Третий сын: Ну здравствуй… Папа

Глава 5

Создание живой брони из тенгу — задача не из простых. Это требовало не только глубоких познаний во внутренней структуре паутинки четвёртого класса из которой и состояли все подобные чудовища, но особой специальности, кружевниц, у людей которых на Земле почти не осталось, если не считать сестёр Дорогобудовых. Однако, в том варианте будущего, где из-за необдуманных действий японской принцессы в торговом центре, где она влезла в ситуацию, в которой ничего не понимала и где её чуть не грохнул полицейский спецназ её собственной страны, стараясь который защитить от позора, прикрыли обвинениями меня в её убийстве, в результате целой цепочки событий в последствии, почти уничтожили человечество, Дорогобудовы успешно создавали для моих потомков такую броню.

Так что безусловно сёстры разберутся со всеми тонкостями процесса, поскольку на планете нет никого, кто был бы их сильнее в Свете. Их мастерство кружевниц было безупречным, особенно в свете нынешних времён, отточенным веками практики и передаваемым из поколения в поколение. Их умение, непростое и тонкое, позволяло работать с иной формой жизни словно с кружевами. Да, вся эта нечисть и была альтернативой нашей жизни, очень другой и развивающейся по иным принципам. Да и сравнивать их умения сейчас уже не с кем. Все остальные мастера этого искусства давно исчезли, поглощенные вихрем истории и ожесточённых войн одарённых. Именно поэтому и поручил им без раздумий столь важную работу и был уверен в их успехе, как в восходе солнца.

Тенгу, превратившийся в наш трофей, лежал неподвижно на массивном каменном столе, покрытом замысловатыми рунами, но это к делу не имело отношение, просто осталось тут со старых времён. Его тело, покрытое жесткими черными перьями, местами, переходящими в грубую чешую, казалось безжизненным. Его внутренняя структура паутинки четвёртого класса была спутана собственными энергетическими нитями, сплетенными в сложные кружева, отчего специальность сестёр и получила название. Эта паутинка, сотканная из альтернативы вещества, из которого созданы были мы, представляла собой основу его существа и основу той части нас, одарённых людей, которая отвечала за способность работы с Силой.

Собственно, все эти чудовища и представляли собой паутинку четвёртого класса, если абстрагироваться от его внешности и внимательно присмотреться к внутренней структуре. Если отбросить внешнюю оболочку — перья, когти, клюв — оставалась лишь эта сложная сеть, пульсирующая с едва заметным резонансом к конкретным подвидам Силы. Именно с этой структурой предстояло работать сестрам Дорогобудовым, превращая ее в живую броню, способную защитить моего сына. Каждая нить этой паутинки, каждая ее вибрация была для них открытой книгой, полной знаний о природе тенгу и подобных ему существ и их силе.

— Ярослава, смотри, не перестарайся, — с легкой тревогой в голосе сделал замечание, бросив быстрый взгляд на её сосредоточенное лицо, освещенное тусклым светом Луны.

Она лишь едва заметно кивнула в ответ, постаравшись ещё плотнее притереться обнажёнными частями тела к моему сыну. Разврат, сплошной разврат, но в этом её присутствии пока единственное его спасение. Даже если бы его сейчас доставили в лучшую столичную больницу, это было бы бесполезно — тамошние врачи были бессильны перед подобными ранами тонкого тела у владеющего силой. Его и в куколку-то сложно было превратить, поскольку родов владеющим таким искусством тоже немного, и они в больницах не работают, поскольку всеобщие профилактические меры почти свели на нет угрозу, при которой приходилось применять их возможности. Хотя истины ради стоит упомянуть, что в империи Мин до сих пор в ходу такой способ расправляться с политическими противниками. Заражать их хищной паутинкой, а потом превращать в куколку. В больницах просто не было таких специалистов, как Ярослава. Да и вообще, химер в мире мало, а уж тех, кто знает, как этим своим свойством пользоваться для спасения подобных мне, только сёстры и есть.

Её глаза двигались с невероятной скоростью, разглядывая невидимое нам и сплетая паутинку в теле тенгу в кружева, структуры необходимые для создания живого доспеха. Она словно жила в некоем виртуальном мире или пользовалась дополненной реальностью, в реальности используя Силу и специальность, чтобы превратить монстра в нечто большее, не существовавшее доселе в природе и создаваемое только и исключительно людьми. То, что задумывалось для войны, сейчас будет использовано во имя лечения. Правда, и в том, и другом случае главное назначение создаваемого — спасение жизни человека, но ведь делать это можно по-разному. Кстати, новое назначение вовсе не исключает использование его по-старому.

