Тсалмот

Глава 12. ЦЕРЕМОНИАЛЬНЫЙ ПАРАД

Кто ж не любит парады?

Ну вот, например, я. Ходить — не мое любимое занятие, и смотреть, как ходят другие — не сильно лучше. Как раз эту часть фенарийской свадебной традиции мы дружно решили забыть. У нас все равно планировалось нечто вроде парадного шествия от свадьбы до приема, и хватит. Но если вам любопытно, дело обстоит так: за три дня до свадьбы невеста, жених, оба свидетеля и все желающие маршируют по улице, облаченные в лучшие наряда и производя столько шума, сколько сумеют. Нойш — па говорит, эта традиция основана на том, чтобы все вокруг узнали, что эти двое собираются пожениться, так что если кто — то против, он может сказать об этом заранее.

Этот обычай — дать возможность высказаться любому, кто против — имеет место во многих брачных церемониях, но по — разному. В Доме Креоты, как мне рассказывали, обходят весь зал, и каждый должен сказать новобрачным «да» или «нет». Времени занимает, небось, целую вечность, но так мне рассказывали. Не всему рассказанному я верю.

На сей раз крутые парни лишь кивнули и молча позволили мне пройти и повидать Тороннана. Я так понял, проявили вежливость к Коти.

Тороннан поднял взгляд, когда мы вошли. Подумалось: как легко было бы убить его прямо здесь и сейчас. А еще — как глупо, живыми нам после этого не уйти.

— Что, — сказал он. Вести разговоры он мастер.

Боссы, они все разные. Некоторым не могут без напоминаний, какие они страшные или насколько важные. Некоторые просто ожидают, что им будут верны, ведь своим людям они хорошо платят, а может, хорошо о них заботятся. Некоторые встретят холодным взглядом малейший намек на неуважение, а у некоторых случается чувство юмора. Тороннан, пожалуй, где — то посередине, кроме чувства юмора. По — моему, он его хирургически удалил. Вот не знаю, лекари на такое способны? Я бы не удивился.

Суть в том, что босс — он важен. Ибо от него зависит, сколько вы зарабатываете, много ли вам приходится пахать на работе, а иногда, возможно, насколько велики ваши шансы выжить. А поскольку иногда вам приходиться в чем — то убеждать его, или, возможно, получать у него какую — то информацию, необходимо знать, что он любит и чего не любит, и вообще правильный подход к нему. А вот ему всего этого о вас знать необязательно.

Таково это, быть боссом, понимаете?

Я‑то ведь тоже босс, только уровнем пониже, однако я пытаюсь быть в курсе, чего люди не любят и все такое, просто потому, что так из них можно больше выжать. Но это уже тема другого разговора. Простите, если уж я начинаю говорить, иногда сам не знаю, как остановиться. Так о чем бишь я говорил?

А, да. Тороннан. В общем, он невысокий, вокруг него все всегда чисто и аккуратно организовано, а еще он та еще заноза. Ну так кто из нас без недостатков?

— Вот в чем дело, — пояснил я. — Я пытался работать с вариантами на те восемьсот золотых, которые у меня зависли долгом, искал Рыболова, а потом кто — то его прикончил, я и подумал, не я ли в этом виноват, и решил придти к вам.

Так, для ясности: нет, я знал, что это не моя вина. Такая штука, когда вы говорите, зная, что это неправда. Мы это называем ложью. Полезное искусство, потому как если пользоваться им правильно, можно выбраться из большего числа ловушек, сравнивая с теми, в которое оно вас заводит.

Почти.

Тороннан поморщился, словно подозревал, что я его разыгрываю, хотя в толк взять не могу, с чего он вдруг так решил. Он побарабанил пальцами по столу. Пытался решить, какую ложь мне скормить, какую часть информации мне выдать, или же стоит сделать меня «мерцанием свечи», как выразился один поэт.

Потом он повернулся к Коти и спросил:

— Ты ведь Кинжал, правильно?

Она кивнула.

— Слышал, ты связана с этим парнем.

Она снова кивнула.

— Еще я слышал, что ты больше не в деле.

— Нет, кое — какую работу я порой выполняю.

