Учитель. Назад в СССР. 2

Глава 22

— Ты, Ленка, девка красивая, но дура дурой, — рассуждал незнакомый мужской голос.

— Отстань от меня, иди, куда шел, — послышался сердитый девичий голос.

— А я, может, к тебе и шел. Может, у меня чувства-а-а… Свататься хочу, — хохотнул пьяненький мужик. — Твоей матери-то зять поди нуже-ен? — в тоне говорившего послышались глумливые нотки.

— Не нужен, — нервно огрызнулась девушка.

Девичий голос оказался знакомым. Имя девчонки, что ругалась с кем-то за кустами, отчаянно вертелось на языке, но я никак не мог сообразить кто бы это мог быть. Из всех молодых девчонок, чьи голоса я знал, подходила Ниночка, но она осталась в школе. У подружки её, с которой комсорг хихикала на педсовете, тональность иная.

— Ты, Ленка, счастья своего не понимаешь, — начал разглагольствовать неизвестный. — Я парень хоть куда, на все руки мастер, р-раз! — потенциальный женишок принялся перечислять свои достоинства. — Ко мне сам председатель колхоза со всем почтением, два! А все почему? — поинтересовался товарищ.

Девушка по имени Лена молчала, за кустами слышались какие-то странные шорохи и сердитое сопение. Не дождавшись ответа, пьяненький парень продолжил.

— А потому что Петро Нечитайло — рукастый! Все могу! Дом построить! Свет там, колодец… Да хоть что смастерю. О хочешь, я твой портрет напишу? А что? Я могу! Видала в клубе девок в сарафанах? Так то я хороводы рисовал. Во-от! З-зараз-а! чтоб тебя!

Послышался женский вскрик и снова сопение. Я хотел было удалиться, мало ли какие игрища у влюбленных, но тут мужик снова заговорил. Стало ясно, что история далеко не романтичная.

— Ты, Ленка, счастья своего не понимаешь! Ни в чем от меня и никому отказу нет. А уж бабы-то за мной вьются. Э-х-х. А почему, знаешь? А я тебе скажу. Потому что Петро с каждой бабой ласковый да нежный! А уж какую сладкую малину бабам-то даю… Ты-то поди и не пробовала еще малинки взрослой? А? Ну чего ты кочевряжишься? А? Ты на речку-то одна пришла, никак к полюбовничку, а? — в мужском голосе появились скабрезные интонации. — Сладкой ягодки захотелось! Ты вона какая сочна-а-ая! Сла-адкая! Вот я тебя поцелу-у-ю! А? м-м-м… грудка-то кака-а-я… Да не ерепенься ты, зар-раза! Ну, так, считай, дождалась. Я и жениться готов. А? Ленок! Ну, иди сюда, поцелуемся!

Я не могу понять, почему девушка молчит. Ей нравятся такие заигрывания от взрослого парня? Ладно, разберемся по факту. Я шагнул вперед, собираясь во всем разобраться лично, как классный руководитель Верещагиной. В этот момент девушка вскрикнула:

— Пусти, говорю, дурак! Да отстань ты от меня черт окаянный! — взвизгнула девушка, за кустами послышался звук борьбы, я рванул через заросли, чтобы вмешаться, но Верещагина сама вылетела прямо на меня, прикрываясь сарафаном. Ойкнула, не узнав меня, испуганно рванула в сторону, поскользнулась на траве и упала бы, но я успел подхватить.

Точно! Все моментально встало на свои места. А Петро — это, похоже, тот самый неуловимый Рыжий, о котором я много чего интересного слышу с самого первого дня, как объявился в этом мире.

— Ой! Егор Александрович! Что вы… Ой!

Бледная, перепуганная Верещагина прижимала к себе сарафан, губы у девушки дрожали, на глаза набухли слезы.

— Вы как тут?

— Ленок, ну ты чего-о-о-о… Куда побежала, Петро будет нежным, не переживай. Никак первый я у тебя буду? А? Не обижу. Или сюда, цыпочка! Ты кто? — разухабистый — развязный мерзкий тон изменился в один момент, когда действительно натурально рыжий мужик вслед за Еленой вышел из-за кустарника и наткнулся на меня.

К этому моменту я переместил Лену за спину, и сейчас девушка там судорожно одевалась, натягивая платье.

— Егор Александрович… Не надо… — зашептала Верещагина. — Не спорьте с ним… Он дурной, когда пьяный. Так-то безобидный… Ему Галка отворот поворот дала, узнала, что к Клавке-сменщице бегает… вот он и бесится… Егор Александрович…

— Не волнуйся, Лена, сейчас разберёмся.

