Тсалмот

Глава 10. ЦЕРЕМОНИЯ СОБРАНИЯ

В какой — то момент нужно собрать всех вместе, чтобы все спланировать, правильно? Ну, если вы не из Дома наподобие Атиры или Ястреба, которые все общение проводят псионически. Наверное, собственно брачная церемония у них происходит все же в реальном мире, но могу и ошибаться. В Доме Джарега есть традиция проводить собрание в течение трех дней: решать, кто составляет планы, составить планы и изменить планы. Конечно, это касается именно Дома Джарега, а вовсе не Организации, что составляет его сердцевину; все известные мне члены Организации тут ведут себя примерно как выходцы с Востока, то есть выбирают время, когда жених, невеста и все нужные для свадебного пира персоны могут собраться вместе, выставляют на стол выпивку и, возможно, закуску, и за этим столом разбираются, как оно будет. Наше собрание проходило в библиотеке Черного замка, и Морролан с Алиерой поспорили, в какой момент церемонии новобрачные или будущие новобрачные (это Коти и я, если вы следите за сюжетом) должны сцепить ладони. Спор вышел жаркий, с изрядным количеством личных замечаний. Мы с Коти отдыхали душой.

У распахнутых дверей застыла пара стражников в красном и серебряном.

Нас они не пытались остановить, даже как бы не заметили нашего появления, но при этом неким образом ухитрялись изображать бдительность, не двигаясь с места и даже не меняя лиц. Красивый фокус. Наверное, этому обучают в школе стражников.

По ту сторону дверей обнаружился зал — совершенно ненужный. Нет, ну серьезно: большое такое помещение, даже громадное, наверху несколько длинных узких стеклянных окон, и более ровным счетом ничего — ни стульев, ни подушек, и единственный выход строго напротив. Ну, если только там были секретные проходы в стенах. Ах да, и еще на стенах галерея картин, вернее, портретов, полагаю, неких важных тсалмотов. У Морролана художественный вкус куда как лучше.

— Дурацкий зал, — заметила Коти.

Понимаете, почему я ее люблю?

Мы пересекли это большое, бессмысленное, пустое место и оказались в помещении поменьше, с несколькими дверями, ведущими в разных направлениях — наверное, все — таки решили, что чем меньше комната, тем больше от нее должно быть пользы, не знаю. В общем, там обнаружлся тип официального вида, стоял у дверей, и мы назвали свои имена и спросили, можем ли мы повидать ее высочество по деловым вопросом.

Выглядел этот тип достаточно молодым, хотя кто знает, как оно у тсалмотов. Просьба наша его удивила, он начал было что — то спрашивать, остановился и проговорил:

— Да просто поднимитесь наверх.

И дал подробное описание, как найти ее покои.

Если вдруг вы упустили, тот момент, когда он запнулся — это было подозрительно. И да, оправданий у меня нет. Я, конечно, мог бы потом найти этого типа и поговорить с ним еще разок, но в конце — то концов, он просто делал то, что должен был. Я сам виноват. Мы последовали его указаниям, что включало необходимость преодолеть кучу ступенек. Полагаю, чем высокопоставленнее персона, тем более раздражает ее, когда кому — то надо ее найти.

Я расскажу, что я задумал, потому как дело пошло совсем не по плану.

Насколько вычислипли мы с Коти, у ее высочества имелось несколько агентов, в том числе Берет, а теперь его брат, которые и работали с Левой Рукой для экспорта хиши в иной мир. Кто — то хотел это прекратить, прибегнув к действиям антиобщественного характера. Но кто именно хотел это прекратить?

Не Империя, ибо эти предпочитают арестовывать людей, прежде чем их убивать, когда речь не идет о теклах или выходцах с Востока. Значит, более вероятно, что это некто, имеющий определенное влияние — атира, скажем, или ястреб, — пытается отрезать от схемы Левую Руку и провернуть сделку сам.

Так что идея была — поговорить с Наследницей, а вдруг у нее имеются идеи, кем может быть этот соперник. И если она даже не захочет мне этого сообщать — тсалмоты не джареги, и я вполне могу раскрутить ее на информацию. Логично, так ведь? Я имею в виду, план наш не был глупым или наивным. Просто хочу, чтобы вы поняли.