— Если тебе это интересно, могу подбросить тебе хороший заказ.

— Я не собираюсь отсылать Влада вниз по Реке. Это слишком усложнит наш брак.

— Что ж, значит, заказа не будет.

— Простите.

— Забавный вы народ, — заметил я, имея в виду совершенно обратное.

Хотя не могу не признать, действительно вышло забавно. А я ведь считал, что у него нет чувства юмора.

Тороннан перевел взгляд на меня.

— Что ты хочешь знать? — спросил он.

Я кашлянул.

— Я просто беспокоился…

— Стоп. Хватит. Что ты хочешь знать?

На языке вертелось несколько вариантов, скажем, «где, черт возьми, мои восемьсот империалов, сволочь?» — но их я оставил при себе, ибо это казалось разумным.

— С кем в Левой Руке вы работаете по сделке с хиши?

Это стоило мне Тяжелого взгляда. Эй, я знаю, что рисковал, но этот гад видел мою игру насквозь, как Виррой проклятый атира, поэтому я и решил, что сыграть открыто — наименее рискованный вариант из всех, что у меня есть. А поскольку ответ я в принципе знал, или думал, что знаю, таким образом я мог проверить, насколько открыто собирается играть со мной он.

Когда Тороннан решил, что держал взгляд достаточно долго, чтобы пояснить свою точку зрения, он спросил:

— Если я дам тебе восемь сотен, ты бросишь это дело?

— Ага, — сказал я.

— А если дам тебе шесть сотен?

— Брошу три четверти.

Рот его чуть дернулся, словно он почти решил улыбнуться, но счел, что оно того не стоит.

— А если просто велю тебе все бросить?

— Тогда брошу.

— Я мог тебе это и раньше сказать.

— Возможно, вы так и сделали, а я забыл. Память меня подводит.

— Я подумаю над вариантами, как ее улучшить.

— Восемьсот империалов очень помогут.

Мне вновь достался Тяжелый взгляд, наверное, потому что хорошего ответа он придумать не мог. Я его не виню; сам так поступаю. В конце концов Тороннан проговорил:

— Чего ты вообще от меня ждешь? Кроме того, чтобы я просто вручил тебе восемьсот империалов.

Ну, в общем, я на это надеялся. Для него такие расходы значат много меньше, чем для меня. Но он передал ход мне, так что пришлось подумать.

Лучшее, что у меня выходило — просто стоять тут, ничего не сказав, и попробовать таки передать ход обратно ему, а вдруг что — то получится.

Поймите правильно, я знал, что вот так вот просто убивать меня он не хочет. Во — первых, он имел с меня неплохой доход, а во — вторых, такие дела обеспечивают боссу плохую репутацию, и ему становится все сложнее найти себе хороших людей, особенно теперь, когда уже пошли слухи о Рыболове — что, и это уже в-третьих, может обойтись ему куда дороже восьми сотен. Да, если я буду давить слишком сильно, он, конечно, может захлопнуть мою дверь, но…

Захлопнуть мою дверь? Ну, знаете, отправить вниз по Реке? Подарить мне сад камней? Отработать меня? Попросить меня поцеловать мостовую?

Порадовать моего наследника? Слегка меня охладить? Поведать мне последний секрет? Сделать из меня статую?

Убить меня, так понятно?

В общем, он хотел найти способ заставить меня перестать заниматься тем, чем я собрался заняться, если он не заплатит мне или не убъет меня, но при этом не убивать меня и не платить мне. Понимаете? Я ждал, пока он обдумывал все это, и план мой сработал, ибо он наконец сказал:

— Так. Я введу тебя в курс дела, потому что все остальное, что я сейчас могу, будет еще хуже, но меня это не радует.

Щеголять своим чувством юмора сейчас было не время, и я просто кивнул. Он велел принести стул, и стул принесли. Второй уже стоял в комнате, не считая того, на котором сидел сам Тороннан.

— Садитесь, — проговорил он, — вы оба.

Я попытался вспомнить, предлагал ли он когда — нибудь мне присесть.

Кажется, нет. Мы опустились на стулья.

