Повелитель Том 6 1152-1267

Глава 1152: Обман

В номере гостиницы в районе Моста Баклунда.

Клейн владел лишь собственными мыслями. Всё остальное вышло из-под его контроля; он не мог даже повернуть глаза.

Он прекрасно понимал, что это, должно быть, глубокая стадия Паразита.

В таком состоянии ему оставалось лишь с ужасом и отчаянием смотреть вперёд, на Энуни, который надел монокль и принял истинный облик Амона. С улыбкой на лице тот сделал шаг против часовой стрелки, открыл рот и на чистом китайском языке произнёс:

— Фу шэн сюань хуан сянь цзунь (Бессмертный Владыка Благословений Неба и Земли).

…Он украл мою мысль или мою способность говорить по-китайски… Скорее всего, первое, иначе он не смог бы провести этот ритуал… — Клейн, не в силах даже расширить зрачки, смотрел на него с невиданной доселе тревогой.

Амон в монокле, словно почувствовав его эмоции, повернул голову, взглянул на него, улыбнулся и, сделав ещё один шаг против часовой стрелки, снова произнёс на китайском:

— Фу шэн сюань хуан тянь цзюнь (Небесный Правитель Благословений Неба и Земли).

Затем Богохульник с поразительной лёгкостью продолжил ритуал. Каждый его шаг, каждое произнесённое слово заклинания заставляли сердце Клейна всё глубже и глубже тонуть в тёмном болоте, где, казалось, уже не было ни единого проблеска надежды.

— …Фу шэн сюань хуан тянь цзунь (Небесный Владыка Благословений Неба и Земли).

Когда Амон сделал последний шаг и произнёс последнюю фразу заклинания, перед глазами Клейна внезапно возник бескрайний серо-белый туман, а в ушах зазвучали многослойные мольбы.

Не нужно было даже вслушиваться — наитие подсказало ему, что это значит:

После продвижения до Древнего Учёного он получил начальный контроль над Замком Сефиры. Теперь, кто бы ни пытался войти в мир над серым туманом, даже зная правильный ритуал и заклинания, ему требовалось получить его, Клейна, разрешение!

Отказать ему! — в сердце Клейна вспыхнула радость, и в голове возникла ясная мысль.

Но едва эта мысль появилась, как он тут же её забыл, застыв на месте, словно каменное изваяние.

Амон украл его намерение отказать.

… — Клейна вновь охватило отчаяние, но серо-белый туман перед глазами и голоса молящих в ушах не исчезли.

…Клейн сначала опешил, а потом всё понял.

Ясно! Чтобы Амон смог войти, я должен лично отправиться над серый туман и, управляя Замком Сефиры, дать команду на разрешение! Варианта с молчаливым согласием не существует!

Эта мысль стала для Клейна спасительной соломинкой, за которую он тут же ухватился, чтобы не утонуть в безмолвной и ледяной тишине, незамеченным никем.

Хотя он ещё не знал, как этим воспользоваться, интуиция подсказывала, что единственная надежда и ничтожный шанс могут скрываться именно здесь.

В этот момент Амон прекратил попытки и перевёл взгляд на Клейна.

Очевидно, ему не удалось войти в Замок Сефиры.

Ангел Времени поправил монокль на правом глазу и с неизменной улыбкой сказал:

— Уважаемый господин Шут, ваша идея о самоспасении весьма забавна.

Амон говорил на стандартном лоэнском, но каждое его слово, казалось, управляло силами природы, вызывая в сознании Клейна один взрыв за другим.

…Откуда он может быть уверен, что я — Шут, а не просто избранник Шута… — Тело и душа Клейна похолодели, а только что зародившаяся надежда снова пошла ко дну.

— Откуда я уверен? — Амон цокнул языком, придвинул стул, на котором сидел до этого, и, указав на круглый табурет напротив, сказал: — Садись, не стесняйся.

Едва он договорил, как Клейн против своей воли шагнул вперёд и сел на табурет.

Амон оглядел комнату, протянул руку и украл чёрный шёлковый цилиндр Клейна, водрузив его себе на голову. Затем с улыбкой произнёс:

— Ты думал, я не знал, что ритуал в итоге провалится?

— Сколько времени прошло с тех пор, как Замок Сефиры проявил себя? Как я мог такое забыть?

— Я просто хотел увидеть твою реакцию, а твоё инстинктивное отчаяние и рефлекторная попытка отказа были очень интересны. Если бы ты не был тем, кто называет себя Шутом, откуда у тебя могли бы возникнуть подобные мысли?

— Дорогой господин Шут, я прав?

Задавая эти четыре риторических вопроса, Амон выглядел чрезвычайно довольным, словно старый охотник, поймавший лису за хвост.

…Меня обманули… — Клейн только сейчас понял, почему тот ничуть не был разочарован.

Он инстинктивно хотел всё отрицать, но, быстро всё обдумав, лишь спокойно открыл рот и сказал:

— Убей меня.

А? Я могу говорить? — Клейн попытался вернуть контроль над телом, но ничего не вышло.

В следующую секунду он собрался произнести священное имя Богини Вечной Ночи, но эта мысль тут же исчезла.

Богохульник Амон с худым лицом поправил монокль на правом глазу и с тем же живым интересом спросил:

— Чтобы ты смог возродиться в Замке Сефиры?

…В разговоре с этим типом чем больше говоришь, тем больше ошибаешься… — Клейн крепко сжал губы и больше не произнёс ни слова.

Увидев это, Амон с улыбкой покачал головой:

— Не стоит так бояться. На самом деле, между нами нет неразрешимых противоречий.

Клейн, сидевший на табурете словно кукла, на мгновение замер, не отвечая.

Амон слегка наклонился вперёд, посмотрел ему в глаза и с улыбкой продолжил:

— Наше единственное противоречие — это Замок Сефиры.

— Но неужели ты действительно хочешь взвалить на себя эту судьбу? Неужели ты не боишься, что изначальный хозяин Замка Сефиры возродится в тебе?

…Эти слова задели самую больную струну в душе Клейна, и он на мгновение растерялся, не зная, что ответить.

Амон коснулся своего хрустального монокля и, не торопя Клейна с ответом, с улыбкой сказал:

— Уступи мне Замок Сефиры, и все проблемы будут решены.

— Тогда о том, сможет ли возродиться его изначальный хозяин и выдержит ли кто-то эту судьбу, беспокоиться придётся мне, а не тебе.

— Кроме того, преследование Господина Дверь и маленького Заратула, дары Ночи и дальнейшие планы моего одержимого братца — обо всём этом вместо тебя буду беспокоиться я.

— А ты, избавившись от всего этого, станешь Потусторонним 3-й Последовательности, принадлежащим только себе.

— Хех, зачем мне тебя убивать? Какая необходимость убивать Потустороннего 3-й Последовательности? Даже если бы я захотел забрать твою Потустороннюю Черту, она для меня не так уж важна. Моя добыча — это Паллез, маленький Заратул и Господин Дверь. Всё остальное зависит исключительно от моего настроения.

— Что до организации, которую ты создал, я могу поддерживать её вместо тебя. Это очень забавно и интересно.

— Если ты считаешь, что этой цены недостаточно, я могу сделать тебя своим избранником. Хе-хе, разве в Городе Серебра ты не притворялся то Шутом, то Ангелом Времени Амоном? После этого сможешь стать настоящим. Я выведу их из Забытой Земли Богов и покажу им свет внешнего мира.

— Тогда у тебя ещё будет шанс достичь 2-й Последовательности и стать ангелом.

…Это… это же значит, что он заберёт все мои проблемы и трудности, оставив мне только выгоду… — Клейн, у которого не было особого желания становиться истинным богом и владеть Замком Сефиры, почувствовал, как его сердце дрогнуло. Если бы он не знал, что Амон — величайший обманщик, он бы согласился на месте. Но в итоге он лишь с непроницаемым лицом ответил:

— Убей меня.

— Ты только эту фразу и умеешь говорить? — Амон не рассердился, а с интересом посмотрел на Клейна.

Для него это было достаточно увлекательной игрой. Трудности на пути были вполне ожидаемы, и они лишь делали радость от будущего успеха ещё слаще.

Я просто бездушная машина для повторений… — Клейн пытался шутками разогнать пессимизм и отчаяние в своей душе и, вместо ответа, спросил:

— Откуда ты знаешь, что в Городе Серебра считают, будто Шут — это ты?

Он не осмелился сказать, что в Городе Серебра также подозревали, что Шут — это божество, которому поклоняется сам Амон, боясь разозлить его.

Конечно, если бы Амон был из тех, кто, разозлившись, теряет рассудок, Клейн бы непременно попробовал, потому что теперь он и сам подозревал, что после смерти, получив начальный контроль над Замком Сефиры, он возродится над серым туманом. Но, к сожалению, Амон не был Королём Ангелов Пути Бури, а был Богом Коварства Четвёртой Эпохи, доставлявшим головную боль даже истинным богам.

Амон усмехнулся:

— Ты думаешь, у меня в Городе Серебра всего два аватара? Раз уж ты, Шут, и тот Повешенный вмешались, я с радостью понаблюдаю со стороны.

…В Городе Серебра всё ещё есть аватары Амона… В кого он мог вселиться… Хм, члены исследовательской группы Двора Короля Великанов не были паразитированы, это точно… — Клейн напрягся, но в то же время счёл это само собой разумеющимся. Ведь Леонард когда-то говорил ему, что увидеть одного Амона — значит, что вокруг скрывается целая толпа, а не просто два-три.

