Трон галактики будет моим! Книга 4

Глава 10 Забирай моего балбеса!

— Ну… допустим… Полмиллиона! Имперками, а? — воскликнула внезапная баронесса. Но тут же испугалась своей наглости и уточнила. — Нормально? Не сильно много? Может… Триста тысяч?

— Миллион. Имперками. Но заплатит — вот она, — я кивнул в сторону Даши.

Та округлила глаза.

— Откуда⁈ У меня… столько нет!

— Ещё как есть, — кивнул я. — Лежит на третьей палубе. Наличностью. В полутора коробках. С подписью — «Даше».

Она раздумывала. Смаковала предложение, менялась в лице, взвешивала «за» и «против».

А потом бросилась мне на шею, всхлипывая от нахлынувших чувств.

— Саша… Спасибо… это же что получается… я тоже… баронесса, так⁈ Как и ты?

— Горьк!.. — крикнул кто-то с краю стола, но Семёныч вовремя наступил ему на ногу.

А я поспешно отстранил Дарью. Что-то слишком долго она меня обнимает… ещё слухи пойдут.

Но она молодец.

Она заслужила.

Да, остались разного рода юридические заморочки, но она теперь не простолюдинка — а там, того и гляди… Но не сейчас.

Празднество в Зале Ожидания продолжалось всю ночь. Теперь уже точно напоминавшее не то свадьбу, не то День Десантника, не то пышные торжественные похороны заслуженного артиста.

Когда я решил тихо и по-английски улизнуть в особняк, чтобы, наконец, выспаться, меня поймали Семёныч с Ильёй. И показали рукой в сторону чего-то большого, темнеющего на фоне звёздного неба.

— Вот. Сюрприз, как обещали. — расплылся в улыбке Семёныч.

Сюрприз вышел что надо.

Да это же просто был целый новый район города!

А я и не приметил, когда на посадку шли. Всё занят был.

Новый отель. Четырёхзвёздочный, с террасами. Уже готовенький, только чуть-чуть отделку завершить. За ним — два комплекса апартаментов, построенных на деньги, которые сынвестировала Виктория. Все в лесах, там кипела работа.

Длинное приземистое общежитие. То ли старое и сейчас раскопанное, то ли отстроенное заново. Там уже загорался свет — как я узнал, наши городские чиновники вместе с Октавией расселяли туда новых поселенцев.

И небольшой коттеджный посёлок, два десятка одноэтажных коттеджей, построенный пескобетонным принтером. На берегу вырытого канала, с мостиками!

Вот это — от души! Вот это реальный подгон!

Кажется, теперь я мог наслаждаться гармонией и покоем, занимаясь любимым делом, развитием моего города.

Но, как обычно ничто не предвещало того, во что вылилось в результате. Обычное дело.

Некоторое время после возвращения с Орхидеи я раскидывал накопившиеся дела, давал ценные указания и решал рабочие конфликты, вел приличествующее губернатору имперского города оперативное управление. Награждение причастных, наказание виновных, всё по закону. Того же Петеньку Скорого за раскрытие сети работорговцев наградил свежепостроенным коттеджем. И дал ему должность «Зам.начальника полицеймейстера по тайному сыску».

В свободное от этих приятных уму и сердцу занятий время, я предавался стратегическим размышлениям за чашечкой аутетнтичного герберского кофию и прикидывал расклады на будущее. Главной мыслью, вокруг которой строились все остальные, была мысль, что рано или поздно ответочка от Орды нам прилетит.

Я прикидывал, какой она будет. И что делать.

Кто виноват — не спрашивал, это я и так знаю.

Вы. Вы, батенька имперский рыцарь, адмирал неприкосновенного запаса, барон и губернатор, планетарный граф под прикрытием, и виновны. Ну а кто еще? Князь Потемкин?

Терзать себя этой виной я не намеревался, вот ещё. Я даже обнаружил в этой самоназначенной вине определенное удовольствие и смаковал его одинокими жаркими вечерами.

Что бы не случилось, без меня не начнут.

А это значит? Значит, я в центре событий, на своем законном месте.

Есть в мире нечто стабильное, неизменное и непоколебимое, и просто замечательно, что это я сам и есть.

И на все вопросы в этих размышлениях я получаю один ответ — нам нужен флот, а его у нас нет.

