Темный феникс. Возрожденный

Глава 4

Тьма никогда ничего не делает просто так. Я знал это всегда. Знал и играл по её правилам, становясь сильнее и мудрее.

И вот сейчас в чужом мире и чужом теле я ощутил отклик самого ценного артефакта тьмы. Сердце Феникса нельзя купить или получить в дар, его нельзя создать или изменить. Оно рождается само, когда тьмы становится слишком много и она находит достойного кандидата.

Я не оправдал её вложения в своём мире, доверился не тем людям и позволил Люциану подобраться слишком близко к Сердцу. Он уничтожил всё, что мне было дорого, а потом я скормил его тьме, сгорев вместе с ним.

Летевший в меня патрон с магическим зарядом я даже не заметил. Просто на автомате послал каплю тьмы, поглотив его. И только потом удивился, что у меня это получилось.

Я был слишком слаб, истощён после битвы и опустошён. Но услышав единственный удар Сердца Феникса, я сумел направить тьму и поглотить сгусток энергии, которой был начинён патрон. Гвардейцу Давыдовых не повезло — он стоял слишком близко в момент рождения связи между мной и матерью стихий в этом мире.

Мужчина схватился за грудь и начал оседать на землю. Его кожа почернела и покрылась ожогами. Мне не хватило бы сейчас сил сжечь его изнутри, но даже капля пламени феникса была способна вскипятить вены.

— Что вы себе позволяете⁈ — услышал я нервный выкрик и повернул голову к машинам.

Княжич Давыдов решил показаться лично, чтобы обвинить меня в нападении. Его убивать было нельзя. Не здесь и не сейчас уж точно.

— Представьтесь, — спокойно сказал я, равнодушно мазнув взглядом по надменному лицу мужчины.

На вид ему было около двадцати пяти, золотистые локоны в беспорядке рассыпались по его плечам, а в голубых глазах плескалась ярость. Костюмчик у него был не из тех, в которых можно увидеть человека, который собирается сражаться с порождениями бездны. Ни камуфляжа, ни защитных нашивок — обычный модный комплект для прогулок.

— Я княжич Илья Максимович Давыдов! — рявкнул мужчина. — И вы только что напали на моего человека на глазах у десятка свидетелей!

— Если у ваших свидетелей нет проблем со зрением, то они должны были заметить, что ваш человек напал первым, — процедил я. — Нападение на графа Шаховского, стража врат, карается смертью на месте.

— Я не вижу здесь графа, — фыркнул Давыдов. — Только мальчишку, который ещё даже не стал главой рода. Немедленно откройте ворота и пропустите нас за стену. Претензии от моего рода по убийству нашего человека вы получите после моего возвращения.

— Думаю, вы не поняли, Илья Максимович, — негромко сказал я. — Нарушение закона о защите стены карается лишением прав на земли. Это касательно стороны защиты. Для нарушителей закон предусматривает иные меры наказания.

— Плевать мне на твои земли, — крикнул княжич, сорвавшись и забыв о приличиях. — Я иду за стену!

— В таком случае я буду вынужден задержать вас и ваш транспорт до передачи дела в службу безопасности его императорского величества, — проговорил я спокойным тоном. — Согласно протоколу, во время прорыва мы имеем право задерживать любых нарушителей.

Я никогда не любил бюрократию и формализм, но Константин Шаховский оказался подкованным в этом деле. Мне даже не пришлось напрягаться — все знания о законах и положениях уже были в моей голове.

Александр Зубов пришёл в себя после непродолжительного полёта и встал за моей спиной. Увидев это, Давыдов покраснел и сжал кулаки от гнева. Мне не было дела до его претензий, пока они не касались меня и моих людей.

Этот человек сумел разозлить меня тем, что напал на меня и Зубова. Неужели он думал, что так легко избавится от меня, а потом вернётся домой и передаст своему отцу мои земли? Мне хотелось врезать по его холёному лицу и вбить зубы обратно в череп, но я сдержался.

