Тайны затерянных звезд. Том 4

Глава 27

Кайто, конечно же, пытался отговорить меня идти обратно в коридоры тюрьмы, и пытался убедить, что может справиться с дверями командного центра и отсюда, но делал всё это он без огонька. Чисто для проформы он это делал, если быть до конца честным. Потому что он, как и я, прекрасно понимал, что это всё — полумеры.

Разумеется, азиат действительно мог перекрыть выход из командного центра и даже заблокировать в нём двери, отключив при этом внутренние коммуникации и вроде бы как лишив персонал тюрьмы какой-либо связи и возможности отдавать и получать приказы.

Но ключевое слово здесь — «вроде бы как». Потому что в командном центре, кроме непосредственно персонала находился ещё и командующий тюрьмой, о чём сам же Кайто мне и сообщил после того, как подключился к системе видеонаблюдения. А это, в свою очередь, означало, что при помощи своей карты доступа командующий тюрьмой способен открыть любые двери, даже те, что заблокированы, ведь она обладает высшим приоритетом в тюрьме.

Даже то, что Кайто взломал некоторые системы, не позволяло ему обойти этот факт, максимум что он мог — это сравняться в допусках с картой командующего. А то, что один раз полномочиями командующего было закрыто, может быть этими же полномочиями и открыто. И наоборот.

Поэтому оставался только один способ полностью лишить персонал тюрьмы связи — это отключить внутреннюю коммуникацию, которую без доступа в серверные помещения заново не включить, и запереть в командном центре всё руководство тюрьмы, причём запереть так, чтобы выбраться оттуда они уже не смогли, или по крайней мере не смогли это сделать быстро.

И у меня как раз был отличный инструмент для того, чтобы это провернуть.

Вот только, увы, удалённо, в отличие от методов Кайто, он работать не умел.

Поэтому, велев Магнусу приглядывать за техником, и ждать моего сигнала, я выскользнул из серверной, и, сверяясь с картой тюрьмы, двинулся вперёд по коридорам к командному центру.

Я шёл быстрым шагом, но не бежал, чтобы прицел бластера не прыгал и не гулял. Шанс встретить кого-то в коридорах был всё ещё не велик, но надеяться на авось не в моих правилах. Лучше уж я потеряю лишнюю минуту времени, которое всё равно никто нам не ограничивал, нежели внезапно наткнусь на вооружённого противника и не буду к этому готов.

С момента, когда мы проникли в тюрьму, освещение в ней изменилось — лампы снизили яркость как минимум вполовину, благодаря чему размеренные вспышки аварийных проблесковых маяков по углам и на стыках стен и потолка стали ещё заметнее.

Судя по всему, тюрьма перешла с минимального уровня опасности на средний, и, вероятнее всего, это было связано с тем, что они уже потеряли почти все пушки своей системы защиты.

Было бы неплохо связаться с «Алым» и попросить их снизить интенсивность обстрела до совсем уж смешных величин, но, увы, нельзя. С самого момента отсоединения от основных наших сил мы находились в режиме полного радиомолчания, чтобы никак не выдать своё присутствие. Только комлинки можно было использовать, потому что они работали на своих собственных защищённых протоколах, ну оно и понятно — вся эта технология только для того и создавалась.

И сейчас это оказалось как нельзя кстати.

— Кар, — внезапно в ухе раздался голос Кайто. — За углом два человека. Идут быстрым шагом, катят какую-то тележку перпендикулярным тебе курсом.

— Кар да, — тихо, почти одними губами, ответил я, и прижался к стене.

Спустя секунду раздались отчётливые щелчки колёс на стыках металлических плит пола, ещё через секунду они приблизились, а потом мимо меня действительно прокатилась тележка, доверху набитая какими-то инструментами — я успел рассмотреть только разводной ключ и горелку газового плазмореза. Тележка была загружена так плотно и тяжело, что толкающие её два молодых парня чуть ли не грудью налегали на ручки, лишь бы она продолжала двигаться дальше. Они даже по сторонам не смотрели — им было не до того, так что и меня они не заметили тоже.

И всё равно хорошо, что Кайто мне сообщил про них. Это означает, что он следит за мной по камерам видеонаблюдения и как минимум может мешать следить за мной всем остальным, кому тоже сейчас придёт в голову посмотреть туда, куда смотреть не надо. Просто отключит видеосигнал, и непрошенный вуайерист ничего не увидит, кроме помех.

