Тридевятое. Книга вторая

Глава 11 Не Сестра

Терем в Тридесятом царстве, куда их переместила вернувшаяся Глава посредством сложной пространственной магии не без помощи другой стороны, оказался просторным и до боли похожим на тот, что они потеряли в Тридевятом… Василиса чувствовала бесконечную пустоту в груди, когда рассказывала Сёстрам о произошедшем. Выжившие дополняли её повествование редкими репликами, стараясь сдерживать рвущуюся наружу скорбь. Вчерашняя картина горящего терема и растерзанные нечистью тела убитых так и стояли перед глазами, рана была ещё свежая…

Внезапное нападение унесло множество жизней и, судя по всему, было тщательно спланировано. Но то, что поведала Глава после печального рассказа выживших девушек, заставило волосы встать дыбом.

— Кощей Бессмертный начал вторжение в Тридевятое царство. Он захватывает селение за селением и вскоре будет у самого Царьграда.

— Как много жертв?

— Все противящиеся его власти. — коротко ответила старая колдунья. — Царская семья окромя самого царя и его супруги срочно была вывезена в Синеград, дабы временно скрыть наследников от Кощея за Синим морем.

— Царьград не сдастся без боя.

— Кощей Бессмертный, его Культ и войско слишком сильны, вы сами видели, что произошло вчера. — она тяжело вздохнула. — Я не должна была бросать все силы на помощь Царьграду… Жизни павших на моей совести.

— Вы не могли сего предвидеть, Глава. — попыталась успокоить её Василиса. — Никто и представить не мог, что Кощей отправит нечисть на штурм среди бела дня.

— И всё же, моя ошибка стоила многих жизней. Я искуплю свою вину перед вами верным служением во имя нашей цели, но увы, план, что мне видится, я никак не смогу осуществить самостоятельно.

В зале все зашептались.

— Подготовьте девочек к обряду посвящения в Сёстры. Всех, кроме Василисы.

Та удивлённо взглянула на Главу, чувствуя подступающий к горлу ком негодования. Она, не жалея живота своего, сражалась за терем, оставила дом, родных, столько лет училась премудростям общего дела Сестёр, чтобы что?.. Её так просто вычеркнули?..

— В тебя я верю больше всех, дитя моё. — неожиданно сказала колдунья, и Василиса замерла в немом ожидании, совершенно утратив смысл происходящего. — Оставьте нас наедине.

Сёстры покорно удалились, затворив за собой двери. В горнице воцарилось молчание.

— Что это значит, Глава? — наконец, решилась спросить девушка.

— Ты одарена и прекрасна словно раскрывшийся цветок, лишь тебе под силу сделать то, что я задумала.

— Марья ведь сильнее меня… — начала было Василиса, но колдунья жестом оборвала её.

— При всей моей любви к Марье Моревне, её железный нрав совсем не подходит для этого дела. Ты более мила, добра и находчива. В такую сложно не влюбиться… Да, и к тому же Марья уже прошла обряд.

— Что вы хотите мне поручить?

— Кощея Бессмертного.

Она открыла рот от удивления, ощущая, как часто забилось сердце.

— О чём это вы, Глава? Я не понимаю…

— Долгие годы мы пытались выследить и найти избранного, что уничтожит Кощея раз и навсегда, и, как видишь, не преуспели. Попытки убить его самостоятельно тоже заканчивались провалом, а раз так, действовать нужно хитростью.

— И как я могу в этом помочь?

— Ты должна заманить Кощея в нашу ловушку. Только так мы сможем пленить его.

— Но… Как же я это сделаю?

— Даже Кощею Бессмертному не чужды простые земные чувства, он таки человек. Заставь его довериться тебе, пусть влюбится в тебя до беспамятства. Люди склонны слепо верить своим наречённым.

— Но я даже с обычными молодцами никогда не якшалась… Как же мне к самому Кощею подступиться?..

