Тридевятое. Книга вторая

Глава 12 Полюбить зло

Как и ожидалось, Кощей Бессмертный бурной деятельностью Василисы был доволен. Самоцветы, что она принесла из речных земель, а затем и другие не менее богатые дары сделали его более лояльным к девушке, однако, он продолжал держать ухо востро, не подпуская её к себе близко. Порой Василиса замечала редкие взгляды в свою сторону, но даже поговорить один на один с тёмным чародеем дольше пары минут отчёта о сборе дани у неё не выходило, что уж говорить о попытках завязать с ним отношения…

В царском тереме теперь было глухо и безрадостно, служки ходили тише воды, ниже травы, стараясь лишний раз не попадаться на глаза Повелителю и временами появлявшихся в стенах Царьграда членам Культа, кои были куда боле опасны, чем вечно запирающийся в покоях Кощей, которому, казалось, дела до всего, что творится не было. Василиса пару раз вступала в перепалки с Оксаной, что вечно пыталась задеть её, ежели предоставлялась такая возможность, но они прекращались, стоило лишь тени Кощея мелькнуть в соседнем коридоре.

— Повелитель, во славу твою мы начали призывать древних богов, они согласились служить верой и правдой, славя имя твоё.

Василису мутило от щенячьего восторга в глазах умалишённого тёмного мага, сидящего по левую руку от Кощея. По правую расположилась вездесущая Оксана.

— И какой мне прок от этих убогих?

Кощей откинулся на золочёном кресле, вырезанном специально для него лучшими мастерами Царьграда в кротчайшие сроки. Василиса в который раз отметила про себя, что он любит всё красивое, даже кафтан всегда как с иголочки, чем бы его обладатель ни занимался. Тёмные каштановые волосы аккуратно уложены под витой короной, обручем опоясывающей голову. Все цацки и богатая одежда в сочетании с точёными чертами лица и ладно сложенным телом делали его одним из прекраснейших мужчин Тридевятого царства, так что Василиса порой с ужасом ловила себя на мысли, что невольно любуется своей целью, хотя должна бы его бояться.

— Древние боги могут для вас мёртвые войска собрать, тот же Мороз…

— А, похабный дед. — Кощей скривился и отмахнулся. — Впрочем, мне до этого нет дела.

— Повелитель, я закончила со сбором дани с восточных территорий. — подала голос Василиса, заметив мрачное настроение чародея.

— Хоть ты меня радуешь.

Он поднял золочёную чарку и пригубил хмельного мёда, что сладко заиграл на языке, слегка дурманя голову.

— Ты неплохо справляешься, Василиса.

— Благодарствую, Повелитель.

— Только прикажите, я мигом соберу оброка вдвое больше, чем эта светленькая. — не выдержала Оксана.

— Твоими методами собирать дань вскоре будет не с кого. — поморщился Кощей. — Сколько раз тебе повторять, что мертвецов я всегда сделать успею, а с живых куда больше прока?

— Повелитель прав. Чем больше люди стараются выжить, тем больше злата в закромах у Повелителя.

— Не дурна. — усмехнулся Кощей, буравя Василису слегка пьяным взглядом. — Давеча ты обмолвилась, что к Сёстрам ненависть питаешь.

— Повелитель желает узнать почему?

— Желает.

— Они увели мою старшую сестру из семьи, пытались и меня сделать одной из них. Вот только узнав о скоропостижной кончине сестры в их тереме, я поняла, что методы этих женщин варварские и жестокие.

— О моих ты, значит, другого мнения?

— Вы — это нечто иное. Вы не пытаетесь притворяться праведником, не читаете бесконечные нотации о мировом благе и не заставляете детей ломаться под действием своих методов. Раньше я лишь слыхала о вашей силе и даже мечтать не могла, что когда-нибудь окажусь подле вас.

— Мягко стелешь, да жёстко спать.

— Вы не верите мне, Повелитель?

— Я никому не верю, Василиса, поэтому я Бессмертен.

Он поднялся из-за стола, оставив недоеденной добрую половину сочного перепела, и исчез, растворившись тёмной дымкой в воздухе.

