Темный феникс. Возрожденный

Глава 9

Слизни окружали меня со всех сторон — их манили запах смерти и моя кровь, разлитая вокруг места сражения с огнепсом. В моём сознании билась только одна мысль — я должен уничтожить этих тварей.

Рванувшись вперёд, я метнулся к ближайшему слизню, краем глаза следя за остальными. Их было четверо. Для феникса — это даже не противники, а лёгкая разминка на начальных уровнях. Любой из моих птенцов справился бы с ними щелчком пальцев.

Уже летя на монстра с голыми руками, я вдруг вспомнил, что нахожусь в чужом мире и чужом теле. В очень слабом теле, если быть совсем уж точным.

Теневые когти впились в слизня, а я с каким-то холодным равнодушием наблюдал, как резерв моего магического источника тает за доли секунды. Первого монстра я разорвал на части и швырнул останки в сторону его сородичей, выигрывая себе немного времени, а потом снова отступил к дымящейся туше огнепса.

Я зачерпнул жар прямо из его тела, заставив свои когти гореть. Пламя тьмы мне не доступно, поэтому пришлось воспользоваться костылём в виде чужого огня. Я ещё не успел распрямиться, как на меня налетел второй слизень.

Из его пасти выстрелил длинный толстый язык, больше похожий на гарпун, с крючьями на кончике. В чёрной глотке виднелись мелкие и острые зубы. Я увернулся, и язык-гарпун впился в камень за моей спиной, оставив на нём мокрый след и трещины.

Пришлось отпрыгнуть назад, но язык уже разворачивался для нового удара. Мои теневые когти ещё горели, так что я дождался очередного «выстрела» гарпуна и ухватился за него. Слизень дёрнулся и попытался вернуть свой язык обратно, но я перехватил его покрепче, засунул руку в провал пасти и, не обращая внимания на боль от мелких зубов внутри, вонзил когти в его основание.

Чёрная жижа хлынула фонтаном. Слизень взвыл — звук был похож на скрип ржавых петель.

Тьма и пламя вгрызлись в монстра изнутри, завершая его жизнь. Я обернулся к двум оставшимся слизням и с удовлетворением увидел, как они жадно шарят своими языками по траве, пожирая останки своего сородича и не отвлекаясь на мою битву с остальными.

Теневые создания редко обладают разумом. Всеми их действиями руководят инстинкты и рефлексы, а также бесконечная жажда. Они всегда голодны, и утолить их голод могут только такие же теневые монстры или маги, в крови которых течёт энергия стихий.

Фёдор Корчагин выпустил парочку боевых заклинаний, которые не смогли пробить шкуру слизней. Они их будто совсем не почувствовали, продолжая свой пир и не отвлекаясь ни на что вокруг.

Я обошёл монстров на полусогнутых ногах, шатаясь от истощения магического источника и потери крови. Дымка тени почти полностью исчезла, ведь все свои силы слизни сконцентрировали на небольшом пятачке, где почти истлела туша огнепса. Моя кровь и первый разорванный слизень отвлекли их, но это ненадолго.

Медлить нельзя — теневые когти вот-вот растают и оставят меня один на один с монстрами без подходящего оружия. Я с размаху налетел на следующего слизня, который уже развернулся ко мне, ощупывая воздух щупальцами. Когти впились в рыхлую плоть, раздирая шкуру и добираясь до нутра монстра.

Пламя, позаимствованное у огнепса, почти потухло, но его хватило на то, чтобы испепелить третьего слизня. Он начал дымиться и верещать. Вместо скрипа ржавых петель я услышал скрежет металла по стеклу.

Так значит это вожак стаи. Отличить их можно только в бою и то по незначительным признакам, вроде более громкого крика и слегка изменённой форме атакующих отростков. Повезло, что я успел его добить, пока теневые когти и пламя были при мне.

Остался один слизень, но мой источник пуст, когти окончательно развеялись, а маг света в нашем отряде всего лишь в ранге подмастерья. Его слабые атаки слизни даже не заметили. Вариантов не слишком много, но они всё же есть.

— Борис, — позвал я мальчика и удивился тому, как звучит мой голос — ничуть не лучше скрежета слизня. — Иди ко мне, медленно.

