Тень

Глава 1

Глава первая.

Февраль 1994 года.

Глубина.

Съемная квартира. Улица Зарезанного Наркома.

Ирина пришла около полудня, и по улыбке, которая нет-нет, да появлялась на ее губах, я понял, что девушка весьма довольна собой.

— А я нам новое жилье присмотрела… — доктор Красовская устало опустилась на табуретку на кухне: — Правда, не такое шикарное, как это, но в чем-то удобнее. Давай, собирайся, будем переезжать.

Отсутствие машины очень сказывается на мобильности современного человека, и хотя вещей у нас с Ирой было немного, да и располагалось оно в двух кварталах от съемной квартиры, но за раз мы все переместить не смогли, поэтому моя девушка еще дважды совершала челночные рейсы, оставив меня «обживаться». Возможно, я, как джентльмен должен был взвалить это дело на себя, но я только привыкал к нелегальному положению, а человек, перетаскивающий увесистые тюки, во все времена, вызывал острый интерес правоохранителей.

Дом, а Ира сняла для нас целый дом, располагался в самом центре, совсем недалеко от места ее работы и был мне прекрасно известен.

— И где хозяева? — я осмотрел просторный двор, покрытый нетронутым слоем снега.

— Хозяин, у которого мы половину дома сняли, он не здесь живет, а хозяева второй половины давно не появлялись.

— Надо собак потренировать, чтобы они с земли ничего съестного не подбирали. — буркнул я и двинулся осматривать дворовые постройки.

— А что случилось?

— Случились активные застройщики. Я думаю, что хозяин не зря здесь не живет, больно тут место вкусное, а некоторые люди считают неправильным, что кто-то индивидуально занимает в самом центре города столько места, поэтому они будут всячески пакостить нам, чтобы мы на хозяина дома воздействовали.

— Мы тут при чем? — не поняла Ира: — Мы же не владельцы…

— Да им какая разница? Ты же хозяину деньги платишь за аренду дома? Значит его недвижимость приносит ему доход, а с точки зрения застройщиков всё должно быть наоборот — дом должен приносить только проблемы. Понимаешь? А в этом случае все средства хороши, поэтому первым делом могут собак попытаться отравить.

— И что теперь делать? Ты вот мне сказал, а я теперь думаю, зря, наверное…

— Да брось. — я закрыл дверь сарая: — Нормально всё. Собак можно выгуливать во дворе, не выходя за забор…

— А нам не скажут, что мы загадили…

— Не скажут. — я показал на покосившуюся собачью будку с провалившейся крышей: — Ты считаешь, что их собака в доме в туалет ходила?

К моему удивлению, в доме была проведена вода и присутствовал теплый туалет, ну а купить водонагреватель на сто литров сейчас проблем особых не было. Проблемы были только с отоплением, но с углем возится я не хотел, решил закупиться дровами, тем более, что скоро весна и много денег на отопление не уйдёт…

Больше всего меня заботила неопределенность моей дальнейшей судьбы. Нет, о том, что я сделал, я не жалел ни одной минуты, отдавать себя на милость «боксера», в надежде, что колотить до утра меня будут аккуратно, я не собирался, но вот, что делать теперь?

— Солнышко, что надо сделать, чтобы ты заехала в Сельский РОВД? Я в коридоре, что стоит справа от двери в кабинет начальника уголовного розыска, под сейф паспорт свой и договор с адвокатом спрятал. Хорошо бы вернуть, пока какая ни будь уборщица швабру под сейф не сунула и не нашла мои бумаги.

— Да без проблем. — Ира улыбнулась: — Завтра заеду, скажу, что сережку где-то обронила, и посмотрю…

Квартира адвоката Прохоровой.

Адвокат Софья Игоревна Прохорова проснулась под утро от мерзкого треска телефонного звонка. Первым желанием девушки было накрыть голову подушкой, набросив сверху еще и ватное одеяло, но тут в голове мелькнула мысль, что, возможно, это звонит кто-то из бывших клиентов, попавший в крупную неприятность, а у нее тариф за ночные вызовы выше ровно в два раза…

Содрогаясь от соприкосновений с холодным полом, Софья начала шарить голыми ступнями у кровати, но безуспешно, проклятые теплые тапочки не нащупывались. Испугавшись, что важный звонок сейчас прервется, и она останется без жирного заказа, Софья рванула в коридор, боясь не успеть и шипя от «ожогов» ледяного линолеума.

