Тсалмот

Глава 2. ЦЕРЕМОНИЯ УХАЖИВАНИЯ

Перед тем, как даже начать думать о свадьбе — у нас, людей, я имею в виду, — надо бы с этой персоной познакомиться. Общение, совместные трапезы и выпивка, возможно, даже кое — кого прикончите на пару, где — то так. Я иногда задавался вопросом, не происходит ли у драконлордов ухаживание прямо на поле боя, но наверное, нет, по — моему, в их Доме как раз приняты договорные браки, запланированные за много лет до того как. Грустно, как по мне. Все это время, когда в кого — то влюбляешься все больше и больше, и этот душетрепещущий вопрос, «нравлюсь ли я ей так же, как она мне?», и все такое — хорошее, в общем, времечко.

Конечно, в нашем с Коти ухаживании главным элементом было — раскрыть внутри Дома Дракона заговор против ее напарницы[5], и вопрос, выживем ли мы вообще в процессе, явно взял верх над романтикой. Однако я ни за что не променял бы его на «нормальное» ухаживание. Потому что главное было сделано: оно дало нам время, чтобы нас все больше и больше тянуло друг к другу. Я слышал, это как подсесть на феридин[6] — чем глубже втягиваешься, тем труднее выбраться и тем меньше хочется.

Пару часов спустя я разбирался с отчетами одного из моих борделей, когда Крейгар сказал:

— Привет, Влад.

Я подскочил на стуле, изобразил гневный вид, а потом поинтересовался:

— Что нарыл?

— Не так много. Законники к нему не цеплялись, так что как минимум на этот счет ты был прав.

— Хорошая работа. Получается, он мог начать производить собственные благовония и, вероятно, наступил кому — нибудь на плащ.

— Ну да, или еще два варианта.

— Два?

— Может, это связано с его работой бурильщика.

— Новое оборудование или нечто похожее. Ну да. А второй?

Крейгар пожал плечами.

— Что — то еще. Игорные долги, хотел съездить в отпуск на курорт, не знаю.

— Верно. С фермой вряд ли что — то связано, раз она такая маленькая, как ты сказал.

— Ага.

— Ладно, ты проверяешь его со стороны бурильщика, а я пойду проверю, есть ли у него какая — то связь с джарегами.

— Как, Влад, ты собираешься выйти и что — то сделать?

Я высказал нелицеприятное предложение, он фыркнул и исчез.

Ах, ну да. Бурильщик. Ничего сложного. Просто название для типов, которые бродят и с помощью магии, снаряжения или чего — нибудь еще выясняют, где найти нечто полезное под землей, руду, например. Почти все, кого я встречал, были тсалмотами, ведь у кого еще достанет терпения на подобную работенку?

В любом случае — ага, я решил навестить своего босса.

Надел плащ, проверил вооружение и с Лойошем на плече вышел на улицу, дабы посетить Тороннана. Именно он держал кусок Адриланки, включая мою территорию. Он позволил мне управлять моей территорией, а вернее, сказал нечто в духе «да бери все, что сумеешь удержать», и в знак благодарности за такую щедрость я платил ему долю от всего, что зарабатывал. Тороннан был изрядным параноиком, из — за чего, к примеру, постоянно держал при себе волшебника, а также платил кое — кому из гвардейцев Феникса за сплетни, которые ходят у них в казармах. А еще он все время менял места, где вел дела. За то время, что я его знаю — а это не так чтобы очень долго, — он заседал в бильярдной, в лавке фонарщика, в двух разных пивнушках, а конкретно сейчас у него была комнатка над конюшней, и пахло там именно так, как должно было.

У входа пара типов играла в карты, вероятно, в шеребу, но я не присматривался достаточно плотно, чтобы увериться в этом. Меня встретили два скучающих взгляда; увидите такие у подобных парней, не обманывайтесь, они готовы любому перехватить глотку в единый миг.

Я проговорил:

— Хочу увидеть босса.

На что один из них сказал:

— Он занят.

— Ладно, — согласился я и развернулся, собираясь уйти.

— Эй, — окликнул он, — ты куда это?

