Трон галактики будет моим! Книга 4

Глава 19 Хорошая война

В общем, задалось открытие дорогого бутика. Ведь действительно, какое открытие — и без дуэли? А у меня целых три, да не просто так, а на боевых кораблях. Это масштаб, сила, мощь! Эт вам не на мясорубках или канделябрах с трех шагов меситься. Настоящий феодальный Божий суд. Понимать надо.

В общем, погуляли на все деньги. Пока разогнали всех подвыпивших гостей, пока бутик взяли под охрану отделения тяжелой пехоты горничных, уже и Сефирот закатился за горизонт баиньки, ночь наступила.

Ну, мы закрыли за собой похожие на ворота двери и пошли на посадку в челнок.

За то время пока нас не было, Скотинка, кажется, насмерть перессорился уже со всем космовокзалом.

— Да ты вообще знаешь, на кого ты наехал? — не своим голосом рычал Скотинка. — Ты знаешь, кто я такой? Да я самого «Песца» знаю! Понял⁈ Я с «Принцем Евгением» каждый день как с тобой базарю.

— Че, реально их знаешь? — поражались соседние корабли. — А не вводишь ли ты нас в заблуждение, мелочь пузатая?

— Да я саму госпожу Октавию знаю, чего ты мне тут жуёшь? — возмутился Скотинка.

— Ой да ладно! — захохотали стоящие вокруг Скотинки корабли. — Врешь же! Ну врешь же! Ты еще скажи, что имперского рыцаря Александра Иванова лично на светские рауты возишь, каждый день, ха-ха-ха!

— И скажу! — прорычал Скотинка. — Не каждый день, но сегодня вот подвез!

— Вот же трепло! — заржали в ответ недоверчивые корабли. — Врет и не заикается даже!

— Сами вы все трепло! — уже не своим голосом взвыл Скотинка.

— Так! Что тут происходит? — ворвался я в радиообмен кораблей.

— Упс, палимся, — пробормотали собеседники и притихли.

— То-то же, — грозно проворчал я. — Как ты тут, без нас, Скотинка?

— Да охамели ваще, господин имперский рыцарь! — возмущенно воскликнул Скотинка. — Совсем берега потеряли. Но я их тут построил, пока вы не видели.

— Молодцом, одобряю, — кивнул я, поднимаясь по лесенке в салон. — Себя надо уметь отстаивать.

Соседские корабли, затаившись, молчали. Опасались привлекать к себе мое грозное внимание.

Вот и славно, вот и ладушки.

Летим, пожалуй, домой. Длинный денек выдался. Нелегкий. Вон аж устал весь. Хотелось бы уже поскорее перевернуть страницу календаря.

И, все-таки, жаль, что с Епифанией так всё получилось, подумалось мне, пока я отрешенно наблюдал в иллюминатор, как тьма ночи сменяется тьмой космоса в планетарной тени. Впрочем, чего уж там. Она это переживет, она девушка крепкая. И я это переживу.

Теперь меня ждала тройная дуэль. Дуэль боевых кораблей.

Дуэль вымпелов.

Уже неплохо неделька начинается, многообещающе.

А потом мы взлетели над темнеющей Герберой и догнали вновь засиявший во тьме над туманным горизонтом Сефирот. И приземлились уже на нашем космодроме снова в вечерних сумерках.

Нас встречала рота космодромной охраны из пустынгеров под племенным стягом, а впереди Гиацинтовая Рота с Максом в полных доспехах, у них сегодня проходило боевое слаживание в глубине пустыни. Вот, от и вывел своих ребят похвастаться.

— Приветствую, бойцы! — махнул я рукой сходя по ступенькам на родимый, еще горячий после жаркого дня бетон. — У меня отличные новости! Я привез вам войну!

— Служим Империи! — с энтузиазмом проорали в ответ мои верные войска.

И то верно. Война — так война. А мои бойцы к ней готовы.

— Владимир, — сказал я на прощание своим ученикам. — Сегодня вы молодцом. Иоланта… Ну ты сама все понимаешь.

— Ну, что ещё? — недовольно потребовала объяснений Иоланта.

— Ты могла быть и дипломатичнее, — пожал я плечами.

— Да уж куда мне до вас, дорогой учитель, — скривилась Иоланта. — Мне такой дипломатичной никогда не быть. И это к лучшему, наверное.

— Она тебе родня всё-таки, — задумчиво произнес я.