Мир плыл перед глазами, каждый вдох давался с трудом, но я продолжал двигаться на чистом адреналине и ярости. Я развернулся и посмотрел на брата, который стоял за спинами гвардейцев, застывших в шоке. Их взгляды перемещались от убитых слизней к моему лицу, обильно заляпанному моей кровью и чёрной жидкостью тварей.

Некоторые гвардейцы невольно отступили назад, другие, наоборот — замерли в почтительном молчании. Зубов уже видел меня в бою с напавшими на нас врагами, но остальные только сейчас осознали, на что способен их господин.

Фёдор Корчагин стоял с открытым ртом, не скрывая удивления, а Игорь Лаптев широко улыбался. Он выставил вверх сжатый кулак, выражая одобрение. Кажется, мой новый сопровождающий только что убедился, что сделал правильный выбор, рассказав мне о том, что Борис мог сбежать за стену.

Ну а мой брат так вообще выглядел, как кот, дорвавшийся до сметаны. Столько азарта и восхищения было в его глазах, что я поморщился. Не дело это, когда жажда сражений перекрывает чувство опасности.

Зубов сжал челюсти до хруста, но отошёл в сторону, пропуская Бориса ко мне. Я понимал его эмоции — мальчику всего восемь, он ребёнок по местным меркам. Но тёмные маги отличаются от магов других стихий.

Если не развивать дар, тьма поглотит тебя, забирая то, от чего вроде как отказался. Маргарита Шаховская была либо полной идиоткой, не понимающей основ магии, либо пыталась скрыть способности своих детей даже ценой их жизни. Я бы поставил на второй вариант. Но сейчас мне не было дела до мотивов матери — мне нужно было закончить бой и вернуть брата домой.

Слизень за моей спиной перестал жрать своих собратьев и протянул щупальца дальше. Борис заметно наследил в тенях, его аура притягивала теневого монстра, так что ничего удивительного в том, что живой теневой маг куда аппетитнее павших сородичей. И теперь всё зависело от того, сумеет ли Борис сдержаться и сделать то, что я от него потребую.

— Что делать? — будто услышав мои мысли, спросил он.

— Тебе нужно уйти в тень и утянуть за собой слизня, — сказал я, оценивая настрой мальчика. — В тенях он получше твоего ориентируется, так что без геройства. Просто уходишь в тень и выныриваешь сразу, как только слизень отправится за тобой.

— И как это нам поможет? — удивился Борис.

— Увидишь, — коротко ответил я и почувствовал движение сбоку. Щупальце почти поравнялось со мной. — Сейчас!

Мальчик послушно нырнул в тень, слизень рванул следом за ним, довольно заурчав. Я выждал пару секунд. Борис уже должен был вернуться, но до сих пор оставался в тенях. Беззвучно выругавшись, я прикрыл глаза и провалился на первый уровень тени.

Меня сразу обдало морозом, проникающим под кожу ледяными иглами. Густой воздух приглушил цвета и звуки, рассыпался по плечам и спине мурашками. Раненую руку обожгло болью, но я сам виноват, что отправился на изнанку, истекая кровью.

Бориса и слизня на этом слое не оказалось. Моя жертва была принята, поэтому я смело шагнул на следующий слой. Вот уж не думал, что восьмилетний мальчик может так глубоко уходить в тень.

Лишь на третьем слое я сумел найти Бориса, который растерянно смотрел на то, во что превратился слизень, оказавшись на изнанке. Монстр стал похож на натянутую резиновую простынь, гибкую и пружинистую — никакого сходства со студенистым вытянутым телом в реальном мире.

Щупалец у него уже не было, вместо них появились отростки, напоминающие лапки многоножек. Ротовая щель расширилась, а в глубоких провалах глазниц ярко засветились оранжевые огоньки. Теневые монстры в родном мире выглядят иначе.

Это должно было стать частью моего урока, но я думал, что монстр слабее. Выходит, что местный третий класс порождений бездны равен низшим демонам в моём мире. Скверно, но вполне терпимо.

— Борис, — позвал я брата, но тот не отреагировал.

Вот же демоны бездны! Мой план был простым и чётким. Борис должен был заманить слизня в тень, а потом вернуться с изнанки в обычный мир.

Слизень ни за что не отступил бы — он уже «запомнил» нашу ауру, особенно Бориса. Этот монстр преследовал бы нас до самой стены, и не факт, что мы сумели бы оторваться. Значит мне оставался только один вариант — использовать брата в качестве приманки и запечатать тот теневой слой, на котором окажется слизень.

