Тень над королевством

11. ААРОН

Сон никак не шел к Аарону. Лежа на подстилке из тростника, испытывая жажду и голод, он вспоминал то время, когда был еще свободным человеком.

***

Сборы заняли меньше времени, чем планировалось. Через пять дней длинная вереница повозок и солдат, подобно огромной серой змее, двинулась в направлении Сидона. Аарон хорошо знал язык и историю этой страны, что позволяло надеяться на быструю адаптацию на новом месте.

Путь к границе Сидона длился более двух месяцев. Хотя армия двигалась довольно быстро, ее снабжение и логистика отнимали много времени. Титос выделил на операцию две армии под командованием Стенгаста и Нардира, в общей сложности около семи тысяч солдат: четыре тысячи тяжелой пехоты, почти тысячу конных и около двух тысяч лучников. Вместе с ними были также маги и семь шерстистых носорогов.

Вооруженные двумя заостренными рогами и вдвое тяжелее лошади, носороги являлись грозной силой. Подобно огромным серым валунам, они возвышались над окружающими. Эти исполинские животные на поле боя были настоящими стихийным бедствием для противника. Артефакты и навесные доспехи хорошо защищали их от стрел и магических атак. Влетая на полном ходу во вражеский строй и используя свои рога, словно таран, носороги разбрасывали противников, словно ураган соломенные снопы на поле. Горе тому, кто оказывался на их пути.

Дальше путь пролегал через весь Сидон, вплоть до границы с Магрифом. Через несколько дней растительность полностью поменялась, все чаще стали появляться пальмы и густые заросли лиан. Король Сидона приказал оказывать союзной армии Титоса всяческую поддержку. На пути их ждал фураж и вода, что сильно облегчало снабжение армии. Стояло жаркое лето, что особенно чувствовалось на юге. Солнце пекло немилосердно, словно огромная доменная печь. Не обошлось и без потерь. Один из носорогов погиб по пути, не выдержав жары и трудностей дороги. Отец Аарона приказал остричь носорогов, и каждые полчаса поливать водой. Это хоть как-то спасало бедных животных от сидонского солнца. Дорога по незнакомой для него стране показалась Аарону гораздо короче. Непривычные глазу пейзажи и новые места значительно скрашивали переход.

Прибыв в место дислокации — пограничный город Казрагор, отец и Нардир отбыли в пункт командования для получения данных об обстановке. Аарон с матерью и слугами отправились обживаться в их новый дом, который был намного хуже прежнего: в два раза меньше, без сада, с неприятным запахом. Еще этот вездесущий песок! Неважно, как часто и тщательно убирались в доме, он умудрялся каким-то непостижимым образом постоянно просачиваться в комнаты, даже сквозь закрытые ставни!

Сам Казрагор был куда меньше Эбрука. Вокруг города лежала голая пустыня с небольшими оазисами растительности. Город складывался из маленьких улиц, по которым даже повозка не смогла бы проехать. Отличался и стиль строений: все дома были песочного цвета, с красными черепичными крышами. Окна закрывались обычно на зеленые ставни и были очень небольшими по сравнению с теми, к которым привык Аарон. Дома были двух или трехэтажные, правильной квадратной формы. Без какого-либо внутреннего дворика, они прислонялись друг к другу, стена к стене, словно семена подсолнечника. Часто часть крыши была отдана под террасу, где, скрываясь от жаркого солнца под навесом, жители могли покурить кальян. Такая же небольшая терраса была и в новом жилище Аарона, и это был, пожалуй, единственный плюс этого дома по сравнению со старым.

Люди здесь скорее кричали, чем разговаривали, даже когда разговор шел о погоде, поэтому улицы показались Аарону очень шумными. Внешне местные жители тоже отличались от населения Эбрука. Кожа казрагорцев была смуглой, а глаза темными. Мужчины носили на голове куфии и одевались преимущественно в халаты, которые были либо полностью песчано-желтыми, либо имели широкие вертикальные полосы различного цвета. Женщины носили яркие платья и также покрывали голову платком, видимо это было связано с защитой от солнца и песка.

По всему городу разносился запах войны, ожидание чего-то зловещего, что вот-вот должно было случиться. По пыльным улицам ходили солдаты, в основном в желтой форме цветов Сидона. Кроме солдат Титоса здесь было много наемников из разных стран. Они и вовсе имели пеструю форму и разношерстное вооружение. В город непрерывно заезжали повозки с фуражом, стрелами и оружием.

