Тень над королевством

26. ААРОН

Следующие три дня выдались спокойными, армия Магрифа никак не решалась пойти в атаку. Осажденный город зализывал раны. Завалы, что остались после уничтоженных зданий, использовали, чтобы засыпать вход в разрушенные центральные ворота, а также укрепить северные. Борозды, проделанные телами каменных големов, напоминали уродливые шрамы на теле города.

Переполненные лазареты едва справлялись с потоком раненых, умерших же хоронили в братских могилах, чтобы предотвратить возможные болезни.

Город пока не умирал от голода и жажды, запасов должно было хватить на несколько месяцев. Но будут ли эти месяцы у осажденных никто не знал. Все тела врагов были обезглавлены, у них выкололи глаза и отрезали уши, а потом сбросили со стены, что считалось у воинов Магрифа позором. Этим главнокомандующие осажденных хотели показать, что ждет тех, кто продолжит слишком усердствовать в захвате города.

Осаждавшие тоже не тратили время зря, они подтянули к стенам крепости больше десятка новых требушетов. Новые снаряды обрушивались на город, они словно огромный кузнечный молот методично долбили стену. Вопреки стараниям требушетов противника, стены пока держались.

Единственное, что выделяло сегодняшний день от трех предыдущих, – это опять появившиеся на горизонте драконы. На этот раз крылатые твари не стали атаковать защитников на стене, их целью были не люди. Каждый из них, подобно коршуну, выслеживающему на земле добычу, делал широкий круг над городом, а затем резко пикировал камнем вниз, сложив крылья. Когда до городских крыш оставалось всего ничего, они выпускали поток пламени, превращая вертикальные мельницы, служившие для добычи воды, в огромный пылающий костер, а затем стремительно взмывали в небо. Все это хорошо видели Аарон вместе с командующими армией с вершины башни. В этот день они лишились шести мельниц. Дым от их горения окутал город.

— Похоже, они решили взять нас измором, — сказал генерал Могус, нахмурив свои густые брови.

— Да, видимо, им не очень понравились результаты прошлой атаки, и они решили сохранить людей, — ответил ему отец Аарона.

— И как ты думаешь, атак больше не будет? — почесал свой подбородок Могус.

— А зачем им это? Если воды будет недостаточно, и мы будем мучиться от жажды, то город падет в руки Магрифа без каких—либо потерь. Еще два таких захода и мы останемся без колодцев. Можно, конечно, попытаться их починить, или же использовать воду из резервуаров, но это лишь отсрочит агонию. Сейчас все, что нужно Магрифу, — это подождать.

— Что будем делать, есть какие—то мысли?

— А можно как—то добывать воду из скважин без мельниц?

— Вода у нас залегает очень глубоко, так что без поворотного механизма ее не достать. Шахтных колодцев с открытым способом добычи воды у нас нет, вся вода поступает через глубокие скважины и поднимается вверх с помощью силы ветра.

— А можно ли заменить ветер силой рук или лошадей?

— Теоретически – да, но все те колодцы, что есть у нас, построены очень давно. И их возводили с расчетом на ветер, а это значит, что колодец окружен зданием, на крыше которого находится мельница. Чтобы заменить ветер на другую силу, нужно снести основное здание, а, может, и некоторые дома рядом.

— Предлагаю заняться этим немедленно. Для начала попробуем сделать это с одним из колодцев, мельница которого сгорела, — Стенгасту нравилась эта идея.

— Хорошо, но все равно на это потребуется много времени.

— Это понятно, еще можно делать новые резервуары и наполнять их водой из тех колодцев, что еще функционируют.

— Это вряд ли получится, – только что мы лишились шести колодцев, а это значит, что городу уже не будет хватать воды, — на лбу Могуса появились морщины.

— Плохо, воды в резервуарах хватит ненадолго. Может все же ограничить использование воды из колодцев и понемногу забирать какую—то часть в новые резервуары, пока у нас еще остались рабочие колодцы?

