Тсалмот

Глава 14. ЦЕРЕМОНИЯ ГЛАВНОГО ПИРШЕСТВА

Иногда мне кажется, может, все эти сложнейшие традиции ухаживания и женитьбы специально усложняют все дело, дабы никто не пожелал вступать в брак, не будучи в этом полностью и категорически уверен. Но потом вспоминаю главное пиршество. Нет, все — таки у некоторых традиций есть иное объяснение.

Главного пиршества все ждут с нетерпением. Проводится оно за день до свадьбы. Нойш — па говорит, что когда — то давно смысл был — приветствовать всех гостей, что живут за городом. Это меня слегка озадачило, пока я не вспомнил, что все это происходило на Востоке, где телепортации нет, так что путешествовать нужно очень долго, а значит, собираться на свадьбу — то еще предприятие. О таких вещах, как правило, и не думают. Я спросил у него, а как же быть с традицией лично приглашать всех гостей, и он ответил — иногда приходится пропускать кое — какие шаги.

Обычай пиршества, однако, продолжился, ведь обычаи положено соблюдать, на то они и обычаи, так что у нас в плане пиршество имелось. Из всех Домов драгаэрян лишь джареги похожи на выходцев с Востока в понимании важности еды, в основном потому, что у нас принято обсуждать дела за трапезой, и даже если дела идут не ахти как, по крайней мере еда должна быть достойной.

Мы с Коти, будучи одновременно выходцами с Востока и джарегами, конечно же, хотели, чтобы еда была достойной — более чем достойной, насколько это нам под силу, а поскольку сами готовить в этом случае не могли, должны были кого — то подрядить. Не знаю, существуют ли люди, которые превращают поиск хорошего повара в ритуал, и не удивлюсь, если таковой тоже есть.

Ее звали Пиетра, у нее имелся маленький ресторанчик с солидной сетью курьеров для доставки готовых блюд, располагалось заведение в дальнем северо — восточном углу Южной Адриланки — на максимальном удалении от ароматов бойни, я так понял. Мы с Коти почти пол — дня там провели, пробуя разные варианты, и роскошно поспорили на предмет выбора блюд, ибо хотелось и того, и другого, и вот этого тоже.

Я могу, конечно, перечислить итоговое меню, но кому захочется слушать о еде?

— Кажется, меня слух подводит, — заметил я, — ты вроде сказала…

— Коснись клинка, — повторила она.

Я посмотрел на нее, на Морролана.

— Все в порядке, — заверил он, — она тебе не навредит.

Чтобы не затягивать всю историю; немного уговоров — ну хорошо, очень много уговоров, — и я это сделал. Встал, шагнул вперед, прямо к острию, и положил ладонь на плоскость лезвия, как будто делаю так по сорок раз на дню.

Если вы считаете, что это было просто, замечу лишь, что вы неправы. И держать так руку было не проще. На том и остановимся.

Алиера поднялась — неспешно, думаю, специально, чтобы меня помучать; уважаю, — подошла ко мне, чуть сжала мои виски в ладонях, и как раз когда я подыскивал неприятное сравнение, отступила и пожала плечами.

— Не могу ничего разобрать. Некромантка, может, попробуешь ты?

Мне пришлось постоять так еще дольше, продолжая держать руку на клинке. Некромантке не понадобилось даже касаться меня, она просто подошла, взглянула, кивнула и двинулась обратно к своему креслу.

— Да, — сказала она, — поняла. Надо было сразу тогда сделать.

— То есть я могу уже убрать руку? — спросил я.

— Если хочешь, — отозвалась Некромантка.

О да, я хотел.

Дальше я пропустил часть разговора, ибо вернулся в свое кресло, и какое — то время меня колотило. Морролан хотя бы сделал любезность и спрятал меч в ножны. Коти взяла меня за руку, и чуть погодя я проговорил:

— Так, давайте сначала, хорошо? А то я от ужаса весь оглох.

Алиера фыркнула; она из тех, кто считает, что храбрый никогда не боится, или как минимум никогда этого не признает. Морролан, тот несколько разумнее, меня понял, а Некромантка, разумеется, понятия не имела, чего тут вообще бояться.

Однако же охотно повторила исходную мысль:

— Заклинание предполагало извлечь тебя из тела астрально и отправить куда — то.

