Тупиковая ветвь (СИ)

Глава 12

Проводники встречаются двух видов: те, которые доведут до цели невзирая на препятствия и те, кто заведёт в такие дебри, из которых никогда, никто не выберется.

Амба даже в потёмках прекрасно ориентировался в хитросплетения слобожанской застройки. Шраму оставалось только подсвечивать себе тропинку фонарём, чтобы случайно не переломать ноги или не наступить в продукт жизнедеятельности какого-нибудь животного.

Без десяти девять помощник уверенно вывел командира к участку, занимаемому главой администрации Костоломовки.

Когда-то, а точнее в девятнадцатом веке, здание, выстроенное подобным образом, гордо именовалось бы домом с мезонином. Весьма популярный в архитектуре русского классицизма стиль, происходящий от итальянского слова «mezzano». Удобно, броско и без особых затрат. А главное БТИ не считала среднюю вставку за дополнительный этаж и не взимало дополнительную оплату за общую жилую площадь. Представляете какая экономия!

И не надо проводить параллели с одноимённым рассказом Антона Павловича Чехова!

Во-первых, Беня Корень не страдал инфантилизмом и безволием помещика Белокурова. Наоборот. Его характеризовали упорство, наглость и удивительная предусмотрительность. Он всегда знал, где можно пойти взять напором, а где проявить гибкость и договориться.

Во-вторых, вряд ли кто из нынешних действующих лиц вообще знал Чехова.

Даже сержант Данилов, которому с учебки вдалбливали, что краткость сестра таланта, пребывал в уверенности, что речь шла исключительно об армейской лаконичности. Скажи ему, что автором фразы является великий русский писатель, а не Сунь-Цзы или Суворов и он бы очень удивился.

Ну да бог с ними.

— Не думаю, что нам стоит идти к Бене вдвоём, — сказал Шрам, останавливаясь возле калитки, расположенной в нише трёхметровой стены из пеноблоков.

— Так меня и не звали, — хмыкнул Амба, совершенно не претендуя на честь оказаться в доме авторитета.

— Ничего ты не понимаешь в этикете. Если хозяин сказал, что ты меня проводишь, значит он обязан учитывать твоё присутствие и пригласить в дом. Что он скорее всего и сделает. Даже будет заманивать бокалом вискаря, но ты откажись и будь начеку. Мало ли, что удумал этот стратег. Начнётся кипишь, сразу беги в казарму и предупреди остальных. Понял?

— Не дурак! Вернусь с подмогой и возьмём резиденцию штурмом!

— Не перебарщивай, — успокоил сержант, — Начнётся кипишь — бегите из Костоломовки и затихаритесь где-нибудь. Беня вспыльчивый, но отходчивый.

— Ты за кого меня держишь, Денис? — нахмурился здоровяк, — Да я тут лично всех перестреляю!

В доказательство своих серьёзных намерений он расстегнул пуговицу плаща и сдвинул вбок полу, продемонстрировал кобуру с пистолетом «Desert Eagle» на поясе. Очень известная модель под патрон 44 Магнум.

— У тебя хоть запасная обойма есть? — издеваясь, спросил Шрам и нажал кнопку звонка.

— Заходите, — пригласил голос из домофона.

— Я один, — ответил Шрам и помахал рукой камере видеонаблюдения, висящей на столбе перед въездными воротами, — Мой друг подождёт снаружи.

— Как знаешь, — невозмутимо донеслось из селектора, словно хозяин заранее предвидел такой закидон гостей, — А я, грешным делом, бутылочку «Джека Дениэлса» открыл. Думал посидим, выпьем, обсудим дела наши.

На иллюминации Вениамин Дмитриевич не экономил. Двор ярко освещало не меньше двух десятков аккумуляторных светильников разной мощности. Вряд ли глава администрации шиковал, пуская пыль в глаза случайным посетителям. Скорее всего Беня Корень опасался возможного нападения и стремился, чтобы на участке не появлялись тёмные места, где мог бы укрыться киллер.