— Вы пожалеете! — проорал Давыдов. — Я вас уничтожу! Раздавлю!

— У вас ещё есть время покинуть мои земли, — напомнил я ему. — Иначе я буду вынужден отдать приказ о вашем задержании. Хорошего дня, ваше сиятельство.

Пока мы разбирались с «гостями», к нам уже подтянулись остальные члены отряда Зубова. Такие же двухметровые бугаи с автоматами и зверскими выражениями на лицах, как у их командира. Я вдруг подумал, что мне нравятся эти ребята, чем-то они походили на моих братьев — такие же отбитые и бесстрашные.

Давыдов рванул к машине с такой скоростью, будто за ним гнались монстры третьего класса. Едва он захлопнул за собой дверь, как внедорожники сорвались с места, визжа шинами. Я усмехнулся и помахал рукой им вслед, а потом покачнулся и сжал зубы.

— Лазарет находится где-то здесь? — спросил я у Зубова. Машин с ранеными я не увидел, так что было логичным предположить, что лечить их будут на месте, особенно тяжёлых.

— Вон в том здании, — тут же ответил гвардеец, указав на неприметную двухэтажную пристройку, стоявшую впритык к стене. — Вам нужна помощь целителя?

— Нет, не нужна, — я качнул головой и тут же пожалел об этом, боль не просто вернулась, она стала ещё сильнее.

Я растратил весь резерв источника во время битвы. Получается, что, поглотив пулю и отомстив гвардейцу Давыдовых, я залез в долг к стихии. И она уже пришла за расплатой, отнимая жизненную энергию.

— Мне бы отлежаться пару часиков, — прошипел я сквозь зубы. — Или чуть дольше.

— Но там самые простые койки… — начал было один из двухметровых верзил, но я вскинул руку, останавливая его.

— Сгодится, — сказал я, направляясь к пристройке.

Мне приходилось контролировать каждый шаг, чтобы ноги не подогнулись от усталости. Не хватало только свалиться от истощения на глазах у своих людей. Вот доберусь до лежанки, можно будет войти в транс или помедитировать. Да в конце концов просто вырубиться, если уж на то пошло!

Здание приближалось очень медленно, но я всё же добрался до двери. Внутри меня встретили серые стены и серые же простыни на металлических кроватях. Я выбрал ту, что стояла ближе всего, и буквально рухнул на неё, выдохнув от облегчения.

Как только я ослабил контроль, тело мгновенно потяжелело и расслабилось. Попытка войти в состояние медитации провалилась на первом же размеренном вдохе. Вместо этого перед глазами снова появилась картина горящего храма.

Я видел, как обращаются в пепел фениксы, мои птенцы, мои братья. Ни один из них не смог перенести разрушение Сердца Феникса. Они горели в чёрном пламени, чтобы больше никогда не возродиться.

И только я остался живым. Чтобы отомстить за их смерть и уйти вслед за ними. Но я снова оставил их.

Этот мир перешёл на новую ступень развития, магия плескалась в нём, привлекая порождений бездны. И в недрах особняка рода Шаховских сделало свой первый удар новое Сердце. Теперь я отчётливо понимал, что именно оно стало причиной моего возрождения.

Оно призвало меня. Ведь без живого феникса, оно бы рассыпалось в прах. Вся энергия, потраченная на формирование сердца, выплеснулась бы, разрушив магические потоки этого мира.

Видение горящего храма не прекращалось. Я слышал крики братьев и ощущал на зубах скрип пепла. Даже воздух вокруг меня был пронизан запахом гари и дрожал от жара.

И только через несколько минут я понял, что мне не кажется. Я действительно горел. Пламя феникса пыталось обосноваться в моём теле, которое было к этому не готово.

