Третья Жизнь.

Глава 15: В пекло.

Нам повезло — когда мы закончили спасать библиотеку отца, вода добралась до минус шестого этажа. Ремонт жалко. После чего начали перемещать библиотеку Хипштейнов. За что спасибо оперативникам из службы безопасности — никто не возмущался по поводу того, что «носим макулатуру». Когда вынесли вторую библиотеку, вода подошла к минус третьему этажу. Насосы для откачки воды здесь не были предусмотрены — предполагалось, что посадка будет на твёрдую землю. Прилетели джеты, и мы перегрузили обе библиотеки.

— Что думаете с заключёнными делать? — спросил меня Геннадий.

— Рассказчика с собой, а этим, — махнул рукой на штаб службы безопасности города, — дайте ключ от камеры.

— Э, что??!!?! — удивился Геннадий.

— Вода уже подступает к минус второму уровню. Дальше затопление пойдёт быстрее. А когда вода начнёт топить шлюзы для джетов, он уйдёт под воду очень быстро. Успеют — куда? Нет — туда им и дорога.

— Понял. Кого отправите?

— Сам сбегаю.

Он на меня глянул как на умалишённого:

— Ты с ума сошёл?

— Успею. Грузитесь!

Теперь бегом до штаба. Город уже не качается на волнах — он стал слишком тяжёлым для этого. Или волны маленькие. И вот этот момент больше всего и напрягал. И вот, я внутри. Там всё было без изменений.

— Что, всё? Сдулись твои ребята?

— Лови! — едва отдышавшись кинул ключ в решётку. — У вас минута до утопления.

И побежал обратно. Бежал быстро — волны уже захлёстывали шлюзы. Джет с оперативниками уже улетел, а Геннадий и библиотека дожидались меня. Из последних сил забежал на борт, после чего стюардесса закрыла борт. И наш пилот, Егор Панькин, тут же вылетел. И сделал это очень вовремя — шлюз начало затапливать.

— Егор, топлива хватит на круг почёта?

— Хватит, сейчас сделаем. Эх, жалко город.

Он повернул джет левым боком к тонущему городу. Было видно, что из здания штаба заключённые выбежали. Но было слишком поздно — вода хлынула в шлюзы. Аэромос стремительно пошёл ко дну. Освобождённые попали в поток, который их прибил к стенке, а затем они вместе с ним всплыли под вершину купола. А затем весь город скрылся под толщей воды.

— Лондон их не спас, — констатирую факт. — Они выбрали ложного бога.

— А что, — спросил меня Геннадий, — есть, по твоему, истинные?

— Да, есть, Геннадий.

Джет повернул в сторону архипелага. Стюардесса спросила, нужно ли нам что-то, мы сказали хором нет. Она нас покинула. А мы остались с Геннадием одни.

— Есть, Геннадий.

— И где же он?

— Он везде и всюду. Он — создатель.

— А чего же Он не вмешался, когда война была?

— А вы хотели, просили Его, чтобы он вмешался? Нет, потому что сами верите ложным богам.

— Например?

— Деньги.

— Какой это бог?

— Ложный.

— Не, как вот это, — он потряс деньгами, — может быть богом?

— Легко! Если всё, вообще всё, измерять ими, то они так и становятся им. Философия капитализма.

Геннадий задумался. А в салоне джета наступила тишина. Наступил вечер, и небо окрасилось в закатные цвета.

***

Парню, который был пойман на воровстве топлива, не повезло. Жители бывшей Аэромосквы осудили его на смерть. Даже несмотря на то, что я лично просил его не убивать — вроде как раскаялся. Хотя, с другой стороны, а что он хотел? Приговор исполнил Геннадий, парень, который был из рода Халтуриных, закончил бесславную историю рода.

Далее мы начали обустраиваться на островах. И вот тут-то обнаружилось, что мне до жути необходим помощник, который будет не только мне верен, но и по остальным параметрам как минимум равным. Вдобавок такой, которого уже хотя бы чуть-чуть, но знаю. Андрей Степанович? Он спокойно отказался, потому как ему с технарями работы было много. Ольга? Или Мария? Обе женщины загружены в медицинском отряде. И кого бы?

Время было позднее, и я пошёл спать. Во сне увидел Константина Кадкова, который меня спрашивает «Ты там вспомнишь обо мне?». Проснувшись понял — вот он, кандидат. Но есть одно но: как раз мимо проходил Егор.

— Привет, Егор. Такой вопрос — до России долетим?

— Здравствуйте, топлива должно хватить. Но надо будет со второго на всякий слить.