— Это ты что ейный полюбовничек? Лено-о-ок! Это чего за хлюпик образовался? Морда мне твоя незнакомая, мужик, ты иди, куда шел. Я сегодня добрый. Мне вон с невестой, с Ленкой моей сами разберёмся. Любовь у нас, понимаешь?

Рыжий глумливо подмигнул, пьяно шагнул навстречу и дыхнул перегаром.

— Ты совсем сбрендил, Петро? — возмутилась из-за моей спины Лена. — Какая любовь? Иди, проспись!

— Во-от! Видишь, переживает! Потому — люби-ит! А ты ступай, паря. Ленок, цыпа моя, цыпа-цы-ыпа-а-нька… Иди к своему Петро, он тебя приголубит.

— Слышь, дядя, шел бы отсюда.

Я заступил дорогу пьяному мерзавцу, когда он попытался меня обойти, чтобы дотянутся до Верещагиной.

— Че? Сказано — ступай, паря, не лезь в дела… влюбленных! — хихикнул Рыжий, чуть покачиваясь.

Несло от него застарелым перегаром, луком и потом. При этом Рыжий действительно мог очаровать одинокую даму, если, конечно, она настолько истосковалась по мужским ласкам. Лет тридцати, высокий, широкоплечий, не худой, не толстый, смазливый с лица. Если бы не физиономия, которая выдавала следы активной жизнедеятельности. Мешки под глазами, бульдожьи складки, серый цвет — все вместе больше отталкивало, чем привлекало.

Хотя, наверное, если его отмыть, да в ежовые женские рукавицы, может и выйдет толк. Да только не верю я в такие перевоплощения. Алкаш алкашом так и останется, хоть ты ему кол на голове теши, хоть кодируй. Для него рюмка — это образ жизни, своего рода наркотик. Знавал я закодированных. Кто-то срывался, кто-то свыкался и жил нормально. А кто-то крышей начинал ехать от трезвого образа жизни.

— Петро, ступай домой! — высунулась Лена. — Не позорься! Это наш новый учитель!

— У-у-чи-и- тель! Ты смотри-и-и… и чему ты учишь, учитель? А? Предвра…предарат… предвратитель… предварительным ласкам? — мерзко гоготнул Рыжий.

«Ты смотри, какой продвинутый, слова-то какие знает», — мелькнула мысль. Сам выпад я проигнорировал, сделав попытку достучаться до разума пьяницы:

— Петро, ступай-ка, проспись. Оставь девушку в покое.

— Ты кто-о? Ты меня учить вздумал? — изумился Рыжий. — Так я эта… школу все… бросил… — глаза пьяницы неожиданно налились злобой. — Ленка, сказано, подь сюды! Неча с городскими таскаться. Вот я матери-то твоей расскажу, с кем у тебя шашни! И тебе, учитель, мало не покажется! Выгонят взашей с работы за совращ…ик. ение Ленки… Ты ж у-учи-и-тель…тебе нельзя! А мне можно! Я — жениться… Уйди, сказано! Не мешай! — рявкнул Рыжий и замахнулся.

Удар цели не достиг. Я шагнул с протоптанной тропинки, увлекая за собой Лену. Девушка, не ожидавшая рывка, едва не растянулась на траве.

— Извини, — бросил я, наблюдая за Рыжим.

— Егор Александрович… Идемте отсюда! Он же дурной! Он с парнями один стенка на стенку выходит! Он как-то стену кулаком пробил! А раз случай был, драка на танцах… его бутылкой по голове… а он стоит и ничего! Только злее стал.

— Разберёмся, — отрезал я. — Ты в сторонку отойди, чтобы под раздачу не попасть. Просто так он не угомониться, — пояснил я.

— Егор Александрович! Бежимте! — взвизгнула девушка, схватила меня за руку, и попыталась утащить за собой, когда увидела, что Рыжий справился с разворотом и возвращается обратно, злобно матерясь.

— Верещагина! Успокойся, — цыкнул я, не двигаясь места. — Встань сторонку, и не отсвечивай. Ты же понимаешь, он от тебя просто так не отстанет. Нужно товарища в чувство привести, — отчеканил я.