— Думала, так просто подобраться к Повелителю? — ехидно спросила Оксана. — Мне-то твои мотивы ясны как день.

— И знать не хочу, что ты обо мне думаешь, шавка.

— Как ты меня назвала, светленькая?

— Не ты ли валяешься в его ногах как последняя сука в ожидании, что он тебя приголубит? Можешь даже не мечтать с такой-то рожей.

— Да как ты смеешь! То же мне красавица писаная выискалась!

— Больше злись, Оксана, больше морщин будет.

— Я убью эту тварь! — взбеленилась Глава Культа, едва не выпрыгнув из-за стола в порыве вырвать сопернице космы.

— Прекратите орать вы обе. — остановил её хмурый колдун. — Ты, Василиса, будь добра не хамить старшим по рангу. А ты Оксана прекрати её задирать. Повелитель доволен работой Василисы, мы должны с этим смириться.

— Рано или поздно эта лгунья ещё проявит себя, помяни моё слово!

— Ежели Василиса предаст, Повелитель с ней мигом расправится, и не посмотрит, что девка лицом вышла.

— Мне нет дела до твоих предрассудков, Оксана, думай себе, что хочешь.

Василиса откинула русую косу за спину и поднялась из-за стола.

— Благодарствую за ужин. Да будет веками править Повелитель.

— Да будет веками править Повелитель. — вторил ей рой голосов.

Она поспешила покинуть залу, но вместо того, чтобы сразу пойти к себе, решила немного пройтись по окрестностям Царьграда. Духа Кощея в тереме Василиса не чувствовала, давеча он покинул его, отправившись в неизвестном направлении. Лишь едва заметный след его тёмной магии, указал верную дорогу.

— Луна в это время года похожа на большое золотое блюдо.

Он даже не обернулся в её сторону, восседая на мягкой зелёной траве, глядя на отражение небесного светила в водах Девичьего пруда. Василиса остановилась рядом, прислонившись к раскидистой яблоне, словно боясь подойти ближе и спугнуть юркнувшую прямо в руки удачу. Кощей оставил корону и богатый кафтан в тереме, теперь походя на обычного колдуна в своём чёрном одеянии.

— Или наливное яблоко.

— Где ты видала такие яблоки?

— В моём дворе когда-то росла такая яблоня, к осени она была усыпана золотыми плодами, а вкус у них был точно мёд.

Кощей повернул к ней голову, глядя на девушку нечитаемым взглядом, а затем похлопал рукой по траве рядом с собой, приглашая занять место подле себя. Василиса с опаской подошла и опустилась на мягкую траву, ощущая, как замирает всё внутри от близости к величайшему злу Тридевятого царства.

— Мне бы пригодилась такая яблоня в моём золотом саду.

Василиса подавила удивлённый вздох, сам Бессмертный сидел и беззаботно болтал с ней поздним вечером о яблоках… Кому расскажешь, ни за что не поверит!

— Золотой сад… Звучит как в сказке.

— Жизнь не сказка, Василиса, посему я стараюсь сам создать её.

Василиса кивнула и замолкла, боясь ненароком спросить лишнего и вызвать гнев у чародея. Оба молча смотрели на полную Луну, лишь ветер шелестел листвой в ветвях раскидистой яблони, напевая свою едва уловимую мелодию.

— Ты меня боишься. — утвердительно сказал Кощей, переведя на неё взгляд. — И правильно делаешь.

— Я до конца не ведаю, что мне дозволено делать, а что нет. Посему опасаюсь…

Кощей усмехнулся, облокотившись на колено, подперев голову рукой, он не сводил с собеседницы пронзительных тёмных глаз.

— Ты довольно дерзко разговариваешь с Оксаной.

— Если Повелитель прикажет…

— Это меня забавляет.

— Тогда я буду дразнить её чаще вам на потеху.

— Сообразительная. Сделаешь всё, что только прикажу? А, Василиса?

— Всё, что только прикажете.

— Ты не дурна собой. Как насчёт разделить со мной ложе?

— При всём уважении, Повелитель, но разве вы хотите любить кого попало? Вам не престало растрачивать пыл на своих служек.

