Трехликий IV: Полководец

Глава 14 Армия

Сан был мечником и мечником отличным.

Он начинал свой путь с бойцовых ям Марраз’Гула, города-колыбели тёмных эльфов. Ходоки адаптировались под местный уклад жизни и часто дуэлились как между собой, так и с местными. Когда до крови, а когда и до смерти.

Естественно, не бесплатно.

Дело было прибыльным, особенно для того, кто умел создавать из боёв настоящее представление. Толпа зевак, среди которых было полно разного рода нанимателей, бросала монеты на пепельные камни, пока внизу звенели клинки. Они проводили у арен дни напролёт, поглощая изменяющие сознание эликсиры и устраивая оргии в открытых ложах прямо над дерущимися бойцами.

В городе-колыбели процветал культ насилия. Здесь можно было убить кого угодно и когда угодно, но нельзя было отказываться от поединка. И мстящие, частенько прибегали к услугам профессиональных дуэлянтов. Бойцов нанимали в качестве убийц, выставляли на поединки за себя, использовали в качестве наёмников и за каждую из услуг щедро платили.

Сан специализировался на боях один на один. А позже выходил и против нескольких противников сразу. Его полуторный меч из мраморной стали, зачарованный на преодоление брони, разрубал панцири рабов и знатных бойцов, пока мечник наконец не покинул полный насилия город.

Слишком много врагов он нажил чтобы оставаться в городе, где каждый мечтает убить дуэлянта и возвыситься за счёт его репутации. Думая об этом, воин стоял перед запертыми вратами. За ним столпился десяток разномастных ходоков. Израненные и грязные, они тащили на себе мешки полные разномастного добра. Целое состояние, добытое в казематах под Въёрновой падью.

— Не спешат открывать. Так и заморить не долго.

Сан не ответил целителю, единственному выжившему из той тройки, что пошла с ним во тьму.Наконец гул барабанного боя стих и створки дрогнули. Свет осветительных кристаллов и жаровен узкой линией разрезал сумрак подземелья и расширяясь превратился в дорогу, на которую ступили остатки отряда.

Сан прикрыл не привыкшие к свету глаза рукой и увидел множество силуэтов.

Их уже ждали целители и под шелест магии, на них опустились исцеляющие заклинания. Прошло всего несколько минут, а весь отряд уже твёрдо стоял на ногах пялясь на огромного воина в короне и массивном доспехе.

Чего не смогла сделать магия, так это привести их внешний вид в порядок. Лицо Сана покрывали разводы засохшей крови. Кольчуга дорогого, эльфийского комплекта разошлась на боку, а кожу нагрудника покрывали дыры от едкой слизи тюремных монстров.

Его отряду пришлось встретиться с ужасным проклятым зверем. Половиной, оставшейся от жреца Риордана.

Лязгнув доспехами, к Сану шагнул огромный воин в массивном доспехе, и прогудел:

— Вы справились. И помимо наград от гильдии авантюристов, я желаю одарить вас.

Вереница слуг поднесла героям кубки с пряным, игристым мёдом, и когда уставшие воины вернули кубки ожидающим слугам, вторая вереница поднесла им накидки. Каждый из ходоков получил повышение в ранге, в основном пэров, но двое возвысились до хускеров. Этими ходоками стал лидер рейда-дуэлянт и выживший целитель.

Толкнув перед ходоками патриотичную речь. Морран распустил слуг и ходоков, но придержал дуэлиста. Обращаясь к нему, Морран сказал:

— Найди меня, когда отдохнёшь, для тебя и прочих авантюристов есть работа.

Новая их встреча произошла на следующий день, где дуэлянту было предложено возглавить корпус авантюристов-наёмников, готовых двинуться на боевую операцию за солидную долю добычи и хорошие подъёмные. Сан согласился, и дело было не столько в деньгах (их у него в последнее время хватало) сколько в обещании создания для него подходящих, волшебных доспехов. Он уже долгое время не мог найти ничего достойного, что подходило бы к его стилю боя. А за деньги, такие комплекты продавались удивительно редко.

