Темный феникс. Возрожденный

Глава 7

Санкт-Петербург, кабинет главы тайной канцелярии в императорском дворце

Пётр Григорьевич Лутковский задумчиво смотрел на отчёт своего заместителя. Урядов проводил проверку получения дара у наследника Шаховских вместе со своим помощником. Оба сотрудника тайной канцелярии писали, что дар получен и находится в процессе развития, но сухие формальные фразы заставляли задуматься.

В этот самый момент в дверь из морёного дуба постучали особым стуком. Лутковский нажал на специальную кнопку и активировал артефактную защиту от прослушивания. Затем он встал и сам открыл дверь, впуская позднего гостя.

Несмотря на свои семьдесят семь лет, канцлер был очень бодрым и выглядел максимум на пятьдесят. Он обладал даром стихии воды в ранге грандмага, так что до старости ему было далеко. Как и его гостю.

— Ты задержался, — недовольно сказал канцлер и вернулся к своему креслу.

— Дела, — пожал плечами глава особого крыла разведки, Максим Фёдорович Одинцов. — За день сразу три покушения на высшую знать и два прорыва монстров через стену в разных точках империи.

— С каких пор твоё крыло отвечает за прорывы? — удивился Лутковский.

— С тех самых, как эти прорывы используются для провокаций, — Максим Одинцов сел в кресло напротив канцлера и вытянул ноги. — Что там у тебя за срочность?

— Посмотри сам, — канцлер толкнул планшет по столу в сторону Одинцова и подождал, пока тот прочитает отчёт. — Что думаешь?

— Что услышать фамилию Шаховских один раз за день было бы нормально, два — уже интересно, ну а три, — Одинцов растянул губы в холодной улыбке. — Три упоминания этого рода означают, что игра началась.

— Рановато, — Лутковский побарабанил пальцами по столешнице. — Рассказывай, что там с этими Шаховскими.

— Во время прорыва монстров второго уровня через ворота хотел пройти княжич Давыдов, — Одинцов хмыкнул. — Его гвардеец «не узнал» будущего графа Шаховского и напал на него. Было сделано минимум два выстрела из огнестрельного оружия с магзарядом.

— То есть Шаховских мы потеряли… — канцлер надул щёки и медленно выпустил воздух. — Жаль, перспективный род был.

— Не угадал ты, Пётр Григорьевич, — Одинцов рассмеялся с довольным видом. — Наследник выпустил свой дар, отразил атаки и ответной волной убил напавшего на него гвардейца.

— Быть того не может, — Лутковский даже рот открыл от удивления. — Да он же без дара был всю жизнь! Скажи, что ты шутишь, Макс!

— Это ещё не всё, Петя, — Одинцов посерьёзнел. — Константин Шаховский перед этим удержал прорыв и расправился с роем пискунов. Вместе с гвардейцами, конечно, но всё же… сам понимаешь.

— Твою ж налево! — канцлер выругался и схватил планшет. — Это точно был он?

— Да, он лично участвовал в зачистке и лично же послал княжича Давыдова далеко и надолго, — глава особого крыла разведки хмыкнул и подмигнул канцлеру. — В машине с Давыдовым был Ростислав Бартенев.

— Друг его высочества? — Лутковский схватился за галстук и резко его дёрнул, ослабляя узел. — Он не пострадал?

— Нет, с ним всё в порядке, он уже рассказал его высочеству о том, как мальчишка Шаховский щёлкнул по носу княжича, — Одинцов снова хмыкнул. — Через неделю Давыдовы объявят войну Шаховским, будь уверен. Такой позор никак не замять мирно.

— А что там со вторым упоминанием? — устало спросил канцлер, не ожидая ничего хорошего.

— Рейнеке подал прошение о временной опеке над родом Шаховских, — Максим Одинцов уже не улыбался, он выпрямился в кресле и посмотрел на канцлера тяжёлым взглядом. — Константин Шаховский заявил, что назначил старейшину рода. И это Юлия Сергеевна Шаховская.

— Волна вернулась в игру? — Лутковский замер с занесённой к галстуку рукой. Он отмер через несколько секунд, медленно коснулся узла и аккуратно расправил его. — Она же ушла на покой пятнадцать лет назад, сразу после того происшествия с её мужем…

— Бывших агентов не бывает, — сухо проговорил Одинцов. — А Волна была одной из лучших.

— Теперь понятно, почему отчёт Урядова выглядит как сводка новостей, — канцлер выровнял планшет на столе, затем поправил стопку документов и вернул на место дорогую перьевую ручку. — Что делать будем, Макс?