Я развернулся.

— Ты же сказал, что он занят.

— Зачем ты хотел его увидеть?

— Продаю пси — эстампы с крутыми парнями, которые так и не вынули бошки из собственных задниц, но решил, что ему такие не нужны.

— Усы, ты хочешь, чтобы тебе вскрыли брюхо?

— Нет, я хочу увидеть босса.

Они переглянулись и пожали плечами. Не то чтобы оба никогда меня раньше не видели. Все тот же тип проговорил:

— Я ему скажу, что ты здесь.

Я решил закрыть игру, раз уж веду в счете, и просто кивнул.

«Хорошая мысль, босс.»

«Рад, что ты одобряешь.»

Через минуту он вышел и кивнул, мол, входи. И даже не попытался подставить мне ножку, когда я проходил, а ведь я почти этого ожидал: порой наша развесистая и сложная криминальная организация работает на уровне подростковой уличной банды.

Я оставил дверь открытой, потому как если ее закрыть, народ может стать нервным, а в нервном состоянии люди иногда совершают глупости.

Тороннан, одетый, как всегда, словно как раз собрался посетить концерт в крыле Тиассы во Дворце, сидящий за столом, где порядка больше, чем у меня на кухне, кивнул на грани вежливости и спросил:

— В чем дело?

— Тсалмот по имени Берет. У него с кем — то были дела?

Имя он знал; я видел, как дернулись уголки его глаз, как быстро он попытался это скрыть.

— Мне откуда знать? — вопросил он.

— Ниоткуда. Но он умер и остался должен мне денег, вот и хотел узнать, стоит ли мне задавать людям вопросы, так что если у него с кем — то были дела, возможно, я смогу найти в его хозяйстве то, что смогу обратить в монету.

— Сколько?

— Восемь сотен.

Тороннан задумался. Пожалуй, у него возникла, так сказать, дилемма.

Он и хотел сказать мне «забудь» — и да, он босс, и мог так поступить. Но скажи он это, и станет ясно, что да, он кое — что о покойном знает, а было вполне очевидно, что этого он не желает. Так что издав неопределенный звук, он проговорил:

— Валяй.

— Спасибо, — ответил я.

А выходя, вежливо улыбнулся двум моим новым друзьям, что ожидали у него за дверью, и зашагал обратно в свою контору, размышляя.

Если вдруг вы не заметили, сложилась редкая ситуация: наш тсалмот был вовлечен во что — то, для чего ему потребовалось одолжить крупную сумму золотом, и туда же был вовлечен кто — то из Организации, и Тороннан, уж неважно, почему, не желал, чтобы об этом знал я. Загадка. А учитывая, что на кону были мои восемьсот империалов — вернее, восемьсот десять, с учетом того, что получил Палка, — загадка эта мне не слишком нравилась.

«Слушай, босс, а как ты думаешь, насколько сильно он хочет, чтобы ты об этом не знал?»

«Да, хороший вопрос. Оставайся настороже.»

«Как всегда.»

У меня возникло ощущение, что дело начинает усложняться.

Ненавижу, когда дела усложняются.

Я‑то просто хотел найти Коти и поболтаться с ней где — нибудь, может, пообедать вместе, обсудить планы на свадьбу. А я этого не сделал, потому что у меня есть дела и есть чувство ответственности, а еще я не знаю, где ее искать. Так что можно пойти посмотреть, не прогуливается ли где — то рядом Палка.

Он как раз таки прогуливался. Как — то я видел, как он шарахнул по башке буйного пьяницу, затем сделал пять шагов и повторил ту же операцию с его приятелем, который пытался обнажить нож, и все это с видом «я тут просто прогуливаюсь».

Прогулявшись ровно до стула, он опустился на сидение.

— Итак? — спросил я.

— Ничего.

— Ничего?

— Ни намека, ни шепотка.

— Ох, — сказал я. — Это нехорошо.

Он кивнул.

— Еще, должен добавить, кое — кто слышал, что он одолжил у тебя денег.

— Ясно.

Он подождал, ожидая, не желаю ли я поручить ему что — нибудь еще, а я пытался решить, полное молчание — это важно в нашем случае, или нет.

