Тсалмот

Глава 6. ЦЕРЕМОНИЯ ВСТРЕЧИ С СЕМЬЯМИ

Существует, как мне рассказывали, куча формальностей, которые нужно сказать семьям партнера, дабы получить их одобрение на свадьбу. Иногда пара делает это вместе, иногда — только тот, кто желает войти в новую семью. У дзуров это предполагает серию поединков чуть ли не со всем семейством, это ведь дзуры. Глупо, как по мне, ведь в процессе кого — то могут и ранить. У фенарийцев все куда спокойнее. Есть вопросы, на которые нужно ответить, некоторые — бессмысленная формальность, а некоторые касаются моментов, которые будущая семья и правда желает знать, скажем, «как ты зарабатываешь себе на соль?», и все такое. Все, кого может назвать семьей Коти — это Норатар, ее бывшая напарница, которая лишь бесстрастно взглянула на меня. У меня же это Нойш — па, который закрыл все формальности, чмокнув Коти в щеку. И все получилось.

Несколько позднее в помещение проник аромат уксуса, а за ним проник Крейгар с небольшой корзинкой, которую начал разгружать прямо мне на стол.

В принципе я знаю, как это готовить: почистить и выпотрошить синехвостку (когда — то делал, ненавижу и по доброй воле не стану), добыть филе, обмакнуть во взбитые куриные яйца, затем обвалять в белой муке высшего сорта, предварительно просеянной и перетертой до консистенции пыли, потом снова обмакнуть в яйца, затем обвалять в просушенных сухарных крошках, а потом пустить плавать в горячее масло. Какое именно масло — тоже очень важно. Топо, владелец персонального фургончика и «закусочной на колесах» чуть далее по улице, режет филе ломтиками, которые перед обжаркой смешивает с лимоном и чесноком. А когда рыба уже готова, он вымачивает ее, да, именно вымачивает в каком — то магическом уксусе, который перегоняет самолично и не доверяет секрет никому. Возможно, однажды я пытками вырву у него весь рецепт. Одно из многочисленных достоинств рыбы от Топо — она очень долго остается горячей, настолько долго, что даже после того, как Крейгар принес ее в контору и разгрузил, ломтики были еще слишком горячими, чтобы держать пальцами.

Я велел Мелеставу принести вина и предложил и ему угоститься рыбой, потому как Крейгар, похоже, закупился у Топо на весь империал, чтобы и на его долю осталось. Поедая рыбу, я пытался решить, добавить ли этот империал к тем восьмиста тринадцати с половиной, и в итоге решил, что все — таки нет, ведь я все равно где — то да перекусил бы, правильно?

В кабинете весь остаток дня пахло уксусом, но я не возражал. Лойош перекус решительно одобрил, кроме одного момента: как это другим дозволили есть его рыбу?

Коти все так же поглаживала мою ногу, и к концу трапезы я практически снова стал самим собою. Рыба — удивительная штука, да.

Когда я доедал последние кусочки и изображал культурный вид, облизывая уксус с пальцев, Коти спросила:

— Что теперь, Владимир?

Как же я люблю, когда она произносит «Владимир». Я постарался не слишком на это отвлекаться и сказал:

— Не знаю. Полагаю, стоит предположить, что Рыболов охотится за камнем.

— Можешь его прикончить, — заметил Крейгар. Я и забыл, что он все еще здесь.

— Ты же знаешь, на кого он работает.

— А, точно.

— Да, и тогда выйдет — как бишь оно зовется?

— Катарсис? — предложил он.

— Нет. Неприятность, вот.

Он подмигнул.

Появился один из моих работников и отвлек меня вопросом — кто и какую сумму должен получить за один из моих борделей. Если такие выплаты станут слишком велики, я с тем же успехом могу выкупить лицензию и перестать платить взятки, отчего проиграют все задействованные стороны. Называется «экономика», Коти научила меня этому слову.

