Трехликий IV: Полководец

Глава 7 Затаенная тьма

Дорога вокруг подъёмника не могла быть единственной нитью, объединяющей гигантские ярусы. Моррану и его спутнице пришлось вернуться к перевёрнутому обелиску чтобы найти в переплетении схем маленькие квадраты, которые могли означать шахты поменьше.

Инара устала. Путешествие вымотало её, просадило выносливость аватара и отдавалось гулом в ногах. Она злилась на А’Ллари, прекрасно понимая, что злится ей не за что. Боялась ужасов, которых раньше не встречала в лесу. Испытывала раздражение из-за того, что скрыла красивые кожаные одежды под тёмноэльфийской броней. Отливающий красным нагрудник ей не нравился. Выглядел хищным, опасным, совсем не таким как она любила. Доспехи лесного народа были куда как светлей и изящней. Изображали природные мотивы и не казались злыми.

Поэтому она и злилась на спутника. Морран был первопричиной всех неудобств:

— Я устала. Зачем нам вообще уходить в глубину? Может просто вернёмся и поищем путь через горы?

Морран возразил:

— Ты прекрасно знаешь, что другого пути где-то рядом просто не существует.

Инара повысила голос и начала откровенно капризничать:

— Но ты мог бы убить всех гарпий! Просто взять как на том озере и заморозить!

Морран усмехнулся под маской, в окружающей тишине голос Инары звучал слишком громко. Она была глупа. Умный человек никогда не повысит голос в ТАКОМ месте:

— Ты вольна идти куда хочешь. Я не могу убить гарпий, их слишком много. Прошу только одного, не кричи… иначе мне придётся убить тебя.

Он сказал это так, что было совершенно не ясно, шутит Морран или говорит на полном серьёзе.

Латник услышал отдалённый звук и понял, что эхо их разговоров привлекло чужое внимание, но до поры не стал говорить об этом Инаре. Тем более, что ясновидящая ничего не заметила. С каждым часом девушка доказывала, что в качестве попутчицы она обуза.

Слишком молода. Слишком неопытна. Слишком глупа.

Серриса в этом плане от неё сильно отличалась. Была серьёзной боевой единицей, способной доставить неприятелям множество хлопот.

Морран постучал пальцем по маленькому квадрату на схеме и сказал:

— Пойдём вот сюда.

Инара прикусила язык и молча потащилась вслед за латником. А он, будто и не было этого разговора пошёл в сторону одной из девяти улиц, что сходились к центральной площади, которая в свою очередь раскинулась вокруг шахты.

Когда-то здесь тоже шли бои. Повсеместно лежали кости и нельзя было сказать, что их не трогали после смерти. В отличии от привратного тоннеля, который охранялся огромным паровым големом и не давал свободно по нему шастать, здесь охранять покой мёртвых было попросту некому. Они не лежали цельными скелетами или иссохшими мумиями. Все кости были растащены и перемолоты крепкими зубами.

Говорящему за мёртвых не составило труда сопоставить разрозненные отпечатки зубов, костную труху и прочие факторы, чтобы выяснить с кем он столкнулся. В Свинтерхельме обитали гули. Гробокопатели и разорители кладбищ. Обитатели древних склепов и заброшенных городов.

Любители костного мозга и протухшего жира.

Карлы Свинтерхельма в отличии от жителей Въёрновой пади любили гигантизм в своей архитектуре. Потолок яруса попросту терялся в темноте, а улицы были такой ширины, что по ним могли проехать сразу десяток повозок. Впрочем, глупцами они тоже не были, а внутреннее устройство помещений, вытянутых вдоль улиц домов, какие только встречались на пути латника и его любовницы, повсеместно были представлены низкими входами и не менее низкими потолками. Всё это создавало такие условия, при которых штурмующие среднего человеческого роста, оказывались на открытой улице под огнём из многочисленных узких окон-бойниц, без возможности протиснуться в укрытие или взять его штурмом используя численное преимущество.

Кто-то пробежал в темноте за спиной путников, воспользовавшись тенью между фонарями и это не укрылось от Инары. Девушка развернулась, её пальцы сжали механический самострел:

— Ты слышал?

Трёхликий вытащил из ножен меч и тот затрещал гибкой молнией. Глухой голос из-под шлема, на котором плясали голубоватые блики, предупредил:

— Не показывай своего страха. Они падальщики, но нападут если мы покажемся слабыми.

Инара взяла себя в руки:

— Хорошо, идём дальше. — И сделав несколько шагов следом тихонько спросила. — Почему не предупредил если видел?

Латник, не оборачиваясь возразил:

— Не видел. Ты привлекла их спорами у монолита. Следовало говорить тише. Это гули, кости под нашими ногами перемолоты в труху, а костяки растащены. Есть только один тип падальщиков обожающий селиться в подобных местах.

