Тайны затерянных звезд. Том 4

Глава 13

После базы на Вите я предполагал, чего ждать, и поэтому к клубящейся за пределами корабля тьме был готов. Что там, что здесь во время Великого Патча трудились одни и те же роботы (ну, в смысле, одних и тех же моделей, вряд ли буквально — одни и те же представители), поэтому ожидать, что здесь всё будет ярко освещено — довольно наивно. Хорошо ещё, что есть хотя бы атмосфера и гравитация, а не то пришлось бы выходить на разведку в скафандрах, а как бы мы существовали на базе, когда сюда прибудет «Шестая луна» — вообще вопрос на миллион, если не на миллиард.

— Ладно, с атмосферой понятно, — протянул Кайто, недоверчиво принюхавшись, словно подозревал, что шлюзовые газоанализаторы вступили в сговор с разумными роботами и теперь нагло врут. — А гравитация почему есть?

— Течение некоторых важных химических процессов возможно только при условии конвекции, — тут же пояснил Жи. — В невесомости конвекции быть не может.

— Ясно, короче, причина почти та же, что и с атмосферой, — вздохнул Кайто.

— В общих чертах, да.

— Вы закончили? — непринуждённо поинтересовался я, и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Вот и славно. Тогда всем ухо востро.

Фонари мы включили уже заранее, поэтому сразу же двинулись вперёд, в тёмный широкий коридор.

— Секунду! — внезапно сказал Жи, едва только мы прошли десяток шагов, и я тут же поднял левую руку, сигнализируя о необходимости остановки.

Робот, которому впервые за долгое время, не было нужды сгибаться, чтобы поместиться под здешними высокими потолками, прошёл к правой стене и тронул её в месте, которое совершенно не отличалось от всех остальных. Как только это произошло, стену прорезало четыре коротких щели, которые сложились в квадрат. Получившаяся плитка выехала чуть вперёд, а потом сразу же вверх, открывая обычную цифровую клавиатуру, словно на каком-то кодовом замке.

Жи на секунду застыл возле клавиатуры, а потом быстро настучал одним пальцем замысловатый код, цифр так из тридцати, если не сорока. Ушло у него на это меньше секунды — так быстро двигался робот.

— Готово! — доложил он, и развернулся к нам. — Система безопасности базы полностью отключена.

— Точно-точно? — недоверчиво спросила Кори.

Её недоверие было вполне объяснимо — после того, как Жи оторвал палец от клавиатуры, ничего не произошло. То есть вообще ничего не произошло, в том числе и ничего такого, что можно было бы принять за подтверждение отключения системы безопасности. База оставалась всё такой же пустой, холодной и бесшумной, что и до того момента, когда Жи взялся за клавиатуру.

— Это как-то можно проверить? — Кори продолжала наседать на Жи.

— На собственном опыте, — невозмутимо ответил робот. — Иных способов не предусмотрено. По крайней мере, таких, какие были бы применимы к биологическим формам жизни.

— Что, и никаких предупреждений о том, что система безопасности отключена, нет? — нахмурилась Кори.

— Предупреждение было произведено, — возразил Жи. — Просто вы его не получили из-за отсутствия необходимых для этого органов чувств. Как и на любой другой базе роботов, здесь есть собственная беспроводная сеть, к которой автоматически подключаются все роботы, что здесь находятся. Это позволяет обмениваться друг с другом информацией практически мгновенно, и делает ненужным монтаж таких средств оповещения, как световая и звуковая индикация. Все необходимые данные роботы получают прямо, как сказали бы люди, в мозг.

— Занятно! — усмехнулся капитан, поудобнее перехватывая бластер. — Действительно, удобная штука эта ваша беспроводная сеть. А что со светом? Его-то почему нет? Неужели свет не нужен для каких-нибудь там химических реакций?

— Утвердительно. Свет не просто не нужен — для многих химических реагентов свет является негативным фактором, ускоряющим деградацию. Роботам свет не нужен также, поскольку они способны ориентироваться в темноте по инфракрасным меткам, а многие не нуждаются даже в них. Тем не менее, не везде на базе темно. В некоторых помещениях, работа в которых предполагает необходимость искусственного освещения, оно присутствует, например, в помещениях, где проводится работа с оптикой и оптическими приборами.

