Третий сын: Ну здравствуй… Папа

Глава 14

— А вы, я так понимаю, и есть тот самый Иван Вячеславович, которого мы все так с нетерпением ждём, — произнёс мужчина, стоявший у окна. Голос у него был ровный, почти нейтральный, как у навигатора, который вежливо сообщает, что вы снова сбились с маршрута. — И признаться честно, ожидал кого-то более… солидного. А не юношу ещё и в такой странной одежде японского школьника, словно с какого-то фестиваля косплея.

На это хмыкнул, машинально поправляя пиджак с эмблемой Академии управления при Токийском университете. На фоне местных тусклых стен с облупленной краской и железных кроватей моя форма действительно выглядела вызывающе — почти как шутка.

— Так я, собственно, и являюсь учеником Академии управления при Токийском университете, — ответил, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, хотя внутри всё ещё колотилось от осознания, что мост сработал, но явно не туда. — А попали мы к вам прямиком из Японии. Правда, из другой вселенной.

На этом чуть улыбнулся, скорее по инерции, чем по привычке. Ситуация, скажем прямо, не та, где улыбка уместна, но, как говорится, если не можешь скрыть растерянность — хотя бы придай ей вид вежливого сарказма.

— Правда, целились не сюда, — добавил мягко. — Сплоховал немного. Построил мост не туда, куда хотел.

Мужчина прищурился, как человек, привыкший замечать не только слова, но и паузы между ними. Он был… средним во всём. Средний рост, средние черты лица, даже волосы какого-то неуловимо «стандартного» цвета, будто выкрашенные самой скукой. И только глаза выдавали в нём того, кто привык смотреть внутрь людей, а не просто на них.

— И вы вот так смело, без опаски, утверждаете, что путешественники из параллельной вселенной? — удивлённо спросил он.

Рефлекторно пожал плечами.

— А к чему это скрывать? Вы к нам попасть не сможете, если правильно понимаю ваш технологический уровень. А от нас сюда попасть можно разве что случайно…. Ну, кроме меня, — сделал лёгкую паузу и усмехнулся. — Но это отдельный разговор.

Мужчина скрестил руки на груди.

— А если мы ограничим вашу свободу? — спросил он с тем же спокойствием, с каким, наверное, ветер спрашивает лист: «а если я тебя сорву?»

— Тогда вам придётся познакомиться с моим мечом Евгенией, — ответил я, вежливо улыбнувшись. — Вряд ли вам что-то скажет словосочетание «именное оружие», но с чувством юмора у неё не очень. Вернее, не то чтобы нет совсем — оно у неё просто… своеобразное.

На губах у капитана появилась тень улыбки.

— Ну почему же, — сказал он. — По играм нам известно, что такое именное оружие. Надеюсь, вы понимаете, о чём я говорю?

— Скорее всего, нет, — признался я. — Во времена, о которых у меня есть информация, с компьютерами было не очень. Мощности там, знаете ли, так себе. Так что не помню игр с именным оружием. Но в моём случае речь не об играх, а о реальности. И именное оружие — это живое оружие. В нашем мире такого — считанные единицы.

При этом почувствовал, как что-то внутри кольнуло — воспоминание, словно вспышка старого света: сияющая рукоять, дрожащий воздух, шёпот в моей голове. Евгения…

— А сейчас вообще говорю про оружие уровня «Божественный вздох».

Потом выдержал паузу, потом почему-то сказал то, чего сам от себя не ожидал:

— А давайте я вас с ней познакомлю. В её человеческой форме.

Синицын чуть приподнял бровь, но возражать не стал. Я же не стал дожидаться его согласия. Поднял ладонь и, словно упираясь в невидимую стену, толкнул пространство перед собой. Воздух дрогнул. Мгновение — и пространство вспыхнуло мягким, молочным светом, точно стекло, поймавшее солнечный луч.

За этой вспышкой проявилась призрачная фигура девушки в лёгком бальном платье, точно так же упирающейся ладонью в мою. На миг её пальцы совпали с моими, и весь мир будто сделал оборот вокруг точки касания.

Нас всех ощутимо тряхнуло — как будто мы все вместе резко прокатились в барабане стиральной машины. Свет мигнул, воздух зашипел, и вот она — стояла прямо передо мной.

Евгения.

Хрупкая, тонкая, но при этом в ней чувствовалась мощь — как в клинке, спрятанном в бархатных ножнах. Светлые волосы струились по плечам, глаза — чистые, но опасные. Та самая граница между нежностью и разрушением, которую так и не научился понимать.