— А зачем?

— Он всё равно на короткие расстояния рассчитан.

— Ясно. Так что — полетим?

— Да хоть сейчас.

— Пойдёт.

***

— Константин! Подойдите! — ведущий пригласил моего соперника.

Он подошёл. Ведущий пожал ему руку, зал зааплодировал.

— Вы играли очень достойно! Вы проиграли в самом конце. Возможно, вам повезёт в следующий раз. Я от лица компании «Альфа-медиа» выражаю благодарность.

— Спасибо, — сухо и безэмоционально ответил Константин.

— И ещё раз — аплодисменты! — после чего сделал улыбку и начал махать правой рукой в жесте прощания.

Ему пришлось сделать тоже самое. Потому как в наушники прошептали «Повторяй за ним, умник!». Затем потух свет, операторы с камерами разошлись, зрители в зале встали и начали уходить. Они же стояли до последнего зрителя. Когда и он ушёл, к Константину подошёл охранник:

— Господин Кадков? Прошу за мной, я проведу вас на выход.

Ему больше ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться и пойти с ним. По пути Константин думал — и что же дальше будет? В принципе, он был готов к адаптации в мире вне тюрьмы. У него уже были планы. Но им было не суждено сбыться — возле входа стояла машина полиции. Обернувшись назад Константин увидел двоих полицейских, вооруженных плазменными пистолетами. Которые были направлены на него. «Эти шутить не будут» — подумал Константин, понимая, в какую засаду его завёл охранник. Спереди шли трое — у двоих плазменные пистолеты, у третьего наручники.

— Гражданин Кадков! Вы задержаны по подозрению в массовом убийстве.

— Простите — что?

— Вам предъявляется обвинение по пункту «А» части 2 статьи 105 Уголовного Кодекса России «Убийство двух и более лиц». При оказании сопротивления и попытке бегства разрешено открывать огонь на поражение!

Константин не стал сопротивляться, его повалили на землю, застегнули наручники и обыскали. После чего, не обнаружив у него в карманах ничего, погрузили его в машину и повезли. Сидя в заключении он думал. По большому счёту он догадывался, что всё так и будет. Но хотел. Хотел всё же попробовать. И ему почти удалось. Хотя, на самом деле, после того случая с Хипштейном и Новиковым ему наоборот не хотелось победить. Но вот насолить Якову — ему удалось. И ещё он верил, что Олег про него не забудет. Почему? Сам не мог объяснить, просто чувствовал это.

Уже в отделении старый полицай рассматривал его дело, и при этом дымил, как паровоз. Переворачивая очередную страницу дела он лишь ухмыльнулся в свои усы, при этом пыхая трубкой.

— И как ты, Костя, дошёл до жизни такой, а? Вроде был хорошим парнем, надежды подавал, а потом раз — кражи. Неужели в детдоме было всё плохо?

— Я требую адвоката!

— Хо-хо! Ишь, чего захотел? Ладно, за кражи ты отсидел. Далее: после отсидки ты зачем-то подался на шоу «Место под Солнцем». Где хладнокровно убил множество людей. Вот, смотри: Кирсанов Артём, Великина Елизавета, Бронницкий Вячеслав, Пономаренко Ксения. И это — далеко не все!

Далее он отложил бумаги в сторону, резко нагнулся через стол и вплотную приблизил своё усатое, плохо пахнущее лицо, опираясь руками о край стола.

— И что ты скажешь — не убивал? Или «Простите меня, дядя полицейский, я так больше не буду!»

— Во первых, — вперил в него взгляд Константин, — я без адвоката с вами общаться не желаю, а во вторых — вам там недоплатили.

Он кивком головы показал на открытый сейф, в котором лежали деньги. И немаленькие.

— Да я тя щас! — и потянул свои заскорузлые руки к его шее.

— А в третьих — у меня инфолинк: наша беседа идёт потоком на «ЯТрубе», посмотрите!

Полицейский резко присел, ибо знал, что такое инфолинк. А Константин радовался, что блеф удался.

***

Адвоката ему предоставили на следующий день. До этого Константина хотели посадить в одну камеру, но, внезапно, передумали. В камере он сидел один. Бетонный выступ из стены, на котором наложены деревяшки — это кровать. Дырка в углу, из которой был жуткий запах — туалет. Тусклая лампа, не тухнущая ни ночью, ни днём — единственный источник света. Потому что вместо окна была зарешёченная вентиляционная труба. К адвокату Константина привели.

— Здравствуйте, меня зовут Игнат Венедиктович Савельев, я ваш адвокат.