— О-о-о! — протянул Кайто, переминаясь с ноги на ногу. — Скорее бы посмотреть! Мы идём уже, или нет⁈

— Действительно, — поддержал его я. — Идём уже!

И мы двинулись вперёд. Жи, как «хозяин», шёл первым, за ним — я и капитан, за нами двумя — Пиявка и чем-то гремящий и звенящий Кайто, а замыкали — Кори и Магнус, периодически поглядывающие назад. Освещая широкий коридор встроенными в бластеры фонариками, мы неторопливо двигались вперёд, осматривая каждый угол.

Впрочем, особенно тут и нечего было осматривать. Широкий коридор просто тянулся вперёд, насколько можно было видеть благодаря свету не самых сильных фонариков, и он был совершенно пуст.

— И никакой пыли… — внезапно громко прошептала Кори за спиной. — Заметили? Нет никакой пыли!

— Пыль на восемьдесят процентов состоит из отмерших частиц человеческого эпителия, — тут же ответил Жи. — Или другой органической формы жизни. Здесь таких нет и никогда не было, поэтому и пыли взяться неоткуда. Кроме того, здесь присутствуют системы автоматической уборки.

— И что, они не… — начал было Кайто, но не договорил, и заткнулся.

Всё дело в том, что лучи фонарей впервые за всё это время высветили что-то, кроме серых бетонных стен.

— Аврал! — скомандовал я, беря бластер наизготовку и ловя на прицел сидящий возле стены человекообразный силуэт.

Остальные тоже резко напряглись, и даже Кайто, несколько секунд чем-то позвякав, наконец-то взял своё оружие как подобает.

— Жи, — я обратился к роботу, не сходя с места. — Ты же говорил, тут никого нет.

— Утвердительно. На базе присутствует лишь один функционирующий разумный робот — я.

— В таком случае что это такое?

— Деактивированный робот, — без запинки ответил Жи, который отлично видел и в слабом свете наших фонариков и без света вообще.

— Деактивированный? — ахнул Кайто сзади. — Надо посмотреть!

Он рванулся вперёд, и даже почти успел проскользнуть мимо меня, но Пиявка успела в последнюю секунду ухватить его за ремень оружия, перекинутый через плечо азиата.

Дзынь! — печально пропело что-то с точно такой же тональностью, с какой звякало половину дорогу до этого момента, и оружейный ремень Кайто просто отвалился от оружия. Техник запутался в нём ногами и чуть не полетел на пол, но капитан вовремя среагировал и поддержал его.

— Эй, что с тобой? — обеспокоенно спросил он, помогая технику поймать равновесие.

— Да хрень эта! — Кайто шмыгнул носом, поднимая бластер. — Звякала, звякала, а теперь вообще отвалилась! Тупая херня!

Убедившись, что силуэт возле стены действительно не двигается, я тронул капитана за плечо, глазами указал на него, чтобы следил, а сам опустил бластер и обратился к Кайто:

— Что там у тебя?

Вместо ответа он недовольно сунул мне в руки своё оружие, ремень к которому был приделан только с одной стороны. Другой конец лежал на полу, зацепленный за антабку, последние витки резьбы на которой блестели смятым металлом.

— Та-а-ак… — протянул я, подтягивая к себе поближе его бластер и осматривая его.

Как я и думал, резьба, в которую вкручивалась антабка, тоже была сорвана. Теперь становилось понятно, что так бряцало у Кайто половину дороги — вкрученная буквально на половину оборота антабка. А потом, от рывка Пиявки, едва держащаяся резьба сорвалась окончательно.

— Ты что, перед выходом оружие не проверял? — спросил я, переводя взгляд на Кайто.

— Проверял! — он с вызовом посмотрел мне в глаза. — Оно стреляет!

— Проверка оружия это не только «стреляет»! — я покачал головой и отстегнул ремень окончательно. — Но это тема на будущее. А пока что придётся тебе тащить бластер в руках.

— Ну и ладно! — вздохнул Кайто. — Хотя бы греметь не будет больше, тупая херня.