— Иван, — произнесла она мягко, чуть склонив голову, и даже поклонилась. — Ну, что опять у тебя?

— Да вот, попали немного не туда, — пробормотал я. — Надо же показать гостю, с кем имеет дело. Как-то не хотелось бы обострять, а потом устраивать апокалипсис местного масштаба.

Она перевела взгляд на Синицына, и я впервые увидел, как у того чуть дрогнуло веко. Не испуг, нет — скорее оценка. Человек, привыкший видеть странное, но не привыкший к тому, чтобы странное выглядело настолько… убедительно.

— Именное оружие, говорите, — произнёс он. — Занятно.

Хотел что-то ответить, но понял, что Евгения всё ещё держит мою ладонь. Тепло от её пальцев, пусть даже и не совсем реальных, было ощутимым. Вернее, ещё как для меня реальных. Ведь мы одарённые имеем два тела, из привычной материи и паутинки, которая и дарует нам сверхвозможности и наполняет наш мир магией изливаясь вовне из того тела. И в этом было что-то неправильно правильное.

— Женя, — тихо сказал её, — отпусти, добром прошу?

Она чуть улыбнулась и растворилась, будто её нарисовали мелом и стёрли влажной тряпкой. Свет погас, воздух снова стал обычным, и лишь лёгкий запах озона остался висеть в комнате.

Синицын какое-то время молчал, потом неспешно произнёс:

— Интересное у вас чувство театра, Иван Вячеславович. Прямо скажем — на грани фокуса.

Я усмехнулся.

— Других развлечений у нас, знаете ли, не осталось. К тому же, эффектная демонстрация всегда помогает наладить диалог.

— Или закончить его, — заметил он сухо.

— Ну, зависит от зрителя, — парировал я. — Кто-то просит автограф, кто-то вызывает подмогу.

Он чуть прищурился, будто пытался понять, шучу или нет.

— Скажите, — наконец произнёс он, — вы всерьёз верите, что в этом мире ваши… э-э… способности ещё работают?

— Верю — нет, знаю — уже опять работают, — признался я. — Скажем так, не в полную силу. Да и Евгения никуда не уходила, ведь я не убирал её в ножны.

Потом опустился на кровать. Пружины жалобно скрипнули, будто напоминая, что комфорта в этой вселенной тоже немного.

— Если честно, капитан, — сказал я, глядя на него, — всё, что вы видели, возможно, просто игра света и воображения. С момента перехода у нас ни у кого ничего толком не срабатывало. Ни у меня, ни у Александра, ни у Светланы. Всё, что мы могли, — осталось там. Но процесс идёт, тело перестраивается и вопрос возвращения способностей — это вопрос наполнения того, что можно назвать магическим резервом. В нашем мире именно люди являются источниками этой энергии и все небиологические существа живут только потому, что маги щедро расплёскивают магией в окружающий мир. Но Евгения оружие и на как бы и аккумулятор и её пока не нужен я как источник. Она и так Москву снесёт и не вспотеет. И мне вы тоже не сможете причинить вреда, поскольку на мне ещё и броня такого же класса.

— Даже у Императрицы сейчас нет магии? — уточнил он.

— Даже у Императрицы, — вздохнул я. — Дар ветра — красивое название, но в мире, где законы физики не знают про магию, он примерно, как титул графа в супермаркете: звучит, но не работает. Да и сам дар сильно отличается о моего и насколько помню, он гораздо медленнее восстанавливается.

Синицын коротко хмыкнул.

— Печально.

— Зато безопасно, — ответил честно. — Когда сила исчезает, остаётся возможность подумать, кто ты без неё. И, знаете, для некоторых это неприятное открытие.

Он чуть кивнул.

— Значит, никакой магии?

— Ну почему же, откройте вот эту дверь. Только осторожнее, а то если выпадете, то вас уже никто не найдёт, — предложил ему.

Он воспользовался моим предложение и тут же отшатнулся.

— Космос? — растерянно спросил он.

— Ага, — подтвердил его вывод.

— Но с вакуумом вы оплашали, — довольно заявил он будто поймал меня на обмане.

— А здесь неполная метрика и в том смысле, который вы вкладываете в пониятие «Вакуум» его нет, хотя он конечно же есть, но совершенно иного плана. Ксати, у вас это принято называть подпространством. А так, да магия есть разве что у мошенников, — сказал улыбнувшись. — Но, кажется, и их вы тут не жалуете.