В следующий раз Орда сюда подгонит скрытно уже не один крейсер, нет. Это не в её обычае. Они выбьют дверь в систему с ноги, мощным концентрированным ударом. Если уж они вздумали выпить Сефирот, то выпьют обязательно, тут на них рассчитывать можно наверняка.

А что это будет? Первый делом зайдет звено разведывательных стелсеров, чтобы бросить широкий взгляд на наши возможности. Это для начала. Потом по матке-улью с полумиллионным десантом на каждую обитаемую планету. Итого три матки и полтора-два миллиона десантников. Каждой матке для прикрытия само собой придана пара тяжелых крейсеров типа «Стервятник-Хохотун». И два быстрых рейдера типа «Птеродактиль» для блокирования сообщения между планетами. И транспорт-невидимка с новым хромосферным насосом, понятия не имею, как они его установят, может прямо в космосе подвесят на близкой к звезде орбите. Вроде бы они так умеют.

Скрываться в ситуации широкомасштабного вторжения в систему им смысла будет уже мало. На прикрытие насоса и в качестве оперативного резерва ещё пара «Стервятников», не меньше. А может, и чего потяжелее.

Ничо так раскладец, да? У Орды ресурсы вовсе не бесконечны, но их больше, чем у меня. И я знаю, что Сефирот находится прямо на треке основного маршрута Орды к центральным системам. Они обошли Первопрестольную, получив отпор, потому что она была на периферии их движения. Нас обходить они не станут.

А что у нас? А у нас как было, или даже хуже. Ну, новый член флота «Инженер Кобылкин» особой погоды не сделает, это не боевой корабль. Так…

Мне очень не нравится в наших планетарных раскладах поведение по идее самой сильной герберской группировки — Церберовых. Что-то они затеяли. Затеяли нечто масштабное, и пока не понятно что.

Пока мы сражались на Хтони, а потом гоняли на Орхидею, Церберовы плотно блокировали орбитальный лифт всеми своими силами.

Верхнюю станцию контролировали корабли пиратской флотилии.

А для контроля нижнего вокзала лифта они перегнали тот гигантский самоходный дворец, что раньше базировался на берегу Западной Герберы. Я же был на нем, там, на площади, когда меня награждали после гонки в Мусорном Кольце, всё это видел, небоскрёбы с апартаментами и замком посередине. И квадробластерные турели по углам тоже видел.

Если бы они хотели встать в круговую оборону, они могли бы эту летающую крепость отбуксировать в центр Западногерберского Моря и выставить прикрытие на боевых челноках или планетарных истребителях по периметру. И отгонять пушками крепости всех, кто ни попадется. Но нет, они перегнали крепость к лифту, бросив тяжелую тень на Княжий Порт, и нарушив все воздушное обращение в полушарии, что неизбежно било и по их собственному благосостоянию. Но, похоже с какого-то момента — да с нашей беседы в Совете баронов, собственно, Церберовым стало на свое и общее благосостояние откровенно плевать…

Выглядело это так, словно они приготовились к бегству с Герберы, заняв единственный широкий выход с планеты. И Виктория о чём-то похожем предупреждала.

Но решать, кто кроме них покинет планету, и в каком порядке, в случае, если Орда покажется на периферии системы, будут только они. Захотят — вообще никого не выпустят, или потребуют отдать всё, что есть за душой, ради подъема на верхнюю станцию…

Конечно, у кого-то из дворян, вроде Виктории, были свои челноки. Но толку от челноков, которые никуда, кроме ближней орбиты улететь не смогут? А прибытие и швартовка спасительных межпланетных транспортников была строго под Церберовыми.

Торговлишка и коммуникации через альтернативные площадки, вроде нашего космодрома, конечно, из-за этой необъявленной блокады весьма оживилась, в городской бюджет потек заметный ручеек средств вырученных от портовых сборов, за аренду складов и перегрузку товаров. Но откатывать ситуацию Церберовы похоже уже не собирались. И выглядело это по прежнему так, что они готовы в любой момент бежать с планеты, бросив все нажитое здесь на произвол судьбы.

Может, у Виктории спросить, что у них там в семье конкретно сейчас происходит? Она может что-то знать, хоть и далеко сейчас.

Но куда Церберовы собрались? На Орхидею? За время общения с тамошним бомондом я понял, что Церберовых там особо не ждут. Ещё дальше? Куда? Нет информации…

Очень, очень явление Орды в систему их напугало.

Оно вообще много кого напугало. Но ещё больше, внезапно, воодушевило.

История со взрывом на Хтони растеклась неудержимым потоком по всем информационным ресурсам нашего сектора галактики.