Проводив взглядом толкачей, я отклеился от стены и продолжил свой путь, не опуская ствола бластера и продолжая просеивать через прицельную марку полутьму коридора.

Больше никого по пути к командному центру я не встретил. Оно и понятно — сейчас, в самый разгар атаки силами аж целого эсминца, весь персонал должен находиться на своих боевых постах и делать то, что им предписано делать в подобных ситуациях. Даже у уборщиков на такие случаи наверняка имелись должностные инструкции, а уж у всякого рода офицеров — тем более.

Но офицеры меня интересовали мало, как и уборщики. Больше всего меня интересовала охрана, где она сейчас находится и как вооружена.

Когда мы разом откроем все камеры «Тартара», выпуская одновременно всех заключённых на волю, я, конечно, попытаюсь им помочь справиться с охранниками, как получится… Но в то же время я прекрасно понимаю, что спасти всех может не выйти. И не только на этапе непосредственного освобождения, но и потом — когда будем выбираться в пространство купола, и когда будем грузиться на корабли «Шестой луны», и даже когда эти корабли уже будут покидать «Тартар». На любом этапе возможны потери. И я даже говорил об этом на собрании с руководством «Шестой луны», но они сказали, что это приемлемо.

— Любой из них согласился бы пойти на оправданный риск ради одного лишь шанса вернуться на свободу! — прокомментировала своё решение Эрин, и Франс с Виктором поддержали её молчаливыми кивками. — Особенно те, кто сидит там уже не первый год.

Поэтому сейчас я не думал о том, что кто-то не доживёт до сегодняшнего вечера, а лишь о том, как побыстрее провернуть план и сделать так, чтобы доживших было максимально много.

До самого командного центра я больше никого не встретил. Добравшись до двустворчатых дверей, по краю проёма которых тянулась ярко-жёлтая полоса, намекающая, что вход только для избранных, я связался с Кайто:

— Ты как, готов?

— На все девяноста девять! — серьёзно ответил он.

Я даже хотел было спросить, почему не сто, но потом вспомнил байку о том, что программисты начинают счёт не с единицы, а с нуля и даже слегка улыбнулся — это действительно было забавно.

— Ну раз готов, тогда следи по камерам, чтобы ко мне никто не подошёл. — велел я, убрал бластер за спину и достал лазерный резак.

Просто удивительно, сколько раз уже меня, да и всех нас, весь экипаж «Затерянных звёзд» выручало это пусть специализированное, но гражданское по своей сути снаряжение. Оно ведь не является оружием, и даже при всём желании нельзя классифицировать его таким образом, даже мины! Ведь они взрываются без осколков, да ещё и вся энергия от их взрыва сосредотачивается в одной плоскости и в довольно малом радиусе.

А всё равно — сколько уже раз я использовал врекерское снаряжение для военных и околовоенных дел? Сколько уже раз мы спасались лишь потому, что я попал на корабль именно в сбруе производства «Линкс», а не, скажем, в одном лишь голом рыжем скафандре. Да что там — вся история закончилась бы сразу же в тот момент, когда Кирсана Блок велела нам сдаться. Закончилась бы, даже не начавшись.

Но, коль скоро она уже началась, надо приложить все усилия к тому, чтобы она и дальше продолжалась.

По крайней мере, до тех пор, пока мы сами не решим, что её пора заканчивать.

И, если снаряжение, подаренное мне корпорацией «Линкс» столь же любезно, сколь любезно они простили мне мой долг, поможет в этом… То так тому и быть!

Конечно же, двери в командный центр просто не могли быть не укреплёнными, и стен вокруг дверей это касалось тоже. Поэтому мне пришлось потратить почти девяносто секунд на то, чтобы прорезать их лазерным лучом в нужных местах — по сути, почти вечность.

В реальной боевой обстановке мне бы никто не позволил этого сделать, конечно, но сейчас Кайто молчал и не спешил «обрадовать» меня новостью о том, что кто-то приближается ко мне либо с той стороны дверей, либо с этой. Все были слишком заняты внешним врагом для того, чтобы предположить ещё и врага внутри.