План, повторяю, казался неплохим, причем в нем даже особого риска не предполагалось.

Проблема в том, что мы предполагали, что никто посторонний ни о чем не знает и не узнает, ведь поскольку в деле Левая Рука, а Левая Рука прекрасно умеет скрывать свои дела от взоров Империи, мы и решили, что никакой опасности нет, и нам не грозит столкнуться с нежелательной третьей стороной. О чем я совершенно не подумал, так это о том, что Дом Тсалмота, возможно, не так хорошо хранит свои секреты. Очень простая ошибка, на самом деле, вот что я имею в виду, и мы ее сделали. Но… ладно уж, давайте — ка просто расскажу как было.

А было так: следуя указаниям того типа, мы добрались до приличного размера приемной, со стеклянными окнами во всю стену, и кучей мягких кресел с золоченой обивкой, и кучей гвардейцев Феникса, которые смотрели на нас далекими от дружелюбия взглядами.

Лойош скрылся у меня под плащом, и я бы сделал то же самое, если бы позволяла геометрия.

Их было пятеро, не считая бригадира[20]. Бригадир во главе пятерки гвардейцев — явный перебор, как по мне, но почем знать, возможно, для общения с наследником Дома обязательно нужен высокоранговый офицер. Обычай такой, или что — то вроде. Уверен, леди Телдра сказала бы.

Я узнал принцессу, которая стояла у стены с видом далеко не жизнерадостным, и рядом с ней была еще пара тсалмотов, который я никогда не видел. Оружие у всех было в ножнах, что меня порадовало, потому как обнаженное оружие я люблю только у себя в руках.

Все присутствующие смотрели на меня и Коти, и о чем бы ни шел разговор, он прекратился.

— Всем привет, — сказал я. — Это здесь отбирают кандидатов на парад Дня Вознесения, или я пропустил правильную…

— Имя, — бросил бригадир.

— Талтош Владимир, баронет, Дом Джарега, к вашим услугам, равно как и к услугам империи. Рад помочь. Все, что могу…

— Заткнись. Что ты здесь делаешь?

— Наношу визит, — ответил я. И: — Я не расслышал вашего имени.

— Милорд.

В комнате прозвучало несколько смешков, стало немного обидно, однако пока все оставалось в рамках. Он повернулся к Коти и тем же тоном бросил:

— Имя.

Пожалуй, было бы весело, ответь она «миледи», но Коти промолчала.

Даже не поворачиваясь к ней, я знал, что взгляд ее сверкает. Гвардейцев Феникса она не любит, не то, что я.

Так и не дождавшись ответа, он обратился к принцессе:

— Ваше высочество, могу я уточнить, каковы ваши отношения с этими индивидами?

— Никаковы, — ответила та. — Никогда прежде их не видела.

— Ясно, — сказал он тем тоном, который гвардейцы используют, когда не верят сказанному, то есть почти всегда, когда им говорят все, что угодно, кроме как признаются в преступлении, а иногда и когда признаются.

Чуть повернув голову, но продолжая взглядом следить за нами, бригадир велел:

— Проводите их в казарму, мы поговорим после того, как закончим здесь.

Так, события приняли нежелательный оборот. Есть ситуации, когда проблемы с гвардией Феникса нельзя решить, просто сунув в лапу несколько империалов, и прямой приказ бригадира — как раз из таких. Согласно моему личному опыту, такие ситуации варьируются от совсем хреновых до куда как похуже.

— Если вы хотите задать мне вопросы, э, милорд, почему бы не прямо здесь? У меня тоже есть пара вопросов. Подумайте, может, получится эффективнее.

— Разоружить их, — приказал бригадир, что я не счел дружественным поступком, пожал плечами и отдал шпагу и пару кинжалов. А потом, когда гвардеец посмотрел на меня, еще один.

— Сколько их еще у тебя? — спросил он.

— Я выходец с Востока, — признался я. — Я до стольки считать не умею.

Одна из гвардионок рассмеялась, что стоило ей нехорошего взгляда начальства, а меня исполнило ощущения победы. На краткий миг.