— Я получил предложение от волшебницы — Левая Рука, кличут Ширет — войти в хорошее дело на ранней стадии.

— Дайте угадаю, — вставил я, — продавать хиши демонам.

Он не удивился, что я это знаю.

— В твоей формулировке это звучит отвратительно, — заметил он, — почти как продавать камни — вспышки выходцам с Вост… — он замялся, кашлянул, — ну в общем, да.

И — нет, пока вы не спросили, я никогда ни у кого не покупал камней — вспышек. Я и не видел их никогда. Кажется, после Междуцарствия их уже не использовали.

— Так как во всем этом деле участвовал Рыболов? — поинтересовался я.

— Он мне его и выложил, сукин сын.

— Стоп, как так?

— Он болтался здесь, когда пришел этот Берет и пожаловался, что его ограбили на моей территории, и Рыболов сказал, что он все уладит.

Я рассмеялся. Просто не сдержался. Мой босс на это сверкнул взглядом.

— Так, и что тут смешного?

— Рыболов, — отозвался я. — Бедный тупой болван.

Тороннан, кажется, был несколько недоволен.

— Лучше объясни.

— В деле есть некая третья сторона, о которой мы пока не знаем.

— Как… — он прикусил язык, предпочтя выслушать.

— Эта третья сторона — Вьюн, назовем так, не знаю, он это или она, — хочет войти в эту сделку с демонами, и между Вьюном и Рыболовом имеется некая связь. Так что Вьюн приказывает Рыболову достать хиши, фактически оно само упало ему в руки. Что забавно, хиши ведь не так сложно раздобыть, сыграй он с вами честно, а не пожадничай за сотню империалов, ничего этого не было бы.

— Ты меня запутал.

— Моя вина, сам углубился в подробности. В общем, суть: Рыболов во все это вошел из — за Вьюна, получил у вас приказ вернуть хиши, а поскольку он уже тут посередине между вами и Ширет, она решила, что он очевидный посредник и для сделки с демонами, вернее, с этими существами, они вроде как не совсем демоны, и тогда она — Ширет, в смысле, — велела кому — то спрятать в его доме слезу Вирры, чтобы вроде как подготовить его к некромантическому путешествию. Пока вам все понятно?

— Вроде того, — отозвался Тороннан. — Ширет говорила что — то насчет необходимости «поработать кое над кем», так что наверное, это имеет смысл.

Она не сказала мне, что использует Рыболова.

Я кивнул. Пожалуй, «поработали» в итоге надо мной. Мда.

— Итак, — продолжил я, — Рыболов опасался, что Берет, раз уж он пришел к вам в первую очередь, может придти к вам снова, и тогда вы узнате, что он — в смысле, Рыболов — сам забрал хиши. Так что он убрал Берета, из — за чего в деле появился я. Но, конечно, вы и так все узнали, после чего устроили для Рыболова, так сказать, несчастный случай?

— Несчастный случай? К черту. Я велел прикончить сукина сына.

— Ну, да, я имел в виду… конечно.

— Вьюн, значит, — сказал Тороннан. — Было у меня чувство, что в игре еще кто — то есть. Я поэтому и ввел тебя в курс. Я хочу знать, кто это такой, и что этот тип задумал, и судя по тому, что я слышал, ты хорошо раскапываешь такие вещи.

— У меня есть некоторые идеи, где начинать поиски, — заверил я.

Он кивнул. Если он и подозревал, что я знаю больше, чем откуда начинать поиски, то виду не подал. Просто проговорил:

— Если у тебя нет вопросов, это все.

Вопросов? Да, были у меня вопросы. Только не те, что можно задать здесь и сейчас. Разве что парочка.

— Давно Рыболов на вас работал?

— Хм. Лет сто пятьдесят, пожалуй. С тех пор, как он присоединился к Дому. Я продал ему титул, и он сразу и начал работать на меня.

— Ага, — сказал я. — А до того он был тсалмотом, так?

Мой босс кивнул.

— А вы не слышали, почему он ушел от них?

— Я никогда не спрашивал, — ответил Тороннан.

— Что ж, ладно. Тогда больше вопросов у меня нет.

А вот у Коти был.