Ярослава словно жила в том странном пространстве, недоступном для глаз обычных людей, где пользовалась сложнейшей системой, созданной самой же собой, а не компьютером, своеобразной дополненной реальности, в действительности даже близко таковой не являющейся, где информация о текущем состоянии тенгу накладывалась на действительное изображение, позволяя ей видеть и манипулировать его внутренней структурой. В то мгновение она использовала свою уникальную Силу и редчайшую специальность, чтобы превратить поверженного монстра в нечто большее, не существовавшее доселе — в живой доспех, способный защитить своего носителя от самых страшных угроз, в том числе внутренних, что несли особенности дара моего типа. Её работа была не просто исцелением, это было самое настоящее чудо, суть которого могли понять лишь такие же как она, требующее не только огромной силы, но и глубочайшего понимания природы материи и паутинки. Каждое её движение, каждое сплетение отрезков было выверено до идеала, ошибка могла стоить жизни не только тенгу, но и тому, для кого предназначался этот живой доспех.

— Ты уверен, что это безопасно? — тихо спросила Светлана, наконец нарушив тягостное молчание, повисшее между нами в этой странной, непривычной мне обстановке.

От этого вопроса императрицы из иного мира, облаченной в изысканное, но явно неуместное здесь и сейчас платье, стало почти смешно. Уголок моих губ дрогнул в легкой, едва заметной усмешке.

— Безопасно? Хм, очень сомневаюсь, — с иронией в голосе, проникавшей сквозь усталость и легкую грусть, ответил ей, не оборачиваясь. — Быть таким, как я, и жить в этом мире, по умолчанию опасно. Каждый мой вздох здесь — уже своего рода риск.

Она нахмурилась, её тонкие брови сошлись на переносице. А в глазах, обычно излучавших уверенность и властность, сейчас читалось замешательство. Но она промолчала, лишь крепче сжала тонкие пальцы в замок. Похоже, до неё наконец стало доходить, в какую серьезную переделку они попали, необдуманно шагнув в этот чужой и непонятный для них мир. Осознание опасности, витавшей в воздухе, словно холодный туман, наконец коснулось и её. Некоторое время мы снова молчали, каждый погруженный в свои мысли. Наконец, медленно повернулся к ней.

— Кстати, — произнес, слегка склонив голову, — как хоть назвала-то нашего сына? А то как-то даже странно, знаешь ли, иметь такого… — он на мгновение запнулся, подбирая слова, — такого взрослого потомка и не знать, как его зовут, — с легкой усмешкой обратился к ней, надеясь разрядить напряженную атмосферу.

Да, в моём голосе звучала ирония, но и не только, также и искреннее любопытство, смешанное с некоторой долей отцовской гордости, хотя в последнем сильно сомневаюсь, уж слишком у меня возраст не дотягивает для осознания таких вещей. А пока просто ждал ответа, наблюдая за её реакцией, готовый к любому повороту событий.

— Александр, — твёрдо проговорила она, её голос звучал отчётливо в возникшей здесь во дворе тишине, освещённый лишь тусклым Луны.

Она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза, её взгляд был серьёзным и полным решимости. В её зрачках, казалось, отражались отблески пламени, танцующих в недогоревших ещё нескольких факелах, оставшихся от начала нашей схватки с тенгу. Нашему, ещё только предстояло в полной мере осознать и прочувствовать, каково это — быть одарённым в моём мире, мире, где Сила была не просто сказкой или легендой, а живой, пульсирующей мощью, пронизывающей всё сущее. В его родной вселенной, откуда он прибыл, законы магии и энергии были совсем иными, почти противоположными. Там избыток силы, образующихся у одарённых вроде меня, не причинял вреда, не вызывал никаких негативных последствий, наоборот, она просто накапливалась, словно кристально чистая вода в бескрайнем, бездонном озере, готовая в любой момент утолить жажду. Там мощь была благом, неограниченным ресурсом, символом статуса и силы.