— Отведите их в казарму, — велел бригадир, — а потом тщательно обыщите. Знаю я таких, у них всегда в запасе на один клинок больше, чем кажется.

Скорее на двадцать, но кто ж считает.

Я проговорил:

— Милорд, я честно пришел просто чтобы задать ее высочеству кое — какие вопросы.

— Мне плевать, почему ты здесь.

Я, конечно, хотел сказать «тогда зачем спрашивать?» — но иногда я все — таки способен справляться со своими самоубийственными стремлениями.

Пара гвардейцев подошла к нам. Я посмотрел на Коти, та пожала плечами. Мы ничего не могли сделать: применять силу против гвардейцев Феникса — это плохая идея по очень, очень многим причинам, выходцы с Востока до стольки считать не умеют.

Сопровождающие указали нам на двери. Я развернулся и сделал было шаг, когда Коти проговорила:

— Минуточку.

Я развернулся обратно. Бригадир прищурился:

— Что?

— Назовите обвинение, — сказала она. Я никогда в жизни не говорил такого гвардейцам Феникса.

— Что?

— Вы не вправе уводить нас куда — либо против нашей воли, не выдвинув обвинения.

— Я придумаю какое — нибудь.

— Возможно, это не лучшая идея, — проговорила Коти куда увереннее, нежели я мог предположить.

— Почему же?

— Мое имя Коти, — сказала она. — А это — Владимир Талтош.

— И эти имена должны что — то для меня значить?

— Может быть. Возможно, вам следует уточнить у ее высочества принцессы Норатар.

А, ну да. Я и забыл.

Бригадир фыркнул.

— Весьма громкое имя, чтобы им вот так вот швыряться.

— Если ваши действия законны, опасаться вам нечего. Если же нет, я бы посоветовала уточнить у нее. Или, если хотите, я сама к ней обращусь. И когда она появится, полагаю, это ей не понравится.

Он начал было что — то говорить, замер и нахмурился. Я же словно читал его мысли. Стоп. Кажется, был какой — то скандал, когда Норатар стала принцессой? Что — то там с ее прошлой работой на пару с…

— Как, ты сказала, тебя зовут?

— Коти, — повторила Коти.

Он помолчал еще пару секунд, лицо его заметно покраснело.

— Очень хорошо, — проговорил бригадир. — Можете идти.

— Мы подождем, — сказала она. — Мы пришли сюда кое о чем спросить, и еще этого не сделали.

Ну, на ее месте я бы так не давил. Но — что было, то было.

— Здесь проходит официальное имперское следствие, — сообщил он, явно вновь ощутив прочную опору, ибо голос его стал тверже. — Если у вас нет прямых приказаний императрицы, мне все равно, кого вы там еще знаете.

— Хорошо, — согласился я, — тогда, возможно, вы примете нашу помощь?

И тут он оказался, как говорится, между острием и лезвием. Принимать мое предложение бригадир точно не хотел, ибо если он не идиот, он знал, что мне совсем неинтересно в чем — либо помогать гвардейцам Феникса, однако если он скажет «да», возможно, сумеет узнать, что мне известно. Нет, я не ликовал. Ну, не явно. Не хотелось проверять, насколько у него хороший самоконтроль.

— Если у вас есть вопросы, — практически процедил он, — задайте их мне, а я решу, хочу ли я спрашивать ее высочество. Вы с ней говорить не будете.

— Конечно, — ответил я, — милорд.

Я почувствовал, как Коти старается не рассмеяться. Надо поспешить, а вдруг она не выдержит.

— У меня один вопрос к ее высочеству, — сказал я.

— Спрашивай. — Он даже не скрипел зубами. Силен. Что до принцессы, она явно была на грани.

— Спросите у ее высочества, — проговорил я, — находится ли в ее личной собственности, или же в собственности ее Дома, некое владение, под которым протекают Темные воды.

Глаза ее распахнулись.

— Как вы… я не намерена отвечать на этот вопрос!

— Спасибо, — поклонился я, — это все, что я хотел узнать. — Я повернулся к бригадиру. — Дозволено ли нам покинуть это место, милорд? — Я тоже владею высоким штилем, когда хочу того.

Он не отрываясь смотрел на меня.