Наконец лазерный луч с шипением пережёг кабели, питающие сервоприводы двери, и обрывки неистово заискрили.

— Готово! — доложил я в комлинк, меняя резак обратно на бластер. — Двери заблокированы!

— Принято! Отключаю связь! — ответил Кайто. — Готово!

Жаль, но у меня нет никакой возможности убедиться в том, что он действительно отключил связь между персоналом тюрьмы. У них, конечно, тоже есть комлинки, как у любого уважающего себя современного человека, но до тех пор, пока они додумаются перейти на них, пройдёт добрых полторы-две минуты. А этого времени вполне достаточно для того, чтобы реализовать оставшиеся пункты нашего плана.

— Переключаюсь на тюремный блок! — продолжал докладывать Кайто. — Открываю камеры, и… Есть!

Всё это я слушал уже на бегу. Ноги несли меня прочь от командного центра, к лестнице, ведущей на уровень ниже, где и располагался тюремный блок. Или, вернее, блоки, потому что это было целых три этажа, на каждом из которых содержалось от десяти до двадцати заключённых. По какому принципу их делили, мы так и не поняли, лишь знали, что каждый этаж охраняют по два охранника и оставалось надеяться, что десять заключённых с ними справятся.

Я ссыпался вниз по лестнице на первый этаж тюремного блока и практически упёрся носом в спину, обтянутую черной униформой. Охранник перегораживал собой проход, и в вытянутых перед собой руках сжимал иглострел, неистово вопя при этом:

— Назад! Назад, твари, а то всех сейчас положу прямо тут!

Перед ним, как я видел из-за его плеча, стоял чернокожий худой мужчина, держа второго охранника в удушающем захвате и прикрываясь им как щитом. В отсутствие брони иглострел легко пробил бы их обоих, но первый охранник всё не решался стрелять.

И ему не было суждено выстрелить. Потому что я подошёл сзади, поднял бластер и врезал прикладом ему по затылку, отправляя в глубокий нокаут.

Негр при виде этого сильнее сжал руки, дождался, когда второй охранник перестанет царапать его шею пальцами, и отпустил безвольное тело.

— Свои! — заявил я, делая шаг вперёд, но бластер на всякий случай не опуская.

— Своих здесь нет, — мудро изрёк негр, глядя не на меня, а куда-то будто бы сквозь меня.

— Теперь есть! — ответил я, краем глаза подмечая движение сбоку. — Я от Франса, Эрин и Виктора. Знаешь таких, может быть?

— Первый раз слышу! — заявил негр.

Но зато сразу же прекратилось движение сбоку.

— Я знаю! — раздался усталый женский голос оттуда, и, повернув голову, я рассмотрел женщину лет тридцати, сжимающую в руке острую железку, явно откуда-то выломанную. — Это правда? Вы… Вы пришли спасти нас?

— Вроде того! — улыбнулся я. — Считайте, что сегодня ваш счастливый день. Раненые есть?

— У нас нет! — ответил мужчина. — Но ниже на уровнях, вроде бы, слышалась стрельба.

— Тогда ждите тут, а я сейчас! — велел я, и снова ступил на лестницу, спускаясь ещё на этаж ниже.

На втором этаже держали тоже двадцать заключённых, и они тоже успели справиться со своими охранниками. Сами успели справиться, вообще без моей помощи. Я уже знакомым образом коротко назвал им имена руководства «Шестой луны» и одного только этого оказалось достаточно, чтобы откровенное недоверие в их взглядах сменилось умиротворением и надеждой.

А вот на третьем этаже всё было не очень хорошо. Здесь держали всего десять заключённых, и на них приходились всё те же два охранника, так что нет ничего удивительного, что здесь восстание заглохло. Заключённые просто не смогли выйти из своих камер, потому что прижавшиеся к лестнице охранники на каждое движение отвечали короткой очередью из игл.

— Не вздумайте вылезать, твари! — вопил один из них, поливая стены яростно рикошетящими иглами. — Я вас всех тут положу и ничего мне не будет!

— Забавно! — произнёс я, появляясь у них за спинами. — Я как раз хотел сказать то же самое.

Охранники резко начали разворачиваться в мою сторону, но, конечно, не успели. Ещё на подходе я пнул тяжёлым ботинком скафандра одного под колено и с размаху ударил прикладом по затылку фирменным, никогда не подводящим, ударом.