— Если так сделать, то население будет страдать, а времени мы выиграем совсем немного, максимум неделю. Я не вижу в этом никакого смысла.

— А что едят драконы? — внезапно вмешался в разговор Аарон.

— В смысле «что едят»? Мясо, конечно, — ответил Могус, не понимая к чему был задан вопрос.

— А что если на крышах домов перед следующей атакой драконов выставить коров и устроить на этих тварей засаду?

— Хм, отличная идея, может сработать. А твой парень совсем неплох, весь в отца!

— Идея и вправду хороша. Если для драконов атака на колодцы перестанет быть легкой прогулкой, кто знает, может они и вовсе откажутся от подобного? — во взгляде отца Аарон прочитал нескрываемую гордость. — Но я бы ее немного изменил, что, если натереть шкуры коров ядом? Ведь за время подлета дракона мы можем не успеть их поразить.

— Вот это другой разговор, мне нравится, — расправив ус рукой, ответил генерал Могус.

Спустя три дня желтые драконы снова появились, они опять сожгли шесть колодцев, но один из них все же клюнул на уловку и утащил отравленную корову с собой. Что же касается идеи с добычей воды без помощи мельниц, то… Скажем так, работы оказалось куда больше, чем предполагал отец. Аарон приходил туда, чтобы посмотреть как продвигается стройка. Несмотря на большое количество задействованных людей, им едва ли удалось разобрать часть здания. Стало понятно, что реализация плана даже для одного колодца, займет недели, если не месяцы.

Наутро, когда солнце еще не успело подняться, в стане врага раздался оглушительный вопль дракона, будто что—то изнутри разрывало его на части.

В городе осталось всего четыре работающих мельницы. С пугающей быстротой резервуары с водой стали мелеть. Этому способствовал и жаркий климат Сидона, часть воды попросту испарялась. Использование воды строго нормировали. Теперь каждый мог использовать лишь определенную порцию. Знати Сидона пришлось забыть, что такое ванна. Появились люди, продающие воду по баснословным ценам, видимо, некоторые успели накопить кое—какой запас, когда город еще не находился в осаде. Боясь самоуправства и гнева толпы, Могус усилил охрану колодцев.

Бродившие по улицам люди не излучали радости, их щеки осунулись, а губы потрескались из—за недостатка влаги. Хмурые лица и лишенные надежды глаза. Нехватку воды они чувствовали куда острее, чем недостаток пищи. Появились стаи одичавших тощих псов, теперь у хозяев больше не хватало на них еды.

От жажды страдали не только люди, но и лошади с носорогами. Чтобы хоть как—то продержаться, Стенгаст распорядился срубить все съедобные для скота ветви пальм в городе. Их листья измельчали и добавляли вместе с сеном в качестве корма. Но все понимали, что долго так продолжаться не может.

Через три дня над городом появилось лишь два дракона. Видимо, один из них все же успел попробовать корову и она ему не понравилась. Но и оставшихся драконов хватило, чтобы сжечь все работающие мельницы в городе. При атаке чудовища не обращали внимания на расположенных на крышах коров, в этот раз перед вылетом их накормили до отвала. И хотя при подлете к колодцам драконов сильно обстреливали, все они вернулись назад без видимых повреждений.

«Наверное, ни одна из стрел или копий баллисты так и не смогла пробить их плотную чешую», — подумал Аарон.

— Вот и все, теперь мы остались без колодцев, — сказал с грустью Могус.

— Видимо так, — ответил ему Стенгаст. — Судя по докладам, при текущем потреблении в резервуарах воды хватит ровно на месяц, неделю и три дня.

— Скверно.

— Да, лучшего слова и не подберешь, даже если удастся переделать один из колодцев на лошадиную тягу, это не сильно поменяет ситуацию. В городе по—прежнему все еще много гражданских, да и наше войско тоже не котенок.

— С провизией дела обстоят лучше: ее хватит месяца на три.

— У вас здесь бывают дожди?

— Да, примерно один раз в два года.

— Может, начать рыть котлован в надежде достичь воды?