— Скажите, господин… — начала она; интересно, понимает ли он, до какой степени она может быть вежливой?

— Что такое?

— Если все это столь ценное, и вы настолько беспокоилось, что мы испортим дело, что в итоге все нам объяснили, почему вы просто не дали Владу восемь сотен, когда он попросил об этом в первый раз?

Тороннан чуть наклонил голову, дернув уголком рта.

— Вот я и подумала, — добавила Коти, — что когда Влад в первый раз к вам пришел, вы решили — пусть он лучше поразнюхает сам, ничего при этом ему не заплатив, а просто немного наврав. Не так ли, господин?

Наверное, я чуть покраснел. Но лишь чуть.

Тороннан еще некоторое время смотрел на нее и проговорил:

— Если это все, у меня есть дела.

Я встал и поклонился, ибо именно так следует делать при прощании с боссом. Коти поклонилась, полагаю, сугубо из уважения к хорошему ходу.

— Надо же, сработало, — заметила она, когда мы вышли на улицу.

Я и сам хотел это сказать, а потому ответил:

— Я и не сомневался.

— Ты врешь как орка.

— А разве есть такая пословица?

— Теперь есть.

— Мне нравится.

Чуть погодя она спросила:

— Так как нам найти Вьюна?

Я обсказал ей свою идею, и идея эта была всем хороша, да только не сработала, так что я не стану пересказывать вам следующие два Виррой проклятых денька, пока я суетился, собирал всякое непотребство и передавал его другим, потому как если начну, расстроюсь снова.

Идея была — вызвать дух Рыболова и допросить его. Должно было получиться, ведь нам помогала Некромантка, и Рыболов жил рядом со слезой Вирры, что должно было облегчить процесс… но в итоге Некромантка просто сказала:

— Иногда они просто не приходят на зов, и тут ничего не поделаешь.

А ведь идея была хороша.

Но не сработала.

И это все, что я готов рассказать на сей счет.

Мы сидели в моей квартире, мыли тарелки после того, как прикончили хорошую порцию коровы, благородно пожертвовавшей своей жизнью ради нас. С коровой также были употреблены грибы, лук и чеснок, тушенные в коровьем же масле.

— Ладно, Владимир, — проговорила она. — Мы поели, посуду помыли. Как нам узнать, кто такой Вьюн?

— Лучше бы я другое имя подобрал.

— Пока поживем с этим.

— Пожалуй.

— Так как мы выясним личность Вьюна?

Я подумал и сказал:

— Пока мы видим тени Вьюна, так? В смысле видим итоги того, что он сделал. Давай прикинем, что нужно, чтобы отбрасывать такие тени.

— Ладно, звучит неплохо. Что мы знаем?

Я чуть не уронил тарелку, но ухитрился ловко ее поймать и победно воздеть к потолку. Коти изобразила аплодисменты, я поклонился.

— Вьюн, — начала она, — связан с Рыболовом со старых времен, еще до того, как Рыболов стал джарегом.

— Что значит, — добавил я, — что Вьюн, возможно, был тсалмотом.

— Тсалмот, который покинул Дом полтора столетия назад?

— Возможно, — сказал я. — Ушел сам или был изгнан.

— Возможно, друзья? Любовники? Родня? Один ушел или был изгнан, второй отправился следом? Владимир, у нас тут сплошные предположения.

— Знаю. Просто хочу дать Крейгару зацепки, с которыми он сможет работать, когда я скину на него это задание.

— Бедный Крейгар, — фыркнула она.

— Ага.

— Значит, возвращаемся в контору?

— Боюсь, что так.

— Бедный Крейгар.

Мы вернулись в контору, и «бедный Крейгар» стонал, стенал, хмурился, жаловался — и в итоге отправился работать. Потом я сам разгребал кучу мелких вопросов: в одном из моих борделей сменился управляющий, потому что прежний желал открыть собственное дело; заемщик захотел продлить сроки возврата долга; подробности по новой игре на улице Пирожников; ну и прочие делишки, с которыми я вынужден был разбираться вместо того, чтобы сбежать и провести время с Коти, пока мы ждем, что там сможет разыскать Крейгар.