— Милорд? — обратился я, раз уж он сказал, что так его зовут.

— Что такое Темные воды, и как они вообще со всем этим связаны?

— Милорд, вы так и не сообщили мне, о чем речь, так как же я могу сказать, связано ли «это» как — либо с Темными водами?

Да, я знал, что играю в опасную игру, но дело того стоило. А кроме того, так веселее.

— Вы останетесь здесь.

— Милорд? — Я очень хотел посмотреть, какое выражение сейчас нацепила Коти, но перевести на нее взгляд не мог. Полагаю, она наслаждалась.

— Объясни, — велел бригадир.

Интересно, насколько далело нас заведет упомянутое имя Норатар.

— Милорд? — снова сказал я. Возможно, если просто буду повторять это раз за разом, проблема рассосется сама собой.

— Я хочу знать, что стоит за вопросом, который ты ей задал, что это вообще значит и какие выводы ты смог сделать.

— Милорд, — поклонился я, пытаясь сделать это вежливо, а не издевательски. — Это касается деловых операций с некоторыми доверенными лицами, а я не волен разглашать, кто они, равно как и сообщать какие — либо подробности.

Он закипел, как дедов чайник.

— Ты не…

Замер, склонил голову и уставился на меня так, словно на лбу у меня оказалось его достоинство, и он соображает, как бы попросить меня его вернуть. Такой взгляд нечасто увидишь у гвардейца Феникса. Особенно у офицера. Особенно в присутствии особы королевского статуса. Я понимал, что даром мне такое не пройдет, но пока безмерно наслаждался происходящим.

— Талтош, Владимир, — повторил он. Тяжело посмотрел на Коти. — Я поговорю с ее высочеством. — При этом явно имея в виду Норатар, а не присутствующую здесь принцессу; да, нетрудно ошибиться, я поэтому и уточняю.

— Да, пожалуйста, — отозвалась моя будущая жена.

«Босс?»

«Хмм?»

«Ты этот вопрос задал на гениальном озарении, или что — то имел в запасе?»

«И то, и другое. В основном. Я пока пытаюсь вызволить нас отсюда.»

«Цель всячески одобряю, босс, просто интересно…»

Закончить фразу Лойошу не дал бригадир, велев:

— Убирайтесь отсюда, пока я не передумал.

«Ни слова, босс.»

Я поклонился ее высочеству и бригадиру, мы забрали свое оружие и ушли.

— Хорошо сделано, Влад, — сказала Коти, когда мы оказались на улице.

— Я хотел сказать тебе то же самое, — отозвался я. — С трудом верю, что мы выбрались.

— Ага.

— А если бы он на самом деле связался с Норатар?

— Я не блефовала, Влад. Она бы нам помогла.

— Знаю, но тебе бы это не понравилось.

— Да. Но еще больше не понравилось бы ей, если бы я позволила взять себя под стражу, не упомянув ее имя.

— Ну да. Верно.

— Что теперь?

— Я должен подумать.

— Значит, за едой?

— Ты меня слишком хорошо знаешь. Но сперва в контору.

Я напомнил себе — очень внимательно посмотреть, не сидит ли уже Крейгар у меня в кабинете перед тем, как звать его. Я сел за стол. Коти вопросительно взглянула на меня.

— Итак, Влад…

— Любимая, дай мне минутку, пожалуйста. Мне надо подумать, а ты же знаешь, как нелегко мне это дается.

Она вежливо рассмеялась и кивнула.

Я немного подумал, и придумал следующий наш ход. Поискал взглядом Крейгара перед тем, как звать его — и да, вот он, здесь. Я победил. На сей раз.

— Крейгар, — проговорил я.

— Что?

Я облизнул губы.

— У меня есть для тебя работа.

— Ага.

— Ты идеально для нее подходишь.

— Ладно.

— Серьезно, ты идеален настолько, что никто другой даже близко не сумеет ее проделать так же хорошо, как ты.

— Э.

— Ты словно сотворен исключительно для нее…

— Влад, скажи сразу, она мне очень не понравится?

— Очень.

— А насколько вероятно, что меня в процессе прикончат?

— Не очень.

Брови его поднялись.

— Ну, тогда…

— Это, — проговорил я, — несколько неприлично.

