Тридевятое. Книга вторая

Глава 4 Лед

Только под вечер вернувшиеся назад с отрядом в деревню Глеб и Иван заспешили было к дому старосты, где до этого оставили Власю и Баюна, но им навстречу выбежали двое мужиков.

— Олег, Свят! Беда стряслась!

Глеб помрачнел.

— Ульяна и Лада пропали, весь день их сыскать не можем!

У Ивана сердце в пятки ушло, они ведь должны были защитить Власю, но вместо этого оставили её совсем одну, если не считать порядком расслабившегося от спокойной жизни потолстевшего Баюна.

— Мы оставили её в доме старосты, оттуда поиски и начнём.

Во дворе пресловутого дома уже была толпа людей, Глеб окинул взглядом присутствующих и заметил среди них пару девчат, вероятнее всего они были в той же светлице, что и Влася.

Чародей тут же направился к ним, бросив Ивану:

— Поищи кота, он тоже должен быть где-то здесь, а я займусь девицами.

Иван понятливо кивнул и отправился на поиски Баюна, первым делом устремившись в амбар и на сеновал, открывая все попавшиеся на пути двери.

Глеб остановился напротив шушукающихся девушек, которые тут же замолкли, заметив его.

— Моя сестра пропала. — начал он.

— Мы ничего не знаем. — хором ответили те.

— На самом деле я думаю иначе. И если вы мне поможете, то я так и быть не стану рассказывать старосте, что его дочку вы вчера на мороз выставили.

— Но это клевета! — возмутилась одна из девушек.

— Моя сестра пропала вместе с Ладой, а остальные на месте, стало быть, вы настолько ненавидели бедняжку, что решили избавить от неё во второй раз.

— Мы не трогали её! Лада сама Ульяну на улицу вытащила! — сдалась одна из девушек, вторая же грозно посмотрела на неё. — Что? Он всё равно узнает, ежели не от меня дак ещё от кого-то.

— Продолжай. — скрестил руки на груди Глеб, буравя девушку настойчивым взглядом.

— Вы поймите, никому не хочется там оказаться… Вот когда Лада и потащила вашу сестру за порог, мы не стали их останавливать. Ежели бы пропали двое, то, всего одна бы осталась…

— О чём вы тут, Олег, с девками судачите? — подошёл в ним Егор, Глеб злобно посмотрел на него.

— А ты как думаешь? Ульяна пропала, и я пытаюсь узнать, что происходит.

— Не принято у нас мужику с незамужними девками беседу вести. Таковы правила Хрустального ключа.

— О, я всенепременно уважу ваши правила, когда найду Ульяну. — привычно съязвил Глеб. — А сейчас будьте добры, не лезьте в наш разговор.

— Егор, этот человек нас запугивал. — вклинилась вторая девушка. — Сказал, что расскажет всем, что это мы Ладу и Ульяну на мороз выставили.

— Олег⁈ Мы радушно приняли тебя и твоих родичей, а ты угрожаешь нашим людям! Как нам теперь с тобой поступать?

— Что происходит? — подошёл к ссорящимся Иван, держа злобного Баюна подмышкой, который присмирел только при виде недовольного Глеба.

— Ваш шурин изволит наших девок пугать да клевещет на них. — объяснил ему Егор.

Толпа, заслышав звуки перебранки, тотчас же начала собираться, окружая их.

— Я сразу понял, что с вашей семейкой что-то не так, убирайтесь из деревни. — сказал он, указав им рукой на лес. — Сестрица ваша всё равно в там, стало быть, туда вам и топать.

— О, я утопаю, не раньше, чем вы объясните мне, что за жертвоприношения вы устраиваете в своей деревне?

Гул со стороны толпы быстро перешёл в шёпот, а Иван неверяще взглянул на Глеба:

— Они что делают?

— Девчонка. — он указал на проболтавшуюся. — Довольно ясно сказала, что ежели Ульяна и Лада сгинут, то останется одна жертва, дабы завершить круг. Стало быть, вашему Хрустальному богу нужно семь девушек? И через какой же промежуток времени вы совершаете обряд?

— Чего ты брешешь? — нахмурился Егор. — Собрался всю нашу деревню оклеветать⁈ Дак мы этого сделать не позволим!

— Куда делся ваш староста? Поговорить с ним хочу.

— Никто не будет с вами разговаривать.

— Схватите этих двоих! — приказал Тихон, вышедший из толпы вместе с Кузьмой.

Мужики тут же направились в сторону чужаков, но Глеб ловко увернулся от бросившегося на него Егора, а затем окружил себя и Ивана, прижимавшего к себе Баюна, красным пламенем.

— Он колдун! — с ужасом пронеслось по толпе, люди заметно напряглись и начали отступать.

— Я выжгу всю вашу деревню дотла, если не скажете мне, где искать Ульяну. — заявил Глеб, создавая между пальцами огненный шар, отправляя его прямо в сарай, который тут же вспыхнул как щепка.

— Она в лесу. Все они в лесу. Это всё, что мы знаем. — сурово сказал Тихон.

— Конкретнее, иначе я продолжу.

Тот упал на колени и взмолился:

— Не ведали мы, что чародей ты, во век бы твою сестрицу никто в лес не отпустил, ежели бы мы знали. Да пойми, не ведаем мы, где его логово… Всегда через источник подаренный с нами разговаривал.

— Кто разговаривал? — Глеб начинал терять терпение.

— Сам Хрустальный, конечно.

— Семь жертв. Что он с ними делает? Отвечай, иначе я начну жечь деревню и разрушу за одно ваш священный источник.

Старик мелко задрожал:

— Мы-мы… думаем, что они становятся его жёнами, что делает с девками неведомо, никогда мы боле пропавших не видали.

— Как выглядит ваш бог?

— Не ведаю я, всегда лишь голос из источника слышим, да на размытый чёрный силуэт в воде молимся.

— Когда он их забирает?

— Всегда с первыми холодами, раз в пять лет и строго семерых.

— Где ваш староста? Зачем он ходил к царю, ежели вы пытались скрыть жертвоприношения от престола?

— Мёртв, как жинка и сын его. Когда узнали о том, что он царю челобитную отнёс, поспособствовали тому, чтобы он преставился.

— Значит вы убили старосту и его семью вчера? Что вы с ними сделали? — возмутился Иван.

— Не серчай, мил человек, испужались мы, что царя сие дело привлечёт, и тогда не жить нам боле на белом свете.

