Тень над королевством

8. КНОСС

В вопросах принятия важных решений Кносс всегда полагался на гадалку. Сегодня он хотел узнать день, когда лучше провести свадебную церемонию. Долгие годы его доверенным лицом была Азиз – потомственная гадалка, к которой обращались за советом многие знатные люди Эбрука.

За столом в едва освещенной комнате сидела тучная женщина. Ее молодость давно прошла, но никто не назвал бы ее старухой. Пухлые пальцы гадалки были унизаны большими золотыми перстнями с сияющими самоцветами, толстую шею украшало ярко красное коралловое ожерелье. На столе в позолоченной клетке сидел огромный черный ворон. Перед самой же Азиз были разбросаны гадальные карты таро и стоял большой хрустальный шар, внутри которого то и дело вспыхивали молнии. Жестом она указала Кноссу на место за резным дубовым столом напротив нее.

— Ты принёс то, что нужно?

— Да, вот мешок.

— Мешок, мешок! — повторил ворон.

Женщина достала правой рукой из мешка трепыхающегося черного петуха, зажав в левой короткий загнутый нож. Встав посреди комнаты, она начала что-то бормотать и пританцовывать на месте, не выпуская шею петуха из руки. Азиз периодически подбрасывала птицу вверх, отчего та в панике трепыхалась и издавала хрипящие звуки. Когда бормотание гадалки достигло своего апогея, женщина быстрым взмахом кривого ножа отсекла птице голову и отпустила ее. Безголовый петух начал бить крыльями по полу и носиться по комнате, разбрызгивая кровь. Кносс отступил немного в сторону, чтобы не запачкать одежду. Вместе с кровью силы покидали птицу, и она свалилась на пол, продолжая слабо махать крыльями и быстро перебирать лапами, царапая деревянный пол. Когда петух окончательно затих, женщина наклонилась и стала водить пальцами по кровавым следам на полу. Пройдя весь путь по кровавому следу, гадалка взяла птицу и, подняв его над головой, произнесла:

— Самым благоприятным днем для свадьбы будет первая суббота следующего месяца. Если церемонию провести в этот день, то твоя жена принесет тебе здоровых сыновей и будет верна, пока смерть не придет за ней.

— Есть еще одна вещь, которая не дает мне покоя.

— Говори.

— Меня тревожит активность шпионов Идр. Никак, империя опять планирует начать войну. Можешь сказать, что принесет мне это противостояние и что ждет Титос в будущем?

— Ты задал чересчур сложный вопрос. Я не могу на него ответить, полностью. Это не в моих силах. Но скажу, что это открывает для тебя новые возможности. Все. Уходи, я слишком устала.

— Благодарю, — ответил Кносс, положив на стол кошель с монетами и вышел из комнаты.

До назначенной даты оставалось не так много времени, а подготовить предстояло многое. Кносс решил не жалеть денег на свадьбу, отпраздновать ее так, чтобы все жители Эбрука еще долго вспоминали это событие. «Нужно договориться с поварами, музыкантами, трюкачами. Все должны увидеть, что он может позволить себе все самое дорогое и лучшее. И пусть завистники умрут», — последняя мысль вызвала радостную улыбку на лице Кносса.

***

Весь Эбрук знал, что сегодня свадьба Кносса и дочери графа д’Магсума. Торжество, как и все, что любил Кносс, обещало быть пышным. Дом Кносса украсили сотнями красно-белых роз, из которых для молодоженов соорудили настоящую аркаду с цилиндрическими башнями по бокам. В саду разместили сотни белых кресел, покрытых позолотой, на которых расположились приглашенные гости. Жених решил позвать всю элиту города: тут присутствовал Мумий со своими людьми, представители нескольких знатных родов, банкиры, судьи и другие достойнейшие. Между гостями сновали слуги, разнося на золотых подносах изысканные напитки и закуски. Среди гостей был и отец невесты – граф д’Магсум вместе со своим сыном.