— Начать—то можно, но на это уйдут годы.

Если какому—нибудь художнику взбрело бы в голову нарисовать картину “Безысходность”, то лицо Могуса в эту секунду подошло бы как нельзя лучше.

— Вы тоже это чувствуете? — вдруг спросил отца Могус.— Будто бы камнем сверху придавило, когда понимаешь, что все, чтобы ты не сделал — напрасно.

У Стенгаста не нашлось слов, чтобы ответить. Он и сам переживал нечто подобное.

***

Гуляя по городу, Аарон испытывал тревогу. И хотя он вооружился мечом, взгляды, которые на него бросали, особенно в бедных районах, не сулили ничего хорошего. Аарон зашел в один не очень благополучный район города и увидел трех мужчин, пытающихся выбить дверь. Окрашенная в зеленый цвет деревянная дверь пока не поддавалась, но это был лишь вопрос времени. Бранясь и слегка пошатываясь от хмеля, они продолжали свои действия, никого не опасаясь.

— Эй, что вы делаете! — окликнул их Аарон.

— Не твое дело, — лишь немного повернув голову в сторону парня, ответил один из них, и они продолжили ломать дверь.

— А ну, прекратите! — Аарон достал меч из кожаных ножен.

Все трое прекратили возиться с дверью и развернулись к Аарону.

— Ты кто такой? — спросил один из них, одетый в коричневую безрукавку, от чего выделялись хорошо развитые мышцы на его руках. Его загоревшее и обветренное лицо исказила угрожающая гримаса.

— Какая разница – кто я, вы зачем дверь ломаете?

— Слушай, шел бы ты отсюда по—хорошему? А не то можно и поцарапаться об свой меч, — прищурив глаз, ответил все тот же громила.

— Отошли от двери, я повторять не буду!

— Ишь, какой неугомонный, — на этот раз отозвался низкорослый лысый мужчина с орлиным носом. Его непропорционально большие нос и глаза казались комичными.

Носатый достал длинный кинжал и чиркнул им себе по короткой черной бороде. Человек в безрукавке также достал кинжал. Аарон встал в боевую стойку. Все четверо замерли на какое—то время.

— Ладно, чего ты вспылил, Амир, пошли отсюда, — обратился к своему загорелому другу носатый.

— И то, правда, — все трое удалились.

Видимо за всем этим из небольшого окошка в доме наблюдала хозяйка. Когда дверь отворилась, Аарон увидел, как из нее вышла черноволосая женщина, а за подол ее цветного платья держались двое детей.

— Они ушли? — спросила она, пугливо оглядываясь по сторонам.

— Похоже на то, а что они хотели?

— Мзду, конечно.

— Что значит – мзду?

— Пока все заняты врагом за внешними стенами, банды здесь совсем разошлись. Они требуют от всех платить водой из их личных пайков.

— А что стража?

— Какая стража? И в лучшие времена она не очень—то сюда ходила, а теперь…

Ладно, нам нужно идти.

— Но куда вы пойдете?

— К сестре. Они точно вернутся и тогда нам лучше быть как можно дальше отсюда.

Женщина не успела договорить, к ним из—за поворота приближалась толпа разъяренных мужчин. Где—то около дюжины. Кто—то вооружился длинной палкой, у других были ножи или кинжалы и лишь единицы держали в руках меч или копье.

— Прячьтесь внутрь! — обратился Аарон к женщине.

Удивительно, но та не стала с ним спорить или убегать, а просто прошмыгнула внутрь, закрыв за собой дверь. Разъяренная толпа приближалась.

— Ну что, теперь поговорим по—другому, ублюдок! — выкрикнул все тот же носатый.

— А когда вас было трое, вы что, побоялись мне это сказать?

Подобный вопрос поставил говорившего в ступор, по его лицу и огромным глазам можно было наблюдать, как протекает трудный мыслительный процесс. Он изо всех сил старался придумать ответ.

— А, может, перестанешь прятаться за своими дружками и поговорим как мужчины?

