Терра Инкогнита

Глава 7 В которой некоторые талейранцы серьезно настроены

Небольшой двухэтажный особняк, в котором жил Марсель Кураж снаружи ничем не отличался от десятков таких же коттеджей, выстроенных на деньги муниципалитета для полицейских — бывших и нынешних.

Многие из них нынче пустовали — копы бросали жилье, которое после 10 лет работы на город могли бы считать своей собственностью, и переводились подальше от токсичного места. Скопище космических кочевников, при взаимодействии с которыми самая гуманная в секторе Атлантик правоохранительная система начинала нещадно буксовать, манило к себе сомнительные элементы со всей планеты. Некоторые талейранцы даже начали брить головы налысо, носить одни лишь нейлоновые шорты и мазаться кремом от загара, чтобы походить на пришельцев… И наоборот — у людей ценящих порядок, комфорт и созидательный труд, новая реальность чаще всего вызывала отторжение и желание уехать, или, в последнее время все чаще — тихую ненависть.

Те, что нынче нашли приют в пустых домах полицейского квартала не собирались уезжать. Они тоже не были похожи на типичных талейранцев, но — совсем по-другому. Куда делись белоснежные улыбки, вальяжные движения и расслабленные выражения лиц? Эти мужчины и женщины — хмурые, серьезные, сосредоточенные — были заняты настоящим Делом, может быть впервые за всю свою жизнь. И в центре всего этого стоял Марсель Кураж.

— Да у вас тут настоящий военный лагерь! — воскликнула Кавальери и тут же зажала рот ладонями.

Внутри огороженного периметра территория нескольких усадеб была объединена, и охранялась. И тут явно было, что охранять!

— Здесь можно говорить открыто, — сказал Кураж. — Никто не ожидает, что на Талейране может появиться подполье, организоваться сопротивление, что кому-то придет в голову сражаться против лучшей в мире политической системы и самого социально защищенного общества… И против несчастных космических, мать их, скитальцев!

Было видно, что он готов сорваться в одну из тех пламенных речей, в которых поднаторел за последние недели, собирая сторонников. И Сью примерно представлял себе, что именно Марсель может сказать. Так или иначе — это будет о крови и почве, о том, что не бывает равных и тех, кто немного равнее, и про то, что свобода — это когда ты имеешь право защищать себя и то, что тебе дорого. В общем-то ничего нового Кураж в качестве аргументов привести не мог, но от этого его речи не становились менее убедительными. Тем более, имея доступ к полицейским базам данных он целенаправленно шел к тем людям, которыестолкнулся с несовершенством системы и пострадал от этого, и к родственникам и друзьям жертв Сверчков.

— Да-да, и за прослушку не беспокойтесь. Айтишник из участка — наш человек. У него сестру эти гады… — Марсель как-то по-детски шмыгнул носом. — Я вообще зачем вам всё это показываю? Мне-то наплевать, я для себя всё решил, когда увидел, как смотрели на тебя, Виньярд, эти ублюдки с отметинами от твоих ладоней на лицах. Если они понимают только насилие — что ж! Мы объясним им всё доступным языком… И тем, кто покрывает их преступления — тоже объясним. Но — я должен знать что у нас есть хотя бы небольшой шанс выжить.

Кавальери хмурилась и глядела вокруг во все глаза, не выпуская руку Сью. Тут было много огнестрельного и энергетического оружия, каких-то потрепанного вида пехотных доспехов, взрывчатки, бронеавтомобилей… Большая часть всего этого до поры таилась в гаражах и подвалах, но и на улице особенно не таились: они увидели не менее полутора сотен человек, в одежде гражданское, но удобной и практичной, которые тренировались, чистили оружие, что-то обсуждали. У каждого из них на спине, груди или на шевроне имелась белая на черном фоне надпись «UNDERGROUND». Очень, очень по-детски: организовать подполье и написать об этом крупными буквами!

— Что, собираетесь устроить показательную порку? — посмотрела Алиса на Марселя прищурившись.

Тот отвел глаза. Акции возмездия — вот что они планировали. И ему нужны были гарантии, что после этого подпольщикам будет куда отступать.

— Сколько человек ты хочешь эвакуировать в крайнем случае? — задал вопрос по-существу Виньярд.