Когда он ушел, я сновь развернулся к Крейгару:

— Я могу просто спросить его. А вдруг мы сможем договориться.

— Конечно, — отозвался Крейгар. — И он, конечно, скажет, что принимает твое предложение, а потом, конечно, попытается тебя убить.

— Ну тогда и я в ответ попытаюсь убить его, — сказал я.

Я покосился на Коти, которая сидела с довольным видом. Полагаю, меня должен был расстроить тот факт, что она довольна перспективой, когда меня убивают и все такое — но расстроен я отнюдь не был. Достав камень, я положил его на стол.

— Оставлю пока здесь, — заметил я. — Пока не разберусь, как мы это уладим. Они наверняка отследили, что я его использовал.

Крейгар уточнил:

— То есть у тебя есть план?

— Мы пойдем туда, где он появляется, и я поговорю с ним.

— Влад…

— Коти прикроет меня.

— Обязательно, — пообещала она.

— И Лойош, — добавил я, чтобы не обижать его, и он хлопнул крыльями.

Крейгар пожал плечами.

Я вытер пальцы о куртку. Неряшливое поведение, знаю, надо бы избавиться от такой привычки.

Мы поднялись.

— Крейгар, следи за делами и…

— Да — да, и не запускай лапы в кладовку, знаю.

— Я вообще — то хотел сказать — найди пару парней, чтобы незаметно присмотрели за мной.

— Насколько незаметно?

— Постоянно держать в поле зрения, но не лезть на глаза.

— Хочешь сыграть наживкой?

— Нет, но не хочу делать вид, что чего — то боюсь.

— Хорошо, сделаю. Оставайся целым.

— Таков мой план, — согласился я. — Неизменный план.

Не знаю, кого Крейгар послал тенью за мной, однако потрудиться им не пришлось; до «Краденой лодки» мы добрались без всяких сложностей. Что неудивительно: после провала первой попытки Рыболову пришлось бы потратить какое — то время, чтобы организовать следующий ход. Если повезет, я смогу поговорить с ним, вернуть слезы Вирры, он меня не убьет, а я снова займусь вопросом восьмиста империалов. Конечно, он даже может заплатить мне восемьсот империалов за возвращение своей собственности, но в такое не слишком верилось. Но если прямо подойти к тому, кто хочет оторвать вам голову, иногда такое выбивает его из равновесия. А это полезно.

Добрались мы туда ближе к вечеру, народ только — только начал заполнять помещение, по большей части теклы, но было и несколько джарегов. Милое местечко, этакий бар для волков, куда любят заходить норски. Хозяин меня узнал и кивнул; если он и знал, что грядут неприятности, он этого не показал.

— Что будете? — спросил он.

— Я ищу Рыболова.

— Нет его.

— А будет?

— Вероятно.

— Тогда бутылку вина и две чашки. «Левье»[15] есть? — Коти нравилось «Левье».

Он кивнул, нашел бутылку и вернулся. Изобразил сценку с пером, красиво. Мне такие всегда нравились. Я поменял круглую серебряную штучку на высокую стеклянную штучку, и мы взяли бутылку с собой на столик у стены. Я соорудил небольшое заклинание, чтобы охладить ее, потому что драгаэряне ни черта не знают о вине, и внезапно все джареги с детекторами волшебства — а в зале их было шестеро, — вскочили на ноги, руки у оружия, пронзая меня взглядами.

— Простите, — разрушил я внезапную тишину, — просто охладил вино.

Полоснув по мне взглядами разной степени тяжести, они уселись обратно. Я изобразил виноватую улыбку для хозяина и разлил вино.

— Ты знал, что так будет? — подмигнула Коти.

— Ммм, скажем так, не удивился.

— Ты просто забавы ради выводишь их из себя, да?

— Бывает. А бывает, просто хочу пить вино охлажденным.

