Тень над королевством

36. НАБИР

Принятые Набиром меры работали, словно сито для золотого песка, и хотя всех песчинок не поймать, результаты его радовали. Да, придется возместить ущерб судостроителям, но своевременные действия предотвратили настоящую катастрофу. Представляю себе хмурое лицо казначея, когда операция закончится и он об этом узнает. По обвинению в сбыте фальшивок арестовали более сорока человек, а предотвращенный урон исчислялся десятками тысяч золотых. Но главное — удалось избежать паники и разрушить планы Идр.

Что же касается завербованного генерала, то вычислить его оказалось легкой задачей. Круг подозреваемых на основе полученных данных был не так уж широк. Найти генерала с возрастом за пятьдесят, у кого недавно пропал кто-то из окружения... Набиру доводилось успешно решать задачи куда посложней. Вряд ли человек в маске настолько глуп, что станет встречаться с завербованным генералом, но, с другой стороны, с Кноссом и первым министром он же встречался. Набир подумывал какую бы приготовить ловушку. Но на все ресурсов не хватит, так что магистр отдал приказ об аресте генерала, его уже доставили в подвал Башни Магов.

«Надежды на то, что он что-то знает, было, конечно, мало, но чем Хор не шутит, вдруг он сможет указать какие-то полезные подробности?»

В этот день Набир, как обычно, получал доклады от своих агентов. И опять радостная весть: в поместье первого министра заехали две крытые повозки. Оси на повозках сильно прогнулись, что говорило о тяжести перевозимого груза.

«Вот оно! Первая крупная рыбка», — обрадовавшись, подумал Набир.

От такой новости у него даже спина перестала болеть. А мысль о том, что он может легко избавиться от одной из своих проблем заставила мага не просто торопиться, у него за спиной как будто выросли крылья.

Из башни отправились тридцать бойцов из ордена Серой Крысы и еще семь магов. Внушительный отряд выдвинулся в сторону дома первого министра. Набир решил не рисковать и действовать наверняка: кто знает, на что способен этот пройдоха, когда его загонят в угол? Люди оборачивались и перешептывались, завидев столь внушительную вооруженную группу. Но что поделаешь? Времени на более детальную проработку плана не было.

Одновременно Набир отдал распоряжение, чтобы позвали высшего судью в качестве свидетеля.

«Когда из повозок достанут мешки с фальшивыми монетами в присутствии свидетелей, первому министру уже не удастся отвертеться и один из изменников будет наказан, Кносс – следующий на очереди. Понятно, что это не полная победа над шпионской сетью Идр, но неплохое начало».

Все входы и выходы перекрыли, магистр распорядился выставить оцепление по периметру. Когда отряд подошел к дому, Набир подозвал к себе двух магов, что дежурили у дома первого министра.

— Докладывайте.

— Две большие закрытые повозки подъехали к дому министра, позже, заехав внутрь, они остановились на заднем дворе. Их пока не успели разгрузить. Больше в дом никто не входил. Прокл сегодня еще не покидал дом, так что он внутри.

— Отлично, — сказал Набир. — А что с охраной?

— Внутри не больше шести охранников, плюс один маг.

Группа наблюдения смотрела за домом из нескольких ключевых точек. Так что полученной информации можно было верить.

Еще со дня, когда помощник магистра притворился догом, он помнил секретный стук в дверь. Подойдя к кованной металлической двери, Набир воспроизвел подслушанный ранее условный стук и стал ждать. Дверь не открылась. Набир повторил стук, но вторая попытка имела такой же результат.

«Возможно, код меняется через какое-то время, хотя это и неважно».

— Ломайте дверь!

От сильного ментального удара дверь слетела с петель. Ее разворотило вовнутрь двора, даже часть стены, к которой она крепилась, превратилась в пыль.

— Вперед!

Во дворе была охрана, но когда внутрь влетело несколько десятков бойцов, ее быстро обезоружили. Люди Набира заняли все ключевые точки вокруг дома и сада. Сам же маг направился на задний двор, где и располагались две больших закрытых повозки. Когда он туда добрался, бойцы ордена Серой Крысы уже вели под руки первого министра.

— Что здесь происходит?! — спросил Прокл, переходя на крик.

— Вот это мы с вами и выясним, господин первый министр, — ответил Набир. — Вот только дождемся судью Юста.

— Я требую объяснений немедленно!

— Еще раз: вы их получите, наберитесь терпения.

— Вы сломали мне ворота и избили моих людей. Надеюсь, у вас на это есть веские основания?!

— Обвинение в фальшивомонетничестве и измене для вас достаточно веские основания?

Лицо министра побледнело, а глаза наполнились неподдельным ужасом.

«Не так-то легко играть свою партию до конца, когда знаешь, что рыло в пушку. Да, господин первый министр?»

Повозки оцепили, всех людей Прокла оттеснили в сторону. Судью не пришлось долго ждать.

— Надеюсь, вы не просто так вызвали меня сюда, магистр? — спросил Юст.