— Ха. И это все? Такое каждый раз случается. И куда?

— Не могу точно сказать.

— Но я рад, что оно не сработало.

— Возможно, лучше бы сработало, — заметил Морролан.

— Как так?

— С некоротой вероятностью, за чем бы оно тебя ни отправило, сделай ты то, что нужно, тебя вернули бы обратно.

— Ты уверен?

— Не уверен, предполагаю. Но в любом случае, Черная Длань опознала заклинание как недружественное…

— Ну еще бы.

— И решила тебя защитить. Что привело тебя к состоянию, из которого вернуть тебя можно было, лишь если ты подвергнешься, э, некоторым изменениям.

— Так, погодите. Это не заклинание превратило меня в демона?

— О, это сделала я, — сообщила Некромантка. — Это был единственный способ тебя спасти.

— Почему же ты мне раньше не сказала? Нет — нет, не отвечай. Если ответом будет «ты не спрашивал», я могу расстроиться.

Некромантка склонила голову, но хотя бы промолчала.

Я покрутил все это в голове так и сяк; остальные также молчали.

Наверное, знали, как сложен для меня мыслительный процесс.

— Леди Ширет, — проговорил я чуть погодя, — ведет переговоры с демонами. Или с людьми в мире демонов. Или что — то вроде. Ей нужно было, чтобы кто — то прошел в тот мир и помог переговорам, а может быть, обмену товаров.

— Продолжай, — сказал Морролан.

— Слезу Вирры, как оказалось, спрятали в доме того, кого Ширет планировала использовать для этого — планировала послать в другой мир.

— Если то была не Тависса, — добавила Коти. — Мы практически уверены, что заклинание послала она.

— Да, но… — Я обдумал это еще раз и пожевал губу, а вдруг из нее можно высосать толику интеллекта. — Так вот, вопрос: является ли для некромантов такое правилом, подготовить кого — то таким образом перед отправкой в другой мир?

— Да, — ответила Некромантка. — Хотя такого не должно быть. В этом нет необходимости. Всякий с разумной степенью умений в некромантии способен общаться с существами из иного мира. Конечно, остается языковая проблема, но она остается и для того, кого туда отправят. А для обмена товаров или предметов вообще не нужен личный контакт. Однако — да, заблуждение это распространенное, поэтому многие действительно так поступают.

— С разумной степенью умений в некромантии, — повторил я. — Хм. А насколько высокая степень умения требуется, чтобы взломать защиту замка Морролана и послать в меня это заклинание?

— Защита замка не имела значения, — пояснила Некромантка. — Заклинание прошло сквозь нее: от некромантической энергии он не защищен.

— Я думал, некромантия использует обычную волшебную силу.

— Да, но делает это иначе. Это сила смерти, сила миров неживущих, сила иных миров.

Я покосился на Морролана, явно оскорбленного в лучших чувствах.

Кажется, он всего этого тоже не знал. Скорее всего, эту проблему он решит, и очень скоро.

— А само заклинание?

— Сложное, — подтвердила она.

— То есть Тависса, или Ширет, или кто там это сотворил, в некромантии очень хороши.

— Да, — согласилась Некромантка.

— Получается, что именно Ширет подкинула Рыболову слезу Вирры, потому что не знала, что это не нужно, а Тависса послала в меня заклинание, потому что она очень хороша и как раз знала, что в другом средстве нет необходимости. Возможно. Наверное.

— Кажется, я уловила, — сказала Алиера.

— И как, сходится?

Она переглянулась с Морроланом и Некроманткой, после чего проговорила:

— Думаю, да.

— Тогда вот вам ключевой вопрос. Если я прав насчет всего этого, что пыталась сотворить Тависса, послав в меня то заклинание? В смысле, зачем?

Если для помощи с обменом этого не нужно, какова ее цель?

На это ответов ни у кого не нашлось.

Я покачал головой.

— Что ж, день выдался знаменательный. Морролан узнал кое — что новое о некромантии, я узнал, что в демона меня превратило не то заклинание, и мы все стали свидетелями того, как Некромантка дала прямые и четкие ответы на вопросы. Не уверен, что я сумею еще раз пережить подобные потрясения.