Глеб отправил следующий огненный шар в соседний дом.

— Не испытывай моё терпение. — холодно пригрозил он. — Тебе задали вопрос.

— На суках сосновых висят, вздёрнули мы их…

— А дочку?

— А дочку в лесу оставили.

— Стало быть и вас нужно тоже подальше в лес закинуть.

Иван взглянул на Глеба, он с трудом узнавал его. Тот и раньше вёл себя отстранённо, постоянно язвил и ругался, но сейчас Иван нутром чувствовал исходящую от Глеба опасность и жестокость, что языками пламени вырывалась наружу. И судя по тому, как мелко дрожал Баюн в руках, это всё было взаправду.

— Глеб — осторожно позвал Иван. — Прекрати, мы как можно скорее должны найти Власю.

— Не раньше, чем я доведу эту крысу до гроба. — спокойно отозвался тот, всё ещё глядя на старика. — Ваши девки сказали, что сегодня Лада забрала Ульяну в лес, но вчера вы оставили её там на погибель. Как это возможно?

— Не ведаем, великий чародей, пощади нас. Больше не станем мы девок в жертву приносить!

— Снова испытываешь моё терпение?

В этот раз уже вспыхнул соседний дом.

— Не ведаем мы! Видимо Хрустальный ей приказал следующую жертву с собой забрать.

Люди падали лицами в белый снег, молясь теперь уже Глебу, чтобы тот прекратил, но он и не думал останавливаться.

— Вы же и нас пустили только потому, что с нами Ульяна была?

Тихон задрожал в подтверждение его слов.

— Жаль, я, дурак, сразу не догадался. — выдохнул Глеб, распаляясь всё сильнее. — Вы у меня все попляшете! Лишь пепел после вас оставлю!

— Глеб! Глеб, пожалуйста! Оставь их и пойдём за Власей! — позвал его по имени Иван, уцепившись за его руку, не давая тем самым колдовать следующий шар.

Тот нехотя повернул к нему голову, в глазах плясал нехороший огонь.

— Тебе же будет лучше, если я сравняю это место с землёй. Они столько лет скрывали жертвоприношения, а может что и того хуже! Я просто убью всех.

— Прекрати! Ты пугаешь меня!

— Ты забыл, чей я ученик? Для меня их жизни не имеют значения.

— А моё мнение для тебя чего-нибудь стоит? — нахмурился Иван, глядя ему в глаза. — Ты не такой как они, ты не должен уподобляться этим мерзким людям и убивать! Мы найдём Власю, уничтожим то, чему они поклоняются, а после все вместе вернёмся домой!

Глеб молчал, огонь в его глазах потихоньку угасал.

— Сейчас я теряю того Глеба, что мне дорог, а это стоит много больше, чем жизни всех жителей этой проклятой деревни. Успокойся и иди со мной. Мы должны спасти Власю и остальных девушек, они ни в чём перед тобой не виноваты. Их годами растили как овец на убой.

— Ты хоть понимаешь, что они делали, Иван? — голос становился спокойным, но всё ещё был груб и холоден. — Ты знаешь, почему здесь столько незамужних девушек?

— Да, я предполагаю, что они… — он тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. — Что они оставляли в живых в основном девочек, от младенцев мальчиков избавлялись.

Люди запричитали в подтверждение его слов, всеми силами стараясь вымолить прощение.

— И ты считаешь, что такие как они заслуживают жизни? Нужно казнить всю деревню! Каждая собака знала, что здесь происходит. А как только староста собрался с силами и решил положить этому конец, они убили его. Это не люди, Иван!

— Да, они не заслуживают жизни! Но мы уничтожим их бога, разрушим проклятый источник и заставим их жить с осознанием того, что они совершили! Их кровь не будет на твоих руках! Ты мне нужен!

— Иван…

— Не уподобляйся им. Слушай меня, и пойдём покончим с этим. — он протянул руку, решительно глядя в его глаза, страх потихоньку отступал.

Глеб на секунду замер, пытаясь совладать с гневом, а затем коротко кивнул и крепко сжал ладонь друга, окинув присутствующих холодным взглядом. Огненная завеса, окружавшая их до этого, пропала.

— Считайте, что вам повезло с царём.

Деревенские зашептались между собой, но напасть не решились: горящая изба неподалёку красноречивей всего говорила о том, что с колдуном лучше не связываться. Глеб отпустил руку Ивана и свистнул, призывая Полночь, и вскочил на него. Дождавшись, пока друг заберётся наверх с Баюном, он ударил коня по бокам и приказал:

— Лети в этот проклятый лес.

Влася очнулась в огромной белой зале, каждый уголок которой был покрыт инеем, она невольно выдохнула, и лёгкий морозец превратил её дыхание в курчавое облачко едва-тёплого пара. Русалка осторожно поднялась на дрожащих ногах, в ушах звенело, будто её чем-то хорошо огрели по голове.

Пленница поёжилась от холода, растирая ладонями плечи, стараясь хоть как-то согреться. Обстановка, что её окружала напоминала ледяной терем: с потолка свисали многочисленные сосульки разных форм и размеров, у стен вместо лавок притаились снежные шапки сугробов, а в стены… Влася подошла ближе и пригляделась, растирая дрожащей рукой густой слой инея, встретившись взглядом с замороженными, но словно живыми глазами вмурованной в лёд девушки.

Она задрожала и быстро отпрянула, сердце забилось от ужаса. Её окружало ледяное кладбище из пропавших девиц… Сколько их было в стенах? Десятки? Сотни? В висках застучало. А скрип открывающейся ледяной двери чуть не заставил поседеть.

На пороге стоял высокий старец, длинная борода которого доходила до пояса, а волосы седыми кудрями ложились на плечи. Светлые глаза, похожие на две льдинки тут же вцепились колючим взглядом в дрожащую Власю. Он прошёл внутрь. Кафтан из светлого сукна, расшитый серебряными нитями, был небрежно распахнут, являя под собой льняную рубаху и портки, ноги были обуты в тёплые валенки. Шаги старика раздавались в ледяной зале гулко, в отличие от звонких ударов длинного витого посоха, которым тот касался пола. Он замер прямо перед Власей, всё так же буравя её холодным взглядом.

— Кто ты такая? — спросил он, остановившись в считанных шагах от неё.

— Зачем ты меня похитил? — ответила вопросом на вопрос та.