Недолго думая, Клейн попытался перехватить инициативу, чтобы создать себе шанс:

— Ты не забираешь мою судьбу прямо сейчас, потому что пока не можешь её вынести?

Амон спокойно кивнул:

— Да, поэтому я и хочу заключить с тобой мирную сделку.

— Но раз уж ты отказался, мне придётся отвести тебя к моему настоящему телу, в достаточно безопасное место, и там забрать твою судьбу. И тогда твой конец будет не таким хорошим, как я только что описывал.

Говоря это, мужчина с чёрными волосами, чёрными глазами, широким лбом и худым лицом медленно поднялся и направился к двери. Клейн встал вслед за ним и, словно кукла, пошёл следом.

Протягивая руку к двери, Амон, казалось, вспомнил о каком-то вопросе. Он поправил свой хрустальный монокль, повернулся и посмотрел на Клейна:

— Какова четвёртая строка твоего почётного имени как Древнего Учёного?

В мистицизме почётные имена, соответствующие каждому существу, не были строго определены. Достаточно было, используя правильный формат и определённые описания, сузить круг до однозначного определения, чтобы можно было обратиться к соответствующему тайному существу. Именно поэтому многие сектанты, совершенно не разбираясь в мистицизме и придумывая хаотичные имена, всё же получали отклик.

Конечно, если почётное имя не было дано самим тайным существом, то нельзя было рассчитывать на автоматический отклик. Установление связи полностью зависело от того, заинтересуется ли это существо молящимся.

Амон ранее, используя свои знания о Древнем Учёном и Германе Спэрроу, с помощью способности Дешифровщика 7-й Последовательности Пути Мародёра, восстановил полное почётное имя, точно указывающее на Германа Спэрроу. Однако он не пытался молиться и использовать автоматический отклик, чтобы установить связь и определить местоположение цели, потому что его божественная интуиция подсказывала ему, что с четвёртой строкой что-то не так и попытка обречена на провал.

В голове Клейна инстинктивно промелькнула правильная четвёртая строка, но он не собирался её раскрывать.

В этот самый момент Амон открыл рот и произнёс его только что возникшую мысль:

— Защитник магии и театральных представлений Баклунда…

Произнеся это, Ангел Времени, Богохульник, несколько секунд молчал.

Затем он рассмеялся, очень весело.

Отсмеявшись, Амон поправил монокль на правом глазу и с улыбкой сказал:

— Честно говоря, это очень забавно.

— Ты действительно не хочешь стать моим избранником?

Клейн открыл рот и произнёс уже знакомый ответ:

— Убей меня.

Глава 1153: Ошибка

Услышав ответ Клейна, Амон с улыбкой покачал головой. Открывая дверь, он небрежно спросил:

— Как ты вообще додумался до такого почётного имени?

— Оно должно быть как-то связано с тобой, но в то же время не позволять другим использовать автоматический отклик молитвы для твоего обнаружения. Таких имён не так уж много, — видя, что всё уже раскрыто, Клейн не видел смысла что-то скрывать. К тому же, он надеялся, что в подобном разговоре ему может представиться шанс.

Одновременно в его голове проносились мысли о том, как спастись:

Я нахожусь под глубоким паразитированием, и любая мысль, невыгодная Амону, может быть им легко замечена и прочитана…

Сегодня суббота, скоро понедельник. Если господин Шут без видимых причин отменит собрание Клуба Таро, остальные участники наверняка встревожатся, занервничают, придут в замешательство. Среди них есть те, кто знает, как связаться с Миром, и они наверняка попытаются вызвать гонца, чтобы узнать причину. Как только госпожа Посланница приблизится ко мне, она сможет обнаружить присутствие Амона. Тогда, используя амулет Вчерашний День, она сможет восстановить свою пиковую форму. Обладая силой полноценного ангела, у неё будет немалый шанс спасти меня от аватара Амона…

Сейчас для меня самое главное — продержаться, прожить эти два дня!

Кстати, если Амон сейчас не может украсть мою судьбу, зачем он пытался договориться мирно? Даже если бы я согласился, он бы не посмел позволить мне отправиться над серый туман для дачи разрешения. Это бы означало, что я вырвался из-под его контроля и могу с помощью Замка Сефиры эффективно очиститься от паразита и нанести ответный удар…

Неужели само согласие — это своего рода переключатель, не требующий дальнейших действий?

Амон намеренно об этом умолчал…

Точно, он меня обманывал!

Клейн ухватился за этот проблеск надежды и решил тянуть время как можно дольше. Внимание Амона же по-прежнему было приковано к тому невероятному для человека и ангела почётному имени.

Выходя из комнаты, он почесал подбородок:

— Ты когда-нибудь защищал магию и театральные представления Баклунда?

Я защищал одного Мастера Трюков… — Клейн, уже имея план, стал более сговорчивым и просто ответил:

— Я сам Фокусник и много раз выступал в Баклунде.

Амон в монокле кивнул:

— С натяжкой принимается.

Он вышел из номера, спустился по лестнице на улицу. Клейн, словно слуга, с совершенно естественными движениями последовал за ним.

Оглядевшись по сторонам, Амон коснулся своего монокля и с улыбкой вздохнул:

— Какая жалость.

— О чём ты жалеешь? — с недоумением спросил Клейн.

Ты меня уже поймал, о чём тебе ещё жалеть?

Амон поправил шёлковый цилиндр на голове и с той же улыбкой сказал:

— Можешь угадать. Если угадаешь, я, возможно, сделаю твой конец немного лучше.

Клейн совершенно не верил его обещаниям и, чтобы не выдать больше секретов, прямо покачал головой:

— Не угадаю.

— Скучно, — коротко оценил Амон, сжал правую руку в кулак и легонько постучал по моноклю.

Из тел прохожих на улице, из деревьев у дороги, из воробьёв на крышах, из крыс в грязных углах и из невидимых существ в воздухе вылетели призрачные фигуры, похожие на насекомых, и, словно звёздная пыль, влились в Амона.

Ранг этого божественного сына мгновенно поднялся до уровня ангела.

А левая рука Клейна поднялась, и перчатка из человеческой кожи на ней внезапно стала прозрачной.

Начиналась Телепортация.

На данный момент из одежды Клейна настоящим был только Ползучий Голод. Всё остальное он создал из собственной плоти и крови, используя способности Безликого и перчатки.

…Увидев, что путешествие вот-вот начнётся, — Клейн на мгновение замер и невольно спросил:

— Почему не телепортироваться прямо из комнаты?

То, что Амон заберёт его из Баклунда, Клейн ожидал — в конце концов, это было место, где даже Король Ангелов должен был соблюдать осторожность. Но он не мог понять, почему тот стал бы утруждать себя открыванием двери, спуском по лестнице и выходом из гостиницы.

Амон взглянул на Клейна из-за монокля, и уголки его губ медленно поползли вверх:

— Я уже ответил тебе. Какая жалость, что ты так и не позвал на помощь Паллеза Зороаста.

На лице Ангела Времени была явная усмешка, но в его чёрных глазах не было ни капли эмоций, отчего Клейна пробрал холод.

Он… он уверен, что я связан с Паллезом Зороастом… из-за того случая? Нет, стоп! — Клейн попытался войти в состояние медитации, стараясь ни о чём не думать, чтобы Амон не украл его мысли.

Амон равнодушно взглянул на паникующих прохожих, затем поднял голову к серому небу:

— Придётся подождать до следующего раза. Сейчас самое главное — доставить тебя в то место.

Пока он говорил, фигуры Клейна и Амона стали прозрачными и исчезли у входа в гостиницу, и никто из прохожих не заметил в этом ничего странного.

Пройдя сквозь бесчисленных существ неописуемой формы в Мире Духов и плотные, накладывающиеся друг на друга цветовые пятна, Клейн и Амон появились над бескрайним морем.

Под их ногами зияла гигантская расщелина. Лазурные воды моря обрывались здесь и низвергались водопадом в бездонную тьму, которую, казалось, невозможно было заполнить.

Это был вход в руины битвы богов.

Сердце Клейна дрогнуло, и он спросил:

— Ты хочешь отвести меня в Забытую Землю Богов?

Монокль Амона уже отражал величественный «водопад». Он слегка кивнул и небрежно ответил:

— Именно. Там даже твой гонец не сможет связаться с тобой по контракту.

Забытая Земля Богов была надёжно отделена от Мира Духов, и связь с ней можно было установить только через Замок Сефиры.

…Амон знает о моих планах… — только что вспыхнувший огонёк надежды в душе Клейна был тут же залит ледяной водой реальности.

Других способов спастись он пока не видел.

В этот момент Амон, стоявший в воздухе, произнёс как бы про себя:

— Если бы мой мавзолей в Баклунде не был разрушен Церковью Пара и Машин, мы могли бы использовать Бездну как трамплин и попасть туда напрямую, без лишних хлопот.

…Клейн, чувствуя себя немного виноватым, — сменил тему:

— Бездна соединяется с Забытой Землёй Богов?

— Нет, — Амон покачал головой и расслабленно сказал, — но я могу использовать некоторые её свойства, чтобы отправиться куда угодно.

— Я слышал, в Бездне произошли какие-то нехорошие изменения, — Клейн, почувствовав возможность, осторожно спросил.

Амон повернул голову, взглянул на него, не скрывая любопытства:

— А ты, оказывается, в курсе.

— Да, я как-то думал исследовать Бездну, — Клейн не стал вдаваться в подробности, опасаясь, что этот Король Ангелов Пути Мародёра догадается, что он может читать дневник Розеля.

Тут Амон вдруг рассмеялся:

— Ты? Исследовать Бездну?