Коти и Морролан фыркнули, Алиера выглядела раздраженной, а Некромантка — отстраненной.

— Так, — проговорил я. — Некромантка. Это может повториться?

— Что?

— Заклинание, которое куда — то меня отправит. Она может вновь его применить? Или это то, что случилось сегодня утром?

— Утром случилось другое, — ответила она, — тогда был вполне обычный призыв.

Я решил, что углубляться во «вполне обычный призыв» не хочу, и уточнил:

— Ладно, пусть. Так вот вопрос: может ли это повториться?

— Ты носишь с собой тот камень?

— Нет.

— Тогда она, вероятно, не сможет тебя отыскать.

— Ну, хоть это хорошо.

— А где ты его держишь? — спросил Морролан.

— В моем кабинете.

— Там надежно?

Я хотел было сказать, что моя контора защищена от волшебства, но потом вспомнил, что у Морролана защита не чета моей. И выдал несколько слов.

— Пожалуй, тут все будет в порядке, — указала Алиера, — важен не камень как таковой, а камень, который находится при тебе.

— Надеюсь, Крейгар не станет его трогать, — сказал я.

— Надеюсь, станет, — мило улыбнулась Алиера.

— Но пока что, — уточнил я, — любой, кто захочет, может меня призвать?

— Любой, кто сможет выяснить твое имя, — сказал Морролан.

— Насколько это сложно?

— Раскрыть имя — непростая задача, — молвила Алиера. — Сделать можно, но — сложно, а произнести имя в точности так, как следует, это еще хитрее.

Отклониться хоть на чуточку — очень плохая идея. А еще… видишь ли, тот, кто призывает демона, как правило, желает заполучить некий особенный талант. И не думаю, чтобы ты был настолько, скажем так, востребован.

Даже как — то обидно.

— А если кому — то захочется палачинток? Палачинту я пеку первосортную.

— О да, — согласилась Алиера, — тогда конечно.

— Влад, — сказал Морролан, — Алиера права. Мы призываем демонов, чтобы сделать то, чего не можем сами. Прости, если это тебя оскорбит, однако среди твоих умений нет ничего такого, чтобы тебя стоило призывать.

Это само по себе должно стать тебе защитой от призыва.

— Должно, — повторил я.

Он пожал плечами.

— Ладно, — проговорил я. — Еще вопрос: ты сказала, произнести имя в точности. Думаешь, именно это и случилось с тем гадом, который призвал меня?

— Скорее всего, — сказала Алиера. — Или не совсем верно взял твое имя, или плохо сформулировал какой — то приказ.

— Все равно мне это не нравится.

— Это может помочь, — проговорила Некромантка. Наклонилась, чуть подняла руку, и я ощутил нечто вроде щекотки на затылке, только она была не материальной, и описать лучше я не могу.

— Что…

— Если ты попадешь в затруднительное положение, — пояснила она, — я смогу тебя разыскать и вернуть. В смысле, если ты этого хочешь.

— Хочу, непременно хочу. Не готов пропускать собственную свадьбу. Да, кстати, и ты приглашена; возможно, я забыл послать тебе приглашение. Мне вот тут в голову пришло: а что, если я окажусь где — нибудь под водой, или посреди пожара?

— Маловероятно, — отозвалась Некромантка. — Призыватель ведь сам должен быть там. Но, конечно, остаются опасности окружающей среды.

— Опасности окружающей чего?

— К примеру, воздух не везде одинаковый.

Я посмотрел на Морролана и Алиеру, вдруг это шутка такая, а я не понял.

— Ты о чем?

— Ну, воздух, он разный в разных местах.

— Э, воздух — он воздух и есть, — сказал я. — Это и делает его воздухом.

Тут уже на Морролана и Алиеру посмотрела Некромантка, словно ей требовалась помощь.

— Не совсем так, — пояснила Алиера. — Воздух состоит из… ну, скажем так, разных вещей.

— Я думал, он состоит из воздуха, — проговорил я.

— Ты наверняка заметил, что воздух пахнет по — разному, скажем, на вершине горы Дзур и прямо на берегу моря — океана.

— Ну да, но это же просто, ну, разные запахи.

— Именно.

— А. Точно.

— Некромантка пытается сказать, что воздух в том месте, куда тебя могут призвать, может быть нормальным для того, кто призывает, но для тебя оказаться отравой.