— Сейчас время жертвы, семь девушек раз в пять лет, таков был уговор с твоей деревней.

— Это не моя деревня, и вообще я не из этих мест.

— Ты уже должна была замёрзнуть, времени на это было достаточно, но ты ещё крепко стоишь на ногах. Впрочем, это легко исправить. — он занёс посох.

— Погоди! Ты сказал, что тебе нужно семь девушек. Но я не совсем девушка, а только на половину.

Старец напротив нахмурился:

— Дак кто ты такая?

— Я родилась русалкой.

Он подошёл ближе к Власе, от чего та слегка отшатнулась, но собрала всю волю в кулак и осталась стоять на месте.

— Разве тебя устроит полунечисть? По-моему подсунуть божеству такую недодевицу ужасное неуважение со стороны Хрустального ключа, ты так не считаешь?

Тот нахмурился, а затем поднял её голову за подбородок, Влася как могла смело заглянула в его глаза, льдинки словно прожигали холодом, но она выдержала этот колючий взгляд.

— Теперь я вижу! Да как они посмели! — он резко отпустил её, от чего Влася отшатнулась и едва устояла на ногах, старец злился. — И хватило же духу подсунуть мне русалку! А я-то старый дурак сразу не разглядел.

— Так что, отпустишь меня, раз я тебе не подхожу? — с надеждой спросила та.

— Пусть ты и нечисть, но и для тебя работка в тереме найдётся. — он взмахнул посохом, и Влася ойкнула, ощутив, как ледяные кандалы смыкаются на её запястьях и лодыжках. — Давно здесь никто не убирался, очисти-ка стены от инея, чтобы я мог видеть мои сокровища во всей красе!

— И как же я должна это делать? — шмыгнула носом русалка.

— Руками, они-то у тебя тёплые как у человека. — расхохотался тот и направился к выходу. — Теперь ты принадлежишь Морозу до самой смерти.

Дверь хлопнула, и Влася осталась одна посреди ледяной гробнице со страхом в сердце и руками, дрожащими от холода.

— Какая же я дура… Что же теперь делать? — прошептала она, взглянув на бесконечные стены, от одного только вида которых по телу бежали мурашки, а ещё почему-то кольнуло сердце и сжались лёгкие, и только тогда Влася сообразила.

Сегодня тот самый крайний день, когда она должна окунуться в воду. И если её не освободят до утра, то оно же грозится стать её последним.

Полночь резво летел над верхушками деревьев, чудом не касаясь их своими копытами. Глеб что-то высматривал внизу, и Иван решил спросить:

— Ты знаешь, где искать Власю?

— Я предполагал, что нечто подобное может случиться, поэтому оставил на каждом из вас след своей магии, но он продержится только до рассвета, нужно торопиться.

— Ты чувствуешь её? Она в порядке?

— То, что след существует значит, что русалка ещё жива, но долго не протянет.

— Влася сильная, она сможет дождаться нас.

— Не в этом дело. — Глеб нахмурился. — У неё крайний день. Если не окунётся в озеро до восхода солнца, то сгинет.

— Глеб, пожалуйста!

— Да знаю я! Думаешь, так легко найти скрытое от глаз?

— Что мы ищем?

— Терем Мороза.

— Погоди, ты о чём?

— О Морозе. Это древнее божество, обретающее невиданную мощь с приходом зимы, однако имеющее прескверный нрав и ужасные наклонности. Посему давным-давно группа волхвов изгнала его в Навь. Видимо кто-то из деревни смог провести ритуал призыва, из-за которого и образовался тот самый Хрустальный ключ.

— Как давно?

— Не ведаю, возможно, он здесь уже столетия.

— Кошмар… Глеб, ты представляешь сколько девушек заточено в его владениях?

— Сотни, а возможно и тысячи. — холодно отозвался тот. — Но сейчас важно найти его терем. Эй, Полночь, снижайся на ту поляну. — приказал он. — Я чувствую, что слабый след моей магии обрывается здесь.

Они сошли на большую лесную опушку, на которой свободно могла бы уместиться огромная изба.

Баюн поёжился:

— От этого места ледяной стужей веет, чуете?

— Где-то здесь должен быть вход в терем Мороза. — Глеб внимательно огляделся и присел, коснувшись снега под ногами, с его пальцев слетело несколько зелёных искорок, пробежавших по поляне.

Иван и Баюн застыли в ожидании, наблюдая за чародеем.

— Слушай меня внимательно, Иван. — внезапно заговорил он. — Сейчас я выманю из логова древнее божество. Что бы ни случилось, ты не должен вмешиваться в наше противостояние, я не уверен, что смогу тебя защитить. Запомни, когда Мороз покинет терем, ты должен проскользнуть туда и вывести русалку, Полночь послушается твоих приказов и отнесёт вас до ближайшего озера. Сделай прорубь и дай ей уплыть, Баюн тоже полетит с тобой.

— Но как же ты? Ты ведь тоже человек, Глеб, и хоть и ученик Кощея, но даже тебе не под силу сражаться с божеством в одиночку.

— Поверь мне, я буду не один. Они помогут мне.

— Кто они?

— Сейчас увидишь. Но уходите как можно дальше и остерегайтесь его посоха. Баюн!

— Понял, я буду рядом. — кот выпустил когти, показывая, что примет любой бой.

— Уходите в лес, оба, быстро. У нас мало времени.

— Иван! — позвал его бегущий Баюн.

— Только попробуй умереть! Я тебя с того света достану! — бросил он Глебу и последовал за котом, скрипя зубами от досады — сейчас он был совершенно бесполезен, ведь каким бы умелым воином ни был, магией не владел.

Глеб вышел на середину поляны и глубоко вдохнул, набирая в лёгкие побольше воздуха, выпустив из рук водопад зелёных искр, волнами всколыхнувших снег на полянке и ушедших под землю. Спустя мгновение, Иван ощутил, как всё вокруг задрожало, Глеб отскочил, ощутив, как почва уходит из-под ног, а прямо перед глазами вырастает громадный терем, полностью созданный изо льда.