Пусть в этом мире тени не подчинялись мне беспрекословно, но там, откуда я пришёл, сама тьма была моей плотью, а тени — моими слугами. Уж на глубинных уровнях изнанки я смогу напомнить им, кто здесь хозяин.

— Борис! — рявкнул я, и мальчик наконец повернул ко мне лицо. — Немедленно возвращайся!

— Я не могу, — медленно ответил он. — Меня будто что-то удерживает. Здесь так спокойно и тихо.

Я прорвал заслон из тягучего воздуха и приблизился к брату. Бросив взгляд на слизня, я отметил, что тот до сих пор не напал на Бориса. Он будто ждал чего-то… или кого-то.

— Ты должен научиться защищаться, — проговорил я, хватая брата за руку. — От людей, монстров, теней и даже от тьмы. Слышишь меня? Тебе придётся стать сильнее.

— Но я не знаю как, — Борис качнул головой и вернул взгляд к слизню. — Я же ничего не умею и ничего не знаю.

— Я покажу, — тихо сказал я, едва ворочая языком от усталости. Слова давались с трудом, но я знал, что должен сказать это сейчас. — Я научу тебя всему, что знаю.

Мои пальцы сжались на предплечье мальчика и в тот же самый миг слизень атаковал. Его бесчисленные конечности резко пришли в движение, монстр оттолкнулся от вязкой поверхности, заменяющей землю, и сделал рывок вперёд. Острые крылья слизня расправились и взметнули морозный воздух.

Я оттолкнул Бориса в сторону и принял первый удар крылом на и без того израненную руку. Монстр хищно оскалил пасть и слизнул капли моей крови. Ему явно понравилось такое угощение.

От следующего удара я уклонился. Тень — не моя стихия, но фениксы всегда повелевали ею, подчиняли и очищали, сжигали дотла. Только вот сейчас у меня нет моего пламени.

Зато есть тьма. Не тень, что служит обычным тёмным магам, а настоящая пустота, из которой когда-то родилось само пламя феникса. Обычные маги черпали силу из теней, а я из пустоты между её слоями. Они видели лишь отражение, тогда как я знал истинную суть стихии.

Пусть мой источник пуст, а слабое тело с трудом может сделать лишние пару шагов. Я тёмный феникс. Я сама тьма.

Монстр взревел. Теневой план начал сжиматься, невидимые стены сдавили грудь, но я остался стоять. Ведь мои пальцы только что сжимали руку Бориса. Руку мальчика, что стал моим братом в новом мире. Я потерял всех своих братьев, но я могу воспитать новых птенцов.

Ещё тогда, сражаясь с напавшим на мою машину отрядом, я нырнул лишь в самый первый, поверхностный, слой тени. Но даже там я ощутил, что на изнанке мои силы превосходят реальные. Ведь именно здесь, в царстве теней, я становлюсь собой. Правда я и сам не ожидал, что на глубоких слоях стану настолько сильным.

Тьма взметнулась за моей спиной, расправляя крылья, становясь моей тенью. Тенью прошлого меня. Моё истинное лицо прорезало смыкающееся пространство, заставив слизня отступить в страхе. Но я не позволил ему уйти.

Мои пальцы привычно шевельнулись, выписывая в воздухе знак запечатывания. Но это была лишь видимость — на самом деле я просто напомнил этому месту, кому оно принадлежит. Пусть я в другом теле, но моя воля всё ещё значила что-то даже этом мире.

Тень послушно сомкнулась. Тот участок изнанки, где мы находились, превратился в тюрьму для всех нас. И выход будет возможен только после того, как мы уничтожим слизня и отдадим его жадной изнанке.

— Забери его тень, — глухо скомандовал я. — Борис, ты должен забрать её.

— Что? Как? — мальчик смотрел на монстра, не замечая изменений во мне.

— Тени — твоя стихия, — напомнил я ему. — Просто возьми то, что твоё по праву. Чтобы получилось, ты должен желать этого всем сердцем, всей душой, всем своим существом.

Борис робко вытянул руку и растопырил пальцы. Несколько мгновений ничего не происходило, лишь слизень отчаянно пытался выбраться из запечатанного теневого уровня. А потом мой брат резко зажмурился, покачнулся на месте и притянул к себе кусочек тени монстра. Ему не хватало сил и знаний, чтобы поглотить тень разом, поэтому он принялся кромсать её, отщипывая целые шматы.