Охранник, встретивший у двери, предупредительно открыл дверь, даже не предприняв попытки отобрать автомат и обыскать позднего гостя. И дело тут скорее не в доверии к Шраму, а в желании убедить, будто владелец дома с мезонином никого не опасается. Как-то это не вязалось с ожиданием покушения, но да бог с ним. Сержант решил прикинуться рассеянным, не заметившим столь явной показухи.

Зал, куда проводили Шрама, размерами не впечатлял, да и убранство комнаты несколько удивило. Три огромных кожаных кресла, в которых человек утопал, как Афродита в морской пене. Напротив такой же диван, способный разместить на себе сборную России по кёрлингу. В центре массивный дубовый стол, ножки которого чуть тоньше столбов электропередач. Шкафы заменяли пеналы, со стеклянными дверцами. Кстати, если их плотно сдвинуть вместе, то получится мебельная горка для гостиной. На стенах висело коллекционное и вполне боевое оружие. Справа холодное. Ножи, сабли, мечи, алебарды. Слева огнестрельное. От древних пищалей до снайперских винтовок Чукавина и Грязева.

Надо заметить, что способы, как лучше обустраивать жильё в городе и провинции сильно различались. Наверное, всему виной крысы. В мегаполисе со времён первых мутаций, считалось за правило минимизировать количество мебели в доме. У шкафов и кроватей высокие ножки, чтобы проникшие в дом зверьки не могли спрятаться и неожиданно напасть.

В провинции проблема крыс не стояла так остро. Зато имелись хищники покрупнее: волки, лисы, одичавшие собаки, выжившие и адаптировавшиеся к генным изменениям. Если такая тварь проникнет в жилище, то нужна тяжёлая, громоздкая мебель, которой можно отгородится от хищника или забаррикадировать вход в другую комнату. Во всяком случае этому учили популярные блогеры и всевозможные справочники по выживанию.

Радушие хозяина и расположившегося рядом Вовы Шуйского имело свои пределы. Если на людях они пытались демонстрировать добродушие и даже некоторою долю уважения, то сейчас в пристальных взглядах паханов откровенно читались снисходительность и превосходство. Даже тон, которым Вениамин Дмитриевич пригласил занять кресло и налить себе из бутылки, которая стояла на другом краю стола, указывал, что присутствующие не считают гостя себе ровней. Ни по социальному статусу, не по понятиям.

Добродушие хорошо, когда общаешься с толпой сторонников, чтобы не вызвать у подчинённых комплекса неполноценности. Наедине же, следует демонстрировать жёсткость и купировать любое желание прекословить. Давить харизмой и качать свои права. Гость должен чётко понимать, что ему оказали честь и теперь от него требуется исполнить волю хозяев.

Да-а-а, в этом вопросе Лазарь Давидович оказался значительно гибче. Может поэтому не пожелал присутствовать на встрече.

— Буду краток, — начал Вениамин Дмитриевич, поднимая стакан в приветственном жесте, — Кому намазать лоб зелёнкой скажет Вова, с моей стороны хочу заверить, что тема не связана ни с политикой, ни с разборками внутри криминальных сообществ.

При фразе «буду краток» Шрам едва сдержался от улыбки и пожалел, что этикет дружеских встреч запрещал оставаться в лицевой повязке. По ней сразу можно определить, насколько высоко позиционирует себя употребивший это высказывание. Вот, как минимум, инструктор в учебке, слямзивший цитату Антона Павловича Чехова, как максимум, теневой лидер государства.

Фраза вошла в моду со времён последнего избранного всенародным голосованием президента. Все последующие выдвигались либо из рядов правящей верхушки, либо, как сейчас, голосованием губернаторов и лидеров общественно-политических движений. Беня Корень в эту плоскость не вписывался.

Вова, не тратя лишних слов, извлёк из внутреннего кармана пачку фотографий и бросил их на столешницу перед стаканом Шрама.