Кощей помрачнел, сдвинув брови, и подался вперёд, не отрывая от неё холодного взгляда.

— Я сам решу, что мне пристало делать. Если не хочешь быть моей сукой, можешь проваливать.

— Я хочу быть вашей ученицей, хочу перенять вашу мудрость и прикоснуться к неведанной силе. Разве вы предпочтёте подстилку преданному последователю?

Он сжал пальцами её подбородок, приподняв голову так, что их губы едва соприкасались. Василиса едва заметно дрожала, сдерживая рвущийся наружу страх, холод наполнил её тело, а в голове мелькала лишь одна мысль: «Какая я дура, надо было соглашаться… Теперь он точно убьёт меня»

Но на удивление, Кощей внезапно отпустил её и расхохотался, вызывая ещё большее недоумение у напуганной колдуньи.

— Повелитель?..

— Если бы ты согласилась лечь под меня, я бы убил тебя на месте. — внезапно заметил он, скосив на неё взгляд.

— Но я не понимаю…

— Сёстры сделают всё, что угодно дабы избавиться от меня. Подослать красную девку, дабы я ослабил бдительность — запросто. Думаешь, я настолько наивен?

Внутри всё сжалось. Неужели, он знал всё с самого начала?.. План Главы с треском провалился, едва ли начавшись. Это и есть её конец?..

— Но мне было любопытно, как далеко ты сможешь зайти.

Василиса молчала. Отпираться не имело смысла, это могло лишь разозлить Кощея, и тогда она точно не жилец.

— Эй, Василиса. Будешь мне врать, я тебя закопаю. — пригрозил он, коснувшись её светлой косы, сжимая русые волосы между пальцами.

— Вы не убьёте меня?..

— Ты забавная. А я оставляю такие вещи подле себя.

— Тогда чего вы хотите от меня? Теперь, когда… Всё знаете.

— Играй свою роль дальше.

Василиса удивлённо смотрела на юношу перед собой, совершенно не зная, чего ей ожидать. Читать замыслы Кощея Бессмертного было подобно ловле рыбы в мутном пруду, где она давно издохла — не ясно, что он выкинет в следующий момент.

— Но моя роль закончилась, когда вы узнали правду.

Кощей пожал плечами, отпустив её косу.

— Она и не начиналась. Думаешь, я бы купился на смазливую светленькую колдунью? Твоя так называемая Глава, отправила тебя на верную смерть. Подумай об этом на досуге.

— Я жива лишь потому, что показалась вам забавной?

— Сообразительная.

— Тогда мне стоит продолжить в том же духе.

— Мы можем больше друг другу не лгать. Это по истине чудо найти искреннего человека в этом мире, не находишь?

— В таком случае я могу честно высказывать своё мнение?

— Попробуй.

— Я вас ненавижу. Но не всем сердцем, конечно, потому что в итоге вы проявили ко мне милосердие.

— Как великодушно с твоей стороны. — он усмехнулся. — Живи с этой ненавистью, Василиса, и дальше радуй меня своими выходками.

— Как вы можете так спокойно находиться в присутствие недруга?

— Год назад я прикончил избранного, которому было суждено убить меня. Думаешь, осталось ли на этом свете то, чего я мог бы бояться?

Колдунья покачала головой, ловя каждое движение лица напротив, будь то простое моргание, лёгкий изгиб бровей или ухмылка. Она помнила тот день, когда по терему Сестёр прокатилась волна скорби, вызванная смертью очередного избранного. Его пытались защитить и укрыть от взора Кощея, но тот был быстрее. Он всегда находил помеченных Чернобогом людей и расправлялся с ними, какие бы титанические силы не прикладывали для его защиты. В тот раз избранным была обычная крестьянская девица, чистая душой и открытая сердцем. Голову так и не нашли.

— А давеча мы уничтожили ваш оплот в Тридевятом. Сёстры ослаблены, да, и что вы можете сделать? А до сбежавшей царской семьи мне дела нет. Никто не посмеет пойти супротив меня.

Василиса понятливо кивнула. Она продолжает жить лишь потому, что для Кощея является лишь забавной вещицей, за которой интересно наблюдать.

— Я не против взять тебя в свои ученицы.

