Повелитель Том 6 1152-1267

Глава 1159: Осознание

Молча посмотрев на козлов и кроликов с десяток секунд, Клейн закрыл глаза и щёлкнул указательным и средним пальцами правой руки, словно играя на невидимых клавишах.

Примерно треть марионеток тут же рухнула замертво.

Лицо Клейна исказилось, будто его тридцать три раза ударили двуручным мечом.

Знакомая, предельная боль пронзила его духовное тело. На коже выступили едва заметные светлые бугорки, каждый из которых, казалось, вот-вот превратится в прозрачного червя.

Такова была отдача от одновременной гибели тридцати трёх Духовных Личинок.

Лишь спустя почти четверть часа Клейн пришёл в себя и предпринял вторую попытку, умертвив ещё одну треть марионеток.

Та же боль, тот же отдых, те же действия повторились ещё раз, и Клейн наконец избавился от проклятых марионеток.

Он не мог сделать это за один раз, потому что урон от одновременной гибели сотни Духовных Личинок мог довести его до грани потери контроля, а проклятие означало, что нельзя было просто вернуть Потустороннюю Черту.

Конечно, таков был уровень недавно продвинувшегося Древнего Учёного, а не того, кто почти усвоил зелье.

На самом деле, потеря сотни Духовных Личинок причинила бы Клейну лишь усиленную боль, но не привела бы к потере контроля и не повлияла бы на его боеспособность. Он просто играл роль, чтобы его поведение соответствовало его предполагаемому состоянию.

На его уровне потеря контроля возможна лишь при одновременной гибели более половины Духовных Личинок.

Когда он полностью усвоит зелье Древнего Учёного, он сможет пережить одновременную смерть почти пятисот Духовных Личинок. Даже если соответствующие Потусторонние Черты будут полностью утеряны и не вернутся, он не потеряет свой ранг и уровень, а сможет постепенно восстановить силы, поглощая Потусторонние Черты Пути Провидца.

Закончив с этим, Клейн, придя в себя, вышел из полуразрушенного башенного строения и принёс из темноты несколько белых кроликов и одного козла.

Только сейчас он понял, что тьма Забытой Земли Богов не так опасна, как описывал малыш Солнце. Большинство монстров были на удивление слабы.

Нет, точнее говоря, опасности, скрывающиеся в глубинах тьмы, за исключением той, что заставляет людей бесследно исчезать, ничто по сравнению с этим типом по имени Амон, что сидит рядом со мной… — Клейн бросил взгляд на худощавого мужчину, который сидел у фонаря из шкуры и с улыбкой наблюдал за его хлопотами. Из потока истории он призвал кипяток и другие необходимые вещи, присел на корточки и принялся серьёзно разделывать кроликов и козла.

После некоторой возни Клейн развёл костёр, установил призванный из истории вертел и, насадив на него одного из кроликов, принялся смазывать его базиликом, тмином, солью и другими специями из набора, постоянно переворачивая.

К этому времени съеденная им историческая еда уже исчезла, и его тело и душа взывали о подкреплении.

Постепенно распространился соблазнительный аромат. Амон слегка повёл носом:

— Ты действительно собираешься это есть?

Не дожидаясь ответа Клейна, Бог Розыгрышей продолжил сам:

— По сути, это плоть монстров и твои Духовные Личинки. Ты уверен, что хочешь это есть?

— Проклятие Превращения ангельского уровня, если нет противодействия того же ранга или правильного способа, снять невозможно. Раз что-то выглядит как кролик, пахнет как кролик и на вкус как кролик, значит, это кролик, — Клейн, сосредоточенно жаря кролика, с самоиронией усмехнулся. — К тому же, чтобы сбежать от тебя, нужно быть в наилучшей форме. Ради этой призрачной надежды я готов испытать пределы своей психики.

Это называется „терпеть унижение ради великой цели“! — мысленно добавил Клейн.

Одновременно он восхитился Проклятием Превращения Древнего Зла.

Оно во много раз сильнее аналогичного проклятия 3-й Последовательности, Безмолвного Апостола!

Длительность практически не ограничена… Хотя обычные животные, став моими марионетками, могут через Духовные Личинки использовать все мои Потусторонние способности, проклятые марионетки — нет… Это проклятие ангельского ранга… Кроме противодействия того же уровня, можно попробовать снять его правильным методом. Ни одно проклятие не является абсолютным, у всех есть лазейки… Хех, поцеловать этого кролика, и он превратится обратно в Германа Спэрроу? — Клейн, то ли иронизируя, то ли анализируя, приводил в порядок своё душевное состояние.

Выслушав его ответ, Амон в монокле с улыбкой кивнул:

— Отлично.

— Это действительно то осознание, которое должно быть.

Клейн ничего не ответил, продолжая своё кулинарное занятие.

Вскоре, с помощью способности Управление пламенем, он приготовил кролика и баранью ногу. Пока специи ещё не исчезли, он, запивая еду призванным из истории сладким холодным чаем, с наслаждением ел, ощущая, как вкусная пища наполняет его тело и душу, эффективно снимая подавленность, отчаяние и смятение, вызванные похищением Амона.

В процессе еды Клейну иногда приходили в голову отвратительные образы монстров и тот факт, что Духовные Личинки — это он сам, но он успешно подавлял эти чувства.

Насытившись и восстановив силы, Клейн приготовил из оставшихся у костра продуктов сухой паёк, делая вид, что запасается едой для дальнейшего пути.

Наблюдая, как он медленно, но методично делает приготовления, Амон вдруг поправил монокль и с лёгкой усмешкой спросил:

— На самом деле, ты тянешь время, пытаясь отсрочить прибытие в наш конечный пункт, верно?

Руки Клейна на мгновение замерли, но тут же вернулись к работе. Он усмехнулся:

— Верно, я жду подмогу.

— Угадаешь, кто это будет?

Амон не ответил прямо, а с улыбкой сказал:

— С нетерпением жду.

…Клейн продолжал свои хлопоты, пока не приготовил сухой паёк на три-четыре приёма пищи.

Он задумался и на глазах у Амона снова протянул руку в пустоту. Он пытался снова и снова, раз за разом терпя неудачу, словно хотел призвать что-то, и его действия как бы говорили: «А тебе хватит смелости украсть?»

Амон посмотрел на это несколько секунд, с улыбкой покачал головой, медленно встал и направился к выходу из полуразрушенного башенного строения.

Правая рука Клейна застыла в воздухе, затем он опустил её и потёр лоб.

Он с недоумением пробормотал себе под нос:

— Что я только что хотел сделать?..

Вспоминая, Клейн встал, взял с собой завёрнутый сухой паёк, поднял фонарь из шкуры и пошёл следом за Амоном.

Человек и ангел обогнули холм и вошли в речную долину.

Здесь журчала вода, но когда тусклый свет фонаря осветил долину, и когда вспышка молнии озарила окрестности, Клейн увидел, что русло реки абсолютно сухое, а звук воды исчез.

— Река, перешедшая в сокрытое состояние? — поразмыслив, Клейн без стеснения спросил у Амона.

— Да, она появляется только в полной темноте, — Амон слегка кивнул, небрежно отвечая.

— Её можно пить? — уточнил Клейн.

Амон усмехнулся:

— Можно. Когда-то она была одним из источников воды для города, который продержался во тьме тысячу шестьсот лет. Если унести воду из русла, она появится и при свете.

— Ты хочешь предложить мне подождать с фонарём в стороне, пока ты будешь набирать воду в полной темноте?

— А затем, воспользовавшись моментом, перейти в сокрытое состояние?

Клейн с лёгкой неловкостью усмехнулся:

— Как я мог использовать такой простой и очевидный способ?

Услышав это, Амон рассмеялся и, поправив монокль, сказал:

— Иногда самые простые планы оказываются самыми эффективными. Можешь попробовать.

Словам величайшего обманщика Клейн не смел ни верить, ни не верить, опасаясь, что тот говорит правду с точностью до наоборот.

Ему оставалось лишь отложить вопрос с водой и спросить о другом:

— Сколько в Забытой Земле Богов человеческих поселений, подобных Городу Серебра, которые ещё не были уничтожены?

Амон, глядя вперёд, с неизменным выражением лица ответил:

— Мне известно не более десяти.

— В этом плане Городу Серебра повезло. По крайней мере, они видят и в силах дотянуться до рассвета.

Это значит, что Город Серебра находится достаточно близко к воротам Забытой Земли Богов — Двору Короля Великанов — и им не придётся рисковать жизнью, чтобы добраться до него. А другие города, как бы они ни держались во тьме, как бы ни отправляли разведывательные отряды, всё это — тщетные попытки, и выхода им не найти? Действительно, с этой точки зрения, Город Серебра несчастен, но в то же время ему повезло… Всё зависит от того, с чем сравнивать… — Клейн, неся фонарь из шкуры, шёл по берегу реки и уже обдумывал свой второй план побега.

Амон шёл рядом и время от времени подкидывал ему идеи, которые выглядели надёжными, но чей реальный эффект был неизвестен. Он вёл себя так, словно у него раздвоение личности, и одна его часть изо всех сил мешала другой заполучить Замок Сефиры.

В Городе Серебра, с другой стороны от Двора Короля Великанов.

Деррик Берг, получив вызов от главы, с Незатенённым Распятием в руках поднялся на вершину круглой башни и вошёл в просторную комнату.

Здесь уже был воздвигнут таинственный и сложный алтарь, на разных частях которого были расставлены различные предметы. Всего их было шесть, и все они излучали опасную ауру.