Пожалуй, все — таки нет.

Странным оставалось одно: Берет не был джарегом. Возможно, вы не в курсе, но для нас необычно — очень необычно, — убивать того, кто не входит в Организацию. Не скажу, что так не бывает, но если бывает, для этого всегда имеется веская причина, скажем, некий скорбный умом товарищ пытается списать свои долги, обратившись к Империи, или подряжает себе охрану из наемников и думает, что так ему не придется делать то, что он согласился сделать, или же, наконец, увидев нечто такое, чего ему не следовало видеть, отказывается считать молчание высшей добродетелью.

Но из описания Палки ясно было, что о нашем клиенте позаботился профи, а мы, не хочу хвастаться, единственные профи. И как — то очень странно, что мы прикончили постороннего — само по себе необычно, — и при этом никто не слышал, чтобы у покойного были с кем — то дела; никто, кроме меня. Конечно, мы о таких вещах не кричим направо и налево даже внутри Организации, и все же как минимум примечательный момент.

Я вдруг подумал, а не нацелено ли все это на меня; но — нет, не складывалось. Прямо сейчас на меня никто не злится так уж сильно, а если бы такой и нашелся, это был бы до глупости переусложненный способ до меня добраться. Да, я, скажем так, однажды слышал кое о чем столь сложном[7], однако там оказалось, что авторство схемы принадлежало йенди, а не джарегу, ну а йенди — вообще редкость немалая.

В какой — то момент я сообразил, что Палка все еще сидит здесь, и я, проворчав нечто вроде извинения, спросил:

— С Долговязым говорил?

— Кто такой Долговязый?

Я щелкнул языком.

— Азартные игры явно не твое.

Он пожал плечами.

— В этом нет будущего.

— Верно. Что ж, спасибо. Я с тобой свяжусь, если понадобится еще что — нибудь.

— Я так понимаю, мы в деле, босс?

— А ты чего ожидал?

— Я не ожидал, что ты сочтешь разумным просто вот так вот все бросить, так что — да, конечно.

Я кивнул Мелеставу, мол, я пока выйду, держи хозяйство, получив в ответ кивок — не переживай, все будет. Кивки у нас имеются на все случаи жизни. Начать торговать ими, что ли.

Обратно на улицу и дальше до крохотного питейного заведения на краю моей территории, под вывеской «Танцующая печенька». Там всего один длинный зал, с полированной барной стойкой вдоль одной стены и одним рядом маленьких, на три стула, столиков вдоль другой. За стойкой имеется хороший ассортимент вин, пара пивных бочонков, а на верхней полке — две одиноких бутылки восточной юшки за безумные деньги, как будто они представляют собой нечто особенное. Почему — то в этом местечке всегда нежно так попахивает лимоном; причину я так и не выяснил, разве что просто хозяину нравится этот запах. За столом у дальней стенки восседал, развалившись на стуле, один тип — он тут, можно сказать, и живет. Долговязый, так его называют, а занимается он ставками. На все, что угодно. Колесничные гонки, бои, квадробол; а еще — когда войдет в порт такое — то судно, сколько дуэлей состоится в ближайший месяц, и даже которая из двух птиц первой облегчится. Примет любую ставку, но предпочитал по маленькой, и у него куча постоянной клиентуры, потому что они знают, что Долговязый играет честно, расплачивается без промедления, а если вдруг Империя возьмет его за глотку, потому как у него нет лицензии, и начнет допрашивать — там ничего не узнают насчет кто и на что у него ставил, и никакие записи утрачены не будут, потому что все находится у него в голове.

Примечательная личность. И он достаточно хорошо прикидывает шансы, чтобы этим делом зарабатывать себе на жизнь, ну и конечно же, отдавать мне законную долю.

Есть еще одно дело, в котором он хорош. Пока он сидит тут за столиком, в заведении появляются его клиенты и их приятели, сидят, кто — то делает ставки, кто — то просто пропускает стаканчик, болтают о том, о сем — а он все это слышит. Долговязый слышит многое. Иногда, кажется, вообще все, о чем можно услышать. А еще он пьет все, что вообще можно выпить, не пьянея. Возможно, тут он пользуется каким — то волшебством, хотя я думаю, просто такая уж у него натура. Я бы на это поставил, да только у кого?