— И правильно, — согласился капитан. — Мы предпочитаем тех, кто хотя бы честно врёт.

На это опять усмехнулся.

— Значит, вы идеалист, Синицын.

— Скорее реалист с плохим чувством юмора, — ответил он, направляясь к двери. — Но, боюсь, в нашем мире именно такие выживают.

Он остановился на пороге, обернулся и добавил:

— Иван Вячеславович, я бы на вашем месте пока не стал никому рассказывать о… ваших мостах и именных оружиях. Здесь подобные истории заканчиваются не аплодисментами, а лабораторией.

— А я-то думал, у вас чувство гостеприимства лучше, — заметил на это.

— Оно у нас отличное, — ответил он, уже выходя. — Просто гости редко уходят.

Дверь закрылась.

Остался сидеть на кровати, глядя на кружку, которую он оставил на столе. На ней красовалась облезлая надпись. Почему-то именно это казалось самым тревожным.

Потом лёг, уставился в потолок и подумал, что, пожалуй, из всех возможных вселенных мы выбрали самую скучную — без магии, без чуда, с общежитием на четыре койки и душем на всех.

Но, с другой стороны, если уж вселенная решила нас выкинуть сюда, значит, у неё есть какой-то план. Хотя, зная вселенные, план этот, скорее всего, идиотский.

Я усмехнулся сам себе и тихо пробормотал:

— Ну что, Женя… добро пожаловать в мир, где чудеса считаются помехами общественному порядку.

Ответа, конечно же, не последовало. Она просто появилась передо мной и улыбнулась.

Только где-то за окном ветер лениво скользнул по ветвям старой тополи, напоминая голос Светланы. И я поймал себя на мысли, что даже если даров больше нет — привычка говорить с ними осталась.

И, пожалуй, именно это и страшнее всего.

Я протянул руку и сказал:

— Дай свою.

Она тут же отреагировала. Никаких слов, движений лишних — просто лёгкий кивок, и её ладонь мягко легла в мою, будто туда ей и было место. От прикосновения по коже пробежал разряд — не боль, а скорее тепло, как от живого огня, и я почти физически ощутил, как во мне что-то щёлкнуло, подалось, заработало. Нечто в глубине, забытое, тусклое, словно ржавый механизм, вдруг ожило.

Сила, какая-никакая, но вернулась. Тонкая, зыбкая, едва ощутимая — как слабый импульс от батарейки, которой давно пора на покой, — и всё же она была. От Евгении исходила энергия — ровная, чистая, знакомая до боли, будто дыхание старого друга, которого не видел целую вечность. И ничего в этом удивительного не было. Ведь это моя энергия, которой она и запитывалась и накапливала в себе. Даже прикрыл глаза, чтобы не мешать себе лишним зрением, просто чувствовать её.

С каждым мгновением контакт крепчал, нити связи вытягивались между нами, невидимые, но совершенно реальные. Слышал, как она словно поёт внутри моего сознания — негромко, как напев ветра в трубах старого дома. Это не было человеческим голосом, да и слова там не требовались: однако знал, что она понимает, зачем её позвал.

Мысль пришла сама собой: попробовать использовать Евгению как источник, как батарейку, если уж выражаться в местных терминах. Через неё, возможно, получится подключиться к одной из Чёрных драконов — моих дистаников, тех, кто остался в прежней вселенной, по ту сторону этой реальности, живущих, как и я, на границе между энергией и волей.

Сами по себе дистаники — штука специфическая. Созданный исключительно под меня из когда-то поверженного Чёрного дракона, настроенного. Не слуги, не инструменты, а скорее продолжение тебя самого, вынесенное наружу. Эти двое, изначально один, второй получился случайно, как дубликат в другом мире, поскольку не осознавал пределов мира лучшего для меня — Чёрные драконы, сестры, если можно так выразиться, — были моими глазами и руками, когда не мог быть везде одновременно. Правда старался ими не пользоваться, из-за специфики контакта. И сейчас, если получится через Евгению достучаться до одной из них, то, возможно, смогу хотя бы установить контакт с теми, кто остался «там».

Если получится.

Да, звучало дико, особенно теперь, когда мы оказались в мире, где слово «магия» употребляют либо аферисты на ярмарках, либо сценаристы дешёвых сериалов. Тут не действовало ничего из того, что казалось привычным раньше. Даже воздух другой — плотный, вязкий, будто сопротивляется любым попыткам коснуться глубинных пластов силы. Но ведь что-то уже вернулось, и это уже не ничто.