— Твоя красота, могучий дар и острый ум помогут завоевать сердце тёмного чародея, будь собой. Притворись, что хочешь пойти к нему на службу, лги, будь постоянно у него на виду, но сделай так, чтобы он отдал тебе своё сердце. Сейчас от этого зависит судьба Тридевятого царства, а следом за ним и всего мира.

— Я не думаю, что у меня получится…

— Милая моя, никто кроме тебя не сможет.

— Вы поэтому не хотите посвящать меня в Сёстры?

— Да. Иначе на тебе останется след нашей общей магии, и Кощей заподозрит, что ты подсадная утка.

— Я всё ещё не уверена.

— Становясь Сёстрами мы больше не принадлежим сами себе, лишь действуем во благо мира. Пусть ты и не прошла обряд, но доказала верность нашему делу вчера в бою с нечистой силой. Мне самой тяжело отпускать тебя к Кощею, Василиса, но ежели ты не сделаешь этого, то…

— Хорошо. Я пойду! Сделаю всё, что будет в моих силах.

— Мир рассчитывает на тебя. Мы подготовим перемещение в Тридевятое, свяжемся с Сёстрами в Синеграде.

— Что делать, если Кощей не поверит мне?..

Глава замолчала, а Василиса и сама знала ответ. Ежели Бессмертный узнает о её связи с Сёстрами и готовящемся покушении, она не жилец…

— Когда мне следует отправиться?

— Немедленно.

Василиса ласково потрепала по холке белоснежную кобылицу, протянув ей в качестве угощения спелое яблоко. Они остановились на привал прямо на обочине, решив не сворачивать никуда в поисках удобного места для ночлега, ведь девушка планировала добраться до Царьграда как можно скорее. Время от времени ей встречались бегущие из столицы местные жители, что смотрели на путницу с ужасом и советовали убраться подобру-поздорову, вот только, её задание уже захватило трон и, судя по доносившимся до ушей россказням, бросило царя с царицей в темницу. Почему не убило? Хороший вопрос, но она точно не будет его задавать.

О Кощее Бессмертном всякая молва ходила, кто-то говорил, что тот древний старик, а кто-то, напротив, клялся, что хоть тёмный чародей и напускал на себя виду страшного, да земной красотой был не обделён. Василиса надеялась на второй исход, всё же соблазнение старика казалось ей совсем уж неправильным. Глава ничего не сказала об облике Бессмертного — времени было мало, и она успела лишь поведать об особенностях его разрушительной магии, в который раз добавив, чтобы девушка ни за что не вступала с ним в прямое противостояние.

Царьград появился на горизонте утром следующего дня. Как и ожидалось, без боя не сдался. Посему во внешнем кольце её повсюду встречали разрушенные дома, запёкшаяся кровь на траве и стойкий запах смерти. Она наложила отводящие чары, дабы оставаться незамеченной до самых стен Кремля, бредя среди поля брани. Удивительно, но не было ни одного падшего война, будто все тела давно убрали с глаз долой.

Не успела Василиса достичь белокаменных стен, как ей навстречу вышла высокая темноволосая девушка. Незнакомка могла бы сойти за обычную крестьянку, если бы не окружающая её жутким коконом тёмная магия.

— Чего забыла здесь, красавица? — усмехнулась она.

Колдунья прекрасно видела через отводящие чары, и Василиса сняла их за ненадобностью, спешившись с кобылицы.

— Слыхала, что Кощей Бессмертный теперь Тридевятым правит. В ученицы к нему хочу.

— А не слишком ли ты светленькая для Повелителя?

— Это не тебе судить.

— Чего ж не мне-то? Я в Культе главная, коли хочешь к Кощею, без меня и шагу в Царьграде не сделаешь.

Василиса нахмурилась, она слышала о Культе, что творил страшные вещи по приказу Бессмертного. Каждый из членов старался выслужиться, совершив как можно больше «великих» дел во имя Повелителя, именно с такими последователями чаще всего приходилось сталкиваться Сёстрам.

— И что ж мне сделать, дабы тебя задобрить?