— В чём смысл?..

«Да как вообще можно понять, что творится у него в голове?» — пронеслось в мыслях у девушки, мотивы поведения Бессмертного были для неё настоящей загадкой.

— Будет забавно посмотреть, как меняется твоя светлая магия.

Он поднялся, взглянув на неё сверху вниз, и протянул руку, предлагая встать.

— Идём, покажу, как покойника оживлять.

Вопреки всем ожиданиям, обучаться у Кощея Бессмертного было куда веселее и познавательней, чем у Сестёр, в отличие от них у тёмного чародея не было совершенно никаких запретов и морали — это она поняла ещё в первый день, когда колдун варварски разделил труп, оживляя каждую часть по отдельности, заставляя их то собираться вместе, то вновь разбегаться. Зелёные искорки, отделяющиеся от его пальцев, мертвенно светились во мраке ночи, перепрыгивая между мёртвыми частями. Кощей был виртуозом запретной магии смерти.

— Разве можно такому обучиться? — спросила его тогда Василиса, поражённая увиденным.

— Частично, если есть дар.

Теперь в её покоях лежала дохлая вонючая кошка, которую оживить никак не выходило, как Василиса ни пыталась. Тёмная древняя магия словно отвергала её, не желая подчиняться.

Она проводила всё больше времени рядом с Бессмертным, который действительно сдержал своё слово и обучал новоиспечённую ученицу премудростям магии. Казалось, что за месяц рядом с ним, она узнала больше, чем за несколько лет обучения у Сестёр.

— Ты неправильно варишь зелье. — однажды заметил он, наблюдая за потугами Василисы приготовить снадобье.

— У тебя указано, что нужно смешать зверобой и осенник (безвременник) в равных пропорциях.

Она уже не помнила тот день, когда начала свободно разговаривать с Кощеем. «Ты» вырвалось у неё случайно, будто так и было нужно, а колдун не стал её останавливать, лишь продолжив что-то объяснять.

— Это не я писал, просто старый свиток. — пожал он плечами. — Тебе не стоит верить всему, что там нацарапано.

— Как же тогда ты предлагаешь мне варить зелье?

— Думай своей головой, включи ощущения и взгляни на процесс под другим углом. В чём отличие осенника и зверобоя? Можно ли их совместить? Чем отличается заготовка этих растений?

— Хочешь сказать, что сие написано дураком?

Кощей усмехнулся, и до Василисы, наконец, дошла простая истина. Он учил её думать, а не слепо следовать указаниям старших Сестёр, что давно всё решили за тебя.

— Осенник на то и осенник, что цветёт осенью, но его цветы бесполезны, тогда почему они здесь? И зачем вообще их собирать?

— Потому что кто-то намудрил с написанным.

— Ты намеренно дал мне этот глупый свиток, чтобы проверить мои знания?

— В яблочко, Василиса. И ты с треском провалилась!

— Уж прости, не думала, что ты изволишь подкладывать мне свинью.

— Не моя вина, что Сёстры не учат думать. — развёл руками он. — Дак что используют у осенника?

— Клубнелуковицы. В них скапливается ядовитое вещество.

— Зачем осеннику нужен зверобой?

Василиса задумалась: «и правда, зачем? Его ведь принимают как самостоятельный отвар те, у кого проблемы с животом…»

— И чему вас только учили в тереме?.. — протянул Кощей, наблюдая за сосредоточенностью Василисы, застывшей над высушенной травой.

— Как лечебное может сочетаться с ядовитым?

— Всё на свете яд, Василиса, просто в разных количествах.

— Но это снадобье направлено на отравление. Зверобоя слишком мало, дабы спровоцировать его в той же степени, что и клубни осенника, тогда…

— Все ли травы добавляют лишь для оказания основного эффекта?

Она удивлённо взглянула на него. Кощей расслабленно сидел на лавке, подперев рукой голову, в его глазах мелькали едва заметные искорки, а губы чуть изогнулись в подобии улыбки.

— Он как жена. — внезапно вымолвила девушка, глядя в его глаза. — Жена всегда стоит за спиной мужа, она не принимает участия в сражениях с недругами, но при этом поддерживает его и помогает собраться с силами. Это и есть влияние зверобоя. Он делает осенник сильнее.