Поставив задачу Сану собрать корпус, а Фисборну оснастить их всем необходимым, Морран справился о поставках шкур и руды, а затем проверил бараньи стойла и алхимическую лабораторию. Въёрнова падь восстанавливала не только численность населения, но и популяцию ездовых животных, приручаемых в ближайших предгорьях.

Дни шли своим чередом. Через две недели пришло донесение вампиров включающее местоположение порта, договор на строительство кораблей и карту, на которой был отмечен максимально короткий путь.

Запросив у вампиров ещё один отряд сопровождения и отправив с ними воеводу во главе с четвертью хирда, Морран поручил Турину Котелку привести в порт аванс за строительство кораблей полновесным золотом. Что тот и сделал, отправившись в такое небезопасное и далёкое путешествие через горный хребет и земли лесного народа… к берегу буйного моря.

Конечно, у населения и владык возникали вопросы, на что он отвечал прямо — я готовлюсь к походу. Карлы относились к этому по-разному, но новость обсудили и напрочь забыли. Их жизнь шла своим чередом, пока за чертой города проходили тренировки чёрного хирда и потихоньку собирался штурмовой корпус под крылом гильдии авантюристов.

Морран не надеялся собрать огромную армию. Да и задача эта была невозможной в рамках одного сезона штормов, после которого можно будет отправиться в море. Лето подходило к концу, а вместе с ним и возможность для мореплаванья.

С собой он собирался взять корпус авантюристов, один боевой хирд карлов, чёрный хирд предателей, подразделение вампиров для разведки, Митрезима и Ракатона. Этот небольшой ударный кулак при умелом применении сможет пробить ему путь в сердце горы орков, к месту, указанному богом-кузнецом Туром. А остальное, было вторично.

Дни складывались в недели. А недели в месяцы. Поступлений в казну едва хватало, чтобы покрывать траты Моррана. Но всё же хватало. Выручала алхимическая лаборатория и железнорудная шахта в которой открыли сразу несколько жил освящённой руды, появившейся там из-за близости к колодцу чистого света.

Эта руда даже в необработанном своём виде была ресурсом редкого качества и моментально поглощалась рынком. Даруя отличную прибыль, способную покрыть приготовления к серьёзной войне.

Через два месяца, когда последние листья облетели с деревьев, а лужи по ночам стали подмерзать. Был сформирован корпус авантюристов. Три сотни разномастных ходоков вошли в него, сформировав ударную сотню, сотню поддержки и сотню резерва. Резервисты в ней, состояли в основном их хозяйственного отряда, обозников и целителей, способных развернуть базовый лагерь и обеспечить походный быт остальным воинам.

Морран убедился, что не зря нанял Сана. Дуэлянт неоднократно собирал рейды, был известен в кругах авантюристов как рейдер и лидер, они охотно шли за ним, а он справлялся с управлением.

Ещё через месяц, с приходом зимы, оснащение всем необходимым и индивидуальные тренировки практически закончились, плавно перейдя в слаживание. Оба конкурирующих хирда, выполняли задачи сразу на нескольких полигонах, образованных как в самом городе, так и за его стеной. Ходили в походы к незамерзающей реке и отрабатывали высадку на берег в самых худших местах. Строили на время укрепления. Отрабатывали атаки и посменные отходы. Учились сражаться в лесу и полях, посреди горных троп и на склонах.

Потянулся первый месяц зимы, за ним второй, а к третьему пришла весть о том, что корабли закончены. Их строили всю зиму и теперь, когда они были готовы, наступило время выдвигаться в путь. Четыре подразделения на почти тысячу бойцов вышло из Въёрновой пади, провожаемые местными жителями. Официально, говорящий за мёртвых шёл в поход за добычей, но никто из окружающих его соратников не догадывался об истинных причинах похода.