В конце концов — это и была его миссия, найти людей для нового поселения на Архипелаге. Только он очень сомневался, что эти конкретные талейранцы захотят разводить морских гребешков.

— Сью, пойми меня правильно — я прекрасно осознаю, что кроме Ярра у моих людей вариантов нет. Мы могли бы обратиться к альтрайтам, гэлам или эльфам, но… Но мы — с Талейрана. Мы — не такие, как они. Талейранцы не станут бодро маршировать под звуки духового оркестра и не перестанут есть жареное мясо и спать с теми, с кем захотят и как захотят. Мы любим свой образ жизни! Я, черт возьми, вот даже подохнуть готов за то, чтобы парни и девчата и дальше могли отжигать на рэйвах и ловить волну на ривьерах, или год-другой нихрена не делать после окончания школы и просто побродить по планете, отложив взрослую жизнь немного на потом… Мне нравится, когда вокруг уважают твои слабости и недостатки, и, черт возьми, когда у каждого кафе есть пандус для человека на инвалидной коляске! — рубанул ладонью воздух Марсель.

— На Ярре нет людей на инвалидных колясках, — сказала Алиса.

Кураж, кажется, не расслышал:

— Зато у вас там можно жить своим укладом! В конце концов, мы можем выстроить свой город и создать в какой-нибудь глуши новый Талейран! И если для этого временами придется терпеть самодурство Гая Кормака — то это ничем не хуже, чем терпеть самодурство целого племени космических дикарей!

— Не в глуши, а на тропическом Архипелаге, — снова влезла Кавальери.

У нее бывало такое настроение, когда она включала занудную девочку-отличницу. Виньярду показалось, что подруга таким образом отделяет себя от своей родной планеты, бравируя Ярром. Это была ее крепость, ее ресурс — Алиса теперь всегда знала, что ей есть куда возвращаться. И Кураж тоже хотел быть уверенным, что его людям будет, куда бежать.

— Так сколько человек? — повторил Сью.

— Сорок две тысячи.

— Это нормально!

— И это не предел. Здесь, в этом квартале — только боевое крыло. Я сам был в шоке, когда понял, сколько у нас людей, которые дошли до точки. Но не все из них готовы… Э-э-э-э… Ну, скажем — предпринимать крайние меры с применением насилия. Тут, в поселке — в основном бывшие копы, спасатели, кое-кто из астронавтов, есть и охранники-корпоранты, которым надоело отсиживаться за дверями из бронестекла. Но — большая част людей готова помочь нам информацией, деньгами, другими материальными ресурсами… В нужный момент- выйти на демонстрацию. Могу я рассчитывать на то, что Ярр пришлет сюда корабли, чтобы забрать этих людей?

Виньярд растрепал волосы и задумался:

— Я свяжусь с кем-нибудь, кто может решать такие вопросы. Но заранее хочу сказать — в сети распространяются листовки… Ну, как инструкция в картинках — к чему должен быть готов переселенец в систему Суатоллы или любой другой мир под рукой монархии. Очень внимательно почитайте — вот мой вам совет. А вообще — Ярр всегда присылает корабли. Даже на Ла-Вей.

— Черт, Сью! Как я мог забыть-то? Ты спрашивал о данных с орбиты… В Ламарше, в охране Арены работает один парень — Стэнфорд его фамилия. Он подойдет к тебе, как объявишься, отдаст распечатку…

— Колись, Кураж, причем там Ла-Вей, м? — от внимательного Виньярда не ускользнул тот факт, что Марсель спохватился именно после того, как он упомянул этот мрачный мирок.

И теперь бравый полицейский избегал смотреть ему прямо в глаза:

— Ну вот получишь информацию — сам всё поймешь… Я всё равно не знаю, как это всё объяснить по-человечески, может быть у тебя получится. Ты, главное, как с яррцами свяжешься — сразу на меня выйди. Особенно по коммуникатору не разоряйся, просто «примут»- «не примут».

— А ты по количеству возможных пассажиров и по срокам тоже поконкретнее, пожалуйста… А то получится как с теми влахернскими ребятами… — Сью снова уловил какую-то странную эмоцию от Марселя, на сей раз при упомниании ла-вейского дистрикта. — Марсель, если ты попытаешься меня сыграть втемную, или не дай Бог — кинуть…

— Сью, ну я просто не знаю как… Да и какая к черту разница? Ты ведь все равно отправишься в Ламарш и проведешь минимум один бой, да?

