Терра Инкогнита

Глава 23 В которой Сью догоняет поезд

Эта девушка просто сводила его с ума. Надавать бы ей по заднице за такие выверты — но… Она ведь из лучших побуждений! Она не могла оставить его в том ужасном состоянии, которое приключилось с Виньярдом после Кроули. Одного, на чужой планете! Вот и бросилась — любить и спасать. И потому пикировала сейчас куда-то на берега великой реки… Но не Дуная. А другой — за тысячи километров отсюда, с похожим, но всё же иным названием. Дон — вот как она называлась, эта река. Алиса — вот как звалась эта девушка…

По крайней мере, с навигацией у Кавальери было явно получше, чем у Виньярда. Дон всяко ближе к Баргузину чем Дунай… Однако — эти две с половиной тысячи километров нужно было как-то преодолеть. Можно бы и бегом — но даже учитывая яррскую закалку это будет не быстрее двадцати, максимум тридцати километров в час, с перерывами на сон и еду. Несколько дней Алиса там протянет — благо у нее имелся тот волшебный пангейский костюмчик, да и сама она девочка не промах… Если только снова не соберется на пляж.

Лука Стоянович со своей четой проводили Сью за мост, там они собирались устроить засаду на гаубичную батарею. Полковник дал парню с собой торбу с одуряюще пахнущим хлебом-погачицей и колбасой черт знает из какого мяса. А еще — ценные указания:

— Чтобы догнать шелта, ты должен брже-брже оказаться в Вршаце. Бегать быстро ты умеешь, а воз задержится там на несколько дней — шелта будут всё починять и заливать молодое вино в цистерны, и торговать, и дурить людям головы. Следующая остановка у них будет дай Бог чтоб на мосту через Днестр, а потом по Дикому Полю они пойдут не останавливаясь — и тогда всё. Можешь оставаться в старом городе и ждать воз Данхиллов, он будет тут к концу посевной.

— Данхиллов?

— Ну да, воз барона Данхилла, сотня вагонов, три локомотивы, гирлянды, музыка, стрельба и разноцветные фонарики… Как будто я что-то новое тебе говорю.

— А догоняю я кого?

— Сейчас ведь середина весны, парень! Воз барона Мальборо! Кого ж еще? — Стоянович подозрительно уставился на Виньярда. — Ты вообще — шелта? Ты кто такой, а?

— My name is Sew! — усмехнулся парень, подтянул лямки рюкзака и взял с места в карьер, прямо по шпалам. — Збогом, пуковник!

Неистовый четник еще постоял немного, глядя вслед этому странному чужаку, а потом обернулся к своим подчиненным.

— Ну, чего стали? Брже, брже кур-р-рва! Обоз с гаубицами будет тут уже утром!

Сью бежал с удовольствием. Рюкзак удобно прилегал к спине и не натирал плечи, скатка с плащом была приторочена к нему стяжками, портупея с оружием тоже переместилась в багаж, чтобы не мешала во время кросса. Один револьвер он всё-таки оставил в удобном креплении на груди — не носиться же по неизведанным местам безоружным?

Легкий ветерок, солнышко, облачка, хвойные леса вокруг… Красота! Стоило признать — никакого жуткого отходняка как после Кроули у него не наблюдалось. По всему выходило — виной тому срыву была перегрузка организма «щелчком», перенапряжение ЦНС и периферической нервной системы, а не моральные переживания от убийства сотен себе подобных. Видимо, такой уж скотиной он уродился, таким его создали… Пристрелить того, кто садил на кол женщин и детей? Пристрелить всех этих ублюдков? Рука не дрогнет и впредь.

Виньярду хватало понимания того, что подобное поведение для сарацинов было системным, вполне привычным образом действий. И армия набиралась там в добровольном порядке — никакой мобилизации или насильного призыва. Каждый гази знал, что из себя представляют орты эмира, и каким образом они ведут боевые действия. Резать балканцев от мала до велика — это именно то, зачем эмир Бореза послал своих людей за Дунай. Часть из них закрепилась в старом городе, ожидая артиллерию, остальные — рассыпались по правому берегу, выжигая села и вылавливая мирных жителей… Это породило обратку в виде пришествия четников со всего королевства — ну и вмешательства Сью тоже.