Но не был понят. Иоланта раздраженно закатила глаза и ушла в сторону своего отеля. Который она, пожалуй, по праву уже могла бы называть своим, потому как кроме неё и ее самых проверенных горничных в нем никто и не жил, все номера давно и прочно выкуплены на год вперед. Даже неудобно как-то.

Ладно, пойду и я поваляюсь минут пятьсот. Больше же не дадут, как не выпрашивай. Ничего без меня сами сделать не могут.

Ну, так оно и оказалось. Утром к нам прибыла делегация от Сирот, с дуэльным картелем, составленным честь по чести и в том же самом составе — Епифания и её капитаны. И, конечно, меня оторвали от моих утренних дел — самозавбвенного самосовершенствования, стратегических размышлений о вечном и самосозерцательной медитации.

Я по-быстрому накинул на плечи мою обычную для этого времени дня рабочую губернаторскую форму, простецкую такую, практически без позумента и позолоты. И вышел встречать дорогих гостей, во главе обычного уже для нашего космодрома квадрата бойцов, по первой горячей встрече любых нагрянувших. Смотрелись бойцы впечатляюще, чего уж там. На их снаряжение я средств не жалел. Витрина моих вооруженных сил. А витрина обязана впечатлять. Ну, вы понимаете.

Челнок в символике Сирот, как положено приличным посетителям запросивший заранее разрешение на посадку, осторожно, без резких движений приземлился. Проделал это под внимательным присмотром недавно установленных спаренных орудий зенитных батарей, что вели дорогих гостей от горизонта до места посадки.

По трапу решительным модельным шагом — это у них, видать, семейное, спустилась Епифания, следом за нею спустились и три её дрессированных медведя, прошу прощения, корабельных командира.

Все трое, узрев меня, с одинаково неприятным выражением лица сдернули с голов свои огромные как зонты резные береты и синхронно склонившись подмели ими бетон моего космодрома.

Ишь ты, уважают барона герберского. Приятно.

— Полноте, господа! — махнул я рукой на их политес. — Полноте. Зачем такие церемонии между участниками одной дуэли. Вы же знаете меня, как родного, да и я, признаться немало о вас узнал на нашей славной вечеринке. Оставьте условности, чувствуйте себя как дома. Мистресс Епифания, вы неотразимы как всегда, целую руки, готов рискнуть честью! А что это у нас? Это ваш дуэльный картель? Ах, как мило! Давайте! Давайте его сюда! Прямо не терпиться узнать в какое время суток мы сможем пустить друг другу кровь.

Я усадил всю честную компанию в ажурном белом павильоне посреди свежепосаженного сквера вокруг моего мавританского дворца. Жгучие пустынгерские девицы под руководством Юдифи, из малочисленного, но уже возросшего в численности племени Старой пещеры, разнузданно виляя бедрами, подали нам вино и фрукты. Молодой Крестовский удерживал на коротких поводках моих славных раптусов Юлия и Цезаря, как обычно не скрывающих своего искреннего желания закусить печенью новоприбывших гостей.

Офицеры Епифании косились на раптусов, обильно пускающих слюну из оскаленных зубастых клювов. Епифания царственно моих зверушек игнорировала.

— Как вам картель, господин имперский рыцарь? — поинтересовалась она.

О, кажется, кто-то злится!

— Весьма, — с энтузиазмом заявил я. — Весьма занимательное чтиво, вот так вот с утра. Бодрит, знаете ли. Будоражит кровь.

— Рада, что вам понравилось, — мило улыбнулась Епифания. — Всю ночь не спала, составляла положения соглашения. Прогуляемся?

— Конечно, — немедленно согласился я, поднимаясь со стула и подавая ей руку. — Господа, угощайтесь, не ждите нас.

Недовольные Сироты остались за столом одни — против двух здоровенных цепных рапторов и одного ехидно скалящегося Крестовского. Очевидно, Владимир намеревался воздать господам капитанам сторицей за переживания вчерашнего вечера.

Ну пусть детишки тешатся, а серьезные дяди и тёти поговорят наедине, без вот этого всего.

— Отличный костюмчик. — заметила Епифания, когда мы достаточно далеко отошли от остальных. — Сменил имидж?

— Скорее вернулся к корням, — пожал я плечами.

— Тебе идет, — заключила Епифания. — Итак, ты именно тот самый Иванов, о котором я тебе все уши прожужжала?