Если бы у нее сегодня ночевал Громов, тот бы уже выскользнул из-под одеяла и принес телефонный аппарат прямо в тепленькую кровать, ведь не зря он удлинил телефонный шнур на пять метров, чтобы можно было разговаривать не стоя в коридоре, согнувшись над неудобной телефонной полочкой, а лежа на мягкой кроватке. Софью всегда поражала способность милиционера мгновенно просыпаться и сразу начинать действовать, хотя возможно, он начинал двигаться, продолжая спать, так как пару раз Софья видела, что телефонный аппарат он нес к ней с закрытыми глазами. И вообще, когда он ночевал у нее, даже тапочки каждое утро стояли у кровати. Зачем только…

— Скучала? — помяни чёрта, и он тут как тут. Первым желанием Софьи было бросить трубку, но мерзкий голос бывшего любовника и компаньона предугадал её желание.

— Бросишь трубку — вылетишь из адвокатуры быстрее собственного визга…

— Тебе никто не поверит, ты вообще, в розыске…

— А мне верить и не должны, поверят договору со мной, который ты подписала, на оказание юридической помощи и протоколу твоего заявления, в котором ты меня оговорила, и даже, наверное, оболгала. Кстати, думаю, что прокуратура и управление юстиции, при проверке, еще и поглядят, нет ли здесь состава статьи сто восьмидесятой, «Заведомо ложный донос», ведь твои слова ничем не подтвердились…

— Ты мне угрожал!

— Да ладно⁈ А доказательства есть? Пока есть только следующие факты — гражданин заключил договор с адвокатом, а когда остановил машину возле сотрудников ГАИ, причем сделав для этого лишний круг, то адвокат обвинил его в нападении и похищении. В результате гражданина неоднократно избивают…

— Я правду сказала…

Улица Первой Революции. Будка телефона-автомата.

— Софа! — я знаю, как девушку бесит такая интерпретация её имени, поэтому обращаюсь к адвокату именно так: — Я с тобой больше дискутировать не собираюсь, просто говорю, что ты мне задолжала. Или ты свой долг отрабатываешь, или тобой займутся, так сказать, компетентные органы. Вряд ли после этого ты сохранишь свой адвокатский статус. Защитник, написавший кляузу на своего клиента и выдавший милиции, полученные от клиента, конфиденциальные сведенья — это какой-то оксюморон…

— Я…

— Жду твоего ответа!

— Что ты от меня хочешь?

Пять часов утра — какое время может быть более прекрасным для прогулки с собаками и раннего телефонного звонка бывшей любовнице? Правоохранительные органы, да и большинство граждан сладко спят в кроватках или иных местах, где застала их усталость, а я совершил небольшую пробежку, выгулял собак, прогнул Софью и сейчас возвращаюсь домой, чтобы ждать своего прекрасного доктора и кормить его завтраком, приготовленным без всякой спешки. Я сейчас все делаю обдуманно, без спешки. Даже из-за угла дома я теперь выхожу очень медленно, все время контролируя окружающую обстановку, и карточки телефонные покупаю не там, где живу, так как, теоретически, любезная Софья может броситься звонить в милицию, о том, что я ей названиваю в ночное время, а милиция может вполне установить таксофон, с которого я посмел беспокоить свою бывшую подругу, так и брожу я по ночам, с развеселыми овчарками, которые обожают такие прогулки, и контактирую с разными людьми из разных мест, чтобы не было у розыскников никакой системы моих появлений. И, кстати, по телевизору меня показали, правда не в тот день, на который я рассчитывал, а днем позже. Взяли фотографию из личного дела, замазали погоны и разместили под объектив видеокамеры, под рубрикой «Внимание, розыск!». Вот поэтому я не хочу задействовать в своих делах ни Ирину, ни нанятого ей адвоката. Самым лучшим вариантом было бы чтобы этот достойный юрист вообще забыл, кто его нанимал для моей защиты, так как Ира теперь является единственным связующим звеном между мной и миром людей с паспортами, прописками и прочими атрибутами официальной жизни, и мне надо как-то в этот мир вписаться, хотя бы временно, пока не придет ответ на мою жалобу в Генеральную прокуратуру.