— Что в этом смешного? — Клейну и самому было интересно, что за перемены произошли в Бездне, и он, пользуясь случаем, подыграл Амону в надежде узнать больше.

Едва он договорил, как его осенила новая идея:

Используя диалог с Амоном, узнать больше исторических тайн, чтобы быстро усвоить зелье Древнего Учёного. Может быть, это позволит углубить контроль над Замком Сефиры и выбраться из нынешнего положения.

Эта мысль промелькнула и тут же была подавлена. Клейн заставил себя больше не думать об этом.

На его вопрос Амон усмехнулся:

— Твоё появление в Бездне было бы похоже на красиво упакованный подарок, который сам пришёл в руки тому, кто его желает.

— …Тёмная Сторона Вселенной? — Клейн сначала вздрогнул, а потом задумчиво высказал предположение.

Амон кивнул:

— Изначально он был единственным выжившим древним богом, Монархом Демонов Фарбаути. А теперь, хех.

Амон не договорил, прыгнул с высоты и из порыва ветра устремился в гигантскую призрачную расщелину.

Клейн, лишившись поддержки ветра, камнем полетел вниз.

Неизвестно сколько времени прошло, прежде чем фонтан морской воды резко взметнулся вверх, выбросив его и Амона на другую сторону разлома.

Едва войдя в руины битвы богов и оказавшись под ярким солнечным светом, Клейн услышал в ушах шёпот, наполненный безумием.

Он был подобен тонким стальным иглам, пронзающим барабанные перепонки и вонзающимся в мозг. Это знакомое ощущение сопровождалось всепоглощающей болью, заполнившей каждую его мысль.

Духовные Личинки, составлявшие его форму мифического существа, начали меняться, словно в них зарождалось чуждое, падшее сознание.

Шёпот Истинного Творца!

Клейн мог с трудом сопротивляться ему, но долго бы не продержался и далеко в руинах битвы богов не ушёл.

И тут он увидел, как монокль на правом глазу Амона втянул в себя весь окружающий свет, став ослепительно ярким, раскалённым добела.

Затем густая тьма опустилась на небо.

Амон попросту украл день в руинах битвы богов!

Во тьме аватар Ангела Времени вместе с Клейном опустился на остров и усадил его спать, прислонив к каменной колонне.

Вскоре Клейн оказался в сером мире снов, где увидел чёрный монастырь и, на противоположном утёсе, проекцию Двора Короля Великанов, полную эпического и мифического величия.

Амон в чёрном шёлковом цилиндре и хрустальном монокле появился рядом с ним и, непринуждённо улыбаясь, указал на застывшую в сумерках проекцию Двора Короля Великанов:

— Вот вход в Забытую Землю Богов.

Клейн, подумав, высказал своё сомнение:

— Разве не нужно войти в сон в определённом месте, чтобы открыть вход?

В нём снова затеплилась надежда: было бы неплохо, если бы Амон потратил в руинах битвы богов неделю-другую.

— Верно, — Амон не стал отрицать слова Клейна и небрежно добавил, — если бы ты хотел открыть вход, тебе пришлось бы плыть на корабле до самого сердца этого моря руин. Это заняло бы больше месяца и было бы сопряжено с опасностями, которые ты сейчас не в силах преодолеть. А мне не нужно.

— Потому что ты сын Творца? — предположил Клейн.

— Нет, — Амон, засунув одну руку в карман, повернулся и пошёл к воротам чёрного монастыря. — В таких хаотичных местах порядок нарушен, правила изменены, и есть множество лазеек, которыми можно воспользоваться.

Идя, Ангел Времени повернул голову к Клейну:

— У 0-й Последовательности Пути Мародёра есть очень абстрактное название — Ошибка.

— Так назвал её мой отец. Он когда-то использовал для этого странное слово неизвестного происхождения:

— Bug.

— В переводе это означает: троянский конь судьбы, древоточец времени, лазейка в правилах, воплощение всех ошибок.

Глава 1154: Сумеречный проход

Ошибка… Bug… Так вот в чём суть Пути Мародёра? — Клейн, испытав озарение, в то же время убедился в ещё одной вещи.

Древний Бог Солнца, Создатель Города Серебра, отец Амона, действительно был с Земли.

Слово, которое только что произнёс Амон, было на чистом английском!

Земляк, твои двое детей доставили мне столько хлопот… Были бы они как Бернадетт… — мысленно сетуя, Клейн с любопытством спросил:

— Ты собираешься использовать… лазейку в этом мире снов?

Клейн сдержался и не использовал слово Bug, чтобы не выдать себя слишком правильным произношением и не раскрыть раньше времени один из своих козырей.

Против такого Короля Ангелов, способного красть мысли и осуществлять глубокое паразитирование, его козырей было ничтожно мало, и каждый нужно было использовать с умом — кто знает, когда он сможет принести неожиданную пользу.

К этому моменту Амон уже подошёл к чёрному монастырю.

Он, держа руку в кармане, не сделал ни одного движения, но тяжёлые ворота распахнулись сами собой, словно приветствуя почётного гостя.

— Можно и так сказать, но на самом деле всё немного сложнее, — Амон, без тени величия Богохульника, неторопливо отвечал на вопрос Клейна. — В самом этом мире снов нет ошибок, или, скажем так, лазеек. Просто из-за столкновения различных остаточных божественных сил некоторые места выглядят довольно хаотично, и я могу использовать этот хаос, чтобы создать лазейку.

Когда высокие, предназначенные для великанов, ворота полностью открылись, Амон коснулся своего монокля и прошёл через главный зал вглубь монастыря.

По пути он с улыбкой пояснил:

— Ты ведь прекрасно знаешь, что этот монастырь собран из отдельных снов.

— Да, из снов различных существ руин битвы богов, — подумав, добавил Клейн. — А может быть, это остатки каких-то прошлых снов.

В этот момент они — человек и ангел — спускались по извилистой чёрной лестнице. Сумеречный свет пробивался сквозь витражи наверху, наполняя пространство священным багрянцем.

Амон, поглаживая барельеф в виде человеческого черепа на перилах, с улыбкой осматривал окружение:

— Обычно, откуда ты входишь в этот мир снов, там же и просыпаешься, независимо от того, находишься ли ты во сне другого существа в другой части моря.

Клейн не мог кивнуть, поэтому выразил своё согласие словами:

— Верно.

— А я, создав лазейку, могу, войдя в другой сон, проснуться в соответствующем ему месте. Очевидно, что этот монастырь гораздо меньше, чем океан руин снаружи, и его структура более компактна. Возможно, мы доберёмся до цели за несколько минут, — в голосе Амона послышались нотки удовольствия.

Для него само создание и использование лазеек, казалось, было источником радости.

…Это… Амон может так быстро пройти через руины битвы богов, не потратив не то что пару недель, а даже пары часов… Неудивительно, что он Король Ангелов, Богохульник Четвёртой Эпохи… — ещё одна искорка надежды в душе Клейна мгновенно угасла.

Он не знал, намеренно ли Амон не сказал об этом заранее, чтобы насладиться тем, как его жертва то обретает, то теряет надежду, или же он просто не придавал значения таким мелочам. Подавив сильное разочарование, Клейн спросил:

— Ты собираешься войти в ключевой сон, поддерживающий этот иллюзорный мир?

Он помнил, как Королева Мистик Бернадетт упоминала, что не осмеливается входить за чёрную деревянную дверь в самой глубине монастыря.

— Не я, а мы, — с улыбкой ответил Амон.

Он, казалось, что-то вспомнил, поправил монокль и с интересом спросил:

— Почему у твоей марионетки был монокль?

— Мне даже не пришлось готовить свой.

… — Клейн на секунду смутился, ещё секунду подумал и решил ответить честно: — Недавно, чтобы усвоить зелье Причудливого Колдуна, я специально надел этот монокль перед злым духом Красным Ангелом.

Амон, спускавшийся по лестнице, внезапно остановился, повернул голову к Клейну, и на его лице медленно расцвела улыбка:

— Оригинально.

Затем Ангел Времени задумчиво произнёс:

— Так этот Медичи ещё не до конца умер. В следующий раз, если встречу его, я приму твой облик и снова надену монокль перед ним.

…Бедный Сорен Эйнхорн Медичи… Ты же полноценный Король Ангелов, неужели тебе нечем заняться… Вот он, так называемый Бог Розыгрышей? — Клейн, услышав это, испытал смешанные чувства и не знал, что сказать.

Амон поправил свой хрустальный монокль и спросил:

— Ты тогда надел этот монокль на левый глаз?

— Как ты узнал? — Клейн вздрогнул, подумав, что Амон уже украл эту сцену из тумана истории.

— Как я узнал? — с улыбкой сказал Амон. — Есть две вероятности. Первая: я исходил из того, что твоя Последовательность низка, и ты определённо не ровня этому Медичи, поэтому побоялся слишком точно подражать, чтобы не спровоцировать смертельную инстинктивную атаку. Вторая: если бы ты намеревался подражать мне и сделал это правильно, я, возможно, смог бы ощутить это через рябь на полотне судьбы. Раз я ничего не заметил, значит, монокль был надет не на тот глаз.

— Угадай, какая из них верна.

…Я выберу наиболее опасный вариант, неважно, правда это или нет… Таким образом, в будущем я буду ещё осторожнее в подобных делах… Конечно, если это будущее вообще наступит… — Из-за того, что Амон до этого не проявлял агрессии и не давил, Клейн незаметно расслабился и счёл его вполне приятным в общении Королём Ангелов. Но теперь он резко опомнился, поняв, что именно в этом и заключается суть величайшего обманщика!