Незнакомка скрестила руки на груди, усмешка играла на её устах, показывая, что тёмной колдунье явно нравится чувствовать своё превосходство.

— Почему бы нам не сразиться, светленькая? Коли сможешь сладить со мной, так и быть, пущу с Кощеем потолковать.

— Идёт.

— Только биться будем насмерть. Ежели продуешь, я тебя не пощажу.

— Ловко ты это придумала. — пожала плечами Василиса. — Если проиграешь, то мне-то нельзя будет отправить тебя в Навь.

— А ты не беспокойся, светленькая, сия дорожка — твоя.

Сладить с тёмной колдуньей в бою оказалось непросто, поскольку та не гнушалась и того, что в тренировочных боях между Сёстрами строго-настрого запрещалось. Магия шла в ход вместе с мечом и копьём, коим виртуозно владела незнакомка. С помощью него она порой усиливала дар, скапливая магию словно в посохе, чтобы ударить по противнице.

Василиса отпрыгнула от очередной молниеносной атаки с помощью воздушного потока и дунула огнём, пламя увеличилось из-за созданного ранее завихрения.

— А ты не так проста.

— Думала, быстро со мной справишься?

Василиса мечом отразила копьё, что уже летело в неё, грозясь проткнуть насквозь. И тут же магическим шитом закрылась от огненного шара, незнакомка тоже отлично владела этой магией.

— С тобой повозиться придётся, но ничего. — усмехнулась она, выпуская зелёные искры в землю.

Василиса помрачнела. Некромантия у сестёр не приветствовалась, да и дар этот был редкий, посему девушка видела его впервые.

— Настолько испугалась, что зовёшь трупов на помощь?

— Зачем возиться, ежели мертвяки могут сразу обглодать твои косточки?

«Сожги покойника, дабы им невозможно было управлять» — вспомнила она последние наставления Главы и принялась воплощать их в жизнь. Всё осложнялось тем, что помимо мельтешащих в поле зрения восставших, тёмная колдунья тоже никуда не делась, она продолжила атаковать девушку своим вездесущим копьём, сводя на нет все попытки маневрировать.

Василиса окончательно потерялась во времени. Кажется, они бились уже около часа?.. Сердце сжималось при виде ходячих покойников от того, сколько людей пало от рук Кощея…

— Долго ещё играть будете? — раздался совсем рядом безразличный голос.

Василиса аж подпрыгнула от неожиданности и чуть не влетела спиной в незнакомого темноволосого юношу.

— Не серчай, Повелитель. Я просто не давала пройти этой светленькой.

Трупы мешками попадали на выжженную траву, боле не поддерживаемые тёмной магией.

«Это и есть Кощей?» — удивилась Василиса во все глаза разглядывая незнакомца. Единственное, что выдавало в нём сущность Бессмертного — расшитый златыми нитями богатый кафтан да окутывающая фигуру тёмная сила.

— Не велите казнить, Кощей Бессмертный. — решила перейти сразу к делу Василиса. — Разрешите примкнуть к вашим рядам и пойти к вам в ученицы!

— О… — безразлично протянул тот, разглядывая девушку напротив. — Не слишком ли дерзко? Ты осмелилась сразу проситься ко мне в ученики?

— Никак нет! Лишь вы можете помочь мне стать сильнее и стереть с лица земли ненавистных Сестёр.

— О… — второй раз протянул он уже с большим интересом. — А я было тебя за одну из них принял.

— Да брешет она, Повелитель. Вы только гляньте, какая светлая от неё идёт магия!

— А какой же ей быть, ежели я с даром как у тебя не уродилась? Что было, то развивала.

— Как звать?

— Повелитель, не верьте этой проходимке!

— Василисой! Я докажу, что готова верно служить вам и быть подле вашего трона.

— Экая мерзавка!

Кощей усмехнулся и шагнул к ней вплотную, приподняв голову за подбородок, глядя в светлые глаза напротив.