— Держи его! — крикнул я, заметив, что Борис теряет контроль.

Пальцы мальчика покрылись тёмными трещинами, а слизень расправил своё тело и сделал ещё один рывок. Отчаянный и смертоносный. Монстр чувствовал мою силу, чувствовал боль, когда Борис оторвал от него кусок тени. И он знал, что ему не одолеть меня, но можно попробовать сожрать моего брата.

Я вырвался вперёд, закрывая собой мальчика. Мои теневые крылья расправились во всю мощь, накрыв собой запечатанный мною участок этого слоя изнанки. Порыв ветра от крыльев разметал густой воздух, осевший на моих плечах мелкой морозной пылью, а Борис впервые посмотрел на меня. Это был не мимолётный взгляд, как несколько минут назад, а оценивающий и даже сканирующий — он попытался прощупать меня силой.

— Кто ты? — спросил он, округлив глаза и сделав шаг назад.

Слизень, прибитый моей силой к земле, изо всех сил вырывался, пытался выбраться из ловушки, но я наступил на него и удержал на месте. Брат же сглотнул и помотал головой, глядя на мои крылья со смесью ужаса и восторга.

— Кто ты⁈ — прокричал он снова, выставив руку и попытавшись вытянуть из меня энергию. — Отвечай мне! Кто ты такой?

— Тот, кто сделает тебя сильнейшим из тёмных магов этого мира, — ответил я и отрубил теневые щупальца брата, ищущие брешь в моей ауре. — Тот, кто не даст пасть роду Шаховских.

— Ты не мой брат, — сдавленно проговорил он. В его глазах мелькнуло недоверие, смешанное со страхом. — Ты не он.

— И с чего ты так решил? — я усмехнулся. Говорить мальчику правду я пока не собирался — такие вещи не стоит доверять детям. — Дело в том, что ты сам чуть не убил меня, не так ли? Точнее, ты как раз-таки убил, но мне удалось вернуться.

— Я не знал, что делаю, — лицо мальчика искривилось в гримасе боли. — Я не знал!

— Кто сказал тебе подменить краску для нанесения ритуального рисунка? — спросил я, ударив слизня, который частично выполз из-под моей ноги. — Кто это был, Борис? Эдвард Рейнеке?

— Что? Дядя? Нет, — Борис быстро облизнул губы и отвёл взгляд. — Это была… это… Вика. Она сказала, что нашла учителя, который покажет, как развить наши силы.

От неожиданности я отпустил силу, чуть не размазав брата по теневому плану. Слизню повезло меньше — он лопнул в нескольких местах, забрызгав своей чёрной кровью нас с Борисом.

— Заканчивай здесь, и пойдём домой, — только и сказал я, подавив эмоции. — Забери его тень. В ней его сила — энергия, которая поможет тебе восстановиться после отравления тьмой и стать немножко сильнее.

— Ты накажешь Вику? — спросил он, вместо того чтобы сделать, как я сказал.

— Поговорим позже, — я огляделся по сторонам.

Запечатанный карман изнанки трещал по швам, будто кто-то пытался взломать его с той стороны. Если остальные монстры почуяли кровь и решили полакомиться, нам придётся туго. К тому же после поглощения энергии слизня Борис ослабнет как минимум на сутки — его телу нужно будет переработать её и запустить по ослабленным энергоканалам.

Борис смотрел на меня почти минуту, решая для себя, можно ли довериться мне. Это поначалу он принимал всё с восторгом, но длительное нахождение в тени неплохо прочищает разум, а уж то, что мальчик увидел частичку моей прежней сущности, и вовсе сбило его с толку. Наконец он кивнул и снова начал процесс поглощения.

Во второй раз у него получилось чуть лучше. Слизень и так был на последнем издыхании, так что сопротивляться уже не мог. И всё же Борис снова рвал его тень на части.

С точки зрения любого разумного существа это можно было считать пыткой, но для тёмных магов это просто один из способов поглотить энергию своей стихии. Только вот поборники милосердия и сострадательности лицемерно умалчивают о том, откуда маги других стихий берут дополнительную силу и как прокачивают свои магические источники.