Влася, прислонилась к стене, она была обессилена и с трудом держалась на ногах. От холода уже давно зуб на зуб не попадал, а руки и ноги окончательно задубели. Краем уха она услышала непонятный скрежет и обернулась, глядя на слой инея, коим была плотно покрыта ледяная стена. Звук волной прокатился по периметру залы, заполняя хрустом всё пространство. И тут она ужаснулась: лёд на стенах начал давать многочисленные трещины. А в следующий момент заорала, потому что на расстоянии локтя от неё стену пронзила синюшная рука. Пленница выползала наружу, пальцами кроша вековой лёд. Это же происходило в каждом уголке — из стен ежесекундно высвобождались мертвецы. И когда Влася услышала скрежет прямо за спиной, то поспешила отползти подальше, потому что очередная конечность пробила лёд прямо там, где мгновение назад была её голова.

Влася с ужасом смотрела, как мёртвые девушки наполняют залу, всеми силами наваливаясь на ледяную дверь, толкая и царапая её, пока в итоге ледяные петли не сломались, и она не рухнула на пол, разбившись с жутким звоном. Покойницы волной хлынули наружу, и Влася было собрала остатки сил и устремилась за ними, но кандалы рванули её назад. Оставалось лишь ждать чудесного спасения…

Глеб своей тёмной магией призывал мертвецов к себе, выгоняя их вон из терема, и это не осталось незамеченным.

Мороз не заставил себя долго ждать, он появился прямо на пороге и едва успел сделать шаг в сторону, поскольку покойницы вырвались наружу и устремились к Глебу, образуя вокруг него плотное кольцо, защищая чародея собственными телами. Синюшный оттенок кожи, рваные сарафаны, спутанные длинные волосы, оцарапанные осколками льда тела и стеклянные глаза — эта толпа могла навести ужас на любого.

Иван с замиранием сердца смотрел на разворачивающуюся перед ним картину, страх липкими щупальцами расползался по его телу.

— Вот он. — внезапно сказал Баюн. — Настоящий Глеб.

— Эти мёртвые девушки? Их так много… — прошептал Иван. — Он что управляет ими?

— Глеб силён практически в любом колдовстве, но некромантия! О! В этом ему нет равных среди живых.

Иван вспомнил, как Глеб разговаривал когда-то с его мёртвым отцом, тогда он и не представлял, насколько на самом деле силён его друг.

— Тот старик на пороге терема и есть Мороз? — указал юноша на высокую фигуру, спускающуюся с крыльца.

— Да, с собственной персоной. Видишь посох в его руках? Если он попадёт им по тебе, тотчас же замёрзнешь на смерть. Поэтому держимся от него как можно дальше, усёк?

Иван коротко кивнул и затаился вместе со спутником в ожидании момента, когда представится возможность проникнуть внутрь.

— Лучше зайти с чёрного хода, Иван. — посоветовал Баюн. — Давай постараемся аккуратно переместиться в заднюю часть терема.

Они осторожно двинулись в противоположную сторону, скрываясь среди деревьев и кустов, по возможности пытаясь не издавать лишних звуков.

— Проклятый мальчишка! — взревел Мороз, глядя на Глеба, стоящего в окружении покойниц. — Только посмотри, что ты наделал с моими драгоценными сокровищами⁈ На что стали похожи мои чистые самоцветы⁈

— Пора проредить твою мёртвую коллекцию, старый пердун. — язвительно ответил ему чародей.

— Мелкий выродок! — Мороз взмахнул посохом, подымая вокруг метель, полностью заслоняя обзор. — Я оставлю после тебя лишь горстку инея!

— Как великодушно с твой стороны, старик. — усмехнулся Глеб. — Вот только вызывая вьюгу ты забыл об одном: мёртвым не нужны глаза, чтобы видеть!

По приказу Глеба покойницы хлынули в сторону противника, всеми силами пытаясь добраться до него, Мороз вскинул посох, посылая в нападавших ледяные потоки ветра, что могли заморозить любого человека насмерть, вот только мертвецы разрывали корку льда и стремились напасть на жертву снова, не жалея своих хладных тел.

— Как ты смеешь! Мои сокровища! — орал старик, отбиваясь от покойниц посохом, в его глазах бурлила всепоглощающая ненависть.

— Твоя мерзкая любовь к замороженным девицам сыграла с тобой злую шутку, старый похабник!

Глеб держал всех мертвецов под контролем, для чародея мир вокруг слился в тысячи мёртвых глаз, позволяя видеть каждое движение посохом, каждую малейшую атаку со стороны противника. Он легко мог уклониться от летящего в него льда, что грозился пронзить тело острыми кинжалами, ведь мертвецы покорно принимали каждый удар на себя. И Глеб был уверен в том, что сие и было их последним желанием, чувствовал ненависть, исходившую от мёртвых.

— Иван, скорее иди за мной, я выведу нас из этой пурги. — прокричал Баюн, обращаясь к Ивану, который из-за сильного ветра и снежной бури буквально ничего не слышал и не видел вокруг, но кот бежал рядом, и юноша понял, чего тот хочет. Он постарался не отставать ни на шаг, полностью доверившись животному чутью.

Несколько ледяных игл, выпущенных со стороны Мороза, грозились было снести ему голову, но откуда ни возьмись выскочившая покойница, полностью приняла удар на себя. Напоминающая мёртвого ежа, она сопровождала Ивана и Баюна до самого чёрного хода используя своё тело как живой щит от летевших во все стороны атак Мороза.

«Глеб. — пронеслось в голове у Ивана. — Ты даже сейчас защищаешь нас» Он с благодарностью взглянул на покойницу и прежде, чем скрыться за дверью сказал:

— Ты обещал, что мы вернёмся домой вместе. Не умри здесь.

— Хватит отвлекать его, Иван! Из-за нас он не может полностью сосредоточиться на Морозе. — проворчал Баюн.

Иван кивнул и устремился внутрь, нужно было срочно найти Власю, силы которой уже были на исходе.

Лежащая на полу русалка могла лишь надеяться на то, что переполох, что случился в ледяном тереме устроил никто иной как проклятый Глеб, а значит помощь уже близко и у неё есть небольшой шанс дожить до рассвета. В глазах начинало темнеть, а в ушах до сих пор звенело, треск льда сильно оглушил её. Лишь, когда тёплые руки Ивана, подхватили её обессилившее тело, обессилевшая Влася приоткрыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на друге, и слабо улыбнулась, чувствуя облегчение.

— Влася, ты жива? — обеспокоенно спросил Иван, скидывая свой полушубок, наряжая в него русалку, в то время как Баюн ловко расправлялся точёными когтями с ледяными кандалами.