Деррик, окинув их взглядом, узнал обычную серебряную флейту, маску из черепа и останки оборотня.

— У тебя есть Незатенённое Распятие, ты можешь находиться здесь четверть часа, но не дольше, иначе умрёшь внезапной смертью, — Колин Илиат в льняной рубашке и коричневой куртке напутствовал Деррика.

Деррик, повинуясь наитию, спросил:

— Глава, это из-за той Маски Сумерек?

Одновременно он указал правой рукой на маску из черепа.

— Да, — Колин слегка кивнул. — Я уже приготовил останки шести могущественных существ. Всех их я выследил либо в одиночку, либо сыграл ключевую роль в охоте.

Деррик тут же всё понял:

— Вам не хватает только божественного благословения?

Колин замолчал и лишь спустя десяток секунд медленно произнёс:

— Да.

После долгих колебаний и внутренней борьбы он в итоге выбрал Шута.

По крайней мере, те грибы действительно принесли Городу Серебра надежду.

Деррик, сдерживая радость, вспомнил обсуждения на собрании Клуба Таро и с некоторым недоумением спросил:

— Почему бы не попросить благословения у тех двух запечатанных артефактов божественного уровня?

Он помнил, что божьи слуги, то есть ангелы, могли удовлетворить требования ритуала. Не обязательно было обращаться к богу 0-й Последовательности, ведь Серебряный Рыцарь — это всего лишь 3-я Последовательность.

Колин снова замолчал и, поколебавшись несколько секунд, ответил:

— Они не дадут благословения.

Глава 1160: Подтверждение

Они не дадут благословения… — Деррик был озадачен этим ответом и не совсем его понимал.

Когда он в лагере Города Полудня передал главе Колину Илиату формулу зелья Серебряного Рыцаря, тот похвалил его за огромный вклад, сказав, что теперь предел для Города Серебра — не 4-я Последовательность. При этом в его словах не было и намёка на то, что он собирается искать благословения у внешних сил.

Поэтому Деррик всегда был уверен, что глава сможет самостоятельно провести ритуал продвижения до Серебряного Рыцаря с помощью двух запечатанных артефактов божественного уровня. Нынешнее положение дел его немало удивило.

Значит, глава тогда и сам не знал, что те два артефакта не дадут благословения, и обнаружил это, лишь вернувшись в Город Серебра? — Деррик инстинктивно сделал предположение, но не стал задавать лишних вопросов и твёрдо кивнул:

— Хорошо, я постараюсь испросить для вас божественного благословения.

Охотник на Демонов Колин беззвучно выдохнул и указал на дверь:

— В комнате напротив никого нет.

Деррик тут же повернулся, вышел, пересёк коридор и вошёл в полуоткрытую комнату.

Там он нашёл место, сел и тихим голосом начал произносить:

— Шут, не принадлежащий этой эпохе;

— Таинственный властитель над серым туманом;

— Жёлтый и Чёрный Король, что правит удачей…

Внутри Замка Сефиры, скрытая в сером тумане, багровая звезда, символизирующая Солнце, начала резко расширяться и сжиматься, повторяя этот процесс снова и снова, испуская круги света, наполненные звуками молитвы.

А неподалёку от неё багровая звезда, символизирующая Мага, из-за того, что Шут так и не отвечал, находилась в похожем состоянии. Круги света, рябь и вибрации от обеих звёзд постепенно накладывались друг на друга, становясь всё интенсивнее.

Под светом вспышек молний Клейн, идущий по речной долине с фонарём из шкуры, почувствовал, как иллюзорный, многослойный шёпот молитв в его ушах стал громче, хаотичнее и отчётливее.

Однако Клейн заметил, что теперь он разбирает слова лучше. Он не только мог определить, что молятся женщина и мужчина, но и смутно уловил содержание: женщина, кажется, упоминала Мир и Баклунд, а мужчина говорил на языке великанов, и ключевым словом, похоже, было ритуал.

Ритуал, язык великанов… это со стороны малыша Солнце… Эх, этот глава хочет получить благословение господина Шута? Господину Шуту сейчас и самому бы не помешало благословение… Женщина — это, возможно, мисс Маг, но не исключено, что и мисс Справедливость… — Клейн с досадой скривил губы и, повернувшись к Амону в остроконечном колпаке и монокле, спросил:

— Я могу отправиться в Замок Сефиры и ответить на молитвы?

— А ты как думаешь? — Амон на мгновение замер, а затем с усмешкой переспросил.

— Раз уж ты решил устроить такую игру, почему бы не сделать её ещё более захватывающей? — на самом деле, Клейн и не надеялся на положительный ответ. Ведь если бы он смог вернуться в Замок Сефиры, он бы с помощью его силы смог бы частично освободиться из своего положения, что было равносильно тому, что Амон его отпустил.

Он задал этот вопрос лишь для того, чтобы завязать дальнейший разговор.

Амон коснулся суставом пальца своего хрустального монокля и усмехнулся:

— Как Бог Розыгрышей, я дожил с Третьей Эпохи до наших дней. Что это значит, думаю, ты прекрасно понимаешь.

— Хм, что ты хотел спросить?

…Он точно уловил моё настроение и мысли… — Клейн мысленно вздохнул и спросил:

— Почему ты в своё время паразитировал разведывательный отряд Города Серебра и так терпеливо просидел в темнице несколько десятилетий?

Амон кивнул и непринуждённо ответил:

— Я тогда предчувствовал, что в Городе Серебра получу чрезвычайно важную информацию. Теперь это предсказание сбылось, не так ли, господин Шут?

…Он проделал всё это специально, чтобы дождаться собрания Клуба Таро и меня? Этот Король Ангелов Пути Мародёра, похоже, способен в некоторой степени ощущать возмущения, вносимые в судьбу Замком Сефиры… — Клейн совершенно не ожидал такого ответа и на мгновение растерялся, не зная, как продолжить разговор.

Спустя секунд десять он вздохнул:

— У тебя поразительное терпение.

Король Ангелов, обожающий розыгрыши, смог просидеть в скучной тёмной темнице несколько десятилетий.

— Это не имеет отношения к терпению. Это не заняло у меня много времени, — небрежно ответил Амон.

…Я всё ещё мыслю человеческими мерками. Для Амона, который с рождения был полноценным мифическим существом, несколько десятилетий — это ничто. Его реальный возраст, возможно, превышает три тысячи лет… — Клейн скорректировал своё восприятие и снова спросил:

— Город Серебра — одно из немногих мест, где до сих пор верят в твоего отца. Не слишком ли жестоко ты поступил с тем разведывательным отрядом?

Этот вопрос казался излишним, но Клейн считал, что он поможет ему лучше понять мировоззрение и стиль поведения Амона, и, возможно, найти в них уязвимое место.

Амон повернул голову и, взглянув на него правым глазом в монокле, небрежно усмехнулся:

— Если бы они не верили в моего отца, Город Серебра сейчас был бы руинами.

— Хе-хе, судя по моим наблюдениям, они скрывают немалую тайну. Что именно, я пока не успел выяснить из-за внимания Повешенного и твоего.

…Поистине, врождённое мифическое существо. Смерть нескольких людей для него — всё равно что раздавить пару муравьёв, он даже не обратит на это внимания… Город Серебра скрывает тайну, которую даже Амон считает немалой… Что бы это могло быть? — Клейн задумчиво сменил тему:

— Тёмный Ангел Сасрир действительно был создан из ребра твоего отца?

Это был вопрос, который Клейн хотел задать всё это время, но не находил подходящего момента.

Улыбка на лице Амона слегка поблекла. Глядя в густую тьму впереди, он сказал:

— Да. Он отделил часть своей сущности и соответствующую ей негативную личность и, используя собственное ребро как материал, создал Тёмного Ангела Сасрира.

— Если бы не это, разве такой высокомерный и самодовольный тип, как Медичи, стал бы подчиняться так называемой Левой Руке Бога, Вице-регенту Небес?

— Если бы не предательство Сасрира, его вмешательство и влияние, даже если бы Ночь, Земля, Бог Войны и остальные Короли Ангелов объединились, они не смогли бы одолеть моего отца.

Так и есть… Тёмный Ангел Сасрир был ключевым фактором… Неудивительно, что Богиня с самого начала решила соблазнить его… Кто бы мог подумать, что предашь самого себя? — Догадки Клейна о той давней божественной войне получили предварительное подтверждение, и он почувствовал, как зелье Древнего Учёного ещё немного усвоилось.

Он намеренно помедлил, а затем высказал предположение:

— А твой отец мог предвидеть такое развитие событий? Может быть, Тёмный Ангел Сасрир — это и есть его ключевой план для воскрешения?

Амон вдруг усмехнулся:

— Ты задаёшь столько вопросов, чтобы лучше усвоить зелье Древнего Учёного, верно?

…Клейн сделал вид, что у него чуть не выступил холодный пот, и быстро взял себя в руки:

— Мне просто любопытно. Что ты ищешь, чего добиваешься, блуждая по Забытой Земле Богов? Здесь ведь нет недостающей тебе Потусторонней Черты 1-й Последовательности Пути Мародёра или Замка Сефиры.

— Пытаешься воскресить своего отца?

Амон, сохраняя улыбку, смотрел вперёд:

— И да, и нет.

— Мой одержимый братец уже близок к воскрешению моего отца. Моя помощь ему, вероятно, больше не понадобится.

Адам искренне хочет воскресить Древнего Бога Солнца? Я-то думал, он делает это исключительно ради того, чтобы самому достичь 0-й Последовательности… — Клейн мысленно без обиняков назвал по имени главу Ордена Сумеречных Отшельников.