Перед уездом Морран зашёл к сыну. Серриса не препятствовала, да и не смогла бы при всём желании. Ранниц подрос, уже вовсю копошился и переворачивался, а его мама сменила ужасающую экипировку на плотное зимнее платье. Синее и такое нетипичное для её обычного, мрачного образа.

Некромантка стояла у витражного окна и смотрела сквозь мутную мозаику на заснеженный город. Её волосы были убраны в хвост, а на смену маске, пришла косметика:

— Уходишь в поход… надолго?

Морран, чей сын засыпал на руках, ответил:

— Не знаю.

— Прости меня.

Женщина обхватила себя руками так, словно ей было холодно. Но в помещении было натоплено и даже жарко. Она продолжала смотреть в ледяное стекло.

Морран не ответил. Уложил ребёнка в кроватку и вышел вон. На душе у него скребли кошки. Аналитический разум машины смешанный с обычными, человеческими эмоциями, походил на разум гения, осквернённый людскими страстями. Ему не хотелось с ней разговаривать. Ему хотелось держаться подальше.

Он давно не видел Виллерта, но созданная из преступников шпионская сеть докладывала, что воин примыкает к разным группам авантюристов и помогает им зачищать логова. В предгорьях было полно пещер, древних руин и склепов, а заброшенные дороги частенько упирались в обезлюдившие посёлки. И каждое такое место не пустовало. Призраки, дикари, демоны и бандиты, любили такие места и не оставляли их без внимания.

В тот день он выехал вместе с колонной похода, но на развилке в предгорьях ушёл в левую сторону вместе с немногочисленной охраной. Ему требовалось посетить Сьётунхейм, город-колыбель карлов. Он был слишком близко, чтобы раскидываться такой возможностью.

Его сопровождало три десятка бойцов. Более чем достаточно, чтобы переломить хребет крупному отряду вздумай такой напасть. Десяток ходоков, представленных группой поддержки из слаженных чародеев и целителей всех мастей, и два десятка карлов из чёрного и воеводовых хирдов.

Морран ехал на своём ездовом звере — Баюне. Ездовой баран нисколько не изменился за прошедшие месяцы. Оставался всё той же громадиной, с такой густой и чёрной шерстью, что в ней вязли удары и стрелы.

Почти пол сотни похожих зверей, шли в составе его войска осёдланные лучшими из карлов. По замыслу Моррана они будут резервным кулаком, способным купировать прорыв или ударить в неожиданном месте за счёт своей мобильности и ударной мощи. Разогнанный боевой баран высотой со средних размеров человека, запросто мог убить ударом рогатой башки крупную лошадь. Чего уж говорить о пеших бойцах, чьи кости с лёгкостью превратятся в труху под копытами тяжёлого зверя.

Горная дорога была относительно безопасной. Здесь часто ходили караваны, поэтому карлы не пожалели сил чтобы её обустроить. Торговый путь с лёгкостью пропускал телегу на самых узких участках, пронизывал скалы вырубленными в них тоннелями и вился над ущельями извилистой, причудливой рекой.

В середине дня, путники достигли дозорной башни, возвышающейся над трактом. С этой башни открывался отличный вид до самой Въёрновой пади, а в другой стороне можно было увидеть внешнюю стену Сьётунхейма, которую подпирали с боков две огромные, великие статуи.

На пяточке под её стенами отряд встал привалом, чтобы, отдохнув и подкрепив силы, последовать дальше. Митрезим следовал вместе с Морраном. Демон не мог без призыва, самостоятельно передвигаться на такие расстояния. Его связь с реальностью слабла, а вместе с ней постепенно истаивала способность оборачиваться материальной фигурой. Поэтому воин-чародей провёл целый ряд кровавых ритуалов и заключил демона в шкатулку, которая теперь болталась в специальном чехле на его поясе.