— Вторая, — дал свой ответ Клейн.

Амон не стал говорить, угадал он или нет. Спустившись по лестнице, он оказался на нижнем уровне монастыря и остановился перед чёрной деревянной дверью, покрытой причудливыми узорами.

— Я уже был здесь. Если полностью открыть эту дверь, сила изнутри разрушит весь мир снов, — сказал Клейн, пытаясь выведать у Амона больше исторических тайн.

Амон взялся за ручку и, с непроницаемым выражением на худом лице, начал её поворачивать, говоря:

— Это последний сон моего отца. Он соответствует месту его гибели.

…Руины битвы богов — это и есть поле битвы, где Роза Искупления осадила Древнего Бога Солнца, эпицентр Катаклизма? — услышав это, Клейн напрягся, и его мысли забурлили.

После того как он узнал состав Розы Искупления и сопоставил его с аномалиями в руинах битвы богов, у него уже были подобные догадки, так что сейчас он не был слишком шокирован. Зато зелье Древнего Учёного снова в некоторой степени усвоилось.

Следом его охватило неописуемое чувство.

Никогда ещё он не был так близко к Древнему Богу Солнца.

Раньше, видя его через Гадание во сне, их разделяло огромное пространство и время.

Древний Бог Солнца и Император Розель были главными героями своей эпохи, но в итоге оба закончили печально… У Розеля остались способы для воскрешения, интересно, были ли подобные планы у этого бывшего Творца… Тёмный Ангел Сасрир? Истинный Творец? — Пока Клейн размышлял, Амон открыл чёрную деревянную дверь с причудливыми узорами.

За ней было море, залитое ослепительным солнечным светом. В волнах, казалось, таились огромные сгустки густого золота.

В прошлый раз Клейн не понял, что это за золото, но теперь у него была догадка:

Это кровь Древнего Бога Солнца!

Перед смертью он, под влиянием силы Богини Вечной Ночи, погрузился в сон и увидел, как его разрывают на части, а его кровь обагряет море.

Скрип!

Когда чёрная деревянная дверь открылась, наружу просочилась невообразимо мощная аура, от которой весь монастырь затрясся, словно от землетрясения, способного разрушить этот мир.

Сквозь сыплющуюся пыль и обваливающиеся камни Амон и Клейн прошли через дверь и оказались в золотом океане.

Клейн тут же почувствовал, как его духовное тело плавится, а разум испаряется. Ещё несколько секунд, и он стал бы пищей для этого сна.

В этот момент из хрустального монокля Амона вырвался ослепительно-белый чистый свет, который мгновенно разрушил мир снов.

Он вернул украденный день руинам битвы богов, и тьма в одночасье сменилась светом!

В то же время фигуры его и Клейна стали немного прозрачными, а затем они оказались в воздухе над морем, окрашенным в золотой цвет.

Здесь царила невообразимая жара, но было не так опасно, как во сне.

Или, вернее, это море в центральной части руин битвы богов из-за столкновения различных божественных сил было разделено на безопасные зоны. Если не исследовать его вслепую, больших проблем не возникнет.

В следующую секунду монокль Амона снова втянул в себя весь окружающий свет, сделав его самого невероятно ярким.

День был украден, снова наступила ночь. Амон и Клейн опустились на остров в безопасной зоне и вновь вошли в мир снов.

На этот раз они появились у той самой чёрной деревянной двери с причудливыми узорами.

Амон поправил монокль на правом глазу, протянул левую руку и украл расстояние между этим местом и воротами монастыря.

Он и Клейн одновременно шагнули вперёд, покинули монастырь и оказались на краю утёса, напротив застывшей в сумерках проекции Двора Короля Великанов.

Клейн ожидал, что Амон теперь произнесёт соответствующее почётное имя, но тот лишь поднял правую руку и щёлкнул пальцами.

Море облаков, разделявшее две вершины, мгновенно закипело и разошлось в стороны, обнажив бездонную тёмную расщелину.

Проекция Двора Короля Великанов напротив втянула в себя весь сумеречный свет, и он хлынул вперёд, заполнив глубокую пропасть.

Так между двумя вершинами, среди туманных облаков, возникла дорога из оранжево-красного света.

— Пойдём, — усмехнулся Амон и, спрыгнув с утёса, под шелест одежды опустился на проход, сотканный из сумерек.

Клейн, не в силах сопротивляться, последовал за ним.

Глава 1155: Даю тебе шанс

Дорога, сотканная из сумерек, казалась невесомой, но когда Амон и Клейн ступили на неё, они не провалились, а пошли, словно по твёрдой земле.

На этот раз Амон не стал красть расстояние, а вёл Клейна шаг за шагом к величественной проекции Двора Короля Великанов, время от времени оглядываясь по сторонам и любуясь дивными пейзажами.

Прогулка над морем облаков по сумеречному мосту, с видом на мифический дворец вдали, должна была бы приносить радость и умиротворение, но Клейну казалось, что он шаг за шагом спускается в Бездну: чем больше он боролся, тем глубже увязал.

Стоит ему оказаться в Забытой Земле Богов, и многое из того, на что он полагался, станет бесполезным.

Вскоре Амон и Клейн достигли проекции Двора Короля Великанов и остановились перед самым высоким зданием.

С одной стороны здания возвышалась остроконечная башня, с другой — круглая. Главный вход, высотой более десяти метров, был выполнен преимущественно в серо-голубых тонах и украшен симметричными символами, знаками и узорами. Это была резиденция Короля Великанов, место, где спал Тёмный Ангел Сасрир.

Клейн взглянул на тёмное отверстие слева от дверной щели и предположил, что эту дверь во сне можно было открыть без ключа. Иначе последователи Истинного Творца не смогли бы пройти, ведь в то время настоящий ключ находился в коллекции вице-адмирала Айсберг.

— Теперь нам остаётся лишь толкнуть эту дверь, и мы окажемся в Забытой Земле Богов. Однако, если мы так сделаем, на нас определённо обратят внимание, — усмехнулся Амон и, сделав несколько шагов в сторону, подошёл к краю ворот. — Мы не будем открывать дверь, а пройдём напрямую.

Говоря это, Ангел Времени поправил монокль.

В углу серо-голубых ворот появилась призрачная, нематериальная дверь иссиня-голубого цвета.

— Открытие Двери Ученика. Способность низкого уровня, но здесь она подходит как нельзя лучше, — Амон опустил правую руку и с удовлетворением пояснил.

Затем он сделал два шага и прошёл сквозь призрачную дверь.

Хм, не бывает бесполезных Потусторонних способностей, бывают лишь бесполезные Потусторонние... Если толкнуть главные ворота, на нас обратят внимание... Кто? Истинный Творец? Его святилище, его божественное царство, должно быть, находится где-то в Забытой Земле Богов... Если бы удалось привлечь его и спровоцировать конфликт с Амоном, у меня мог бы появиться шанс на побег... — Клейн, не в силах контролировать своё тело, последовал за Амоном и шагнул в размытую иссиня-голубую дверь.

Едва он прошёл сквозь неё, как почувствовал головокружение, словно его духовная сущность разрывалась на части.

Когда странное ощущение исчезло и состояние нормализовалось, Клейн обнаружил, что стоит на пляже, залитом сумеречным светом.

Песок и камни здесь были чёрными. Тёмно-синие волны набегали издалека и одна за другой разбивались о берег, но при этом не было слышно привычного шума прибоя.

Они были безмолвны, словно грандиозное магическое представление.

Это море иллюзорно... Раз вход сюда приводит в это место, то выход, скорее всего, находится не здесь... По принципу симметрии, чтобы выбраться, нужно открыть резиденцию Короля Великанов, где спит Тёмный Ангел Сасрир? — Клейн, что-то поняв, невольно повернул голову в другую сторону. Там, в лучах заката, возвышалась гора, усеянная бесчисленными дворцами, башнями и величественными крепостными стенами.

Это был мифический Двор Короля Великанов.

Даже если Город Серебра найдёт путь к морю, это будет бессмысленно... — краем глаза Клейн заметил, что Амон изменил свой облик.

Он был одет в чёрную классическую мантию и остроконечный мягкий колпак того же цвета. Из джентльмена своей эпохи он превратился в древнего мага времён Четвёртой, а то и Третьей Эпохи.

Сердце Клейна дрогнуло. Он продолжал смотреть на недалёкий Двор Короля Великанов и как бы невзначай произнёс:

— Во дворце Короля Великанов спит Тёмный Ангел Сасрир.

Амон встал рядом с ним и, глядя в том же направлении, с невозмутимым видом ответил:

— Я знаю.

— Я бывал во Дворе Короля Великанов и даже осматривал гробницу родителей Аурмира.

Так и есть... — одно из предположений Клейна наконец подтвердилось.

Он, тщательно подбирая слова, спросил:

— Ты ищешь ответ на какой-то вопрос?

— Можешь угадать, — Амон, не отводя взгляда от Двора Короля Великанов, усмехнулся.

Если бы у меня были идеи, я бы тебя не спрашивал... — подумав несколько секунд, Клейн сказал:

— Какие-то тайны Первой Эпохи?

— Можно и так сказать, — без особого интереса ответил Амон.

…Клейн помедлил, а затем спросил:

— Тебе не любопытно, в каком состоянии находится Тёмный Ангел Сасрир?

— Любопытно, — ответил Амон с улыбкой, не меняя направления взгляда. — Но, помимо меня, есть и другие, кому это куда интереснее: мой одержимый братец, Повешенный, Дракон Предательства, а также Ночь, Буря, Чисто-Белый. Мне просто интересно посмотреть, кто не выдержит первым. Хе-хе, если в ключевой момент украсть всё, что там внутри, их лица, должно быть, будут очень забавными.

