Трехликий I: Мертвые Голоса

Глава 17 Жестокость приумножает горести

Приступ закончился рвотой.

Выплеснув на ковёр воду вперемешку с желчью, трёхликий утёрся и поднялся на дрожащие ноги. Машинная часть его разума спешно подделывала отчёты для системы, стремясь выставить всё таким образом, будто произошедшее было хитрой, запланированной клоунадой. Его аватар, руководимый человеческой ипостасью, беззащитный и слабый, предстал перед одним из сильнейших местных и ходоками, которые в своём развитии опережали очень многих из тех, что с оружием в руках занимались кровавым промыслом на улицах Юмирона.

— Эножа, что вы прикажете с ним делать?

Гулкий голос воителя, чей огромный, круглый щит, был едва ли не шире магического купола и скрывал за толщей своего метала чародея вместе с аристократами, сорвал пелену тишины и выкинул её прочь из помещения.

Где-то за его спиной младший Грильяр застонал и согнулся напополам. Пьяного парня тоже стошнило.

— Возвращайтесь на свои посты. — Глава семьи Грильяр придерживал шатающегося сына. — И пришлите кого-нибудь убрать этот бардак.

Буря миновала. Наёмники потянулись на выход. «Кошка», поравнявшись с трёхликим, пихнула его к выходу, одними только глазами показывая ему, чтобы тот поторапливался.

Оказавшись в коридоре, она прошипела:

— Что за дерьмо ты там исполнил?

Мечник сглотнул горькую слюну и поморщившись хрипло ответил:

— Последствия магического воздействия. Ничего серьёзного, но иногда накатывает в самую неподходящую минуту.

Услышавший его ответ чародей, тот самый, что прикрывал всех куполом минутой ранее, хмыкнул:

— Вот тебе и проклятье. Я был бы не прочь узнать, как с тобой подобное произошло. И почему эффект настолько странен. Быть может… ты одержим?

Маг мог знать о «проклятье» только по одной причине. Он подслушал разговор с эножой Грильяром. Проигнорировав его вопрос, мечник толкнул любопытствующего плечом и обогнал, имитируя реакцию обычного раздражённого человека.

К тому моменту, когда он начал вынимать из корзины свои вещи, отчёты для системы были уже подделаны, а связь с аватаром — восстановлена в полной мере.

— Зачем они тебе? Оставь, всё равно возвращаться.

Но убийца не позволил увлечь себя в сторону от корзины, дёрнул рукой сбрасывая чужую хватку и спокойно сказал:

— Если ты желаешь остаться безоружной это твой выбор, но мы ему не последуем.

«Кошка» явно недовольная его дерзостью, не пошла на прямую конфронтацию. С момента их первой встречи многое изменилось. Он слишком далеко продвинулся в выполнении одной из главных цепочек заданий события, и собрал слишком много репутации поджигателей, чтобы она могла не брать его в расчёт и относится как к очередному, случайно попавшему в особняк ходоку.

Она понятия не имела как к этому отнесётся эножа Грильяр, и поэтому проглотила отказ:

— Оружейная на первом этаже, в тупике под лестницей, в задней части особняка.

Идти оказалось не далеко. Оружейную охраняли не обычные поджигатели, а самая настоящая стража, с характерными для дома Грильяр гербовыми накидками. Эти не обделённые доспехами воины, молча расступились в стороны при виде наёмницы.

А та, при приближении к узорчатой, утопленной в стену двери, сняла с пояса связку ключей и трижды ей звякнула:

Глясг! Глясг! Глясг!

Преграда была выполнена из белого дерева и разделена на три части двумя отполированными до блеска, расположенными вертикально, металлическими лентами.

Стоило ключам звякнуть в третий раз, как по обеим лентам жёлтым пламенем промчался магический орнамент и дверь дрогнула, углубляясь в стену ещё сильнее и отъезжая в сторону.