Что будет дальше — тут и предсказывать было не нужно. Перехватив гаубицы и дождавшись подкрепления, злые пуковники сами перейдут Дунай по целехонькому мосту, и в силах тяжких (несколько десятков тысяч стрелков) набросятся на эмираты, и устроят там свои масакры, уничтожая боеспособных мужчин и уводя на Балканы детей, чтобы воспитать из них настоящих балканцами и настоящими четниками — труженниками и ратниками.

Наверное, в эмиратах тоже было полно хороших людей, и если бы дорога вела Виньярда на Запад — он познакомился бы с ними, и пообщался, и понял бы их точку зрения — но ему нужно было догонять поезд с шелта. Поезд семьи Мальборо!

Любопытство съедало Сью изнутри: ему было жутко интересно, что это за такие шелта, почему все считают что он — один из этого народа, и как выглядят их поезда? Камешки хрупали под подошвами ботинок, солнце играло на начищенных колесами железнодорожного состава рельсах, местность вокруг становилась всё более холмистой…

Он преодолел восемьдесят километров за четыре с половиной часа бега вдоль «железницы», ни разу не остановившись и не встретив ни единой живой души, и вот теперь замер, разглядев впереди, на пересечении железной дороги и грунтовки блокпост и шлагбаум. Оттуда тоже заметили парня и охрана высунулась из-за укрытия из мешков с песком и молодой голос закричал:

— Halt! Hände hoch! Wer bist du? — тут же послышалось клацанье винтовочных затворов.

Это был практически один-в-один язык альтрайтов, так что Сью приветливо помахал рукой:

— Я поезд догоняю! — сказал он. — Как мне его найти?

— Поезд? Пешком? — удивились на блокпосту. — Во дает! А-а-а-а, так ты шелта? Отстал от своих? Ну, они у водокачки остановились, как обычно… Отправляться собирались завтра к утру, так что догонишь — тут километров пять, не больше…

Белобрысые парни из охраны покрутили пальцами у виска, думая, что он этого не видит, и вернулись к своим делам: они резались в какую-то карточную игру, и им было явно наплевать на дуроватого шелта, который носится как оглашенный по железнодорожным путям. Пусть с ним полиция в Вершеце разбирается.

Вршац, или Вершец, как называли его местные дальние родственники альтрайтов, представлял собой удивительную компиляцию из массивно-оборонительной, изящно-старинной и откровенно халтурной деревянной архитектуры. Двух- и трехэтажные старые кварталы центра были окружены кирпичными блокгаузами, вкопанными в землю дотами и блиндажами, траншеями и колючей проволокой, и даже банальной каменной стеной, высотой около четырех метров.

За пределами линии укреплений находились пригороды — бараки и халупы, в которых проживал народ победнее и посмуглее. Но даже здесь все выглядело вполне прилично — электрические фонари, мощеные улицы, чистые тротуары, никакой вонищи и свалок.

И поезд — на запасном пути. Сью перешел на шаг, желая насладиться зрелищем.

Он был как из сказки, этот поезд. Громадный, черный головной паровоз, с красными колесами, украшенный блестящей металлической насечкой в виде растительного орнамента по корпусу. Каждый из более чем полусотни вагонов был индивидуален: огромные, ярко раскрашенные, обвешанные флажками и гирляндами из фонариков, цацками и побрякушками, с вычурными окнами и навесами на крышах…

Запасной локомотив в хвосте поезда если и уступал головному, то только размерами, а никак не вычурностью внешнего вида. Его высокая труба была увита бусами и гирляндами, металл корпуса изукрашен разноцветными надписями на сотне языков, полудрагоценными камнями и вставками из цветного стекла.

Пространство между водонапорной башней и железнодорожными путями представляло собой сплошной праздник: цветастые палатки с диковинными товарами и разными вкусностями, навесы с верстаками и станками, где паяли, лудили и починяли всё на свете. Тут же располагался помост для оркестра, который сейчас настраивал свои инструменты, загон с дрессированными животными, и много всего прочего, что сопровождает любое события ярмарочного духа.

— Нормально, — сказал Виньярд.

Он остановился на пригорке, скинул рюкзак и принялся приводить себя в порядок: кому захочется иметь дело с запыленным типом в потной футболке и с грязной рожей? Поезд-то вот он, никуда не денется! Поэтому — плащ отряхнуть, ботинки — почистить, морду — умыть из фляги… Портупея привычно легла на талию, мачете и револьверы пристроились на бедра… Так было гораздо лучше!

