если что-то заболит, обращайся к ней.

Илорэль наклонила голову на бок, и Андрей заметил, что уши у девушки какие-то странные, слишком острые, как у рыси, только без кисточек на конце.

— Мэкалль покажет тебе твою каюту. Устраивайся, а за ужином обо всем поговорим.

Капитан снова улыбнулся, и Семенову эта улыбка не понравилась. Она совершенно не походила на искреннюю. Хотя, кто их, гоблинов, знает, может, когда они улыбаются, никогда не прищуривают глаза?

Андрей снова легонько поклонился:

— Я надеюсь, что не доставлю вам много неудобств.

О'рдрин не ответил, он отправился по делам. Жаба, то есть Кокуш, шлепнула губами, но эту эмоцию Андрей расшифровать не сумел, а паук, специалист по иноразумным, поманил человека мохнатой лапой и направился к двери.

Мужчине пришлось последовать за Мэкаллем, хотя ему хотелось подойти к иллюминатору, а еще сильнее — к девушке, чтобы спросить, как она затесалась в такую разношерстную компанию.

— Запоминай дорогу, — произнес Мэкалль, когда они с Андреем остались одни. Голос у него оказался скрипучим и неприятным, но говорил он вполне понятно — лингвоанализатор хорошо справлялся со своей задачей.

— Спасибо.

Семенову показалось уместным поблагодарить паука за то, что тот согласился проводить его до нового жилья, но Мэкалль обиделся.

— Я не паук, я арахноид. Между этими понятиями огромная разница.

Андрей открыл рот, но спросить, каким образом паук прочел его мысли, не успел — ответ прозвучал раньше:

— У тебя все написано на лице.

Арахноид семенил тонкими ногами впереди Семенова. Неожиданно он, не снижая темпа и не меняя направления, повернулся. Это походило на башню танка, которая вращается в любом направлении, пока гусеницы уверенно прокладывают дорогу вперед.

— Позволь дать тебе один совет: никому не верь.

— Почему?

Мэкалль не ответил, только снова совершил кульбит, вернувшись в исходное положение.

"Мэкалль наверняка не такой замкнутый и противный, каким хочет казаться, — сказал аналитик, — а разговор о любимом деле — лучший способ разговорить собеседника".

— Чем занимается специалист по иноразумным? — поинтересовался Андрей.

— Изучает иноразумных, конечно, — не оборачиваясь, ответил арахноид. — Изучает способы питания, дыхания, передвижения, психологию, повадки, определяет степень разумности. Другими словами, делает все, чтобы капитан и команда могли безопасно общаться с представителями иных миров.

— Это, наверное, интересно.

— Не более чем изучать насекомых. По-настоящему разумных рас во Вселенной много меньше, чем хотелось бы.

— Три с половиной миллиона — это мало?

— Догадываюсь, откуда ты почерпнул эту цифру. Но не все твари, обладающие речью, разумны.

— То есть, способность общаться с себе подобными и с представителями иных видов — не критерий разумности? Тогда как вы определяете, разумен индивид, или нет?

Мэкалль обернулся к Андрею, но лишь на миг.

— Ты не слишком умный. Не поймешь.

Разговор зашел совсем не в ту сторону, какую хотел Семенов, но изменить ситуацию он не мог. Арахноид считает его глупым, а такой расклад говорит только об одном: они вряд ли смогут стать друзьями. Если с пауками, то есть арахноидами, вообще можно дружить.

Мэкалль довел гостя до каюты и указал на дверь.

— Теперь ты живешь здесь. Дорогу запомнил?

Не дождавшись ответа, арахноид удалился, и Андрей вошел в свою комнату.

Она была точной копией той, в которой он прятался получасом ранее, только без голограммы на стене и с небольшим экраном над кроватью, на котором зеленым светились цифры: 17:44. На стуле возле письменного стола его ждала чистая одежда: темно-серые штаны из эластичного прорезиненного материала, нечто похожее на футболку, только с высоким воротом, носки, мягкие сапоги с тканевой подошвой и нижнее белье. Мужчина осмотрелся, в поисках ванной комнаты, и обнаружил ее рядом со шкафом.