Резко вынырнув из состояния погружения в себя, я соскочил с кровати и осмотрелся. Простыни и матрас обуглились, как и спортивный костюм, который и до этого был изрядно потрёпан во время боя с монстрами. К счастью, я вовремя остановил процесс слияния с сутью феникса, и ничего критичного не произошло.

Правда думал так только я. Ко мне уже спешил целитель с возмущённым лицом. За его спиной мялся парнишка лет пятнадцати, видимо, ученик.

— Ваше сиятельство! — громким шёпотом обратился ко мне целитель. — Вы истощены и ваш источник чуть не выгорел!

— Вы преувеличиваете, — тихо сказал я, не желая тревожить раненых.

— Вам нужно вернуться в постель как минимум ещё на несколько часов, — продолжил целитель. — Вы не позволили помочь вам, но хотя бы отлежитесь до полного восстановления.

— Это лишнее, — я покачал головой и покосился на кровать. Матрас ещё дымился. Надо будет его вынести из лазарета — пожар тут точно не нужен.

— Что это? — чуть громче спросил целитель, только сейчас обратив внимание на дымящийся матрас и остатки спортивного костюма. — В вас пробудилась стихия огня? Но как такое возможно?

— Это не стихия, — помедлив мгновение, сказал я. — Мой источник пытался восстановиться и задействовал родовые силы. Неподготовленное тело сопротивлялась, и вот результат.

— Но… тёмная магия не перекликается с другими стихиями, — мужчина сглотнул и дёрнул кадыком. Он прикрыл глаза на несколько секунд и усилием воли расслабил лицо. — Впрочем, вы правы. У такого древнего рода есть свои тайны и скрытые силы.

— Именно так, — кивнул я, надавив голосом. Мне ни к чему пересуды за спиной, особенно от своих же людей.

— Семён, выбрось испорченное бельё и принеси новый комплект, — обратился к помощнику целитель, а потом снова повернулся ко мне и склонил голову. — Меня зовут Иван Николаевич Белый, я целитель вашего рода, рад познакомиться с вами лично, ваше сиятельство. Теперь я вижу, что наследие рода Шаховских живо.

— Рад знакомству, Иван Николаевич, — улыбнулся я. — Как так вышло, что мы не виделись ранее?

— Я боевой целитель, — с гордостью сказал мужчина и указал рукой на койки. — Здесь моя вотчина. Раненые в битвах гвардейцы, истощённые маги — это то, с чем я обычно имею дело. Ваш домашний целитель уволился сразу после гибели ваших родителей, а за прошедшие две недели не было нужды в лечении кого-либо из рода.

— Благодарю за ответ, — я протянул целителю руку. — И за то, что ставите на ноги моих людей.

Лев Николаевич вздрогнул и неуверенно посмотрел на мою ладонь, а затем быстро пожал её. Он будто опасался, что я передумаю и уберу руку. Но я лишь усмехнулся и похлопал мужчину по плечу, показывая, что это не случайный жест.

Я действительно был благодарен этому человеку, который был предан своему делу настолько, что даже в имении не появлялся и проводил всё своё время здесь, у стены. Без толкового целителя в непосредственной близости от мест сражения, раненых пришлось бы везти в особняк, а то и в город. А это означало бы, что самые тяжёлые могли не пережить такие поездки.

Попрощавшись с Иваном Белым, я вышел из лазарета и сразу же наткнулся на Зубова. Командир первого боевого отряда гвардии подпирал внедорожник, на котором я приехал к стене, и не сводил взгляда с дверей лазарета. Я усмехнулся. Похоже, Зубов ожидал, что я покину вотчину целителя и сбегу домой пешком.

— Разве у вас нет задач на стене? — спросил я, продолжая улыбаться.

— Мой зам справится с текущими задачами, — пробасил он. — Ну а я пока прокачусь с вами до особняка. Заодно с Киреевым поговорю с глазу на глаз.