Старый граф казался мрачнее тучи и ни с кем не разговаривал. Даже непосвященному было понятно, что он не очень доволен происходящим. Но мало кто обращал на это свое внимание, – все ждали приезда молодоженов.

Наконец свадебный кортеж приблизился. И хотя кареты были едва различимы, отчетливо долетали звуки громкого марша. Впереди шла процессия с целым оркестром: трубачи и барабанщики оповещали народ о начале грандиозного события. Кносс с Маленой — дочерью графа ехали в открытой бело-золотой карете, запряженной разукрашенным золотом и венками шерстистым носорогом. В арьергарде ехали восемь всадников со штандартами дома графа д’Магсума в бело-золотых цветах дома Кносса. Сам жених, стоя, разбрасывал монеты, которые с благодарностью подбирала толпа зевак, следовавшая за кортежем, словно стая рыб-прилипал за акулой.

Невеста выглядела гораздо моложе жениха. Поговаривали, что ей всего четырнадцать. Малене попытались придать возраст за счет румян и прически, но в глаза бросалась огромная разница в возрасте. Как и подобает дочери графа, она приняла свою судьбу со смирением. Хотя, может это просто так казалось со стороны: кто знает, что осталось за стенами дома д’Магсума? На новобрачной было одето выдержанное элегантное белое платье. В прическу, следуя традиции бракосочетаний знатных родов, вплели сотню маленьких золотых колокольчиков, которые звенели при тряске кареты по брусчатке. Она все время старалась улыбаться, но ее вид нельзя было назвать счастливым, а улыбка выглядела искусственной и натянутой.

Кносс, наоборот, – был одет ярко и броско. Белый мундир с золотыми лампасами, сидел на нем, словно седло на корове. Завершал образ жениха развевающийся на ветру красный плащ. Все это смотрелось нелепо и немного комично из-за его тучной фигуры.

Когда процессия подъехала, к звукам сопровождающего их оркестра добавились также звуки встречающих процессию во дворе трубачей. Гости подошли к дороге, чтобы встретить молодоженов, а стража принялась оттеснять людей, продолжавших бежать за каретой в надежде поймать монеты.

Церемония официально началась. Выходя из кареты, Кносс галантно подал руку своей невесте, помогая ей спуститься. Двое слуг развернули бело-золотой ковер на их пути. Все последовали за молодыми к постаменту, на котором располагалась арка из бело-красных роз. Здесь, облаченный в длинную бирюзовую мантию, стоял жрец Хора. Дети, одетые в цвета дома Кносса, разбрасывали во все стороны лепестки роз. Поднявшись на постамент, будущие супруги ожидали начала церемонии. Малена чувствовала себя в не своей тарелке, она старалась избегать взглядов гостей, потупив глаза в пол, то и дело поправляя рукой и так безупречную прическу.

— Согласна ли ты, Малена, дочь д’Магсума, быть верной женой Кносса и любить своего мужа, пока Хор не призовет тебя? — начал церемонию жрец.

— Да, и пусть Хор проклянет меня, если я не сдержу обещания, — не поднимая глаз, ответила невеста. В ее голосе была едва уловимая дрожь.

— А ты, Кносс, согласен ли ты взять в свой дом Малену?

— В моем доме ей всегда найдется хлеб за столом и тепло очага, — ответил жених.

— За сим объявляю брак Кносса и Малены навечно скрепленным узами Хора. Теперь жених может поцеловать невесту.

Малена стояла растерянная и не знала, что ей делать. Кносс взял ее голову, развернул к себе и впился губами в ее губы. Когда с поцелуем было покончено, гости по одному начали подходить, чтобы поздравить молодоженов и поднести им свои подарки.

Если бы не обстоятельства, можно было бы подумать, что это – папа с дочкой. Кносс выглядел значительно крупнее Малены и, наверное, раза в три тяжелее. Она казалась рядом с ним совсем маленькой девочкой.