Но я занялся делами, ибо я парень ответственный. Любого спросите, вам скажут — Влад, он… ну в общем, да.

Коти отлучилась на фермерский базар в Южной Адриланке. Кстати, это один из ее особых талантов. Она умеет добывать потрясающие штуки: редкие и вкуснейшие сорта перца, необычные виды бобов, помидоры — переростки. Люблю, кгда она ходит на базар. Вечером мы были в «Голубом пламени» и ели кетну с грибами и имбирем, ибо настроения экспериментировать не имелось. Лойош одобрил.

Я об этом не часто упоминаю, потому как сам не так часто об этом думаю, но когда мы ходим в рестораны, Лойош, как правило, перемещается с моего плеча под плащ, дабы не оскорблять чьих — то тонких чувств. Он не возражает, сам говорит, что ему там нравится. По — моему, он просто наслаждается, когда я втайне от всех остальных скармливаю ему кусочки еды.

Но вот именно в «Пламени» нам так поступать не нужно: меня там знают.

Мы вернулись в контору, авось у Крейгара уже есть что доложить, но он пока не появлялся, так что мы ушли обратно на квартиру к Коти.

Если вкратце, Крейгар не появился и назавтра. И послезавтра. Зная Крейгара — это хороший признак. И вот на третий день он уже был в конторе, когда я пришел туда утром. Вернее, мы с Коти пришли, сразу после завтрака.

Вид у Крейгара был самодовольный.

— Так, — проговорил я, — скажи, что ты решил все мои проблемы.

— Не-а, — отозвался он. — Зато притащил тебе кучу новых.

— Что ж, с тебя станется. Излагай.

— Тависса, — возвестил он. — Вернее, как ее когда — то звали, принцесса Тависса. Ей чуть меньше двух тысяч лет, стала частью Левой Руки лет сто пятьдесят назад после некоторых недопониманий со своим Домом еще лет за шестьдесят до того.

— С Домом Тсалмота, я так понимаю.

Он кивнул.

— Знаешь, — заметил я, — вот я понятия не имею, как у тсалмотов принято. В смысле, внутренняя политика Дома. Почему кто — то из них покидает Дом? Мне нужно знать… — тут я остановился, ибо Крейгар, с видом еще более самодовольным, добыл из — под куртки пару бумажек.

Что ж, тот, кто достаточно хорош в чем — то, иногда имеет право на самодовольный вид. Я вот становлюсь самодовольным после убийства, или после кулинарных успехов, в таком вот разрезе.

— Власть в Доме передается по наследству, — начал он.

Я кивнул.

— Однако скандал в правящем семействе убирает всю семью из претендентов на звание Наследника престола самое малое на полный Цикл. Под «семьей» в данном случае подразумевается «до четвертого колена», то есть включая двоюродных братьев и сестер, но не далее.

Цикл, к слову, срок довольно долгий, раз в сто дольше, чем мы, бедные выходцы с Востока, можем надеяться прожить.

— Скандал, — повторил я. — Тут и начинаются хорошие новости?

— Не настолько. Ну, скандалы — то разные бывают. Это не как то дело с черными перчатками. Или история с кубками, еще до Междуцарствия[25]. Или…

— Крейгар.

— Ну да.

— И перестань так этим наслаждаться.

— Нет.

— Ладно.

— Что ты знаешь об огораживаниях?

— Что — то там с участками земли.

— Общинная территория вокруг селения или в его пределах, — сообщила Коти, — используется для выпаса скота или, иногда, для выращивания некоторого количества овощей, принадлежащих всей общине. Иногда землевладелец выдает крестьянам разовую выплату за эту территорию, огораживает забором и переводит в свою собственность. Для крестьян добром дело никогда не заканчивается.

— Но для землевладельцев — бывает, — заметил Крейгар.

— Пока ничего такого скандального, — решил я.

— Императрица приняла окончательное решение по поводу огораживаний.

— Ну, ей было чем заняться.

— Этот вопрос возникает не так часто, и как правило, она просто делает то, чего желает Наследник.

— Так.

— И вот, — он взглянул на бумажку, — леди Червик…

— Кто — кто?