— Ой. — Я повернулся к Некромантке. — А с тобой такое случалось?

— Бывало пару раз, — ответила она. — Как правило, существо, которое тебя призывает, в достаточной степени подобно тебе, чтобы ты, самое малое, мог там какое — то время выжить, однако — да, бывало.

— И что тогда?

— Я умирала, — сказала она.

Я хотел было возразить, но потом вспомнил, что у некромантов «мертвый» не обязательно значит то же самое, что думаю я, употребляя это слово. К счастью для моей карьеры, так обстоятельства рассматривают немногие. Я решил не углубляться дальше, поскольку тут и без того все достаточно сложно, и зачем добавлять себе головной боли, пытаясь понять, что имеет в виду Некромантка?..

— Хорошо, — проговорил я, — итак, меня призвали, и теперь я это помню. Ура. Смысл заклинания был в том, чтобы перетащить меня в другой мир — тот же, а может, не тот, куда меня призвали сегодня. И я теперь демон, потому что Черная Длань спасла меня от призыва, что перевело меня в такое состояние, когда Некромантке пришлось превратить меня в демона, чтобы спасти. Мы, однако, по — прежнему не уверены, зачем меня тем заклинанием пытались переправить в другой мир, и мы не уверены, что именно Тависса послала то заклинание, и мы в любом случае не знаем, где она. Я ничего не пропустил?

— Нет, все примерно так, — подтвердил Морролан.

— Кроме одного, — добавила Алиера, — почему ты вообще во все это влип.

— Дела джарегов, — сказал я, потому как не хотел объяснять, что все получилось так, поскольку я хотел вернуть восемьсот золотых.

— Ладно, — не стала настаивать она.

— В чем у меня затык, — проговорил я, — так это зачем она пыталась куда — то меня отправить. Если ей этого не требовалось для завершения сделки с хиши, тогда какой смысл?..

— Возможно, — предположил Морролан, — отправить тебя она хотела как раз туда, где ты побывал. Она попыталась сделать это заклинанием, у нее не вышло, но ты стал демоном, и она, заполучив твое имя, подрядила кого — то оттуда призвать тебя.

Я попытался не обращать внимания на то, как просто он сказал «ты стал демоном».

— Ладно, допустим, но зачем я им там?

Морролан пожал плечами.

— Теперь не узнать. Призывателя ты убил, ничего не случилось.

— Но может случиться вновь, — добавил я.

Он кивнул.

— Так что мне нужно отыскать эту Тависсу, убедиться, что делала это именно она, и позаботиться, чтобы больше никогда такого сделать не пыталась.

Морролан и Алиера одновременно кивнули.

— Значит, мы закрыли все вопросы?

— Зависит от того, — сказала Коти, — какие дела джарегов ты готов обсуждать с драконлордами.

— Ну да.

Морролан и Алиера переглянулись, потом посмотрели на меня.

— И что за преступление? — уточнила Алиера.

— Контрабанда, — пояснил я.

Она фыркнула.

— Это и преступлением — то не назвать.

— Согласен со своей кузиной, — сказал Морролан.

Сегодня точно знаменательный день, подумал я, но не озвучил этой мысли. Зато кратко описал им ситуацию с хиши, субпродуктом и каким — то демоническим миром, где эта штука имеет ценность.

— А, — заметила Некромантка, — знаю этот мир.

Теперь все мы посмотрели на нее, а я уточнил:

— Это там обитают существа с плоскими головами и без зубов?

— Нет, — сказала она.

— А как зовется тот мир? — поинтересовался Морролан.

— Фрондис, — ответила Некромантка, — на одном из их старых наречий это значит «мир».

— Надо же, как изобретательно, — сказал я, — кстати, а «Драгаэра» что значит?

— «Империя», — сказал Морролан. — Это на древнем языке Дома Феникса.

— То есть мы живем в мире Империя и в Имперской Империи?

— Скорее в Императорской Империи, это более точный перевод, но в целом да.

— Ха. А как называли наш мир до появления империи?

— Там были разные слова на разных языках, но смысл общий: то ли «грязь», то ли «почва», — сообщила Алиера.

— А. Ладно, вернемся к теме. Некромантка, много ли ты знаешь о том мире? В смысле, зачем им нужен тот зеленоватый гель, что они с ним делают?