Нырнув в открывшийся проём вслед за «кошкой», убийца оказался на каменной лестнице, которая позволяла попасть в помещение между первым этажом и подвалом.

Здесь, на ведущих вниз ступенях он закончил анализ и скорректировал план, понимая, что больше задерживаться в Юмироне не будет. Двое суток на заражённой местности, под защитой эликсира и обладая хорошими характеристиками аватара он продержался, но оставаться тут дальше, в то время как событие, а вместе с ним и болезнь прогрессируют, было слишком рискованно.

Внутри ходоков ожидала горгулья.

Она была меньше той — из склепа, но всё равно внушала уважение. Магическое чудовище, согнувшись и обхватив себя крыльями, сидело на постаменте, изображая диковинную статую. А вокруг неё, вдоль стен раскинулись резные, аккуратные стойки под коллекционное оружие.

Обведя помещения взглядом и заглянув в характеристики всех вещей, говорящий за мёртвых нашёл лишь одно оружие подходящее под выбранный им, текущий стиль боя его аватара.

Этим оружием являлся изогнутый кинжал, способный наносить кровоточащие раны. Фиолетового, волшебного класса, созданный для резни, он тратил энергию владельца и покуда той было в достатке, кровотечение из нанесённой им раны — не останавливалось.

Спастись от такой раны можно было всего четырьмя, не всегда очевидными для большинства людей способами. Моментально её исцелить, уничтожить владельца кинжала, выжечь его энергию или использовать различные вариации очищения. Рана в последнем случае, конечно, останется, но искусственное кровотечение перестанет действовать.

Если сделать ставку на нанесение удара из скрытности и мгновенный отход, вплоть до полного истощения жертвы, этот кинжал становился идеальным инструментом для уничтожения одиноких противников.

Вот только он не подходил для развития аватара. Ловкости у оболочки трёхликого было в достатке, как и удачи, но остальные характеристики всё сильнее и сильнее отставали. Перед ним было две дороги. Ступив на одну, он становился узким специалистом, ориентированным на ловкость и манёвренность. Выбрав другую, убийца расширял спектр своих возможностей, а вместе с ними и эффективность в большинстве возможных ситуаций.

Поэтому покрутив в руках нож, он без всяких сомнений поставил его обратно и снял со стены средних размеров щит. Наступала новая стадия комплексного развития его аватара. Стадия, на которой стоит избавится от потрёпанной и старой экипировки, переориентировав стиль боя на развитие иных характеристик.

— Щит? Странный выбор с учётом того, что ты орудуешь неплохими парными мечами. Лучше возьми кинжал, я готова выкупить его у тебя, и за ценой не постою.

Взвешивая выбранный предмет в руке, трёхликий спросил:

— А почему сама его не возьмёшь?

Наёмница растянула губы в усмешке:

— Смеёшься? Сюда пускают один раз, и то только тех, кто, выполняя различные задания, достигает определённого уровня репутации. Ты сюда забрался далеко не первый. Мы начали служить эноже ещё до начала этого события. Молот Нафнира, здоровяка из наших, отсюда. Мой новый хлыст, — женщина хлопнула себя по бедру с висящим оружием — тоже приобретён в оружейной. Если я что-то возьму без разрешения, это будет считаться кражей.

Убийца, рассматривая щит, вдруг поднял взгляд на наёмницу и глядя на неё исподлобья, спросил:

— Ты ведь в курсе, что они больны? Эножа и его сын.

Наёмница усмехнулась и дёрнула головой, поправляя длинные, заплетённые в косу волосы:

— Это неважно. В финале события всех, кто продержится, ждёт большой куш, и поверь мне, мы его сорвём. Элексиры усиливающие сопротивление болезням дорогое удовольствие, но оно того стоит.

Разговор был лишь предлогом потянуть время, как и выбор оружия. Трёхликий решил для себя что заберёт всё, что сможет унести без ущерба для собственной эффективности. Щит последнего вздоха, по воле владельца создающий перед собой воздушную волну. Голодный клык Осемира, заставляющий чужие раны кровоточить. И одноручный топор Сельге, буквально промораживающий всё, чего коснётся его лезвие.