— О нет, уверяю вас, сейчас мы раскроем деяния этого предателя Прокла, — ответил Набир, предвкушая, каким будет лицо первого министра, когда они достанут первый мешок с фальшивками. — Вскрыть повозки!

Когда люди магистра приступили к вскрытию повозок, то в них оказались какие—то мраморные детали, а вовсе не мешки с фальшивыми монетами.

— Я всего лишь заказал себе фонтан в сад, — невозмутимо ответил первый министр, — или это сейчас запрещено?

— Но… — не найдя слов, пробормотал Набир.

— Потрудитесь объяснить, что вы тут устроили? — спросил Юст.

— Я требую, чтобы вы немедленно покинули мой дом! — повышенным тоном обратился к Набиру Прокл.

— Может, он успел доставить монеты к себе домой? Обыскать дом!

— Что вы себе позволяете, я буду жаловаться королю!

— Сможете жаловаться сколько угодно, но сейчас я вынужден попросить своих людей провести обыск.

— Я вам это непременно припомню! — не сдавался Прокл.

Дом первого министра прочесали вдоль и поперек. Люди Набира даже проверили сад, никаких следов фальшивых монет не было. Прокл, как ни в чем не бывало, стоял и молча наблюдал за происходящим. В этот момент их взгляды встретились, и Набир понял, что Прокл просто ломает комедию. Всей делегации вместе с Набиром пришлось с позором покинуть дом. Юст еще долго вспоминал ему этот случай.

После этого дня Набир никогда больше не видел первого министра. Тот понял, что запахло жареным, и уехал из города, а, может, и из страны. Вот так закончился такой казавшийся вначале прекрасный день для Набира. Еще и поясница разболелась, словно в нее вбили раскаленный кол.

***

Набир вспоминал: когда он был в подобной ситуации в последний раз?

Пожалуй, очень давно. Разве что, будучи еще юнцом, когда он потрусил ту яблоню, и яблоки с нее посыпались ему на голову и плечи. Нечто подобное он чувствовал и теперь. Это надо же было так просчитаться! Крупная рыба ускользнула сквозь его не очень ловкие пальцы, на прощание хлестнув его хвостом по лицу!

Ему доложили, что в примерно в дне пути от города Вэй обнаружили цех, в котором, по всей видимости, и происходило изготовление фальшивок. Набир пожелал отправиться туда лично, чтобы собственными глазами увидеть место преступления.

«Возможно, удастся собрать какие-то доказательства?»

Набир очень не любил покидать Эбрук, день пути – это даже не несколько часов сидения на заседании совета. Поэтому он путешествовал только в специальной карете, где магистр мог лечь, сесть и даже постоять. Только так он мог хоть куда-то добраться, сохранив способность самостоятельно ходить. Его позвоночник превратился в сплошной опухший источник боли. Он успел забыть, как плохи бывают дороги. И хотя сильных дождей давно не было, ему пришлось изрядно потрястись, сосчитав своим копчиком каждую ямку, оставленную от сотен повозок на тракте.

Но, на удивление, магистр смог отвлечься видом из окна кареты. Поля ржи начали уже всходить, превратившись в настоящее зеленое море. Покрытые молодой листвой деревья, казались, будто нарисованными каким—то очень талантливым художником. Совсем недалеко от тракта стояла небольшая деревенька с аккуратными домиками, покрытыми соломенными крышами. Крестьяне, словно белые пятна в зеленом море, одетые в льняные рубашки, занимались повседневной работой на полях. Рядом радостно бегали босые дети. В воздухе чувствовался запах коровьего навоза и свежескошенной травы. Всю эту картину дополняло пение жаворонка, и хотя птицы не было видно, ее звонкая песня еще долго сопровождала магистра.

«Жалко, что яблони отцвели, в городе перестаешь видеть привлекательность простых вещей, в нем люди постоянно спешат, не обращая внимание на красоту природы. Да и какая может быть природа в каменном лесу? Как давно он вот так бегал босиком вместе с братьями и сестрами по холодной от росы траве? Вкушал только что выдоенное теплое молоко? Дышал свежим утренним деревенским воздухом?»

Набиру казалось, будто бы это происходило совсем в другой жизни. Он так свыкся с ролью властного магистра, что уже и забыл эти ощущения. А ведь его родная деревня находится совсем недалеко отсюда, всего какие—то три часа езды в сторону от тракта. Сможет ли он когда-либо почувствовать землю босыми ногами? Может, это и вовсе последнее его лето, и он больше никогда не увидит как сквозь толщу земли пробиваются зеленые ростки ржи?

«Так, нужно отогнать подобные мысли в сторону. Что-то я совсем размяк. Для подобного сейчас не место и не время».

Дорога показалась Набиру не такой уж и длинной, прекрасные пейзажи, открывающиеся за окном, существенно скрасили его путь. Выйдя из кареты, он заметил, как в пруду плавали две небольшие лодки и пытались что—то забагрить. Пруд полностью покрывали цветущие лилии, их крепкие стебли сильно препятствовали процессу поиска. Люди вокруг не разговаривали, лишь кваканье лягушек да редкие хлопки, чтобы убить очередного комара, нарушали полную тишину.