— Печатают, — сказала она.

— Что?

— Точнее, одна из культур в одной из частей того мира. Там растет дерево, живицей которого они пишут как чернилами, а состав на основе геля эту живицу впитывает и потом можно получить с него отпечаток. Одной порции состава хватает на сотню с лишним отпечатков, а дальше его можно перекипятить и пользоваться заново. Фунт сырого геля превращается в несколько сотен порций состава.

— Хм, — проговорил я. — Я‑то думал, ну, они используют его для чего — то, чтобы, ну, не знаю, завоевать нас.

— Зачем бы им это?

На такой вопрос у меня ответа не нашлось, а я почувствовал взгляд Коти.

— О чем ты думаешь, Владимир?

— Надо же, эта сделка оказалась чистой. Обмен геля на золото, все как говорили, и никакой зловещей подоплеки.

— И что это значит?

— Не знаю. Но похоже, мы как минимум пока можем предположить, что Ширет и ее компания сказали нам правду. Ну хотя бы частично.

— Кто? — переспросила Алиера.

— Фракция в Левой Руке, которые пытаются провернуть ту сделку с хиши и хотят, чтобы я разыскал Тависсу.

Они переглянулись, и я заподозрил, что в этой части мне от них особой помощи не будет.

— Я все еще не понимаю, — проговорила Алиера, — каким образом Тависса, если это она, сумела скрыть источник созданного ею заклинания. Вы ведь сами смотрели в том районе?

— Ага, — подтверлил я, — как ты и сказала, там ничего.

Она фыркнула.

— Я же говорила.

— Ну, ты же не веришь каждому моему слову?

Это мне стоило Высокомерного взгляда.

— А как ты сотворила заклинание для определения местоположения? — пожелал знать Морролан.

Алиера вроде как хотела выдать что — то язвительное, но в итоге сказала:

— Я сотворила карту и велела Искательнице Тропы указать нужную точку, потом повторила с картой поменьше, потом еще меньше. Искательница Тропы совершенно определенно указала именно на это место.

— Должно было сработать, — проговорил Морролан. — Разве что…

— Что — разве что?

— Да нет, ничего, — заметил он. — Должно было сработать.

Думаю, это его «разве что» подразумевало «разве что ты неверно сотворила карту», но он решил не произносить этого вслух, ибо тогда на пол библиотеки точно пролилась бы кровь, а кроме того, сколько я понимаю, в подобном Алиера очень вряд ли могла ошибиться.

— Итак, — спросил я, — ни у кого не появились идеи насчет как ее найти?

Ни у кого.

— Или как все эти ее операции — покупка земли возле Норпорта, мятеж на Мысу Зерики и дела с некромантией, — как — то укладываются в, ну, не знаю, попытку что — то сотворить с Наследницей тсалмотов?

Непонимающие взгляды.

Я вздохнул. Так в общем и предполагалось.

— Что ж, — проговорил я, — в любом случае, спасибо всем вам за то, что помогли выбраться. Правда, спасибо большое.

Ответом были кивки и неразборчивое «да ладно».

Я поднялся.

— Морролан, можно телепортировать нас обратно к конторе?

— Надо было попросить Сетру заглянуть сюда, — пробормотал он.

— Это почему? — с невинным видом поинтересовался я. — Нет настроения для телепортации?

Он фыркнул. Очень выразительно, он это умеет.

Возможно, я это себе только вообразил, но телепортация длилась, кажется, чуть дольше обычного, и нас с Коти мутило сильнее, чем обычно. То ли потому, что это была вторая уже телепортация за столь краткое время, то ли Морролан таким образом показывал мне, как он ценит мое чувство юмора.

Когда мы наконец пришли в себя — посреди улицы перед моей конторой, выглядя при этом как те недоумки, какими драгаэряне считают выходцев с Востока, а я терпеть этого не могу, — мы выпрямились и, не сговариваясь, зашагали в направлении моей квартиры. Я мог, конечно, заглянуть и проверить, все ли в порядке, однако после прошлогодних неурядиц, уверен, Крейгар дал бы знать, если бы что — то требовало моего вмешательства.

Пока мы шли, Коти проговорила:

— У нас слишком много проблем.