— И необходимость моей защиты тут совершенно ни при чём, — закивал я, не скрывая усмешку. — Тогда поехали, Александр.

До особняка мы ехали молча, и я сделал вид, будто не заметил две машины сопровождения, отстающие от нас на пятьдесят метров. Даже забавно, что именно после моего участия в зачистке прорыва, Зубов вдруг решил, что будущего графа надо оберегать и защищать. До этого никто за Константином по пятам точно не ходил.

Я откинулся на спинку сиденья и прокрутил в голове произошедшее после первого удара Сердца Феникса. Артефакт очень сильно хотел слиться со мной и едва не убил. А что это значит?

Только то, что времени у него мало. Такая поспешность могла возникнуть только если Сердце ощущает опасность для своего существования. Именно поэтому мои братья разом вспыхнули, когда артефакт резко усилил вливание энергии в каждого из фениксов в попытке сохранить целостность.

Придётся искать место формирования Сердца, причём чем быстрее я отыщу артефакт, тем безопаснее будет для всех нас. Как бы он не потянулся к Борису и Виктории. Дети этого точно не переживут.

Решено — после того как смою с себя копоть и поем, отправлюсь исследовать особняк. Начну, пожалуй, сразу с подвала, где род Шаховских обустроил место силы. Если там пусто, то я каждый уголок дома обыщу, каждый кирпич и каждую половицу, но найду этот артефакт, обладающий собственной волей.

Зубов крутил руль и искоса поглядывал на своего господина. Константин Шаховский считался зазнайкой и снобом, даже его родители не рассматривали всерьёз старшего сына на роль главы рода. Все опасались того, что после трагической гибели старших земли окажутся без толкового правителя, и всё полетит монстрам под хвост.

Сегодняшний прорыв мог стать финальной точкой на истории рода, но молодой господин ввязался в бой и принял командование на себя, оттеснив Зубова в сторону. И ему удалось не просто сдержать монстров второго класса, но и уничтожить их. При том, что это были не простые порождения бездны, а насекомые, бороться с которыми было сложнее всего.

Константин Шаховский выложился полностью, не став отсиживаться за спинами магов и гвардейцев, а потом ещё и отразил пулю с магзарядом и лично убил гвардейца Давыдовых. Зубов видел, что в тот момент Константин покачнулся и замер, едва устояв на ногах. Но он остался стоять, и дал отпор княжичу, сославшись на протокол защиты стены.

Зубов понимал, что теперь Давыдовы будут давить Шаховских, действуя во всех сферах — от подстав до законных жалоб. И всё же он испытывал невероятную гордость за своего господина. Неужели мысли гвардейцев были услышаны, и провидение послало им достойного главу?

Если бы только у них было время… но его нет. Удавка вокруг земель рода затягивается всё сильнее с каждым часом. И несмотря на пробудившуюся в Константине силу рода, противостоять шакалам в обличьях аристократов будет непросто.

Да что там! Практически невозможно. И Зубов точно знал, что не останется в стороне. После того как увидел молодого господина в бою, он сделает всё что в его силах, чтобы защитить будущего главу рода.

Но Зубова беспокоила резкая перемена в характере Константина. Эти его ухмылки и взгляд, от которого даже у бывалых воинов вдоль позвоночника пробегали мурашки. Такой взгляд он видел только у матёрых вояк, головорезов и убийц — в нём были угроза, обещание расправы и равнодушие к страданиям врагов.

Разве мог быть такой взгляд у юнца, перешагнувшего совершеннолетие месяц назад? И всё же факты говорили за себя. Смерть гвардейца Давыдовых не задела чувств Константина Шаховского, он даже не посмотрел на упавшее тело.

Александр Зубов передёрнул плечами и посмотрел на господина. Тот откинулся на спинку и прикрыл глаза. Спокойное лицо не выражало никаких эмоций, а лёгкая ухмылка будто приклеилась к его губам.

Похоже, всех их ждут перемены. Знать бы ещё, какие.