Были здесь и другие экземпляры достойные внимания. Двуручный меч под названием Жнец чар, мог отражать направленную на него магию. Его широким клинком можно было прикрываться от вражеских заклинаний, выстраивая уникальный и ни на что не похожий стиль боя. А копьё чёрных роз, питаясь энергией владельца, призывало шипастые розы, способные в пару мгновений опутать ноги его противника.

Но всё это оружие, было слишком тяжёлым и габаритным чтобы он мог вытащить его из оружейной без лишнего, неоправданного риска.

Продолжая возиться с завязками щита и рассматривая другие экземпляры оружия, машинной частью своего разума говорящий за мёртвых провёл масштабный анализ предстоящего боя и как только наёмнице наскучило стоять без дела и отвернувшись от убийцы она пошла вдоль стеллажа с оружием, мечник сорвался с места.

Первой его целью стала горгулья. В тайне от сопровождающей оцарапав прикрытую щитом руку, он добыл кровь и сейчас, этой самой кровью, несколькими росчерками нанёс на каменное крыло статуи руну Энис.

Руну нематериального, призрачного воплощения.

Нужно отдать наёмнице должное, она что-то почувствовала и даже попыталась предпринять меры. Вот только все её действия уже давно были просчитаны, проанализированы вместе с экипировкой и выработана наиболее смертоносная и эффективная тактика ведения боя.

Силуэт наёмницы распался, стал расплывчатым и дёрганым, существенно снижая точность любых физических атак и на краткий промежуток времени задирая шанс уклонения до неприличных значений, но разорвать дистанцию чтобы нанести удар опаляющим хлыстом она не сумела. Воздушная волна, вырвалась из щита последнего вздоха и впечатала наёмницу в стену.

Уже здесь, сидящую у стены и оглушённую, наёмницу настиг бросок ножа. С глухим стуком его лезвие проникло сквозь тонкую, гибкую экипировку и рассекая межрёберные ткани вошло в лёгкое.

Сипя и пуча глаза, с разбитым, залитым кровью лицом и руками, скребущими торчащий из груди нож, наёмница растеряла весь свой грозный вид, превращаясь в ещё одну беспомощную, агонизирующую жертву.

Но, прежде чем добить её, трёхликий занялся горгульей.

Обычным оружием, особенно режущим или колющим, было практически бесполезно атаковать крепкое, каменное создание. Одна из чёрных искр, обладающая бонусом к урону по магическим созданиям, могла наносить подобным тварям увеличенный урон, но всё же недостаточный для смертельных ранений и именно поэтому убийца полагался на руну.

Активируя остатком энергии своего резервуара Энис, трёхликий крутнулся на месте и нанёс непревзойдённый и точный колющий удар между разворачивающихся крыльев горгульи. Тварь, до чьего пробуждения оставались считанные мгновения, под действием нанесённой на неё руны утратила физическое воплощение, позволяя зачарованному клинку пробить её тело насквозь и нанести страшный, критический урон.

От крика чудовища заложило уши, трёхликий не прошёл проверку и частично потерял слух, но и это не могло остановить машину смерти, в которую он превратился. Продолжая движение, он вытащил меч до того, как тело гаргульи обернулось камнем и продолжая двигаться прыгнул вперёд, прикрывшись щитом, прямо в ониксовые когти разъярённого и раненого стража.

Камень встретился с металлом, и рана, что обернулась трещиной, получила сокрушительный дробящий урон. Говорящий за мёртвых перелетел через постамент в ворохе обломков статуи и через мгновенье поднялся по другую его сторону в облаке пыли.

Времени чтобы медлить у него не осталось.

Сняв со стены присмотренный ранее топор, он метнул его в пытающуюся сбежать наёмницу. Каким-то чудом та сумела встать и не вынимая нож из груди, опираясь на стену, ковыляла в сторону выхода.