— Простите меня. — едва слышно прошелестела она, слёзы комом подступили к горлу. — Я не должна была идти за той мёртвой девушкой…

— Ты не виновата, ты просто хотела помочь. — успокаивающе погладил её по холодной щеке Иван. — А сейчас нам надо торопиться. Глеб сказал, что ты умрёшь, если сегодня не окунёшься в озеро.

Он легко подхватил девушку на руки, крепко прижимая к себе её ледяное тело, и бросился к выходу из проклятого терема, сопровождаемый верным Баюном. Обстановка снаружи не изменилась: всё та же покойница уже поджидала их у двери, чем ужасно напугала Власю, всем телом прильнувшую к тёплой груди Ивана.

— Не бойся. — объяснил он. — Это Глеб управляет мертвецами.

— Такая магия ему под стать. — слабо улыбнулась русалка.

Очередная атака, прилетевшая со стороны Мороза, разрубила мёртвое тело на две равные половины, но не достигла спешащих друзей, которые уже успели скрыться за стволами деревьев на пути к ожидавшему их неподалёку Полночи.

Он отчаянно заржал, выбегая навстречу, растопырив огромные вороньи крылья, что занимали собой всю небольшую опушку.

— Никогда бы не подумала, что буду рада видеть это чудовище. — прошептала Влася, позволяя усадить себя на коня, и они наконец взмыли в небо.

Тем временем Глеб, увидевший глазами одного из мертвецов, что остальные успешно выбрались из заварушки, сосредоточил всё своё внимание на противнике, который уже был не просто зол, а рвал и метал так, что больше половины покойниц ползали по полю брани с оторванными конечностями.

— Проклятый мальчишка. — проревел Мороз, замораживая очередной ходячий труп, с яростью разбивая его на куски, пока тот не успел вырваться из ледяных оков. — Ты разрушил сотни лет моего труда в один миг! Думаешь, тебе сойдёт это с рук⁈

— Полагаю, тебе пора завязывать с похабщиной, дед.

— Да как ты смеешь⁈ Я не коснулся ни одного из моих сокровищ, они навсегда остались чисты и прекрасны. Никому отныне и впредь не испортить их.

— Честных девок значит, собираешь? — Глеб направил зелёные искры в лес, призывая на помощь трупы сгинувших в чаще путников и мёртвых животных, что тут же откликнулись на его зов, пробиваясь сквозь сугробы точно подснежники. Чародей вложил всю магию смерти в правую руку, левой скапливая совершенно другую, что являлась призывной, направленной прямо сквозь землю.

— Больно тёмную силу для обычного человека используешь, кто таков будешь? — Мороз умудрялся подбираться всё ближе и ближе, не смотря на горы трупов, тесня Глеба к ближайшим деревьям.

В один миг его лицо вынырнуло из метели совсем рядом, чародей чудом увернулся от опасного ледяного посоха, на который тут же бросились очередные покойники, закрывая повелителя собой.

— Нужно скорее кончать с тобой, дед. — отозвался Глеб вместо ответа.

— Погоди-ка, я тебя знаю. — Мороз сощурил глаза, буравя противника прожигающим взглядом, от которого так и бросало в дрожь. — Это ведь ты! Это твои люди призвали меня из Нави!

— Что ты несёшь? Впервые вижу такое отродье! — выплюнул Глеб, уходя от очередного ледяного удара, прикрываясь вовремя подоспевшим трупом полуразложившегося оленя.

— Да-да! Как же тут ошибиться! Твоё лицо, твоя магия! Это твой Культ призвал меня, дабы я мог властвовать на этих землях! Дак зачем ты теперь полез в драку и уничтожил мою сокровищницу? Если тебе нужны были мертвецы, мы бы, итак, договорились.

— Я впервые тебя вижу, блудливый старикан.

— Ты что всего за сотню лет мощь растерял? В былые времена, ты бы одним взмахом длани отправил меня в Навь, что с тобой сталось?

Глеб промолчал, отразив очередной выпад со стороны противника, но тот внезапно рванул вперёд и использовал не посох, а собственную руку, чтобы схватить чародея за ворот полушубка, приподняв того над землёй одной рукой, второй управляясь посохом с мертвецами, которые слетались на него как осы на мёд.

— Да-да, ты стал слаб, потому я не сразу признал тебя.

Глеб промолчал, из последних сил удерживая магию в своих руках. Мороз встряхнул его как тряпичную куклу, а затем словно задумался о чём-то и ухмыльнулся.

— Знаешь, а мне всегда нравилось твоё дерзкое лицо. Хоть ты и не красная девка, но почему бы мне не начать новую коллекцию с тебя?

— Мечтай, старик. — он скосил взгляд вниз.

Мороз нахмурился и проследил за ним, на старческом лице отразился едва заметный испуг, а руки сами разжали пальцы, сжимавшие мех полушубка. Хищник и жертва вновь поменялись местами.

— Ты не можешь убить божество! — предупредил его Мороз, наставляя на противника свой посох, но было уже поздно, поскольку тёмный, светящийся круг начал буквально пожирать его, затягивая под землю.

— Ты прав, я не могу убить тебя, но могу изгнать. Отправляйся-ка прямиком в Навь!

— Запамятовал, что сам меня призвал!

— Скатертью дорожка!

Мороз что-то пророкотал ему в ответ, но его заглушила сомкнувшаяся над головой тёмная трясина. Глеб оборвал поток магии, покачнулся и обессиленно рухнул на землю вместе с толпами покойников, что без его помощи больше не могли двигаться.

— И снова здравствуй.

Глеб нахмурился, глядя на стоящего за прутьями клетки двойника. Видимо он-таки потерял сознание и вырубился в аккурат после того, как отправил старикашку в Навь.

— Будешь снова пытаться от меня сбежать? — усмехнулся он, вновь прожигая Глеба хищным взглядом. — Только посмотри, во что ты превратился? Твоя былая сила зачахла. Еле успел изгнать какого-то слабого божка. Какой же позор на мою голову!

— Заткнись! Хочу хотя бы сегодня поспать без твоего жужжания под ухом.

— Злишься, потому что я прав? Кстати, как тебя там теперь называют? — он задумался, а затем просиял. — Ах, точно! Не нашли ничего лучше имени, данного при рождении. Глеб, да? Меня всегда раздражало, как обычно это звучит.

Глеб промолчал.

— Хотя ты ведь почти ничего не помнишь из детства, поскольку эти воспоминания сейчас со мной.

Снова молчание.