— Ну давай, родная, — пробормотал я себе под нос. — Сработаемся, как в старые добрые времена.

Солнце, что называется, встало как надо, и богиня удачи, наконец, повернулась ко мне лицом, а не известной частью тела. Контакт случился.

Не вспышка, не гром, не фейерверк. Скорее, тихий, почти интимный толчок изнутри, как если бы кто-то легонько подтолкнул меня из другого конца комнаты. Пространство дернулось, звуки смолкли, мир перевернулся, словно я на мгновение оказался внутри зеркала.

И всё.

Я — не здесь.

А там.

Сначала не понял, что происходит. Кажется, что просто сместился фокус зрения. Но потом до меня дошло: тело. Оно не моё. Совсем не то. Ноги… другие. Легче, изящнее. Центр тяжести — ниже. Плечи узкие, дыхание короче. И запах — чужой. Не мой. Сладковатый, цветочный, будто из рекламы шампуня.

— Ох ты ж… мать моя женщина, — выдохнул, и голос сорвался на высокий, женственный тембр.

Вот тогда всё окончательно стало ясно. Я в теле женщины. Что и было главным препятствием в их использовании, но сейчас деваться было некуда. Китайской, ведь Чёрный дракон была китаянкой, судя по акценту, который непостижимым образом ощущался даже в мыслях. Хотя, конечно, её личности уже не было.

Ну, прекрасно. Просто замечательно. Хотел связаться с дистаником — оказался в её теле. Всё как и задумывал… Браво, Иван Вячеславович. Гений межмировых коммуникаций. Если бы за такие трюки выдавали ордена, у меня уже была бы целая коллекция. Только нюансы… как всегда добавили лишь неудобств.

Осторожно посмотрел вниз. Руки — тонкие, ухоженные. На запястьях какие-то побрякушки. Ногти… длинные. Чёрт возьми, длинные, острые, как у демонессы с дешёвого косплей-фестиваля. Как этим жить? Как хотя бы ухо почесать, не выколов глаз? Что можно сказать, красотка она, тут ничего не скажешь.

Пошевелился — юбка. Настоящая, лёгкая, шелестящая. И каблуки. Каблуки! На ровном месте я вдруг понял, за что женщины заслужили уважение человечества — ходить в таком без страха упасть уже подвиг.

— Отлично, — пробормотал я себе под нос. — Я, значит, гений, маг, а теперь ещё и потенциальная участница конкурса «Мисс Поднебесная». Хотя нет, она же в Японии.

Попробовал вспомнить, как втянуться обратно, но связь дрожала, как радиосигнал в грозу. Где-то там, в глубине сознания, мелькнула тень Евгении — спокойная, чуть ироничная, как будто она знала, чем это закончится.

— Не смей смеяться, — сказал я ей мысленно. — Не смей.

Ответом стало тихое, едва ощутимое тепло. Да, конечно. Смеётся. Зараза!

Я сделал пару шагов, ощущая, как чужие мышцы двигаются не так, как мои. Легче, но и слабее. Чужое тело — как плохо сшитый костюм: вроде сидит, а всё равно мешает. На мгновение я даже ощутил, как будто две воли сталкиваются — моя и её, хозяйки этого тела. Но она словно спала. Или не хотела вмешиваться.

Интересно, как это выглядит снаружи. Мой настоящий организм, наверное, сейчас сидит где-то там, с закрытыми глазами и вытянутой рукой, как идиот, разговаривая с пустотой. Хорошо хоть никто не видит.

Попробовал поискать связь, но смартфон сразу на глаза попадаться не пожелал. Снова это ощущение электрического гула, где-то в районе солнечного сплетения.

— Повторяю, контакт установлен, — мысленно пробормотал я, скорее для самого себя. — Осталось понять, как это отключить.

Тело отозвалось дрожью, и на секунду мне показалось, что чувствую не только себя, но и воспоминания той, в чьей оболочке оказался. Обрывки образов: неоновые улицы, шум вокзала, и что-то острое, тревожное от блокировки силы.

— Ага… — выдохнул я. — Значит, не просто так. Может, ты и не против, чтобы я тут погостил, да.

Ещё бы, со мной и твоя сила вернётся, осталось вспомнить, как меня учили пользоваться тобой как управляющим блоком, чтобы самому не учиться пользоваться всем с самого начала, словно младенец.