— Что здесь происходит? – спросил Набир.

— Мы выловили двадцать три трупа и достаем все новые, — ответил один из ордена Серой Крысы.

Набир уже и сам видел, что на траве в ряд было выложено множество тел. Посиневшие и успевшие разбухнуть в воде тела женщин и мужчин. Многих из них чем-то накрыли, но материи на всех не хватило. Остатки одежды покрывали водоросли и мул. Количество слетевшихся мух красноречиво говорило о запахе.

— Магистр, обратите внимание на этого, — сказал один из помощников, указывая на труп человека, ноги которого были покрыты каким-то металлом по пояс.

— Удалось выяснить: кто он?

— Да, это Оронт. Я видел его несколько раз на рынке, вел он себя там вызывающе, словно хозяин.

— Интересно, за что его так?

— Да кто ж его знает, чего они не поделили!

«Похоже, заметая следы, эти люди не особо считались с жизнью простых рабочих. Люди, делавшие это, были не только хладнокровными, но и опытными, к каждому прицепили тяжелую металлическую цепь».

— Еще один! — раздалось с одной из лодок. Человек, забрасывающий тройной крюк с помощью веревки, что-то вытаскивал. Ему тут же на помощь пришли двое других, находившихся в небольшой лодке. Достав из воды тело, они с помощью весел приближались к берегу.

Когда лодка причалила и из нее выгрузили страшный груз, взору Набира представилось ужасное зрелище: наверное, когда-то это была совсем молодая черноволосая девушка в голубом платье, но теперь... Цвет ее платья едва угадывался, оно потемнело от ила и воды, все тело было опутано водорослями, а руки и половина лица, вместе с ее носом были кем-то обглоданы. Вызывающее декольте не оставляло сомнений, чем именно занималась девушка. Наверное, раньше оно как магнит притягивало глаза мужчин, но теперь при взгляде на него едва можно было сдержать рвотные позывы.

«А могла бы еще жить и жить», — подумал Набир.

— На них что… натравили каких—то животных? — спросил магистр.

— Нет, сэр. Это все раки, их огромное количество в пруду, они едят все, до чего способны дотянуться.

Рядом стоял большой двухэтажный особняк. По сравнению с другими скромными домиками в поселке он казался настоящим замком. Ступени, выполненные из мрамора, большая полукруглая терраса. Дом не из дешевых. В самом здании все тоже было безрадостно. Если на втором этаже присутствовали следы жизни большого количества людей, то в подвале все смыла вода. Здесь до сих пор на полу были большие, так и не успевшие высохнуть лужи, в которых лягушки уже отложили икру и плавали головастики.

«Можно только себе представить, что чувствовали люди внизу, когда помещение медленно наполнялось водой».

Кто-то из обреченных внутри разбирал кладку печей, чтобы добраться до воздуха в трубах, отводящих дым. Другие пытались разобрать стену, или же выбить замурованную снаружи дверь, но стены были слишком крепкими. Вода заливалась через дыру в потолке, тот, кто это делал, все время слышал мольбы о помощи людей внизу.

Здесь остались станки, чаны с застывшим металлом и печи. Скорее всего все следы уничтожили. Времени прошло много, но волшебство, используемое для затопления подвала, все же еще осталось. Магистр достал коричневый шарик, и с силой нажал на него. Глиняная оболочка лопнула и осыпалась на пол, обнажая хрустальную сердцевину. След от магии точно указывал на человека, творившего ее, это было доказано еще магами древности более тысячи лет тому назад. Нюхач впитает в себя все следы колдовства, и если тот же маг будет ворожить рядом — шарик начнет мерцать голубым цветом.

Артефакт верно взял след. Оно и неудивительно: чтобы перекачать такое количество воды из пруда, нужно было потратить не один час. Чем мощнее заклинание, тем больше шансов, что нюхач сработает. Возможно, магу даже понадобился перерыв величиной в день. Но был шанс, что тот, кто сотворил подобное, ответит по заслугам.

«Вот и первые ягодки, это чего-то да стоит! Не зря я сюда съездил, теперь, если этот маг будет случайно арестован, его колдовство обязательно проверят в Комнате Магических Слепков. В этой комнате находились ряды подобных сфер, свет любой из которых свяжет проверяемого с номером дела из архива. К тому же, раз в год все маги гильдии посещали данную комнату для прохождения личной проверки. А уж тогда, можно допросить его с пристрастием».

В карманах тел, выловленных в озере, обнаружили не только фальшивые золотые, но и настоящие. Их не обыскивали, видимо, очень спешили. Опрос жителей деревни, как и ожидалось, ничего не дал. Люди откровенно побаивались нового соседа, проживающего в большом доме. Единственное, что удалось узнать, это то, что возле дома часто околачивалось большое количество вооруженных людей, а по ночам творились странные вещи: в дом заходили подозрительные личности, подъезжали закрытые повозки, доносился едкий запах химикатов.