Глухой удар топора и хруст прервали страшные свистящие звуки, что звучали из её горла.

Снаружи поднялся шум, это стражи спешили выяснить что происходит. Пока они звенели кольчугами на лестнице, трёхликий присвоил себе кинжал и снял с пояса мёртвой наёмницы опаляющий кнут. Лук и стрелы пришлось бросить. В текущих условиях это оружие было неэффективно, и мало того, что неэффективно — мешало разместить щит на спине.

Врагов он встретил с мечом и костяной плетью в руках. И уже через десяток секунд поднимался наверх, оставив за спиной залитые кровью ступени. Воины оказались крепкими, но визжащая голова на конце магического оружия, сковала их страхом на мгновения, достаточные для обхода защиты и нанесения смертельных ударов.

Визг и рёв не остались незамеченными и трёхликий не тешил себя иллюзией, что сможет обнулить все цели, которыми насыщен особняк. Бросаясь прочь по коридору, он не стремился навстречу бою.

Он нёсся прочь от топота многочисленных поджигателей, как ходоков, так и местных. Пробежал по коридору под главной лестницей слыша, как с обоих сторон к нему приближаются вооружённые до зубов люди. Ломанулся в первую попавшуюся дверь, проведя анализ планировки и уже зная, что за ней его ждёт окно.

Оказалось заперто, но удар ногой решил проблему.

За спиной убийцы щёлкнула арбалетная дуга, болт с характерным лязгом ударил в закреплённый на спине щит и ушёл в сторону рикошетом, чтобы со стуком воткнуться в дверной откос и расщепив доски намертво застрять, дав начало длинной, кривой трещине.

Пробежав комнату трёхликий сорвал со спины щит и укрывший за его металлическим «телом» бросился в окно. Высадив ставни вместе со стеклянной, разноцветной мозаикой, мечник перекатился по земле и встал на ноги. Бросил взгляд на округу и подняв с земли камень метнул его в масляный фонарь на углу дома.

Остановка стала ошибкой.

Где-то на крыше особняка пропела тетива, и падающая стрела едва не пронзила голову его аватара. Убийцу снова спас щит и та скорость, с которой он анализировал информацию.

Со звоном сломанный снаряд отлетел прочь, разбившись об выставленный «зонтик», а мечник, продолжил бегство. Погасший фонарь погрузил ближайшее пространство в темноту и не позволил вести прицельную стрельбу. В спину убийце неслись крики и стрелы, но попасть по беглецу, постоянно рвущему дистанцию и меняющему направление больше не удалось. Скрывшись среди приусадебных деревьев и затерявшись среди цветочных кустов, он перешёл в скрыт и добрался до стены, после пересечения которой, убегать он уже не мог, выносливость была на пределе.

Оснащённая своеобразной магической сигнализацией, стена была ловушкой для воров и лазутчиков. Осколок искусственного интеллекта знал, что, пересекая стену, наводит преследователей на собственный след.

Оказавшись на улице, он остановился лишь раз. Чтобы снять и снова надеть плащ, пряча под ним узнаваемый и заметный щит. А затем, опережая недоброжелателей на секунды присоединился к ползущей по улице веренице телег, перевозящей трупы.

Здесь, не особо развитые ходоки выполняли грязную работу. За звонкую монету они толкали телеги полные тел по мостовой, стремясь доставить их поближе к кострам и отдохнуть среди смрада и безумия. Они так устали и отупели от этой монотонной работы, что даже не задавались вопросом, от чего очередной поджигатель протиснулся в толпу и стал толкать телегу вместе с ними.

Преследователи трижды пробегали мимо, но никто из них даже не подумал о том, что беглец может сменить направление на обратное. К площади, в самое сердце группировки поджигателей. Они перекрикивались и шумели, где-то за телегами мелькнула знакомая, крупная фигура здоровенного воина, но смрадный караван двигался и встревоженные крики скоро затихли вдали.