— У тебя вновь совсем нет никаких вопросов? Поскольку я теперь могу через образовавшуюся щель подглядывать за твоей жизнью, то на многое могу дать ответы, спрашивай, не стесняйся.

…

— Ты ужасно скучный, не находишь? — протянул двойник, буравя его взглядом. — Тебе не интересно узнать, откуда Мороз знал тебя? Любопытно, но он действительно оказался в этом мире из-за тебя.

— Даже если и так, я положил этому конец.

— И все души, что он успел загубить тоже теперь на твоей совести.

— Я не убивал тех девушек, они уже были мертвы.

— Конечно, потому что это ты отдал приказ Культу призвать на землю древних богов.

— Я ничего никому не отдавал. — отчеканил Глеб. — Я не понимаю, о чём ты говоришь.

— Потому что ты ничегошеньки не помнишь. Вернее сказать, не помнишь главного: кто ты есть, кто твой настоящий учитель, какая твоя истинная мощь…

— Думаю, я буду жить спокойней без этих воспоминаний.

— Полагаешь, твоей силы сейчас хватит, чтобы защитить всё Тридевятое и твоего драгоценного царька?

— Полагаю.

— Ты ошибаешься, идиот.

Вновь молчание.

— Ты даже не представляешь, кто открыл на тебя охоту.

— И кто же это?

— Не скажу, это мне не на руку.

— Тогда иди к лешему. Ты бесполезен.

— Лучше я расскажу тебе о чём-то более интересном, о твоём истинном учителе, об имени, что ты носил до того, как нас разделили…

— Раз не хочешь говорить о реальной опасности, то иди вон, ты мне не интересен.

— Что ж! Тогда я буду насильно впихивать воспоминания в твою голову, готовься, Глебушка. — усмехнулся двойник, но тот на его слова заткнул пальцами уши, всем своим видом показывая, что не собирается его слушать.

— Я буду бесконечно орать, пока осознание не достигнет твоих ушей! — голос гулко раздался в ушах Глеба, и он поспешил подняться, чтобы отойти от копии на приличное расстояние, поскольку эхо не обладало столь же разрушительной силой, что и крик у самого уха.

Обрывки фраз всё же доносились до его ушей: «Навь», «Смерть», «Игла»… Этого было слишком мало, чтобы собрать воедино то, что хотел сказать двойник. Время текло, звуки становились всё реже и глуше, пока полностью не прекратились. Глеб позволил себе обернуться, глядя на запыхавшегося противника, который прожигал его холодным взглядом. Он вынул пальцы из ушей, надеясь, что тот успокоился.

— Надо отдать девчонкам должное, твоё упорство они видимо увеличили стократно. — он всё ещё рвано дышал, а голос стал заметно тише. — Твой противник очень силён, и не остановится ни перед чем, чтобы снова посадить нас на цепь, но на этот раз он сделает всё наверняка.

— Кого мне стоит опасаться?

— Но я уже говорил тебе, что ничего не скажу. Мне будет на руку, если ты сам придёшь умолять меня поделиться силой, потому что с твоим нынешним уровнем магии, ты ни за что не справишься с ними. Они не погнушаются любыми способами, дабы схватить тебя.

— Раз не собирался ничего говорить, то не стоило и начинать.

— Ну, как я уже сказал, мне будет на руку, если ты сам меня попросишь. Сам откроешь эту клетку и выпустишь меня на свободу. А до тех пор, давай будем хорошими соседями, что скажешь?

— Это значит, что ты прекратишь появляться в моих снах?

— Увы, я и сам бы хотел меньше созерцать то, во что ты превратился, но не забывай, что мы одно целое, поэтому никуда друг от друга не денемся.

— И что ты предлагаешь?

— Будем просто молчать, иногда разговаривать.

— Я предпочту молчать.

— Не стану тебя в этом винить, ведь, я тоже не слишком общителен.

— По тебе не скажешь.

— Ты меня бесишь, одно твоё существование противно. Вот почему я так много болтаю.

— Взаимно. Может, окажешь услугу и исчезнешь?

— Если ты не заметил, моя клетка никуда отсюда не собирается. Но ты всегда можешь открыть её и выпустить меня, тогда я точно доставать тебя не стану.

— Размечтался.

— А что? Боишься?

— Неприятно думать, что ты можешь сделать на свободе.

— Чувствуешь мою мощь, да? А ведь я великодушно могу с тобой поделиться!

— Пожалуй, откажусь.

— Ну, и дурачок. Вместе мы бы подмяли под себя не только Тридевятое, но и все соседние государства, нам не пристало довольствоваться одним Зачарованным лесом.

— Меня устраивает моя жизнь.

— Что ж посмотрим. Вскоре тебе надоест няньчиться с царьком, и ты приползёшь ко мне.

— Заладил одно и то же, аж слушать противно.

— А ты мне противен, но ничего, терплю.

— Можешь просто не обращать на меня внимания?

— Не могу.

— С чего бы?

— Как и говорил, ты меня жутко бесишь. Аж тошнит от того, как ты рискуешь собой ради простых людишек.

— Видимо тебе в жизни не сладко пришлось. От того ты такой злобный?

— О да, нас с тобой жизнь помотала. Если бы ты хоть что-то помнил, то вся твоя отвратительная доброта сошла бы на нет.

— Я устал. Посплю, пожалуй. — Глеб разлёгся прямо на голых камнях и прикрыл глаза.

— О нет, такой роскоши я тебе позволить не могу! — двойник начал горланить ужасные песни, звуки которых пробивались даже сквозь зажатые пальцами уши.

«Он выматывает меня. От того и кажется, будто не спал вовсе, поэтому теряю хватку» — тяжело вздохнул про себя Глеб, а его двойник и не думал сдаваться, напротив, у него словно второе дыхание открылось.

Сны больше не казались чем-то безобидным, он непременно должен отправиться к Бабе-Яге, когда проснётся. Только бы проснуться…

Полночь плавно приземлился у замёрзшего озера, слегка припорошенного снегом, но кое-где ветер раздул его, и виднелась тёмная ледяная корка. Иван осторожно опустил Власю на снег и вынул меч из ножен, направившись прямо на лёд.

— Совсем башкой не думаешь? — проворчал Баюн, наблюдая за тем, как юноша пытается долбить мечом лёд, дабы добраться до воды.

— А что ещё ты предлагаешь? Я должен как можно быстрее сделать прорубь.