— Умница.

Лицо расплылось в счастливой улыбке. И когда похвала Кощея стала столь много для неё значить? Он вёл себя рядом с ней совершенно иначе, нет, конечно, продолжал порой сухо и холодно выдавать реплики о полном захвате мира, если она начинала спрашивать, зачем ему всё это. Но обычно просто обучал и говорил на отвлеченные темы… Это было так странно: видеть, как могущественный чародей сбрасывает свой дорогой кафтан, дабы помочь ей разделаться с жёлудником (конский каштан).

— Откуда у тебя столько познаний о травах? — спросила она, измельчая клубнелуковицы.

— Откуда у тебя столько дурости, чтобы резать ядовитое растение голыми руками?

— Ой…

Холщовые рукавицы тут же пошли в ход.

— У меня была хорошая наставница. Она знает о травах всё и даже больше.

— Ты тоже поначалу делал ошибки?

— Ошибаться нормально, но я уже не помню, так давно это было…

— Ты ушёл от своей наставницы?

— А у нас вечер откровений? — усмехнулся Кощей, наблюдая за тем, как ловко она разделывается с осенником.

— Ты можешь не рассказывать, ежели не хочешь.

— Ты и сама знаешь. Я был учеником Чернобога. В его-то владениях и овладел некромантией во всей красе.

— Почему ты ушёл от него?

— Почему люди любят день больше ночи?

Василиса подняла на него понимающий взгляд, сие было в природе человеческой.

— Ты не хотел оставаться у Чернобога с самого начала?

— Разумеется. Но бывший мастер отомстил мне иглой и избранным, впрочем, это малая плата за бессмертие.

— Ты будешь жить вечно до скончания времён, на твоих глазах будут создаваться и рушиться целые цивилизации, но ты будешь…

— Одинок. — завершил её глубокую мысль Кощей, поднимаясь из-за стола. — Заканчивай здесь, хочу проведать, как дела у Оксаны и Культа.

— Не ходи к Оксане! — внезапно выпалила Василиса.

Кощей аж застыл с полуодетым кафтаном, удивлённо взирая на девушку, он не ожидал подобной наглости с её стороны.

— Я… Я… Прости. — выдохнула она, попытавшись закрыть лицо ладонями, но Кощей молниеносно перехватил её запястья.

— Что я говорил про яд, дурная?

— Извини.

Она потупила взгляд, не решаясь посмотреть в глаза напротив.

— Нужно было убить тебя ещё в нашу первую встречу.

Василиса вздрогнула и всё же взглянула на него, вопреки ожиданиям, карие глаза смотрели куда-то в сторону, а на лице застыло грустное выражение, тут же сменившееся показным безразличием, стоило ему лишь почувствовать, что девушка смотрит на него.

— Завтра отправляйся в Синеград с Демьяном и подчинёнными.

— Но ты хотел…

— И не смей мне перечить.

Этот холодный взгляд прошибал насквозь, внутри всё противно сжалось, а к горлу подступила обида. Кощей отпустил её руки и покинул помещение, оставив Василису наедине с мыслями. Чем она так обидела тёмного чародея?..

Портовый, шумный Синеград так же затронула власть Кощея Бессмертного, сделав некогда не спящий ночами город тихим и покорным. В отличие от столицы морской порт сдался без боя, стоило только войску тёмного чародея появиться в зоне его видимости. Купцы, составляющие большую часть населения, были народом ушлым, посему дабы избежать разгрома, согласились выплатить нехилую дань новому Властелину, помимо этого преподнеся в качестве дара богатые одежды да украшения.

Кощея сие устроило, так что трогать Синеград Культу было запрещено, однако временами проверять обстановку в морском городе было обязательно, так что сейчас Василиса шла в сопровождение хмурого Демьяна по торговой улице. Местные, едва завидев нынешнюю власть старались выслужиться, каждый норовил всучить товар на пробу, но члены Культа на сие не велись, направляясь к терему Главы города.