Он уставился на меня, явно пытаясь сообразить, что, по моему мнению, он сочтет неприличным. И пока мысли его не забрались слишком далеко, я пояснил:

— Сегодня Рыболова прикончили. Один из ребят Тороннана.

— Так.

— Его друзья соберутся вместе, вероятно, нынче вечером, возможно, завтра или послезавтра, и будут обмениваться всякими историями о нем.

— Да, — согласился Крейгар.

— Узнай, где это будет, проникни туда, встань в уголке и послушай.

Крейгару стано неудобно.

— Влад…

— Знаю.

Он посмотрел на стену справа, потом снова на меня.

— Ладно. Что я должен подслушать?

— Знать бы заранее. Может, и ничего, а даже если что и было, возможно, этого ты не услышишь. Но он был связан в какими — то делами, где задействованы некромантия, Наследница тсалмотов, Левая Рука и слезы Вирры.

Я хочу знать — почему он? И если там будет какой — то намек на это, он мне нужен.

— Ладно, — счастливым он не выглядел.

Коти, которая все это время молчала, поймала мой взгляд и одними губами изобразила: «еда». Я поднялся и вышел вслед за Крейгаром.

Какое — то время мы прогуливались под руку, в южном направлении — просто так вышло, — а потом мой желудок заурчал достаточно громко, чтобы Коти это услышала и согласилась. Мы остановились в первом же заведении, из которого доносились приятные ароматы — уж не помню, как оно называлось, какое — то животное что — то там, — и заказали вино и рагу из кетны с шалотом.

Рагу оказалось съедобным. Заведение это предназначалось скорее для вельмож, чем для текл, — то есть текл тут вообще не было. Нас, возможно, выкинули бы оттуда как выходцев с Востока, но цвета джарегов и открыто носимое оружие иногда все — таки помогают. Конечно, нам достались Взгляд, а может, даже пара, но лично я это проигнорировал. Я почувствовал, как Коти на миг напряглась, а потом пожатием плеч стряхнула все это.

— Итак, дорогой мой будущий супруг.

— Хмм?

— Что вообще это было такое?

— Что?

— Тот вопрос, который ты задал ее высочеству. И не делай такой самодовольный вид. Ну ладно, сделай самодовольный вид, ты такой милый становишься. Только ответь, черт возьми.

— Мы идем по следам деловой операции — Левая Рука работает с какой — то мистическо — магической, ну, штуковиной, причем как — то все это связано с Домом Тсалмот. Почему? Зачем им понадобились тсалмоты? Они сейчас в самом низу Цикла. Власти у них нет. Так что либо они все это затеяли, либо у них есть то, что нужно Левой Руке. Раз в деле слезы Вирры, как — то замешана некромантия.

— И ты вот просто так предположил, что под чьим — то владением протекают Темные воды?

— Я не слишком разбираюсь в некромантии, но знаю, что она связана с двумя вещами.

— Трупы, и?

— С тремя вещами, значит. Хотя нет. С двумя вещами, редкими и ценными сугубо для некромантов.

— Слезы Вирры и Темные воды.

— Точно. И она никак не могла заполучить склад слез Вирры. То есть никак, если у нее также не было доступа к Темным водам. Вот я и рискнул.

— А если бы ты получил непонимающий взгляд?

— Тогда это значило бы, что она все дело и начала, разработала схему.

Это значило бы, что она за всем и стоит, и именно она использует Левую Руку, а не наоборот.

Коти чуть помолчала, затем уточнила:

— Влад, это противозаконно?

— Которая часть схемы?

— Ну, любая.

— Не думаю, что закон запрещает владеть слезами Вирры или Темными водами.

— А остальное в этом деле?

— Ты же слышала Морролана. Если они не поднимают мертвых и не открывают демонам путь в наш мир, полагаю, все нормально. Впрочем, есть момент: они получают золото из иного мира. Думаю, получается своего рода контрабанда.

— Ха. Да, пожалуй.

— И что тебя насторожило?

— Почему там были гвардейцы Феникса?

— И то верно. Это может значить, что они вынюхивают наших друзей из Левой Руки.

— Или будут вынюхивать, — кивнула Коти.