— Наблюдать, — пожал плечами Одинцов. — И не забудь подписать все прошения Юлии Шаховской. Рейнеке придётся отступить, а вот Давыдовым я не завидую. Их же буквально снесёт волной, — он хмыкнул, явно довольный своей шуткой. — Какой забавный каламбур, не находишь?

— Мне не до смеха, — покачал головой Лутковский. — Тут бы империю спасти.

— Кстати об этом, — Одинцов осмотрел артефакты защиты от прослушки и наклонился ближе к канцлеру. — Слышал, что вместо ритуального боя император решил организовать битву на выживание? Шаховскому придётся постараться, чтобы не погибнуть в первые же минуты.

— Волна поможет, — отмахнулся от его слов Лутковский. — За неделю натаскает так, что остальным кандидатам и не снилось.

— В бойне будут участвовать Эдвард Рейнеке и Илья Давыдов. И это, не считая места проведения, — Одинцов нахмурился. — Не уверен, что даже Волна успеет подготовить к такому.

Юлия Сергеевна смотрела на меня не меньше минуты, прежде чем ответить. В кухне резко потемнело, но я продолжил ждать ответа и не отреагировал. Тьма меня не пугала, как и силы женщины напротив меня.

Мне хватило того, что я увидел во время противостояния с Эдвардом Рейнеке. Юлия Сергеевна очень умело маскировала свои способности, но я четыре века тренировал тёмных магов с разными направленностями дара и умел делать выводы. Милая старушка действительно была эмпатом, только вот развила она этот дар настолько, что могла бы потягаться с лучшими магами ментала из моего прежнего мира.

— Как проходит ритуал? — переспросила она, чтобы выиграть себе ещё немного времени.

— Именно, — кивнул я, глядя в глаза Юлии Сергеевны.

— Ты же сам всё знаешь, — попыталась отвертеться от ответа она. — Ты проходил подготовку и должен был запомнить…

— Я помню, — веско сказал я. — Голодание в течение суток, рисунок на коже, повторяющий основные энергетические линии и кровопускание в месте силы. Меня интересует суть ритуала и то, почему он мог завершиться неудачно.

— Суть ритуала — передать родовую силу наследнику, — озвучила очевидное Юлия Сергеевна. — Чаще всего обходится без него, но в твоём случае это было необходимо. Сам знаешь, что твой дар не годился для того, кто станет во главе рода.

— Это и даром-то назвать сложно, — усмехнулся я. — Жалкая капля силы…

— Наследник, претендующий на роль главы, должен пройти особое испытание, — старушка отвела взгляд. — Испытание воли, силы и тела. Это многоступенчатый путь, от самого банального сопротивления страху до управления тьмой, коснувшейся кандидата.

— И что же пошло не так? — поинтересовался я.

— Ты не справился, Костик, — старушка продолжала смотреть в стену. Её пальцы сжимались и разжимались. — Думаю, имело место вмешательство кого-то одной крови с тобой.

— Ты хочешь сказать, что Борис, Виктория или ты сама каким-то образом навредили ритуалу? — спросил я, переходя на «ты». Все эти формальности меня утомили до зубовного скрежета. — Или, что кто-то посторонний имел доступ в наше место силы?

— Скорее первое, — качнула головой женщина. — Дети… податливы и доверчивы. Я слышала, что ты сказал Борису перед приходом Эдварда.

— Раз уж мы тут откровенничаем, не поделишься, почему никто не контролировал дар детей и почему никто из взрослых не обучил их элементарным вещам? — я сжал кулаки, не скрывая злости — Юлия Сергеевна в любом случае уже ощутила мои эмоции и должна была понять, что я не собираюсь играть в игры.

— Потому что этого хотела Маргарита, — старушка повернула голову и посмотрела мне в глаза. — Её род имел свои представления о воспитании детей. Марго ненавидела это и ненавидела всех Рейнеке, кроме своего старшего брата — Эдварда. Она взяла с меня и Валерия клятву, что мы не станем учить детей, пока им не исполнится четырнадцать лет.

— Какая глупость, — я прикрыл глаза, чтобы унять дрожь ярости.

Неужели Маргарита не понимала, что именно это жёсткое воспитание сделало её такой сильной? Или она думала, что тёмных магов стоит держать в тепличных условиях, как прочих одарённых? Да, тьма бы в любом случае забрала свою плату, но дети были бы хотя бы готовы к этому.

— Согласна с тобой, — тихо сказала Юлия Сергеевна. — Большая глупость. Я рада, что ты такой клятвы не давал и теперь можешь исправить хотя бы часть ошибок Маргариты.

— Кто ещё не давал такой клятвы? Эдвард? — хрипло спросил я, уняв эмоции. — Кто имел доступ к детям и мог показать им некоторые техники тёмной магии?