Терем скорее напоминал заморский замок, чем русскую избу, своими башенками с красной черепицей и светлым цветом стен, в коих притаились окна-бойницы. Когда-то город был подвержен частым нападениям пиратов, посему строить каждый раз деревянные избы оказалось делом затратным, и Синеград всё больше использовал камень и подобные материалы, дабы сохранить подобающий вид и крышу над головой после набегов захватчиков. Это делало его всё более не похожим на остальную часть Тридевятого царства, он будто был обособленным и жил собственной жизнью.

Глава принял гостей с распростёртыми объятьями, выделив им лучшие покои и личных служек, от коих те сразу отказались, сославшись на занятость. С Демьяном в отличие от Оксаны отношения были сносными, он много не разговаривал, предпочитая соблюдать все наказы Кощея, не пытался выслужиться и убивать местных. Василисе порой казалось, что суровому колдуну не место в рядах Кощеевой братии, пока не узнала, что тот ещё ребёнком спас его, как, впрочем, и многих других членов Культа. Именно поэтому верхушка молилась своему Повелителю как высшему Божеству.

— Сегодня отдохни после дороги, а завтра приступим к обходу купцов и осмотру кораблей.

— Хочешь найти следы царской семьи?

Василиса в глубине души надеялась, что Сёстры успели укрыть наследников за Синим морем, и скрыть следы своей магии до того, как их мог бы обнаружить Культ.

— Если везение будет нам благоволить. — коротко отозвался Демьян, подобного наказа от Кощея не было, посему он не порывался отправиться на поиски.

— Как думаешь, почему Повелитель до сих пор не убил царя с царицей?

Он смерил её холодным взглядом и лишь пожал плечами.

— Тебе лучше самой у него спросить. Ты более приближена к Повелителю.

Василиса рассеяно кивнула, вспоминая их последний разговор.

— С тех пор как ты появилась, он стал счастливей. — внезапно заметил колдун. — По Повелителю не скажешь, но в глубине души он остался человеком и жаждет простого взаимодействия с другими. Лишь ты можешь его дать.

— А Оксана? Я думала она в нём заинтересована…

— Оксана для Повелителя не боле, чем верный пёс. Он не смотрит на неё как на женщину, а на тебя то и дело поглядывает.

Василиса слегка покраснела, но тут же напустила на себя безразличный вид.

— Сие тебе кажется, Демьян. Повелителя вряд ли может заинтересовать какая-то девка на побегушках.

— Ежели надумаешь предать, я лично твои кишки выпущу. — всё так же холодно процедил колдун, а затем махнул рукой. — Утро вечера мудренее. Да будет веками править Повелитель.

— Да будет веками править Повелитель.

Василиса незаметно выскользнула из покоев, наложив привычные отводящие чары, и направилась к морю. Ещё никогда она не видела столь бескрайней и буйной стихии. Слегка штормило, посему тёмные волны падали на берег, рассыпаясь белым кружевом по россыпи камней. Девушка присела на один из них, устремив взгляд в чернеющую бесконечность и задумалась.

Поначалу ей казалось, что жизнь рядом с Кощеем будет невыносимой, а от его поступков кровь застынет в жилах, но всё оказалось совсем не так, и сие пугало. Тёмный колдун был прекрасным учителем, а ещё отличным собеседником, с которым можно было ночи напролёт говорить обо всём на свете. Кощей был начитан и умён, он прекрасно разбирался во всём от целебных трав до воинского дела, посему слушать его было одно удовольствие. А когда он цитировал наизусть целые заморские трактаты, у Василисы перехватывало дыхание, и невольно вспоминался последний беззаботный разговор с Любавой. Они бы точно не повздорили из-за Кощея, потому что подруге нравились богатыри…

Возникающее в груди чувство пугало и заставляло совершать необдуманные вещи, проявлять ненужную ревность… Вот зачем она взбеленилась из-за Оксаны перед отъездом? Могла бы сейчас сидеть в покоях и пытаться оживить мёртвую кошку под лукавым взглядом учителя. Наверное, когда она вернётся, труп стухнет окончательно…

За исключением безграничной любви к власти и временами проявляемой жестокости, Кощей Бессмертный был идеальным молодцем, о котором она не могла и мечтать. И даже сама мимолётная мысль о том, что он чувствует к ней хоть толику того, что испытывает сама Василиса, заставляло сердце биться чаще, а кровь приливать к щекам. Это было так правильно и ненормально одновременно.