Мы по — восточному соприкоснулись краями чашек, глядя друг другу в глаза; когда так делает кто — то другой, мне всегда хочется влепить пощечину этому пентюху, но рядом со мной более никого не оказалось, так что я спокойно отпил вина. Неплохое.

Мы обсудили вопрос, где будем жить. Я хотел найти новое жилище для нас с нею, Коти хотела выбраться из той «дыры в стене», где обитала с тех пор, как разошлась с напарницей, и охотно согласилась пока жить со мной в нынешней квартирке. Мы обсудили вопрос с мебелью. Вот как можно быть таким счастливым, обсуждая, как переставить стол из одного края комнаты в другой? Не знаю, но факт.

Вошел Рыболов. Без телохранителей, что подняло мое к нему уважение.

Конечно, если кое — кто из джарегов в зале не работает на него, что вероятно. Соответственно я чуть снизил степень уважения.

Мы с Коти поднялись, но она отступила чуть назад, чтобы он не чувствовал угрозы. Знай он, как хорошо она метает ножи, он бы еще как чувствовал эту угрозу, но пока все было в порядке. Угрожать Рыболову я и не планировал. По крайней мере, не сразу.

Он посмотрел на меня, посмотрел чуть повнимательнее, прищурился.

Когда вас узнают, это ведь так приятно, верно? Ну, хотя бы обнажать оружия он не стал.

— Талтос, — проговорил Рыболов. Значит, он — или его информатор — видел мое имя лишь в записи. Ну и ладно, поправлять его ошибку я не стал.

— Мой господин, — изобразил я соответствующий случаю кивок. — Окажете ли вы мне честь, одарив несколькими минутами беседы?

Он посмотрел на Лойоша, который высунул голову у меня из — под плаща, и молча подождал.

«Останься ненадолго с Коти, хорошо?»

«Ай, босс. Ладно.»

Он перелетел к Коти на плечо, что вызвало в зале некоторое волнение: наверное, не привыкли тут к разным летающим. Это стоило мне еще нескольких взглядов, на каковые я не обратил внимания. Коти тем временем почесала Лойоша под подбородком. Рыболов смерил ее взглядом:

— Кто она?

— Моя невеста, — честно ответил я.

Он нахмурился.

— Но она…

— Да, — сказал я. — Она тоже подождет здесь.

— Хорошо. За мной.

Он повел меня наверх. Я чувствовал себя под прицелом многих взглядов, но шагов позади не было, а на лестнице Рыболов подставил мне спину. Он дурак, сверх меры самоуверен, или просто имеет кое — что, о чем я не знаю? Я предположил последний вариант. Да и все равно убивать его у меня в планах не стояло.

Комнатка, куда он меня провел, была крохотной, сюда едва втиснулись два жестких деревянных стула и крошечный столик. Плюс в тот же миг, как мы вошли, в голове у меня защекотало так, что сразу стало ясно: тут работает магия.

В отличие от тех, внизу, я не стал сразу же предполагать, что на меня напали, а просто уточнил:

— Это что такое?

— Заклинание приватности. Не люблю, когда подслушивают. Садись. Что у тебя там?

Я сел.

— Думаю, ты знаешь.

Он нахмурился.

— Сделаем — ка вид, что не знаю. О тебе я слышал, конечно. Но если кто — то из моих людей сделал что — то…

— Правда? — сказал я.

— Что — правда? Излагай.

— То есть ты действительно не знаешь.

— Ты или скажешь мне наконец, в чем дело, или я начну сердиться.

Так, что ж, разговор пошел явно не туда, куда я ожидал, но — пусть так, зайдем с этой стороны.

— Я так понял, ты кое — что потерял.

Рыболов нахмурился еще сильнее.

— Вы, выходцы с Востока, что, без загадок вообще говорить не можете?

Ты меня уже сильно сердишь.

Разговор пошел совсем уже не так, как я ожидал.

— Твоя слеза Вирры.

— Моя что?