Даже этот пакет с бумагами я отправлял не просто так…

Как-то, по молодости, общался я с одним дяденькой из областного комитета партии, который рассказал, будучи под изрядным шофе, что в бытность одного первого секретаря обкома партии на городском почтамте была организована служба-не служба, но особо обученные люди, что перехватывали жалобы трудящихся, что отправлялись «за правдой» в Москву. Кто его знает, может быть люди с внимательными и зоркими глазами и сейчас несут службу на этом важном посту?

Свой плотный конверт с описанием моих мытарств я сдал в маленькое и неизвестное никому отделение почтовой службы, что пристроилось в незаметном подвальчике при организации, именуемой «Придорожный почтамт», которая заведовала всеми почтовыми вагонами, прописанными в Западной Сибири. Я точно знал, что никаких лишних проверок в этом отделении нет, замотанная приемщица выдала мне положенное количество марок, заштамповала заказное письмо и просто сунула его в ящик столичного направления. Через час или другой мой конверт, наряду с сотней других сгрузят в мешок и забросят в почтовый вагон, на котором оно и помчится со скоростью пассажирского поезда в сторону столицы.

Надеюсь, что моя слезная история, подкрепленная, снятой с помощью «Кодака», фотографии моей разукрашенной физиономии растопит сердце суровых столичных прокуроров, тем более, что жалобу я писал с учетом всех требований высокого бюрократического искусства, указав в шапке, что копия этого заявления направлена также в парочку самых скандальных газетенок, типа «Общедоступной газеты».

Суд Центрального района Города.

— Слушается дело по иску Громова Павла Владимировича по иску к УВД области о восстановлении Громова на службе в органах внутренних дел. Секретарь, вы проверили явку в заседание?

— Да, в судебное заседание явился представитель ответчика, полномочия проверены.

— Представитель ответчика, вопрос к вам. В суд поступило заявление истца, в котором он просит перенести судебное заседание на месяц в связи с его отсутствием в Городе. Ваше мнение по данному заявлению?

— Уважаемый суд, ответчик возражает в переносе судебного заседания, так как указанные действия истца ведут к необоснованному затягиванию судебного процесса.

— Скажите, представитель, у вас есть информация о том, где может находиться в настоящее время истец?

— Уважаемый суд, истец в настоящее время скрывается от следствия. Его подозревают в совершении нескольких убийств, поэтому неудивительно, что он не явился в суд. И вообще, по мнению моего руководства, вы должны дело прекратить, вот, прошу приобщить к материалам дела указанное выше ходатайство…

— У вас есть постановление следователя об объявлении Громова в розыск?

— Э…нет, он только в оперативный розыск объявлен, там у следствия какие-то процессуальные трудности.

— Ну, когда будут у вас соответствующие документы, тогда и будем говорить о том, что…

— Уважаемый суд, вы надеюсь понимаете, что политически неверно даже рассматривать такой иск?

— Молодой человек, вот когда мы с вами местами поменяемся, то и будете о политике рассуждать, а пока…

— Извините.

— Так, оглашаю определение. Суд, посовещавшись на месте определил, перенести судебное заседание на… на… представитель ответчика, что у вас на восемнадцатое марта?

— Пока свободно.

— Значит на восемнадцатое марта, на одиннадцать часов. У секретаря распишитесь, что уведомлены о дате следующего заседания. Истца уведомим по последнему месту регистрации.

Окрестности «Колизея».

— Следующий…- Тамара Белова, не поднимая головы, продолжала заполнять бланк после предыдущего посетителя, а я молча наблюдал за уверенными действиями директора финансовой корпорации «Южный крест плюс».

— Что у вас? — серые глаза наконец оторвались от исписанного бланка и уставились в моё лицо, а через пару мгновений уголки губ девушки растянулись в улыбке.

— А я то думаю, где наш учредитель пропал? — девушка открыла свой закуток и легонько ткнулась мне в щеку губами.