— Отойди на берег и не мешайся. — предупредил Баюн. — Глеб с меня три шкуры сдерёт, если с тобой что-то случится.

— Лёд толстый, ты не прорубишь его.

— Хочешь проверить? — кот выпустил когти, которые заметно удлинились и сейчас скорее напоминали огромные тонкие кинжалы.

Иван, заметив нехороший огонёк в глазах твари, поспешил освободить ей путь. И Баюн в два счёта разрезал лёд как масло, поддев когтем плавающую льдину, закрутился волчком и задними лапами отбросил её в сторону, открывая русалке спасительный путь к воде.

— Не знал, что ты так можешь. — восхитился Иван, но не стал терять времени понапрасну и вновь подхватил на руки Власю, аккуратно опустив её только рядом с тёмной водной гладью.

Русалка дрожащими руками сняла полушубок и мигом соскользнула в чернеющую прорубь. Иван замер в ожидании, глядя в тёмные воды, Влася полностью ушла на дно. Баюн присел рядом, спрятав когти.

— Как думаешь, мы успели? — обеспокоенно спросил он кота.

— Глебушка говорил, что она должна окунуться до рассвета, будем надеяться не утопнет, на то она и нечисть.

— Влася не нечисть. — нахмурился Иван. — Пусть сейчас она и не до конца человек, но другим русалкам далеко до неё.

— Она тебе люба? — усмехнулся кот.

Иван на секунду покраснел и задумался:

— Я не думал о ней в таком ключе…

— Ежели станет человеком до конца, можешь и жениться, девка ладная, хоть и дурная немного.

— Добро что ли даёшь? — тихо засмеялся Иван.

— Лучше уж на ней женись, а то снова свалится какая-нибудь Василиска на твою голову.

Иван нахмурился и хотел было что-то добавить, как вдруг голова Власи показалась из воды, она провела на дне всего ничего, но в глазах вновь появился привычный озорной блеск.

— Благодарствую, кабы не вы, я бы точно у Мороза сгинула. — улыбнулась она, глядя на своих спасителей. — Да только сил пока мало, остаток ночи я на дне проведу, а вы ступайте за Глебом.

Иван, услышав о Глебе, тут же подорвался с места, бегом направившись к дожидающемуся их коню.

— Иван-Иван! — проорал Баюн, резво попрыгав за ним. — Не гони так! Мы не знаем сладил ли Глеб с Морозом. Для начала используй кольцо. Оно ведь при тебе?

Иван остановился и нащупал кольцо на груди, быстро выуживая его из-под слоёв одежды.

— ГЛЕБ! ГЛЕБ! — позвал он.

Кот, нахмурившись, и отчаянно наблюдал за тем, как Иван уже минуту зовёт друга в пустоту, а рядом в добавок Полночь ревёт так, будто его режут, слыша имя хозяина.

— Баюн, он не отзывается. — Иван взглянул на кота. — Такое уже было… Это значит, что Глеб не слышит меня?

— Возможно, он всё ещё сражается и не может отвлечься, либо всё уже закончилось. — заключил тот. — В любом случае чего стоишь? Давай поторопимся к нему на выручку! Русалку всё равно до утра из воды не достанешь.

Иван утвердительно кивнул и мигом взобрался на коня, который тоже места себе от беспокойства не находил.

— Полночь, лети к Глебу, родненький. — попросил Иван, и тот тут же сорвался с места да так быстро, что юноша едва не слетел с его спины, с силой вцепившись в уздечку. Баюн же выпустил когти прямо в его спину, дабы не грохнуться, от чего Иван закусил губу от боли, но ничего не сказал. Постепенно ему удалось должным образом усесться на летевшего жеребца, который, казалось, ничего не видел кроме приближающейся кромки леса.

— Фух… Чудом не свалились. — Баюн ослабил хватку, цепляясь теперь лишь за телогрейку. — Полночь дуреет, когда опасность для Глеба чует.

— Думаешь, ему не удалось одолеть Мороза? Что тогда с ним станет? — обеспокоенно спросил Иван, словно чувствуя его настроение, конь под ним зарычал.

— Поосторожней со словами. Этот недоворон хоть и не болтает, а всё понимает. — предупредил его Баюн. — Глеб не мог продуть такому слабаку, да в былые време… — он резко заткнулся. — В общем, силы у него достаточно, чтобы отправить поганца в Навь.

— Это значит, что он ещё может вернуться?

— Ещё никому не удавалось убить Бога, на то они и бессмертны.

— Какой Глеб был в былые времена? — внезапно уточнил Иван.

— Да не помню, давно было. — попытался слиться кот.

— Брешешь. Что ты скрываешь?

— Ой, смотри! Ну, и зрелище, конечно. — отвлёк его на поляну под ними Баюн.

Полночь резко пошёл на снижение. Иван бросил взгляд вниз и ужаснулся… Опушка представляла собой место настоящего побоища: ледяной терем развалился, усеяв всё вокруг глыбами, среди которых валялись мёртвые тела, из которых ушла смертельная магия. Они выглядели ужасно: растерзанные заклятиями посоха, проткнутые или разрубленные суровыми атаками Мороза, оторванные конечности были разбросаны повсюду.

Среди всего этого безобразия, Иван, наконец, различил фигуру Глеба. Он упал навзничь, лёгкий снег припорошил тёмные волосы и одежду, а мороз хорошо поработал над лицом, сделав похожим на трупы вокруг.

Иван опустился перед ним на колени, и припал ухом к груди, прислушиваясь. Сердце слабо стучало. Баюн обеспокоенно кружил рядом.

— К Яге, к Яге! Срочно! — причитал он, остановившись прямо у лица чародея и обвился вокруг его головы на манер шапки, согревая.

— Полночь знает, как до неё добраться?

— Разумеется! Давай скорей подымай его!

Иван понятливо кивнул, и подхватил друга под руку, осторожно поднимаясь с ним. В отличие от лёгкой Власи, он не мог тащить высокого парня на руках, что было бы большой проблемой, если бы не подоспевший Полночь. Он буквально лёг на снег, позволяя Ивану усадить Глеба в седло, и тот, крепко удерживая тело друга и поводья, сел сзади. Баюн тоже не заставил себя долго ждать, и вскоре стараниями верного коня, они уже были у Бабы-Яги.

Как раз потихоньку начало светать, когда она открыла дверь, чтобы наворчать на незваных гостей, но вся спесь схлынула с неё, стоило лишь увидеть Глеба. Она рысью подбежала к юноше, буквально вырвав чародея из его рук, по-матерински прижав к себе.