Ну, а как же, не каждый день в галактике планеты взрывают два десятка безумцев, сцепившихся в неравном бою с непобедимой Ордой…

Ближайшие сподвижники, а также непосредственные участники Отряда Безумие, как прозвали наше сводное боевое формирование имперские инфофлюенсеры, давали блистательные интервью, записывали пронзительные воспоминания и раздавали автографы.

Никого из них я в жизни не видел, конечно же.

Ни в одном инфоповоде имя принца Александра не упоминалось. Ну, вот и славненько… Пока остаюсь под маской рыцаря Александра Иванова.

Но количество родителей у нашей Победы стремительно росло, и я не расстраивался, это замечательно — к хреновому делу самозванцы примазываться не станут.

Один широко известный в узких кругах Второпрестольной нейроваятель создал парную глобалкартину, посвященную нашему деянию. На одной отважный боец имперского десанта разрывает ротородентальную пасть ордынского метаморфа. С Правофланговым этот образ роднили только титанические габариты могучей фигуры, и то, Правофланговый-то помельче будет.

На второй во всепоглощающем взрыве Хтони погибает ордынский крейсер «Стервятник-Хохотун», тоже непередаваемого масштаба и реализма полотно.

Я по случаю вышел на квантовую связь со Второпрестольной, попросил экс-баронессу Мендес прикупить эти изделия интеллектуального труда и переслать мне. Повешу сей диптих в приемной на противоположные стены, друг напротив друга, дабы с порога внушать священный ужас входящим посетителям.

Витольд Олегович, кстати, благополучно вернулся и передал мне привет. Довёз, значит! Не растряс деньжищи.

В общем, я предавался в своем кабинете с видом на вечную пустыню интеллектуальной роскоши стратегических размышлений и разведывательного анализа открытых источников.

А потом ко мне по связи доложил Семеныч:

— Там опять летит кто-то, господин рыцарь. Планетарный челнок.

— А мы, как обычно, никого не ждем, — задумчиво произнес я, наблюдая в свое огромное панорамное окно, как на коврике, расстеленном на бетоне космодрома, в позе лотоса медитирует Иоланта, над нею держит зонтик от солнца одна из её боевых горничных.

А сбоку на самом солнцепеке сидит князь Потемкин, тоже в чем-то типа такой позы, и тоже, типа, медитирует. Зачем он это делает? Троллит он её так, или наоборот выказывает поддержку бедному измученному трудами праведными дитятку? И вообще, что это за представление? Что за демонстрация?

Не просто так же моя единственная ученица эти свои медитации прямо у меня под окнами устраивает? Ведь намекает же на что-то? Знать бы на что….

— Ну, что, Семеныч? — вздохнул я. — Выяснил, кто это там летит и зачем?

— Это к вам, — сообщил Семеныч. — Челнок не истребительный, простой.

Ну, конечно…

— А кто? — поинтересовался я.

— Барон Крестовский, — отозвался Семеныч.

— Вот как, — удивился я. — Ну, пригласи его тогда ко мне в кабинет без очереди.

Я не орхидейский князь, я людей в очередях до потери пульса не мариную. Я их обычно за личной беседой ем, заживо, с кровью…

Интересно, что привело старую сволочь в не особо дружественный ему Королёв?

— Рад видеть вас у себя, господин барон, — практически не покривив душой, приветствовал я Крестовского, вошедшего в мой масштабный приемный комплекс. Он здесь впервые, и вижу, гость искренне поражен. Мой кабинет, после того, как мы всё расчистили, даже немного побольше зала баронского совета будет. Мелочь, а приятно.

— Поспешил лично засвидетельствовать почтение славному герою Хтони, — отрапортовал Крестовский. — Как только узнал, что вы вернулись со славой от двора светлейшего князя, сразу поспешил к вам. Мы все обязаны вам всем, господин имперский рыцарь!

Ого, какая хорошая, всеобъемлющая фраза. Всем и за все. Хорошо. Это хорошо. Прогиб засчитан.

— Прошу вас, барон, садитесь, — пригласил его я, я же гостеприимный хозяин. — Весьма обязан, принимая вас в моем скромном убежище.

А глазик у Крестовского дернулся. Не привык барон к упаднической роскоши столичных адмиральских приемных, это заметно. Ну, толи еще будет, планов у меня громадье…

— Благодарю, дорогой барон, — произнес я. — Ваше признание моего скромного вклада в наше общее дело на Хтони, меня очень тронуло. Но, конечно, я ничего бы не смог сделать, без общей и единодушной поддержки герберского общества, которую я ощущал каждую минуту нашего беспримерного похода.