— Василиса? Это ведь правда ты?..

Знакомый голос, раздавшийся за спиной, вывел её из раздумий, заставив обернуться.

— Любава?.. — она удивлённо глядела на лучшую подругу, чей тёмный силуэт вынырнул словно из ниоткуда.

— Я так рада, что встретила тебя!

Колдунья широко улыбнулась и присела рядом, заключив подругу в крепкие объятия.

— Я так скучала, Василиса! Места себе не находила, как узнала, что Глава тебя к Кощею отправила.

— Со мной всё хорошо, тебе не нужно беспокоиться. — Василиса обнимала её в ответ, ласково поглаживая по светлым волосам.

— Как всё продвигается?

— Не думаю, что обрадую тебя ответом.

— Я счастлива уже от того, что ты в добром здравии. Думала, Кощей убьёт тебя. — она тяжело вздохнула.

— Он хорошо относится ко мне.

— Дак значит, всё идет как нужно!

— Это не то, что ты думаешь, Любава.

— Только сама не влюбляйся в него, Василиса! Он зло, он убил наших Сестёр, он худшее, что есть в Тридевятом царстве. Помни об этом.

— Я знаю, можешь не напоминать очевидные вещи.

Внутри всё сжималось, угораздило же испытывать тёплые чувства к тому, чьей смерти желает всё Тридевятое царство. Того, кого годами пытаются отправить в иной мир Сёстры. Есть ли другой выход?.. Надежды не было.

— Что они хотят с ним сделать? Ты знаешь? — стараясь не выдавать предательской дрожи в голосе, спросила Василиса.

— Ты и сама знаешь, что меня в такое не посвящают, даже теперь, когда я прошла обряд.

— Да, прости. — девушка ощутила, что вскрывает старую рану и поспешила исправиться.

— Ничего. Когда мы пленим Кощея Бессмертного, Сёстры наконец-то смогут жить спокойно, нам больше не придётся рисковать собой ради мира.

— Ты права, Кощей должен умереть.

Она врала не столько Любаве, сколько самой себе и убедилась в этом, когда по возвращению в Царьград, Кощей Бессмертный и взглядом её не удостоил, закрывшись с Демьяном в покоях. С ним творилось нечто необъяснимо странное, и сие отметил даже вернувшийся колдун.

— Повелитель сегодня не в духе. Лучше в ближайшее время не попадаться ему на глаза.

И его слова красноречиво подтверждал пунцовый синяк под глазом Оксаны, которая осмелилась-таки сунуться к Кощею.

Василиса за сим наблюдала с тревогой и ломала голову над тем, как подступиться к Бессмертному. Всё давно вышло за рамки данного Главой задания, она действительно тревожилась за состояние чародея. Посему июльским вечером всё же решилась постучаться в покои. Ей ожидаемо не ответили, но дверь оказалась незапертой.

Внутри было тихо и пахло жжёными травами, ненавязчивый аромат душистой сирени тут же проник в лёгкие, приятно щекоча их изнутри. Кощей обнаружился среди груды свитков, один из которых читал, сидя прямо на полу, подперев голову ладонью. Тёмные волосы были в беспорядке и слегка неряшливо торчали в разные стороны, а под глазами сияли огромные мешки. Сие состояние было непривычно для обычно с иголочки одетого Кощея.

— Сегодня единственная ночь, когда в Зачарованном лесу цветёт папоротник.

Губы сжались, но чародей не проронил ни слова.

— Ты столько рассказывал мне про него, что я думала, мы сможем пойти за ним вместе.

Она осторожно прошла внутрь, прекрасно понимая, что сейчас висит на волосок от гибели, если хоть малость разозлит Бессмертного. Опустившись напротив него, Василиса бросила взгляд на разбросанные свитки, ощущая, как напрягся в этот момент Кощей.

— Тебе нужно отдохнуть, сколько ты не спал?

— Не строй из себя мамку, плохо получается.