А здесь всё не так. Если сравнивать с ёмкостью, то у обычных одарённых она открыта и излишек переливается через край, а у меня она герметично заварена и без особого сбросового крана её просто разорвёт, убив и владельца. И потому избыток силы, необузданный и неконтролируемый, мог обернуться настоящей катастрофой, не только для самого носителя, но и для всего его близкого окружения. Эта Сила, подобно пару из топки паровоза, могла вырваться наружу, сметая всё на своём пути, пусть и в ограниченном радиусе, но попавшему в него мало не покажется. Она меняла генетику носителя, отравляя естество и делая его собственное тело врагом.

— Силы у него много, — произнесла Лада, внимательно разглядывая Светлану. — Если сравнивать с его матерью.

Её взгляд скользил по фигуре императрицы, отмечая каждую деталь: осанку, выражение лица, даже едва заметную дрожь в руках.

— А если с отцом, то считай и нет, — сухо прокомментировала её слова Белава, не отрывая взгляда от манипуляций Ярославы над телом юноши.

Её тон был беспристрастным, как у ученого, анализирующего результаты эксперимента. В её голосе не было ни злорадства, ни сочувствия, лишь констатация факта.

— И всё равно её хватило, чтобы поставить его на грань смерти, — добавила Милана, её голос звучал тихо.

Она сжала губы в тонкую линию, словно пытаясь сдержать рвущиеся наружу эмоции.

Так-то сейчас Дорогобудовы ничего такого и не сказали, будем честными, просто дали относительные сравнения, хотя могли этого и не делать. В конце концов, сам, в принципе, и так это понимал. И видел, как слаб мой сын по сравнению со мной. Потому просто кивнул, соглашаясь с их вердиктом. На самом деле при этом никто ничего не сказал и даже не пошевелился. Но тем не менее, благодаря этой связи, этому общему полю Силы, все высказались, если можно так выразиться, когда предугадываешь чужие ответы и просто слова, и мнения. Свет позволяет проникать в будущее, в то что ещё не случилось, услышать слова, которые ещё никто не сказал, связывая всё воедино, позволяя чувствовать и понимать без слов. Странная штука, этот Свет. Но это если ты обычный человек, да даже одарённый, но им не владеешь. А вот если сам им оперируешь… даже с этой стороны всё относительно. В теории мои способности в этой части Силы беспрецедентно велики, но увы, в реальности они пока позволяют достичь очень скромных результатов и потому в этом безмолвном диалоге сейчас ведомый, а всю работу совершают Дорогобудовы.

Создание живой брони было сродни созданию амулетов, только масштаб разный, но и способности для таких манипуляций, нужны соответствующие, в обоих случаях. Именно поэтому Май, носительница генома создателей телепортов, никогда не создаст ядра для «доспехов духа» хотя они сродни собираемому из тенгу доспеху. Потому что суть манипуляций отличается. Сёстры сейчас вовсе не манипулировали специальной ржевской паутинкой, что необходима для создания японского инженерного чуда, а переделывали чудовище в нечто нужное людям, пусть и не всем. Учитывая то, что внешность подобных созданий самое настоящее зеркало их внутреннего содержимого, сейчас они ему и разум изменяют. А это куда сложнее, чем просто манипулировать паутинкой и здесь без возможности сильного предвидения ничего сделать невозможно.

Именно поэтому только Дорогобудовы и могут создавать доспехи для подобных мне, а значит, и сыну тоже. Девушки не просто плетут кружева из паутинки в теле тенгу, а меняют его сущность. Свет их сила. Тем временем работа завершалась и уже скоро его нужно будет просто надеть на будущего пользователя. Правда, скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается, так что ещё придётся подождать, но из контакта с сёстрами можно выходить, что благополучно и сделал, вернувшись сразу в реальность. Не скажу, что переход прошёл легко, как-то резко из нескольких себя вдруг вновь стать одним и неделимым. То ещё ощущунице, но умирать труднее, так скажу.

Броню накинут на Александра пока он без сознания. Насколько помню, а в реальности ничего не помню, то и у него будет также. Момент слияния, так-то весьма шокирующий для сознания одарённого. Не болезненный, нет, а именно… в общем, одарённые сходили с ума частенько, при первых попытках примерить такие девайсы. Так что сейчас никто больше так не рискует, а когда мой сын очнётся, вся буря изменений уже затихнет.

— Свет, ты мне объясни, какого рожна вы забыли в столь непохожем на ваш мире, — обратился к женщине, которую не видел, так-то всего несколько месяцев и тогда она была юной девушкой и даже принцессой, а теперь уже зрелая, умудрённая опытом и властью женщина, императрица Российской империи иного мира.