Не желая ни разочаровывать, ни ссориться с хозяевами слободы, Шрам подобрал снимки и принялся рассматривать.

— Позже посмотришь, — подал, наконец, голос Шуйский, — Когда займёшься разработкой операции. Так это у вас называется? Заодно ознакомишься с имеющимся у нас досье на обоих. Имена и адрес проживания в слободе на обратной стороне. А сейчас перетрём за сроки и по оплате. Одно могу гарантировать точно — сделаешь всё красиво, будешь в шоколаде.

— По тебе не скажешь, что ты в шоколаде, — пробурчал Шрам, переворачивая фото и знакомясь с именем будущей жертвы.

— Чё ты вякаешь? — вскипел глава шуйского ОПГ.

— Не гони волну, Вова, — оторвавшись от чтения, Шрам поднял глаза на авторитета, — Сколько раз твои люди пытались пустить в расход этих персонажей? Три? Четыре попытки были?

Шрам перевёл взгляд на Беню и продолжил:

— Мне нужен расклад по всем эпизодам. Сколько людей было задействовано, какое оружие применялось, как пытались замочить и где? Если остались живые свидетели, то мне нужно поговорить с каждым. Не хочу повторять ваши ошибки.

Вова набычился и сжал кулаки, но почему-то промолчал. Вениамин Дмитриевич откинулся в кресле, заложил ногу на ногу и пригубив напиток, поинтересовался:

— Лазарь растрезвонил?

— Сам догадался. Зная методы Вовы Шуйского это не трудно.

— Но ты ведь встречался с нашим банкиром?

— Естественно! — признался Шрам, понимая, что отрицать очевидное бесполезно, — Как только нашёл проводника и договорился об оплате, сразу отправился в банк. Я не таскаю с собой большие суммы наличными. Проводника зовут Юра Рейнджер. Сняв необходимую сумму со счёта, сразу же передал её проводнику. Вашим людям не составит труда спросить у него.

— Мы в курсе, — невозмутимо сказал Беня, — Меня интересует, что ещё тебе надул в уши Лазарь?

Всё-таки в этом триумвирате Корень считался академиком, а его подельники с трудом тянули на профессоров. Нет, Вова Шуйский совмещал ставки физрука и трудовика в средней школе рабочего района.

— Предупредил, что ты, Беня, считаешь меня за залётного фраера, готового ради бабла и твоего хорошего расположения, вписаться в любой блудняк. Впрочем, это я и без него понял, когда ты в «Шалмане» братве пургу гнал о своей осведомлённости. Ваш информатор прогнал фуфло обо мне, а вы купились как пацаны. Так что ничего вы обо мне не знаете. А то, что вам известно о Брюсе и Мирском, — Шрам продемонстрировал фотографии, подписанные этими именами, — Писано кровью ваших бойцов, которых отправили устранить этих двух кадров. Итак, ещё раз спрашиваю: мы договариваться будем или пойду высплюсь перед завтрашним отъездом в усадьбу Леших?

Физрук Вова, багровея от злости, ёрзал в своём кресле, пытаясь совладать со своим воспалённым эго. Беня, вытянувшись вдоль мягкой спинки кресла, взирал на подельника сверху вниз. В буквальном и переносном смыслах слова.

— Давай то деньгам, — сменил тему Вениамин Дмитриевич и сразу стало понятно, что отступать главе администрации некуда. Проще застрелиться.

— Я правильно понял, что в живых не осталось никого?

Между тем Вова Шуйский торжественно достал листок, вырванный из чековой книжки с реквизитами банка «Инвестгрупфонд». Аккуратно, словно демонстрируя собственную щедрость, положил на столешницу. Сумма, конечно, впечатляла.

— Двое, — нехотя признался академик, — Но с них не спросишь. Заперли в местной дурке. Как сказал главврач: медицина бессильна.