Сью направился по кругу, мечтая обойти поезд со всех сторон и осмотреться. В конце концов — нужно было понять, с кем именно он имеет дело!

Виньярд как раз зашел за водокачку, когда уловил за своей спиной движение и тут же— «щелк» — развернулся, одновременно выхватывая револьверы, чтобы с удивлением обнаружить прямо перед собой молодого мужчину в кожаном плаще, тяжелых сапогах, гладко выбритого и с ужасно растрепанной шатенистой шевелюрой. В руках этот импозантный джентльмен сжимал два невероятных размера автоматических пистолета, а крышки кабур на бедрах только-только заканчивали обратный ход, стукаясь застежками…

Сью смотрел на незнакомца, незнакомец смотрел на Сью. Постепенно парня начинала пробивать на улыбку — это была какая-то комедия! Они были похожи как двоюродные братья! Ну да, у этого типа плащ был из крокодиловой кожи, а вместо ботинок — сапоги на каблуках со стальными подковками, и револьверам он предпочитал какие-то ручные мортиры в форме пистолетов, богато украшенные золотой насечкой, но… Сама манера держаться, прищур, поза — всё это каждое утро представало перед глазами Виньярда в зеркале!

— Пф-ф-ф, — не выдержал Виньярд и сунул револьверы в кабуры. — Я не буду стрелять в свое отражение!

— Действительно, — сказал мужчина и тоже спрятал оружие. — Почему я тебя не знаю? Ты вообще кто такой, бро?

Бро? Виньярд хмыкнул. Такого он давненько не слышал.

— My name is Sew! How do you do? — он точно понимал англик, этот джентльмен в крокодиловом плаще. — Сью Виньярд я.

— Виньярд? — поднял бровь незнакомец. — Никогда про таких не слышал… И это престранно. Я — Боуи Мальборо, это мой поезд.

— Барон? — поднял бровь в ответ Виньярд.

— Барон и есть. Пойдем уже, бро, — он поманил парня за собой и зашагал к железной дороге, абсолютно не беспокоясь за тыл.

Еще бы — с его реакцией и беспокоиться! По всему выходило — если этот Боуи Мальборо и уступает в скорости Сью — то совсем ненамного. Да и грация у него была соответствующая. Подхватив рюкзак, парень потопал за бароном. Тот по-хозяйски, напрямик пересекал ярмарочную площадку, и со всех сторон сыпались вопросы. На англике, на сарацинском наречии и на альтрайтском, балканском и еще на десятке других языков и говоров.

— Боуи, где ты нашел этого бро?

— Ты откуда, бро?

— Выпьешь, бро?

— Эй, а он женат?

— А из кого у тебя плащ? Из коммодского варана?

— Классные пушки, бро? Где такие берут?

Потом подбежала ребятня и вопросов стало еще больше, и у Виньярда чуть не взорвалась башка. Спасла его замаячившая впереди лесенка запасного паровоза. Мальборо вспорхнул по ней ласточкой и протянул руку:

— Давай рюкзак.

Сью криво ухмыльнулся, подал барону поклажу и — р-раз! Грохнул подошвами ботинок по железному полу вагона, крутанув любимое сальто в прыжке.

— Силен, бро! — этот трюк явно произвел впечатление. — Пойдем, выпьем, закусим, о делах наших скорбных покалякаем…

Последняя фраза прозвучала уже po-russki. Это вообще было, видимо, в духе шелта — говорить на нескольких языках сразу, перескакивая с одного на другой. И умение распознавать весь этот лингвистический кошмар и участвовать в общении и послужило одним из определителей свой-чужой в случае со Сью. А еще — это невероятная схожесть в стилях одежды. Плащ и два пистолета (револьвера) среди мужчин-шелта были признаком определенного статуса. Судя по всему, так одевались и вооружались боевики, воинская элита.

Пока Виньярд шел за Боуи Мальборо по вагонам, они повстречали пятерых таких — от пожилого мужчины с аккуратной эспаньолкой до совсем молодого, смуглого и румяного паренька с кудрявыми волосами. Их плащи были, конечно, не крокодиловыми, но выглядели тоже круто и зловеще.