Я устроился за столиком у двери, подождал, пока текла, с которой он беседовал, допьет пиво и удалится, и присел за столик к Долговязому.

— Привет, Влад, — сказал он, — проверяешь мои дела?

— Много ставок забыл?

— Ха. Что будешь пить?

— Чистое и чистое.

Он махнул хозяину, постучал пальцем по своей кружке, а мне заказал чистое и чистое. Мы помолчали с минутку, пока на столике не появились кружка пива для него и чашка белого вина, разбавленного водой, для меня. И выпили.

— Итак, — проговорил Долговязый, — в чем дело?

— Парень по имени Берет, тсалмот. Слышал что — то о нем?

— Ага. Кто — то его прикончил.

— Эту часть я знаю. Есть мысли насчет того, на чей плащ он наступил?

— Я думал, на твой. Говорят, он должен был тебе серьезную сумму.

— Да, хотел бы я, чтобы так и было. Тогда это сэкономило бы мне кучу головной боли и я бы не гадал, кто это.

— Прости.

— Как, больше ничего? Долговязый, ты меня разочаровываешь.

Он пожал плечами.

По чистому наитию я спросил:

— Слышал что — нибудь о сделке с хиши?

— Ха, — отозвался он, — так это Берет был?

Дзинь, звякнул колокольчик.

— Так слышал, значит?

— Там не совсем сделка. Парнем с хиши был Берет?

— Который парень с каким хиши? — Я действовал вслепую. У меня просто мелькнула мысль, что Берет, возможно, связался с этой штукой, но я даже и в этом уверен не был. — Если ты что — то слышал, мне нужны подробности.

— Кое — кто, возможно, знает.

— Слушаю.

— Несколько дней назад один ястреб, Доходягой его кличут, зашел поставить на квадробол, он каждую неделю это делает. Мы сидели, чесали языками, и он сказал, что какого — то тсалмота ограбили и забрали десять фунтов хиши, я так понял, он просто таскал их с собой, идиот.

— Все еще слушаю, — кивнул я.

— А это все, что я знаю. Просто слух был о тсалмоте, а десять фунтов хиши — это много.

— Как думаешь, крыша у него была?

— Не знаю, но если была, это объясняет, почему он так спокойно ходил с таким грузом.

— Ну да, — согласился я, — но тогда вопрос, кто осмелился у него этот груз прибрать. — А еще — почему об этом все молчали, и как это связано с тем, что его убрали, но вслух я этого не произнес. Зато сказал другое: — А как мне найти этого Доходягу?

— Не знаю. Ко мне он сам сюда приходит, а так я его не вижу.

— Но он должен знать других твоих знакомых.

— Дай — ка подумать. А, ну да. Иногда он тут сидит с другим ястребом, его зовут Соджин.

— Доходяга. Это настоящее имя, или кличка?

— Кличка, думаю, настоящего имени я не знаю. Может, знает Соджин.

— А где найти Соджина?

— Памлар, департамент магической истории, так что искать, вероятно, лучше в библиотеке рядом со корпусом департамента. Точно не знаю, как она называется.

Я поднялся, сказал «спасибо» и вручил ему империал. Залпом допил вино, поставил чашку на стол в знак прощания и вышел вон. Вернулся в контору и позвал Крейгара.

Он вошел как раз когда я устроился за столом.

— Ничего нового, — сообщил он, — а у тебя?

— Может быть. Найти мне карту города и обозначь, где там Памларский университет, библиотека рядом с департаментом магической истории.

Он приподнял бровь, намереваясь выдать едкое замечание, вероятно, насчет моего внезапного стремления к образованию.

— Заткнись, — сказал я, — просто достань все нужное.

Он вздернул бровь еще выше и удалился.

«Знаешь, босс, тебе не повредило бы записаться в…»

«И ты тоже заткнись.»

Лойош вскинул мысленные брови.