В процессе изучения дела Константину стало понятно, что посадить его посадят. Просто потому, что он неугоден кому-то наверху. И при этом вариантов смягчить свою участь ему не предоставят — всё дело уже раскручено так, что если ему даже удастся выйти из зала суда просто подышать — назад занесут его труп. Кто-то очень сильно постарался распиарить эту тему. «Вот хотел начать жизнь с чистого листа. А теперь?»

Вера в то, что Олег вытащит его, давала ему некую надежду. Но он прекрасно понимал, что заповедь «Не верь, не бойся, не проси» будет работать как обычно и как всегда. «Эх, опять в те же казематы. Ну здравствуй, небо в алмазах!». После чего, уже особо не беспокоясь, он спокойно выслушал приговор:

— Приговаривается к высшей мере наказания — расстрел, — читала судья. — В связи с наложенным мораторием на смертную казнь заменить высшую меру на пожизненное лишение свободы без права обжалования.

Удар молотком показался Константину ударом по гвоздю в крышку гроба, в который его обрекают. Он поник, понимая, что, скорее всего, он там сгниёт заживо. Как же это было печально. Его повели сначала в ИВС, на следующий день его уже этапировали куда-то. Куда — теперь это было неважно. Даже если Олег за ним захочет вернуться, он вряд ли его найдёт. И плакат над входом «Оставь надежду всяк сюда входящий» лишь подтверждал эту теорию. Его выгрузили из транспорта, голова резко заболела, в ушах резко появился какой-то шум: то ли писк, то ли жужжание. Но потом это ощущение также отступило. Его повели тёмными коридорами трое конвоиров, вооружённых плазменными винтовками. Что, в принципе, не было удивительным — если заключённый вздумает бежать, то такая винтовка от него оставить лишь горстку пепла. И Константин почувствовал себя обречённым.

Его привели к камере, затем открыли и запустили его туда. Однако перед тем, как войти внутрь, ему попалась на глаза бумажка с записью злодеяний своего будущего сокамерника. «Убил несколько десятков человек на глазах у нескольких тысяч». Дверь за спиной захлопнулась, лязгнул засов, и Константин осмотрелся. Камера представляла собой комнату три на четыре метра. Возле зарешёченного маленького окна стоял стол. Справа и слева от него — спальные места. Он повернулся к двери — справа от неё, как раз напротив его ложа, был туалет. Слева — ничего. «Странно, а вот душ тут бы не помешал». Но позже он вспомнил, как некоторые его сокамерники готовы были со стенок глотать краску, лишь бы только их положили в лазарет. А здесь — всю оставшуюся жизнь куковать. И тут его сосед по камере заворочался, а потом и вовсе проснулся. Сел на ложе и посмотрел на Константина.

— И как тебя звать, мой новый сосед?

— Э, Костя. А можно узнать?

— Говори, — махнул он рукой.

— Вы сказали — новый сосед. А что, до меня здесь был другой человек?

— Да, был. Умер позавчера.

Константин поник. Но сосед его успокоил:

— Ему было восемьдесят. На момент смерти он отсидел сорок лет.

— Сорок лет??!!

— Да, сюда, в Новоиркутск, свезли всех пожизненников, которые выжили.

— А вы тут давно сидите?

— С две тысячи семнадцатого.

— Семь лет!!!

— А, я не считаю, — махнул он рукой. — Какая разница, сколько мне лет, сколько я уже сижу — я не выйду.

— А если случится чудо?

— Ха, чудо! — усмехнулся он. — Я хотел поверить в чудо. До последнего надеялся, что сейчас разберутся и отпустят. Нет, ничего такого не произошло! И я здесь не единственный, кто в шоу «Место под Солнцем» занял второе место.

— В смысле, проиграли в финале? — удивился Константин.

— Да, проиграл в финале, — с тяжёлым вздохом произнёс сокамерник.

— Подождите, вы — Теодор Двинянский?

— Он самый, — с полным безразличием ответил он.

— А я Константин Кадков, тоже выбыл в финале шоу «Место под Солнцем».

Ему хотелось увидеть хоть какой-то блеск в глазах собеседника. Но ничего не было — он просто глянул на него, как на пустое место. И Константину стало не по себе…

— А зачем нас посадили?

— Это ты, Костя, правильно задал вопрос. Понимаешь ли, когда ты в шоу доходишь до финала, ты уже не просто человек. А человек, у которого есть какие-то серьёзные наклонности. К примеру — убивать себе подобных, добивать раненых. Ты, в конце концов, становишься циником. И если тебя оставить в мире, то что от тебя можно ожидать?