Такой образ мыслей... Затеять такое грандиозное дело просто ради того, чтобы пошалить и получить удовольствие? — Клейн слегка нахмурился, осознав, что мировоззрение, жизненные принципы и ценности Амона сильно отличаются от человеческих.

Вот оно, врождённое мифическое существо... совершенно отличное от людей... Стоп, почему я могу сам хмуриться... — едва Клейн это осознал, как почувствовал, что внутри него чего-то не хватает.

Он инстинктивно повернул голову и посмотрел на стоявшего рядом Богохульника Амона.

В руке Амона появился полупрозрачный двенадцатисегментный Червь Времени. С улыбкой глядя в глаза Клейну, он с неким ожиданием произнёс:

— Раз уж мы в Забытой Земле Богов и больше не нужно опасаться внешнего вмешательства, я даю тебе шанс.

— До тех пор, пока мы не достигнем нашего настоящего пункта назначения, я больше не буду тебя паразитировать. Ты можешь использовать любые способы, какие только сможешь придумать, чтобы сбежать, а я буду изо всех сил мешать.

— Удачи, и не разочаровывай меня.

…Клейн на мгновение не поверил его словам, подозревая, что Амон его обманывает.

Но, вспомнив его поведение до этого, он подумал, что Амон вполне способен на такое.

— Хорошо, — после секундного размышления Клейн глубоко вздохнул и в оранжевых лучах заката торжественно ответил.

Баклунд, здание парламента.

Из-за внезапного самоподрыва короля Георга III всем аристократам и членам парламента не разрешили вернуться домой. Их собрали здесь под усиленной охраной трёх Церквей и военных.

Одри в простом чёрном платье стояла за перилами второго этажа и молча смотрела вниз.

События произошли так внезапно и без всяких предзнаменований, что, несмотря на предупреждение от Мира Германа Спэрроу, она всё ещё ощущала нереальность и иллюзорность происходящего.

Ей казалось, будто она оторвалась от действительности и наблюдает за театральным представлением.

Её отец, брат и другие аристократы и парламентарии собирались группами по трое-пятеро в небольших комнатах. Время от времени кто-нибудь выходил, и, распространяя вокруг себя запах табака, в элегантном костюме быстро направлялся к другой группе обсуждающих.

Дамы и юные леди сидели в комнате отдыха. Большинство из них ещё не пришли в себя, их взгляды были пусты, а тела слегка дрожали.

Сотрудники парламента и военные низших и средних чинов сновали туда-сюда, передавая донесения, поступающие из разных мест.

Солдат-привратник в красном мундире и белых брюках вошёл снаружи и передал стопку бумаг офицеру, отвечавшему за главный зал. Офицер взглянул на них, тут же подозвал адъютанта, указал на комнату, где находились граф Холл и остальные. Адъютант, не задавая вопросов, взял документы и бегом устремился к цели.

Всё это происходило в почти полной тишине, нарушаемой лишь звуками шагов и едва слышным шёпотом. Сцена напоминала гигантское полотно в стиле реализма. Роскошное убранство, тёмные тона, тусклый свет и выражения на лицах людей создавали гнетущую атмосферу.

Одри, слегка поджав губы, некоторое время наблюдала за этим. Её настроение оставалось подавленным, и лишь благодаря Успокоению она сохраняла самообладание.

Зачем Миру понадобилось расправляться с королём?..

Смерть короля неминуемо вызовет глубокую ненависть…

Неважно, какой на самом деле была Последовательность короля, ведь он никогда её не демонстрировал. Это не влияет на общую мощь королевства. Но такое событие ясно указывает на одно: между тремя Церквями, королевской семьёй и военными произошёл раскол, и внутренние распри очень серьёзны…

Положение Лоэна в ближайшее время будет очень опасным. Враги непременно воспользуются этой возможностью… — пока Одри размышляла, она увидела, как в здание парламента вбежал мужчина в чёрном шерстяном пальто.

Он пониженным голосом начал что-то говорить офицеру в главном зале.

Как опытный Зритель, способный замечать малейшие изменения в мимике и жестах, Одри без труда читала по губам. Наблюдая издалека, она поняла, о чём шла речь:

«Интис, под предлогом пограничного спора в горах Хорнакис, стягивает туда многочисленные войска».

Одри прикусила губу. Её снова охватило знакомое чувство отстранённости, словно события, описанные в романе, разворачивались наяву, сцена за сценой.

Серое небо, казалось, стало ещё гуще. В доме семьи Моретти надолго воцарилась тишина.

Бенсон с серьёзным выражением лица стоял у эркерного окна и смотрел на спешащих по улице прохожих, о чём-то задумавшись.

Мелисса сидела на диване у кофейного столика, опустив голову и разглядывая свои примитивные механизмы, словно превратившись в статую.

— Фух, ситуация стала ещё более хаотичной, — выдохнул Бенсон, провёл рукой по волосам у лба, обернулся и с натянутой улыбкой сказал: — Как бы то ни было, в Баклунде определённо безопаснее, чем в большинстве других мест.

Мелисса, не поднимая головы, произнесла с каким-то отрешённым чувством в голосе:

— Клейн нашёл хорошую работу, наша жизнь начала налаживаться, и тут несчастный случай унёс его…

— Мы переехали из Тингена, ты получил желанную должность государственного служащего, я поступила в университет и встала на правильный путь, и тут началась война…

— Мы с трудом приспособились к этой обстановке, молились о скорейшем окончании войны, и тут короля взорвали…

Сказав это, Мелисса медленно подняла голову и полным растерянности взглядом посмотрела на брата:

— Бенсон, неужели жизнь, которая стала лишь немного лучше, чем прежде, так трудно обрести и удержать?

Глава 1156: Идущий во тьме

Баклунд, Восточный район.

Форс, недавно вернувшаяся из ледяных просторов, куталась в тёплую одежду и смотрела на печь с горящими углями. Ей казалось, что она снова оказалась в той суровой среде, и её невольно пробирала дрожь.

— Георг III мёртв. Прошлые события наверняка улягутся. Может, нам стоит переехать отсюда? В Северный район или в район Хиллстон. В тамошних домах есть камины!

Сио сидела на стуле напротив и, также глядя на излучающую тепло печь, с растерянным видом ответила:

— Подождём ещё неделю-две. Честно говоря, я до сих пор не могу поверить, что Георга III просто так взорвали… Я даже ничего не успела сделать.

В голосе этой охотницы за головами, ставшей Судьёй, слышались явное разочарование, недоумение и растерянность, словно она в одночасье потеряла смысл жизни.

Форс на мгновение забыла о пронизывающем холоде и, подумав, утешительно сказала:

— Мне кажется, это дело рук либо Германа Спэрроу, либо тех, кто использовал Шерман. Только они продолжали расследовать тайные замыслы Георга III. Так что ты, можно сказать, внесла свой вклад в его смерть и косвенно отомстила.

— Слежка и давление на твою семью должны прекратиться. Ты можешь попробовать начать новую жизнь. Если представится возможность, может быть, даже сможешь подать апелляцию по делу твоего отца через официальные каналы.

Услышав последнюю часть фразы, Сио резко подняла голову:

— Точно. Сейчас ситуация становится всё более хаотичной, и я очень боюсь, что их затронет война.

— Форс, как думаешь, где безопаснее: в Баклунде или в обычном небольшом городке, подальше от границы?

Форс серьёзно задумалась на несколько секунд и честно покачала головой:

— Не знаю.

Затем она добавила:

— Я собираюсь спросить у господина Мира. Он наверняка лучше разбирается в общей обстановке. Помнишь, он заранее предупреждал нас, что вокруг Георга III что-то произойдёт, и советовал держаться подальше.

Кроме того, Форс хотела спросить, куда они отправятся в следующий раз, чтобы заранее подготовиться.

— Угу! — инстинктивно кивнула Сио.

Форс полистала газету на коленях, допила остатки кофе, а затем медленно встала, прошла в соседнюю комнату и тихим голосом вознесла молитву господину Шуту, прося его передать её вопросы Миру Герману Спэрроу.

Забытая Земля Богов, окрестности Двора Короля Великанов.

Клейн, больше не находясь под глубоким паразитированием, следовал за Амоном вдоль подножия горы в застывшем сумраке, огибая это мифическое место с лицевой стороны.

Хотя Амон дал ему шанс и позволил использовать любые способы для побега, он не торопился действовать. Он прекрасно понимал, что Амон сейчас обладает рангом и силой как минимум 2-й Последовательности, он — настоящий ангел, с которым ему не справиться в открытую. К тому же, Потусторонние Пути Мародёра известны как ошибки, лазейки, баги; их способности странны и непредсказуемы. Клейн считал, что обычные способы спасения, которые он мог бы придумать, скорее всего, окажутся неэффективными.

Нужно сохранять терпение и ждать подходящей возможности… В процессе делать небольшие попытки, чтобы посмотреть на реакцию Амона… Да, и ещё один момент: нельзя слишком доверять словам Амона. Возможно, он и не солгал, когда убрал Червя Времени и снял с меня состояние паразита, но это не обязательно вся правда. Не исключено, что он оставил одного Червя Времени скрываться в моём теле, чтобы в критический момент перехватить контроль… — размышляя, Клейн уже собирался непринуждённо поболтать с Амоном о Тёмном Ангеле Сасрире, как вдруг увидел, что впереди сумерки рассеиваются, уступая место тьме, в которой то и дело вспыхивали причудливые молнии.