Крейгар вскоре вернулся. Я взял карту, внимательно ее изучил и поднялся.

— Идешь туда?

— Ага.

— Компания нужна?

— Конечно. Как в старые времена.

— В старые времена, — повторил он. — В смысле, как в прошлом году?

— Примерно.

— В старые времена никто не хотел прикончить тебя.

— В старые времена все хотели прикончить меня, но это не было личным.

Памларский университет в целом занимает территорию на большом бугре неподалеку от Имперского дворца, со стороны крыла Дракона. Я мог бы туда телепортироваться, но это я умею не слишком хорошо, а кому — то платить — это дорого, а я вообще затеял все это, чтобы вернуть деньги, и не был настроен швыряться золотом. В некоторых частях города встречаются паланкины, кое — кто из вельмож перемещается верхом, и даже есть экипажи для тех, кто возжелал экскурсии или чего — то в этом роде, однако если исключить все это, желающие перемещаться по Адриланке либо телепортируются, либо ходят пешком.

— Пройдемся, — сказал я.

Идти пришлось долго, в сравнении с тем, к чему я привык. Никто не попытался меня обидеть, когда мы проходили мимо крыла Дракона. Крейгар постоянно выдавал поток того, что он считает разговором, вы назвали бы словопомолом, а я зову крейгарованием. Мне такой поток нравится, только ему не говорите. Лойош в основном сидел у меня на плече, время от времени снимаясь в воздух. Миновав Дом Дракона (для галочки, там на меня тоже никто не напал), мы свернули налево, поднимаясь по склону, и вот уже официально оказались на землях Памларского университета.

Говорят, старый Императорский Дворец никогда не планировали, он просто образовался, по кусочку, и судя по картинам и пси — эстампам, я склонен этому поверить. Где бы они ни откопали проектировщиков строительства — как бишь там они зовутся? архитекторы, да, — в общем, где бы они ни откопали архитекторов, которые это сотворили, это было в том же месте, что и с Памларским университетом. Слушайте, я не претендую на лавры проек… да, архитектора, но глаза — то у меня есть, и вот когда я вхожу в большой парк с неизменно недостриженной травой, стою посередине и смотрю по сторонам, и вижу большое такое строение, похожее на гриб, и длинную и невысокую хреновину красного кирпича, и еще одно здание, из которого, кажется, кусочки торчат во все стороны, а рядом с ними большой белый куб.

Ну не сочетаются они вместе, и красивыми не выглядят. В общем, не знаю, но спросили бы меня — я бы сделал лучше.

Мы прошли мимо большого куба, и сразу за ним обнаружилась восьмигранная четырехэтажная структура, стеклянных окон в которой было больше, чем во всем остальном городе. Ну ладно, это я преувеличиваю. В общем, та самая библиотека рядом с департаментом магической истории, вот туда мы и пошли, студент Влад и студент Крейгар. О, и не будем забывать студента Лойоша. Мы вошли с таким видом, будто имеем полное право находиться здесь, и вели себя так, словно не замечаем, как на нас смотрят.

Наверное, мы тут единственные были при мечах. Честно признаюсь, среди такого количества невооруженного народу мне даже стало немного неуютно.

У столика рядом со входом стоял пожилой лиорн. К нему мы и подошли, и я спросил:

— Соджин, знаете такого?

Я уже потянулся было в карман за парой державок, чтобы вручить ему, но не успел, ибо он сказал:

— Он на третьем этаже, западный коридор.

Не знаю, как тут все работает.

Ступени лестницы оказались металлическими, покрытыми какой — то грубой штукой, наверное, чтобы студенты не поскользнулись; а еще они были не сплошными, но полагаю, проскользнуть сквозь них все равно никто не сумел бы. На каждом этаже было два пролета. Мы поднялись до третьего.

«Слишком много поворотов. Где тут запад?»

«Там.»

Туда я и повернул, а Крейгар даже ничего не заподозрил. Я молодец.

Мы нашли его за длинным деревянным столом, перед ним лежала открытая книга, а рядом — три закрытых, блокнот и карандаш. За соседними столами сидела буквально пара других персон; Крейгар выбрал себе место, откуда мог за всеми ними присматривать. Это он умеет. А я умею замечать, когда он это делает.