— Ле-ена-а-а… Ле-еночка-а-а… душа-а моя! Иди я тебя поцелу-у-ую-у! Сюда иди! пьяно прогундосил Петро. — Ты-ы! отошел от нее! — злобно рявкнул в мой адрес и тут же заныл. — За-ачем тебе учитель? А-а-а! Так ты в город намылись? В артистки? Ех-хехе… шалава! — выплюнул ядовито Рыжий. — Все вы шалавы! И ты, и мать твоя, и Галка-стерва! И-и…уф. епт… А-а-а-а…

Я не стал дослушивать, кого еще из своих приятельниц Рыжий запишет в список женщин с низкой социальной ответственностью. Шагнул вперед и резко вмазал уроду по морде, хуком справа. В прошлой жизни от такого моего удара подобный бугай упал бы сразу. В этой пришлось добивать прямым в нос и ребром ладони по шее.

— С-с-с-су-у-ука-а-а-а… — просипел мужик, упав на колени, согнувшись в три погибели, заваливаясь набок.

«Здоровый бык», — хмыкнул про себя. Попутно отметил реакции своего нового тела: Егор драться умеет, осталось только подтянуть рефлексы, синхронизировать их с моими навыками. Чтобы тело работало как хорошо отлаженный автомат.

— Убью-у-у… -зарычал Рыжий, пытаясь подняться на ноги.

— Егор Александрович! Бежимте! — взвизгнула Лена, когда Петр, покачиваясь, утирая кровь одной рукой, все-таки начал подниматься.

Не раздумывая, я заломал парню правую руку за спину, дождался красноречивых матов и угроз, ухватил другой рукой за шею, заставил встать на полусогнутые и потащил к речке.

На песчаном берегу я отпустил Рыжего и толкнул его в воду. Нетрезвый парень легко влетел в реку и рухнул всей тушкой, подняв фонтан брызг и распугав окрестных лягушек. Я остался наблюдать, надеясь, что спасать не придется.

— Егор Александрович! Он не утонул? Где он? — нервничала Лена за моим плечом. — Ой…

— Убью-у-у-у… Рыжий вынырнул, отфыркиваясь и тряся головой как большой облезлый пес.

И снова ринулся прямо из речки на меня. Я дождался, когда он выйдет на берег, замахнется, пытаясь нанести ответный удар, уклонился и опять толкнул его в воду.

— Тв-ар.р-р… буль… су-у… тьфу… су-ка-а-а…

— Да что ж ты такой неугомонный-то! — покачал я головой.

— Егор Александрович, пойдемте уже, пускай его! — жалобно простонала Верещагина. — Он же не успокоится, пока не уснет или не упадет! Ему еще пить и пить, чтобы упал, — со знанием дела оценила состояние Нечитайло девушка.

— Ну, значит, поможем товарищу упасть!, -сказал я. — Ну что, болезный, еще разок окунешься или уже охолонул? — уточнил, глядя на Рыжего, стоящего на коленях в воде.

Мужик тряс головой, утирая воду и кровь из носа. Я брезгливо отодвинулся, не желая, чтобы капли соплей, крови и прочих жидкостей попали на одежду.

— Убью-у-у… — уже как-то без всякого энтузиазма взревел Петро. Неожиданно икнул и рухнул мордой в речку.

— Твою ж дивизию! — выругался я, быстро скидывая обувь и один прыжком подскакивая к тушке алкоголика.

— Тяжелый боров, — крякнул от натуги, ухватив Рыжего за подмышки. Одним резким рывком попытался вытащить его на берег. — Отойди, не мешай — рявкнул в адрес Лены, котрая полезла помогать.

— Я помогу! — засуетилась Лена.

— Уйди, сказал, — поднатужившись, вытащил придурковатого местного бабника из воды, дотащил до пятачка с травой, подальше от речки, перевернул на спину, хотел было послушать дышит или нет. Но тут раздался такой смачный храп, что пришлось быстро отступить, чтобы не надышаться неприятным воздухом, который испустило спящее тело.

— Фу-у. — скривилась десятиклассница.

— Черт… Как бы не захлебнулся… — озабочено пробормотал я, прикидывая, что мне теперь делать с этой тушкой.

— Он утонул да? — заволновалась Лена.

— Да живой он, просто отрубился. Спит вон… Вот думаю, что с ним теперь делать. Вечереет… замерзнет спать на берегу. Оно, конечно, август… с алкаша как с гуся вода, не простынет. Да мало ли, проснется, с дуру в воду полезет и утонет. Не хотелось бы… — размышлял я вслух. — Вдруг плохо станет, стошнит… Захлебнётся своей рвотой…

— Фу-у-у… Егор Александрович! — Леночка скривилась, прикрыла рот ладошкой.

— Не Егор Александрович, а правда жизни. Неприглядная, — хмыкнул я. — Есть предложения, Верещагина?

— Какие? — не поняла Лена.

— У этого твоего Рыжего есть кто из родни?