Из Казрагора, напротив, тянулась длинная вереница возов и людей, желающих поскорее убраться подальше от войны. Беженцы, как правило, грузили все пожитки на повозки, запряженные ослами и покидали пограничный город. Оставалось загадкой, как такое небольшое животное может тянуть повозку, нагруженную доверху горой мешков и тюков с одеждой, коврами, а иногда и с мебелью. Люди брали с собой все ценное. Те, кто не мог позволить себе осла, складывали свое добро в огромные тюки и несли на собственных плечах. Все это сопровождалось громкими криками, руганью и плачем детей.

Прямо на площади были расставлены длинные столы, где принимали добровольцев и тут же выдавали им оружие. Нужно отметить, что физическая форма добровольцев оставляла желать лучшего. Почему-то большинство сильных мужчин предпочитало покинуть город, а не драться за него. Многие оставались лишь потому, что им некуда было бежать. Вербовали всех без разбору, Аарон видел там даже юнцов моложе себя. Из добровольцев или завербованных была организована небольшая армия крестьян. Несмотря на то, что каждый отряд пополнялся все новыми людьми, глядя на их тренировки, Аарон понимал, что должно пройти немало времени, прежде чем этот разношерстный сброд будет хоть отдаленно напоминать солдат Титоса. О какой-либо дисциплине и речи не было. Понимая это, Стенгаст приказал двум капитанам взять под личный контроль подготовку добровольцев. Их вооружили преимущественно копьями и топорами, а у некоторых в руках были вилы или выпрямленные косы. На наиболее оснащенных можно было заметить ржавые кольчуги с несколькими заплатами или же мятые шлемы, но у большинства не было и этого.

Гуляя по городу, Аарон видел обеспокоенные лица горожан, заколачивающих досками окна своих домов, перед тем, как покинуть этот город и отправиться в более безопасное место. Все разговоры были связаны с грядущей войной. Люди спорили: сможет ли Сидон противостоять Магрифу и какие у них шансы? Когда заканчивались аргументы, в ход шли кулаки или отборная брань. Правду говорил отец: “Перед сражением каждый крестьянин мнит себя генералом”. Многие считали, что именно они правы и разбираются в ситуации куда лучше других.

Объявили комендантский час, так как ночью участились случаи мародерства. Шли также работы по укреплению стен и углублению рва под ними. На подходах к небольшому мосту вбивали ежи из частокола, что должно было затруднить маневры вблизи, проводилась пристрелка катапульт.

Отец Аарона лично отвечал за оборону восточной части города и очень серьезно относился к своим обязанностям. Он выбрал эту часть, как наиболее вероятное место для нападения противника, поскольку стены здесь были наименее крепкими. Укрепления возводили также в самом городе: подготавливали баррикады с заостренных прутьев и волчьи ямы на границе города и стены.

На возвышенности, что находилась напротив города, были закопаны два Яйца Огненного Голема, которые могли активировать на расстоянии кадровые маги под командованием Стенгаста. На всю операцию Титос выделил лишь два таких артефакта. Изготовление подобных артефактов требовало несколько лет работы не менее десяти магов, специализирующихся на стихии голема.

Вырыли рвы, нарушающие движение войск на подходе к городу, которые шли параллельно городским стенам на расстоянии полета стрелы от них. С высоты они напоминали пунктирную линию, каждый из штрихов которой был около полсотни шагов в длину. Все места, где линия прерывалась, были хорошо пристреляны катапультами и магами.

Отец распорядился выкопать еще несколько десятков мелких резервуаров и наполнить их водой. А чтобы вода не портилась, в резервуары бросили серебряную посуду и поставили по несколько стражников возле каждого. Город получал воду от колодцев или, скорее, скважин. В каждом квартале было здание значительно выше, чем окружающие дома. На его крыше находилась мельница: вертикальная деревянная балка, к которой крепились лопасти из досок ее радиуса. Конструкцию с трех сторон ограждала стена, которая издали чем-то напоминала термитник. В свободный от стен проход и попадал ветер, который вращал балку. Это был город вертикальных мельниц. Благо, ветра в Казрагоре дули постоянно с юга.

Отец не позволил Аарону вступить в ряды добровольцев или присоединиться к своей армии.

— Смотри и запоминай, — сказал Стенгаст, — от этого будет куда больше толку, чем ты, сломя голову, пойдешь в бой. Еще успеешь мечом помахать.

Не выдержав накаленной обстановки, мать потребовала у отца, чтобы она вместе с детьми покинула город. После долгих споров отец все же согласился, и мать вместе с двумя сестрами отправились в столицу Сидона. Родители впервые спросили у Аарона: хочет он отправиться с матерью или же остаться с отцом? Юноша выбрал второе, предстоящая война казалась ему приключением, которое он никак не мог пропустить.

«Интересно, как бы повернулась моя жизнь, если бы я уехал вместе с матерью? Как минимум – не стал бы рабом на этом проклятом острове», – подумал пленник.