Инара поёжилась, не переставая бросать взгляды на любые неосвещённые участки. Страх постепенно завладевал ей. Она перешла на шёпот:

— Гули? Чего от них ждать?

Голос Моррана звучал всё так же глухо, но ровно. Он понимал, что нет смысла шептать, когда враг уже крадётся за ними в тенях:

— Трупный яд на зубах и когтях. Сильные, быстрые, не любят свет. Разносят болезни. Пугают.

Словно в подтверждение его слов откуда-то спереди донёсся горловой клёкот. Чёрное пятно на стене, вызванное отсутствием светового кристалла в очередной настенной нише, дёрнулось и спутникам стало понятно, что секунду назад там кто-то был.

Кто-то, способный передвигаться по стенам.

Голос Инары дрогнул:

— Это точно они?

Морран, даже не помышляя об остановке кивнул:

— У них отличный слух и эхолокация. Скрытность против них не работает. Издавая неслышный нашему уху писк, они могут вычислить кого угодно. А ещё, их верхние лапы напоминают крылья летучих мышей. Огромные когти позволяют цепляться за стены, а растянутая кожа планировать с высоты. Но летать они не умеют.

Инара так ускорилась, что едва не врезалась в спину своего спутника:

— Они точно не нападут?

— Они нападут обязательно. Сразу, как только их соберётся достаточно много.

Но Морран ошибся. Гули были безумны, но некоторые из трупоедов сохраняли остатки личности и были достаточно умны, чтобы общаться на общем языке. Улица привела путников к ловушке из укрытого тьмой участка, на котором не было видно ни одного светового кристалла.

И на этой улице их ждал гуль.

Он стоял на границе света и тьмы. Припадая на все четыре лапы и укрываясь в сумрачной зоне. Его глаза светились жёлтым, но иных деталей, кроме смазанных контуров тела и чёрных, вцепившихся в мостовую когтей, было не разглядеть.

Морран не останавливался, продолжая идти вперёд с трещащим в руке клинком и тогда злобная тварь заголосила:

— М-мясо! П-п-плата! М-мясо! Отттдайрхг! Пропускать одногхо!

Морран не ответил, вместо этого он сформировал пальцами руну подчинения и атаковал проклятого. Вложенной в руну силы хватило, чтобы сбить того с толку и притупить реакцию. Не дать уклониться.

Рывковый приём пронёс латника мимо и крест погрузившись в плоть твари разорвал её живой молнией. Кипящая кровь и пузырящийся жир разлетелись в стороны прежде, чем гуль осел на пол грудой расслабленной плоти.

Тьма завизжала, надвинулась со всех сторон, но лишь затем, чтобы броситься прочь. Руна света Иллюминус засверкала в поднятой к потолку руке ярла и окатившие стены лучи приоткрыли взору десятки тварей, что цеплялись за камни и окна. Свет им не понравился, сталкивая друг друга подобно трусливым крысам, они рванулись прочь и исчезли во тьме.

Отбросив чудовищ Морран потушил руну чтобы не тратить энергию и приказал:

— Идём. Они испуганы, но не нужно сбрасывать их со счетов. Угроза всё ещё остается.

Огибающая труп Инара брезгливо скривилась и тут же спросила:

— Чего хотела эта тварь⁈

Латник пожал плечами:

— Тебя. Разве не ясно.

Темнота сомкнулась на путниках, но помня о наставлениях своего друга, Инара старалась не показывать страх. Единственным источником освещения остался клинок воина. Он мерцал и выплясывал, рассыпая на камни редкие искры.

Ужасный клёкот давно затих, но ясновидящую не отпускало чувство тревоги. Она шла, постоянно крутясь и направляя на темноту свой самострел. Её спутника такое положение дел устраивало. Она видела в темноте лучше людей, но трёхликий не спешил успокаивать свою спутницу, потому как считал, что лишняя собранность и осторожность куда лучше бесполезных капризов и болтовни.

Гули вытащили световые кристаллы почти на всём протяжении уличного пространства и свалили их в одну кучу внутри одного из разорённых домов. Эта зона темноты, в несколько сотен метров, простёрлась до самого перекрёстка. Сваленные как попало и сверкающие камни были хорошо видны через узкий проход углового чертога на перекрестье улиц. Как только Инара выбралась из темноты, её действия перестали быть дёрганными, а голос приобрёл былую уверенность:

— Как думаешь, они вернуться?

Морран остановился на перекрёстке, окинул округу взглядом и ответил прежде, чем сделал шаг дальше:

— Не знаю, но гадать нет смысла, мы должны взглянуть на обелиск уровнем ниже и узнать где подземный выход из города.