— Э. Камень такой? Черный обсидиан, отполированный Темными водами.

— Ты о чем вообще говоришь?

Я покопался в кармане, нашел клочок бумаги и токнул к нему. Он покосился на написанное:

— Мой адрес, — кивнул он.

— И там, — сказал я, — в этом доме, есть тайничок под кроватью, у изголовья ближе к правому краю.

Глаза его сузились, зубы скрипнули.

— И ты об этом знаешь. Откуда?

— Есть источники, — отозвался я. — А внутри в этом тайнике шкатулка, а в шкатулке был камень, который зовется…

— Ничего в том тайнике не было, — отрезал Рыболов. — Я лет двадцать им не пользовался. Тебя дезинформировали, и мне очень хотелось бы знать, откуда в точности получены эти сведения, потому как намерен кое с кем плотно пообщаться.

Я сел поудобнее, глядя на него.

— Ну да, — согласился я, — понимаю тебя. Я бы тоже хотел.

— Что…

— Ты же не врешь мне? — спросил я. Глупый вопрос: ну кто ж сознается, если даже соврал?

— Ты бы лучше…

— Так, ладно. Давай начну сначала. Есть камень, который используют в некоторых разделах магии, зовется он — слезы Вирры. Один из таких попал мне в руки, я хотел его продать. Узнал, что украли его из твоего дома, вот и пришел к тебе.

Он какое — то время молчал и сидел недвижно, лишь ноздри его раздувались.

— И что ты мне не рассказал?

— Ну, я надеялся на вознаграждение за возвращенную собственность.

— Ага. А еще?

— Много чего.

— Кто вломился в мой дом?

— Вор, — честно ответил я.

— Это был ты?

— Нет, конечно.

— Ты заказал кражу?

— Нет.

— Врешь?

— Нет.

Видите, насколько глупый вопрос? Он сверкнул глазами, как будто мой ответ ему отчего — то не понравился.

— Итак, — проговорил он, — ты утверждаешь, что кто — то вломился в мой дом и украл то, чего у меня никогда не было.

— Ну, — заметил я, — если честно, часть этого утверждаешь ты.

— А может, ты врешь насчет того, откуда взялась эта штука?

— Хм. Что ж, может, и так, — соврал я. — Но если вдруг я все — таки не вру, кто мог вломиться в твой дом и положить там нечто такое?

— Никто, — ответил он.

Что это, крошечный момент замешательства перед ответом? Легчайший намек, словно ему вдруг пришло на ум имя? Может, это лишь мое воображение, однако я был почти уверен, что кое — что засек.

— Ну ладно, — сказал я. — Тогда так. Я снова проверю свои источники…

— А я все же думаю, что ты врешь, — заявил он. — Думаю, это ты велел подломить мой дом.

— Я никому такого не приказывал, — совершенно честно проговорил я.

— А может, скажешь, кто эти твои источники?

— В смысле, кто вломился в твой дом? Ну, может, тебе следует подать жалобу гвардейцам Феникса, пусть проведут следствие.

— Не играй со мной в игры, выходец с Востока.

— Почему? Мне нравятся игры. Развивают разум.

— Знаешь, ты очень меня раздражаешь.

— Если это поможет, — заметил я, — ты первый, кто…

— Тебе следует научиться следить за своим языком.

— Непременно займусь этим. Что можешь, так сказать, посоветовать?

— С этим делом справляйся сам.

— Что ж, сделаю что смогу.

— Наверное, я все — таки тебя убью.

— Ладно. Но тогда учти вот это вот, — рука моя скользнула под плащ.

— Не сейчас, — сказал он.

— Тогда благодарю за предупреждение. И все равно хотелось бы знать, кто спрятал эту штуку у тебя дома.

— Не твое дело, и ты в любом случае мертвец.

— Ладно.

— Уходи, — велел он.

Я поднялся и вышел. Как — то давненько никто не угрожал меня убить.