— Ага. Все сложно.

— Так что предлагаю хотя бы остаток вечера о них не думать.

— Возможно, это самый лучший план в истории всех планов. А чем мы тогда займемся? Ну, кроме очевидного.

— Можем поработать над нашими свадебными обетами.

— Прекрасно.

Этим мы и занялись.

Ну, кроме всего прочего. Но с обетами поработали. Строго по плану.

На следующее утро мы решили, что она пойдет пообщается с Пиетрой, которая обеспечит нам пир, и мы встретимся в Южной Адриланке и пообедаем.

Я же направлялся обратно в контору под предположения Лойоша, где именно должен будет пройти этот обед. До цели оставалось примерно с пол — мили, когда я вдруг оказался на земле, и что — то большое и тяжелое шарахнуло меня по спине, и Лойош мысленно закричал. Я попробовал было встать, но мне повезло шлепнуться прямо в лужу крови, руки соскользнули, а потом я заметил, что лужа становится все больше, как странно…

Мир стал туманным, потом вновь обрел четкость, потом у меня было четыре руки, потом снова две, помню, я еще подумал, как — то слишком часто это в последнее время случается, а дальше уже не помню ничего, а потом очнулся в незнакомом месте, и это, наверное, испугало бы меня, соображай я в тот момент хоть немного лучше.

— Влад?

А этот голос я знал.

Я лежал в кровати. Снова. Очнуться в кровати — это очень даже неплохо, в сравнении с другими местами, где я мог бы очнуться, а тем более, не очнуться вообще. Видел я не слишком хорошо. Закрыл глаза, открыл вновь, и так еще неру раз. Не помогло.

— Влад?

Я попытался спросить, кто это, но слова не выговаривались.

— Все в порядке, Влад. Это Сетра. Ты у меня на горе Дзур.

Гора Дзур? Я не помню, чтобы отправлялся на гору Дзур. Зачем бы мне?

Или у меня отсутствует кусок памяти? Мысль была пугающей.

Я вновь попытался заговорить, но сумел издать лишь неразборчивые звуки. Почувствовал, что Лойош находится прямо у моего левого уха, однако он молчал.

— Расслабься, Влад. Еще несколько минут.

Я ощутил ладонь в своей руке, и Коти сказала «я здесь», и вдруг все стало гораздо лучше. Я зыкрыл глаза и принялся внимательно изучать внутреннюю поверхность век.

В конце концов я вновь попытался заговорить и сумел выдавить:

— Что?..

— Ты умер, — сказала Сетра.

— Тебя кто — то заказал, — пояснила Коти.

Я поднял руку — не ту, что держала Коти, — посмотрел на нее.

— Все еще как в тумане… — выдохнул я, но получилось не громче шепота, не уверен, что они расслышали.

Чуть позже я все — таки сел и выпил вина, которое принес, шаркая, странный и чуток скособоченный тип по имени Чаз или Тукко, я так толком и не понял[30]. Вино было не ахти, но оно помогло, и я попробовал заговорить еще раз:

— Это ты вернула меня к жизни, Сетра?

Она кивнула.

— Спасибо.

Сетра… нет, я так не могу, когда ты вот здесь сидишь. Можешь, ну, не знаю, хотя бы встать и отойти в сторонку, просто…

Хорошо, хорошо.

Сетра Лавоуд, чародейка, восставшая из мертвых, волшебница, которая старше, чем… в общем, я до стольки и считать не умею, вся из себя пугающая и вообще. Ну вот, хватит, потому что, в общем, потому как хватит.

Я сидел, пил вино, все так же держа за руку Коти, а потом спросил:

— Что случилось?

— Тебя убили, — сказала она.

— Это — то я понял. Я имел в виду… — Вот даже не знаю, что я имел в виду. Подробности? Не очень — то я хотел их знать.

Она сжала мою ладонь.

— Чисто и профессионально, — поведала она. — Кинжал в сердце со спины.

— Кинжал? Я‑то думал, меня дубиной шарахнули. Ощущение было точно как от дубинки.

— Кинжал.

— Ха.

«Босс?»

«Привет, парень.»

«Прости! Я…»

«Расслабься. Поэтому — то профессионалам и платят за то, что мы делаем.»

