Третий сын: Ну здравствуй… Папа

Глава 19

Тихий плеск воды, лениво перебирающей разноцветную гальку у берега, действует получше любого успокоительного. Здесь, в предгорьях Южного Урала, воздух совсем иной — густой, настоянный на хвое, мокром сланце и горьковатом аромате степных трав, что ветром заносит с равнины. Дышится легко, полной грудью, так, что даже голова слегка кружится с непривычки после душных, пропитанных духами и интригами дворцовых зал той, другой реальности.

Гранитный валун, нагретый скупым уральским солнцем, служит отличным троном для уставшего путника. Жёстко, конечно, зато надежно. Никаких бархатных подушек, скрывающих кинжалы, никакой лести, маскирующей яд. Только честный камень и холодная, прозрачная до самого дна вода одного из множества прудов, нанизанных, словно бусины, на нитку здешней речушки. Место знаковое, можно сказать, сакральное. Именно здесь, у этой самой кромки воды, когда-то состоялась та самая встреча с Евгенией — не просто мечом, а верной спутницей, чья стальная душа понимает порой больше, чем иные люди.

Правая рука привычно касается собственной левой руки, того места, где в складке пространства находится она…. И Женька реагирует на моё намерение. И ощущаю всем телом тепло её реакции, словно мурлыканье сытой кошки. Она тоже дома. И она тоже всё помнит.

А вспомнить, право слово, есть что.

Мысли невольно возвращаются назад, сквозь пелену межмирового перехода, туда, где остались Светлана и Александр. Императрица и сын. Картина маслом: «Возвращение блудной матери и обретённого наследника». И ведь как всё Светлана разыграла! Как по нотам. Истинная правительница. Ей мало было просто вернуться и навести порядок, ей нужно было зацементировать будущее своего мира так, чтобы ни одна трещина не пошла.

И кто же стал тем самым цементом? Ну, разумеется. Скромная фигура, сидящая сейчас на уральском камне и разглядывающая водомерок, скользящих по водной глади.

Губы сами собой растягиваются в усмешку. Племенной жеребец особого назначения — вот как это называется. Сначала княжна Белосельская с её напором асфальтоукладчика и грацией пантеры. Потом этот папаша с тремя дочерьми и визиткой, полной надежд. Смешно и грешно. В том мире, где магия стала дефицитнее чистой воды в пустыне, мораль, похоже, сделала изящный кувырок и приземлилась на четыре лапы чистого прагматизма. Им нужны гены. Им нужна сила. И ради этого они готовы выстроить очередь, как в мавзолей, только с целью прямо противоположной — не посмотреть на мумию, а сотворить новую жизнь.

Впрочем, осуждать их не поворачивается язык. Когда твой мир трещит по швам, а магические твари скребутся в двери, да в свой первый приход туда я их изгнал, но никаких гарантий, что они больше не вернутся никто не даст, за соломинку не хватаются — за неё зубами держатся. А тут не соломинка, тут целый бревно спасительное приплыло. Ведь мало ли как судьба повернётся. Опять сбежит от меня что-то вроде Синей Тенко, как в прошлый раз и снова в их мире всё пойдёт кувырком. А так, есть надежда. Да и в целом их ветвь в розе миров держится на моих потомках…

Так что Светлана своего добилась. Александр теперь там, при деле, при статусе, и, что важнее, при силе. Он справится. Парень крепкий. Да и выглядеть стал старше, солиднее — никто и не заподозрит подвоха с возрастом. А что до оставленной там «генетической бомбы замедленного действия»… Что ж, через девять месяцев демографическая ситуация в высшем свете Российской Империи того разлива обещает стать крайне занимательной. Можно сказать, оставил свой след в истории. Буквально.

Ветер шевелит камыши на том берегу, принося звук далёкого, едва слышного грома. Гроза собирается. Здесь, на Урале, погода меняется быстро, без придворных реверансов. Но уходить не хочется. Хорошо тут. Спокойно. Никто не подсовывает визитки, никто не затаскивает в оранжереи. Только ты, природа и верный клинок рядом.

Хотя, если честно, там немало княжон было очень даже ничего. С огоньком. Раз уж так карты легли, они не стали роптать на судьбу, а постарались получить всё по полной.