Теряю форму.

Я спустился вниз по лестнице, Лойош подлетел ко мне, Коти заняла место чуть сбоку и сзади, и мы вышли из таверны. Чуть дальше по улице Коти спросила:

— Ну?

— Ты остаток вина с собой прихватила?

— Конечно.

— Хорошо.

— Что случилось?

— Или он мне наврал без каких — либо разумных причин, или тут творится что — то странное.

Я пересказал ей разговор.

— Если он и правда хочет меня прикончить, — заметил я, — ему придется получить дозволение. У нас один босс.

— Думаешь, Тороннан ему разрешит?

— Трудно сказать.

— Тогда давай предположим, что это не пустая угроза.

Я кивнул, и мы пошли дальше.

Уже почти у моей конторы она проговорила:

— Я вот все думаю. Если он говорил правду, мне очень хотелось бы знать, кто вламывается в чужой дом, чтобы скрыть там нечто ценное. И зачем.

— Ну да.

— И вот подумала я, что дело не в ценности. Или камень нужно было спрятать, а дом Рыболова почему — то оказался подходящим, или…

Она замолчала, но мысль продолжил я:

— Или тут задействована какая — то некромантия, и Рыболов — ее цель.

— Точно.

— Если так, и получится узнать подробности, мы можем воспользоваться этим.

— Чтобы вернуть твои восемьсот империалов.

— Ага.

Мы дошли до конторы и поднялись наверх. Я так и не увидел, кого Крейгар отрядил прикрывать меня. Войдя в кабинет, я взял слезу Вирры со стола и спрятал под плащ.

— Влад?

— Да, любимая?

— У тебя есть план.

— Ага.

— А мне можно его услышать? — спросил Крейгар.

Я подпрыгнул, Коти почти обнажила нож, и мы дружно сверкнули очами на Крейгара.

— Простите, — сказал он, — но эта штука ценная, вот я и решил тут задержаться и присмотреть за ней.

— Твоя правда, — согласился я.

— Так какой план?

— Ты даже не знаешь, что этот план должен решить.

— Так расскажи.

Что я и сделал, и он ответил:

— О.

— Ага.

— Так, ладно, и какой план?

— Кто — то, как мы знаем, устроил на меня покушение.

— Ага, — подтвердил Крейгар.

— Или это был Рыболов, который очень хорошо умеет врать и попробует еще раз, или же это кто — то другой, и он попробует еще раз.

Крейгар кивнул.

— Причем похоже, что им нужен я сам, а не моя смерть.

— Быть нужным — это вдохновляет, — согласился Крейгар. Я оставил это без комментариев.

— Нам надо найти, кто охотится за мной, и почему.

Он снова кивнул.

— Ты раньше спрашивал, не затеваю ли я ловлю на живца. — Я посмотрел на Коти. — Так вот, теперь — затеваю.

Она встретила мой взгляд, глаза в глаза. Карие, глубокие, идеальные, в таких и умереть можно.

— Влад… — начал было Крейгар и остановился. Мы все понимали опасность: ловить на живца, когда тот, кого ловят, в курсе — вариант не лучший.

Через минуту Коти кивнула.

— Хорошо. Когда?

— Давай через пару часов, пусть подготовятся.

— Тогда у нас есть время допить вино.

— Обожаю твою практичность. Когда мы поженимся, надо будет запомнить, что за практичную сторону отвечаешь ты.

— А ты за что?

— За романтическую, конечно. Без романтики в браке никак.

Она вздернула бровь.

— Ты где это услышал?

— Только что придумал.

— Не уверена, что это правда, любимый.

— Правда тут ни при чем, это же романтика. А я романтик.

Она рассмеялась, потом сказала:

— Я кое — что слышала о ловле на живца, но сама не участвовала в этой схеме. Так что лучше заранее объясни, что мне надо делать.