С момента последнего посещения площадь стала напоминать филиал ада.

Пепел по щиколотку, горы гостей у кострищ и безумцы. Невидимый для остальных, вирт плавился и тёк, смешиваясь с огнём и искрами, облизывая кости и разумы людей. Глубокие тени, пропитанные страданием и энергиями смерти, давно ожили и в своём нематериальном воплощении нашёптывали проходящим мимо людям пагубные мысли.

Подобные места истончали виртуальную реальность, позволяя внутренним слоям прорываться наружу. Демоны и призраки, безумцы и нежить, рождались среди пепла и одуряющей вони.

Говорящий за мёртвых знал, что его будут искать и скорее всего найдут обычным или магическим способом. Своим поступком он сгенерировал задание и теперь за его голову назначена награда. Репутация с поджигателями упала ниже плинтуса и стоит кому-то его узнать, как обманутые повязкой на его лице тут же прозреют и обнажат оружие.

Но при этом он понимал, что уходить нужно с умом.

У местных хватит опыта чтобы контролировать перекрёстки с помощью наблюдателей, вроде того же стрелка на крыше, что чуть не достал трёхликого при бегстве из особняка. Хватит ума устроить засады на выходах из района и перекрыть несколько тоннелей под заречным районом. Но все сточные тоннели под городом перекрыть вряд ли возможно, ведь для этого потребуется армия, а рядовым поджигателям и без того есть чем заняться.

Говорящий за мёртвых решил уходить тоннелями.

У ближайшего сточного люка отирались пьяные ходоки. Выполнив несколько заданий, грязные и избитые, они получили награду и где-то раздобыли крепкого пойла. Может украли в одном из разорённых домов, а может просто купили, кто знает. Безумие уже коснулось их, и они пытались забыть о смертях и мертвецкой вони, ища избавление на дне бутылки.

В темноте у дома на краю площади, сидя на ящиках и бочках под каменной аркой, эти малоразвитые по сравнению с мечником ходоки выглядели и являлись максимально лёгкой целью. Сопутствующей добычей для машинного разума в теле говорящего за двоих.

Но человек воспротивился.

Он устал от крови и бесконечных схваток. Осколок человеческой личности понимал, что ИскИн справиться за секунды, обагрив кровью свои клинки, но не собирался этого позволять. И не желая глубокой рассинхронизации, искусственный интеллект подчинился.

Они ушли в стоки и сменили тактику поведения. Повышенная ловкость и чёрный плащ давали достаточные бонусы к скрытности чтобы при желании, неспешно продвигаться вперёд, минуя угрозы. Крысы и нежить, всё ещё делили между собой катакомбы развязав самую настоящую войну. На одном из перекрёстков, говорящий за мёртвых увидел сюрреалистичную картину, олицетворяющую бесконечный голод.

По тоннелям шёл мертвец, запихавший в свою безобразную пасть крупного грызуна отчего попросту не мог его прожевать и лишь порыкивал, да дёргал башкой, не в силах нормально свести челюсти. В его единственной руке болтался второй крысиный труп, а по гниющему телу деловито сновали вполне живые грызуны, объедающие его шею и плечо, уже прогрызшие настоящую дыру в боку и норовящие полакомиться внутренними органами.

А пока они поедали друг друга невидимая зараза уже укоренилась в их телах и тоже питалась, вспучивая кожу волдырями и прорываясь наружу зудящими язвами.

Не желая попадаться на глаза нежити, для которой обычный скрыт не был помехой, убийца отступил и намотал крюк по мрачным тоннелям.

Точно так же он обходил крысиные скопления, поедающие попавшие в стоки останки. Но миновать абсолютно все угрозы — не удавалось.

Зловредный дух прицепился к его аватару на границе заречного района. Проклятая тварь, осколок души кого-то погибшего насильственной смертью, и запятнанная творимым ею при жизни изуверством, ожидала своих жертв под потолком. В самом тёмном углу тоннеля.