— Где их нашли? Мне важна любая мелочь.

— Бродили в роще возле «Ранчо Бездельника», пускали слюни и несли полную чушь.

— Отлично! — обрадовался Шрам, — Выходит они не просто угукают, а их речь вполне членораздельна. Мне нужно пообщаться с каждым.

— Что ты собираешь спрашивать у этих дебилов? — не выдержал Вова, привыкший не рассуждать, а все вопросы решать силовыми методами, — Они сбрендили! Кукуха слетела!

— Владимир Александрович, — обратился вдруг Корневой к своему подельнику по имени-отчеству, — Сходи, распорядись на счёт шашлычка. И проследи, чтобы не как в прошлый раз. Передай Вазгену, не нужно делать соус слишком сладким и поменьше уксусу.

Глава Шуйского ОПГ порывисто вскочил, словно собирался сорваться и на Вениамине Дмитриевиче, но встретившись с ним взглядами, промолчал. Подлил виски и вихляющей походкой ушёл на террасу.

«Интересно, — подумал Шрам, — Ему кто-нибудь говорил, что блатная походка очень похожа на женское виляние задом, когда естество требует соблазнить понравившегося парня? Хотя вряд ли. За это можно пулю схлопотать промеж глаз».

— Судя по задаваемым вопросам, ты согласен? — констатировал господин Корневой, сбрасывая видимость воровского образа и окончательно превращаясь в респектабельного главу администрации, управляющего государственным структурным подразделением. Это не самый низкий чиновничий уровень, но и ступенькой к продвижению наверх трудно назвать.

И тут Шрам понял мотив, двигающий и Вениамином Дмитриевичем и Лазарем Давидовичем. Их не принуждали! Не шантажировали! Корневому пообещали высокую должность, протекцию и абсолютную легализацию в аппарате правительства. С Шейдманом и того проще. Его банк перестанет считаться частной шарашкиной конторой, а вольётся в ряды государственных банков и через его счета потекут жирные финансовые потоки. Это же элементарно, Ватсон! Попробуй мотивировать человека, у которого ничего нет и ничего не нужно. Упаришься! А с этими господами даже подход искать не нужно.

— А у меня есть выбор? — спросил Шрам, исключительно, чтобы польстить самолюбию авторитета, — Никто не знает, как сложится мой жизненный путь. Вдруг, в скором времени, мне потребуется ваша помощь? Так что не в моих правилах оставлять за спиной врагов.

— Это верное решение, Денис! — поддержал игру в доверие Вениамин Дмитриевич, — Говори что надо. Мне необходимо, чтобы ликвидация этих двоих ренегатов прошла успешно. Говори, что нужно, а лучше подготовь список. Обеспечу. Оружие, люди, информация. Всё будет.

— Весь расклад по неудачным попыткам. Встреча с выжившими, и чтобы доктора не чинили препятствий, ссылаясь на гуманность и врачебную этику. Метод, которым буду допрашивать не совсем законный. Это первое и пока единственное. Когда проанализирую, решу насчёт метода реализации. Не раньше.

Шрам решил, что самое время пригубить напиток, демонстрируя степень своей откровенности.

— С этими овощами можешь пообщаться хоть сейчас, — заверил хозяин, — Они в полном твоём распоряжении. Что касаемо попыток…

Корневой встал из мягкого кресла так грациозно и с таким достоинством, словно государь с трона, при скоплении подданных и фрейлин. Достал из сейфа тоненький файл с несколькими листами машинописного текста. Передал гостю.

— Это досье на Светозара Мирского и Акопа Брюса. По эпизодам с тобой свяжется Клещ. Он набирал исполнителей и знает больше меня. Попыток устранить их было две. Так что лишнего нам не шей. А, кстати, знаешь откуда взялась сумма в чеке?