Второй охранник успел развернуться и даже вскинуть свой иглострел, но движением на противоходе я ударил стволом бластера по его оружию, отводя его в сторону, и очередь прошла мимо.

Я «обмотал» руку с иглострелом своим бластером и шагнул вперёд, прижимая ствол снизу к подбородку охранника.

— Бросай! — велел я, глядя ему прямо в глаза, и по полу тут же загрохотал брошенный иглострел. — Умно! — похвалил я охранника, чуть отодвинул ствол от его головы и резко дёрнул вверх, заставляя приклад встретиться с его челюстью.

Второе бездыханное тело рухнуло на пол, а я повернулся к камерам, стены которых были избиты многочисленными иглами, и прокричал:

— Эй, вы! Выходите! У вас сегодня свидание с тремя замечательными людьми — Эрин, Виктором и Франсом, а я — ваше такси! И учтите — я долго ждать не буду!

Долго ждать и не пришлось. Через минуту я уже стоял на первом этаже в окружении сорока девяти мужчин и женщин разных возрастов. Ещё один, пятидесятый, увы, в первые же секунды тюремного бунта получил длинную очередь из иглострела, и спасти его не смогло бы даже чудо.

— Все вопросы потом! — сразу заявил я, понимая, что сейчас они меня ими просто завалят. — Двигаться за мной, не зевать, смотреть по сторонам и предупреждать только по делу! Сделаем всё как надо — и все вернёмся домой живыми! Кайто, Магнус! Выдвигайтесь к точке эвакуации!

Нет, в моей практике, конечно, были миссии по спасению заложников, и даже были миссии по-тихому выкрадыванию этих самых заложников… Но обычно на одного заложника приходилось пятнадцать бойцов…

А сейчас на полсотни заложников приходился всего один… И это всё при условии того, что с минуты на минуту персонал базы додумается воспользоваться комлинками, опросить всех, кто на связи и понять, что охрана тюремного блока не отзывается. После этого понять, где мы находимся, сколько нас, и кто вообще «мы» такие — лишь дело времени. Очень короткого, причём.

— Мы на точке! — раздался в комлинке голос Магнуса. — Встретили сопротивление, но справились без проблем!

— Отлично, мы на подходе! — ответил я, быстрым шагом двигаясь по коридорам «Тартара». — Держите позицию!

К счастью, за те две минуты, что понадобились, чтобы добраться обратно к атмосферному процессору, мы больше никого не встретили. Магнус, торчащий в дверях нужного помещения, махнул рукой, и чуть отошёл, чтобы мы все просочились внутрь, и только после этого вошёл сам и закрыл за собой дверь.

Сказать, что в помещении стало тесно — ничего не сказать. Комната атмосферника была рассчитана от силы на пятерых, поэтому полсотни тут стояли практически на ногах друг у друга, но, как ни странно, это не вызвало ни у кого недовольства.

Ничего, сейчас они узнают, что надо лезть под самый потолок в технический люк и ползти по техническим коридорам почти сотню метров — и вот тогда они взвоют…

— Шрап! — вырвалось у меня, когда я заметил, что люк, через который мы сюда проникли, закрыт. — Вы нахера люк закрыли⁈

— Люк закрыли? — Кайто удивлённо моргнул, поднял глаза и моргнул опять. — Мы не закрывали. Это не мы.

— А кто тогда? — вздохнул я. — Сквозняком захлопнуло?

— Сквозняком… — Кайто как-то странно посмотрел на меня, а потом внезапно засуетился, захлопал себя по карманам и достал из одного из них свой терминал.

Раскрыв его, он уставился на дисплей, поползал по нему пальцами, и снова поднял на меня взгляд.

На сей раз — испуганный.

— Сквозняком… — тихо и как-то отстранённо повторил он. — Ты был прав. Его закрыло сквозняком.

— Каким таким сквозняком? — нарочито спокойно спросил я, хотя в сознании уже начало формироваться понимание того, что техник хочет мне сказать.

— Таким… Который выдул наружу весь воздух. — Кайто покачал головой. — Кар, это не мы закрыли люк! Это люк сам закрылся, автоматически, потому что там, за ним — вакуум! Там вакуум, Кар! Мы там не пройдём больше, понимаешь⁈