«Но я даже не заметил ничего! Я просто…»

«Знаю. Все в порядке. Ты не раз уже спасал меня. Да и вот он я, а значит…»

— Итак, — уточнил я у Коти, — упокоить окончательно даже не пытались?

— Нет, — ответила она.

— И не пытались меня никуда утащить?

— Нет.

— Значит, это не из — за наших дел с Левой Рукой, — решил я.

Она нахмурилась.

— А из — за чего тогда?

— Помнишь, что мы сказали насчет Рыболова? Что Тороннан должен был дать разрешение?

— Но зачем ему убивать тебя?

— Не убивать — предупредить. Чтобы в семье царил мир.

— Не понимаю.

— Да, об этом ты просто не знала. Минутку.

Физически я еще оставался никакой, но разум мой работал так же хорошо, как всегда.

«Влад, это ты?»

«Ага. Крейгар, насчет новой игры на улице Пирожников — закрывай ее.»

«Да? Ладно.»

«Оказалось, Пакитин все — таки очень даже обратил на нее внимание.»

«Насколько сильно?»

«Потом об этом поговорим. Возможно, через пару дней.»

«Ты в порядке?»

«В основном. Следи за делами и держи свои руки подальше от той штуки.»

«Точно.»

— Как ты себя чувствуешь, Влад? — вопросила Сетра.

Я изобразил бравый вид.

— Слабость, но если не двигаюсь, ничего не болит. А так ничего. Ты очень хорошо поработала.

— Усталость?

— Да, пожалуй.

— Тогда тебе следует поспать.

— Ладно, — согласился я.

Я заснул, все так же держа Коти за руку, а когда проснулся, она спала рядом со мной. И знаете, для только что убитого человека чувствовал я себя чертовски хорошо.

Коти потянулась и заметила, что я уже не сплю. Я просветил ее насчет того, кто, по моему мнению, устроил мне прочистку мозгов и почему, мы это обсудили — и она согласилась, что я, пожалуй, прав.

Я попытался встать, Коти велела мне — потихоньку, она помогла мне, в итоге я оказался на ногах, но голова закружилась и я сел обратно на кровать; пожалуй, надо было сперва посидеть, а уж потом пробовать вставать.

«Лойош, привет. Ты как?»

«Не знаю, босс. Как же я его не заметил…»

«Смирись.»

«Знаю, но…

«Помнишь, я говорил тебе, что ты теперь отвечаешь за то, чтобы со мной не случилось ничего плохого вне зависимости от обстоятельств?»

«Э…»

«Точно. Я такого не говорил. Потому что это было бы глупо. Я вчера уже говорил, тот, кто это сделал — профи. Именно так они и работают.»

«Но я же был прямо там!»

«А что, если бы ты летал в вышине, было бы лучше?»

Он не ответил.

Коти, наблюдая за мной, поинтересовалась:

— Лойош?

Я кивнул.

— Бедняга.

— Эй. Симпатии сюда, пожалуйста, это меня убили.

— Симпатии у меня на вас обоих хватит, — сказала она, целуя меня.

Лойош и правда сильно расстроился, ибо и тут промолчал.

Я снова попытался встать, голова еще кружилась, но на ногах я устоял.

На кресле висело что — то вроде халата — темно — синего, с золотом на манжетах, — и она помогла мне в него влезть. Халат оказался невероятно уютным и приятным на ощупь; интересно, сколько народу мне придется прикончить, чтобы позволить себе такой? или хватит девятиста двенадцати империалов?

Опираясь на Коти, я смог даже идти, и мы прошли по коридору до малой столовой, я бы назвал ее так: стол на шестерых, стулья и все такое. Без окон. В горе Дзур окон вообщ немного.

Мне нужно было поесть, но аппетита не было совершенно, так что я в итоге выпил клявы и погрыз чуток темного хлеба. Клява у Тукко отменная.

Сетра присоединилась к нам и спросила, как я себя чувствую, на что я ответил — слаб, иногда голова кружится, а еще спина болит, если не так повернусь, но в целом хорошо и вообще даже отлично, поскольку уже не мертв. Она сказала, что боль пройдет примерно через день. Обожаю магию.