— Я как раз к этому подхожу. Графиня Червик, Дом Тсалмота, имела владение к западу от Чариса. Где — то за сто миль к западу от Западного Чариса.

Он ждал, как будто это должно что — то для меня значить.

— И? — вопросил я.

Он кашлянул.

— Это прямо на северо — восток от Катастрофы Адрона.

— А.

— И с начала Междуцарствия земля заметно потеряла в цене.

— Ну да.

— Проценты на проценты.

— Понятно.

— Она хотела огородить часть общинных территорий, но Наследница тсалмотов не позволила.

— Так.

— Наследницей тсалмотов тогда была принцесса Тависса.

— Ага!

Он улыбнулся.

— Видишь, Влад? Добрались до истока.

— Хорошо, продолжай.

— Червик придумала план, достойный йенди. Хочешь подробности?

— Обязательно.

— Она нашла того, кто контролировал огораживания, и предложила ему взятку.

— Так, погоди…

— Сейчас. Она дала ему взятку, чтобы огораживание сочли незаконным, но сумма была слишком маленькой.

— Так…

— Уже понимаю, что было дальше, — заметила Коти.

— Кончай быть умнее меня, — возмутился я.

— Тебе это не понравится.

— Тоже правда. Ладно, объясните мне, кто — нибудь из вас двоих.

Коти проговорила:

— Тот тип — как там его звали, Крейгар?

— Не знаю.

— Ладно, пусть будет Тощий. В общем, Тощий то ли обиделся, что ему дали слишком мало, то ли просто был честным парнем, и сразу побежал к принцессе Тависсе.

Крейгар кивнул.

— А она, будучи ответственной Наследницей, тут же велела провести расследование касаемо взятки.

— Так, — сказал я.

— А Червик тем временем отправилась в желтые газетенки и подняла большую вонь насчет того, что Наследница ее всячески третирует.

— Не такая уж большая вонь, — заметил я, — никогда о ней не слышал.

— Ну, во — первых, — пояснил Крейгар, — дело — то было больше двухсот лет назад.

— Ладно, тут согласен.

— А во — вторых, удивляться, что ты не слышал о скандале в каком — то из Великих Домов — это все равно, что удивляться, как так крестьянин из Гинчена не знает, какое у Валабара дежурное блюдо.

— У Валабара не бывает дежурных блюд.

— И сколько гинченских крестьян об этом знают?

— А со сколькими гинченскими крестьянами ты знаком?

— Ты сказал, — заметила Коти, пытаясь не улыбаться, — что она подняла большую вонь насчет того, что Наследница ее всячески третирует.

Крейгар кивнул.

— И это явно было неправдой, ведь все знали, что именно Червик хотела провести огораживания, так что все знали, что Наследнице выдвинули ложные обвинения — а дальше Тависса перестала быть Наследницей престола от Дома Тсалмот.

— А что, правду не устанавливали?

— Незачем было, — сказал Крейгар, — в некоторых кругах выдвинутое обвинение само по себе работает не хуже обвинительного приговора.

— Что бы на это сказали иоричи?

— А после того, как ее лишили титула Наследницы, — добавила Коти, — она ушла из Дома и присоединилась к джарегам.

Крейгар кивнул.

— Ловко, — проговорил я.

— Это еще не все, — сказал Крейгар.

— Хорошо.

— Войдя в Дом Джарега, Тависса начала выяснять, как же все это случилось.

— Ага, отлично. И конечно же, выяснила.

— Ага. Она сложила всю историю с помощью того типа — как мы там его назвали, Тощий? В общем, он тоже оставил Дом, изменил свое имя и присоединился к джарегам.

— Ой, — сказала Коти, которая соображает быстрее меня.

Я посмотрел на нее.

— Рыболов, — пояснила она.

Крейгар кивнул[26].

— Черт побери, — выдохнул я.

— Сложности, — согласился Крейгар. — Но я знал, что эти тебе понравятся.

— Заткнись.

Вид у него был самодовольный.

Обычно я просто достаю из ящика стола кошелек или несколько монет и этак небрежно бросаю ему через стол, но на сей раз я достал из нижнего ящика переносной сейф и медленно, по одной монетке, отсчитал перед Крейгаром двадцать империалов.