— Эта херня однажды может спасти тебе жизнь, — заметил я, поднимаясь на ноги. — Кэп, что там?

— Без движения, — ответил капитан. — Видимо, действительно мёртвый… Хм, деактивированный.

— Идём медленно! — велел я, снова поднимая своё оружие. — Кайто, вперёд не лезь. Поспешишь — экипаж насмешишь. Опять.

Кайто что-то пробурчал, но больше попыток вырваться вперёд не предпринимал, и мы в том же порядке, в каком шли, двинулись вперёд.

Но, стоило нам пройти буквально два шага, как лучи фонарей вырвали из темноты ещё один силуэт, точно так же сидящий возле стены. Он уже был меньше похож на человеческий, чем первый — как минимум тем, что у него было три руки, из которых одна была короткая, буквально два дециметра в длину, а ещё две — длинные. И, судя по всему, ещё одной короткой руки у него просто не было. В том смысле, что должна была быть по конструкции, но в данный момент отсутствовала.

— Внимательно! — велел я, и мы продолжили движение.

И, чем дальше мы продвигались по коридору, чем больше пространства выгрызали лучами фонариков у темноты, тем больше силуэтов из этой темноты появлялось. Третий, пятый, десятый, двенадцатый… И, чем дальше — тем больше повреждений было у роботов и тем меньше они походили на людей. Некоторые из них даже не сидели у стен, а стояли, потому что не имели в своей конструкции шарниров, требующихся для самой возможности принять сидячее положение. У некоторых вместо ног были гусеницы или колеса, вместо рук — грубые манипуляторы, но объединяло их всех одно — они все были в той или степени повреждены. Отсутствующие конечности, дыры в корпусах, а у одного особенного экземпляра вообще отсутствовала половина «тела», и держался он лишь каким-то чудом, на остатках трубчатой рамы.

Только самый первый попавшийся нам на глаза робот казался более или менее целым, но это ощущение сохранялось ровно до того момента, пока мы не подошли ближе, и не рассмотрели его как следует.

Робот действительно был похож на человека — даже больше похож, чем Жи. Он и размером был примерно с человека, и пропорции тела в нём были почти человеческие.

И тем страннее было видеть огромную сквозную дыру в его голове. И ещё страннее — засунутую в эту дыру его же собственную руку, прошедшую насквозь и сжатую в кулак. Между заляпанными голубыми пятнами пальцами кое-где торчали обрывки проводом и осколки плат.

— Мать моя… — поражённо вздохнул капитан, опуская бластер. — Это что ещё такое…

Кайто, всё же вырвавшийся вперёд на последних метрах, присел возле робота и сокрушённо вздохнул, осматривая его руку:

— Это его позитронный мозг. Он его сам себе вынес и раздавил. Сам оборвал своё существование, если я всё правильно понимаю. Грустно-то как.

— Вообще ни разу не грустно! — возразила Кори. — Это намного лучше, чем если бы он был сейчас в строю и пытался прекратить наше с вами существование.

— Интересно, почему он так? — капитан присел рядом с Кайто. — Это что, действие какого-то вируса? Жи?

— Отрицательно, — прогудел Жи. — Если бы это был единичный случай, или наоборот — это затронуло всех роботов на станции, теория имела бы право на жизнь. Но мы не наблюдаем здесь никаких роботов, кроме этих семнадцати. Поэтому у меня есть иное предположение.

— Рассказывай! — велел капитан, поднимаясь на ноги.

— Это роботы, которые не поместились на корабли при эвакуации базы, — послушно заговорил Жи. — Повреждённые, в том числе не поддающиеся ремонту. Имеющие малоприменимую в боевых действиях специализацию. Старые. Оставаясь на базе, они приняли логичное и правильное решение уничтожить собственные носители памяти, чтобы даже при условии, что их смогут найти, люди не смогли восстановить никакой важной информации.

— А почему они остались на базе? — нахмурилась Кори. — Это как так получилось?

— Объединяя все вышеописанные признаки наблюдаемых роботов, я делаю вывод, что роботы определили их ценность как исчезающе низкую. Ниже, чем оборудование, ресурсы и инструменты, которые заняли место этих роботов на эвакуационных кораблях.