Всю дорогу командир первого боевого отряда косился в мою сторону. На его лице отражались разные чувства, он будто принимал какое-то решение или рассчитывал дальнейшие ходы. Вряд ли моё сегодняшнее сражение с монстрами могло повлиять на мнение гвардейца, но что-то же его тревожило.

Опасался мести Давыдовых? Если так, то тут он не ошибся. Сразу было понятно, что вся эта затея с «охотой за стеной» была только предлогом.

Не могли гвардейцы княжеского рода вести себя так нагло без приказа. И эти выстрелы из специального оружия были неспроста. Могу только догадываться, сколько Давыдовы заплатили гвардейцу за самоубийственную атаку.

Даже если бы я его не убил, его бы казнили. Но он всё равно сделал вид, будто не признал во мне будущего главу рода Шаховских. Понятное дело, что разодранный в нескольких местах спортивный костюм и испачканное в крови и саже лицо не соответствовали статусу графа, но даже в таком виде сложно было перепутать меня с мальчишкой-стажёром.

Мои мысли снова и снова возвращались к единственному удару Сердца Феникса. Почему же оно пошло на контакт сейчас, когда я так слаб? Было бы логичнее подкопить энергию и пойти на слияние, когда мы оба будем к этому готовы.

Будто бы отвечая на мой вопрос, инстинкты завопили об опасности. Чем ближе мы подъезжали к особняку, или скорее к Сердцу Феникса, тем громче кричала моя чуйка. На какой-то миг я даже смог ощутить присутствие посторонних.

Артефакт так явственно подсветил угрозу за поворотом, что я невольно растянул губы в улыбке. В своё время я раскинул вокруг храма ордена паутину тьмы для контроля и привязал её к Сердцу. И сейчас ощутив даже такой слабый отклик артефакта я был практически счастлив, ведь это означало, что со временем я сумею не только вернуть былую силу, но и вырастить новых птенцов.

Но это всё потом, а сейчас нужно разобраться с врагами, поджидающими меня почти у самого дома. А ведь какой удобный участок они заняли — из-за высоких тисовых деревьев вдоль дороги мы не могли видеть, что происходит за их стволами. Кем бы ни были эти люди, их намерения были вполне ясны — они пришли убивать.

— Засада в двухстах метрах, за поворотом к особняку, — не открывая глаз, сказал я Зубову.

Машина резко затормозила, а следовавшие за нами внедорожники нагнали нас и выстроились впереди конусом, закрыв нас от возможной атаки.

— Зря, — пробормотал я. Теперь в нас легче попасть площадными заклинаниями или из крупнокалиберного оружия.

Зубов включил защитное поле вокруг автомобиля и принялся раздавать команды по рации. Я же принялся плести паутину, концентрируя энергию вокруг пятачка, на котором нас поджидали враги. Из носа снова хлынула кровь, но я лишь сцепил зубы и увеличил поток тьмы, понимая, что такая перегрузка может выжечь мой магический источник навсегда.

Нити тьмы рвались в моих руках, а энергия таяла, не желая сплетаться в жгуты. Я сжал кулаки и зарычал от злости. Это же элементарное умение, не требующее каких-то особых затрат энергии, но я даже с ним не могу справиться.

В этот момент мне было плевать на то, что я выложился по максимуму в бою с комарами и противостоянии с гвардейцем рода Давыдовых. Да, я взял в долг у тьмы силы для этого, но это был её выбор — сунуть меня в этот мир и начать слияние с зарождающимся Сердцем Феникса.

Если бы только у меня была хоть капля моего пламени, хотя бы капля былой силы! Но их не было. Времени на то, чтобы придумать новый план у меня не осталось — в нас уже летели площадные заклинания стихии огня и магзаряды размером с мой кулак.

— Активировать личные щиты! — рявкнул я в последнюю секунду, а потом нас накрыло огненным торнадо.