— Да!

— И много будет толку, если я скажу, что тебя там постараются обязательно убить, на Арене, у всех на виду? И что тут каким-то боком приплетены вот эти Мёбиусы, старейшины Сверчков и какой-то разнаряженный сноб! Это разве тебе поможет?

— Помогло. Что, и Мёбиус хочет меня убить — тоже?

— Да не-е-ет, — отмахнулся Кураж. — Это к нему пытались достучаться сначала лысые ублюдки, а потом — этот франт, чтобы устроить тебе бои на выгодных для них условиях. А Мёбиус сказал что-то про царское сражение, или княжеский бой… Источник не разбирается в гладиаторских терминах…

— Королевская битва, — снова влезла Кавальери. — Сью, я хочу с тобой. Там же тоже могут быть миньоны, верно?

А Виньярд подумал, что Алисе вряд ли разрешат выйти на арену в этом чудесном пангейском костюмчике, а потому эти ее стремления вряд ли будут реализованы.

— Посмотрим, — сказал он.

Девушка а подняла бровь и ничего не сказала. Она сказала уже потом, в одной из пригородных гостиниц Ламарша, куда их домчал скоростной поезд на магнитной подвеске.

Наверное, это был настоящий скандал. Сью не очень-то разбирался в скандалах и поводах для таковых, но его отказ взять Алису Кавальери с собой на арену Ламарша, внезапно предстал в виде самой настоящей низости, подлости и предательства. И Виньярд вдруг оказался самым настоящим негодяем, и вообще — их встреча была ошибкой и она, Алиса, зря тратит на него, эдакое чудовище, свои лучшие годы и вообще — пошел он в жопу. И хлопнула дверью и ушла, вильнув бедрами. Красивыми такими бедрами, между прочим, затянутыми в матовый супертехнологичный материал пангейского сьюта.

— Это нормально… — выдохнул Сью.

Линч, еще на «Rose Tattoo» показал ему фичу, по которой можно было отслеживать местоположение костюма, так что Виньярд был более-менее спокоен по этому поводу. Тем более — это ведь был ее родной город, верно? Что могло пойти не так?

Оставалось разобраться только, как на Талейране инопланетянину вызвать такси.

Судя по афишам и видеороликам, которые крутили на каждом столбе, предстояла эпическая заруба. Чаще всего, формат королевской битвы подразумевал игру всех против всех, на выбывание, причем оружие и снаряжение нужно было найти после попадания непосредственно на поле боя. Каст гладиаторов был впечатляющим. Точнее — впечатляющими были их превью. Виньярд не особенно присматривался к презентациям будущих противников — его не интересовал их внешний вид или объем мускулов. Как и в случае с Арджуной, это могло вовсе не быть ключевым моментом.

Насмотревшись на сверкающий огнями мегаполис из окна флаера-такси, Сью откинулся на сидении. Людус и Арена находились на другом конце Ламарша, и было время посмотреть — как там Алиса. Судя по датчикам сьюта, все ее жизненные показатели были в норме. Геолокация показывала, что девушка проводила время в районе набережной. Главное — чтобы она не снимала костюм. А с нее ведь станется пойти по магазинам, чтобы утешиться! Наберет новых платьев, и, конечно, не станет их носить поверх пангейской брони…

С одной стороны — ему хотелось найти ее, догнать и объясниться, а с другой…

Людус и арена Ламарша предстали перед ним во всем своем великолепии. Архитектор явно черпал вдохновение в древнеримских цирках — таких как Колизей или Циркус Максимус, но использовал при этом все возможности высоких технологий: исполинские размеры, голограммы, лазерная подсветка, ажурность конструкций…

Таксист, который всю дорогу рассуждал о высокой политике, костеря по чем свет стоит Кесарева и Штирнера, и поддерживая сенатские инициативы, исходящие с протекторатской столичной планеты — Кармарена. Виньярд с облегчением покинул флаер и зашагал к одному из входов в вестибюль.