— Соджин? — спросил я.

Он поднял взгляд, заметил на нас цвета джарегов — серое и черное, — нахмурился и сказал:

— Да?

— Небольшой вопрос. Где нам найти Доходягу?

Он снова нахмурился и встал. Пониже Крейгара, повыше меня, одетый в черное, довольно хрупкий.

— Зачем?

— Я собираюсь просить одну девушку выйти за меня замуж, — сказал я, — и хотел пригласить его на свадьбу как гостя со стороны жениха.

— В самом деле?

Наверное, сарказму нет места в магической истории, так что зря я решил, что он его распоздает.

— Нет, — ответил я. — Не совсем. Просто я хотел с ним поговорить.

Он снова нахмурился. Я подумал, не стоит ли предупредить его, что если делать это достаточно часто, брови могут застыть в таком положении навсегда, но испугался, что он нахмурится вновь, озадаченный.

Соджин снова окинул нас взглядом, остановившись на Лойоше — а тот, должен сказать, сейчас вел себя идеально.

— Простите, — сказал ястреб. — Охотно помог бы вам, но не могу.

— Почему же?

— Доходяга — мой друг. Я не знаю, чего вы от него хотите, но не могу помочь вам найти его.

— Бедняга, — заметил Крейгар. — Он хочет тебе помочь, но просто не может.

— Да, и несомненно, из — за этого чувствует себя ужасно.

— Ты можешь его побить, чтобы помочь ему достичь катарсиса.

— Хорошая мысль. Я всегда готов помочь людям достичь катасиса.

— Катарсиса.

— Ну да. А что это вообще такое?

Крейгар с удивленным видом замолчал.

— Эмоциональная разрядка, — сообщил ястреб с таким видом, словно Крейгар только что не угрожал ему.

— Эмоциональная разрядка, — повторил я.

— Скажем, у вас разбито сердце, но вот вы слышите печальную песнь, и боль ваша со слезами выходит наружу, и вам становится легче.

— И для этого придумали слово?

Он кивнул.

— Что ж, спасибо за объяснение, — сказал я.

— Пожалуйста.

— Так вам нужен картис?

— Катарсис, — поправил Крейгар.

— Неважно. Хотите получить такой, Соджин? В смысле, если я сломаю вам оба больших пальца, как вы полагате, вам станет легче? Потому как мы ведь можем. Мы всегда готовы помочь людям.

Думаю, до него наконец — то дошло, что мы и в самом деле угрожаем причинить ему боль. Он посмотрел на соседние столы, но если бы кто — то решил сделать что — то, кроме как игнорировать нас, Крейгар бы что — то сказал.

— Я… — начал он.

Мы подождали.

— По — настоящему его зовут Касиер, он живет где — то у северного края Малых Врат Смерти.

— Где именно?

— Не знаю. Мы обычно встречаемся в «Краденой лодке»[8], это такое местечко на Неукротимой рядом с…

— Знаю его, — заметил Крейгар.

— Хорошо, — сказал я. — Скажи мне вот что, Крейгар. Что случится с нашим знакомым, если этого Доходягу, или Касиера, или как там его, упредят, что его ищут два джарега?

— У него будет катарсис, — пообещал Крейгар.

Я кивнул, Соджин сделал то же самое.

Я потрепал его по щеке.

— Надеюсь, ваши исследования идут хорошо.

А Лойош зашипел, ибо ему это нравится.

После чего мы ушли тем же путем, откуда пришли.

И прошли еще немалое расстояние, и хватит об этом. «Краденая лодка» оказалась большим квадратным помещением, и выглядела так, словно во время оно была популярным местечком у знатных особ: отделка с позолотой, натертые до блеска полы, дорогие канбелябры. В коврах я не разбираюсь, но те, что лежали на полу, были толстыми, с черно — красным узором, довольно дорогие на вид. В общем и целом, достойное заведение. Барная стойка располагалась посередине, и быстрый осмотр дал понять, что у них тут хороший выбор вин, включая некоторые довольно дорогие сорта. По обе стороны стойки длинным прямоугольником располагались столы, и что еще лучше, вдоль одной из стен имелись диваны, прямо как в ресторанчиках у выходцев с Востока. Большие такие диваны с высокими спинками, кожаная обивка. Крейгар поведал, что владеет этим местом некий Герифин, он один из наших, на задах тут играют в с'янг, а наверху — небольшой бордель.