— Это может повлиять на весь розыгрыш.

— А еще — как они вообще к этому подобрались?

— Ну да. Вопросы, вопросы.

— И еще один хочу задать тебе, любимый.

— Какой?

— Много ли ты знаешь о том, что используется для некромантии?

— Совсем немного, — признался я.

— То есть вполне возможно, что причина, по которой они связались с тсалмотами, могла быть совершенно иная, не Темные воды?

— В общем, да.

— То есть тебе повезло.

— Ну, и в этом тоже.

— А в чем еще?

— Рагу вполне приличное, правда? Надо чаще включать в рецепты шалот.

На губах ее вновь проявилась та самая улыбка, и я растаял бы, не будь я таким крутым парнем. Такое случается часто. Хорошо, что я такой крутой парень. Видите, я все время повторяю, что я крутой парень, а то вдруг забудете.

— Итак, — проговорила она, скушав немного рагу и элегантно пригубив вино, — теперь, когда блистательный пример твоих дедуктивных талантов изобличил, что собственность Наследницы тсалмотов эксплуатируется Левой Рукой, а имперское следствие, вероятно, посвящено именно этому факту, каким будет наш следующий шаг?

— Некоторые слова я даже понял. Так, просто уточняю.

— Те, которые касаются следующего нашего шага?

— Ага, именно.

— Итак?

— В конце концов мы дойдем до точки, где можно будет кого — то убить.

— Как обычно.

— А пока мы работаем с Левой Рукой, чтобы найти, кто прикончил Берета и Рыболова, проверяя заодно, они ли это. Насчет Берета так точно. Я почти уверен, что знаю, кто велел убить Рыболова.

— Кто?

— Тороннан.

— С чего ты так решил?

— Подумай, любовь моя.

Помолчав, она кивнула.

— А. Да. А что, если мы имеем дело с двумя фракциями внутри Левой Руки?

Тут замолчал уже я.

— Черт. А я о таком и не подумал.

— Мне это тоже только что пришло в голову. Просто будь это джареги, в смысле, Правая Рука, наши — мы ведь вычислили бы, что это одна банда работает против другой?

Я кивнул.

— Любишь все усложнять, правда?

— Бывает такое.

— А если еще одна из них намекнет Империи, и начнется следствие против другой.

— Именно.

— Мы бы так не сделали, но они могут. Не знаю.

Она кивнула.

— В общем, нет проблем. — Я нахмурился. — Если все именно так, почему же наши новые друзья, с которыми мы теперь работаем вместе, ибо полностью друг другу доверяем, не упомянули об этом?

— Ух ты, Влад. Думаешь, они все — таки нам не доверяют?

Я усмехнулся.

— Или же, — продолжила она, — дела обстоят не совсем так, или же как раз так, но они сами не в курсе.

Я вздохнул.

— Все так сложно. Люблю, когда все просто. Спроси кого угодно, они скажут, что я такой.

— Никто о тебе такого не скажет.

— Это потому, что они меня не знают. Если в Левой Руке есть другая фракция, как нам их найти?

— Владимир, так нечестно. Я сама как раз и хотела спросить, чтобы на этот вопрос ответил ты.

— Да, этого я и боялся.

Мы с легким звоном соприкоснулись бокалами — восточная штука, трудно объяснить, — я подмигнул, она улыбнулась, и мы вновь вернулись к планированию преступной деятельности, которой нам придется предаться, чтобы обеспечить мои восемь сотен незаконных золотых монет. Впрочем, я соглашусь и на сто шестьдесят пятиимпериаловых. И даже на банкноты. Мне уже платили банкнотами. Не все их любят, но я не возражаю, пока они обмениваются на золото один к одному. Сойдет что угодно, я не переборчив.

«Влад не переборчив», я такой, кто угодно скажет.

«Босс, никто…»

«Заткнись, Лойош.»

Коти проговорила:

— Если я правильно помню, как ты предпочитаешь действовать в таких ситуациях…

— Погоди, когда это я бывал в таких ситуациях?

Ответом мне была вздернутая бровь.

— Так вот, если я правильно помню, — повторила она, — ты предпочитаешь идти напролом, заставляя всех и каждого пытаться тебя убить, пока что — то не сломается, и тогда ты выясняешь, кто же твой враг.