Камни перекрёстка притягивали взор пыльными рельсами, что тянулись по приходящей сбоку улице. Инара попросила говорящего за мёртвых подождать и прикоснулась к холодному металлу.

В ту же секунду весь город поплыл и изменился.

Загудел паровой двигатель и раструб со свистом выбросил порцию пара. Инара отшатнулась и шумный вагон с открытым верхом, внутри которого ехало множество разномастных карлов, покатился мимо.

Прежде чем виденье исчезло, она успела вдохнуть влажный воздух, увидеть множество спешащих по своим делам жителей, заметить блеск влаги на стенах и удивиться туману, что колыхался над улицей подсвеченный множеством фонарей и окон. Скатываясь по паутине настенных каналов, подсвеченных изнутри бликами водяных отражений, конденсат оборачивался ручьями сточных вод, что бурлили вдоль стен под решётками. А туман создавал иллюзию, из-за которой ясновидящая на секунду забыла, что находится под землей. Ей казалось, что она стоит посреди оживлённой, ночной улицы.

А затем пространство подёрнулось и вернулось к реальности. Кости, пыль, затхлый воздух, прах и тряпьё. В себя её привёл голос А’Ллари:

— Что ты видела?

— Паровую машину. Она возила по этим рельсам жителей города. Тут было влажно. Стоял туман. А вода скатывалась по вырезанным настенным схемам прямиков в каналы. И знаешь… это было красиво, каждая из этих схем за счёт текущей по ним влаги отражала свет фонарей и словно подсвечивалась изнутри.

— Идём. — Говорящий за мёртвых не желал останавливаться. А голова на его поясе, неожиданно разбушевалась. Корчась и издавая едва слышный клёкот, она шевелилась и сверлила ясновидящую ненавидящим взглядом. — Я думаю пар поднимался из самых глубин, чем ниже, тем больше. А затем спускался обратно в виде воды.

Шагая за ярлом Инара обернулась и бросила взгляд в темноту за перекрёстком:

— Замкнутый цикл?

— Им требовалось много воды для машин. Они придумали как собирать её прямо на ярусах и тем самым повысили коэффициент полезного действия.

— Я бы не смогла здесь жить. Только представь, как тяжко было в этих домах. Наверняка сплошная плесень.

Говорящий за мёртвых окинул ближайшие окна пристальным взглядом и ответил:

— Я на твоих глазах заморозил озеро. А ты буквально имеешь дар предчувствия и можешь лицезреть картины прошлого. Думаешь у них, в этом мире, пропитанном магией, не было способов сделать своё жильё комфортным? Уверен даже воздух здесь не соответствовал уровню влаги.

Инара поняла, что спутник прав. Несмотря на воду, что катилась по стенам, и пар, который туманной взвесью затягивал потолок, конденсат в её видении не капал на голову, а вдыхая воздух она не чувствовала дискомфорта. Он был свежим, таким каким мог бы быть на берегу водоёма.

Следуя за любовником, она постоянно крутилась, пытаясь предупредить возможную угрозы метким выстрелом. Столкновение с гулями, стало для неё хорошим уроком.

Среди чертогов карлов не было свойственных людским домам подворотен и промежутков. По сути, улица шла вдоль двух, уходящих к потолку стен. Дома, включающие в себя целые жилые комплексы не строились, их прорубали прямо в скальной породе и укрепляли магией. Поэтому если бы Инара или её спутник вздумали зайти в один из узких, округлых проходов и переступить через щепу разбитых дверей, они бы погрузились в огромный лабиринт из отдельных жилищ, магазинов и мастерских. Многоярусных, как и сам город.

Разрубали такие улицы лишь их близнецы, освещённые, но совершенно безжизненные. Таящие в мостовой идущие вдоль стен стоки и рельсы для тепловозов, что некогда развозили рабочих и жителей.

Обогнув торчащие из песка рёбра, что целились в потолок острыми, обломанными краями, трёхликий остановился. Пришедший издалека крик заметался меж стен повторяющимся эхом и Инара вздрогнула:

— Ходоки? Тут есть кто-то ещё?

Морран, пошёл дальше, на ходу бросив:

— Не важно.

Судя по крику, кто-то умер. Но преданный ярл, итак, знал, что путь опасен. С каждым шагом приближалась одна из второстепенных шахт, а вместе с ней возможность спуститься и отыскать альтернативный путь на ту сторону гор. При этом помимо опасности исходящей от обитающих в Свинтерхельме монстров, добавилась вероятность столкновения с рейдовой группой.

Подъёмник встретил путников пролитой кровью.