— И что тебя беспокоить? Не звонишь, значит, что всё нормально. Ты девочка взрослая… — я прошел в служебное помещение и щелкнул кнопкой электрического чайника.

— Ну, в принципе, всё нормально. Деньги есть, народ идет, только золота скопилось много…

— Давай заберу…- я пожал плечами: — Все равно мне сейчас делать не хрен.

— А и забери. — Тамара распахнула сейф и достала с нижней полки большой целлофановый пакет, заполненный невыкупленной «ювелиркой».

— Сколько здесь? — я встряхнул увесистый пакет.

— Пятьсот грамм без малого. Это то, что точно выкупать не будут. Я кому смогла — позвонила, или люди сразу говорили, что забирать не будут.

— Понятно. Пакетик дашь. — нести в прозрачной «мультифоре» половину килограмма колечек, сережек и цепей совсем не комильфо, но непрозрачный пакет нашёлся и проблема была решена.

— Как Наташа?

— Уехала в Москву с концами.

— Вы разбежались что ли? — Тамара изобразила грустную гримаску: — Жалко, хорошая девочка была.

— Хорошая, но мой беспутный образ жизни ей надоел. — я налил себе стакан чая: — Наверное, она, в итоге, оказалась права.

— Да, ладно, зачем на себя наговариваешь? — девушка налила себе кофе «Три в одном», и села на подлокотник занятого мной кресла.

— Да что наговаривать. Я сейчас в розыске за два убийства, можно сказать, на нелегальном положении нахожусь…- я бросил быстрый взгляд на собеседницу, но, Тамара спрятала лицо за парящей кружкой.

— Поэтому я и удивляюсь, что к тебе ещё не приходили.

— Ну, придут и придут, в первый раз что ли? — Тамара «держала лицо», не выдав волнения: — Что планируешь делать? Нет, если не хочешь, то не говори…

— Да что я могу сделать? В Москву жалобу написал, так как здесь ловить мне уже нечего, а пока буду сидеть ниже травы, никуда не влезать, авось, не найдут до поры, до времени. Ладно, пойду я…

— Тебя, если что, как найти?

— Найти…- я задумался: — Давай, я буду раз в неделю, по воскресеньям, мимо твоего дома прогуливаться. Если что-то надо, то на калитке звездочку нарисуй пятиконечную, тогда я зайду… Как с Русланом у вас? Все нормально?

— Нормально. — девушка неопределенно пожала плечами: — Замуж не зовет, иногда ночует у меня, вроде не ссоримся…

— А ты замуж хочешь?

— Ну, как бы пора, уже не девочка…

— А ты же его старше?

— И что? — Мгновенно взъерошилась Тамара, видимо вопрос был, как говорится, больным: — Два года у нас разница с ним.

— Да нет, по-моему ничего. Главное же, как человек выглядит, правильно, и чувствует себя.

— Ну и скажи, тогда, что ему надо? Сама зарабатываю, да еще побольше его, дом содержу, готовлю вкусно, голова не болит, всё для него, в любое время и в любой…- Тамара осеклась и покраснела.

— В любой позе, хочешь сказать. — я улыбнулся: — Это важно, но Руслану этого недостаточно. Мне кажется, вам разговоров по душам не хватает, а он поговорить любит, и не просто цены обсудить, а спросить, как у него дела, что он героического сделал, какой подвиг совершил…

— Да какие там подвиги. — Тамара схватилась за чашку с остывшим кофе и сделала длинный глоток: — Целыми днями бумажки пишет за три копейки… Я ему давно говорила, что…

— Вот видишь, что и требовалось доказать. Мужик и так в полном раздрае — раньше работал на интересной работе, подвиги совершал, деньги тоже были, а теперь вынужден в исполнителях прозябать, да еще и с деньгами проблемы. Ты же его за это попрекала? Что глаза отводишь? А мужику нужно, чтобы им восхищались, слова его ловили, как откровение Божье, в глаза заглядывали. Вот, как будешь так себя с ним вести, он тебя в ЗАГС и потащит, несмотря на разницу в возрасте. Только не переигрывай, а то он фальшь почувствует, ты потом до него не достучишься. Всё, давай, побегу я.