— Вот и отлично!

Впервые за долгое время он попал в настоящую ванную комнату с настоящей ванной — на зоне подобных излишеств не было.

С краном проблем не возникло. Хотя тот и представлял собой толстую трубку без единого намека на вентиль, стоило поднести к нему руку, по коже, определяя температуру тела, заскользил тонкий синий луч, и в ванну полилась горячая вода.

Семенов пробежал глазами по полкам и нашел несколько пузырьков с непонятными надписями. Открыл наугад три, понюхал. Зеленый пах очень приятно. Понятное дело, в ванной не может оказаться, например, жидкость для полировки автомобиля, но следовало убедиться, что пузырек предназначен именно для мытья и подойдет для человека. Андрей капнул на ладонь несколько капель, растер жидкость пальцами, прислушался к ощущениям. Жидкость оказалась мылкой и слегка вспенилась.

"Не жжет, не щиплет. Норма", — выдал аналитик.

Мужчина вылил в ванную три колпачка, включил душ, разделся, погрузился в воду и блаженно закрыл глаза.

"Пожалуй, все не так уж и плохо", — подумал он.

Он свободен. Его больше не заковывали в кандалы, не запирали в одиночке, не унижали и не избивали. Отныне он сам себе хозяин, а жизнь перестанет быть однообразной и предсказуемой.

Пусть он на корабле, несущемся с бешеной скоростью к незнакомым звездам и планетам, он жив. И у него появился шанс увидеть то, о чем не пишут даже в фантастических книгах, пообщаться с представителями других галактик, увидеть чудеса науки и техники. Кто знает, может быть, ему даже удастся наладить дружеские контакты и со временем чему-нибудь научиться. И тогда по возвращении на Землю, он сможет передать свои знания людям.

"Если, конечно, ты когда-нибудь вернешься на Землю, — отрезал аналитик.

Пришельцы, точнее, иноразумные, это Андрей сейчас выступает в роли пришельца, отнеслись к нему с пониманием и не съели, не вышвырнули в открытый космос и даже ничего не отрезали.

Семенов усмехнулся, вспомнив собственные опасения на этот счет, и понял, что его сердце бьется слишком часто. В ушах застучало, перед глазами под закрытыми веками начали проскакивать красные искры. Он попытался глубоко вдохнуть, но неожиданно почувствовал, что с его телом происходит нечто странное и не слишком приятное. По коже вдруг заползали мелкие насекомые, они щекотали его миллионами лапок и усиков и тихонько щипались.

Андрей шевельнулся, открыл глаза и обомлел.

По его коже никто не ползал, она, кожа, была абсолютно чистой и гладкой, только вот не прилегала к телу, как ей положено, а плавала на поверхности воды.

— А-а-а!

Мужчина сгреб кожу и выскочил из ванной. Большое зеркало на миг отразило жуткую картину: голого человека, на которого по ошибке натянули кожу гиппопотама — до того она растянулась.

— Грог! — закричал Семенов. — Грог! Мне нужна помощь!

— Что случилось? — откликнулся корабль. — Ага, ясно. Давай прямо по коридору, потом налэво, а дальше я сам буду двэри открывать. Кстати, тебэ очень повезло, Илорэль на мэсте. Думаю, она тебя вылечит.

"Идиот, — ругался аналитик. — Кретин! Не мог у Грога спросить, что за пузырьки они хранят в ванной, и подходят ли они для человека. Так тебе и надо! Беги теперь к Илорэль, пусть полюбуется на голого идиота со слезшей кожей".

Едва постучав, Семенов влетел в каюту, на которую ему указал Грог.

Это помещение разительно отличалось от пристанища Андрея. Оно было довольно большим в ширину и делилось входной дверью на две половины. Слева располагались малиновый диванчик, кофейный столик, бюро с зеркалом, туалетный столик, шкаф для одежды и ширма, которая скрывала широкую кровать, накрытую малиновым покрывалом. В этой части комнаты девушка жила.