Квадратная шахта, подпёртая по углам столбами, была куда меньше центральной, но тоже могла вместить уйму народа. И не только могла, но и вместила, ибо зависший над мрачным провалом механизм из множества шестерёнок, от которого брали начало цепи, идущие по внутренней стороне колонн, работал.

Морран и Инара опоздали. Кто-то отправился вниз, заняв так нужную им платформу. Отправился в спешке, бросив наверху семь свежих трупов, в полной амуниции и при оружии.

Над мостовой висел сизый дым. Воняло жжёным металлом и сваркой. Пыль, укрывающая смежную улицу, была истоптана множеством следов.

Из шахты раздались душераздирающие крики.

Инара дёрнулась. Эхо чужих смертей пугало её до чёртиков. Разумные умирали ужасной смертью. Заходясь перед гибелью пробирающими до костей воплями. Трижды тёмный край шахты озаряли отблески далёких вспышек, а затем всё стихло. Подъёмный механизм… остановился.

— Что буде…

Морран прервал спутницу взмахом руки. Из шахты раздавался едва слышный, приближающийся перестук. Этот стук можно было бы принять за работу какого-нибудь второстепенного механизма (того же подъёмника), если бы не треугольные, колотые раны на лежащих у шахты телах и следах в пыли, полностью идентичных треугольникам ран.

Схватив спутницу за руку, воин затушил клинок и утащил её к ближайшему дому. Пригнувшись, он протиснулся в узкий проход и затащил следом Инару. Тонкая щель между огрызком разбитой двери и косяком была достаточной, чтобы Морран мог вцепиться взглядом в шахту и наблюдать.

Он не видел, как закатились глаза Инары погружая её в очередное видение.

Для них реальности разделились. Там, где воитель наблюдал как из тьмы выползает хищное, перебирающее лапами, стальное нечто, Инара погрузилась в созерцание прошлого. Она видела, как по улице крадутся два десятка ходоков. Большая часть была представлена воинами всех мастей. Разодетыми в кожу и сталь. Вооружёнными до зубов и осторожно идущими вдоль пыльной улицы.

Они уже бывали в этом городе. И каждый их рейд заканчивался хорошей прибылью. Но в этот раз ходоки решились зайти куда глубже и поживиться чем-то большим, чем содержимое обычных чертогов.

— Стойте! Не ходите туда!

Не понимая в полной мере что делает, она выпрыгнула наружу и закричала, пытаясь предупредить о неизвестной угрозе. Но как только подошвы её сапог погрузились в пыль, наважденье исчезло. Остались лишь трупы и механический страж, чьи приводы стравили давление сразу, как только его многочисленные, рубиновые глаза, увидели новую нарушительницу.

Стальной паук бросился вперёд со скоростью бешеного пса. Его острые лапы без труда выбросили из шахты круглое тело, струя пара ушла верх, стравливая давление из гудящего кипятком котла, заключённого в злобном нутре обезумевшего голема.

Двухметровый в своей «холке» он не имел никакого другого оружия кроме множества острых, сегментированных конечностей, чья боевая, острая часть была покрыта подгорными рунами. И именно туда, в механическое сочленение между первичным и вторичным сегментами, ударил брошенный трёхликим оплот.

В попытке отступить ошеломлённая Инара упала на задницу, а прямо над ней взвизгнула сталь и посыпались искры. Отрекошетевший щит улетел куда-то к стене, а отрубленный сегмент лапы, вместо того чтобы пробить женский череп, ударился о камни у самого уха.

Приоритеты атаки магического существа изменились молниеносно.

Преимущество сталехруста было в том, что он мог двигаться в любую сторону и менять направление без задержки, а стальной корпус, защищённый от боевых заклинаний рунами, обеспечивал безумному плоду инженерной мысли отличный уровень защиты. Они столкнулись через мгновенье. И Инара охнула, увидев, как блеснули заточенные лапы устремляясь к укрывающим любовника латам.

Но вместо горячей крови, в мостовую ударил кипяток.

Крест буквально проплавил обшивку округлого тела, пока его хозяин, разогнанный до невероятной скорости рывковым приёмом, пролетел под брюхом чудовища. Поднятая Морраном пыль поднялась волной и ударила в здание, в то время как стальной паук, так и не сумев остановиться, вломился в противоположную стену.

Хлещущий из распоротого брюха кипяток, укрыл его паром, но, когда тот рассеялся, стальной ужас предстал перед глазами ходоков жалкой, растерзанной рухлядью. Раскалённые края рассечённого металла кое где всё ещё отдавали красным, потерявшие управление лапы после столкновения со стеной были согнуты и валялись как попало, а туловище, и без того лопнувшее, практически разошлось на две половины.

Рубиновые глаза мигнули, прежде чем свет волшебства их покинул.