Он даже понадеялся, что Адам придёт и задаст хорошую трёпку своему младшему брату.

Конечно, трёпка — это не в стиле Короля Ангелов Пути Зрителя.

— Не нужно произносить его имя. Он не вмешивается в мои дела, а я — в его. Я называю его не Адамом, а просто считаю, что прозвище «одержимый» ему очень подходит. Надо признать, у этого Медичи был талант давать прозвища. И ещё, даже если я произнесу его имя, но не захочу, чтобы он услышал, он не услышит, — тут Амон в остроконечном колпаке с улыбкой разоблачил незамысловатую хитрость Клейна.

После этого Клейн больше не поднимал тему Тёмного Ангела, потому что Амон явно не собирался на неё отвечать.

Вскоре человек и ангел вышли из речной долины и увидели мёртвый город.

Большинство зданий в этом городе обрушилось, а у оставшихся были очень острые крыши, словно символизирующие башни, ведущие в небесное царство.

Их поверхности были увиты тёмно-красными лианами, на которых висели плоды неизвестного происхождения.

Войдя в город, Клейн увидел, что перед каждым домом стоит каменный саркофаг, в котором лежат либо скелеты, либо едва начавшие разлагаться останки.

Их общая черта — крайняя уродливость. У одних было четыре ноги, у других — трещина на лбу, у третьих отсутствовала кожа, обнажая плоть, у четвёртых руки обвивались вокруг шеи, словно хвост.

— Изначально это был город, поклонявшийся Фениксу. Позже они обратились в веру моего отца, но сохранили некоторые обычаи, связанные со смертью, — Амон в монокле небрежно осматривался. — После Катаклизма они остались в Забытой Земле Богов, но не нашли вокруг съедобных, более-менее нормальных растений. Им пришлось питаться осквернёнными монстрами. Так, поколение за поколением, у всех начались телесные уродства и психические расстройства, а затем… они полностью вымерли.

Катаклизм, вызванный убийством Создателя Города Серебра вашими богинями, — это настоящая катастрофа для цивилизации… До этого на этой земле существовали цивилизации эльфов, великанов, фениксов и так далее, а после остались лишь их следы… — Клейн, вспомнив о поглощённом землёй городе, вздохнул.

В книгах по истории и мистицизму тот период называли Катаклизмом, и это было очень точное определение.

Он подумал и спросил:

— Почему мы вошли в этот город, а не обошли его?

Амон усмехнулся:

— Во Вторую Эпоху прародительница Фениксов, помимо владения Путём Смерти, занимала и часть Пути Ученика. Некоторые здешние устройства могут стать лазейками, которые я могу использовать, чтобы сократить наш путь до конечной цели.

Выражение лица Клейна тут же слегка помрачнело.

Глава 1161: Есть прогресс

В Городе Серебра, на вершине круглой башни.

Деррик Берг ждал довольно долго, но так и не получил ответа от господина Шута.

Это его встревожило. Он не понимал, что это значит, и не знал, как поступить.

Господин Шут находится в состоянии, когда не может отвечать на молитвы? Хм, он намекал нам, что собрание на следующей неделе может быть отменено, это, должно быть, знак... — Вспомнив недавние события, Деррик с трудом подавил растущие в душе беспокойство и напряжение.

Неудивительно, что он так отреагировал, ведь в учебниках Города Серебра описывались подобные случаи:

Создатель, исправно отвечавший своим верующим, однажды внезапно перестал откликаться, покинув эту землю!

Помолчав несколько секунд, Деррик встал, вернулся в комнату, где находился вождь, и сказал Колину Илиаду:

— Нужно подождать несколько дней.

— Подождать? — повторил ключевое слово Охотник на Демонов Колин, слегка нахмурив брови.

На его взгляд, это было нечто из ряда вон выходящее, что-то, что, казалось, предвещало недоброе.

Деррик подавил инстинктивное желание почесать затылок и с некоторым усилием кивнул:

— Да.

Седовласый Колин Илиад несколько секунд смотрел на него, а затем медленно кивнул:

— Хорошо, можешь возвращаться.

Баклунд, Восточный Район, съёмная двухкомнатная квартира.

Закутанная в тёплую одежду Форс мерила шагами комнату вокруг тёплой печи, на её лице было написано недоумение.

Наконец, она повернула голову и посмотрела на сидящую в кресле Сио:

— Почему господин Мир до сих пор мне не ответил?

— Возможно, его что-то задержало, — произнесла Сио заранее обдуманную причину. — Может быть, господину Шуту сейчас неудобно передавать твою молитву, он ведь намекал, что собрание может быть отложено на неделю.

Форс задумчиво кивнула:

— Господин Шут намекнул нам, что собрание на следующей неделе может быть приостановлено, и сказал он это в середине недели. Может ли это быть связано с делом Георга III?

Вспомнив о расследовании, которое вёл господин Мир, Сио промычала в знак согласия:

— Очень возможно.

Забытая Земля Богов, мёртвый город-государство.

Амон, одетый в классическую чёрную мантию мага, провёл Клейна в довольно хорошо сохранившуюся церковь.

Каменные колонны здесь покосились, несколько из них были сломаны. Из щелей в потолке пробивалась тёмно-красная дикая трава, обвивая барельефы птиц.

Клейн, держа в руке кожаный фонарь, огляделся и убедился, что жители этого города не вымерли полностью. Осталось небольшое количество выживших, которые неизвестным способом превратились в монстров из тёмных глубин. Сейчас они избегали тусклого света, окружая церковь из недосягаемых для взгляда мест, намереваясь напасть на Клейна и Амона — двух, казалось бы, обычных людей.

Клейн был уверен, что эти монстры когда-то были жителями города, потому что их Нити Духовного Тела претерпели определённые изменения: они были либо серовато-белыми, либо искажёнными, либо частично слипшимися, что разительно отличало их от монстров из других мест и больше напоминало ощущения от трупов в каменных гробах.

Интересно, какое отчаяние и крах заставили оставшихся здесь людей выбрать такой путь... Возможно, самое глубокое отчаяние — это когда каждый день не видишь надежды, а обстановка вокруг только ухудшается... — Клейн воспользовался этой мыслью, чтобы привести в порядок собственное душевное состояние.

Он раз за разом переживал появление надежды, сменявшееся отчаянием.

Амон с моноклем на глазу шёл по краю освещённого круга, направляясь в самую дальнюю часть церкви.

Подойдя ближе, Клейн увидел там дверь, окутанную бледным белым светом.

— Этот город на самом деле разделён на светлую и тёмную части. Используя определённые способности Пути Ученика, они скрыли некоторые районы. Попасть туда можно только через определённую дверь, — сказал Амон, указывая вперёд.

Способности Мистика? — Клейн с пониманием кивнул, показывая, что примерно понял, в чём дело.

Амон продолжил:

— За этой дверью находится тёмная сторона города. Я могу использовать её, чтобы соединиться с похожей, но более отдалённой областью, и сразу попасть туда, сократив наш путь.

Как и ожидалось от воплощения лазейки... — Клейн наблюдал, как Амон протянул левую руку и прижал её к двери из бледного белого света.

Свет пошёл рябью, которая быстро распространялась во все стороны, становясь всё интенсивнее.

В этот момент тело уродливого монстра, скрывавшегося в глубине тьмы и наблюдавшего за церковью, резко дёрнулось, и он стал марионеткой Клейна.

Ещё двадцать или тридцать секунд назад Клейн установил над ним первоначальный контроль и усилил своё влияние, но лишь сейчас полностью его подчинил.

Затем Клейн и его марионетка одновременно протянули руки и, воспользовавшись моментом, когда Амон менял направление двери, схватили по одному предмету.

В руках Клейна оказалась Багровая Лунная Корона, похожая на полную луну и инкрустированная алыми драгоценными камнями, а в ладони марионетки — Мастер-Ключ из латуни старинной формы!

Одновременно они открыли рты и, издав звук Бум!, выстрелили Воздушной Пушкой, отправив Багровую Лунную Корону и Мастер-Ключ в сторону Амона, к той двери из бледного белого света.

Комбинация этих двух предметов позволяла услышать зов о помощи господина Дверь, а значит, позволяла силе господина Дверь ограниченно проникнуть в реальный мир.

А ведь он был повелителем всех «дверей», одним из тех, кто меньше всего желал, чтобы Амон стал Ошибкой и завладел Замком Сефиры!

Клейн не питал иллюзий, что запечатанный господин Дверь сможет навредить Амону. Он лишь надеялся таким образом отвлечь Ангела Времени, чтобы выиграть себе достаточно времени для других приготовлений.

Конечно, если бы господин Дверь смог вызвать аномалию в той двери, расширив или исказив созданную Амоном лазейку и, в свою очередь, повлияв на этого Короля Ангелов Пути Мародёра, телепортировав его куда-нибудь подальше, Клейн бы целую неделю искренне благодарил господина Дверь.

После предыдущих попыток Клейн понял, в чём его главный недостаток: не в том, что он на одну Последовательность ниже и что существует качественная разница в уровнях, а в том, что он потерял инициативу и не может как следует подготовиться. Каждый раз, когда он начинал готовиться, Амон прерывал или разрушал его планы.

Для опытного Фокусника выступление без подготовки часто было синонимом провала.

Если бы Клейну дали время спокойно подготовиться и вызвать исторические проекции господина Азика, Ренетт Тинекерр и Змея Судьбы Уилла Аусептина, то, столкнувшись с аватаром Амона уровня Последовательности 2, он, пусть и не смог бы его одолеть, но определённо создал бы отличную возможность для побега.

