Терра Инкогнита

Глава 26 В которой Сью думает, что попал в сказку, а попадает на стрелку

Примерно на седьмой день путешествия Алиса сказала, лежа с Виньярдом в обнимку в отдельном купе на удобном широком диване:

— Я подумала, что это очень классно — стать такими космическими шелта! Представь себе — прилетать на отсталую планету, устраивать праздники, ремонтировать что угодно и лечить людей, и торговать… Это почти то, о чем мы с тобой говорили — но другое, понимаешь?

— Такие Сверчки наоборот, да? Идея нормальная, но пока как-то не хочется становиться бароном. Я разгильдяй и охламон, ответственность толкьо за меня и тебя — уже довольно тяжкое бремя. Может быть лет через сто… И, к тому же, у нас есть Ярр! — ответил Сью.

— Ярр — да. Тоже очень классный, — мечтательно закатила глаза Кавальери. — Я уже скучаю по своей квартирке на Санрайз-авеню…

Она была совершенно непоследовательной, сначала заявляя о страсти к постоянным путешествиям, а потом о любви к комфортному гнездышку. Виньярд приобнял ее крепче, и представил того же Мальборо во главе каравана из таких «Полуконей-Полукрокодилов», которые приземляются, например, на Шварцвальде и устраивают там балаган планетарного масштаба. Протекторатский Сенат бы этого точно не вынес, и Новая Конфедерация — тоже! С другой стороны — есть Дикое пространство… На том же Нантакете шелта смотрелись бы вполне органично.

— Эй, Виньярд! Только не говори что ты уже начал планировать, как бы это перетащить всю Цыганетию в космос! — ущипнула его Алиса.

Всё-таки они знали друг друга слишком хорошо.

— А что? Джипси бы одобрил! Вообще — он точно будет первым туристом на Терре. Кажется, его выкрали с какого-нибудь из поездов — Ричмондов там, Данхиллов или еще каких-нибудь Кэмелов или Лакистрайков. Надо будет надавить на него по поводу происхождения…

Кавальери зевнула и сладко потянулась, заставляя парня блаженно жмурится от прикосновений ладного девичьего тела.

— Скажи, Сью, а тот сигнал бедствия — он еще приходит? — Алиса надавала ему по рукам, сопротивляясь коварным поползновениям.

— Ну да. Вот, гляди, — он потянулся за планшетом. — Спартак ретранслирует мне его с «Эрнеста». Чистый, непрерывный SOS из того самого ущелья в Баргузинском хребте. Наверное, те, кто его посылал, уже или решили свою проблему — или померли. Или их беда не та, что убивает за секунду…

— Например, сидят люди в бункере тысячу лет, и тут сломался водяной фильтр… — предположила Кавальери.

— Или лежат люди в обнимку, и некая вредная красавица игнорирует всё что угодно…

— И ничего я не игнорирую!

— Вот и не игнорируй!

— Сью…

— Алиса-а-а…

Беловодье началось внезапно — сразу после небольшой, но очень красивой станции с интересным названием Заячья Горка. Виньярд всё пытался добиться конкретной информации, откуда взялось здесь это огромное количество воды, но шелта только отмахивались. Мол — дела давно минувших дней, преданья старины глубокой. Зато — благодаря таким переменам и еще неведомым планетарным катаклизмам, погодка здесь выправилась. Пугающая Сайбериа, больше не была такой пугающей. Никаких от −50 до +50, вполне себе умеренный морской климат.

Заячья Горка была последней оборудованной стоянкой — дальше только тупичок у грузового порта. Здесь можно было перегрузить товар на паромы, которые развозили его по островам Беловодья. Эта удивительная страна целиком и полностью располагалась на островах — сорока участках суши посреди Нового моря.

А вот подворья — как Заячья Горка у «железки», или припортовой Усть-Ручей — они существовали и на большой земле. Здесь несли службу огромные, закованные в броню витязи — светлобородые, в шишаках, с огромными протазанами и пищалями, более напоминающими осадную артиллерию. И дьяки в высоких меховых шапках — чиновники для особых поручений, вечно что-то чиркающие в своих свитках. А еще — мастеровые, рукастые, в кожаных фартуках поверх светлых традиционных рубах и полосатых шаровар, с непременной узорчатой тесьмой через лоб, чтобы буйные кудри в работе не мешали.