Внутри вспыхнула мысль: если могу сюда попасть, значит, механизм работает. Значит, контакт через дистаников возможен. И значит, вернуться домой — не совсем фантазия. Одна точно послужит маяком. Осталось только не застрять в этом теле насовсем, иначе придётся привыкать к каблукам. Шутка юмора, если что. Перекрыть кранчик энергии и сам вернусь в своё тело на автомате, так сказать.

Тихо усмехнулся. Даже в таких обстоятельствах смешно. Ещё вчера был студентом Академии при токийском университете, потом бродил по чужим мирам, а теперь — китайская женщина. Прогресс, что уж там.

Мир вокруг начал дрожать, цвета побледнели, воздух загустел, и понял, что обратный откат начался.

— Спасибо, Евгения, — прошептал, чувствуя, как всё плывёт. — Но в следующий раз давай без кросс-дрессинга, ладно?

Ответом стало тихое женское хихиканье где-то в глубине сознания. Потом — темнота.

Когда я открыл глаза, сидел на полу общежития, всё в той же позе, с вытянутой рукой. Евгения стояла рядом, в своей человеческой форме — стройная, хрупкая, с непроницаемым лицом. В её взгляде читалось всё то же непрошибаемое спокойствие и, если мне не показалось, лёгкое, едва заметное веселье.

— Ну что, — спросила она, тихо поправляя прядь волос. — Удалось?

— Если ты называешь успехом то, что я на пять минут стал китаянкой, то да, — ответил я, потирая виски. — Сработало идеально.

— Значит, связь налажена, — сказала она.

— Налажена, — вздохнул скорбно. — Только в следующий раз хочу остаться мужчиной. И желательно в своём теле. Но увы свясь с дистантиками так не работает.

Евгения улыбнулась так, как умеют только женщины, которые знают больше, чем хотят сказать.

— Посмотрим, — произнесла она и растворилась в воздухе, оставив после себя лёгкий запах металла и лаванды.

Остался сидеть, глядя на свою ладонь, где ещё теплился отблеск её присутствия. Сила возвращалась. Медленно, но верно. А вместе с ней — и проблемы, которые, по-хорошему, ещё не успел решить.

Глубоко вздохнул, чувствуя, как воздух комнаты режет лёгкие — сухой, тяжёлый, без привычной вибрации энергии, к которой я был приучен с детства. Этот мир был по-своему мёртв. Не безжизненный, нет — просто глухой к магии. Как будто кто-то вырезал из реальности саму ноту силы, оставив только тусклое эхо.

— Жень, ну-ка проявись, — тихо сказал, прекрасно зная, что она рядом. Она всегда рядом, просто невидима, даже когда в ножнах.

В ответ воздух чуть дрогнул, будто от лёгкого ветра, и пространство напротив меня исказилось, словно прозрачная ткань реальности поддалась. Из этой ряби постепенно проступил силуэт девушки — хрупкий, но в нём чувствовалась сталь, настоящая, холодная, закалённая. Евгения. Мой меч. Моя партнёрша по жизни и смерти.

Я не стал возвращать её в ножны. Это было бы глупо. В такой обстановке — незнакомый мир, чужие законы, нестабильная Сила — терять рядом единственного верного союзника было бы верхом безрассудства. Те жалкие крохи энергии, что вернулись ко мне, пока не стоило считать за сверхспособности. Разве что на уровне подсветки ночника. Но даже ночник иногда спасает от тьмы.

Евгения слегка наклонила голову, изучая меня. В её глазах промелькнула тень улыбки, и я почти физически ощутил, что она всё ещё обижается за мой недавний конфуз.

— Ты извини за мою реакцию, — сказал, криво усмехнувшись. — Но и ты хороша… Чего сразу ржать-то? Подумаешь, Чёрный дракон — китаянка.

Её губы дрогнули, уголки приподнялись чуть выше, чем следовало.

— Собственно, — продолжил, — я и не пользовался ей как дистантиком именно из-за этого. Всё же чувствовать себя женщиной — не самое лучшее в жизни. Особенно когда это не метафора.

Поёжился, вспоминая недавние события. Ничего не скажешь — опыт сомнительный. Если бы кто-то сказал, что окажусь в теле хрупкой азиатки, наверное, рассмеялся. Но жизнь, как выяснилось, любит сюжеты похлеще анекдотов.