Они подошли к границе Двора Короля Великанов и готовились покинуть это мифическое царство.

Стоит оказаться в здешней тьме, и либо испаришься без следа, либо подвергнешься нападению внезапно появившегося ужасного монстра… — подумал Клейн и, сделав вид, что ничего не знает, продолжил идти вперёд, из оранжевых сумерек в густую тьму.

В этот момент Амон, одетый в чёрную классическую мантию, остроконечный колпак и монокль, протянул руку вперёд и вытащил из ниоткуда фонарь, обтянутый тонкой звериной шкурой.

Внутри фонаря свеча, сделанная из неизвестного жира, излучала тускло-жёлтый свет и издавала слегка едкий запах.

— Держи, — Амон бросил фонарь Клейну.

…Клейн поймал фонарь и на мгновение замолчал.

Через несколько секунд он осторожно спросил:

— Откуда ты его взял?

На какой-то миг Клейну показалось, что Амон может призывать проекции из потока истории.

Амон коснулся своего хрустального монокля и с улыбкой сказал:

— Украл из человеческого лагеря впереди. О, это лагерь Города Полудня, принадлежащий Городу Серебра.

Украл… — веко Клейна дёрнулось. Он больше ничего не спрашивал, а просто взял фонарь и шагнул в бескрайнюю тьму.

Тускло-жёлтый свет, словно невидимый защитный барьер, быстро распространился вокруг, создавая в кромешной тьме островок тепла.

В это время в небе то и дело вспыхивали молнии, но с большими промежутками. Грома почти не было слышно, лишь изредка доносился глухой раскат.

Судя по тому, что Клейн узнал от малыша Солнце, это была ночь в Забытой Земле Богов — самое опасное время.

Шагая вперёд, Клейн сначала использовал изменённые способности Безликого в сочетании с Ползучим Голодом, чтобы адаптировать структуру своих глаз к этой особой среде, а затем, с помощью своего наития, начал осматриваться.

Ему казалось, что в непроглядной тьме за ним наблюдают чьи-то глаза, скрываются существа неописуемой формы, но всякий раз, когда молния освещала эти места, там ничего не было.

Клейн нисколько не беспокоился о том, что постоянное использование Ползучего Голода в условиях, когда его невозможно накормить, приведёт к серьёзным последствиям. По его мнению, было всего два исхода: либо Ползучий Голод попытается сожрать его, но Амон украдёт эту мысль, либо Ползучий Голод успешно съест своего носителя, и Клейн, возродившись, вырвется из нынешнего положения. Последний вариант Клейн приветствовал, а в первом, кроме некоторого замешательства со стороны Ползучего Голода, потерь не было.

Так они шли некоторое время, пока Клейн не увидел лагерь Города Полудня, построенный из руин заброшенного здания.

За стеной, сложенной из гигантских камней и колонн, тихо горел костёр, освещая большую часть лагеря и создавая резкий контраст с внешним миром.

В свете костра несколько членов разведывательного отряда Города Серебра патрулировали территорию или стояли на страже, готовые к любым неожиданностям.

Один из них, Рыцарь Рассвета ростом почти два метра тридцать сантиметров, стоял на стене и всматривался в даль, остерегаясь монстров, скрывающихся во тьме.

Вдруг он увидел в глубине тьмы огонёк, приближающийся издалека.

Это… — зрачки Рыцаря Рассвета расширились, а сердце бешено заколотилось.

За исключением новорождённых и детей, ещё не прошедших обучение, все в Городе Серебра знали, что на этой покинутой богами земле, кроме людей, никто не использует огонь и не создаёт свет во тьме. Даже монстры, владеющие пламенем, до начала атаки прячутся в темноте. Что же до других людей, то все города, которые до сих пор находил Город Серебра, давно превратились в руины, и выживших в них не было. Единственным чужаком, которого они видели, был тот странный мальчик Джек.

А сейчас в глубине тьмы появился свет, движущийся свет!

Что это могло означать, Рыцарь Рассвета, стоявший на стене, не мог сразу сообразить, чувствуя, как его тело пробирает дрожь.

Тускло-жёлтый огонёк медленно приближался, прошёл мимо лагеря и направился дальше от Города Полудня. Краем глаза Рыцарь Рассвета разглядел две человеческие фигуры, идущие во тьме. Их очертания были размыты светом.

Они несли что-то похожее на фонарь и шаг за шагом удалялись от лагеря, пока не исчезли в бескрайней тьме.

Рыцарь Рассвета, сам того не заметив, затаил дыхание и выдохнул лишь тогда, когда тускло-жёлтый огонёк окончательно скрылся из виду.

Другие люди? Нет, не обязательно люди! — зрачки Рыцаря Рассвета сузились. Он осторожно повернулся, собираясь сообщить старейшине из Совета шести, который руководил лагерем.

И в этот момент он заметил, что один из фонарей, висевших на колоннах, исчез.

Тело Рыцаря Рассвета застыло, а на лбу и спине выступил холодный пот.

Удаляясь от Города Полудня, Клейн, находясь под пристальным взглядом множества глаз из глубин тьмы, незаметно использовал способности Древнего Учёного и свою связь с Замком Сефиры, чтобы ощутить тот серо-белый туман, сотканный из истории.

Ему это удалось.

Это доказывало, что Забытая Земля Богов не была отделена от Замка Сефиры.

Святилище, а может, и божественное царство Истинного Творца, находится на этой земле… Если я вызову аномалию в Замке Сефиры, привлечёт ли это его внимание? Не спровоцирует ли это конфликт с Амоном? Он — истинный бог, и я не надеюсь сбежать под шумок, но я мог бы воспользоваться моментом, когда он будет занят Амоном, чтобы покончить с собой… — едва эта мысль пришла Клейну в голову, он уже собирался заставить Замок Сефиры слегка содрогнуться.

В следующую секунду эта мысль исчезла.

Идущий рядом с ним Амон усмехнулся:

— Повешенного не особо интересует Замок Сефиры. Конечно, его рассудок не всегда на месте.

— Повешенный — это 0-я Последовательность Пути Пастыря? — Клейн и не надеялся, что его импульсивный план сработает. Он скорее хотел проверить реакцию Амона, посмотреть, как тот ответит. Поэтому он не расстроился и с нескрываемым любопытством задал вопрос.

Амон слегка кивнул:

— Да. Это символизирует падшую сущность. Конечно, если хочешь трактовать это в положительном ключе, то это жертва и бремя.

Клейн, подумав, осторожно спросил:

— Я думал, это ты дал ему такое прозвище.

Как и в случае с Медичи.

Насколько Клейн знал, Истинный Творец появился из-за Розы Искупления и, скорее всего, был связан с падением Древнего Бога Солнца. Поэтому ему было интересно, как Амон на самом деле относится к этому злому божеству — так же, как и его брат, или иначе.

Амон поправил монокль и усмехнулся:

— Я всегда с большим уважением относился к богам.

Слова Богохульника звучат так неуместно… — Клейн с досадой прекратил этот разговор.

Глава 1157: Размышления

В Забытой Земле Богов по большей части не было дорог в привычном понимании, но передвигаться было не так уж и сложно, поскольку огромные территории занимали пустынные равнины, где доминирующим цветом был иссиня-чёрный.

На этих равнинах изредка встречались упрямо пробившиеся растения — причудливой, искажённой формы. Клейн не мог даже предположить, какими были их прототипы.

Вокруг, там, куда не доставал свет фонаря, ночь, казалось, жила своей жизнью — густая, она словно беззвучно шевелилась, готовая поглотить всё, что оказывалось в её власти.

Как Древний Учёный, Клейн, лишь бросив беглый взгляд, увидел, как из окружающей тьмы тянутся мириады призрачных и тонких Нитей Духовного Тела, что указывало на огромное количество скрывающихся во мраке монстров.

Эти монстры были абсолютно безмолвны. Они просто наблюдали за Амоном в облачении древнего мага и Клейном в костюме современного джентльмена, пока те, окутанные тускло-жёлтым светом, шли по пустынной равнине.

Клейн смотрел вперёд, небрежно неся в руке фонарь из шкуры, ничуть не беспокоясь о том, что он может погаснуть.

Когда они с Амоном уже собирались покинуть равнину и войти в холмистую местность, в темноте позади них внезапно дёрнулся монстр — уродливое существо с двумя головами, пятью руками, свернувшееся в мясной ком.

Он стал марионеткой Клейна.

Управление Нитями Духовного Тела было беззвучным, а расстояние не превышало пятисот метров.

В следующую секунду монстр тихо обмяк, лишившись жизни.

Амон, шедший слева от Клейна в своём остроконечном колпаке, усмехнулся, поднял правую руку и, раскрыв ладонь, показал нечто:

Прозрачного червя с объёмным узором.

Червь Духа!

Амон украл его у марионетки вместе с Нитью Духовного Тела.

Не дожидаясь, пока Клейн что-либо скажет, Амон с лёгкостью сжал кулак и раздавил прозрачного червя.

Клейн тут же ощутил пронзающую до глубины души боль, голова раскалывалась на части.

К счастью, после многократного создания амулетов Вчерашний День и Пуль Контроля Души он уже привык к подобным ощущениям. Его лицо лишь исказилось, но он не потерял самообладания.

Амон, сохраняя улыбку, стряхнул что-то с руки:

— Ты слишком скован. Будь смелее.

Клейн, оправившись от боли, потёр виски. Он чувствовал себя совершенно измотанным, каждый Червь Духа в его теле молил об отдыхе.