— А ты мне нравишься, Василиса. А ежели брешешь, прикончить тебя, всегда успею.

— Благодарствую за доверие!

Вопреки всем ожиданиям руки тёмного чародея были тёплыми. Она утихомирила предательскую дрожь, всем своим видом показывая решимость идти до конца, не отводя взгляда от глубоких карих глаз. Они были практически чёрными, будто радужка сливалась со зрачком, и лишь где-то на самом дне теплились едва заметные искорки света.

— Оксана.

— Да, Повелитель.

— Направь Культ в Синеград, вы, итак, засиделись на месте.

— Тогда вы останетесь без защиты…

Кощей отпустил Василису и скрестил руки на груди, возвращая себе холодный, безразличный вид.

— Ты смеешь мне перечить али забываешь, что перед тобой бессмертное Божество?

— Нижайше прошу прощения, Повелитель.

Колдунья, растерявшая былой запал, бросилась ему в ноги точно дворовая шавка. Кощей без интереса ткнул носком сапога в её щёку, заставляя поднять взор.

— Ещё раз услышу, как ты со мной пререкаешься. Брошу в темницу.

— Простите глупую девку, Повелитель.

— Знай своё место, Оксана.

Он окинул холодным взглядом стоящую рядом Василису.

— Тебя тоже это касается. Хоть один намёк на предательство, и твой труп будет плясать мне на потеху. Усекла?

— Да, Повелитель. — вымолвила Василиса, чувствуя, как внутри всё дрожит от страха перед самым могущественным колдуном континента. Теперь она понимала, почему Глава так боялась этого человека и была готова на всё лишь бы отправить его на тот свет.

— Проваливай, Оксана. А ты, — он окинул Василису долгим взглядом. — Пойдёшь со мной.

Кощей направился в сторону Царьградских стен, тёмной дымкой растворяясь в воздухе, и Василисе ничего не оставалось как переступить через валяющуюся среди пепелища Оксану, следуя за зовом тёмной магии. Она проигнорировала прожигающий взгляд со стороны колдуньи и вскоре остановилась рядом с троном, что занял Бессмертный в царском тереме.

— Покуда Культ в отлучке, ты будешь с подданных оброк собирать. Немедленно отправляйся в речные земли. Пусть доставят мне сундук злата и серебра, а ежели не соберут, сожги их поля.

Василиса понятливо кивнула, это был её шанс выслужиться перед тёмным чародеем, и она не собиралась его упускать. Вот только откуда у простых крестьян злато-серебро?..

Когда становишься Сестрой, твоя жизнь и личность перестаёт принадлежать тебе, она становится общей, а ты должна заботиться лишь о мировом благе. Василиса не прошла обряд, но бремя Сестры камнем висело на её шее. Даже мысли об обычной жизни теперь казались чем-то далёким из детства, похожим на светлую мечту.

Деревня Ивушки показалась на горизонте, как и сама речка Иволга, синей полосой бегущая среди заливных лугов. Тонкие листики плакучих ив трепетали от лёгких порывов озорного ветерка, касаясь водной глади. Василиса спешилась и, оставив лошадь пастись неподалёку, направилась в деревню.

Судя по царящей вокруг суете, местные были взволнованы: слух о том, что Кощей Бессмертный встал во главе Тридевятого царства поразил их раскатом грома. И раньше приходилось снедь с речных земель как оброк в царский терем отправлять, но ежели Кощей потребует чего ещё, то они бессильны…

Люди собрались вокруг старосты в самом центре деревеньки, до Василисы донеслись ноты бурного обсуждения, все были на взводе, но не могли в одночасье покинуть насиженное место. Не крестьянское это дело — поля оставлять.

Колдунья с жалостью взглянула на простых людей, ну, откуда же у них сокровища?.. Но Кощея сие не волновало, посему нужно было действовать хитростью. Да так, чтоб никто не заметил. У тёмного колдуна везде глаза да уши спрятаны.

— Староста деревни Ивушки. — обратилась она, усилив голос магией. — Я прибыла от Кощей Бессмертного, разговор к тебе есть.