— Верно. Хорошо, вот как оно работает…

Пару часов спустя вино закончилось, я поднялся и пристегнул шпагу к перевязи. Проверил камень, тот находился во внутреннем кармане плаща.

— Начнем, — сказал я.

Коти встала, коснулась своих кинжалов.

— Я готова.

Я кивнул Крейгару.

— Держи хозяйство и все такое.

— Не умирай, — посоветовал он.

Мы вышли на улицу, и Коти спросила:

— Мы готовы?

— Угу, — отозвался я, — за дело.

Когда за вами кто — то охотится, а вы хотите дать этой персоне возможность нанести удар и, разумеется, промахнуться — существуют несколько способов, которые позволят такое провернуть, но все они заключаются в том, чтобы вы оказались в положении, где выглядите более беспомощным, нежели на самом деле. Три раза я участвовал в ловле на живца… нет, стоп, четыре. Впрочем, никогда в роли, э, наживки, лишь как часть хвоста. В двух случаях это сработало.

Как правило, ожидание попытки убийства может занимать дни, а то и недели — и уж поверьте, это кажется вечностью. Ноги болят, глаза ноют от постоянных попыток разглядеть нападение до того, как станет слишком поздно. Работать приходится посменно, ведь никому не под силу держаться настороже постоянно, плюс так меньше вероятности, что хвост засекут, но это все равно жутко выматывает. На сей раз я действовал, исходя из предположения, что тот, кто охотится за мной, на самом деле жлает получить слезу Вирры, так что убивать меня — вопрос не первостепенной важности, а значит, планировать так тщательно, как требуется для убийства, тут не нужно, соответственно, времени оно должно занять куда меньше.

Такое вот было предположение.

И должен сказать, оно оправдалось.

Коти отпустила меня шагов на сорок. Стоял вечер фермицы, так что народу на улицах хватало, но их было не так много, чтобы она не могла присматривать за мной. Лойош кружил в вышине. Кончик Чаролома я выпустил в левую ладонь — лишь самый кончик, а руку я держал сжатой, так что цепочки видно не было.

Так вот я и отправился на прогулку.

На Круге Малак мне показалось, что третий этаж Гильдии меднокузнецов кланяется мне. Когда у меня дурное настроение, эта штуковина словно хочет шмякнуться прямо на меня. Уверен, однажды она все же рухнет. Кто — то должен за подобным присматривать. Я продолжил обходить Круг Малак, пока не нырнул в безымянный переулок, каковой вывел меня на кривую и узкую улочку, именуемую Неббит, по которой я и покинул свою территорию. Здесь стояли сплошные дома, ни одной палатки торговца, и все здания рассчитаны на три — четыре семьи.

Очень важно то, как вы ходите. Науку эту мне в основном преподавала Киера, но и Крейгар во время оно внес пару замечаний. Меня учили, как следовать за кем — то, как смешиваться с толпой. Самому Крейгару подобное умение не требовалось, у него к такому своеобычный природный талант, однако он все равно знал, как это делается, нельзя не отдать ему должное.

В общем, да. Надо уделять немало внимания тому, как вы ходите. Если дело происходит в толпе, скажем, на базаре в торгодень, надо ходить так, чтобы смешаться с народом. Серьезно, как — нибудь, оказавшись в толпе, приглядитесь. Вы удивитесь, насколько одинаково многие двигаются — жесты, разворот плеч, посадка головы и все такое. Если вы будете идти так же, вас не заметят, даже если сами вы считаете, что изрядно выделяетесь.

Попробуйте. А когда это получится, можете попробовать залезть кому — нибудь в карман или подрезать кошелек. Дайте знать, если удастся добыть что — то ценное.