— Ну почему… — начал было Константин и осёкся.

До него дошёл смысл сказанных Теодором слов. И он ужаснулся — ведь так и было, по сути. Если бы вокруг него не были полицейские с плазменными пистолетами, то шанс остаться на свободе у него был. Правда он бы их всех уничтожил. А так — никакого шанса не было: при попытке оказать сопротивление его бы с помощью данного пистолета превратили бы в горсть пепла. «Прямо как супермобильный крематорий» — ухмыльнулся своей не очень смешной шутке Константин.

День сменялся ночью, ночь сменялась днём. Константин сначала вёл счёт. Сначала часы, потом дни. Позже — недели. Потом месяцы. Отчаяние и безысходность одолевали его всё сильнее и сильнее.

— Тед, а вот скажи, — спросил он своего соседа, к которому в итоге стал обращаться на «Ты», — а здесь все бывшие участники шоу сидят?

— Нет. Большая часть реальные убийцы, насильники, террористы.

— А можно ли как-то вычислить того, кто был посажен после шоу?

— Нет, никак. Все мы здесь становимся похожими.

В один из дней в тюрьме умер от старости ещё один заключённый. Константину вспомнился этот разговор, и отчаяние начало его одолевать.

Прошёл в итоге год. Затем ещё пара месяцев. У Константина начала развиваться апатия. Он уже не надеялся на то, что Олег сможет его вытащить. Да и вообще — найдёт ли его? Он просто стал тихо, мирно и молча дожидаться того дня, когда его душа освободиться от тела, которое останется заключённым в тюрьме. Опять день сменился ночью, а на следующий день в тюрьме стало происходить что-то такое, что разожгло почти погасший огонёк надежды в его душе.

***

Подлетая к материку появилась связь. Прекрасно. Так, посмотрим что пишут — включаю инфолинк.

— Гена, представляешь, «Место под Солнцем» новый сезон собираются делать.

— А чего ты удивляешься? — ответил он. — Хипштейны там были не основные спонсоры.

— То есть?

— Ну какую-то часть они оплачивали, но не полностью. Ну и, вдобавок ко всему, до Яшки был Бебутов. Которого, скорее всего, и вернут.

Почему мы с Геннадием перешли на ты, хотя он старше меня раза в полтора? Не знаю, как-то так получилось, что в процессе довольно плотного общения мы отошли от рангов и возрастов. Так, ладно, отвлёкся. Ищем Константина Кадкова. Хм, почему-то «Регл„ ничего толкового, кроме прошлогодних записей и рекламы ничего не даёт. Повторим запрос в „Тындексе“. Так, очень интересно — опять никаких новостей, кроме прошлогодних записей… Хотя… Вот это уже интереснее.

— Ген, представляешь, Кадков, оказывается, серийный убийца.

— Эх, — вздохнул он очень тяжко, — на самом деле всё не совсем так.

— То есть?

— Как много интеллектуальных конкурсов было в течении шоу?

— Один в конце.

— Вот именно! Один, и в самом конце. А знаешь, для чего?

— Объясняй.

— Тебе повезло, в отличии от других. И то, пожалуй, лишь потому, что ты гражданин Аэромоса по праву рождения — биометка. Да и, возможно, дружба с Симеоном Хипштейном. А так — ты бы работал на самом дне. И вряд ли бы вылез.

— То есть шоу «Место под Солнцем» правильнее называть «Нам нужны рабы»?

— Именно. Кому повезёт — их в эс-бэ. Остальные — тяжёлый физический труд, чтобы мыслей не было совсем.

— Но почему?

— Многие веруют в то, что наверху жизнь лучше. Это типа и есть место под солнцем. Да, медицина лучше, образование бесплатное. Но для своих. А чужак всегда остаётся чужаком. И тут одно из двух — или он смиряется, или его ждёт смерть.

— Но ведь это неправильно! — моему возмущению не было предела.

— Наверное ты прав. Но подумай: насколько хорош человек, который способен ради своей мечты идти по трупам?

— А вот ответь мне на этот вопрос!

— Тебе не нужно было место под солнцем. Ты не такой. Такой ответ устроит?

— Да, сумел поставить в тупик, — ответил ему, немного подумав. — Ладно, вернёмся к изначальному вопросу: где Кадков?

— Вот с этого, по идее, и надо было начинать. Под Новоиркутском есть тюрьма особо строгого режима. Там надо искать — туда всех пожизненников.