В этот момент Багровая Лунная Корона, излучавшая спокойное сияние, и Мастер-Ключ старинной формы со свистом достигли световой двери.

Бледно-белое сияние, составлявшее иллюзорную дверь, исказилось, поглотило оба предмета, окрасилось в багровые тона и схлопнулось в водоворот.

Этот водоворот казался бездонным, словно гигантский глаз.

Амон, собиравшийся обернуться, замер на мгновение, когда этот глаз устремил на него свой взор, будто услышав зов старого друга.

Однако эта заминка исчезла в тот же миг, словно её и не было.

Когда взгляд Амона переместился на Клейна, тот мгновенно лишился целых шести Потусторонних способностей.

В их число входили Управление Нитями Духовного Тела, вызов образов из исторической проекции, Бумажный Заместитель, управление огнём, дыхание под водой и смягчение костей.

Конечно, потеря марионеткой этих шести способностей не мешала Клейну совершать другие действия.

Та едва заметная задержка позволила Клейну вовремя поменяться местами с марионеткой!

Он уже оказался снаружи церкви, в глубокой тьме, а окружавшие его уродливые монстры задрожали и стали его марионетками.

Для таких целей, не достигавших даже уровня Последовательности 5, Клейну требовалось всего две-три секунды, чтобы превратить их в марионеток, а подобные действия он начал предпринимать ещё в момент вызова Багровой Лунной Короны.

Клейн, безбоязненно наслаждаясь тьмой, пытался перейти в состояние Сокрытия или успешно покончить с собой. Одновременно он вместе с марионетками протянул руки, хватаясь за туман, сотканный из истории.

На этот раз он разделил марионеток на три группы, чтобы вызывать Ренетт Тинекерр, господина Азика и Змея Судьбы Уилла Аусептина по отдельности, дабы не повторилась прошлая ситуация, когда его успех был украден Амоном. При таком раскладе у него мог остаться один или два призыва.

Конечно, при условии, что Амон не сможет украсть несколько исторических проекций одновременно.

Это Клейну ещё предстояло проверить.

Настоящий Клейн отдёрнул руку, ничего не вытащив.

Все марионетки, вызывавшие Змея Судьбы, потерпели неудачу, но двое из Древних Учёных, призывавших Консула Смерти и Ренетт Тинекерр, почувствовали, как их руки слегка напряглись.

Клейн внутренне обрадовался, внезапно почувствовав, что эта попытка может обернуться настоящим побегом.

И в этот самый момент кристальный монокль, который носил Амон, вспыхнул ослепительным, яростным и ужасающим светом.

Весь город-государство, а также окрестные долины, холмы и пустоши наполнились чистым, обжигающим солнечным светом. День, покинувший это место на тысячи лет, вновь наступил.

Амон вернул День, украденный из Руин битвы богов!

В этом Дне Клейн не только почувствовал, как его тело начинает плавиться, но и услышал в ушах знакомый безумный шёпот, который, словно стальные иглы, вонзался в каждую его Духовную Личинку.

Из-за этого его разум охватила чудовищная боль, и почти удавшиеся призывы марионеток провалились.

День из Руин битвы богов содержал в себе шёпот Истинного Творца!

Уродливые монстры, прятавшиеся во тьме, то есть немногие выжившие жители города, казалось, на миг обрели рассудок. Они ошеломлённо смотрели на День, невольно щурясь.

Затем они безумно бросились к источнику Дня, один за другим истаивая в пепел.

В лагере Города Полудня, расположенном вдали отсюда, стражи на бастионе один за другим заметили на северо-восточном горизонте сияние, не похожее на молнию. Оно напоминало легендарные картины восхода солнца.

Это зрелище продлилось всего несколько секунд, а затем рассыпалось на части, и горизонт снова погрузился во мрак.

Едва Клейн оправился от шёпота, как увидел перед собой Амона в остроконечной шляпе.

Этот Ангел Времени поправил монокль и с улыбкой сказал:

— Неплохо.

Глава 1162: Обратный отсчёт

— Неплохо... — Услышав похвалу Амона, Клейн с трудом выдавил улыбку и вежливо ответил:

— Спасибо.

Честно говоря, вместо похвалы он предпочёл бы услышать проклятия — это хотя бы означало бы, что он был близок к успеху.

Конечно, Клейн сомневался, что даже если бы ему удалось сбежать, Амон вышел бы из себя. Судя по характеру, который демонстрировал этот Бог обмана, он, скорее всего, с одной стороны, счёл бы это очень забавным и захватывающим, а с другой — испытал бы некоторое уныние и разочарование, с нетерпением ожидая следующего раунда.

— Придумать использовать господина Дверь, чтобы помешать мне, — это большой прогресс, — беззаботно усмехнулся Амон. — Но тебе не кажется, что в момент, когда я открываю дверь, я нахожусь в состоянии повышенной бдительности и на меня не так-то просто повлиять неожиданностями?

Клейн задумался и серьёзно ответил:

— Сначала я так и думал. Но потом мне пришло в голову, что ты, вероятно, предвидишь моё душевное состояние и будешь уверен, что я не посмею действовать, пока ты открываешь дверь. В такой момент попытка могла бы принести неожиданный результат.

Сделать то, чего от тебя не ожидают, — это тоже стратегия.

В прошлой жизни Клейн сталкивался с подобными играми разума, от которых у него голова шла кругом.

— А если я тоже до этого додумался? — с улыбкой спросил Амон, костяшками пальцев подталкивая нижний край монокля.

В то же время оставшиеся в живых марионетки Клейна одна за другой достали из своих тел и из пустоты кристальные монокли, надели их на правый глаз и разом уставились на Клейна.

От этого зрелища у Клейна по коже головы побежали мурашки, и он обнаружил, что связь с марионетками мгновенно прервалась.

— Хоть прогресс и есть, за неудачу всегда приходится нести наказание, — с улыбкой сказал Амон, поворачиваясь и направляясь к церкви.

С каждым его шагом марионетки одна за другой улыбались и застывшими падали на землю. Это заставляло душу Клейна раз за разом разрываться на части, а на висках стали заметны пульсирующие сосуды.

Терпя эту боль, Клейн стоял на месте, и ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя.

Всё это время, находясь в глубокой тьме, он не подвергался нападениям ужасных монстров и не переходил в состояние Сокрытия.

Амон неизвестно когда украл божественную силу Сокрытия в этом городе? Если я попытаюсь покончить с собой, то, скорее всего, даже мысль об этом будет украдена... Всё-таки недостаточная подготовка, я плохо понимаю Амона, не учёл то, что он украл ранее... Не ожидал, что он выпустит День, украденный из Руин битвы богов... Что ещё он украл в прошлом и хранит в себе, я совершенно не знаю, так что не могу подготовиться целенаправленно... Этот монокль — контейнер для хранения украденных вещей, и он сам по себе является частью Амона? Поэтому каждый раз при Паразите он может достать монокль... — Клейн потёр виски, снова вошёл в церковь и, глядя на Амона перед световой дверью, как бы невзначай спросил:

— Почему у тебя так много моноклей? Где ты их обычно хранишь?

Амон поправил монокль на правом глазу и беззаботно усмехнулся:

— А почему ты не спрашиваешь, почему у каждого моего аватара есть глаза и где я их обычно храню?

— ...Я понял, — с внезапным озарением кивнул Клейн.

Амон снова перевёл взгляд на световую дверь, где водоворот ещё не успокоился, и заговорил, словно болтая о пустяках:

— Мне всё кажется, что твоё последнее действие было скорее масштабной подготовкой, а не попыткой. Что за маленький трюк ты провернул в процессе?

Клейн на мгновение задумался и с неизменной улыбкой ответил:

— Угадай.

— У меня действительно есть некоторые догадки. Как думаешь, я угадал? — с интересом переспросил Амон, держа монокль за верхний и нижний края.

— Может, да, а может, и нет, — уклонился от прямого ответа Клейн и послушно подошёл к Амону, наблюдая, как тот снова протягивает руку и касается бледно-белой световой двери.

На поверхности двери снова пошла рябь, становясь всё сильнее и масштабнее.

Через десять с лишним секунд рябь охватила всё вокруг, и световая дверь увеличилась вдвое.

Амон взглянул на Клейна, жестом приглашая его шагнуть вперёд.

Клейн инстинктивно обернулся и оглядел церковь.

За пределами освещённой кожаным фонарём области слабо мерцали Потусторонние Черты, оставшиеся от искажённых монстров. При жизни не все они были Потусторонними; те, кто был обычными людьми, после превращения в монстров черпали большую часть своей силы из тьмы и Падения, она не принадлежала им самим, и потому после их смерти не оставалось никаких Черт.

— Чуть не забыл, — сказал Амон, проследив за его взглядом и вдруг с улыбкой покачав головой.

Едва он договорил, как скопления Потусторонних Черт поднялись в воздух и сами собой влились в его тело, слившись с ним воедино. Лишь немногие остались на месте.

— В основном в монстров добровольно превратились Потусторонние Пути Ученика, которые могли входить в тёмную часть города, и их семьи, — небрежно заметил Амон, отводя взгляд.

Даже если это Потусторонние Черты смежного Пути, такое прямое поглощение должно вызывать проблемы, разве не так? Разве можно не перескакивать на более высокую ступень смежного Пути? Неужели возможна и обратная совместимость? — Клейн был ошеломлён и с недоумением спросил:

— Разве это не накапливает безумие?