О чем бишь я? А, да. Правильно ходить. Если вы хотите, чтобы на вас напали — шагайте быстро, глядя прямо вперед, словно четко знаете, куда направляетесь. Тогда у вас такой вид, словно вы нервничаете, а вдруг кто — то на вас нападет, но при этом изображаете, что все в порядке. Если же вы не желаете нападения — нужно этак вальяжно разгуливать, чуть улыбаясь, словно надеясь, что кто — нибудь все — таки рискнет попробовать. А если вы хотите, чтобы на вас напали, но чтобы вид у вас при этом был такой, словно вы этого не хотите, надо изобразить нечто среднее между этими крайностями и надеяться на лучшее. Или худшее, смотря с какой точки зрения рассматривать весь процесс.

Незадолго до пересечения с Императорским бульваром Неббит меняет название на Фонарную дорогу. Не знаю, почему так, никогда на ней не видел ни одного фонаря. И вот сразу после обретения нового названия ее пересекает еще одна узенькая извилистая улочка, Бесиндо, которая примерно в полумиле заканчивается на Рынке Бесиндо. Примерно за сотню ярдов до рыночной площали Лойош мысленно крикнул. Я уклонился, развернулся, взмахнул Чароломом и заполучил кинжал в верхнюю часть бедра, причем лезвие вошло достаточно глубоко, чтобы свалить меня наземь.

Рана жгла огнем, и я понятия не имел, что творится вокруг. Лойош был в вышине, Коти — где — то позади, а я валялся на земле, истекая кровью.

Пока что план работал идеально.

Должен сказать, тот, кто метнул нож, был очень хорош — ну или ему очень повезло; в полете ножи вращаются, и проблема тут не столько попасть в движущуюся мишень, сколько попасть в нее острием вперед. У меня подобное иногда получается. Как правило.

И пока я там лежал, я решил считать, что он хорош, потому что в этом случае ошибиться будет не так неловко. В любом случае, силушки у этого сукина сына хватало, рана оказалась глубокой.

Я вырвал клинок и услышал рычание. Наверное, мое собственное.

«Босс, ты как?»

«Держись в поле зрения. Кого ты видишь?»

Я не знал, достаточно ли сильным вышло кровотечение, чтобы думать в первую очередь о том, как бы прикрыть рану, а не о том, чтобы встать и обнажить оружие. Пожалуй, все — таки нет. И все же этот Виррой проклятый нож вошел достаточно глубоко. Так что я начал, как выражается Крейгар. сожалеть о выборе жизненного пути.

«Вижу троих, босс.»

Значит, они все — таки хотели меня похитить, потому как чтобы кого — то убить, троих не посылают. Я бы объяснил, почему, но прямо сейчас я еще не закончил рассказывать, что эти гады намеревались сделать со мной, а вам небось не понравится, если я начну постоянно отвлекаться на посторонние материи, к примеру, на то, как работает Организация.

Так, где я остановился? Точно. Я лежал на улице, и кровь хлестала из меня, как из подбитого кабана.

Память у меня на подобные дела хорошая. Я дерусь сколько себя помню, но кажется, чем старше я становлюсь, тем лучше вспоминаю, каково это, драться. Разные мелочи: как болит мое плечо, ушибленное о булыжную мостовую Бесиндо, как я оглядываюсь, вижу опускающегося с высот Лойоша, слышу, как Коти выкрикивает мое имя, хотя в тот момент я этого не слышу — потому что внезапно замечаю двоих нападавших.

Я тут конечно расхвастался, как хорошо я помню свои драки — однако ни за какие коврижки не смогу вытащить из памяти, как я тогда поднялся на ноги, а учитывая, как зверски болела у меня нога, вроде и должен бы запомнить. И все же я стоял, держа Чаролом в левой руке и шпагу в правой, а они приближались.

Чаролом, да будет благословенно его несуществующее сердце, свернулся готовой ударить змеей, и возможно, они от такого слегка забеспокоились. Я имею в виду — это не я заставил его сделать так, заставить Чаролом что — то совершить я вообще не могу, просто иногда он действует сам.

— Подойдете и получите по первое число, сукины дети, — сказал я.