В воду летит мелкий камешек, разбивая идеальное зеркало пруда и пуская круги, расходящиеся всё шире и шире. Так и наши поступки — круги идут по мирам, меняя судьбы, рождая новые союзы и новых людей. Дело сделано. Страница перевёрнута. А впереди — свои заботы, свой дворец и свой мир, который тоже, знаете ли, требует внимания. Но это будет завтра. А сейчас — только шум воды и покой.

— Иван? Что ты тут делаешь? — прозвучал за спиной голос Кими, мягкий и обволакивающий, словно тёплый летний бриз.

Оборачиваться нужды не возникло. Спутать этот тембр с чьим-либо другим решительно невозможно, даже если бы вокруг гремел оркестр, а не шелестели камыши под уральским ветром. Кими. Одна из трёх официально признанных красивейших женщин планеты, кинодива мирового масштаба, чьё лицо украшает афиши исключительно тех картин, что выходят на экраны под лейблом собственной студии. Тонкий, знаете ли, и весьма прозрачный намёк на эксклюзивность отношений.

Нет, нет, ничего такого… Ну, если тактично вынести за скобки тот самый единственный, уникальный, выпадающий из общей статистики случай. Звёзды тогда, видимо, сошлись в какой-то невероятный астрологический узор, да не просто сошли, а прямо-таки сошлись-сошлись, подарив несколько часов, когда близость с женщиной не грозила немедленной и мучительной кончиной.

Обычно-то как происходит? Организм, эта сложная биологическая машина, обычно реагирует мгновенно и радикально. Срабатывает пресловутый клапан сброса чрезмерного давления Силы во внутреннем резерве, который фактически каждый раз убивает носителя, перекраивая генетику, выжигая лишнее, но всегда не до конца. Чуть-чуть. Все ведь видели эти эпичные, но постыдные обмороки, стоило лишь мелькнуть перед взором паре красивых женских ножек. В последнее время, когда не готов к такому. Жёсткие тренировки приучили противостоять натиску женского очарования хоть немного. Такая вот, простите за каламбур, жёсткая ситуёвина.

А тут… Память услужливо подбросила картинку, от которой даже прохладный камень под пятой точкой показался раскалённой сковородой. Такая женщина… Абсолютно, божественно обнажённая… Расположилась на коленях, там, внизу, с энтузиазмом и грацией, от которых перехватывало дыхание. И ведь утверждала, глядя снизу-вверх своими бездонными глазами, что делает подобное впервые за свою долгую, почти бесконечную жизнь.

Шутка ли — она ведь прошла слияние с Ветром. Существо, фактически шагнувшее за грань смертности, если, конечно, не случится какой-нибудь уж совсем нелепый несчастный случай вселенского масштаба. Такое не забывается. Такое выжигается на подкорке калёным железом, оставаясь там навсегда, ярче любых спецэффектов в её фильмах. Да и вообще, значила она много для меня. Гораздо больше, чем просто красивая картинка или партнёр по бизнесу.

Потому и узнать её по голосу, даже не поворачивая головы, было делом само собой разумеющимся. А вот вопрос поставил в тупик. Пришлось всё-таки начать озираться, с недоумением оглядывая берег, собственные руки и водную гладь, пытаясь понять, что же такого экстраординарного можно углядеть в позе человека, просто сидящего на валуне. Может, нимб над головой загорелся или хвост отрос? Вроде нет. Ничего путного в голову не пришло. Со стороны это выглядело, наверное, как медитация на поплавок, которого нет.

— Сижу, — ответ прозвучал вершиной банальности, но, как говорится, каков вопрос, таков и ответ. Против фактов не попрёшь.

— Сидишь? Ты совсем охренел, что ли⁈ Тебя несколько дней уже ищут, беспокоятся, а вдруг ты дорогу домой не нашёл, иначе какого лешего ещё не вернулся, а он сидит, видите ли! — выдала Кими возмущённо.

— Понимаешь, дела у меня были… важные, — ответил ей задумчиво.

— Какие такие дела⁈ — заорала она на меня гневно.