Гости образовали длинную очередь. Стандартные речи, обычные пожелания, фальшивые улыбки, безразличные взгляды. После поздравлений гости преподносили подарки, которые обязательно должны были быть упакованы и подписаны. Наконец, Кносс пригласил всех собравшихся в зал для пиршества.

Здесь стояли длинные столы, на которых располагались самые изысканные закуски: молочные поросята, жаренные каплуны, фаршированные жаворонки, тушеные куропатки, похлебка из рыб-песчанок и миног, чаши с икрой и многое другое. Все подавалось на фарфоровых и серебряных блюдах, лишний раз подчеркивая статус жениха. Гости вряд ли успели попробовать хотя бы половину из предложенного, когда начали вносить основные блюда: оленья нога в говяжьем бульоне, фаршированные осетра и лебеди, филейная часть или грудка теленка с апельсиновым соусом… Многочисленный отряд натренированных слуг порхал от стола к столу, принося блюда на смену. Можно было лишь удивляться их подготовке и тому, как они ловко лавируют между гостями. Пир продолжался более двух часов, прежде чем начали подавать десерты. Здесь Кносс тоже не ударил лицом в грязь: к столу предлагались особые пирожные. На каждом пирожном тонкой иглой была насажена золотая брошь в виде цветка, инкрустированного драгоценными камнями. Крем обладал золотым цветом тоже неспроста, при его производстве использовалось настоящее золото. Эта смена блюд сопровождалась громкими звуками труб и аплодисментами восхищенных гостей. Каждый из присутствующих на свадьбе после того, как съест сладость, мог забрать брошь себе на память. Каждое пирожное походило на настоящее произведение искусства. Сложно было даже вообразить, сколько все это стоило.

После короткого перерыва на десерт, специальный человек начал распаковывать подарки и усиленным с помощью магии голосом на весь зал оглашать: кто и что подарил новобрачным. Звучало это примерно так:

— Купец Тортон из рода Теллов вместе с со своей супругой подарили молодым

золотое лимонное дерево, а вот владелец фабрики по производству свечей Марк подарил лишь набор фарфоровой посуды.

Подобное не было общепринятой традицией, поэтому застало некоторых гостей врасплох. Те, кто не мог похвастаться дороговизной своих подарков, чувствовали себя неудобно. Неудобства добавляли также одобрительные восклицания толпы и аплодисменты или же осуждающий гул. Это разделило гостей на два сорта: те, кто мог себе позволить подарить что-то дорогое и те, кто был просто не в состоянии этого сделать.

Последние подвергались насмешкам прямо за столом.

Из самых запоминающихся подарков: портрет Кносса, восседающего на троне в мантии и короне. Нужно признать, что художник убрал несколько лишних килограмм и сделал внешность Кносса намного более «королевской», но все же узнаваемой, что привело самого жениха в дикий восторг. Золотой горшок, усеянный рубинами, для их будущего ребенка, а также люлька, выполненная в похожем стиле с горшком, но уже от другого дарителя; серебряная лошадка для будущего сына и множество декоративного, богато инкрустированного оружия, к которому Кносс всегда был неравнодушен. Из-за большого количества гостей эта часть свадьбы заняла значительное время.

Следом шла развлекательная программа. Началось все с театрального выступления под музыку. Пьеса повествовала, как Кносс, будучи сыном простого купца, смог преодолеть все жизненные трудности и стать самым успешным человеком в Эбруке. Главного героя сыграл более молодой и подтянутый актер. В конце представления он сменил свою одежду на позолоченные доспехи. Верхом на лошади, которую изображали двое других актеров, он прискакал к балкону своей прекрасной избранницы. Здесь, после непродолжительной серенады и забросом в ее окно букета из красно-белых роз, герой получает согласие и уезжает с невестой на лошади за кулисы, под аплодисменты зрителей

Дальше по программе был традиционный бой карликов, одетых в шутовские наряды. Они пинали друг друга и дрались на деревянных мечах, сопровождая все скабрезными шутками. После них выступали глотатели шпаг и заклинатели огня, а также жонглеры на ходулях… Изюминкой вечера стала женщина, одетая в красную мантию с высоким стоящим изящным воротником. Она оказалась настоящим магом огня и продемонстрировала свое искусство в запекании большого кабана целиком. Поток пламени вырвался прямо из ее рук, что вместе с красотой колдуньи и ее шикарным нарядом составило поистине восхитительное зрелище. Публика ликовала.