— Хорошая работа, — одобрил я.

— Спасибо, босс.

«Восемьсот шестьдесят два с половиной," — изрек Лойош.

«Ты когда вообще научился считать?»

«Когда брал свою долю с твоей еды. Считал каждую рисинку.»

Да, есть вопросы, которые мне явно не стоило задавать…

— Это многое объясняет насчет того, что случилось, когда мы зашли к ее высочеству, — заметила Коти.

Я кивнул.

— Особенно если Тависса подстраивает неприятности для Червик.

— И похоже, у нее получилось, — добавила Коти.

— А не все ли нам равно? — спросил Крейгар. — В смысле, ну устроила Тависса для Червик сложности с Империей, и что?

— Нам все равно, — согласился я, — но чем больше мы знаем, тем выше мои шансы вернуть восемь сотен.

— А мы можем разгадать ее план? — спросила Коти.

— Не знаю. У нее было немало времени все спланировать и пустить в дело. Будет сложно вскрыть все подробности.

— Мы слишком много всего не знаем, — проговорил я. — Как впервые в то дело вошла Ширет? А как Тависса? Есть ли связь? И конечно — где она, Тависса? Возможно, она одна из тех, кого мы уже знаем? Одна из волшебниц Ширет, прячется на самом видном месте? Так — то я сомневаюсь, однако это пвозможно.

— Зато мы знаем, — заметила Коти, — что и правда существуют две фракции Левой Руки, и они работают друг против друга.

— И кому же ты планируешь помочь? — уточнил Крейгар.

— Тем, кто заплатит мне восемьсот золотых.

— Возможно, никто не захочет платить.

— Или захотят и те, и те, и устроят аукцион.

Смешной эту версию счел только я. Потому через некоторое время добавил:

— Так, давайте еще раз пройдемся во всей картине.

— Диаграммы будут? — поинтересовался Крейгар.

Я пояснил ему, где и чем именно будут нарисованы эти диаграммы.

— В общем, сколько я понимаю, — проговорил я, — у нас две пересекающиеся цепочки событий. Первая: Червик пытается удержать свои земли и не потерять их за долги. Вторая: Левая Рука пытается — и я пока толком даже осмыслить это не могу, — в общем, пытается начать торговлю с… как их назвать? Мне сказали, что они не демоны. Хм. Иномиряне? В общем, с одной стороны — Червик и ее долги, с другой — Ширет и торговля.

Вот что происходит.

— Когда ты так все это формулируешь, получается намного проще, — сказала Коти.

— Упрощать и готовить клецки из перченой кетны — мои особые таланты, — согласился я.

— Мне и другие знакомы, — заметила Коти.

— Если в подробностях, — добавил я, — у нас есть Червик, которая закидала грязью Тависсу, та лишилась титула Наследницы, покинула Дом и присоединилась к Левой Руке. А также…

— Стоп, — нахмурилась Коти.

— Что?

— У нас есть какая — либо причина полагать, что Тависса искусная волшебница?

— Там пауза в шестьдесят лет, — заметил Крейгар, — между тем, когда она ушла из Дома Тсалмот, и тем, когда присоединилась к джарегам. За шестьдесят лет можно, работая с полной отдачей, изрядно поднатореть в волшебстве.

— Да, возможно, — согласился я.

— А некромантия? — сказал Крейгар. — Может, именно в ней и был краеугольный камень всего этого с самого начала?

Я посмотрел на него, потом на Коти.

— Хорошо, добавь этот пункт к перечню всего, что нам надо выяснить, — проговорил я. — Насколько велики ее умения в волшебстве вообще и в некромантии в частности.

— Мы даже не знаем, где она живет, — заметил Крейгар.

— А ты ее не нашел?

— Я собрал кое — какие сведения о ней. Но она очень хорошо умеет исчезать. Ее последние сорок лет никто не видел.

— А где она была сорок лет назад?

— На Мысе Зерики.

— Так может, она до сих пор там?

— Вряд ли. У нее там был особняк, разрушенный во время мятежа Черного Утеса, похоже, она ушла из тех мест.