Почувствовав нетипичный для стоков холод и увидев, как из его рта при дыхании начал вырываться пар, трёхликий насторожился и потянул из ножен чёрный клинок. Невидимая тварь упала на него сверху, прошептала в самое ухо череду ругательств и заставила ноги подкоситься под тяжестью ментального давления, а затем, вцепившись ледяными когтями в плечи, потащила вверх, без труда поднимая над полом тоннеля.

Взмах чёрной искрой, заставил невидимые когти разжаться и подарил свободу, а полтергейст, рассчитывающий утащить его к потолку чтобы сбросить в зловонные воды, предпочёл паническое бегство — драке.

Убедившись, что враг отступил, трёхликий осмотрел свой аватар и обнаружил на коже раны, свойственные обморожению. Напавшая на него тварь буквально промораживала всё к чему прикасалась, но была пуглива и получив болезненный ущерб по своему хлипкому, нематериальному телу, поспешила сбежать, чтобы, затаившись где-нибудь в темноте, снова ждать неосторожную жертву.

С учётом того, что основная масса ходоков не обладала зачарованным оружием или способностями к магии, трёхликий был уверен, что нежить точно найдёт кем полакомится.

Путь по катакомбам занял почти час, и когда убийца наконец выбрался на поверхность человеческая часть его личности с радостью втянула в себя прохладный, но чистый ночной воздух. После смрада подземелья, кислород кружил голову.

В городе было шумно. Патрули консорга Юмирона, выведенные им вечером на улицы, сталкивались с лезущей из стоков нежитью, крысами, растаскивающими болезнь по всему городу, недовольством паникующих горожан и неповиновением ходоков.

Затеряться в этом хаосе и покинуть город было легче лёгкого.

Задержавшись в освещённом лунным светом переулке, чтобы переложить оттягивающее пояс оружие в рюкзак, трёхликий избавился от опаляющей плети уложив её в заплечный мешок, а украденный одноручный топор приторочил к его боку ремнями.

Пользуясь крюком и верёвкой, он взобрался на ближайший дом и перепрыгивая с кровли на кровлю через узкие переулки, поспешил к крепостной стене. Трижды ему приходилось спускаться и скрываясь от патрулей и других неспящих обитателей Юмирона. Перебегать улицы, чтобы снова взобраться на очередную крышу и продолжить относительно безопасное бегство.

К удивлению человеческой части трёхликого, крепостная стена оказалась практически пуста. Стража, некогда патрулирующая её парами, держащими друг друга на виду, исчезла, оставив после себя редких наблюдателей.

Власть имущим и местным владетелям люди нужны были в городе, как и консоргу. И от этого страдала внешняя безопасность. Пересекая стену, убийца не столкнулся с ожидаемой сложностью и оказавшись по другую её сторону, поспешил растворится в ночной темноте.

Проходящая сквозь Юмирон река, сразу за примыкающим к стене пригородом питалась от горного притока. Пытаясь лишний раз обезопасит себя, к утру убийца вышел к его берегу и пошёл против течения. Этот путь был выбран им не случайно. Сюда не могли попасть обитающие в стоках и неизбежно попадающие в реку твари. И уж тем более, сюда не могла попасть заражённая вода.

С рассветом говорящий за мёртвых остановился, вытащил из рюкзака добытую ещё на пути к Юмирону маскировочную накидку, которая всё это время валялась без дела, и покрыв ею плащ устроил практически часовой привал, восстанавливая энергию с помощью медитации.

Жаль, что медитация не могла восстановить его существенно просевшую за ночь выносливость.

Через час он поднялся и снова пошёл, и шёл до самого обеда, невзирая на голод и штрафы от усталости. Стремясь оставить за спиной судоходную реку и гниющий заживо город, он уходил от обжитых мест всё дальше и дальше, рассчитывая если не добраться до ближайшего поселения, то как минимум уйти подальше от локации, на которой концентрируются тысячи ходоков.