Это было не просто накопление безумия. Клейн подозревал, что если бы он сделал то же самое, то с большой вероятностью сразу бы наполовину обезумел.

— У других — да, — усмехнулся Амон. — У меня — нет.

Ну и жук... — не удержался от мысленного восклицания Клейн.

Затем расстояние между ним и световой дверью исчезло.

Он инстинктивно забыл об оставшихся Потусторонних Чертах Пути Смерти и вместе с Амоном вошёл в изменённую световую дверь.

Бесконечная глубокая тьма и извивающиеся нити света искажённо смешались, вызвав у Клейна ощущение стремительного падения и невесомости.

Через десять с лишним секунд он обнаружил, что они с Амоном стоят на площади. Тусклый свет кожаного фонаря, казалось, сдерживала невидимая сила, и он освещал лишь половину обычного радиуса.

В небе сверкнула молния, на миг озарив всё вокруг.

В этом свете Клейн увидел, что по периметру площади стоят полуразрушенные статуи. У одних руки были связаны за спиной, другие были обвиты терновыми розами, третьи походили на мумий — все они наглядно передавали ощущение скованности.

— Изначально этот город-государство поклонялся Королю Мутантов, — начал Амон, словно хороший гид, знакомить Клейна с достопримечательностями. — Они были очень интересными: в обычное время сдержанные и тихие, как аскеты, но при виде добычи или в определённые моменты в них просыпалась жажда крови и жестокости. Можешь себе представить, в ночь полнолуния этот город был полон оборотней.

Похоже, изначальная концепция мутантов тоже включала в себя сдержанность... Позже их всех сбило с пути Материнское Древо Желаний... — Клейн, воспользовавшись очередной вспышкой молнии, ещё раз осмотрелся и задумчиво спросил:

— Образ Короля Мутантов был похож на мумию?

— Нет. Хотя он и был уродливым, искажённым мужчиной, он любил обвивать себя шипами и колючими розами, — фыркнул Амон.

…Клейн воспользовался возможностью, чтобы спросить:

— А каким статуям поклоняются твои верующие? В мистицизме твой символ — это часы и личинки времени?

Амон почесал подбородок:

— Теоретически, все мои верующие — это я сам. Нет нужды утруждать себя возведением статуй.

Все мои верующие — это я сам... Хорошо, что у меня теперь есть Даниц как мой последователь... — Клейн вдруг обнаружил, что в некоторых аспектах они с Амоном весьма похожи.

Конечно, когда я говорю «мои верующие — это я сам», это звучит как анекдот, а когда Амон говорит «мои верующие — это я сам», это уже триллер. Разница в жанрах всё-таки существенная... — мысленно съязвил Клейн в свой адрес.

Амон, идя вперёд, продолжил:

— Однако во времена моего отца многие следовали моей вере. Некоторые, отталкиваясь от титула Ангел Времени, создавали мои статуи с символами часов. Другие, основываясь на прозвище Бог обмана, изображали меня в виде ворона с таинственными узорами. Были и те, кто совмещал оба образа.

Сказав это, Амон с моноклем на глазу вдруг повернул голову, взглянул на Клейна и, скривив губы в усмешке, произнёс:

— До конечной цели осталось не более трёх дней пути.

То есть, у меня осталось всего три дня... — Клейн едва не ахнул. Психологическое давление резко возросло, и ему показалось, что нервы вот-вот лопнут.

Он до сих пор не понял истинной цели этой игры Амона, не заметил никаких признаков того, что тот заставляет его что-то делать. А это означало, что он не мог ухватить суть и найти реальный шанс на спасение.

Поведение аватара Амона дало ему понять, что без настоящей подготовки он не продержится и десяти секунд.

Мысли пронеслись в его голове, и Клейн замолчал, следуя за Амоном с площади, полной следов разрушений.

В Порт-Прице, на улицах которого было мало прохожих, спешивших по своим делам, а многие дома несли на себе следы пожаров, Королева Мистик Бернадетт с убранными в пучок каштановыми волосами положила газету на стол.

На первой полосе Газеты Тассок была опубликована сенсационная новость об убийстве короля, и утверждалось, что убийцы были из Фейсака или Интиса.

— Это не предотвратило катастрофу, но и не усугубило её... — с несколько серьёзным выражением лица пробормотала Бернадетт.

Она немного подумала, затем подняла скатерть, свернула её, а потом отпустила, позволив ей самой расстелиться.

На этот раз кофейная чашка, стакан для ручек, газета и прочие предметы на скатерти исчезли, а вместо них появились серебряные свечи и другие ритуальные принадлежности.

Затем Бернадетт провела ритуал, призывая посланника Германа Спэрроу.

Как его соратница, она считала необходимым узнать, как у него дела, и не нужна ли ему ещё какая-нибудь помощь.

Как только ритуал завершился, из разросшегося пламени свечи вышла Ренетт Тинекерр, держа в руках четыре светловолосых, красноглазых головы, одетая в мрачное, сложное платье и без головы на плечах.

Веко Бернадетт едва заметно дрогнуло. Она взяла заранее подготовленное письмо и золотую монету и протянула их посланнице.

Одна из голов Ренетт Тинекерр схватила зубами письмо и монету, в то время как остальные головы несколько секунд разглядывали Королеву Мистик.

Она отвела взгляд и шагнула в пустоту. Но как раз в тот момент, когда Бернадетт собиралась убрать скатерть, госпожа посланница внезапно появилась снова.

Две её светловолосые, красноглазые головы поочерёдно произнесли:

— Он... пропал...

Глава 1163: Пророчество

— Герман Спэрроу пропал... — Когда вернулась эта необычайно жуткая посланница, у Бернадетт уже было предчувствие. Она примерно догадывалась, что произошло, поэтому, выслушав ответ, лишь слегка помрачнела, не выказав особой реакции.

Лазурные, словно сгустившийся океан, глаза Королевы Мистик мгновенно стали ещё глубже. На краткий миг они потеряли фокус, будто она, глядя сквозь Ренетт Тинекерр, всматривалась в поток судьбы.

Через две-три секунды Бернадетт резко закрыла глаза, словно перед ней вспыхнул нестерпимо яркий свет.

Из уголков её глаз, казалось, потекли капли кровавой жидкости, отчего её лицо стало несколько бледным.

Не открывая глаз, Королева Мистик Бернадетт произнесла слегка неземным голосом:

— Герман Спэрроу в огромной опасности. Тьма поглощает свет, остался лишь проблеск зари.

Это было пророчество.

Последовательность 3 Пути Жреца Тайн называлась Мастер Пророчеств.

Четыре светловолосые, красноглазые головы в руках Ренетт Тинекерр поочерёдно заговорили:

— Эта... тьма... что... символизирует...

Бернадетт, не меняя позы, ответила:

— Пустошь, искажение, конец света, негатив, ошибка.

Ренетт Тинекерр, одетая в мрачное, сложное платье, больше не позволила головам в своих руках говорить. Она бросила письмо и монету Бернадетт, повернулась, шагнула в пустоту и исчезла из комнаты.

Королева Мистик Бернадетт стояла на месте, не двигаясь несколько секунд.

Наконец, она снова открыла глаза. Её лазурные очи были затуманены и лишены блеска, словно для восстановления зрения требовалось больше времени.

Бернадетт подумала, протянула правую руку и сделала в воздухе лёгкий хлопок.

Скатерть сама собой свернулась и снова развернулась, сменив ритуальные предметы на перьевую ручку, бумагу и чернильницу.

Перьевая ручка внезапно взлетела, словно её держал невидимый дух, и быстро начала писать на бумаге о пропаже Германа Спэрроу.

Море Соня, капитанская каюта корабля Будущее.

Адмирал Звёзд Каттлея смотрела на жареные с грибным маслом грибы на своей тарелке, вдыхая насыщенный аромат жира, но долго не бралась за нож и вилку.

Внезапно её интуиция сработала. Она повернула голову к месту, где лежал латунный секстант, и увидела, что там неизвестно когда появилось письмо.

Каттлея тут же улыбнулась, протянула руку, взяла письмо и с нетерпением развернула его.

По мере чтения её брови хмурились всё сильнее.

— Герман Спэрроу пропал... — прошептала Каттлея, повторяя ключевую фразу из письма, и остро почувствовала, что дело серьёзное.

Она легко поняла, зачем королева написала ей это письмо, и, не колеблясь, склонила голову, сцепила руки и на древнем гермесском языке произнесла священное имя:

— Шут, что не принадлежит этой эпохе...

Над серым туманом тёмно-красная звезда, символизирующая Отшельника, тут же ожила, заметно расширяясь и сжимаясь, и от неё пошли круги света, несущие звуки молитвы.

Они переплелись с рябью, созданной звёздами, соответствующими Магу и Солнцу, и, словно приливы, волна за волной устремились к древнему и величественному дворцу.

Кто-то снова молится господину Шуту... Эхо стало сильнее, и шум в ушах тоже заметнее... Хм, я слышу немного чётче, и картина стала яснее... На этот раз, кажется, молится госпожа Отшельник, только она любит носить мантии древних волшебников...

Королева Мистик обнаружила, что с Германом Спэрроу что-то не так? Хотя я и беспокоился, что на этот раз могу умереть и мне понадобится время на воскрешение, и заранее намекнул членам Клуба Таро, что собрание на следующей неделе может быть отменено, это был всего лишь намёк, а не официальное уведомление, и он был недостаточно ясен. Когда наступит понедельник, а ответа всё не будет, они, конечно, встревожатся, начнут молиться, связываться друг с другом и обнаружат, что господин Шут тоже пропал, нет, сбежал с Миром. — Клейн пытался разрядить обстановку самоиронией.