— Получается, что так, — улыбнулся я.

— Так значит ты мне все это время врал? — заявила она немедленно.

— Я? Врал? — вполне искренне удивился я. — Тебе?

Столь искреннее удивление видимо вынудило таки прекрасную Епифанию пересмотреть свои претензии.

— Да. Действительно, — задумчиво произнесла она, видимо на ускоренной перемотке просмотрев краткую запись всех наших разговоров. — Не врал.

— То-то же, — усмехнулся я.

— А ты, я смотрю, не очень-то и в отчаянии, — прищурилась Епифания.

— Да. И с чего бы мне это, собственно? — улыбнулся я.

— Ну как же, — заметила она. — Корабельная дуэль. Один против трех. Такое не каждый день бывает.

— Ну, что ты, — улыбнулся я. — Ты недостаточно подробно изучила мой обычный распорядок дня. Впрочем немудрено и пропустить. Я обычно такие незначительные вопросы решаю ещё до завтрака.

Епифания остановилась, посмотрела на меня, покачала головой:

— А ты действительно наглец…

— Причем вполне отдающий себе отчет об этой своей восхитительной черте, — заметил я подняв указующий палец.

— А я-то приехала, чтобы тебя спасти, — вздохнула Епифания.

Я повернулся к ней и внимательно на неё посмотрел. Не. Не врет. И ведь действительно. Ехала сюда, чтобы спасти меня. Ну, так как она это понимает.

— Я очень тронут, — серьезно произнес я. — Меня не так часто спасают, как может показаться.

— Ну, — пожала плечами Епифания. — Мы люди друг другу не посторонние. Конечно я хочу найти приемлемый выход из этой дурацкой ситуации.

Ого как. Я конечно слышал, что у Сирот широкий взгляд на контрактные обязательства, но похоже даже моему изощренному воображению было далеко до их истинного взгляда на подобный вопрос.

— А как же Церберов? — почти искренне удивился я.

— Церберов? — очень так знакомо скривила дерзкую бровь Епифания. — Этот надменных хряк? Он может идти к черту.

— А неустойка по контракту? — мягко намекнул я.

— А вот это как раз то, что я хотела бы с тобой обсудить, — заметила Епифания.

Ух, ты. Как интересно. Хотя, разговоры о деньгах — это всегда интересно.

— Я целиком открыт твоим предложениям, — улыбнулся я.

— Ну, я надеялась, что ты перекупишь наш контракт, — выдала Епифания.

— Ух ты! Вот это поворот! — весело воскликнул я. — А как же наша будущая дуэль? Три на одного кажется?

— Вот я как раз о ней, — энергично покивала Епифания. — Корпорация очень и очень не любит терпеть убытки. Я просто обязана думать о прибыли. И если корпорация получит двойную прибыль, всю эту безумную историю с вызовом суверенов они просто пропустят между ушей, я гарантирую. Тебе только нужно нас победить.

— А я смотрю, ты в меня безоговорочно веришь, — весело заметил я.

— Да потому что я тебя, сволочь моя ненаглядная, знаю как облупленного, — заявила Епифания и кажется с вполне искренним возмущением. — Я тебя три месяца изучала! Спать ложилась с разведданными о твоем рейде на Хтонь. Я всё о тебе знаю! Что ты ешь, что ты пьешь, как работаешь, как медитируешь. Как ты давишь на слабые точки врага, и как мало сил тебе надо, чтобы загнать противника в угол, из которого он уже не выберется. Думаешь, почему старый хомяк, барон Церберов нас нанял? Он до смерти боится, что ты схватишь его за шкирку до того, как он смоется с планеты, с остатками капиталов за щекой. И мои сиротки тебя до усрачки боятся. И уважают. Уважают, так как бояться. Из них брызги полетят, если ты нажмешь на них слишком сильно.

Не скорою, слушать о себе такое было приятно.

— Так что ты предлагаешь? — решил все-же уточнить я.

— Хорошая война, — заявила Епифания. — Знаешь, что это такое?

Я улыбнулся Епифании и не стал хвастать, что это я и изобрел это явление более ста лет назад. Точнее, переизобрел, ну, да это уже мелочь…

Хорошая война — это такой режим, максимально приближенный к турнирным условиям. Их очень ценят военные туристы из высшей аристократии и наёмники всех сортов. Они же все на войну не погибать в бою прибыли, в конце-то концов. Удачно проведенная хорошая война приносила потери, сравнимые с учениями или массовой охотой, на уровне статистической погрешности. Был у меня такой конфликт ещё в молодости, почти сразу после Академии, на Первопрестольной. Примерно таким способом я его и разруливал.