Я открыл рот, закрыл его и вновь потянулся за вином. Коти ждала, пока я допью, что я и сделал, после чего сказал:

— Ладно. Кроме как переть напролом на Левую Руку, что будет глупо, или переть напролом на Дом Тсалмот, что будет еще глупее, или переть напролом на Империю, что переполняет все пределы глупости, куда нам ударить?

— Я не говорила, что это хорошая идея.

— А. Ну, я так увлекся, что почти об этом забыл. А так я собирался найти этого, как там его, брата Берета — Матиеса, да. Раз уж речь о том, чтобы выдавить из кого — то информацию, из него выдавливать будет легче всего. Да и безопаснее.

Коти кивнула.

— И поскольку все остальные тоже об этом знают, возможно, кое — какие фракции предпочтут заткнуть его до того как.

— Верно подмечено. Тогда давай этим и займемся.

И мы вернулись к его лавке, которая по — прежнему была закрыта, и дергали хлопушку, ничего не добившись. Пожали плечами и направились обратно в контору, и увидели, как он как раз оттуда и выходит. Ну и как вам такое расписание?

— Господин, я искал вас, — сказал он.

— Тогда входи, — пригласил я. — Это Коти. Коти, это Матиес, брат покойного Берета. За мной.

Когда я во главе процессии поднялся по ступеням и миновал Мелестава, он сообщил:

— Влад, тут был тсалмот, он тебя искал.

На меня работают сплошные юмористы. Наверное, это кое — что говорит и обо мне самом.

— Садись, — сказал я Матиесу, когда мы оказались у меня в кабинете. — Так зачем ты пришел?

Коти придвинула себе второй стул, чтобы сидеть лицом к нему. Люблю, когда она усаживается, этакая неосознанная грациозность, с которой она просто перетекает в новое положение, одним движением, словно танцуя. Да, я отвлекся. Но я и тогда отвлекся, именно на это.

Матиес проговорил:

— Вы сказали, придти к вам, если что — то случится.

Я кивнул.

— И что же?

— Мне пришло письмо от адвоката, где говорилось, что я унаследовал кое — какую недвижимость. А потом я получил записку с предложением встретиться — как оказалось, с джарегом.

Я не привык, чтобы кто — то вот так вот приходил и выдавал мне ту самую информацию, которую я хотел заполучить, но пока не придумал, как; впрочем, я совершенно не возражал против такого оборота, и раз уж все шло как по маслу, я кивнул и позволил ему продолжать рассказ.

— Звали его Рыболов. И он спросил, не хочу ли я продать свою недвижимость.

— То есть как раз ту недвижимость, которую ты только что унаследовал?

Он кивнул.

— Я ее и не видел еще, так что сказал — не знаю. А он, я не совсем уверен, но кажется, стал мне угрожать.

— Ты не уверен?

— Он сказал, что мне следует внимательно подумать над предложением, и слово «внимательно» он произнес таким тоном…

— Да, он угрожал.

Он кивнул.

— Вот тогда я и решил придти к вам.

— Правильно решил.

— Вы можеете меня защитить?

— Несомненно, — заверил я. Уж коли Рыболов мертв, я практически уверен, что смогу защитить Матиеса от него. Кажется, раньше я об этом не упоминал, но одна из моих специальностей — как раз защищать людей от несуществующих угроз.

В любом случае ему стало легче.

— Расскажи мне об этой недвижимости, — сказал я. — Где она находится и что собой представляет?

— Я не знаю, что это, а адрес вот.

Он покопался в куртке, добыл свиток, развернул и показал мне. Да, как раз один из тех официальных документов, которые ненавидят все, кроме лиорнов и иоричей — да и иоричи их любят только потому, что им платят за то, чтобы составлять такие. Впрочем, адрес был написан четко, как раз в начале третьего раздела. Я запомнил его и вернул пергамент владельцу.

— Пошли, — сказал я и поднялся.

— Куда? — чуть погодя спросил он.

— Посмотреть на эту твою недвижимость.

— А, — проговорил он.

— Не волнуйся, — заверил я, — мы тебя защитим.