Толпа мигом затихла, лишь лёгкий шепоток, среди которого бежала единственная фраза «явилась-таки», волной прокатился по центру деревеньки. Люди расступились, а староста направился прямо к ней. Он старался держать лицо, не показывая ни единого намёка на страх, но Василиса знала, что внутри у него всё сжалось…

— У нас брать нечего окромя уродившейся репы. Ежели твоего Повелителя сие устроит, то мы мигом соберём урожай.

— Теперь Кощей Бессмертный и твой Повелитель. И, разумеется, его не устроит дешёвая репа.

— Чего ж его устроит? Злата-серебра с роду у нас не водится, а другой урожай лишь на подходе.

— Кажется, ты не имеешь понятия, с кем разговариваешь и какой тон следует использовать. — нахмурилась Василиса, к ужасу присутствующих являя яркий огонь в правой ладони.

«Лги, обманывай, используй других, но сделай всё, дабы подобраться как можно ближе к Кощею…» — эхом пронеслись слова наставницы в её голове.

— Уж прости нас, колдунья великая. — тут же сменил манеру речи староста, упав на колени. — Челом бью и всё, что только в моих силах сделаю, только не тронь нашу деревеньку.

— Повелитель наказал мне собрать с вас сундук золота да серебра. К заре всё подготовьте, иначе без урожая останетесь.

— Да где же столько добра взять простому люду… — начал было староста, но Василиса будто невзначай уронила огненный шар в аршине от него.

— Ещё хоть слово наперекор скажешь, начну жечь деревню с твоей избы.

Мужик задрожал и умолк, не пытаясь больше злить колдунью.

— На заре вернусь.

Вечер опустился на Ивушки, погружая всё вокруг в черноту, даже обычно звёздное небо плакало сегодня. Рыдали и местные в избушках, причитая на свою судьбу. Дряхленькая старушка ковыляла по превратившейся в сплошную лужу дорожке в поисках ночлега, старые лапти совсем промокли, как и всё её нехитрое одеяние. Седые волосы выбились из-под платка, прилипнув ко лбу.

Она остановилась у избушки местного старосты и отворила калитку. Раскаты грохочущего грома раздались в аккурат, когда нищенка постучала в избу. Поскольку в доме не сразу поняли, что кто-то ждёт на пороге, пришлось попытать удачу ещё раз.

Дверь открыл мальчик лет семи. Он уставился на незваную гостью голубыми глазищами, расширившимися от удивления будто два блюдца.

— Маменька, тут это… — крикнул он, не зная, как объяснить увиденное. — Бабушка на пороге!

— Чего такое, Мишутка?

Крепкая женщина с уставшим лицом показалась из тёплой избушки, а заметив на пороге старушку, всплеснула руками и тут же потянула её внутрь.

— Проходите, бабушка, замёрзли небось.

Издревле в Тридевятом было принято старших уважать, а путников с порога не прогонять. Традиции кочевали из поколения в поколение, посему вскоре старая путница уже сидела у печки с плошкой горячих щей, отогревая замёрзшие косточки.

— Откуда вы, бабушка, к нам пришли? — спросил мальчишка, присаживаясь рядом.

Его собственные бабка с дедом давеча отошли в мир иной. Вначале старую хворь забрала, а следом и супруг её отправился. Мишка очень скучал по старикам, до сих пор таская с собой вырезанную дедом деревянную лошадку — последнее, что покойный для него сделал. Так что в незнакомке отчасти видел ушедших родных. Его мать тем временем примостилась на другой лавке, веретено дрожало у неё в руках, а сама женщина была сильно расстроена, хоть и сие пыталась скрыть.

— С самых высоких гор путь держу, слыхал о таких? — спросила она.

Нехитрые пожитки старая разместила у себя в ногах, протянув уставшие ноги на мешок.

— Ужели вы, бабушка, с самого Тридесятого к нам пожаловали? — подняла на неё удивленный взгляд жена старосты.