Он бросил взгляд на идущего рядом Амона и, чтобы завязать разговор, поднял кожаный фонарь в руке:

— Он давно должен был погаснуть.

Амон в остроконечной шляпе и чёрной мантии мага слегка кивнул:

— Я перевёл его в удивительное состояние, в котором он может светить целую неделю без топлива.

Клейн задумался и сказал:

— Это обман законов природы?

Амон повернул голову и на секунду посмотрел на Клейна правым глазом с моноклем, а затем с улыбкой произнёс:

— Умно. Последовательность 3 Пути Ошибки является углублением Афериста и называется Наставник Обмана.

Примерно так я и предполагал... Однако не только Путь Ошибки способен на подобное. Чёрный Император может достичь этого, искажая законы и используя правила... — Клейн мысленно сравнивал различия между Путями Мародёра и Адвоката.

В этот момент Амон потёр подбородок и с интересом спросил:

— Осталось меньше трёх дней. Если ты не придумаешь способ сбежать, будет уже поздно. Ты собираешься предпринять новую попытку сегодня или завтра?

— ...Угадай, — с улыбкой ответил Клейн, используя излюбленный приём своего противника.

Честно говоря, в вопросе побега Клейн не считал, что чем больше попыток, тем лучше будет результат.

С одной стороны, частые попытки действительно могли помочь нащупать границы способностей Амона и израсходовать украденные им ранее вещи, создавая хорошую основу для финальной битвы. Но с другой стороны, это также раскрывало собственные козыри Клейна. Ведь он находился в пассивном положении, без возможности подготовиться, и чтобы заставить Амона показать больше приёмов, ему приходилось разыгрывать свои немногие хорошие карты.

Если Амон в ходе многочисленных попыток полностью разгадает его тактику, Клейн не представлял, какой у него ещё останется шанс на побег.

Попытка побега — это обоюдоострый меч, которым легко пораниться!

Именно поэтому Клейн не действовал опрометчиво, а осторожно строил планы в уме.

Во время разговора они с Амоном покинули город, который сначала поклонялся Королю Мутантов, а затем — Древнему Богу Солнца. Здесь остались лишь белые кости и сильно выветренные каменные здания, свидетельствующие о былой оживлённой жизни.

За городом простиралась бескрайняя пустынная равнина, конца которой не было видно даже при свете молний.

Пинстер-стрит, 7. Леонард сидел на диване, закинув ноги на журнальный столик, и неторопливо просматривал сегодняшние газеты.

Вчерашняя смерть Георга III принесла с собой крайнюю занятость. Продежурив всю ночь, сегодня он получил пять часов отпуска.

Поспав два часа, Леонард проснулся бодрым и полным сил, пытаясь из официальных сообщений понять текущую ситуацию.

На самом деле, как капитан Красных Перчаток, он в некоторых вопросах знал больше журналистов. Например, что в пригороде Баклунда, на месте руин Тюдора, образовалось довольно большое озеро, которое едва не затронуло поместье Мейгур Дуэйна Дантеса. Или что Георг III, взорвавший себя на площади Памяти, на самом деле не был настоящим, а собранные останки в ту же ночь бесследно исчезли.

Конечно, Леонард был абсолютно уверен, что Георг III мёртв, и старший принц вот-вот унаследует корону Балама и корону Лоэна.

В тот момент в Замке Сефиры произошло возмущение, это дело определённо тесно связано с господином Шутом... Клейн давно предупреждал, что с Георгом III будут проблемы... Реакция трёх Церквей очень странная, даже Церковь Бурь, наиболее подверженная импульсивным решениям, не слишком разгневана... — Леонард, листая газету, лениво размышлял.

В этот момент в его голове раздался слегка старческий голос Паллеза Зороаста:

— Пришёл посланник Германа Спэрроу.

Леонард резко поднял голову и увидел, что посланница ангельского уровня в мрачном, сложном платье неизвестно когда появилась прямо перед ним.

Четыре светловолосые, красноглазые головы в руках Ренетт Тинекерр заговорили одна за другой:

— Герман... Спэрроу... столкнулся... с огромной...

— ...опасностью... сейчас... пропал...

Клейн в опасности, пропал без вести? — Леонард тут же убрал ноги со стола и вскочил.

Не дожидаясь подсказки Паллеза Зороаста, его осенило, и он выпалил:

— Это связано со смертью Георга III?

— Да... он... сорвал... Церемонию... Вознесения... Георга... III... — сказали четыре головы Ренетт Тинекерр, и их восемь красных глаз одновременно уставились на Леонарда.

Церемония Вознесения? — Хотя Леонард очень волновался, это словосочетание его всё же напугало.

Тот, кто проводит Церемонию Вознесения, как минимум ангел Последовательности 1, а Клейн смог принять непосредственное участие в событиях такого уровня... План господина Шута? — В зелёных глазах Леонарда промелькнул огонёк. Полагаясь на свой немалый опыт, он сразу перешёл к сути:

— Когда ты в последний раз видела Клейна, в каком он был состоянии?

Четыре светловолосые, красноглазые головы Ренетт Тинекерр качнулись вверх-вниз:

— Возможно... его... преследовал... Заратул...

Будучи посланницей Германа Спэрроу, это Древнее Зло после побега смогло почувствовать, что её наниматель также покинул руины Тюдоров.

А кто лучше всех знает методы Древнего Учёного, как не тот, кто стоит выше в том же Пути? Поэтому Заратул непременно устроил бы засаду и начал преследование.

Заратул? Глава Тайного Ордена, ангел Последовательности 1 Заратул? — Леонард, беспокоясь за Клейна, одновременно испытывал страх и потрясение от «насыщенной» жизни своего бывшего коллеги.

В этот момент в его голове раздался низкий голос Паллеза Зороаста:

— Спроси её, есть ли ещё какие-нибудь зацепки.

Леонард немедленно выполнил указание и задал этот вопрос.

Ренетт Тинекерр, казалось, уже знала, что Леонард не так прост. Она слово в слово, голова за головой, пересказала пророчество Королевы Мистик.

Паллез Зороаст, выслушав, надолго замолчал, а затем вздохнул:

— Ошибка... Я, кажется, знаю, в каком положении сейчас твой бывший коллега.

Леонард инстинктивно хотел расспросить подробнее, но из-за присутствия постороннего сдержал этот порыв.

Паллез, помолчав, продолжил:

— Возмущение в Замке Сефиры привлекло Заратула. Как Амон мог этого не заметить? Это, должно быть, уже касается борьбы за Замок Сефиры.

Замок Сефиры... — Леонард медленно вдохнул и сказал Ренетт Тинекерр:

— Он мог попасть в руки Амона.

Дождавшись, пока госпожа посланница кивнёт всеми четырьмя головами и, развернувшись, уйдёт, Леонард тут же сел, сцепил руки, закрыл глаза и начал молиться:

— Шут, что не принадлежит этой эпохе...

Глава 1164: Приближение

Над серым туманом тёмно-красная звезда, символизирующая Звезду, тоже начала расширяться и сжиматься. Исходящие от неё световые круги постепенно наложились на рябь от трёх остальных звёзд, превращаясь в прилив, который хлынул по всему таинственному пространству, вызывая лёгкую вибрацию.

Рассказав всё, что касалось Клейна, Леонард завершил молитву и стал ждать ответа от господина Шута.

Однако прошло почти четверть часа, а он так и не получил никакой обратной связи.

Господин Шут всегда отвечал так своевременно... — не удержался от шёпота Леонард.

Паллез Зороаст в его сознании помолчал несколько секунд, а затем произнёс своим слегка старческим голосом:

— Вспомни, что говорил Шут в последнее время.

Леонард тщательно задумался и медленно проговорил:

— В середине недели он предупредил нас в ближайшее время не ходить в горный лес к северо-западу от Баклунда... Хм, он, кажется, намекнул, что собрание на следующей неделе может не состояться в срок...

— Так и есть, — глубоко вздохнул Паллез Зороаст. — Этот Шут в определённой степени предвидел появление Амона. Возможно, сейчас они ведут скрытое противостояние в разных сферах. Один хочет сохранить Замок Сефиры, другой — стать его новым хозяином. Твой бывший коллега, к несчастью, оказался втянут в это дело.

— Господин Шут предвидел? Это ловушка, которую он расставил для Амона? — Глаза Леонарда сверкнули, и он выпалил вопрос.

Паллез, казалось, потратил некоторое время на размышления, его речь заметно замедлилась:

— Может быть и так, а может, Амон воспользовался этой ловушкой и перехватил инициативу. Не стоит недооценивать Богохульника, могущественного Короля Ангелов.

В нынешнем представлении Леонарда, господин Шут был либо медленно пробуждающимся хозяином Замка Сефиры, неизвестно какому божеству соответствующим в истории, либо воплощением Исходного Вещества, которое пока не могло в полной мере контролировать свою власть и силу и нуждалось в дальнейшем качественном изменении.

И в любом из этих случаев господин Шут сейчас не достигал уровня истинного божества и, скорее всего, находился на одном уровне с Королями Ангелов.

В такой ситуации было вполне нормально, что господин Шут и этот ужасающий Богохульник вступили в ожесточённую борьбу, в которой долгое время никто не мог одолеть другого. В конце концов, тот был одним из сильнейших сокрытых существ ниже уровня богов, могущественнее даже Сокрытого Мудреца, которого часто причисляли к злым богам. Даже божества испытывали бы к нему определённую опаску.