Мы переместились в одну из малых гостиных, где имелся диван, на котором я смог развалиться. Мы начали беседовать о том, о сем, но большую часть я не помню, ибо постоянно засыпал и просыпался снова, а Сетра и Коти уже сменили тему и болтали о чем — то другом. Помню, я подумал, как хорошо, что они так замечательно поладили, и потом снова уснул.

А когда проснулся в другой раз, они обсуждали брачные обычаи разных Домов, дружно смеясь над многими из них, и я остался в сознании достаточно надолго, чтобы также посмеяться. Потом мы обсудили с Сетрой наши планы на свадьбу, и она сказала, да, конечно же нам следует пригласить леди Телдру, так что хотя бы этот вопрос был решен.

От нашей свадьбы мы перешли к свадьбам вообще, к анекдотам о свадьбах, затем к анекдотам как таковым, вот уж не думал, что Сетра может быть…

…слушай, когда ты вот тут, я смущаюсь.

Ладно, но можешь хотя бы отвернуться, пока я говорю о тебе?

Спасибо.

Не думал, что Сетра может быть такой хорошей рассказчицей.

В конце концов я рассказал ей, во что ввязался, оставив в стороне подробности, которые могли бы оскорбить того, кто не разделяет моего расслабленного отношения к законам. Рассказал, что пытаюсь отыскать некую волшебницу из джарегов, которая прежде принадлежала к Дому Тсалмот, она спросила, где ее видели в последний раз, и я сказал — сорок лет назад, на Мысу Зерики.

— Сорок лет назад — это мятеж Черного Утеса, — уточнила она.

— Да, так я слышал.

— Кровавое было дело, — сказала Сетра. — Все, кто не участвовал и сумел выбраться оттуда, так и сделали. Мятежи часто бывают кровавыми, но этот — особенно.

— Ты была там?

— Нет, в тот момент Империя предпочла сделать вид, что меня не существует, но связи у меня остались.

Я задумался.

— Сетра, а был когда — нибудь хоть один успешный мятеж против империи?

Она не сразу, но ответила:

— Да нет.

— Тогда вообще глупо, должно быть, затевать их, не так ли?

Я ожидал услышать в ответ какую — нибудь ехидную шуточку, однако Сетра задумчиво проговорила:

— Это на самом деле интересный вопрос. Я его изучала.

«Босс, что же ты наделал.»

«Заткнись.»

— Часть ответа — успешных мятежей против империи никогда не было, потому что как только мятеж начинает причинять слишком много хлопот или сложностей, чтобы его подавить — Империя заявляет, что все это часть переговорного процесса, и более — менее соглашается сделать все необходимое, чтобы решить спор.

— Ха. Хитро. Надо как — нибудь тоже попробовать.

Меня больше порадовало, что Лойош достаточно очухался, чтобы начать ехидничать. А то я беспокоился. Он куда ближе меня принял к сердцу то, что мне пришлось поцеловать мостовую.

Чуть позднее Сетра сотворила, в общем, что — то еще: хмурилась, водила надо мной руками — а я напрягался, ожидая боли, которой так и не было.

Нет, я не жалуюсь. Час или два спустя я заметил, что мне стало лучше, усталость уже не так одолевала. Похоже, еще немного отдохнуть, и я верну себе прежнюю лихость, да.

Мы еще раз несколько поговорили с Сетрой, в основном о том, как я себя чувствую, и наконец она сказала, что довольна моим прогрессом.

— Разумеется, — добавила она, — это не отменяет того факта, что ты идиот.

Я поднялся, обнажил оружие и продырявил ее в шести местах, прежде чем она пошевелилась, а затем…

Прости, Сетра. Просто хотелось увидеть этот твой взгляд. Но раз уж ты тут сидишь, пока я изливаю свои впечатления, тебе следует ожидать…

Ладно, ладно.

Нет, конечно, я не обнажал оружия и не вставал, просто сказал нечто умное, а именно:

— Чего?

— Влад, кто самый могущественный из знакомых тебе волшебников?

— Ну, ты.

— Так к кому ты первым делом должен был обратиться, когда с тобой стряслось могучее некромантическое нечто, скажем, ты превратился в демона?

— А, так ты об этом слышала?

— У меня есть свои источники, — сообщила она.

— Ну раз уж так — что мне с этим делать?

— Рассказать мне, для начала.

— Какую именно часть?

— Все.