— Это было импульсивным решением, тем более вон она сказала, что может нас провести сюда, кто же знал, что здесь так опасно даже просто находиться моему сыну, — проговорила она устало.

— Понятно, про что интересно спросили, а про сложности, да кто же такое спрашивает, а она ответить могла, — грустно заметил на это.

— Но что с ним⁈ — вернулась она сразу к главному для матери вопросу.

— Теперь уже ничего. Сначала, конечно же, отвезём его в больницу. Кстати, кто-нибудь скорую вызвал, или нам самим его тащить? Джина, ну как же так-то⁈ Ладно твоя подруга, один ветер у которой в голове, но ты-то серьёзная девушка, — раз уж сложилась такая оказия развёл сразу кипучую деятельность.

Нет, ну а что, это же не самому работать, а указания раздавать. Скорая помощь приехала через двадцать минут после нашего звонка. Пока мы ожидали, все манипуляции с полученной бронёй были завершены. Она остановилась у ворот этого храма, где всё сегодняшнее сражение или фарс, и происходило. М-да, пошёл за шерстью, вернусь стриженым. В том смысле, ничего мне в итоге с этого тенгу не обломилось, пришлось всё пожертвовать в фонд спасения внезапно свалившегося мне на голову сына. Хотя, всё-таки прибыль есть, вторая Чёрная. Это скажу вам о-го-го какой прибыток, если честно. Дверцы машины распахнулись, и из неё вышли двое японских медиков. Их движения были отточены, лица спокойны, будто для них подобные вызовы — рутинная работа. А может оно так и есть.

— Кто пострадавший? — спросил один из них на удивительно хорошем русском, скользнув взглядом по нам.

— Вот он, — показал на юношу, который лежал на каменной мостовой двора полуразрушенного храма, ну может не настолько, но точно в запустении, его лицо было бледным, как полотно.

Хорошо хоть так, а то бы выглядел здоровым как бык, объясняй тут…. Медики приступили к осмотру. Они быстро подключили переносной монитор, проверили пульс и уровень кислорода в крови. Ничего такого, но никто из нас и не ожидал от обычной скорой артефактных приборов.

— Его нужно срочно доставить в больницу, — заключил один из них, глядя на коллегу.

Мистер, блин очевидность. А мы и не догадывались! Зачем только их вызвали.

— Да, состояние стабильное, но требуются дополнительные обследования, — добавил второй.

Ну, ещё бы, так-то самое главное закончено и теперь он только на поправку пойдёт, а если всё же всплеск Силы задел генетику, так это даже сам смогу поправить, не даром лечебные практики изучал. Медицина отдельная сторона Силы и тоже не хухры-мухры, разве что у неё нет антипода, как у всех остальных направлений. Но так это только в нашей русской школе так. У остальных всё по-другому.

Светлана, стоявшая рядом, обхватила себя руками. Чувствовалось, как её нервы натянуты до предела, но виду она не подавала. Да, многие годы у власти сказываются. Научилась не выплёскивать свои эмоции на окружающих, кроме раздражения, думаю.

— Мы поедем с вами, — твердо сказал, кивая на остальных, подразумевая Светлану, Джину, Ярославу и даже Юмико. В ситуации, когда речь шла о моем сыне, не собирался оставлять всё на произвол судьбы. Пусть ничего к нему особого не чувствую, но умереть ему уже не дал, осталось привести в норму и уж тогда… Что тогда, совершенно себе пока не представлял.

— Простите, но места в скорой нет. Мы не такси, — ответил медик, одетый в ярко-оранжевый комбинезон с эмблемой скорой помощи.

Он аккуратно укладывал юношу, моего сына Александра, на узкие, покрытые белой клеенкой носилки. Его движения были отточены и профессиональны, но в голосе звучала усталость и легкое раздражение. От его слов буквально замер на месте, словно меня ударили молнией. Твою же налево! Этот вариант как-то совершенно не предусмотрел. Ну, в смысле, в моём тщательно продуманном плане, рассчитанном до мельчайших деталей, этот досадный нюанс просто выпал из поля зрения. А как мы будем сами-то добираться до больницы? Это же настоящая засада, причем самая настоящая.

— Места нет? — переспросила Светлана, Императрица из другого мира, глядя на медиков так, будто они предложили ей пройтись пешком до Луны, без скафандра и прочих удобств.