Правая часть помещения, без сомнений, служила рабочим местом. На большом письменном столе стоял микроскоп, или нечто очень на него похожее, а также мензурки, колбы, пузырьки, несколько книг и пластиковый стакан с непонятными трубочками.

Рядом со столом высились шкафы. На полках одних, прикрепленные ремнями к задней стенке, располагались коробочки, в какие обычно запаковывают лекарства на фармацевтической фабрике, на полках других разместились всевозможные приборы и приспособления, о назначении которых можно только догадываться. В этой части каюты также была ширма, за которой виднелся край кушетки.

Илорэль находилась на «домашней» половине, она сидела перед зеркалом и расчесывала волосы. Увидев отражение пришельца, она негромко вскрикнула, выронила гребень и вскочила.

— Помоги мне! — прохрипел Андрей, чувствуя, что губы начинают стекать с лица.

Девушка замешкалась, но лишь на пару секунд, а потом указала рукой в сторону "лазарета".

— Ложись на кушетку.

Семенов повернул голову и понял, что ничего не видит — веки увеличились и мышцы больше не могли поднять их.

"Я похож на Вия, — подумал он. — Поднимите мне веки".

— Да скорей ты!

Илорэль взяла гостя за руку и подвела к кушетке. Андрей лег на спину и почувствовал прохладу. Ловкие нежные руки быстро пробежали пальцами по его голове, рукам, груди, спустились к животу, переключились на колени и ступни.

— Ты вовремя. Лежи, не шевелись.

Девушка говорила отрывисто, быстро, так же, как двигались ее руки.

Мужчина ничего не видел, зато с помощью слуха и осязания догадался, что его накрыли чем-то вроде полиэтиленовой пленки.

— Глубокий вдох. Не дышать.

"Рентген что ли собралась делать?" — мелькнуло в голове Семенова.

Он вдохнул, и почувствовал, как пленка прижалась к его телу, буквально облепила, будто из-под нее выкачали весь воздух.

"Хана тебе, Андрей Сергеич, — заговорил аналитик. — Блондинка хоть и лекарь, но знает ли она особенности физиологии людей? Ты сколько не дышать можешь? Чуть больше минуты, и то потому, что подводным плаванием в свое время занимался. Вот оставит тебя под этой пленкой на полчаса…"

"Заткнись", — посоветовал внутреннему голосу Семенов.

В тот же миг пленка отлипла от тела мужчины. Он судорожно вздохнул и понял, что может видеть. Посмотрел вниз, смутился. Его кожа вернулась в первоначальное, предписанное природой, состояние, но он был голым, а его тело накрывала лишь прозрачная пленка.

Илорэль, не смущаясь, разглядывала пациента, и Андрей поспешил сесть, чтобы хоть как-то прикрыться.

Девушка отвернулась и бросила ему полотенце.

— Спасибо, — Андрей повязал его вокруг бедер и опомнился. — Не за полотенце, хотя и за него тоже. За спасение моей жизни. Что это было?

Белокурая красавица указала на стеклянный столик на колесиках, на котором стояло несколько пузырьков с жидкостями.

— Эффект "желейной кожи". Возникает, если нанести на тело раствор трипентонбутинола.

— Зачем его хранят в ванной комнате?

— Потому что это хорошее средство для смягчения кожи. Человеку он вреден, а вот для кожи некоторых других существ очень даже полезен.

— Кто-то хотел меня убить?! Кто?

Илорэль не ответила, она отошла к зеркалу и подобрала оброненный гребень.

— Тебе лучше уйти. Отцу не понравится твое присутствие здесь.

Мужчина открыл рот, но потом передумал. Поправил полотенце и пошел к выходу.

Кому-то очень не нравится его присутствие на корабле, и это ему дали понять в первый же день. Если он с этим не разберется, дальше будет только хуже.