К обеду начал накрапывать дождь, погода испортилась и трёхликий понял, что пора остановиться. К этому моменту местность уже сильно изменилась. Пошли складки и перепады, впереди замаячил настоящий, многометровый водопад.

Недалеко от его бурлящего подножья, убийца обнаружил мель с греющейся на ней рыбой, настолько непуганой, что добыть её голыми руками при должной осторожности не составило труда.

Здесь, совсем немного углубившись в лес, мечник остановился.

Отвязав от рюкзака топор, воспользовался им как самым обычным бытовым инструментом, срубив небольшое, мёртвое и высохшее деревце, заготовил дров. Насобирал веток, чтобы просушить те и топить ими костёр вместе с брёвнышками.

Соорудил навес под деревом и комфортно устроился, не забыв поставить охранные руны, чем снова почти до нуля исчерпал внутренний резервуар аватара. Дождь, несмотря на хмурое небо, так и не излил себя на голову ходоку, покапал и перестал, оставив говорящего за мёртвых один на один с запекающейся рыбой.

Впервые за последние часы человеческая часть личности говорящего за мёртвых откровенно отдыхала. У неё пропало ощущение, что она пристёгнута к смертоносному метеору без шанса расцепится. Здесь, в лесу у берега реки, не было врагов и монстров. Только рыба, молчаливые деревья и шум водопада где-то за ними.

Насытившись рыбой, трёхликий закутался в плащ и уснул, предварительно натаскав под навес целую гору опавших листьев и подкинув в костёр веток.

Сон вышел беспокойным. Ему снились кошмары и горящая площадь полная пепла и костей. Но несмотря на это многочасовой сон убийцы прервался только вечером, перед закатом, сняв все штрафы к выносливости и существенно восполнив энергетический резервуар. Доев остатки рыбы и свернув лагерь, воин пошёл дальше, штурмовать лесной обрыв, с которого шумно падали потоки воды.

Пользуясь верёвкой с крюком, управиться удалось за час и оказавшись наверху трёхликий решил пересечь реку по валунам, что выступали над её бурлящими водами. По его задумке вода могла стать не лишним препятствием между ним и городом, да и запах, если его возьмёт какой-нибудь лесной хищник, должна была отбить накрепко.

Перескакивая с одного скользкого камня на другой, он пять раз прошёл проверку ловкостью, прежде чем оказался на середине реки. Здесь было глубже и течение набирало мощь. Оступиться означало упасть и лететь вплоть до заводи, в которую обрывался водопад. Но камень, на котором он остановился, был широким и имел плоскую вершину, подходящую для краткого отдыха.

Здесь, не желая тратить лишние силы, говорящий за двоих снял рюкзак и залюбовался красным закатом. Юмирон виднелся сильное правее. Столбы дыма поднимались в нескольких городских районах и питали висящие над ними тучи, но убийца не желал смотреть на этот город. Человеческая часть его личности была сыта смертями по горло и поэтому смотрела в другую сторону. На бесконечные леса и реку. На красный закат и деревья, разукрашенные красным и жёлтым — цветами осени.

ИскИн не был против, потому что понимал, что людской психике нужен отдых во избежание срывов.

Нарушая полную умиротворённость обоих частей разума, что-то болезненно толкнуло его под лопатку и удивлённый трёхликий опустил взгляд на грудь, из которой торчал, непонятно как там оказавшийся, наконечник трёхгранной стрелы.

За шумом воды он не услышал щелчок тетивы.

Попытка обернуться не увенчалось успехом. Критический урон ранения разрубил сознание надвое, утаскивая обе части его личности в глубокую тьму. Аватар переступил на месте, частично развернулся немеющим телом и свалился в бурлящую воду.

А на горизонте всё так же умирало солнце, разукрашивая багрянцем своей агонии свинцовые тучи.