В её глазах читалось полное недоумение и легкое презрение к столь прозаичному ограничению. В принципе, наверное, так оно и есть, или недалеко от истины, подумал, вспоминая масштабы её империи и доступные ей технологии.

— Только пациент, — повторил медик, слегка пожимая плечами, пока его коллега, высокий и широкоплечий мужчина с густыми усами, закатывал носилки внутрь белоснежной машины скорой помощи с мигалками на крыше.

— Но я его мать, — стала настаивать Светлана, делая шаг к машине.

В её голосе звучали нотки отчаяния и материнской тревоги. Она готова была на всё, лишь бы быть рядом со своим сыном.

— Сейчас всё решим, — пробормотал, доставая смартфон.

— Ты должен был подумать об этом заранее, — фыркнула Джина, сложив руки на груди и покачивая головой.

В её голосе звучало легкое раздражение и упрек.

— Спасибо за поддержку, — огрызнулся в ответ, не отрывая взгляда от медика, быстро набирая номер такси на своем собственном телефоне.

Ситуация была, мягко говоря, не из приятных, но нужно было действовать быстро и эффективно. Я надеялся, что такси приедет как можно скорее, и мы сможем добраться до больницы вслед за скорой. Машина скорой помощи с включёнными мигалками и звуковыми сигналами скрылась за углом, а мы остались на улице. Вот же ё-моё! Так что сделал всё, чтобы вызвать такси, как можно быстрее. Однако, выяснилось, что ближайшая машина сможет подъехать только через пятнадцать минут. Прямо иллюстрация к поговорке, что значит не везёт и как с этим бороться…

— Отлично, — зло пробурчал, убирая телефон в карман.

— Что теперь? — спросила Светлана.

— Что, что. Ждём, — ответил ей, постукивая пальцами по ремню.

— Может, стоит всё-таки найти другой способ? — предложила Юмико, оглядываясь по сторонам.

Её тон был язвительным, но увы, она права. Мы не могли позволить себе терять время. Можно было вызвать и вертолёт, но по итогу добираться будем ровно столько же. Да и где бы он здесь приземлился. Вот!

— Ладно, попробуем найти кого-нибудь на улице, — ответил ей, осматриваясь.

Однако улица была пуста, что как раз норма для такой дыры. Будничная тишина спального района окутывала нас, словно напоминая, что всё идёт не по плану. Вернее, по плану, но не по-нашему. Когда наконец подъехала тачка, пришлось буквально заталкивать всю эту шоблу во внутрь. Ну вы сами представьте императрица, правила этикета, убил бы!

— Быстрее к больнице, — бросил водителю, передавая ему адрес.

Хорошо хоть медики его оставили. А может у них тут так принято. Не интересовался как-то темой. Вот уж не думал, что такой услугой придётся воспользоваться. Водитель лишь кивнул, бросив на нас короткий взгляд в зеркало заднего вида. Машина рванула с места. Дорога была мучительно долгой. Светлана сидела, сжимая край своей одежды, её лицо выражало беспокойство.

— Он будет в порядке, — заверил её.

Мы подъехали на место почти одновременно со скорой. Медики уже выгружали носилки, когда мы выскочили из такси. Нет, это уже ни в какие ворота. Это блин не скорая какая-то, а улитка. А если бы с ним реально было плохо, что тогда бы они пошевелились? Зато удалось бросить взгляд на юношу. Его лицо всё ещё было бледным, но дыхание казалось ровнее. Техники не применял, так что мог только предполагать, но оно и так понятно, что пошла стабилизация и улучшение состояния. В некотором смысле, всё оказалось даже к лучшему.

Внутри больницы нас встретили другие медики. Пока они оформляли документы, Светлана не отходила от сына ни на шаг. Мне же…. Да, сознанием понимал, что он вероятно и правда мой сын, но вот воспринимать это. Не знаю, он даже на вид меня старше, писец. Блин, как мне Май-то это объяснять, а Машке-то как⁈ А ведь и Светка с Женькой пристанут, как пить дать. А там…. Блин, меня же и побить могут так, за межмировые шуры-муры.

— Вы его родственники? — спросила медсестра, глядя на нас.

— Да, — ответил без тени сомнения.

Понадобилось заполнить множество форм, но, в конце концов, его поместили в палату. В общем, нам здесь делать было нечего.