Они тут все были — голубоглазые, светловолосые, кудрявые, румяные — кровь с молоком! А еще — степенные, серьезные, делающие свое дело так, что хотелось к ним присоединиться и поучаствовать, настолько ловко и ладно у них всё выходило!

Ни одной женщины на этом берегу реки Сью не встретил, пока гулял с Алисой по перрону и вдоль набережной, наблюдая за погрузкой-разгрузкой. Вино мастеровые перекачали помпой в дубовые бочки, инструменты и оружие упаковали в большие плетеные короба. Товары помельче и подороже — в сундучки и под замок. Дьяк тщательно вел учет товарам при помощи гусиного пера и чернильницы-невыливайки, которая висела у него на груди. Он макал свой письменный прибор в сей сосуд и выводил замысловатые загогулины на листе сероватой бумаги.

— Вина балканския — осьмнадцать бочек с половиною! Пряности заморския — четыре с осьмушкой пуда!

Дьяк был молод, и старательно отводил глаза, которые будто бы обладая собственной волей стремились заглянуть то за корсаж, то под шелковую юбку Алисы. Сью только усмехался — юноша старается держаться как может, но природа — сильнее!

— Годится! Не годится! Годится! — командовал дьяк. — Ягодится… Тьфу ты, прости Господи! Сюды, сюды грузите, робята!

Подворье Усть-Ручей было уникальным образчиком деревянного зодчества: кругом стояли настоящие терема — двух-или трехэтажные с крышами из дранки, искусной резьбой на наличниках вокруг дверей и окон, затейливыми коньками и флюгерами… Как на картинках из той книжки, которую дед показывал Виньярду в раннем детстве. Там еще фигурировал какой-то мутировавший образчик лошадиной породы с кифозом сразу нескольких отделов позвоночника… Этот ветеринарный диагноз назывался одним словом, но Сью пока что вспомнить не мог — каким именно.

Защищали поселение русов мощные стены, на основе тех же срубов. Толстенные колоды из мореного дуба, сложенные особым образом образовывали каркас, и внутри засыпались землей. Такое и из пушки не сразу пробьешь! Четыре квадратные башни по углам имели на вооружении по двенадцать пушек — гладкоствольных гигантов чудовищного калибра, которые обслуживались суровыми артиллеристами из витязей.

Прозвенел колокол и местные ломанулись в сторону единственного каменного здания — по всей видимости религиозного. По крайней мере, золотой купол его был увенчано странной формы крестом.

— Как на кораблях Кесарева! — ахнула Алиса. — Ничего себе — преемственность поколений! Я бы зашла, послушала… Помнишь, как мы ходили в собор к Ллевелину Подорожнику? Мне там понравилось…

— Здесь — не Ярр, солнце мое. Не будем смущать народ, пойдем лучше к поезду, — честно говоря Виньярд и сам бы сходил посмотреть на местное богослужение, но некая внутренняя чуйка подсказывала — этого делать не стоит.

Те рашены, из Империи Полудня, и эти русы — с Беловодья — они были чем-то неуловимо похожи. И снова чуйка будто током ударила Сью в мозг: Кесарев, кем бы он ни был, руку даст на отсечение за одну возможность побывать здесь вживую.

Боуи стоял перед большим зеркалом и причесывал свои кудлатые волосы, обильно смачивая расческу водой. На нем довольно странно, но вполне прилично смотрелись белоснежная накрахмаленная рубашка, галстук-бабочка, бордовые подтяжки. Брюки были отутюжены неимоверно, а лакированные туфли сверкали ярче солнца.

— Нормально, — сказал Виньярд, входя в баронский вагон. — Ты что — второй раз жениться собрался? Но вроде как у вас моногамия…

— У нас моногамия, — откликнулся Мальборо. — Я не собрался жениться, если я соберусь еще раз жениться, мне Алекса отрежет голову ржавой ножовкой, приставит ее лицом к жопе, пришьет суровой ниткой и скажет что так и было.

— Ах какой у меня муж, какой муж! Всё-то он помнит! — Алекса стояла тут же, за гладильной доской и утюжила электрическим утюгом еще одну белую рубашку.

— Забудешь тут… Я эту ножовку до сих пор помню! — поежился Боуи. — А всего-то забежал на рюмочку чаю к знакомой буфетчице в Граце!

— При беременной жене! — угрожающе потрясла утюгом баронесса.

— Это неприемлемо, — осуждающе глянул на барона Сью.

— Буфетчице — семьдесят два года! Я ее с пяти лет знаю! — Мальборо швырнул расческу на трюмо.