Ну да. Как занозу в заднице. Но судя по вторично дернувшемуся глазу старика Крестовского, он этот подтекст отлично и сам считал.

— Гм, — закашлялся он. — Нда.

— Что-то мне подсказывает, — добавил я, после возникшей неловкой паузы. — Что вы прибыли сюда через пол планеты в такой жаркий день не только для того, чтобы мне дифирамбы петь. Ведь так?

— Ваша проницательность не уступает вашей отваге, господин имперский рыцарь… — пробормотал старик Крестовский.

— Не исключаю, — снисходительно согласился я. — Не уверен, что эти качества можно сравнить, но допускаю. Так почему вы здесь?

— У нас случались трения в прошлом, — немного нервно произнес барон. — Но это действительно от недопонимания, я мало знал о вас, вы обо мне. Но, надеюсь, дела нас связавшие, дают нам возможность объединить усилия для действий к взаимному благополучию. У нас ведь, по сути, две общие проблемы.

Дураки и дороги? Я чуть не спросил это, но решил только поощрительно улыбнуться нерешительному собеседнику.

— Орда и Церберовы, — заключил Крестовский.

Хм. Приоритеты расставлены, и даже в правильном порядке. А себя Крестовский из списка проблем исключает, видимо, действительно не считает себя таковой. И это, пожалуй, хороший симптом.

Я встал из своего необъятного царственного кресла, прошел к панорамному окну. Я знал, что мой силуэт абсолютно черным рисуется на фоне ослепительно алой пустыни из кресла занятого Крестовским.

За окном Иоланта гонялась с отобранным у горничной зонтом за удиравшим от неё Потемкиным. И чем он так успел ей насолить пока я не видел? А. Сожрал ее коврик для медитаций. Ну, да, будет ей это уроком. В большой и дружной семье — клювом не щелкают…

— Что вы предлагаете, барон? — произнес я.

И всякий, кто смотрел на меня в этот момент на мой силуэт на фоне вечности, видел, ощущал, должен был понимать, что видит истинного повелителя этой планеты.

Не то, чтобы я нарцисс, но иногда, знаете ли, бывает полезно показать себя. И, конечно барон Крестовский, старый интриган, битая проверенная сволочь, ветеран крысиных схваток за гобеленами, это уловил вполне ясно.

— Так что? — повторил я.

Крестовский, помолчав, севшим голосом произнес:

— Я готов отдать всё на алтарь нашей победы.

Я повернулся на каблуках и вернулся за стол, сел в кресло закинул ногу на ногу, забарабанил пальцами по зеркальной поверхности моего аристократического сапога.

— Я не могу принять всерьез такое заявление, — произнес я спокойно. — Конкретизируйте.

Крестовский сглотнул и конкретизировал:

— Я готов отдать подчиненные мне силы под ваше высшее управление.

— Так, — приподнял я брови ожидая продолжения. И оно конечно последовало:

— Это пять челноков-истребителей и сотня моей семейной дружины. Еще могу набрать тысячу добровольцев в моих владениях.

— Так, — снова ровно произнес я.

— Мой агрохолдинг, — проговорил Крестовский. — Эти семьсот вертикальных ферм в Западной Гербере возьмут на себя снабжение припасами вашего флота.

Крестовский реально не скупился и шел на все.

— Так.

— Я готов внести десять миллионов в имперской валюте в Фонд Обороны Герберы, когда вы его создадите, господин рыцарь, — нервно заявил барон. — И могу подтолкнуть к этому еще очень многих.

— Так. А вот это неплохая идея, это вы хорошо придумали, — одобрительно заметил я. — Что-то еще?

— Э-э мой сын… — неуверенно промямлил Крестовский.

— А он-то мне зачем? — удивился я. — Мы не в тех отношениях, чтобы мне понадобилось брать у вас заложников из семьи.

— Да нет же, господин рыцарь! — воскликнул Крестовский. — Дело совсем в другом! Я готов отдать вам моего балбеса в учение! В пажи, оруженосцы, миньоны, назовите как хотите! Но… Но только вы совладаете с этой тупой дубиной!

Кажется, вот и получили широкое признание мои педагогические таланты.

И начали наконец приносить действительно серьезные проблемы.