— У меня ведь нет меча, — посмотрев сначала на свой кинжал в руке, а потом по сторонам ответил носатый.

— Так одолжи у кого—то, вот, например, у того длинного, — и Аарон указал на парня с мечом в руке.

Обладатель большого носа взяв в руки меч, сразу же атаковал Аарона прямым выпадом, вложив всю силу в удар. Похоже, собравшийся сброд мог драться только с женщинами. Легко уйдя от подобия атаки, парень располосовал своему противнику ногу от колена до бедра. Атакующий упал словно подкошенный, ухватившись за раненую конечность, стал кататься по земле, издавая вой, словно раненая дворняга.

«Хорошо, минус один меч. Большие кровеносные сосуды не задеты, так что, если перевяжет ногу — будет жить».

У нападающих осталось еще два меча и, судя по внешнему виду их обладателей, они были куда менее опасными чем тот парень, у которого носатый одолжил свой.

— Ну что, еще есть желающие? — Аарон занял такую позицию, чтобы корчащийся на земле раненый защищал его фланг слева и снова принял боевую стойку.

— Да что с ним церемониться, — его попытался атаковать новый противник, вооруженный длинной жердиной.

Аарон, поднырнув под шест, ударом снизу отрубил тому кисть. Судя по изумленному виду атакующего, тот даже не понял, что произошло. А когда понял — издал такой вопль, что, казалось, даже стены зданий содрогнулись.

— Может, вы уберетесь? — обратился к толпе Аарон.

— Может, ты закроешь рот? — выйдя из хаотичного строя стоявших, сказал загоревший гигант в безрукавке. — А ну, давайте, парни, все вместе!

В руках гигант держал нечто наподобие булавы. Но издав боевой клич, он не спешил атаковать и лишь выжидал, когда к Аарону выдвинутся сразу несколько противников.

Благодаря тому, что спереди и слева Аарона заслоняли раненые, он ушел вправо, отрезав возможность атаковать многим из нападающих.

«Непонятно: на что они рассчитывают, или вся их храбрость держится на глупости и хмеле?»

Забавно, но первыми к Аарону ринулись противники с худшим вооружением. Один из них в руке держал нож, второй – нечто, напоминающее молоток. Даже посредственному бойцу с мечом не составило бы труда отбить подобную атаку. Аарон не был средненьким. Двумя быстрыми ударами он поразил кисти рук ближайших противников и, оказавшись у противоположной стены от дома с зеленой дверью, следующим молниеносным ударом он подрубил колено третьему, который держал меч в руке. Это сильно остудило пыл большинству атакующих, но только не гиганту в безрукавке. Оттолкнув одного из раненных в сторону, он с рыком разъяренного зверя прорвался вперед. Аарон услышал свистящий звук от удара его дубины, но все же время было потеряно. На этот раз уйдя от наскока, парень направил ответный выпад по дуге, в противоход удару дубинки.

Рев гиганта поглотил крики других раненых. Он схватился рукой за ухо, вернее за место, где оно находилось еще секунду назад. Сквозь пальцы сочилась кровь, стекая потоком на шею и безрукавку. Булава выпала из рук нападающего и упала ему же на ногу, отчего тот начал подпрыгивать на месте, посылая проклятия.

— Повторять не стану, забирайте своих и убирайтесь отсюда!

На этот раз его слова восприняли всерьез, и покалеченная толпа головорезов с позором убралась с дороги.

«Надеюсь, они не вернутся опять с подкреплением», — подумал Аарон.

Появившаяся в проеме дверей женщина только охнула, увидев на земле кровь, оставленное оружие и кисть руки.

«Нужно будет попросить отца выделить людей для патрулирования города, все равно Магриф пока не атакует».