— ... — Леонард почувствовал, как его нервы непроизвольно напряглись, и с беспокойством тихо спросил: — Старик, ты можешь как-нибудь помочь? Разве Амон не твой злейший враг?

Такая помощь, возможно, была бы ограниченной, но она могла бы вытащить Клейна из этого водоворота.

Услышав это, Паллез Зороаст усмехнулся с явной самоиронией:

— Ты, случайно, не возлагаешь на меня слишком много неоправданных надежд? Да, если Амон получит Замок Сефиры, я неминуемо погибну от его руки, возможно, даже не переживу эту зиму. А если Замок Сефиры останется у Шута, у меня в будущем может появиться шанс выжить. Но разве у старика, только что восстановившего силы до уровня Последовательности 2, есть возможность вмешиваться в борьбу такого уровня? Даже если я использую талисман Вчерашний День, что можно успеть за те короткие две-три секунды? Да, да, в критический момент это, возможно, помогло бы этому Шуту переломить ситуацию, но я сейчас даже не знаю, где они сражаются. Как я смогу улучить момент?

Эта тирада старика заставила Леонарда замолчать. Он опустил голову, обхватил её руками и тихо пробормотал:

— Неужели я опять могу только беспомощно наблюдать...

Паллез вздохнул:

— Терпение. Единственное, что мы сейчас можем делать, — это терпеть. Этот Шут, вероятно, имеет определённые договорённости или даже сотрудничает с Богиней Вечной Ночи, с некоторыми божествами и Королями Ангелов. Они не позволят Амону забрать Замок Сефиры. Терпеливо жди, и, возможно, скоро появится шанс.

Леонард выпрямился, запрокинул голову, глубоко вдохнул и выдохнул:

— Я понял.

В акватории близ острова Соня, корабль Лазурный Мститель, получивший приказ от Церкви Бурь атаковать здешний порт и торговые суда Фейсака, скрывался немного в стороне от безопасного фарватера.

Элджер Уилсон стоял у окна в капитанской каюте и, используя своё сверхдальнее зрение, всматривался в далёкую береговую линию.

По мнению этого новоиспечённого Океанского Певца, подобное задание получили несколько капитанов, все — лучшие из лучших среди Потусторонних средних Последовательностей. Их совместная операция, несомненно, нанесёт серьёзный урон морским коммуникациям Фейсака.

А это означало, что ответный удар со стороны Фейсака будет достаточно мощным. Вероятно, их возглавит полубог Последовательности 4, и нельзя исключать появления Епископа Войны или Серебряного Рыцаря Последовательности 3.

Для Элджера это было достаточно опасным развитием событий, и он не хотел ввязываться в подобные неприятности.

В то же время, члены экипажа, коллеги и союзники будут следить друг за другом, не позволяя никому уклониться от операции. Если Элджер будет саботировать, действуя на грани опасности, ему скоро придётся выбирать: либо убить большую часть команды и стать настоящим пиратом, либо лишиться Лазурного Мстителя и вернуться на остров Пасу для внутреннего разбирательства.

К концу этой операции в живых останется не более трети капитанов... — Элджер хладнокровно проанализировал ситуацию и быстро придумал, как избежать опасности.

План состоял в том, чтобы участвовать в операции, но не находиться в её эпицентре.

Элджер намеревался, пока его коллеги будут яростно атаковать торговые и снабженческие суда Фейсака, под предлогом внезапного налёта на порт высадить свою команду на остров Соня. Там они должны были затаиться в первобытном лесу, время от времени совершая малоэффективные и контролируемые вылазки к порту. Таким образом, взоры полубогов Фейсака будут прикованы к морю, а не к нему.

В то же время, в глазах команды он предстанет образцом и примером, готовым пойти на огромный риск и проникнуть вглубь вражеской территории.

Продумав все детали, Элджер немедленно собрал команду и изложил свой план, в конце подчеркнув:

— Это будет очень опасно, поверьте мне, очень опасно. Мы не сможем так же свободно маневрировать, как в море, и в любой момент можем оказаться в окружении врага. Но такая атака станет полной неожиданностью для фейсакцев и принесёт нам желаемый результат. Вы хотите остаться на корабле трусами или последовать за мной и стать героями, проявив свою преданность Повелителю?

Эти слова разожгли в членах экипажа энтузиазм, и они импульсивно закричали один за другим:

— Смерть фейсакцам!

— Отлично, — Элджер с довольным видом ударил правым кулаком в левую грудь. — Да пребудет с нами Буря!

— Да пребудет с нами Буря! — отсалютовали в ответ матросы, громко крича.

Уладив это дело, Элджер решил, что ему необходимо как можно скорее одолжить Незатенённое Распятие, чтобы избавиться от избыточной Потусторонней Черты Океанского Певца. Хотя он и преувеличил опасность высадки на остров Соня, определённый риск всё же существовал, поэтому он хотел как можно быстрее прийти в свою лучшую форму.

Он давно разгадал намёк господина Шута и полагал, что сегодня вечером или завтра утром тот официально объявит об отмене собрания Клуба Таро.

Конечно, в глубине души Элджер также предполагал, что каждый раз, когда господин Шут отменяет собрание, это связано с какими-то проблемами в его состоянии. Он хотел воспользоваться этой официальной молитвой, чтобы проверить, всё ли в порядке с этим великим существом.

Нет, нельзя испытывать бога... Это не испытание, господин Шут не намекал, что в последнее время нельзя к нему обращаться с молитвами. К тому же, мне действительно нужно одолжить Незатенённое Распятие в ближайшие дни... — Элджер ходил взад-вперёд, не в силах принять решение.

В этот момент он услышал всплеск воды и, благодаря дополнительному зрению, предоставленному кораблём-призраком, увидел, как у борта раздвинулась вода и появилось огромное морское существо.

Эта гигантская рыба странного вида открыла пасть и выплюнула металлический шарик, который упал на палубу.

Элджер кивнул и песней выразил свою благодарность.

Это было морское существо, прирученное Церковью Бурь. В этой операции оно и его сородичи выполняли роль курьеров между кораблями и контролируемыми островами.

Получив благодарность, гигантская рыба вздрогнула, взмахнула хвостом, резко ушла на глубину и уплыла вдаль.

Элджер молча посмотрел ей вслед пару секунд, затем вызвал порыв ветра, который доставил металлический шарик в капитанскую каюту.

Открутив шарик и достав оттуда бумагу, Элджер лишь раз взглянул на неё, и его взгляд застыл.

— Георг III убит... — Элджер с несколько серьёзным выражением лица повторил содержание записки, тут же вспомнив предупреждение Мира Германа Спэрроу и намёк господина Шута.

На этот раз он больше не колебался. Заперев комнату, он тихо произнёс священное имя:

— Шут, что не принадлежит этой эпохе...

Эти молитвы уже скоро превратятся в большой хор... Господин Повешенный хочет одолжить у маленького Солнца Незатенённое Распятие? Леонард, эх... Эти голоса накладываются друг на друга, вздымаются и опадают, отчего всё вокруг, кажется, начинает вибрировать... — Клейн потёр виски, чувствуя себя так, будто со всех сторон его сверлят дрелью.

В это время он, следуя за Амоном, углубился в пустынную равнину. Он увидел, что здесь висит серо-жёлтый туман, есть несколько оврагов, а в тёмных глубинах смутно маячит множество существ.

По сравнению с теми монстрами, что тихо скрывались ранее, здешние сородичи казались довольно необычными.

Амон в остроконечной шляпе поднял руку, поправил кристальный монокль и, указав вперёд, усмехнулся:

— Ещё полдня, и мы, вероятно, достигнем конечной цели.

Пол... дня... Прошло меньше суток... Разве не три дня? — зрачки Клейна, казалось, расширились.

Амон улыбнулся:

— Я сказал, не более трёх дней. Один день — это тоже не более трёх дней.

Сказав это, Король Ангелов сделал паузу и с интересом спросил:

— Это нарушило твои планы? Это заставило тебя ещё больше отчаяться?

Клейн не ответил. Он резко протянул руку и схватился за пустоту рядом с собой.

Глава 1165: Жульничество

Хотя Потусторонним Клейн стал менее двух лет назад, его опыт, даже по меркам святых Последовательностей 4 и 3, был чрезвычайно богат. У него было немало предметов, с которыми он сталкивался, которые могли бы быстро убить его нынешнего и которые было легко вызвать из тумана истории.

Из всего этого он выбрал Талисман Солнечной Вспышки, которым пользовался ещё в Тингене, — уже с произнесённым заклинанием, наполненный духовной силой и готовый к активации!

Конечно, для полубога Пути Провидца, склонного к хитрости и переменам, это не было сильным сдерживающим фактором и полагалось в основном на свою убойную силу. Но Клейн не собирался уклоняться или защищаться. Он намеревался открыть своё тело и разум и полностью принять этот свет надежды.

Даже на уровне Последовательности 3, Древний Учёный, защита Потусторонних Пути Провидца оставалась низкой, а чистое нападение по сравнению с их уровнем было явно недостаточным. Это приводило к печальному факту:

Когда Клейн хотел покончить с собой, у него не было способностей, чтобы быстро это сделать. В конце концов, он не мог управлять своими собственными Нитями Духовного Тела и превратить себя в свою же марионетку — это привело бы к логическому противоречию: чем глубже марионетизация, тем меньше у человека остаётся способности продолжать её.