Похоже действительно непросто так для неё прошло моё исчезновение здесь на несколько дней. Там-то почти три месяца прошло… в безудержной гонке сексмарафона. Мне интересно, это будет иметь хоть какие-то последствия здесь? Так-то, здесь ведь примерно так меня и отучают реагировать на женские красоты, чтобы наконец моя божественная броня стала впитывать все излишки Силы, и вся эта история с обмороками закончилась. Хм, кстати… Ведь мой резерв сейчас полностью пуст, а условные реакции поистрепались за последнее время, так сказать. А значит, что? Доверяй своей интуиции, но проверяй.

— Кими, подойди ка сюда, — сказал ей вставая и поворачиваясь к неё лицом.

— Зачем? — спросила она с опаской, но подошла и стала всматриваться в моё лицо.

Что она там хотела увидеть? Ей богу не знаю. Так-то цветы на мне не растут.

— М-мм, — только и успела она промычать и распахнуть свои красивые глазищи, когда резко привлёк её к себе и поцеловал.

И нет, этот звук был единственным её протестом. Более того, она быстро освоилась и сама стала проявлять инициативу. Так что поцелуй вышел долгим… французским. А учитывая нашу выносливость на предмет задержки дыхания, тема могла тянуться вообще надолго. Так что мне, как мужчине пришлось взять всю ответственность на себя и наконец разорвать поцелуй.

— Что это было? — первым делом спросила она тут же.

Стою, прислушиваюсь к собственному организму. Тишина. Звенящая, благословенная тишина. Никакого предательского гула в ушах, никаких цветных кругов перед глазами, предвещающих очередной позорный обморок и последующую мучительную перестройку организма. Сердце бьётся ровно — ну, может, чуть быстрее положенного, но исключительно от приятной тяжести женского тела в руках и вкуса её губ, а не от критической перегрузки Силой.

Резерв пуст, вычерпан до самого дна, вернее ещё не успел востановиться даже после межмирового перехода, гуляет там лишь эхо, как ветер в пустой бочке. И это, доложу вам, прекрасное чувство. Ощущение нормальности. Впервые за долгое время реакция на красивейшую женщину планеты, прижатую к груди, оказалась сугубо мужской, а не самоубийственно-магической. Терапия, проведённая в том мире методом «клин клином», похоже, ладно, возможно, дала свои плоды. Или же просто пока нечему взрываться. Но результат, как говорится, налицо. Точнее, на губах.

Кими стоит, хлопает своими длиннющими ресницами, пытаясь собрать мысли в кучу. Щёки раскраснелись — то ли от гнева, то ли от того самого поцелуя, а рука её всё ещё лежит на моей груди, и через ткань рубашки чувствуется жар её ладони. Ветер, её вечный спутник и часть сущности, игриво перебирает выбившиеся из прически локоны, щекоча нос.

— Эксперимент, — выдыхаю с облегчением, разжимая объятия, хотя делать этого совершенно не хочется. — Диагностика систем, так сказать. Проверка на совместимость с реальностью после возвращения.

— Эксперимент⁈ — её голос взлетает на октаву выше, и в глазах вспыхивают опасные искры. — То есть я для тебя теперь… подопытный кролик? Лакмусовая бумажка? Ты исчезаешь, заставляешь всех сходить с ума, а потом появляешься, целуешь до потери пульса и называешь это экспериментом⁈

Она возмущённо фыркает, и этот звук почему-то кажется невероятно милым.

— Успешным эксперимент, заметь, надо мной, а не тобой, — уточняю с усмешкой, наблюдая за сменой эмоций на её лице. — Раньше, если помнишь, после такого номера я бы уже валялся в отключке, пугая местных кузнечиков. А сейчас стою. Разговариваю. И, что самое главное, жив и в полном сознании. Разве это не повод для радости? Я только вернулся, мой резерв пуст, так что вот!

Кими замирает. Гнев в её взгляде сменяется задумчивостью, а затем и вовсе каким-то странным, изучающим выражением. Она ведь существо непростое, слившееся со стихией, она чувствует перемены тоньше любого детектора лжи.

— Ты пуст, — констатирует она вдруг, склонив голову набок. — Совсем. Словно… выгорел. Где ты был, Иван? И на что потратил всю свою Силу?

Вопрос бьёт не в бровь, а в глаз. Рассказывать ей про «секс-марафон» во имя спасения параллельной Империи? Ну уж нет, по крайней мере, не сейчас и не в таких терминах. Женская логика, даже подкрепленная бессмертием и мудростью веков, такие вещи интерпретирует весьма однозначно и, как правило, травмоопасно для рассказчика.