Внезапно к нему кинулась большая группа людей — шумных и странно одетых, размахивающих транспарантами, с озлобленными выражениями лиц и пеной у ртов, извергающих маловразумительные обвинения. Это выглядело как нападение, в агрессивной толпе было человек тридцать, и некоторые из них походили на Сверчков, так что парень даже успел поудобнее подтянуть лямки большого рюкзака с оружием и снаряжением, и какие-то доли секунды отделяли ситуацию от мордобития… Но — то ли природное дурное любопытство Виньярда, то ли некие высшие силы уберегли лица гневного народа от звонких лещей: Сью остановился и прищурившись глянул на них.

Они орали, они бесновались — но не нападали! Остановившись буквально в шаге, какая-то толстая зеленоволосая женщина в обтягивающем боди и ярких гольфах поносила самыми скверными словами всю родню Виньярда и желала им всем умереть от онкологических заболеваний и быть съеденными глистами заживо. Два женоподобных юноши с накрашенными губами трясли плакатом, на котором красовалась надпись «НЕГОДЯЙ СЬЮ — ФАШИСТ!», а парни и девушки, подражающие Сверчкам щеголяли торсами (и бюстами) на которых было намалевано люминисцентной краской что-то вроде «Я/МЫ СВЕРЧКИ».

— Это нормально, — только и сказал он, осматривая весь этот зверинец.

Сначала Сью подумал, что ни разу не видел на улицах Флойда женщин-Сверчков с голыми титьками, да и вообще ни одной женщины-Сверчка за всё это время не заметил. Потом решил, что, пожалуй, не станет их бить, потому как здесь наверняка вот это вот всё и называют свободой слова и собраний. А когда в голову пришла мысль о том, что накрашенные ребята вряд ли понимают чем отличаются нацист, фашист и, например, национал-патриот, то стало вполне понятно, что делать с ними вообще ничего не нужно — не поможет.

Через минуту подтянулись еще и журналисты с кучей летающих камер и дебильных вопросов, и Виньярд оказался в окружении.

— Внимание! — громко и четко сказал Сью, и поднял руку вверх.

Толпа на самом деле замерла, и Виньярд сумел рассмотреть самое тонкое место в кольце осады. По сравнению с Ярром на Талейране жить было легко и привольно, и любимое сальто в прыжке удалось ему на отлично, и получилось бы еще лучше, если бы не рюкзак — но цель была достигнута, он таки перемахнул через головы активистов и папарацци, пружинисто приземлился на ноги и так же громогласно, по-дикторски провозгласил:

— Спасибо за внимание! — и припустил со всех ног к дверям в вестибюль, где бдительная корпоративная охрана тормозила всякого встречного-поперечного, и не отдала бы его на растерзание толпе.

Ну и толпу ему на растерзание — тоже.

— Значит, Негодяй Сью? А почему прибыли так впритык? Игры уже завтра, а вы еще не… — это был какой-то менеджер среднего звена, и Виньярд понимал, что просто теряет время.

— Это нормально. Мне не нужны ваши тренажерные залы, массажные кабинеты и спарринг-партнеры. Покажите, где я могу оставить вещи и переночевать и отведите меня к Эрвину Мёбиусу — он лично приглашал меня в гости.

Спортивный чиновник тут же скис. Он, наверное, хотел выудить из этого малоизвестного и потому — опасного бойца какой-нибудь жирный инсайд, чтобы потом слить информацию журналюгам, пасущимся у входа, но — обломалось. Мёбиус — это Мёбиус.

— Стэнфорд! Проводи этого человека к мистеру Мёбиусу!

Этот Стэнфорд — один из многих охранников в корпоративной униформе, неуловимо отличался от всех талейранцев на планете. Точно так же, как отличались те мужчины и женщины в полицейском квартале. У него было очень, очень уставшее лицо, огромные мешки под глазами, полное отсутствие улыбки и собранные, скупые движения.

— Вы ведь Виньярд? — только спросил он. — Вот, держите. Спасибо, что мы не одни.

Больше он не проронил ни слова.

Это была обычная распечатка — сложенные вчетверо листы бумаги. И теперь Сью полностью осознал суть фразеологизма «жгли карман». Но ознакомиться с информацией было некогда — Стэнфорд по гулким пустынным коридорам, прозрачным лифтам и длинным переходам привел его в тупиковый коридор, к обычной пластиковой двери, на которой было написано «Эрвин Мёбиус. Главный специалист».