— Замечательно…

***

Топлива до Новоиркутска хватило. Однако Егор запросил денег на новое топливо. И про зарплату не забыл. К счастью, финансовые активы Хипштейнов теперь мои. Правда, я не знаю, надолго ли их хватит.

— Гена, а как его можно вызволить?

— Можно, конечно, попробовать подкуп. Но, боюсь, это не поможет. Это если постовому предложить — прокатит, там — можно запросто поменяться с заключённым местами.

— Ясно. Что у нас есть из оружия?

На лице Гены наконец-то появились эмоции. А то я думал, что у него с лицом проблема.

— Ты хочешь вызволять его штурмом??!!?!

— А что делать? — как можно более равнодушно произношу я.

— Ты как себе это представляешь?

— Ну для начала мы туда придём. А там — посмотрим.

— Ты безумец!

— А что не так?

— Ты хотя бы представляешь, на что ты подписываешься?

— Ага, то есть ты информацией владеешь?

— Ну конечно же.

— Рассказывай! Попробую на ходу сориентироваться.

И вот тут Гена на меня вывалил гору всего, что знал. Из его рассказов мне стало ясно, что это не столько тюрьма, сколько крепость. Только не только для защиты от внешнего врага. Внутри казематы, в которых содержатся преступники разных мастей. Вина их доказана, подтверждена и они реально опасны для общества. Таких только убивать, или вот так гноить. Устроена внутри в виде колец — камеры смотрят внутрь, в кольцо. Напротив них, на каждый сектор из четырёх камер, душевая. Между душевыми — комнаты для охраны. Три этаже, на этаже — двести камер. Охраны — по сотне человек на этаж.

— С ума сойти! — хлопаю себя по лбу. — Это же какие расходы!

— Зато гуманно. Ладно, слушай дальше…

Помимо трёхсот человек охраны внутри «Колодца» есть ещё охрана на внешнем периметре. То есть ещё до стены есть кордон. Правда, их немного — по одному человеку через сто метров. Их задача — сообщить на стену о возможном нападении. А вот со стеной проблема: квадрат со стороной сто метров. Восемь вышек, на каждой — два охранника. Вооружение: автоматическая пушка и ручное стрелковое оружие.

— Похоже был неправ насчёт расходов, — задумчиво чешу голову.

— Ты ещё до конца не дослушал. Так вот…

Вокруг этой крепости — выжженная земля. Ни деревьев, ни травы — ничего. Две сотни метров до стены. И, опять — ещё не всё: внутри стен постоянно дежурит рота спецназа СИН. Итого около восьмисот человек охраны и тысячи двухсот заключённых — в каждой камере по двое.

— Так что прорываться с боем ну совсем не вариант. Особенно когда не знаешь, где он конкретно сидит, — заметил Гена. — Да и не стоит гасить охрану — если те уроды убегут, в Россию вернётся хаос.

— И вычислить без обращения к начальнику — никак, — через несколько секунд прокомментировал я.

— Да, только искать.

— Ну-ка, делись чем придумал.

***

Как ему это удалось — не знаю, но нам удалось попасть внутрь «Колодца»: мы стали сотрудниками той самой фирмы, которая обслуживает коммуникации тюрьмы. После чего, в течении месяца мы, вернее я, изучил её всю — снаружи и изнутри. План побега был разработан, с Геннадием обсуждён, уточнён, утверждён. Всё, я пошёл. Сначала всё было хорошо. Но потом резко пришлось менять план… Не успеваю.

***

Когда Олега устроили на работу в «Секьюрити Инжиниринг» ни у кого не возникло вопросов по поводу того, кем он являлся на самом деле. И он спокойно ковырялся в электрике, в сантехнике. И вроде как даже удалось найти камеру Константина и Теодора. Но однажды кто-то из сотрудников заикнулся о «Месте под Солнцем»:

— Эх, вот пойду туда, выиграю. И буду жить и ничего не делать. Красота!

— Зря ты так думаешь, — брякнул Олег. Но вовремя сообразил, что не нужно сильно распространяться: — Там конкурсы, в основном, на силу, скорость и выносливость. А не на интеллект.

Однако кое-кто принял информацию. И, вдобавок, ему показалось лицо Олега подозрительно странным. О чём сообщил начальству. Которое тоже решило проверить… Долго и упорно они добивались/дожидались. И, наконец, им пришёл результат:

— {Куча слов, взрыв эмоций}! У нас нарушитель!!!

После этого план Олега начал терпеть резкие корректировки. Руководство фирмы отправило сигнал тревоги в колонию.