Во время погони Заратула Клейн почти полностью истратил духовную силу, заимствованную у себя из прошлого. После этого он ещё неоднократно телепортировался и использовал Объятия Ангела, чтобы замести следы, и уже давно был на пределе.

Вернувшись в безопасное место, он планировал лишь проверить обстановку с помощью серого тумана и сразу же погрузиться в сон для восстановления сил. Но вместо этого он попал в засаду Амона, был паразитирован и проделал весь этот путь до Забытой Земли Богов. Если бы не отчаянное положение, заставившее его выжать из себя все соки, он, возможно, уснул бы по дороге или проявил признаки потери контроля.

— Мне нужно отдохнуть, — Клейн опустил руку и прямо сказал.

Он был уверен, что Амон удовлетворит его просьбу, ведь чем отчаяннее он будет пытаться сбежать и терпеть неудачу, тем большее удовольствие получит этот Бог Розыгрышей.

— Хорошо, — Амон слегка повернул лицо в монокле в сторону холмов. — Там есть место для отдыха. Скоро дойдём. Конечно, если хочешь ночевать под открытым небом, я не против. Просто мне кажется, что вы, люди, предпочитаете места, дающие чувство безопасности.

— Идём туда, — Клейн хотел было использовать пламя фонаря для прыжка, но его иссякшая духовная сила не позволила этого. Ему пришлось следовать за Амоном, полагаясь на собственные ноги.

По пути Клейн, желая узнать как можно больше, спросил у Амона:

— Почему ты не украдёшь расстояние, чтобы мы сразу оказались на месте?

Амон повернул голову и, взглянув на Клейна своим правым глазом в хрустальном монокле, усмехнулся:

— Отдыхать ведь нужно не мне.

…Клейн замолчал и спокойно пошёл дальше.

Спустя примерно дюжину вспышек молний Амон указал рукой вперёд:

— Пришли.

Менее чем в ста метрах, в тени холма, виднелись несколько полуразрушенных строений, похожих на верхушки шпилей. Вокруг из земли торчали около дюжины гигантских каменных колонн высотой по колено Клейну. Из щелей между ними пробивалась редкая трава с тёмно-красными, словно кровь, кончиками.

— Здесь когда-то жили люди? — Клейн снова потёр виски и спросил.

Амон, придерживая монокль вторым суставом указательного пальца, с улыбкой ответил:

— Раньше здесь был большой город. Когда грянул Катаклизм, земля разверзлась и поглотила его целиком. Остались лишь эти обломки, как свидетельство его существования.

Гибель цивилизации… — эта мысль внезапно пронзила сознание Клейна. Он ускорил шаг и достиг цели среди странной травы.

Войдя в одно из полуразрушенных зданий, Клейн инстинктивно осмотрелся.

На серо-белых каменных стенах, покрытых трещинами, виднелись фрески, выцветшие от времени за тысячи лет. Они были почти неразличимы, но можно было смутно разобрать, что жители этого города считали честью после смерти попасть в небесное царство.

Клейн выровнял дыхание, отбросил фонарь из шкуры и, прислонившись к массивной каменной колонне, с трудом представил себе многослойные сферы света.

Его совершенно не волновало, какие опасности могут подстерегать его во сне в таком месте и в такой обстановке.

Пусть опасности будут ещё яростнее! — мысленно воззвал Клейн перед тем, как уснуть.

Амон в мантии классического мага взглянул на него, небрежно сел рядом и щёлкнул пальцами.

Свеча в фонаре, почти догоревшая, перестала плавиться, но тускло-жёлтый свет продолжал исходить.

То, что должно было погаснуть через несколько минут, теперь, казалось, могло гореть часами, а то и днями.

Это было похоже на ошибку, на нарушение законов природы.

Проспав неизвестно сколько в полузабытьи, Клейн наконец восстановил силы и проснулся от звука молитвы мисс Фокусник.

Ответить ей он пока не мог. Он лежал с закрытыми глазами, делая вид, что всё ещё спит.

В состоянии неглубокого паразитирования Амон не должен контролировать мои мысли, он может лишь определить, вредны ли для него мои текущие размышления… — подумал Клейн и незаметно воззвал к серо-белому туману.

Он позаимствовал из потока истории, у себя из прошлого, некое состояние, не связанное напрямую с побегом.

Это было состояние, в котором он находился, когда Хвин Рамбис вторгся на его остров сознания.

Эта попытка не была пресечена, не была украдена.

Используя это состояние и свою особенность сохранять ясность ума во снах и мирах сознания, подвергшихся вторжению, Клейн отделил часть своего самосознания и поместил её на «небесах» своей духовной сущности, откуда хладнокровно наблюдал за своим островом сознания.

Он начал проверять свой разум на наличие аномальных, паразитированных мыслей.

После тщательного анализа Клейн предварительно убедился, что его мир сознания в порядке.

Это означало, что даже если Амон и оставил в его теле Червя Времени, это было лишь поверхностное паразитирование, не позволяющее подслушивать его мысли.

Обретя эту безопасную зону, Клейн наконец смог дать волю подавленным мыслям, проанализировать своё положение и обдумать план спасения:

Амон — Бог Розыгрышей, а также Бог Обмана. Его игра не может быть затеяна просто ради удовольствия… Если бы он действительно хотел этого, он мог бы подождать встречи со своим настоящим телом, украсть мою судьбу, получить Замок Сефиры, и уже потом пробовать. В таком случае, даже если бы что-то пошло не так, его главная цель была бы достигнута, и он ничего бы не потерял…

Какую же цель он скрывает в этом деле? Если я смогу понять ключевой момент, возможно, найду настоящий путь к спасению…

Кроме того, после того как он произнёс на китайском заклинание ритуала перемещения удачи, он не проявил никакого интереса к этому особому языку, не задал ни одного вопроса. Это совершенно не соответствует тому любопытству, которое он демонстрировал…

Может, его упоминание слова „Bug“ было намеренным, чтобы проверить, о чём я подумаю…

Но ведь он не украл мои мысли. Нет, если бы целый фрагмент мыслей, не связанный с предыдущими и последующими, был полностью украден, я бы этого не заметил…

Клейн восстановил в памяти ту ситуацию и, основываясь на логической связи между мыслями, пришёл к выводу, что в тот момент его мысли не были украдены.

И это, в свою очередь, подтвердило другую догадку.

В состоянии глубокого паразитирования Амон мог напрямую подслушивать его мысли, не прибегая к краже!

То, что Амон делал вид, будто может действовать, лишь обнаружив вредоносные мысли, было обманом!

Я так и знал, что пережитое мной глубокое паразитирование отличается от того, что описывал Паллез…

Исходя из этого, все мои внутренние мысли по пути сюда, скорее всего, были услышаны Амоном, включая мысли о Земле, о земляке, о воспитании детей…

Это просто ужасно…

К счастью, планируя срыв ритуала Георга III, я предвидел возможность оказаться в отчаянном положении и быть паразитированным Амоном. Просочившиеся мысли были наполовину инстинктивной реакцией, наполовину — намеренным попустительством. Таким образом, я одновременно и раскрыл некоторые секреты, заслужив доверие Амона, и скрыл самое важное и ключевое.

Как и сейчас, он наверняка уже знает, что я собираюсь выудить у него побольше исторических тайн, чтобы быстрее усвоить зелье Древнего Учёного. Но он не знает, что я уже в двух-трёх шагах или в одном шаге от полного усвоения…

Амон намеренно снял паразитирование и затеял эту игру, возможно, потому, что он слышал о Земле от Древнего Бога Солнца, соприкоснулся с какой-то тайной и теперь хочет, используя моё желание спастись, заставить меня сделать для него что-то, что он сам сделать не может или не хочет? Если так, то дальше определённо что-то произойдёт…

Да, я должен вести себя так, будто ничего не заметил, и, как ни в чём не бывало, планировать побег.

Как только я восстановлюсь, сделаю первую попытку! — «проспав» ещё немного, Клейн открыл глаза.

Амон в остроконечном колпаке сидел рядом и с улыбкой смотрел на него:

— Ну что, придумал? Когда начинаем действовать?

Он вёл себя так, словно был сообщником Клейна, а не целью его побега.

Глава 1158: Выдержка

Клейн, оперевшись о серо-белую стену, медленно выпрямился и с улыбкой покачал головой:

— Пока я не набью желудок, мой мозг отказывается работать.

Это была и правда, и ложь. До того как стать полноценным мифическим существом, святые всё ещё испытывали голод и жажду. Однако полубог 3-й Последовательности мог спокойно обходиться без еды и воды десять-пятнадцать дней. Что же до полноценных мифических существ, для них еда была развлечением, а не необходимостью.

Клейн хотел сказать, что перед тем, как начать побег, ему нужно привести себя в наилучшую форму.

— Привычка Фокусника, — с улыбкой заметил Амон. — Я не отвечаю за еду, но ты можешь решить этот вопрос сам.

Клейн взглянул на фонарь из шкуры на земле, пару секунд подумал, а затем протянул правую руку и провёл ею в пустоте.

Перед ним тут же появился невысокий кофейный столик — предмет из особняка Дуэйна Дантеса.

В тускло-жёлтом свете Клейн снова протянул руку и, совершив призыв, извлёк из потока истории изящно упакованную коробку.

Внутри неё находился полный набор столовых приборов, включая нож, вилку, тарелку и бокал.

Клейн выбрал именно этот набор, потому что призвать разные приборы по отдельности, чтобы составить комплект, было невозможно — он мог поддерживать одновременно лишь три проекции из потока истории.