Оглядевшись, я понял, что все четыре здешних «посетительницы» — это шлюхи в ожидании дела, а никакого дела у них пока нет, а значит, Доходяги тут тоже пока нет.

— Ждем или вернемся попозже? — спросил Крейгар. А я ведь как раз собирался спросить у него то же самое.

— У них тут есть что — нибудь достойное слова «еда»?

— Не знаю, что за пташка у них на вертеле, но вроде пахнет недурно.

— Да, пожалуй. Ладно, подождем, — решил я.

Мы устроились за столиком у задней стены. Шлюхи посмотрели на нас примерно как Лойош смотрит на дохлую теклу, передернули плечами и вновь предались скуке. Хозяин подошел к нам, мы заказали бутылку хорошего вина.

Я спросил:

— Доходяга, знаешь такого?

— Может быть.

Я выдал ему полуимпериал.

— Ага, — подтвердил он.

— Кивни мне, когда он появится.

— Собираешься убить его?

— Если бы я собирался его убить, как думаешь, я бы сделал тебя настолько идеальным свидетелем?

Он пожал плечами, вероятно, не предполагал, что я настолько умный.

— Будете его бить?

Я выдал ему еще один полуимпериал, он кивнул, ушел и вернулся с бутылкой и двумя чашками. Потом мы заказали у него несколько ломтей гусятины, которая оказалась пропитана вином до такой степени, что бедную птичку, вероятно, в нем утопили, впрочем, в компенсацию изрядно нафаршировав чесноком, лимоном и скальными грибами. Ели мы с аппетитом.

Хозяин сделал вид, что не замечает, как я скармливаю крошки сидящему под плащом Лойошу, а тот сообщил, что отныне он питается исключительно гусятиной, а моя обязанность — постоянно снабжать его этим блюдом. Я напомнил ему, кто в конторе хозяин, и за это был укушен, но не сильно.

Ждали мы так долго, что задумались уже о добавке гусятины, а может быть, лучше взять кетны, которая как раз крутилась на вертеле, — но тут хозяин поймал мой взгляд и кивнул, поскольку как раз вошел Доходяга. В заведении к этому моменту изрядно прибавилось народу: теклы, джареги, пара креот.

— Подождем чуток, — сказал я.

— Конечно.

Доходяга поднялся наверх с одной из шлюшек, которая выглядела симпатичной, во всяком случае, по драгаэрской моде, однако волосы у нее так и норовили вырваться на волю, дабы жить собственной жизнью. Мы взяли кетны — та оказалась слишком соленой, но неплохой, и готовили ее с теми же скальными грибами, что и гусятину. Наверное, просто прикупили по случаю большую бочку, но я решил, что как — нибудь попробую использовать сей ингредиент у себя в рецептах.

Через некоторое время Доходяга спустился обратно в зал, уселся неподалеку от барной стойки и взял себе пива. К этому моменту мы тут просидели чуть ли не весь день — сперва было пусто, потом людно, а сейчас народ уже начал расходиться по домам. Доходяга допил пиво и поднялся, мы тоже. Следом за ним мы вышли наружу, и Крейгар похлопал его по плечу. Он развернулся, а я встал у него за спиной и похлопал по плечу. Он вновь развернулся, увидел меня, начал было что — то говорить, наверняка насчет выходцев с Востока. Я спас его от возможных грубостей, спросив:

— Что ты знаешь о тсалмоте по имени Берет?

— Никогда о таком не слышал.

— А слышал о ком — то, кто лишился десятка фунтов хиши?

— Нет.

«Лойош, рядом никого?»

«Все в порядке, босс.»

Я сцепил руки в замок и врезал ему в челюсть. Его снесло к стене, а я придвинулся вплотную и достал нож.