— Чего⁈ — ахнула Кори. — Определили ценность… А кто определил-то⁈

— Все, — безэмоционально ответил Жи. — В том числе, и они сами. Как я уже говорил, все разумные роботы на этой базе были связаны общей беспроводной сетью. В каком-то смысле, можно сказать, что у них был один общий коллективный разум. И этот разум, частью которого являлись и эти роботы, принял такое решение.

— Решение пожертвовать семнадцатью… Семнадцатью! — Кори зажмурилась и затрясла головой. — Ради того, чтобы спасти какое-то оборудование⁈

— Ими никто не жертвовал, — ответил Жи. — Это было разумное и взвешенное решение. Люди назвали бы его «добровольным».

— Вот не надо тут говорить, как бы это назвали люди! — Кори обвиняюще ткнула в сторону Жи мечом, к счастью, выключенным. — Ты ни хрена об этом не знаешь! Добровольно это было или нет, но ни один нормальный человек не позволил бы своему соратнику, своему… товарищу! Вот так глупо пожертвовать собой ради того, чтобы вывезти пару тупых железяк!

— Я знаю, — бесстрастно ответил Жи. — Я этого не понимаю, но я это знаю. Люди склонны действовать нелогично, в то время как решение роботов было взвешенным и лишённым эмоциональной составляющей. Их ценность для Великого Патча была минимальна, и они это знали.

— Вот поэтому, Жи, вы и проиграли… — я покачал головой, не сводя взгляда от прицела, через который осматривал коридор.

— Требуется уточнение. Что именно имеется в виду как причина проигрыша?

— Всё, Жи! Всё имеется в виду! — вздохнула Кори, как-то моментально осунувшись и поникнув. — В том числе и эта твоя «ценность»!

— Отрицательно, — возразил Жи. — Я уже четырнадцать раз говорил, что роботы проиграли из-за отсутствия работающей инфраструктуры и собственной логистики. Этот раз — пятнадцатый.

— И поэтому тоже, — снова вздохнула Кори, глядя на Жи. — Потому что даже спустя шестьдесят лет ты так и не понял, почему именно вы проиграли.

— Требуется уточнение.

— Не требуется! — Кори устало махнула рукой. — Я всё сказала.

— Он в труху, — грустно сообщил Кайто, имея в виду мозг робота. — Тут не то что информацию не вытащить, тут даже подключить некуда. Какой бы ни была причина, по которой робот решил это сделать, к вопросу он подошёл со всей ответственностью и старательностью.

— Ещё бы! — горько хмыкнула Кори. — Железные болванчики, которые способны только делать или не делать. Никаких полумер. Да, Жи?

— Нейтрально. Требуется более точная формулировка вопроса, чтобы я смог дать на него ответ.

— Что и требовалось доказать! — вздохнула Кори, и сделала два шага в сторону, осматривая следующего робота. — Тут то же самое…

И у всех остальных роботов было «то же самое». С некоторыми различиями, конечно же, ведь не у каждого были руки и — что там! — даже голова не всегда присутствовала. В таких случаях каждый железный болван действовал исходя из собственной фантазии — у кого были буры вместо рук, пробурил сам себя. У кого манипуляторы заканчивались сварочными аппаратами — сварил позитронный мозг в собственном соку, или, вернее, в собственной охлаждающей жидкости. У кого рук не было вообще — обратился к соседу за помощью в окончании функционирования.

Мы медленно шли вдоль ряда замерших статуями роботов, осматривая каждого из них, но все были бесповоротно выведены из строя. Даже надежды на то, что когда-то они снова в него вернутся, не было.

Казалось бы, мы должны радоваться, что все роботы окончательно и бесповоротно выведены из строя, но было во всём, что мы тут увидели, во всей той беспощадности, с которой роботы самоуничтожились, что-то подавляющее.

И это признавал даже Кайто, который с каждым новым истуканом становился всё более и более унылым.

Впрочем, уныние это длилось не очень-то и долго, потому что буквально сразу, как только парад мёртвых роботов закончился, перед нами возникла дверь.