А когда Клейн искал внешние способы самоубийства, он обнаруживал, что, если не использовать такие приёмы, как Обмен с марионеткой, Бумажный Заместитель или Укрытие в тумане истории, у него было слишком много вариантов на выбор.

Путь Провидца был именно таким: достаточно мощным, но крайне специфичным и необычным.

Видя, что Клейн вот-вот вытащит из тумана истории Талисман Солнечной Вспышки, и чувствуя его сильное намерение покончить с собой, Амон лишь улыбнулся. Он даже не поднял руки, как тут же украл всю его мысль, отчего на его кристаллическом монокле мелькнул огонёк.

Клейн мгновенно забыл, что он собирался сделать.

Но его движения не прекратились!

Когда он услышал, что до конечной цели осталось всего полдня, его шок и изумление были по большей части притворством. Он всегда был настороже с этим Богом обмана, Амоном, и не доверял ни одному его слову.

Фраза «не более трёх дней» имела слишком много толкований. Клейн давно был готов к худшему. Услышав слова Амона, он немедленно выстроил свои последующие действия в очередь: после мысли о самоубийстве с помощью Талисмана Солнечной Вспышки следовал вызов того существа, затем того существа, и снова того существа, и так по кругу, чтобы, сколько бы мыслей ни украл Амон, он всё равно смог бы действовать по заранее намеченному плану.

В этом деле ему очень помог опыт, полученный при борьбе с 0-08, когда он, находясь над серым туманом, размышлял, а своё реальное тело рассматривал как марионетку, действующую строго по заданной программе.

В этот момент, хотя Клейн и не знал, что он хотел сделать мгновение назад, и даже не чувствовал, что что-то забыл, он ясно понимал, какие действия предпримет дальше.

Прошлое неважно, главное — настоящее и будущее!

Клейн снова протянул руку, хватаясь за пустоту перед собой, и вся его рука внезапно потяжелела.

Однако, отдёрнув правую руку, он ничего не вытащил.

В то же время Амон поднял ладонь и сделал лёгкий хватательный жест вперёд.

Он украл историческую проекцию, которую вызвал Клейн!

Рядом с Амоном быстро обрисовалась фигура. Это был старик в чёрном плаще с капюшоном, с тёмными глазами, похожими на безбликовую водную гладь, и длинной густой белой бородой на лице.

Заратул!

Глава Тайного Ордена, ангел Последовательности 1, Заратул!

Существо, которое пытался вызвать Клейн, было никем иным, как Заратулом, и у него получилось с первой попытки!

Это произошло потому, что Клейн подготовился заранее.

В городе, основанном последователями Феникса, когда Клейн разделил марионеток на три группы для вызова исторических проекций, его настоящее тело на самом деле пыталось вызвать Заратула.

Без сомнения, тогда это не могло увенчаться успехом. Но для Древнего Учёного было бы большим провалом не заметить, что кто-то пытается вызвать его историческую проекцию, а Заратул был, безусловно, опытным, выдающимся и умудрённым Древним Учёным.

Благодаря этому заведомо провальному призыву, Клейн установил связь с Заратулом.

Это было молчаливое согласие между Древними Учёными!

А Чудотворец, Слуга Тайн, мог заставить свою историческую проекцию отреагировать положительно, точно так же, как каждый Древний Учёный, заимствуя силы у своего прошлого «я», добивался стопроцентного успеха.

Кроме того, при вызове образов из тумана истории у Древнего Учёного не было никаких договорных обязательств; он управлял ими, полагаясь либо на их отсутствие разума, либо на хорошие отношения. А в этом мире самым нежелающим видеть Амона обладателем Замка Сефиры на первом месте был господин Дверь, на втором — Паллез, а на третьем — Заратул!

Иными словами, в борьбе против Амона Клейн и Заратул были временными союзниками.

Исходя из этих факторов, Клейн был уверен, что сможет вызвать Заратула с первой попытки, и факты это подтвердили.

Именно поэтому он ничуть не беспокоился, что Амон украдёт вызванную им историческую проекцию, и даже надеялся, что Ангел Времени так и поступит.

Почему он перед вызовом Заратула сначала подал идею о самоубийстве? Именно для того, чтобы Амон украл его мысль. Амон был Королём Ангелов, который любил пробовать новое и искал острых ощущений. Имея множество вариантов, в следующий раз он, скорее всего, не стал бы повторяться и красть мысль, а украл бы вызванную историческую проекцию.

Это и был один из немногих козырей Клейна.

В следующую секунду взгляд Заратула из безжизненного и застывшего стал живым, обретя ощущение реальности.

Очевидно, этот Слуга Тайн, опытный Древний Учёный, вошёл в туман истории, позволив своей проекции из той же эпохи обрести его собственное сознание!

И проекция Заратула, обретшая собственное сознание, без колебаний, решительно и твёрдо устремила свой взор на Амона.

Амон прищурил оба глаза — один с моноклем и один без. Он увидел, как пустынная равнина, испещрённая молниями и оврагами, мгновенно стала бесплотной и тёмной, усеянной мириадами ярких звёзд.

Казалось, Заратул затащил его под звёздное небо.

Это было чудо.

А проекция напротив Амона уже превратилась в гигантский таинственный вихрь из извивающихся червей, от которого во все стороны расходились прозрачные щупальца. Один только взгляд на это мог лишить рассудка, вызвать искажение и безумие.

В это время Клейн отбросил остальные мысли из своей очереди и, воспользовавшись моментом, подчинил себе одного из монстров в тёмных глубинах, превратив его в марионетку.

Затем он поменялся с марионеткой местами.

Оказавшись в тёмных глубинах, Клейн снова протянул руку, хватая воздух перед собой. Он сделал несколько хватательных движений подряд, и его марионетка повторяла те же действия.

Наконец, он вытащил из пустоты новую фигуру.

Это была Арианна в простом льняном одеянии, подпоясанном древесной корой, с ниспадающими чёрными волосами, босая, с обычными чертами лица и тёмными, как бездна, глазами.

Настоятельница Монастыря Вечной Ночи, глава аскетов, Слуга Сокрытия, земной ангел, Арианна.

Едва появившись, тёмные глаза Арианны стали нормальными, совсем не похожими на глаза проекции.

Её настоящее тело, по-видимому, перешло в состояние Сокрытия, что позволило вызванной исторической проекции обрести разум.

Это и было одной из причин, почему Клейн решил вызвать именно её, отказавшись от господина Азика и госпожи посланницы, у которых шансы на успех были выше. Таким образом, даже если его самоубийство пойдёт не по плану, у него всё равно останется шанс в предстоящей битве с Амоном!

Когда историческая проекция обретала собственное сознание, Клейну становилось значительно легче её поддерживать, что, в свою очередь, продлевало время существования проекций.

Клейн немедленно использовал связь Древнего Учёного со своими вызванными историческими проекциями, чтобы быстро связаться со Слугой Сокрытия Арианной и попросить её убить его!

Тело Арианны резко выгнулось, правая рука ушла за спину, и из тёмных глубин она извлекла длинный костяной меч, покрытый причудливыми узорами.

Затем она сделала резкий шаг вперёд и взмахнула мечом.

Вся тьма по-настоящему пришла в движение, безумно устремившись к месту, где находился Клейн.

Один из несчастных монстров оказался между Арианной и Клейном. Когда его накрыла волна тьмы, он просто растворился.

Это была не власть Сокрытия, а сочетание сил Усыпления и Ужаса, символизирующее опасность, таящуюся во тьме, безмолвное уничтожение и исчезновение.

Потусторонние Пути Бессонного должны были достичь Последовательности 3, Епископ Ужаса, чтобы овладеть такой силой.

Подсознательно инстинкт самосохранения заставил Клейна попытаться уклониться, но в этот момент он почувствовал, что вся окружающая тьма — враг, что она будет заражена этой силой, станет частью прилива, от которого невозможно уклониться, невозможно спрятаться.

Не обязательно же так стараться, вы могли бы легко убить меня, использовав лишь часть своей силы... — Клейн подавил животный инстинкт и остался стоять на месте, ожидая уничтожения.

В этот самый момент со всех сторон раздался далёкий, призрачный бой часов.

Он словно донёсся сквозь долгую историю, замедляя всё вокруг, включая наступающую тьму.

В воздухе одна за другой прорывались тёмные завесы, являя взору гигантские каменные настенные часы.

Они были древними и потрёпанными, их циферблат был разделён на двенадцать секторов серо-белого и сине-чёрного цветов. В каждом секторе был свой символ. Три стрелки — длинная, короткая и средняя — казалось, были составлены из двенадцати-сегментных, видавших виды личинок времени.

Когда секундная стрелка дёрнулась, бой часов раздался снова.

Донн!

Под раскатистый звук волна тьмы замедлилась ещё больше. Затем призрак древних часов рассеялся, снова превратившись в Амона в остроконечной шляпе и с моноклем.

Проекция Заратула за его спиной также находилась в замедленном состоянии.

Затем Амон, паря в воздухе, протянул правую руку и сделал жест в сторону той тьмы.

Тьма быстро вернулась в нормальное состояние и поглотила Клейна, но не причинила ему никакого вреда. Неизвестно, произошла ли ошибка или её Потусторонний эффект был украден.

В то же время тело Амона мгновенно стало огромным, высотой в десять-двадцать метров, но его одежда ничуть не пострадала.

Он посмотрел на Клейна сверху вниз, поправил монокль и, игнорируя атаку проекции Заратула за спиной, скривил губы в усмешке и с большим интересом произнёс:

— Занятно.