В этом наше отличие — мы не скрываем своей сути, не прячемся за ширмой добродетели, а прямо говорим о наших ритуалах и заклятиях. Те же маги света гордо именуются целителями и притворяются чистенькими, но они годами тренируются на нашей тьме, учатся запечатывать её и перекидывать проклятья с одного человека на другого.

По сути, они делают то же самое, только прикрываются благородными целями, ведь нельзя научиться лечить без того, чтобы выпотрошить пару десятков, а то и сотен человек. Да, целитель — звучит благородно, но я-то знаю, как проходит их обучение. Насмотрелся я на этих «чистюль» в прошлой жизни достаточно.

Через несколько минут Борис закончил кромсать слизня и забрал себе остатки его тени. Это усилит мальчика и научит его перерабатывать чужую энергию. Посчитав, что урок прошёл успешно, я разомкнул цепь тьмы, запечатавшую теневой план, и рывком выдернул Бориса с изнанки.

Мы вывалились перед гвардейцами, тяжело дыша и стряхивая с волос изморозь. Зубов оглядел нас и нахмурился. Командиру боевого отряда явно не понравилось то, каким образом я победил монстров, но мне было плевать.

— Возвращаемся к стене, — скомандовал я.

— Ваше сиятельство, — неловко обратился ко мне Корчагин. — А можно мы заберём туши слизней?

— Можно, — кивнул я, понимая, что любые ресурсы очага можно продать в имперскую службу сбыта.

Вообще занятно они в этом мире придумали — выстроили целые экономические цепочки, основанные на добыче ресурсов с очагов. Шкуры, потроха и даже выделения монстров шли в дело. А всё потому, что местные жители до сих пор не поняли простую истину — всё, что пришло из бездны, должно в неё и вернуться.

Заимствованная сила, какой бы она ни была, никогда не сравнится с настоящей. Можно развить магический источник до ранга грандмага, можно стать сильнейшим в своей стихии, но это не заменит естественного развития и опыта, который приобретаешь в процессе. Сырой силой можно снести гору, но никогда не сдвинуть маленький камушек, не разрушив при этом город.

Здесь же всё иначе. Телефоны, компьютеры и другая техника работают от энергии накопителей, созданных из ресурсов очагов. Магическая энергия источника одарённых подпитывается убийством монстров, а сам источник зависит от умения мага не подавится этой заёмной силой.

В размышлениях на эту тему обратная дорога пролетела незаметно. Я не стал разговаривать с Борисом в присутствии гвардейцев, да и смысла сейчас не было — мальчик «переваривал» энергию тени слизня. Он даже не стал спорить и возмущаться, просто молча последовал вместе с нами к стене.

Схватка с монстрами и прогулка по теням высосали из меня все силы. Тело горело огнём, каждый мускул кричал от перенапряжения, даже кожа и та болела. Потеря крови тоже сказалась не лучшим образом на самочувствии — я мечтал только о том, чтобы добраться до постели и вырубиться часов на десять-двенадцать.

Но стоило нам пройти через ворота и оказаться по ту сторону стены, как ко мне шагнул Иван Белый. И вид у него был очень напряжённый.

— Ваше сиятельство, я хотел подлатать ваш отряд после рейда, — мрачно сказал он. — Но, как вижу, ваши раны подождут. Возможно, из-за сильного истощения вы кое-что упустили.

— Поясните вашу мысль, будьте так добры, — устало сказал я, чувствуя, что вот-вот свалюсь от перегрузки.

Мало мне было сражений, так ведь я ещё и энергетическую систему чуть не порвал в клочья, когда-то иссушал магический источник, то вновь заполнял его до предела. Такие качели ничуть не полезны, особенно в начале прокачки энергоканалов. А я ведь их только-только расширил и укрепил, а потом чуть сам же и не загубил.

— А вы сами не чувствуете? — Иван поджал губы и оглядел меня с головы до ног. — Хотя в вашем состоянии удивительно, что вы вообще в сознании.

Он замолчал, ожидая, что я подтвержу или опровергну его слова. Но мне сейчас даже говорить было тяжело, тем более — спорить или что-то доказывать. Я выгнул бровь и посмотрел на целителя в ответ. Он вздохнул и покачал головой.

— Фёдор только подмастерье, вот и пропустил, — Иван Белый раскинул руки в стороны, его ладони зажглись ослепительным светом, от которого глазам стало больно. — В вашей тени спряталась теневая тварь не меньше третьего класса. Боюсь, что справиться с ней не смогу даже я.