Пока карлы разворачивали походную кухню и разводили огонь в старом кострище, через которое за годы прошли тысячи караванов, ярл встретился с первым десятником башни. Им был выходец из столицы, обычный воин в суровом, покрытом следами боев доспехе. Он командовал тремя десятками карлов, предупреждал караваны об угрозе, случись той появиться у дороги и расправлялся с забредающими сюда монстрами.

Впрочем, служба на башне по большому счёту была спокойной. Тварей, что поумней, давно отвадили крепкие стены и бронебойные болты, а остальные ввиду своей тупости представляли куда меньшую опасность.

Удар кулаком по нагруднику стал первым что услышал Морран, слезая с огромного зверя:

— Приветствую воин. Как служба?

Карл протянул крепкую руку и говорящий за мёртвых ответил рукопаожатием:

— Хорошо ярл. Сидим, смотрим, иногда чистим ближайшие тропы. — Отпустив руку он спросил. — К нам надолго?

Морран потрепал Баюна косящего огромным, чёрным глазом, по загривку:

— Поедим. Дадим отдых ногам в пару часов и продолжим путь.

Десятник махнул рукой в сторону тракта, уходящего за башню:

— Караван идёт. Будет тут через час, телеги идут быстро, порожняком. Наверное, к вам за рудой.

Морран покачал головой:

— Руду уже отправляли, новой партии пока нет. Скорее едут за шерстью баранов. Зима закончилась, у них идёт линька.

Десятник попрощался и ушел в башню, но намёк его был понятен. На площадке не развернуться сразу два отряда. А значит отдых подчинённых Моррана будет существенно ограничен.

Впрочем, разогреть еду и спокойно поесть они всё же успели.

В охрану подобрался суровый народ, для которых отмахивать километры ногами не было трудностью. Они быстро свернули временный лагерь и поздоровавшись с караванщиками поспешили мимо, в ущелье, под накрапывающий с пасмурных небес дождь и холодный ветер.

Зима уже отступила, но снег всё еще лежал кое-где в предгорьях. По прикидкам Моррана, они выйдут в поход и достигнут искомого острова в самом начале лета, в наиболее спокойную и удобную погоду для мореплавателя. Уже вечером отряд встретил сразу две группы ходоков, спешащих к посёлку, который раскинулся по другую сторону ущелья. Как и Въёрнова падь он был отстроен на склоне, но был в десяток раз меньше и окружён совсем малой стеной. Здесь было людно, не успевшие к дозорной башне, оставались тут на ночёвку.

Морран и его охрана разбили лагерь под стеной.

Старейшина деревни приходил к нему чтобы выразить почтение и позвать внутрь, но Морран отказал. Ему хотелось побыть на свежем воздухе. Карл, седовласый и худой было обделся, но говорящий за мёртвых объяснил ему, что дело не в посёлке и не в нём, а в собственных причудах Моррана.

Старейшина ушёл, но через некоторое время пришли карлицы из посёлка принесли угощения. Сладкие корни, забродившие в горшках и смешанные с прошлогодней ягодой, что томилась в ледниках всю зиму. Принесли запечённых клубней и мягкого, подсоленого мяса, вкусного и приготовленного в собственном соку.

Моррану подумалось, что он может наслаждаться своим положением. Есть лучшую пищу этого мира, спать с лучшими его женщинами и делать вообще, что угодно. Но это всё было попросту невозможно, из-за цели, влекущей его вперёд.

В какой-то мере она была обузой. Сдерживающим фактором, усложняющим существование. Но он знал, что это не вся правда. Не будь у него цели, он бы нашёл её. Создал сам, чтобы придать своей жизни смысл.

Ночь прошла спокойно, развитые аватары охраны отпугивали воров лучше, чем ладан отпугивет бесенят. А к обеду, Морран прибыл к вратам Сьётунхейма, где его встратил городской управитель.