С этими мыслями парень удалился. Но стоило ему пройти еще несколько кварталов, как в одном из переулков он увидел ужасную картину: возле стены лежал мертвый младенец с разбитой головой. Чуть повыше на стене расползалось кроваво—коричневое пятно. Рядом с младенцем лежала убитая женщина, ее одежда была разорвана в клочья. Лишь с трудом в этом ворохе тряпья можно было разглядеть остатки красного платья в белый горошек. Ребра на теле лежащей торчали и, казалось, лишь одна кожа толщиной не более папиросной бумаги покрывает их. Видимо, последний свой взгляд женщина обратила к ребенку, повернув к нему голову. Смерть, словно чудовищный скульптор, отобразила ее здесь именно в этом положении. Тела успели почернеть и покрыться слоем песка и пыли, вонь от разлагающихся трупов и туча мух завершали зловещую картину.

Войско неприятеля все еще находились за стенами, а значит… Впервые за день Аарон почувствовал страх, страх от того, что тот, кто это сделал, до сих пор находится в городе. Его стошнило.

***

Полеты драконов прекратились. Атак не было больше трех недель. Если не брать в расчет разрушения, то можно было бы подумать, что город живет своей жизнью. Конечно, если не прислушиваться к разговорам людей и не обращать внимания на их угрюмые лица. Крики раненых прекратились. Но подобно соринке в глазу, удары снарядов требушетов не давали забыть об осаде. Враг выжидал, и время играло на его стороне.

Однажды поле боя преобразилось, прозвучали сигнальные рожки и армия противника начала построение. Только происходило это как—то странно: построение разворачивалось влево, а не к стенам города, и вскоре Аарон понял – почему. Слева, на горизонте, показалась еще одна армия с людьми и знаменами желтого цвета. Вернее, скорее авангард– несколько сотен легкой конницы. Похоже, Сидон прислал кого—то на выручку осажденным.

Этот факт поднял дух обороняющихся до немыслимых высот. Все ждали чего—то подобного, втайне надеясь на чудо, и вот оно случилось. Люди поднялись на защитные стены города и высокие здания, чтобы воочию увидеть готовящееся сражение. Аарон, пользуясь положением отца, остался на крыше командной башни.

Вслед за конницей прибывали и основные силы. Аарон хорошо умел подсчитывать силы противника “на глаз”, и без труда определил численность войск Сидона – примерно десять тысяч. Таких сил явно было недостаточно, люди на стенах этого не понимали, а на вершине башни командования царила гнетущая атмосфера.

— И что они делают? — спросил Стнегаст.

— Очевидно же, что тот, кто ими командует — идиот, — ответил Могус, — если это все войско, то у них попросту нет шансов против той мощи, что собралась у города.

Самое печально, что все это сопровождалось радостным улюлюканьем толпы. Воистину, – большинство слепы в своих выводах.

Бой начался. Две армии выдвинулись навстречу друг другу, количество солдат обеих армий казалось примерно равным. Одновременно полчище легкой конницы Магрифа, переправившись через обмелевшую речку, подобно стремительной горной лавине, понеслось на фланг солдат Сидона. Количество конных воинов было больше тридцати тысяч. Еще одна группа всадников обходила желтых с тыла, отрезая путь к отступлению. Из—за их отдаленности и туч пыли, которую они подняли, численность этого отряда оставалась загадкой. Шансы на победу у сидонцев стремились к нулю.

С боевыми криками, построившись полумесяцем, конница Магрифа врезалась в незащищенный фланг, полностью охватив его. Одновременно отряд черной конницы атаковал с тыла. Желтые в панике побежали, пехота Магрифа так и не успела дойти до армии Сидона, хватило и конницы. Большинство солдат даже не стали снимать кольцо осады.

— Сколько же их здесь собралось, — грустно прокомментировал происходящее отец.

— Достаточно, чтобы взять этот город, — ответил Могус. — Единственное что мы можем, это нанести как можно больше потерь противнику и выиграть время.

Все сражение длилось меньше часа, пришедшая на выручку осажденным армия прекратила свое существование. Крики людей на стенах внезапно оборвались, словно лопнувшая струна лютни во время песни. Наступила гнетущая тишина. Вместе с криками горожан угасла и надежда на спасение.