— Он не мой! — обиженно выкрикнула десятиклассница, губы снова задрожали. — Он… а я…

— Так, стоп! — я попытался купировать начинающуюся истерику. — Для начала давай-ка умоемся.

— Что? — Лену затрясло, похоже, пошел откат.

— Иди сюда, — я крепко взял девушку за руку, подвел к воде, достал из кармана платок, смочил его и осторожно обтер девичье лицо. — Теперь сама, ладно?

Ситуация хуже некуда. Если сейчас нас кто-то увидит. Как я ухаживаю за несовершеннолетней, придумает черти что. Поди докажи потом, что ничего не было, и у девчонки стресс. Соседи они всегда луче тебя самого знают, что и как в твоей жизни на самом деле происходит. Учитель и ученица — классика жанра любовных женских романов. И соперник поверженный тут же загорает.

Я покосился на Рыжего. Пьяница спокойно спал, сопя и похрапывая, не подавая никаких признаков пробуждения. Время от времени что-то бормотал и, кажется, звал какую-то Галюсю.

— Умылась? Молодец, — я отобрал у Лены мокрый платок, который она теребила в руках. Хотел выкинуть, но не стал мусорить, хорошенько отжал и сунул обратно в карман.

— Так, теперь давай-ка сначала. Ты как тут оказалась?

— Я искупаться пришла… — горестно вздохнула девушка.

— Тут что никого не бывает? Почему одна, без подруг?

— Я… вечерами одна хожу… Подумать, помечтать, водой полюбоваться… -смутилась девушка.

— Лена, а Рыжий как тут оказался? Или у вас… свидание намечалось? — осторожно уточнил я.

— Что⁈ Да как вы! Егор Александрович! Да вы что! Как вы могли! Да он старый И пьяница! И… и… и вообще! Кобель!

Моментально завелась Верещагина. Я довольно улыбнулся, слушая яростное реплики. Точно, артистка. Девушка раскраснелась, глаза сверкали, на щеках пылал румянец, волосы растрепались. Хороша в гневе, хоть сейчас на сцену. Я позволил девчонке выпустить пар. Лучше уж пусть меня костерит, зато быстрее в себя придет. А то еще страдать начнет, себя винить и переживать из-за случившегося.

— Ну, все, успокойся, извини. Просто уточнил! — заговорил я, прерывая поток возмущений. — Он как тут оказался?

— Не знаю. Я сарафан только сняла… купаться собралась… а тут он вывалился с той стороны…- Лена махнула рукой куда-то в противоположную за хилую рощицу. — Ну и меня увидел и давай с разговорами лезть. А потом и… приставать… Я сначала по-хорошему просила… а он ни в какую… за руки стал хватать… предлагать всякое… потом целоваться полез… — Ленино лицо скривилось от брезгливости и запоздавшего ужаса, в глазах блеснули слезы. — Я его стукнула кулаком и побежала… а тут вы…

— Стукнула? Да ты молодец! — присвистнул я. — Смелая. Такого бугая не побоялась.

— Скажете тоже, Егор Александрович, — девочка попыталась улыбнуться. — Я ужасная трусиха… Я даже мышей боюсь…

— Мышей боишься, а насильника не испугалась. Молодец! — похвалил я.

— Что вы, Петро не насильник, дурной простою когда пьяный, — Лена кинулась защищать пьяницу.

— Запомни, Лена, нормальный парень всегда понимает, когда девушка говорит ему «нет». От тех, кто в каждом нет слышит да, рекомендую держаться подальше. Как и от пьяных. Даже если тебе кажется, что ты его хорошо знаешь. Не провоцируй и сразу уходи. Поняла? — одернул я защитницу.

— Поняла, — кивнула Верещагина. — Может пойдем уже? — робко поинтересовалась, переступив с ноги на ногу.

— Осталось только придумать, что с Рыжим делать.

— Да что ему сделается, проспится и домой пойдет, — удивилась девушка. — Не замерзнет, правда, Егор Александрович, ему не в первой, — презрительно оттопырив губу, пояснила Лена.

— Много чего неприятного может приключиться, а нам потом огребать, — повторил я. — Так, родные у него есть? — в голове созрел план, но ответ десятиклассницы я не услышал.

— Петруша? Ты тут? Ой, Петруша! Ты чего? Убили-и-и-и! Петрушу убили-и-и-и! — заблажил визгливый женский голос со стороны тропинки.

«Какой-то бесконечный сюр, вместо обычной советской жизни в простом сибирском селе», — подумал я, разворачиваясь к источнику диких воплей.