Работы по укреплению города казались бесконечными, несколько недель пролетели в подготовке. Однажды к отцу прискакал гонец, одежду которого покрывал толстый слой пыли, и уведомил, что враг был замечен на востоке, всего в двух днях пути от города. Собралось срочное заседание военного штаба.

Отец взял и Аарона, все уже привыкли, когда на подобных мероприятиях присутствовал сын Стенгаста. Аарон сел поодаль и наблюдал за тем, как отец, Нардир и еще трое генералов Сидона обсуждали дальнейшие планы действий, указывая на карту местности, изображенную посередине стола. Комната была небольшой, ее стены украшали старинные гобелены. На одном из них мастер изобразил битву рыцаря с желтым драконом, извергающим пламя. Рыцарь наскоку поразил шею дракона копьем, оросив все вокруг ярко красной кровью. На желтом щите у победителя был изображен черный скорпион — символ Сидона.

— Разведка доложила, что к нам движется отряд примерно в пять тысяч человек пехоты, это передовой отряд Магрифа, — генерал Сидона пальцем указал на место, где заметили неприятеля.

— Очень похоже на какую—то хитрость, — сказал отец, нахмурив брови.

— А если мы просто будем отсиживаться за стенами крепости? Возможно, нас обойдут? — ответил Нардир, потирая от волнения кольцо на одном из пальцев.

Нардир был моложе отца больше чем на десять лет, и совсем недавно занимал столь высокий пост. Он жаждал воинской славы. Так или иначе, Аарон знал понемногу о всех офицерах Титоса. Нардир уже несколько лет подряд побеждал в турнире среди всадников. Слава приносила ему зависть мужчин и любовь женщин, а также непомерную гордыню. Квадратный подбородок, прямой нос и выразительные скулы, – его грубые черты были словно вырезаны из камня, внешность настоящего чемпиона. Он считал ниже своего достоинства лично общаться с солдатами и отдавал все приказы только через своих капитанов. Ходили слухи, что Нардир даже дал взятку, чтобы именно армию под его командованием отправили на помощь Сидону.

— Я бы выслал им наперерез пять тысяч нашей пехоты, а в тыл и с флангов ударил бы конницей, — поддержал Нардира Готуни, один из генералов Сидона.

— Не чересчур ли это безрассудно? — сказал седой генерал Могус, являющийся главнокомандующим армии Сидона. — Атаковав без надлежащей разведки, мы очень рискуем.

— Мои люди сто раз обшарили все вокруг, а также расставили постовых. Нигде не видно, чтобы к отряду шло подкрепление, — ответил все тот же Готуни.

— А проводили ли вы магическую разведку местности? — спросил Могус. — Возможно, передвижение основных сил скрыто магией.

— Наши маги обследовали территорию вокруг на предмет иллюзий, как минимум, большого отряда поблизости нет.

— Все равно я не разрешаю провести атаку, что—то мне это не нравится, — ответил Могус. — Уж слишком подозрительно и нелогично ведет себя противник. Пока что выждем и понаблюдаем.

— Но мы теряем подходящее время! — воскликнул Готуни, еле сдерживаясь.

— Пока главнокомандующий я, вы будете выполнять то, что я прикажу. Это понятно?

— Да сэр, — скривив губы, ответил все тот же генерал Сидона.

Готуни был примерно одного возраста с Нардиром и его стремление навязать бой было вполне понятным. Выше любого в этой комнате на пол головы, он вел себя крайне эмоционально.

На этом заседание совета завершилось. Все покинули комнату, включая отца Аарона, но мальчик остался, чтобы получше рассмотреть объемную карту местности на столе. В центре стола был город Казрагор с его укреплениями и башнями, рядом с городом, с севера, протекала небольшая река. Но судя по цвету, которым она была обозначена, возможно, река пересыхала летом. Дальше находились невысокие холмы, небольшие участки растительности и, конечно же, пустыня. Здесь не было привычных для Аарона густых лесов. Размышления мальчика прервал звук приближающихся шагов. В панике Аарон не придумал ничего другого, как спрятаться в резной деревянный сундук, стоявший под стеной. Едва он успел захлопнуть за собой крышку, как в комнату вошли.

— Как я и думал,– он струсит, — послышался знакомый голос Готуни, — “выждем и понаблюдаем” — вот чего стоило ожидать от Щита Сидона!

— Это было понятно с самого начала. Могус слишком осторожен, чтобы проявить инициативу, он хочет досидеть до пенсии и отправиться делать вино на свою виллу, — сказал незнакомый голос.

— Итак, у меня есть предложение, — ответил Нардир, Могус приказал вам сидеть в городе, но у меня столько же власти как и у Стенгаста, и я собираюсь нанести удар первым, а не отсиживаться за стеной. Я выступлю этой же ночью, и уже завтра к обеду вернусь с победой!