— Я знаю, — мечтательно улыбнувшись, подтвердил я.

— Последовательный бой, один на один, — добавила Епифания. — Повреждения наносятся только кораблям в заранее обозначенные зоны. До пятидесяти попаданий в корпус. Никаких смертельных ударов и добиваний. Терпящим бедствие оказывается помощь. У тебя очень высокие шансы на победу. Более семидесяти пяти процентов. Ты согласен?

— Ты просто неотразима, Епифания, — улыбнулся я этой доброй, находчивой и заботливой девушке.

— Это можно считать согласием? — прищурилась Епифания.

— Да, конечно, — подтвердил я. — Я согласен.

— Значит, решено! — воскликнула Епифания.

И украдкой поцеловала меня. Ну, пока никто не видит.

Потом мы вернулись к павильону, где Иоланта уже пришла на помощь Владимиру Крестовскому, и они на пару снимали стружку с Сиротских командиров.

— Да вы не бойтесь, — снисходительно вещал Крестовсий слегка приспуская поводки рапторов в сторону вздрогнувших гостей. — Они не кусаются!

— А мы и не боимся, — процедил мрачный молодой Сирота, не сводя глаз с оскаленной пасти Цезаря. — Вот ещё.

— Мы просто домашних животных не держим, — бросил коренастый.

— Ой, а что это вы так? — умильно улыбаясь, Иоланта чесала Юлия под жуткой зубастой челюстью, а ящер млел и откровенно пёрся. — Не любите домашних животных?

— Ненавижу… — с ненавистью процедил коренастый Сирота.

— А это вы зря, — заметила Иоланта с сочувствием. — Домашние животные нормализуют психологический фон. Вот вы сейчас явно излишне напряжены.

— Я не напряжен, — возмущенно отозвался коренастый.

— Напряжены-напряжены. Я же вижу, — мило улыбнулась Иоланта. — Вам не помешает немного положительного настроя! Вот, почешите его тут. Ему это понравится.

— Да не буду я его чесать! — возмутился коренастый.

— Нет, я всё-таки настаиваю! — не отставала Иоланта.

— Так! Дорогие мои, — ворвалась в эту оживленную беседу тетушка Епифания. — Доругаетесь в следующий раз! Солнышко мое, Иолантушка, целую щёчки, но времени поболтать совсем нет! Мы улетаем, у нас ещё масса дел! Марш-марш! Подъём! Все встали и бежим!

Глухо ворча под нос невнятные угрозы, командиры кораблей поднялись с мест и потянулись за своей мистресс. Иоланта мрачно смотрела тётушке вслед.

— Значит, как условились, господин имперский рыцарь! — на прощание махнула Епифания мне рукой. — Завтра!

И она умчалась, а её затравленные моими учениками подчиненные сбежали вслед за ней, не оглядываясь.

— Нехорошо так с гостями, — усмехнулся я.

— А нефиг, — скривился молодой Крестовский. — А то ишь тут…

Я только головой осуждающе покачал. Эх молодость-несдержанность. Впрочем, не мне их осуждать. Сам такой.

— О чем говорили? — поинтересовался Иоланта, настороженно прищурившись.

— Мы решили вопрос, — улыбнулся я.

— Снюхались, — с осуждением заключила Иоланта. — Снова.

— И не говори, — заржал я в голос. — Да, снова. И мне ни разу не стыдно.

Иоланта, конечно, осталась недовольна, ну да ничего, переживет, ей не впервой! Зато я нашел выход из стратегического тупика.

А тут и челнок Сирот взлетел и умчался к горизонту. Дел у них до завтра и впрямь — не впроворот.

А я сидел в павильончике среди парка среди горячей бескрайней пустыни и бездумно улыбаясь попивал жгучий герберский кофеек, заваренный по старопещерски, как надо, со специями.

А жизнь-то, налаживается!

Вот так вот! Что-ж. Значит, решено. Через двадцать четыре часа по Восточно-Герберскому времени, прямо на Королёвском меридиане, на высоте тысячи километров и состоится наша последовательная дуэль четырех вымпелов.

Отличный же план? Что может пойти не так⁈

Так, что завтра. Ровно в полдень.

Жду не дождусь!