— Конечно, — невозмутимо сказал Шрам, внимательно изучая бумаги, — Это стандартный гонорар Жнеца. Только он требует такую заоблачную цену. Правда, он и отрабатывает деньги. Насколько знаю осечек у него никогда не было и вычислить киллера никому не удалось. Решили польстить мне?

— Отнюдь! Жнец был третьим, кому я поручил устранение.

Шрам оторвался от документов, вызвавших у него неподдельный интерес, и удивлённо уставился на Корневого.

— Хотите сказать, что Жнец мёртв?

— Этого утверждать не могу. Только прошло три недели, как он взял оплату и исчез. Сам понимаешь, пока нет трупа, он считается пропавшим без вести. Но мы-то уверены, что сбежать не в правилах Жнеца. Это конец карьеры. И чек нигде к обналичиванию не предъявляли. Я, как ты понимаешь, не про банки говорю. Левых пеняжников достаточно.

Вениамин Дмитриевич, желая загладить неловкость начала беседы, достал коробку Гаванских сигар и предложил одну Игнатову.

— Надеюсь, не надо рассказывать про кубинских девственниц, которые вручную катают табачные листья на своих мясистых ляжках?

— Благодарю, Вениамин Дмитриевич, наслышан, но с вашего позволения возьму с собой. Сейчас мне необходимо основательно подумать, а для этого процесса лучше всего подходят обычные сигареты. Не возражаете?

— Травись, — милостиво разрешил хозяин, пододвигая пепельницу, — нашёл что-то любопытное?

— Да. Бумаги составлял профессионал, а вот сведения собирали из столь разных источников, что подозреваю, работала целая группа филёров. И не из вашей среды. Чувствуется рука спецслужб.

Корневой закурил, проведя ритуал обрезания. Смочил губы скотчем, поставил стакан на бумажный кружок. Похоже с возрастом этот лихой бандюган не только всё дальше и дальше отдалялся от своего юношеского идеала и стремился выглядеть аристократичным снобом, но и становился сентиментальным.

— Лазарь был прав, — неожиданно разоткровенничался он, — Я действительно не планировал ничего с тобой обсуждать. Думал впечатлить суммой и этого будет достаточно. Не видел смысла рассказывать об неудачных попытках. Получится — свалишь в свои Дикие земли. Не получится, исчезновением очередного мигранта никто особо не озаботится.

Шрам дочитал последнюю страницу, засунул бумаги обратно в файл и скатав в трубочку, убрал во внутренний карман.

— Раз такое дело, — решил воспользоваться моментом гость, — Может скажете, почему выбор пал на меня? Только не надо вот этого, дескать, случайно подвернулся. Не поверю. Если уж Жнец не справился, то я чем лучше?

— Я больше по организаторской и экономической работе. В политику и в науку не суюсь. В этой области знания мои на уровне слухов, так что не смейся, если скажу какую глупость. Есть основания предполагать, что Брюс не совсем человек. До меня доходили разговоры о генетических экспериментах и прочих достижениях учёных. Некоторые ошеломляют. В другие сложно поверить. Но здесь вообще что-то запредельное. Я консультировался со специалистами и мне сказали, что возможно он гемод. Что касается Мирского, то он скорее чернокнижник. Причем очень высокого ранга.

— В документах об этом ни слова.

— Отчёты составлялись для доклада председателю совета министров. Предпочли более обтекаемые формы. Исключили бездоказательные и косвенные данные. Не мне тебе рассказывать, как пишет отчёты ваша контора.

— Допустим. Так почему я.

— У тебя опыт, которого не было у Жнеца. Ты убивал и тех, и других.

Появление Вовы Шуйского прервало задушевную беседу.

— Всё готово, Беня, — доложил он почти спокойным голосом, видимо сорвал зло на ком-то, — Прошу к столу!

— Да, Денис, мясо ждать не будет. Остынет и весь цимус пропадёт.

Было бы большой ошибкой отказаться от совместной трапезы. Поэтому Шрам с готовностью поднялся и проследовал за Владимиром Александровичем на террасу.