Неторопливо расставив приборы, Клейн вежливо повернул голову и кивнул Амону в остроконечном колпаке. Лишь после этого он призвал из потока истории стейк средней прожарки, политый соусом из чёрного перца.

Стейк, дымясь, опустился на фарфоровую тарелку. Когда Клейн разрезал его ножом, показалась мякоть с остатками миоглобина.

Клейн наколол кусок говядины на вилку и отправил в рот. Он ощутил настоящую текстуру и восхитительный вкус — никакой иллюзии. Это чувство по-настоящему успокоило жжение в желудке.

— В течение четверти часа я не только не буду голоден, но и получу реальное насыщение, — проглотив кусок говядины, Клейн с улыбкой пояснил Амону, ведя себя как гостеприимный хозяин, а не несчастный похищенный Потусторонний.

Амон коснулся нижнего края своего хрустального монокля и с улыбкой кивнул:

— Я пробовал, неплохо.

— Ты быстро приходишь в себя. Точно не хочешь стать моим избранником?

Клейн отрезал ещё один кусок говядины, наколол его на вилку и, словно болтая с другом, ответил:

— Убей меня.

В этот миг частые вспышки молний и бескрайняя тьма поочерёдно властвовали над этой землёй. Там, куда не доставал свет, мириады глаз бесстрастно наблюдали за происходящим. Искажённая трава с тёмно-красными кончиками тихо колыхалась на ветру.

А внутри полуразрушенного здания тускло-жёлтый свет придавал изящному кофейному столику и утончённым приборам тёплый оттенок. Едва уловимый аромат жареного стейка наполнял воздух, создавая разительный контраст с окружающим миром.

Под взглядами ужасных монстров из глубин тьмы, посреди этой пустынной, серой и полной скрытого ужаса земли, Клейн с элегантностью и изяществом наслаждался трапезой.

Закончив со стейком, он призвал бокал ледяного вина из поместья Мейгур и выпил его залпом.

Затем последовали крем-суп, жареная треска, тушёная молодая баранина с горошком, запечённая картофельная кожура и различные вина — всё это было призвано и отправлено в желудок Клейна.

В процессе этого первый съеденный стейк уже исчез, так как время его поддержания истекло, но желудок и тело Клейна, одурманенные последующей едой, этого не заметили.

Конечно, кофейный столик и приборы приходилось призывать заново, иначе они бы не продержались до конца.

В завершение трапезы Клейн снова протянул руку и извлёк из пустоты чашу с шариком ванильного мороженого.

Затем он десертной ложечкой начал есть мороженое, ощущая, как оно тает во рту, оставляя сладкий вкус.

Съев один шарик, он, не удовлетворившись, призвал из потока истории ещё один.

Так Клейн съел пять шариков мороженого с разными вкусами.

Когда Клейн в шестой раз протянул руку, сидевший рядом Амон внезапно усмехнулся:

— В твоей судьбе произошли аномальные изменения. Тебе несказанно повезло.

— Это и есть твоя подготовка?

Протянутая правая рука Клейна застыла в воздухе, а зрачки, казалось, слегка расширились.

Почти в тот же миг в окружающей тьме, там, куда не доставал свет фонаря, все причудливые существа разом задергались и мгновенно превратились в марионеток Клейна.

На этот раз Клейн разом выпустил сотню Духовных Личинок в надежде, что кому-то из них посчастливится избежать кражи Амона.

Следом за этим фигура в чёрном шерстяном пальто без шляпы за кофейным столиком сменилась отвратительным вампиром, с тела которого стекал гной.

Изящный кофейный столик и утончённые приборы, словно разбитое стекло, покрылись мириадами трещин и разлетелись на осколки.

Они быстро вернулись в поток истории, чтобы не мешать последующим призывам Клейна.

В следующую секунду сотня марионеток вместе с Клейном, скрывшимся неизвестно где, одновременно протянули руки в пустоту, пытаясь числом обойти вмешательство Амона.

В этот миг все они были Древними Учёными.

Это была способность, унаследованная от Причудливого Колдуна, источник качественного скачка для Провидца.

Конечно, шанс на успешный призыв у каждой марионетки был независимым и не влиял на других.

В этот момент Клейн пытался призвать проекцию госпожи Посланницы Ренетт Тинекерр в её пиковом состоянии из руин Тюдора. Благодаря контракту и амулетам, это был самый простой для него способ призвать проекцию ангела из потока истории!

Амон по-прежнему невозмутимо сидел на месте, и в его монокле отражался слабый свет, пока он наблюдал, как сто один Клейн одновременно совершают призыв.

Правые руки синхронно вытянулись и вернулись обратно. Ни Клейну, ни его сотне марионеток не удалось вытащить Ренетт Тинекерр из пустоты.

Тут Амон поднял правую руку и тоже провёл ею впереди.

Его рука слегка отяжелела, и он небрежно потянул назад. За пределами полуразрушенного здания появилась кукла размером с замок, в мрачном, пышном платье, опутанная лианами.

Древнее Зло, Ренетт Тинекерр!

Амон украл историческую проекцию, призванную Клейном!

В красных глазах Ренетт Тинекерр тут же отразились силуэты ста марионеток Клейна.

Беззвучно тела этих марионеток, будь то в облике Клейна или монстров, засветились и превратились в рогатых козлов, белых кроликов и других животных.

Проклятие Превращения!

Настоящий Клейн уже исчез, а затем вышел из пламени, поднимающегося от фонаря из шкуры.

Он посмотрел на зверинец, который, возможно, можно было назвать им самим, затем снова сел и усмехнулся:

— Послеобеденная прогулка эффективно улучшает здоровье.

Он ни словом не обмолвился о своей попытке побега, словно ничего и не произошло.

Амон, сохраняя прежнее невозмутимое выражение, весьма любезно кивнул с улыбкой:

— Я читал немало человеческих книг, и в них действительно есть такая точка зрения.

Сказав это, он указал на проекцию Ренетт Тинекерр снаружи:

— Это твой гонец?

Это было легко проверить, поэтому Клейн не стал скрывать и, кивнув, ответил:

— Угу.

— Какая жалость, — Амон окинул проекцию Ренетт Тинекерр взглядом с головы до ног и с цоканьем покачал головой.

Клейн, ощущая, как еда в его желудке постепенно исчезает, спросил:

— О чём жалеешь?

— Мне следовало подождать с тобой в Баклунде несколько дней. Тогда бы твой гонец доставил тебе письмо, и он стал бы моим гонцом, — Амон поправил монокль на правом глазу и с улыбкой сказал. — Украсть гонца ангельского уровня — это очень сложная задача, и очень весёлая, не так ли? Жизнь всегда нуждается в развлечениях, острых ощущениях и предвкушении.

— Я тоже так думаю, — искренне ответил Клейн.

— Жаль, — Амон в остроконечном колпаке снова покачал головой. — С Ночью нужно быть осторожным. Если бы мы задержались дольше, я не знаю, что могло бы произойти.

Говоря это, Ангел Времени прекратил поддерживать историческую проекцию Ренетт Тинекерр, и она исчезла.

— Ты, кажется, очень опасаешься… Богини? — Клейн изобразил интонацию благочестивого последователя Богини Вечной Ночи.

Конечно, ему и не нужно было притворяться — он всё ещё был её избранником.

Взгляд Амона переместился на фонарь из шкуры внутри полуразрушенного здания. Глядя на тускло-жёлтый свет, он сказал:

— Я не могу украсть из сокрытого то, что хочу знать, не могу разгадать, какие ещё у неё могут быть планы, в чём заключается настоящий ключ.

Для Короля Ангелов Пути Мародёра этого было достаточно, чтобы испытывать опасения.

Воспользовавшись моментом, когда Амон отвечал, Клейн внезапно мысленно произнёс на языке великанов священное имя Богини Вечной Ночи:

Богиня Вечной Ночи, что превыше звёздного неба и вечности…

Едва он произнёс эту строку, как мысль исчезла. Если бы он не планировал этого заранее, то и не заметил бы, что предпринял такую попытку.

Амон повернулся к нему и с улыбкой сказал:

— Ты хотел проверить, повторю ли я мысленно украденную у тебя мысль или фразу?

— Став Паразитом 4-й Последовательности, можно контролировать украденное и проявлять его в нужный момент.

— Вот как, — Клейн слегка кивнул. — Спасибо.

Говоря это, Клейн мысленно быстро анализировал опыт и уроки своего провалившегося побега:

Из-за контракта и подчинённого положения из всех знакомых мне ангелов призвать госпожу Посланницу проще всего.

Призыв мороженого из прошлого Уилла устанавливает тонкую связь с ним, представителем судьбы, и дарует благосклонность удачи. Хм, каждый шарик мороженого представляет собой частичку удачи… Изначально я планировал под прикрытием призыва мороженого тайно призвать Змея Судьбы.

В следующий раз перед призывом нужно будет создать какие-то помехи, иначе Амон сможет напрямую украсть вызванную мной историческую проекцию. Потратить столько сил, чтобы в итоге подарить ему помощника…

Пока Клейн размышлял, Амон указал на кучу животных, подвергшихся Проклятию Превращения, и с несколько злой усмешкой сказал:

— Ты ведь беспокоился, что в Забытой Земле Богов не будет подходящей еды? Теперь есть. Пока проклятие не снято, они — настоящие животные.

…Клейн на мгновение замер, а затем резко посмотрел на козлов и белых кроликов.

По его мысленной команде все животные одновременно повернули головы в его сторону.

В каком-то смысле, все они были Клейном, ведь они появились в результате слияния Духовных Личинок с монстрами, а затем были прокляты.