— Это нормально, — на сей раз осуждающий взгляд Виньярда достался Алексе.

Хлопнула дверь, пропуская внутрь порыв прохладного ветра с дождевыми каплями и Кавальери, которая куталась в дождевик.

— А что здесь происходит? — удивилась девушка. — А куда это…

— Давай, сестричка, наряжай своего кавалера. Наши благоверные идут на стрелку!

— Куда-а-а? — синхронно спросили Сью и Алиса.

— На стрелку. Стрелка! Такое устройство, которым переводят поезд с одного пути на другой, — Боуи снова взялся за расческу. — Я ведь обещал довезти вас до Байкала, верно? Для этого мне… Нам! Нам придется потеснить Астру и заставить их свернуть на другую ветку. А Астра это… Это не хухры-мухры. Это семь боевиков, считая барона Примуса Астру. А у нас — пять считая меня. Ладно — шесть. Я уговорил Хьюго.

— Старого барона? — распахнула глаза Алекса.

— Старого барона. Он согласился, при условии что вот они, — Боуи ткнул пальцем в Алису и Сью. — Они починят ему ногу. Вы почините ему ногу?

— Ну прям так сразу сказать сложно, но как только тут, на поверхности Терры окажется мой «Эрнест» — то, пожалуй, мы вас догоним и меддроид сможет заняться его ногой, что бы там ни было. Нога-то в наличии имеется?

— Имеется. Просто кривая, срослась неправильно. Он потому и проиграл мне на дуэли. Дурак я что ли — со здоровым Хьюго Мальборо в пострелушки играть? Так вот — Хьюго у нас есть. Не хватает для стрелки седьмого, — на сей раз барон ткнул пальцем исключительно в Виньярда. — Тебя, бро. Так что надевай рубашечку, брючки, туфельки — и через часок-другой будем бить морды Астрам на Тайшетской стрелке.

— Прямо так — бить морды?

— Именно — бить морды, бро. Не стрелять же нам в своих бро, бро? А добровольно никто из шелта дорогу не уступит. В общем — будем бодаться.

— А если того… Они нас забодают?

— А ты сделай так, чтоб не забодали! — усмехнулся барон. — Я верю — у тебя получится.

Тайшетская стрелка располагалась в живописном урочище у берега небольшой реки. Одна ветка вела по мосту на юг, и именно по ней Мальборо должны были укатить на Самарканд. Вторая — через туннель на восток, к Байкалу, и на этом пути стояли Астра.

Два огромных состава стояли под парами, чуть ли не нос к носу. Тугие струи дождя хлестали по металлу вагонов из темных облаков, время от времени лупили молнии и гремел гром. Капли воды шипели, соприкасаясь с раскаленными трубами паровозов, превращались в ручьи и стекали в реку.

Стрелка была вот она — обычная железная штуковина, выкрашенная в красный цвет. Ровно посередине между двумя редкими цепочками разнаряженных в пух и прах мужчин.

— Мальборо! Ты точно уверен в том, что ты делаешь? — голос Примуса Астры был хорошо слышен. — У тебя должны быть охренительно веские причины, чтобы двигать мою семью с этого пути.

— У меня есть охренительно веские причины, чтобы двигать твою семью с этого пути, бро. И я готов внести компенсацию — сейчас или на общей сходке. Просто шагни в сторону, и мы разойдемся бортами, — Боуи знал, что барон Астра не отступит.

— А я ложил на твои причины свой хрен, Мальборо. Ты и твои сопляки — вы все расплатитесь сегодня за свою наглость! Айда, бро!

И Астра кинулись вперед. Они работали слаженно, и роли у боевиков были явно распределены. Лысый смуглый крепыш-барон работал первым номером, став в центре построения, еще двое — прикрывали его, оставшиеся разделились на пары и пытались зайти во фланги бойцам семьи Мальборо.