— Ух, ты! А Горыныча видали⁈ Правда, что у него три головы?

— Мишутка, не донимай бабушку.

— Ничего, милая, мне с детками болтать за радость. И прав ты, Мишенька, три головы у него, да только каждая по-своему думает.

— Ужели вы с ним встречались? — от удивления открыл рот мальчик, проникаясь к старушке ещё большим уважением. — Может, вы колдунья какая?

— Мишка!

— А как же, Мишутка, самая что ни на есть настоящая. — улыбнулась старуха беззубым ртом.

— Вы ведь добрая колдунья, бабуль? А то сегодня злая грозилась наш урожай погубить, ежели злата для Кощея не соберём…

Женщина на соседней лавке тяжело вздохнула.

— Муж ушёл по домам злато-серебро собирать, да только нет ни у кого в закромах столько… Хозяйством живём, калиты давно худые…

— Тяжёлая у вас доля.

— Не вам о нас беспокоиться, бабушка. Вы-то зачем в Тридевятое пришли? Сейчас здесь времена не спокойные. Оставайтесь у нас, всё лучше, чем на во дворе… Там сейчас нечистая сила шалит во славу своего тёмного Повелителя.

— Не волнуйся обо мне, доченька, уж я с нечистью сладить могу.

— Полно вам, бабушка…

— Бабуль, а ты ведь настоящая колдунья! Можешь нам золота наколдовать?

— Мишка! Так волшебство не действует…

— А чего ж не помочь добрым людям? Напоили, накормили, обогрели. Пришёл мой черёд вам отплатить.

— Не может быть… — прошептала женщина напротив, веретено выпало из её дрожащих пальцев.

— Вот только права твоя маменька, нельзя просто так из ниоткуда золото достать?

— Значит не выйдет… Жаль… — протянул мальчик.

Но прежде чем, он успел расстроиться, старушка убрала ноги с мешка и развязала его, являя взору домашних обычный горшок, в коих обычно варили кашу.

— Загляни-ка в мой волшебный горшок, Мишутка. Авось там чего завалялось.

— Разве так можно?.. — скромно спросил тот, едва сдерживая любопытство.

— Совестно нам вас, бабушка, обременять…

— Ну, что ты, доченька, лучше тоже в горшок погляди, а я пока по нужде во двор сбегаю.

— Дак ведь дождь там и темно…

Но бабуля, кряхтя, сползла с лавки и шустро вышла за дверь.

— Маменька, тут такое… — пролепетал Мишка, не веря собственным глазам.

Женщина присела рядом с ними и замерла, с удивлением глядя на сияющие в руках мальчика самоцветы, коими был наполнен горшок до самых краёв…

— Бабушка!.. — прокричала она, выскакивая на крылечко.

Но лишь ветер гулко отозвался на зов, да дождь ударил в лицо. Она кругом оббежала избу, заглянула в сарай и нужник, в хлев и на сеновал — старушки будто след простыл.

— И правда, добрая колдунья… — прошептала она, заходя в дом.

Вернувшийся к домашним, смертельно уставший староста так и осел на пол, разрыдавшись как мальчишка, когда сын принёс ему чистый как весеннее небо самоцвет… Один такой стоил больше, чем вся их деревенька. Теперь у Ивушек появился шанс выжить при правлении тёмного чародея.

— Смеешь смеяться надо мной? — недовольно спросила Василиса, глядя на протянутую калиту. — Я говорила о сундуке злата-серебра, а ты что принёс?

— Не серчай, колдунья могучая. Прошу, хоть глазком внутрь загляни…

Она недоверчиво выполнила нехитрую просьбу и открыла калиту, созерцая содержимое.

— Можете, коли вас к стенке припереть. — спокойно заметила колдунья, убирая оброк за пазуху. — Как и обещала, посевы ваши трогать не стану. Повелитель держит своё слово.

Василиса отвернулась и направилась к краю селения, где её уже ожидала лошадь, на сим работа была окончена.