Кажется, это испугало их не настолько сильно, как мне хотелось бы.

«Босс, волшебник вернулся, прямо за уг… а, неважно, его уже нет.»

Из — за угла появилась Коти — и, к слову о мелочах, я помню, как с ножа ее капала наземь кровь. Каждую каплю помню. Неплохо, с сорока — то футов.

Однако два других джарега были куда ближе, вооруженные одинаково — меч и кинжал.

— Ты нужен нам живым, — проговорил один из них.

— Вот так совпадение, — подивился я. — Я себе тоже нужен живым.

— Но если придется, мы тебя убьем. Так что, возможно, ты захочешь облегчить свое положение.

Я непременно сказал бы что — нибудь остроумное, однако они двигались слишком быстро, чтобы мое чувство юмора успело сработать. Рассчитали парни все правильно: оба ударили одновременно, один сверху, другой снизу.

Режущие удары — таким убить сложнее, чем уколом, а я нужен был им живым. Я отвел удар сверху и принял нижний здоровой ногой чуть выше колена; было не больно, однако удар я ощутил. А потом я снова упал, и возникло у меня чувство, что план мог бы сработать и получше. И еще я отключался. Со мной так уже бывало, но сейчас все шло настолько хреново, что я вынужден отметить это отдельно.

Тот, кто меня ранил, внезапно застыл. Очень знакомым образом: так бывает при идеально рассчитанном ударе кинжалом в почку, тело застывает статуей, потому что все мускулы сводит судорогой. А потом клиент просто падает.

Второй развернулся к Коти, но схватиться они уже не успели: Лойош свалился ему прямо на плечо и укусил. В шею, крепко, и остался висеть.

Тот завопил, попытался отшатнуться и смахнуть Лойоша, да только достать мечом того, кто висит прямо на плече и шее, само по себе очень непросто — а кинжал у него был не на той стороне. Бедолага. Мне стоило его пожалеть, наверное?

Яд джарега действует на разных людей по — разному. Так — то он из разряда парализующих и еще вмешивается в работу сердца, однако на одних он действует быстрее, на других медленнее, кто — то его почти и не заметит, кто — то заметит еще как. Во всяком случае, для человека (во всех смыслах) он обычно не смертелен.

Но сильный укус прямо в шею? Такое проймет кого угодно.

— Один из них нужен живым, — произнес я.

— Знаю, — сказала Коти. — Волшебник должен выжить.

«Прости, босс. Этот…»

«Нет — нет. Хорошая работа. Он собирался сделать со мной кое — что неприятное.»

— Второго тоже, скорее всего, получится оживить, — добавила Коти. — Я больше беспокоюсь за тебя.

— Я в порядке, — отозвался я.

— Тода почему ты валяешься на земле?

— Э, вкушаю заслуженный отдых после успешно проведенной операции?

По плану на нас должны были напасть, мы победили бы и оставили в живых как минимум одного из нападающих, чтобы допросить его. Та часть, где я лежал на земле, истекая кровью из ран на обеих ногах, оказалась позднейшим дополнением к плану, и пожалуй, если так подумать, не самым приятным.

Мир вокруг начал кружиться и покачиваться, но я пока еще осознавал, что происходит рядом со мной. Коти отрезала рукава моей куртки и перевязывала мне раны.

— Волшебник, — напомнил я. — Может быть…

— Он в отключке, — сказала она. — Лойош за ним присматривает.

— Тогда ладно. А можно, я тоже отключусь?

— Скоро будет можно, — пробормотала она. — Ты в состоянии сосредоточиться и вызвать Крейгара? Нам нужна помощь, чтобы донести до конторы тебя и волшебника.

Я хотел было сказать, что не уверен, но тут раздался голос Крейгара:

— Я уже тут. Простите, чуть опоздал.

И пока я перебирал ругательные сравнения, выбирая правильное для данной ситуации, мир сузился в темное пятнышко и исчез.