Боуи, Фича, Оззи, Дани и Кай тоже были командой сработанной. Они схлестнулись с тройкой нападавших, пытаясь достигнуть преимущества в конкретной точке быстрее, чем фланговые сомнут Виньярда и экс-барона Хьюго. Это было настоящее побоище: кровь так и хлестала на белоснежные сорочки, крепкие удары кулаков и лакированных туфель мелькали так быстро, что обычному человеку было не под силам их разглядеть. Традиционные поединки шелта запрещали захваты и броски — только ударная техника. Но здесь народ поездов был на высоте — даже Сью поначалу пришлось туго в схватке с невысоким и вертким, заросшим густой бородой по самые глаза Астрой. Он выдавал серии ударов подобно паровой молотилке — так быстро, что в глазах у Виньярда стало рябить. А еще его товарищ — такой же бородатый, но с кривым сломанным носом, норовил отработать ногами по верхнему ярусу парня, поражая гибкостью и подвижностью…

Сью поймал хорошую боевую злость. Он существовал здесь и сейчас, в эту секунду его интересовала только драка — и эти двое. Они были быстрыми, высококлассными бойцами — но не более того. У этих шелта не имелось за плечами яррской закалки, опыта Кроули, Слэма, гладиаторских игр Талейрана. И привнесенной памяти неукротимого Гая Кормака конечно… А потому результат был закономерным: подстроившись под ритм своих противников, Виньярд улучил момент и моргнул.

Щелк! Подшаг вперед, как раз навстречу потрясающей растяжке Астры, занесшего ногу для удара в висок с разворота… Дац! Хлесткая пощечина слегка соскальзывает и переломанный вдруг нос становится на место от мощного удара, а его владелец вертиться волчком вокруг своей оси и, как-то по-балетному взмахнув руками, падает в грязь, нещадно марая белую рубашку. Хрясь! Пытающийся прийти на помощь соратнику второй бородач напарывается на простой и убойный пинок в солнечное сплетение и летит в сторону свалки, которую устроили пять Мальборо и три Астры.

Мир завертелся с обычной скоростью, Виньярд с воплем поскользнулся в грязи, внезапно потеряв равновесие, и хряснулся на задницу в дождевую жижу, подняв целый веер брызг.

— Уродские штиблеты! — Сью свирепо сорвал с ног лакированные туфли и в одних носках зашлепал, помчался на помощь старому Хьюго.

Тот занял глухую оборону, используя ноги только для защитыи огрызаясь быстрыми джебами. Не будь он хромым — и двум юношам-Астрам пришлось бы несладко. Они и так уже могли похвастаться парочкой ссадин, оторванными манжетами и окровавленными рубашками, и осторожничали, не набрасываясь на него сразу с обеих сторон. Завидев подмогу, машинист-барон приободрился и, рявкнув:

— Справа — твой! — вошел в жесткий клинч с одним из врагов.

Виньярд потратил около десяти секунд на второго — по-настоящему талантливого парня. У него были бы все шансы победить, если бы Сью, пройдя испытания Ярром, просто не был в два раза сильнее. Он отбил Астре предплечья и голени к чертовой матери, а потом свалил на землю ударом под коленку и завершил поединок еще одним пинком — по ребрам. А потом сплюнул кровью на землю и пошел к составу.

— Эй, ты куда, бро? Наши еще дерутся! — окликнул его Хьюго.

— Ну если они впятером не справятся с тремя, то…

— Хм! Действительно — справились, — констатировал через какое-то время экс-барон.

Проигравшие возвращались к своему поезду понурые, боевиков Мальборо весь клан встречал аплодисментами. И плевать, что справедливость была на стороне Астры — кому вообще какое дело до справедливости? У Боуи были обязательства перед Сью — и он мог или нарушить свое слово, или попытаться подвинуть Астру. Он выбрал второе — и победил, улучшив таким образом репутацию своей семьи как умелых бойцов и людей целеустремленных. И свой личный авторитет внутри поезда — кому нужен лидер, который не держит слово?

— Давай гудок, Хьюго! — выкрикнул молодой барон, вцепившись одной рукой в мокрые железные перила у кабины паровоза, а второй отдавая издевательский салют поезду соперников.

И Хьюго дал. Рукой в заляпанной кровью и углем белой рубашке он потянул за рукоять несколько раз.

— Ту, ту, ту-ту-ту!

Виньярд, стоя в тамбуре, расхохотался как умалишенный. Алиса потрогала ему лоб:

— Ты чего? Тебя крепко побили?

— Нет, нет… Просто Спартаку бы всё это точно понравилось!

Состав Мальборо плавно сворачивал в туннель, вагоны втягивались в него один за другим, поглощаемые темным зевом. Впереди был Байкал — и загадка Баргузина. Если бы Сью не держал до сих пор контроль над эмоциями, который включил перед дракой — он бы сейчас места себе не находил от мандража. Но сейчас глянув на подругу он сказал:

— Как думаешь, Боуи возьмет мои запасные кеды в обмен на штиблеты? Я их забыл на стрелке.