— Мы не можем прямо пойти наперекор приказу Могуса, но можем передать часть своих войск под твое временное командование. А сами отправимся как свободные наблюдатели.

— Вот и решили, — сказал Нардир, и все трое покинули комнату, заперев ее ключом.

***

Аарон остался один в комнате переговоров. Он попробовал открыть дверь — та не поддавалась. Он кинулся к окну, но было высоко, и никакие внешние карнизы не позволяли перебраться в соседнее помещение. Ситуация становилась безвыходной, нужно было во что бы то ни стало рассказать об услышанном отцу. Перепробовав все доступные способы, парень начал стучать в двери с надеждой, что его услышат.

Из-за двери раздался хриплый голос:

— Кто там?

— Я сын генерала Стенгаста, выпустите меня немедленно!

— У меня нет ключа, сейчас доложу вышестоящему.

Стражник ушел, и Аарон начал ждать. Время шло, а стражник возвращаться не спешил, ничего не оставалось, как опять стучать в дверь. Для большего эффекта Аарон взял стул и начал им колотить об дубовую дверь. Вскоре послышался знакомый голос охранника:

— Не шуми. Генерал Готуни приказал не выпускать тебя до утра, чтобы неповадно было прятаться в комнате для переговоров.

— Дубина, у меня срочное донесение для генерала Могуса и Стенгаста.

— Готуни предупредил, что ты можешь говорить подобное, для того чтобы тебя побыстрее выпустили, а также подчеркнул, что мы должны строго следовать его указаниям. Парень, в твои годы я вел себя куда послушнее и не придумывал уловок в свое оправдание!

— Ладно, — смирился с упрямством охранника Аарон, — можете позвать сюда моего отца, генерала Стенгаста?

— Я не могу покинуть свой пост, и вообще, – мне пора делать обход, — Аарон услышал, как охранник удаляется.

Только на утро Аарону удалось выбраться из комнаты переговоров. Когда он обо всем рассказал отцу, тот немедленно отправился к генералу Могусу:

— Похоже, наши «горячие головы» все же решили атаковать.

— Это катастрофа, если я прав и это ловушка, мы останемся обескровленными! Удерживать наши позиции было бы куда разумнее.

— Не думаю, что теперь мы можем выслать им вслед подкрепление, единственное что нам остается — держать оборону города и надеяться, что мы ошиблись, и эти три дуралея смогут вернуться.

— Нужно провести смотр войск.

Выяснилось, что отсутствуют две трети конницы, а также около пяти тысяч пехоты. Зато атакующие не забрали с собой катапульты, а также солдат, непосредственно подчиняющихся Могусу и Стенгасту, а это примерно семь тысяч пехотинцев и полторы тысячи конных. В своих стойлах остались носороги. Осталось около пятидесяти магов и что—то около трех тысяч лучников.

Но этого было мало, один даже самый лучший маг мог справиться максимум с двадцатью воинами, на большее у него не хватало силы. А среди оставшихся магов большинство были среднего уровня. Многие из них были сидонцами, а школа магов Синода уступала Титосу. Так что рассчитывать, что они внесут существенный вклад в оборону, не приходилось. Аарон не знал, как у противника, но у отца, каждый третий воин обладал Слезой Луны, это существенно снижало эффективность вражеских магических атак.

Наутро поднялась такая песчаная буря, что солнце в прямом смысле померкло. Это больше напоминало надвигающуюся, сплошную стену из коричнево—черного песка. Солдатам на оборонных стенах приходилось кутаться в плащи и прятаться за зубцами крепости от всепроникающего песка. Стенгаст строго приказал: никому не покидать стены, несмотря на непогоду. Более того, количество дозорных было увеличено втрое.

Буря бушевала до обеда, а когда она стихла, вокруг города обнаружилось плотное кольцо вражеских войск. Два генерала опять встретились, чтобы обсудить текущую ситуацию.

— Думаю, рассчитывать, что Нардир и Готуни вернутся, уже не стоит, — высказал свое мнение Могус. — Я буду сильно удивлен, если они в скором времени не превратятся в корм для червей. Если им все же удастся вернуться, я отстраню их от командования.

— Полностью согласен, как это не прискорбно, но скорее всего они разбиты. Пока не понятно, какая численность противника. войска все прибывают. Они не спешат атаковать, а обустраивают лагерь.

— Похоже, что скоро за нас возьмутся основательно, — с грустью сказал Могус. — Сейчас нам не помешали бы дополнительные войска, что ушли сегодня утром в поход.

— Ну что же, будем ждать и надеяться. Сделаем все, что в наших силах, для защиты города,— ответил Стенгаст.