Граф д’Магсум не очень любил спиртное, но в этот день активно налегал на вино. Это не сделало его менее хмурым, а, скорее, более раздражительным.

Заиграла музыка и жених, отбросив на спинку стула свой красный плащ, протянул невесте руку, приглашая на танец. Малене ничего не оставалось, как согласиться. Толпа одобрительно загудела.

Кносс специально взял несколько уроков, но это мало ему помогло. Его па были подобны топтанию медведя на фоне порхающей, словно бабочка, Малены. Каждое движение отзывалось звоном золотых колокольчиков в волосах невесты. Контраст был настолько разительным, что некоторые позволили себе даже легкую улыбку или смешки. Но большинство все же смотрели на танец с абсолютным безразличием. Для них этот вечер был всего лишь возможностью хорошо провести время и завести полезные знакомства. После следовали танцы, где принимали участие все гости. Успевший вспотеть жених предпочитал сидеть на своем месте и наблюдать за танцующими гостями.

— Вы – негодяй, — заявил граф д’Магсум, указывая на Кносса рукой, и удерживая золотую чашу с вином оставшимися пальцами. — Вы обманом вынудили меня отдать за вас дочь!

— Папа… – глаза Малены наполнились слезами.

— Тит, помоги графу найти его место! — сказал Кносс. Его брови нахмурились, но лицо продолжало держать натянутую улыбку.

Люди Кносса, стараясь не привлекать внимания, увели графа в сторону. Чтобы отвлечь гостей от случившегося, поднялся раскрасневшийся от хмеля жрец Хора и заявил:

— Настало время молодым удалиться в спальню!

— Да, да, — одобрительно подхватила толпа. — В спальню!

Двое монахинь Хора увели Малену для приготовления к брачной ночи. Ей предстояло принять ванну, чтобы очиститься перед мужем. Кносс вошел в спальню, специально обустроенную к этому случаю: кровать была выполнена в виде огромного лебедя из настоящих лебединых перьев; вокруг все было усеяно лепестками бело-красных роз. Кносс увидел обнаженную Малену, лежащую на кровати и с ужасом ждущую своей участи. Карие глаза девушки напоминали глаза испуганной лошади. Ее каштановые волосы распустили, и они прикрывали едва заметную грудь Малены, а также ее белые обнаженные плечи. Постояв какое-то время и полюбовавшись увиденным, Кносс сказал:

— Вы восхитительны!

— Спасибо, — ответила Малена и ее щеки покраснели еще больше.

— Вы боитесь меня? — жених уселся на кровать. От возбуждения его подбородки стали немного трястись.

Ответа не последовало, и Кносс, проведя ладонью по внутренней части бедра невесты, ответил вместо нее:

— Боитесь. Не бойтесь, моя госпожа, сегодня я буду спать отдельно. Придет время, и вы сами пригласите меня в вашу спальню. А пока… пока я подожду. Приятных сновидений, моя графиня, — после этих слов Кносс покинул спальню невесты и закрыл за собою дверь.

Возле двери его уже ждал Тит.

— Вы не стали. Почему?

— Это не какая-то портовая шлюха. Блюдо гораздо вкуснее, если есть его не спеша, наслаждаясь каждым кусочком.

— Как пожелаете, мой господин, — Тит склонился в легком поклоне.

— Проследи, чтобы в ее комнату никто не входил. И приведи ко мне ту черноволосую аргоску.

— Всенепременно.