— Этого я не знаю, — бабушка вздохнула. — Но Эдвард действительно любит детей, этого не отнять.

— Уверена? — уточнил я, прищурившись.

— Конечно! — на миг в глаза Юлии Сергеевны всколыхнулась тьма, но тут же растворилась. — Я считываю эмоции так же легко, как ты дышишь. Это часть меня.

— Ещё бы, — я позволил себе очередную усмешку. — Что там Эдвард говорил об испытании за право контролировать врата за стену?

— Обычно назначается поединок с одним из личных гвардейцев императора, — бабушка нахмурилась. — Но думаю, что в этот раз будет нечто посложнее. Вряд ли нам стоит беспокоиться — в твоих силах я уже убедилась… Костик.

— В таком случае желаю приятных снов… бабушка, — предельно серьёзно сказал я.

Мы оба сейчас присматривались друг к другу и такими неформальными обращениями показывали, что готовы сотрудничать. Для начала неплохо, а что будет дальше — поживём, узнаем. Я вышел из кухни, поблагодарив за чай и поздний ужин, а потом направился к выходу из дома.

Нужно уже наконец разобраться со своими людьми и с тем, кто есть кто. Мне нужны были имена, цифры и возможности моей гвардии. Я ведь даже не знал, сколько у меня человек и на что они способны.

Встретивший меня на крыльце Киреев удивился, но тут же выполнил мой приказ о срочном сборе. Я разрешил не трогать патрульных и тех, кто на стене, но все остальные должны были явиться немедленно. Через тридцать минут искалеченная взрывами площадка перед домом заполнилась до предела.

Почти две сотни гвардейцев выстроились передо мной во внутреннем дворе. Занятно. В момент нападения Сердце Феникса согнало в особняк всех, кто был рядом, а это лишь половина от того, что я видел сейчас. И где же они находились, когда были нужны своим господам?

Я вышел вперёд и громко представился, после чего потребовал от командира гвардии полный список людей. Киреев передал мне планшет и начал представлять каждого человека по имени и званию.

Я сверял фотографии и данные с планшета, стараясь запомнить хотя бы имена и фамилии. Это заняло почти час, после чего я предупредил гвардию о возможных нападениях и провокациях. Киреев отдал приказ расходиться, и гвардейцы разбрелись по своим местам, а я продолжил изучать списки.

Особенно меня интересовали маги. Самым сильным ожидаемо оказался Андрей Максимович Кабанов, маг огня в ранге магистра. На одной ступени с ним стоял целитель — Иван Николаевич Белый был магистром магии света.

По местным меркам это было очень хорошо, и то, что у меня целых два магистра означало, что защита стены не дрогнет. Жаль, конечно, что ни одного архимага, а уж тем более грандмага у меня в гвардии не было. Но такие высокие ранги готовы подчиняться только сильнейшим, а грандмаги — вообще никому.

Остальные маги в моей гвардии были ниже по уровням: восемь мастеров стихий воды, воздуха и огня; два мага света уровня подмастерья, в том числе ученик Белого — Семён, и всего один маг земли, и тот тоже подмастерье. Не густо, но лучше, чем ничего.

А вот с обычными гвардейцами всё оказалось сложнее. В этом мире воины развивали тело почти до уровня магов. То есть они ускоряли рефлексы, регенерацию и устойчивость к повреждениям, при этом сражались на невероятной скорости.

Наивысшим среди воинов рангом был «легенда войны» и среди моих людей таковых не было, как и абсолютов, что стояли на ступень ниже легенд. Зато ветеранов оказалось почти четыре сотни, а Киреев, Зубов и ещё сотня гвардейцев достигли уровня мастера боя и приблизились к рангу абсолютов.

Я вернул планшет командиру гвардии и задумался. В моем распоряжении почти шесть сотен человек, но этого катастрофически мало для защиты всех земель рода Шаховских. Несмотря на закон, который нас якобы защищает после смерти главы рода, было совершено покушение на меня и наш особняк с применением тяжёлой артиллерии.

Гвардейца Давыдовых я даже в расчёт не беру — настолько нелепой была эта провокация. Но вот с напавшими на нас идиотами нужно разобраться как можно скорее. И Око Пустоты не облегчало задачу. Этот артефакт мог использовать только тёмный маг, а в ближайшем окружении из таковых были только родственники матери.

Раздумывая над дальнейшими шагами, я спустился в пещеру под особняком, чтобы проверить Вику. Девочка почти закончила очищение и сейчас расслабленно дремала на камне. Ее энергетическая система перерабатывала остатки проклятой силы, практически введя Викторию в транс.