Я кивнул с таким видом, словно знал, что собой представлял этот мятеж Черного Утеса.

— И с тех пор — ни следа, — проговорил я скорее для себя.

Сорок лет скрываться. Зачем? Планировала? Готовилась? Если я рискну вломиться в Дом Тсалмота и встать лицом к лицу с Червик, смогу ли я выжать из нее какую — либо информацию? Вряд ли, и пробовать не хотелось.

— Ладно, — наконец решил я, — давайте пока это все отложим. Хочу сосредоточиться на той сделке с миром демонов.

— Сейчас ты к ней уже лучше готов, — заметила Коти.

— Что? — вопросил Крейгар.

— Э, неважно. Но ты права. Наверное.

— Вот теперь мне уже любопытно, — сказал Крейгар.

— Ты в некромантии хорошо разбираешься? — спросил я.

— Никак.

— А в демонологии?

— Еще хуже.

— Тогда забудь.

— Ха. Спасибо.

Но вопрос расписания оставался открыт. Если Коти была права, тот факт, что я внезапно обрел нужный талант как раз в то время, когда он стал мне нужен, казался несколько более чем совпаднием. И персона более параноидального склада, нежели я, могла бы заподозрить тут руку некоей богини. Бывало у вас такое, когда вы полагаете, что происходит что — то такое, но вы не уверены, не чудится ли это вам? Вот примерно так. Могло ли это быть все устроено Богиней Демонов, исходя из ее собственных причин?

Да, возможно, но зачем? А еще я, ну, пошел и украл могущественный некромантический артефакт, который учинил могучую некромантическую хрень; чтобы увидеть в этом смысл, подозревать заговора не нужно.

Или все же нужно?

Нет.

— О чем ты думаешь? — вопросила Коти.

— О божественных заговорах и о том, верю ли я в них, — отозвался я.

— Выводы есть?

— Пока нет.

— Значит, — проговорила она, — можем пока вернуться к работе, как вернуть мои четыреста империалов.

— Что? — удивился Крейгар.

Я объяснять не стал. Поднял палец, закрыл глаза и сосредоточился на Морролане.

«Влад?»

«Да, у меня тут вопрос есть.»

«Подождать он может? Я как раз посреди одного дела.»

«Конечно.»

Ха.

— И что это было? — спросила Коти.

— Ничего стоящего, — ответил я. — Значит, за работу.

Мы втроем некоторое время перебрасывались идеями, а потом я ощутил у себя в голове присутствие Морролана.

— Погодите минутку, — попросил я и расслабился, чтобы установить связь.

«В чем дело, Влад?»

«Просто хотел узнать, получилось ли что — то узнать насчет того, р что случилось со мной, как именно, и кто это сделал.»

«Кое — что мы узнали, но настоящих ответов нет.»

«А что есть?»

«Искательница Тропы попыталась определить источник заклинания, и не смогла.»

«Ха. Интересно. Полагаю, Алиера не в восторге.»

«Абсолютно. Она получила точку чуть западнее Адриланки, но там пусто.

Ничего, ни следа каких — либо посланных оттуда заклинаний. А то, что способно обмануть Искательницу Тропы — это… в общем, я не знаю, с кем мы столкнулись, но это кто — то очень сильный и очень, очень умелый.»

«Хм. Ладно. Что — то еще?»

«Есть и еще, но я сам пока не понимаю. Мы продолжаем работать. Черная Длань, кажется, вмешалась в заклинание. Оно подействовало на тебя, однако предполагалось, что оно сделает нечто совершенно иное, чему Черная Длань и помешала.»

«А что оно должно было сделать?»

«Это мы и пытаемся определить.»

«Знаешь, Морролан, как — то оно не успокаивает.»

«Да, — сказал он, — все время забываю, что правда определяется тем, что ты чувствуешь. Пожалуйста, напоминай мне об этом почаще.»

Я высказал несколько резких слов и разорвал связь. Посмотрев мне в лицо, Коти спросила:

— Все плохо?

— Нет, все великолепно, — отозвался я. — Мне только что объяснили, что есть правда.

— А мы — то думали, что день прошел впустую, — восхитилась она.