— Спасал мир, как обычно, — пожимаю плечами, стараясь выглядеть максимально героически и загадочно. — Там требовались. масштабные вливания. Энергетические. Да шучу, конечно же, — пришлось поспешно отмахнуться, видя, как её брови ползут вверх, грозя скрыться под чёлкой. — Просто законы в разных мирах разные, физика, магические константы, всё такое. Каждый раз организм перестраивается под новые условия и, соответственно, сбрасывается всё к чертям, в том числе и резерв. Обнуление, перезагрузка системы. Просто возвращение случилось совсем недавно, вот батарейка и на нуле. Но учти, этот мир — родной, дом, милый дом, так что восстановление пройдёт быстро…

Договорить не удалось. Кими шагнула ещё ближе, сокращая дистанцию до неприличного минимума. От неё пахло грозой и свежестью высокогорного воздуха — фирменный аромат Ветра.

— Так чего же мы стоим? Ты же хочешь повторить тот наш… опыт? — промурлыкала она этот вопрос так, что по позвоночнику словно электрический разряд в двести двадцать вольт прошел, минуя все предохранители.

Стало кристально, мучительно ясно: нет, не из железа сделан организм, совсем не из железа. И намёк был понят не просто хорошо, а с пугающей, животной чёткостью. Внизу живота тут же скрутился тугой узел сладкого предвкушения.

— Ваня! — донёсся вдруг издали ещё один до боли знакомый голос, звонкий, как удар гонга.

Май. Принцесса из Дайвьета. Их Герой. Конечно, по чистой мощи и разрушительному потенциалу она уступает китайским драконам, тем более Чёрному, коих в хозяйстве теперь числится аж две штуки. Однако драконы — товар штучный, эксклюзивный, а Героев в мире гораздо больше. Но не в тактико-технических характеристиках сейчас была суть, а в маленьком, но увесистом факте: обладательница голоса числилась официальной невестой. Со всеми вытекающими обязательствами и правами на скандал.

— Чёрт… — вырвалось в сердцах ругательство при осознании стремительно уходящих, словно песок сквозь пальцы, перспектив.

Момент был безнадёжно испорчен.

— Не нервничай. Всё в порядке, — неожиданно спокойно, даже с ленцой заявила Кими, даже не подумав отстраниться.

— Да какое там! — прошипел ответ, полный досады. Скандал на лужайке — последнее, чего хотелось после спасения параллельной реальности.

— Она не против испытать мой опыт из того случая, — заявила кинодива с улыбкой чеширского кота, предвкушающего миску сметаны.

Взгляд сам собой прикипел к ней в немом изумлении, граничащем с шоком. Челюсть едва слышно клацнула. Это что же получается? Она, выходит, в красках и подробностях расписала моей, на минуточку, невесте, что именно происходило между нами? И, судя по хитрому блеску в глазах Кими, рассказ явно вышел за рамки сухой документалистики. Скорее всего, там было поведано даже о том, о чём и не догадываюсь.

— В смысле не против? — только и удалось выдавить, пока мозг пытался переварить информацию.

— Ну, ты чего тупишь-то? — выдала так выдала и так серьёзно посмотрела мне в глаза.

Блин, ожидал выхватить по мордасам, за историю с внезапным сыном, хотя это ещё может случиться, а тут. Затем хмыкнул и притянул Кими к себе, а потом обхватив за талию повёл её навстречу Май… Вот так история развернулась ко мне передом, так сказать. А то что случилось там, в другом мире, пусть останется только на моей совести. И не сказал бы, что стану хоть когда-то этим хвалиться. Всё же для меня был поучительный урок и зарубка на память.

«Извини» — мысленно попросил прощения у Машки, к которой хотел попробовать пробиться, потому и сидел на камне.

Потому что порой бываю дурак-дураком, когда… а не важно. Ведь без энергии как бы туда проложил путь? Вот! Кстати об этом, надо бы что-то такое придумать, что-то вроде телепорта, но, чтобы между мирами. Чтобы не ждать, когда вновь накопится Сила, чтобы двигаться или дальше, или назад.

Конец четвёртой книги.