Закончив осмотр, я убедился, что все идёт как надо, и вернулся в свою комнату. Усталость после долгого дня навалилась на меня с такой силой, что я едва стоял на ногах. Вроде бы дела на сегодня я закончил, можно и отдохнуть.

Какая-то неприятная мысль зудела на краю сознания и не давала расслабиться. Я сел на кровать и принялся крутить в голове события прошедшего дня. Что я мог упустить?

И только спустя двадцать минут я понял, что именно меня беспокоило. Я не видел Бориса после визита Эдварда, а перед этим мы с ним не очень хорошо закончили разговор. Я отвлёкся на Вику и бабушку, а про мальчика даже не вспомнил.

Я спустил ноги с кровати, растёр лицо и накинул халат. До комнаты Бориса я дошёл меньше чем через минуту, но у двери остановился. Стучать или войти так?

Решив, что от меня не убудет, я тихонько постучался и почти сразу потянул дверь на себя. Только вот она оказалась заперта на ключ. Не понял. Борис никогда не запирался, да и вообще никто в этом доме не пользовался замками.

— Борис, это я, — сказал я, повысив голос. — Будь добр, открой дверь.

Ответом мне стала тишина. Ни малейшего шороха, ни движения. Я постучал громче, но ничего не изменилось. Пришлось выбивать дверь — не искать же в ночи слуг с запасными ключами.

Когда я ворвался в комнату, она оказалась пуста. Бориса нигде не было, а на столе лежал листок, исписанный мелким почерком. Я взял бумагу и прошёлся взглядом по строчкам.

Захотелось выругаться в голос и отшлёпать мальчишку так, чтобы он сидеть неделю не мог. Это же надо было додуматься сбежать, чтобы не быть обузой и не навлечь на род проблемы. Если с Борисом что-то случится, это будет моя вина. Опять.

Причём я так и не понял, как связаны проблемы для рода и «бесполезность» Бориса. В записке он писал лишь, что совершил нечто страшное, предал доверие близких и больше не может считать себя одним из рода Шаховских. Похоже, кто-то успел промыть мозги мальчику, либо он действительно причастен к тому, что его старший брат погиб во время ритуала.

Лично мне было плевать, виновен ли Борис в смерти Константина. Я прекрасно знал, как легко обмануть ребёнка. Да что там! Ковен магов сумел убедить очень многих в том, что фениксы — истинное зло во плоти.

Я сбежал вниз и вылетел на улицу. Командира гвардии рядом не оказалось, хотя он всегда караулил выход из дома лично. Зато парочка гвардейцев рванула ко мне сразу же, как только я начал крутить головой в поисках кого угодно.

— Общая тревога, — громко сказал я. — Собрать весь личный состав немедленно!

Киреев явился только спустя десять минут, при этом все его бойцы уже были на месте.

— Где Зубов? — спросил я у командира гвардии.

— Отбыл к стене, там был прорыв, но ничего серьёзного, — доложил Киреев. — Что случилось, ваше сиятельство?

— Мой брат пропал, — сквозь зубы прошипел я. — А моя гвардия уже не в первый раз показывает свою несостоятельность.

— Мы сейчас же займёмся поисками Бориса, — Киреев явно был удивлён пропажей мальчика, при этом он был недоволен тем, что его подчинённые не смогли обеспечить безопасность Бориса.

— Что по нападавшим? — перебил я его. — Отряд магов и воинов с тяжёлой артиллерией напал на мою машину. Особняк хотели разнести в щепки… Вы хоть что-то выяснили?

— Нападавшие прибыли на внедорожниках, — Киреев выпрямился и сжал кулаки. — Брошенные машины обнаружены в пяти километрах от устья реки. Номерные знаки отсутствуют, серийные номера затёрты, следы шин ведут на основную трассу.

— Займитесь осмотром земель, усильте патрулирование, — я оглядел собравшихся гвардейцев. — Кому-то из вас есть что сказать?

— Да, ваше сиятельство, — один из бойцов сделал шаг вперёд. Я посмотрел на бритую голову и шрам на верхней губе и сразу вспомнил его имя — Игорь Лаптев, ранг ветеран.

— Говори, — приказал я коротко.

— Я был рядом, когда Зубов получил донесение со стены, — Лаптев покосился на Киреева, а потом перевёл на меня жёсткий упрямый взгляд. — Прорыв на стене был не со стороны очага аномалии.

— Поясни, — я прищурился и выгнул шею, будто готовился к атаке. Почти так и было, ведь такую новость от меня не имели права скрывать ни командир моей гвардии, ни командир первого боевого отряда. — Кто-то пытался пройти за стену?

— Да, ваше сиятельство, — кивнул Лаптев. — Кто-то, умеющий передвигаться в тенях.