Василиса мягко улыбнулась, наконец, встретившись с ним взглядом.

— Тогда расскажешь, что с тобой происходит? Все обеспокоены…

— Просто проваливай, Василиса, пока я сам тебя не выставил.

— Тогда тебе и правда придётся меня выставить. Ты плохо выглядишь, я не хочу оставлять тебя в таком состоянии.

— Я предупреждаю в последний раз.

Нужно было бояться, точно нужно… Но почему-то вместо этого она подалась ближе и заключила мрачного колдуна в тёплые, крепкие объятия, вызвав лишь удивлённый вздох.

— Что ты делаешь, дура?

— Ты больше не один. И никогда не будешь один.

— Ты обещала не лгать мне.

— Я не лгу.

Он притянул девушку к себе и замолчал, хмуро глядя в пустоту. Давно забытые чувства пробивались откуда-то из глубины, хотя он думал, что уничтожил их все без остатка.

— Папоротник цветёт лишь одну ночь в году. — прошептал Кощей, глядя на уткнувшуюся в изгиб его шеи Василису. — Нам не стоит упускать эту возможность.

— Даже тебе не под силу вырастить папоротник.

— Сия магия подвластна лишь природе.

Она наконец отпустила его, радужка в карих глазах напротив будто стала чуть светлее, но даже эти крохотные изменения грели душу.

— Уверен, что не хочешь отдохнуть?

— Ты душишь меня своей заботой, а должна лишь забавлять.

— Со временем ты привыкнешь.

— Будто я собираюсь привыкать к тебе. — фыркнул Кощей. — Не успею и глазом моргнуть, как ты сгинешь. Человеческий век не долог.

Василиса пожала плечами и мягко улыбнулась, коснувшись ладонью его щеки, убирая прядь каштановых волос за ухо.

— Пусть и не долго, но я хочу быть рядом с тобой.

— Я — твоё задание. Ты сделаешь всё, дабы быть рядом со мной.

— Ты был моим заданием. Но с тех пор многое изменилось.

— Ты ненавидишь меня, Василиса.

Она покачала головой и, слегка задумавшись, продолжила.

— Я не думаю, что ненавижу тебя. Конечно, ты не добрый богатырь, что помогает бедным и спасает обездоленных, и уж тем более не честный светлый маг. Но ты — это ты, а больше мне не нужна причина, чтобы любить тебя.

— Ты хоть представляешь какая ты дура…

— Ага, забавная вещица, не так ли?..

Кощей буравил её непроницаемым взглядом, пытаясь найти хоть каплю лжи в её словах, но улыбка и тепло, исходящее от Василисы, не давали её обнаружить, совершенно сбивая Бессмертного с толку.

— Сегодня единственный день, когда можно сорвать цветок папоротника.

— К лешему папоротник.

Поцелуй вышел настолько пылким и чувственным, что, если бы Василиса стояла, у неё бы подкосились ноги. Она обняла чародея за шею, прижимаясь к нему всем естеством, запустив пальцы в мягкие каштановые волосы, ощущая как сильные руки собственнически сжимают её талию. Губы будто сливались воедино, утягивая в бурлящий водоворот пламенных чувств, в которых к лешему полетело всё: сестринство, мировое благо, любая осторожность… Теперь ничего не волновало кроме посветлевших карих глаз напротив и лёгкой улыбки, за которую не жалко было и умереть.

Кощей Бессмертный — главное зло Тридевятого царства через пару часов мирно спал рядом с ней словно невинный младенец. Василиса провела пальцем по выступающим позвонкам, даже не пытаясь успокоить бушующий внутри ураган.

«Когда девушка становится Сестрой, жизнь больше не принадлежит ей.»

«Лги, обманывай, используй других, но сделай всё, дабы подобраться как можно ближе к Кощею…»

«Люди склонны слепо верить своим наречённым»

Лишь одну ночь цветёт папоротник, лишь на одну ночь она позволила себе забыться…

«От прежней Василисы ничего не останется»

«Только сама не влюбляйся в него, Василиса! Он зло, он убил наших Сестёр, он худшее, что есть в Тридевятом царстве. Помни об этом»

Он должен умереть