— Сейчас, конечно, проще, — добавил я. — Освоился с работой с тенями, даже нечеловеческими формами. Хотя… никакого удобства, если честно. — Я вздохнул. — В общем, давай доделаем дело, и тогда спать.

Я протянул руку. Она тут же повторила движение, без лишних слов, будто всё уже было решено заранее. Наши ладони встретились в мягком свете, как в зеркале, и в тот же миг пространство снова дрогнуло. Контакт установился быстро — теперь уже без той жуткой дезориентации.

На этот раз старался не акцентироваться на телесных ощущениях. Мозг сам пытался подсовывать лишние картинки, но упёрто их гнал. Сейчас важно было не тело, а цель — связаться с одной из Чёрных драконов.

Сосредоточился, чувствуя, как внутри меня разгорается едва тёплый импульс силы, а где-то далеко, на границе восприятия, вспыхивает ответ — холодный, чёрный, плотный, как нефть. Связь. Рабочая.

Мир дрогнул, и ощутил себя будто стоящим в темноте, среди серебристого тумана. Вокруг ничего, только зыбкая пустота и ощущение присутствия чего-то огромного, древнего. Это была она — моя дистантик, Чёрный дракон.

— Так, спокойно, — пробормотал для себя. — Только связь, без вселений и без фокусов.

На этот раз всё прошло мягче. Сразу «нащупал» сознание дракона и, словно пролистывая чужую память, стал искать то, что нужно. Смартфон.

И о чудо — в этот раз я его действительно нашёл. Реальный, осязаемый, пусть и дрожащий фантомом в сознании. В сумочке, естественно. А где бы он мог ещё оказаться… да где угодно.

Первым делом, разумеется, связался с Дорогобудовыми.

— Так, не дёргаемся, — сказал, когда на том конце появилась связь. — Это Иван.

Тишина. Потом приглушённый женский голос, настороженный:

— Иван? Это ты? Где ты, чёрт тебя раздери? И почему голо Чёрного дракона.

— А вот тут начинается самое весёлое, — усмехнулся я. — Мы немного… как бы это сказать… попали не туда.

Короткая пауза. Потом возмущённый вздох.

— Тело уже начинает подстраиваться под местные законы, и скоро мы сможем двинуться куда надо. Но зато этот мир очень похож на тот, из которого, как считал, попал к вам. В общем… сам запутался.

На том конце кто-то рассмеялся.

— Классика.

— Не без этого, — ответил спокойно. — Но дело не в том. Мы оказались здесь без документов и без денег, а это, согласись, неправильно. Особенно если хочу ещё раз сюда заглянуть. А значит, нужно подготовить базу.

— Ты собираешься обустроиться в мире без магии? — спросили с оттенком недоверия.

— А почему бы и нет? — пожал я плечами, хотя никто этого не видел. — Тут всё просто. Магии нет, защиты от владеющих Светом тоже. На бирже, к примеру, никто даже не подозревает, что такое энергетические контракты. Короче говоря, сколачивать тут капиталы — одно удовольствие. Главное — не наглеть.

На другом конце повисло молчание. Потом тихий смешок.

— Похоже, ты уже всё просчитал.

— Естественно. В общем, слушай: завтра утром заберу одного Чёрного дракона в ту вселенную, где нахожусь. Но сама по себе она будет бесполезна. Поэтому нужна одна из вас со встроенным яйцом Феникса.

— С ума сошёл? Вот так сразу⁈

— Знаю, — отмахнулся. — . Ну и для опыта прихватите ещё пару штук свободных яиц.

— Иван… ты опять собираешься экспериментировать?

— Конечно, — ухмыльнулся. — А как иначе? Без риска нет прогресса. В общем, пока. Я спать. А вы готовьтесь. Теоретически мы можем отбыть и не дожидаясь полного перестроения организма. Всё, пока.

Закончил, не дожидаясь вопросов, и отключил связь.

Мир вокруг дрогнул, и сразу почувствовал, как сознание выскальзывает обратно — лёгкий хлопок, будто пузырь лопнул. Всё исчезло. Вновь оказался в той самой комнате мира без магии.

Потолок над головой, унылый, серый, словно обиженный на само существование. Запах дешёвых обоев и пыли. Воздух стоял тяжёлый, неподвижный.

— Ну вот и всё, — сказал в пустоту. — Миссия выполнена.

Рядом тихо шелохнулась Евгения.

— Вы довольны собой, господин Кулешов? — спросила она с лёгкой насмешкой в голосе.

— Абсолютно, — ответил, усмехнувшись.