Вагоны-мастерские, вагоны-квартиры со всеми удобствами, вагоны-арсеналы, склады… Всё, что угодно! И всё убранство и оборудование ручной работы. Тут нельзя было встретить даже двух одинаковых оконных рам, не говоря уже о ковровых дорожках, узорах на дверях в комнаты-купе, или плафонов для светильников. Везде- завитушки, узорчики, бахрома и бисер…

— Так запросто меня тут ведете… — проговорил Сью.

— А ты что, бро, замыслил какую-то гадость? — обернулся барон. — Наложишь кучу под дверью, или украдешь копченую колбасу? Если хочешь срать — вперед на улицу, туалеты закрыты на стоянке. А накормить я тебя и так накормлю…

— Резонно, — кивнул парень.

Наконец они добрались до жилища барона. Ему на откуп был отдана целая половина вагона. По всей видимости, она выполняла еще и функции генерального штаба — судя по полкам с книгами, обширной картотеке и картам на стенах. Сью тут же впился взглядом в эти произведения топографического искусства, просто пожирая их глазами. Это было чертовски интересно!

— Эй, бро! — окликнул его Мальборо и протянул один из двух наполненных алкоголем стаканов.

— Это что?

— Это бурбон, мы его тут же производим, тот вагон с дверями с медными ручками… Марка называется «Боуи».

— Скромность — не из ваших грехов?

— Не из моих… Мой порок — любопытство. Присядем? Алекса принесет нам поесть… — Он указал на удобный бархатный диванчик и привинченный к полу невысокий деревянный стол, покрытый резьбой.

Сью сел, но всё никак не мог насмотреться на карты. В глаза бросилось большое синее пятно, поглотившее Палестину, Сирию, Междуречье, Египет и вообще — почти всю Северную Африку. Поперек всего этого большими белыми буквами было начертано ZION и стоял значок в виде шестиконечной звезды. Нормально! Давыд Маркович бы одобрил…

— Ты ведь не шелта… — вдруг заявил Мальборо. — То есть — судя по всему ты стопроцентный чистокровный шелта, но такое чувство, что свалился с Луны. Или, как минимум, приплыл с Антарктиды.

— Фак, — сказал Сью.

Этот барон был тут и вправду самым умным. Он, мать его так, раскусил Виньярда на все сто процентов.

— Значит, я прав! — удовлетворенно улыбнулся хозяин поезда. — Хочешь знать, где ты прокололся?

— О да! Очень хочу, — откликнулся Сью. — Я любопытный не меньше вашего!

Он даже расслабился слегка, теперь ведь не было необходимости притворяться! Вряд ли барон просто прикончит его: с одной стороны — хрен получится, с другой — не такой он человек, чтобы отравить или пристрелить такого загадочного гостя!

— Наушник в ухе. Беспроводной, — показал пальцем Боуи Мальборо. — Я видал такие штуки, мы знаем для чего они нужны, но повторить не можем. Радиоприемники у нас только ламповые, а такие миниатюрные, как у древних… Не-ет, до этого еще далеко.

— Это нормально, — с досадой выдохнул Виньярд. — Я кретин.

— Ну почему сразу кретин? Кроме меня, и двух мастеров — Оззи и Фичи — все будут думать что это украшение такое дурацкое. У нас народ любит дурацкие украшения, — барон позвенел аляповатыми золотыми браслетами на запястьях и продемонстрировал перстень в виде кусающей свой хвост кошки. — Так что, Антарктида или Луна, бро?

И нервно хихикнул.

Сью хихикнул в ответ.

Он снова пялился на карту, и выцепил огромное белое пятно, к востоку от Уральских гор, на берегах неизвестно откуда взявшегося на месте реки Обь и ее верхних притоков обширного моря. BELOVODIE — вот что там было написано. И до Баргузина оттуда было, в общем-то, рукой подать. Ну что такое две-три тысячи километров, в конце концов?

— Барон, тут придется начать с самого начала…

— Начинай с самого начала, Сью Виньярд, времени у нас куча — мы простоим в Вершеце до завтрашнего утра.

— Ладно… Слушайте, — парень отпил из стакана огненной воды и прокашлялся: — Мне было три года, когда отец бросил нас с матерью. Он оставил только гитару и пустой стакан — и свалил в закат. А еще — он оставил мне дурацкое женское имя — Сью. Это был какой-то прикол, понятный только ему…