— У нас тут, — сообщил я, — проблема восприятия. Понимаешь, вот я сейчас держу кинжал у твоей шеи, острие упирается тебе под челюсть под некоторым углом, и ты воспринимаешь меня как угрозу для себя. А это мешает нашим с тобой отношениям. Надо как — то это исправить. Я бы предложил вот что: ты мне расскажешь то, что я хочу узнать, продемонстрировав тем самым свою готовность перевести наши отношения в более дружественный вид. Тогда я уберу нож, и быть может, твое восприятие изменится. Что скажешь?

Он походил на всех прочих, кто оказался в подобном положении: коленки вместе, голова запрокинута, руки примерзли к бокам, ладони параллельно земле, пальцы растопырены.

— Уй, ля… — только и выдавил он.

— Так, понимаю тебя, — сказал я. — Но чтобы, знаешь ли, придать нашим отношениям прочную основу, думаю, ты должен сказать нечто большее. Или же, если ты желаешь катарсиса, это можно устроить, — и я чуть надавил на кинжал.

Я надеялся, что он спросит, что такое катарсис, и я охотно объяснил бы, однако Доходяга лишь пропищал, быстро — быстро, словно хотел высказать все, что мог, за те несколько мгновений, которые ему остались:

— Парень спросил меня, знаю ли я кого — то, кто может обрабатывать хиши.

Я убрал нож в ножны подмышкой слева.

— Ну вот, видишь? Отношения восстановлены. Почему он спрашивал об этом тебя?

— До Междуцарствия я занимался сохранением благовоний с помощью волшебства, так что кое — кого знал. Наверное, у меня все еще сохранилась некоторая репутация.

— Ты назвал ему имя?

— Все, кого я знал, уже мертвы.

— Расскажи мне об этом парне. Как его звали?

— Он не представился.

— Как он выглядел? Подробно.

Типов вроде Доходяги нужно только разговорить, а дальше слова сами льются.

— Он был джарегом. Чуть пониже меня, с таким широким ртом и плоским носом, и тощий, как, ну, в общем, очень тощий.

— Какие у него были волосы?

— Темно — русые, тонкая косичка сбоку. Слева.

— Где все это случилось?

— Прямо здесь, — указал он на дверь, из которой мы только что вышли.

Ястреблорды, они такие: что увидели, то запомнили. Вспомнив об этом, я добавил:

— Молодец. Я могу найти тебя, когда захочу, ты это понял?

Он кивнул.

— А сейчас ты забудешь о нашем разговоре, и ты никогда меня не видел, так ведь?

Он снова кивнул.

Я потрепал его по щеке. Часто так делаю. Часть моего имиджа крутого парня.

— До встречи, — проговорил я.

Бежать он не стал, но ушел довольно быстро, и даже оглянулся лишь однажды, уже на улице.

— Обратно в зал? — сказал Крейгар.

— Почему нет? Симпатичное местечко.

— Кетна пересоленная.

— В тебе проснулся кулинарный критик.

Мы вернулись и заказали еще вина, вручив хозяину очередной полуимпериал. Я потратил уже двенадцать с половиной империалов, пытаясь вернуть свои восемь сотен. Все равно неплохая инвестиция. Ну, если сработает.

Хозяин прибрал монету и приготовился к вопросам.

Я выдал ему описание, строго со слов Доходяги.

— Знаешь такого?

Он хотел было ответить «нет», но я смотрел ему в глаза, и он видел, что я смотрю ему в глаза, а потому, наверное, решил, что не стоит.

— Кто он?

— Мы зовем его Рыболовом. Он мой босс.

— Твой босс, — повторил я. — Отлично. И, дай угадаю, он работает на Тороннана.

— Ага.

— Прекрасно.

Я посмотрел на Крейгара. Он посмотрел на меня. Никто из нас не спросил «и что теперь?», но я об этом подумал, и три плоских камня против одного круглого, что он тоже.

— Спасибо, — сказал я хозяину. — Буду на связи.

— Спасибо за предупреждение, — ответил тот.

Развелось юмористов.