— Нет-нет-нет, мой косатик. Только не снова… — запричитала она, крепко обнимая Глеба.

— Вы можете помочь ему? — спросил Иван, ему стало не по себе, когда он увидел ужас на лице суровой старухи.

— Я сделаю всё, что в моих силах. — она подняла на него холодный взгляд. — Что стряслось? Почему он в таком состоянии? Я хочу знать всё без утайки, Иван!

— Ему пришлось сражаться с Морозом, но до этого Глеб начал жаловаться на кошмары…

Яга посмотрела на них с Баюном так, что имей она возможность испепелять взглядом, точно бы сделала это.

— Мы уговаривали его к тебе пойти, да без толку. — вступился за Ивана Баюн. — Ты же сама знаешь, какой он упрямый, матушка, а насильно как его приведёшь? Даже ты бы с ним не сладила!

Яга тяжело вздохнула, заметно смягчаясь, она прижимала к себе Глеба, как дитя малое, а затем легко подхватила его на руки, словно тот вовсе ничего и не весил.

— Возвращайтесь, а он останется здесь.

— Бабушка, он очнётся? — обеспокоенно спросил Иван, глядя на бледного друга. — Он сейчас в своём бесконечном кошмаре?

— Да, и, к сожалению, он там не один. — туманно отозвалась Яга и отвернулась, резво запрыгивая на крылечко. — Все спокойные годы пошли псу под хвост, стоило появиться тебе.

Иван поднял на неё обречённый взгляд.

— Надо же какая злая шутка! Его погибель стала ему лучшим другом…

— О чём вы сейчас говорите? Я не понимаю.

Яга пропустила его слова мимо ушей и продолжила ворчать.

— Он сейчас как ребёнок, не отдаёт себе отчёт в том, что делает, и кидается в омут с головой, всё, как и было задумано…

— Чтоб вы знали, бабушка, я никогда не причиню Глебу зла.

— Ты был рождён, чтобы его причинить. — горько усмехнулась Яга, отворачиваясь и направляясь в дом. — Когда-то это должно было случиться, поэтому я тебя не виню. Ступай с миром и жди, сейчас это единственное, что ты можешь.

— Пожалуйста, присмотрите за ним, бабушка Яга.

Та ничего не ответила и закрыла за собой дверь избушки, что тут же, кудахча, повернулась к Ивану задом.

— Ты знаешь, о чём она говорила? — обратился Иван к коту, молча наблюдавшему за произошедшим.

— Ведаю, но мой язык связан, прямо ничего не скажу.

— А не прямо?

— А косвенно тебе уже Баба-Яга проболталась. Несложно будет дойти до истины, ежели немного покумекать. Но сто раз подумай, действительно ли тебе нужно это знать.

— Перед тем, как я отправился к Кощею, Василиса говорила, что я тот самый избранный, что должен покончить с ним раз и навсегда. Но я видел Кощея, и Глеб тоже был там! Они два разных человека.

Баюн только лапами развёл:

— Ничем помочь не могу. Мои лапы связаны.

— Намекни хотя бы, где я могу найти ответы?

— Там, где всё началось. — туманно отозвался кот, направляясь к коню. — Русалку свою доставать из воды не планируешь?

— Точно же, Влася! — Иван поднял взгляд на небо, что уже успело окраситься яркими цветами восхода, и скорее заспешил к Полночи.

Конь был на взводе, он отказывался идти куда-либо без Глеба, рычал на Баюна и недовольно фыркал в сторону Ивана, топчась у ворот избушки на курьих ножках.

— Я тоже за него беспокоюсь, но сейчас мы ему не поможем. — как мог успокаивал зверя Иван, ласково поглаживая его по тёмной гриве. — Всё будет хорошо, Полночь, обещаю.

Тот недоверчиво посмотрел сначала на Ивана, затем на дом Яги, в последний раз зарычал, видимо проверяя выйдет ли Глеб, а затем поник, опустив голову.

— Нам без него ни за что до пруда не добраться, Иван.

— Знаю я!

Иван почесал коня за ухом и начал нашёптывать ему ласковые слова, постоянно повторяя, что его хозяин в безопасности, и Яга ему поможет. После получаса уговоров конь нехотя раскрыл крылья, приглашая к полёту.

— Он его жеребёнком спас. — объяснил Баюн. — Дело было в высоких горах. Мать убили, а он был слаб и захворал, еле ноги передвигал. Уж не знаю, как Глеб его нашёл, но теперь конь за ним как собака всюду следует.

Иван кивнул коту, забрался на коня и потрепал его по холке:

— Хороший мальчик, лети к пруду.

Баюн пристроился сзади, наблюдая за тем, как исчезает в облаках Зачарованный лес. Он взглянул на порядком погрустневшего Ивана, что винил во всём произошедшем в первую очередь себя, хоть не стоило. Впервые за последнюю сотню лет кот боялся. Не то, чтобы он страшился окончания мирного времени, конечно, уже успел привыкнуть к размеренной жизни с пирогами да сметаной по расписанию, но больше пугали грядущие изменения.

Они вернулись за Власей, которую вновь пришлось освобождать из ледяного плена. А по пути в Царьград пролетели прямо над Хрустальным ключом. Родник был разрушен, пожары потушены, люди продолжали жить и заниматься насущными делами, лишь несколько погребальных костров, припорошенных снегом за деревенькой, говорили о том, что сегодня ночью мир покинуло много местных жителей.

— Нам стоит спуститься и проверить? — спросила Влася.

— Я отправлю сюда стрельцов по прибытию. Нужно раз и навсегда разобраться с ужасами Хрустального ключа.

— Я думаю, что сии костры принадлежат старейшинам. Сам посуди, Мороз был отправлен в Навь Глебом, боле некому поддерживать магию источника, а значит и долголетию пришёл конец. — отметил Баюн. — Но ты прав, лучше будет проконтролировать изменения в деревне после того, как исчез их так называемый Хрустальный.

Иван понимающе кивнул, с силой сжимая поводья. Влася сразу заметила его печальный вид, но отсутствие Глеба говорило само за себя, и она решила позднее расспросить обо всём кота, сейчас лишь ласково погладив напряжённую руку Ивана и пробормотав:

— Он сильный, с ним всё будет хорошо.

— Я знаю. Спасибо, Влася.