Пока мы шли, стало темнее и зажглись огни. В некоторых частях города полно огней, ибо там висят фонари; в других по ночам в основном темно; а в некоторых — в Императорских кварталах в основном, — круглосуточно полыхают большие волшебные светильники, и я не знаю, почему они не поставили такие везде, ну право же, заклинание света — простейшая штука. Район, куда направлялись мы, Крюк, находился как раз посередине, наши тени танцевали, удлиннялись и изменялись, когда мы покидали зону одного фонаря и переходили в зону другого.

Наверняка существует большая и занимательная история, как Крюк получил это название; возможно, тут когда — то жил некто с крюком вместо руки, или кто — то решил, что часть этих мест похожа на крюк, или тут некогда стояло здание под вывеской «Крюк». Не знаю. Улицы стали несколько уже, а строения — в основном многоквартирные дома, — выше. И пока мы шагали все дальше, старый камень постепенно уступал место новой древесине, так что, как и в некоторых частях моей территории, иные здания словно нависали над головой. Матиес указывал направление. Не будь со мной Лойоша, я бы волновался, не заблудимся ли мы, ибо эту часть города знал плохо, а тут хватало всяких бугров и извилистых поворотов, где запутаться — раз плюнуть.

Но Матиес оказался хорошим проводником, и мы быстро добрались куда надо. Строение внешне не впечатляло: деревянный фасад, похожий на тысячу окрестных, затянутые промасленной бумагой окна, никакой вывески, на втором этаже нечто вроде жилых комнат.

— Ладно, — сказал я, когда мы подошли ко входу, — посмотрим, что…

И остановился, потому что остановился Матиес, он побледнел, его всего колотило.

— Что такое?

Он покачал головой, глядя на дверь округлившимися очами.

— Не знаю, — сумел выдавить он.

— Заклинание? — предположил я.

— Наверное.

— Заклинание страха. Ха. А я его не чувствую.

— Не думаю, что я смогу…

— Отойди на пару шагов назад, — сказал я.

Так он и сделал, явно решив, что это очень хорошая мысль.

— Лучше?

Он кивнул.

— Немного.

— Значит, кто — то хочет, чтобы ты не вошел туда. Или чтобы вообще никто не вошел, однако на выходцев с Востока это не действует.

Коти проговорила:

— Владимир, а разве в таких делах колдовство не лучше работает?

— Ха. Ну да. Думаешь, с ними работает колдун? Тогда это впервые.

«Лойош?»

«Ладно. Но лучше бы предупредить его.»

«Ага.»

Вслух же я сказал:

— Ладно, тебе это может не понравиться, но перетерпишь.

— Что…

Лойош подлетел и сел ему на плечо. Матиес аж подпрыгнул, начал махать руками, чуть не упал на спину, потом застыл. Я изобразил специально для него одобрительный кивок. Через минуту Лойош вернулся ко мне.

«Я ничего не нашел, босс.»

— Нет, — сообщил я Коти, — это не колдовство.

— Ну хотя бы нам не нужно менять все, во что мы прежде верили.

— Ну да, и это хорошо.

— А как бы ты сотворил такое с помощью волшебства?

— Я — никак. Что — то творить с чужим разумом, это… трудно.

— Но это Левая Рука. Они, надо полагать, хороши. И помнишь то заклинание, которое пытались бросить в тебя, когда мы к ним зашли? Сам же сказал, что это была какая — то ментальная штука.

— Ну, мне показалось, что это была попытка прочитать мысли, но да, они во многом похожи. Ладно, так, имеем сотворенное волшебством заклинание страха, нацеленное либо на нашего Матиеса, либо на любого, кто не является выходцем с Востока.

Наш Матиес, к слову, слушал нас и изрядно нервничал. Возможно, из — за заклинания, эффект которого все еще ощущал. Или из — за того, что мы говорили. Или сообразил, что в плане волшебства меня серьезно превосходят те, кто сотворил это, и возможно, он также знал, что противостоять заклинанию более сильного противника — это путь, который нередко заканчивается мозгами, вытекающими из ушей.

Я пожал плечами.

— Что ж, ладно, раз уж я хочу туда зайти и все осмотреть, придется мне сломать это заклинание.