Тайны затерянных звезд. Том 4

Глава 25

Как только мы отделились от астероида, я протянул руку за спину и вытащил оттуда захват. До «Тартара» было ещё добрых двести метров, но импульс движения, который мы получили, оттолкнувшись от нашего «такси», помог подлететь ещё чуть ближе. Так что, когда я направил захват на планетоид и нажал кнопку активации, голубой луч исправно уцепился за поверхность.

— Ну, поехали… — тихо выдохнул я, перевёл бегунок регулировки мощности на один процент, и нажал вторую кнопку, активируя луч.

Даже с одним процентом мощности дёрнуло нас так, что мне чуть руку не вывернуло из сустава. Планетоид он только в масштабах космоса выглядит маленьким, а на самом деле у него есть какое-никакое гравитационное поле. И одного процента от него, вкупе с нашей собственной инерцией, полученной ещё от астероида-такси, оказалось достаточно, чтобы в глазах на мгновение потемнело, а сквозь зубы вырвалось болезненное шипение.

Меня хватило на четыре секунды, после чего я вынужденно отпустил кнопку, прекращая насилие над организмом. К тому же, продолжать его уже было и не нужно вовсе — прошедшего времени оказалось вполне достаточно, чтобы гравитация «Тартара» полностью погасила нашу инерцию и начала притягивать нас к поверхности.

Семь минут — и мы уже коснулись подошвами скафандров поверхности планетоида.

Серый, пыльный, каменистый, он на первый взгляд ничем не отличался от десятков и сотен других планетоидов, которыми наполнен космос, и, не зная, что тут находится особенно важный строго охраняемый секретный объект, ни за что об этом не догадаешься, пока не окажешься на поверхности. А когда окажешься, станет очевидно, что не всё тут так просто, и торчащие прямо из серых камней стволы турбоплазменных пушек, каждый из которых венчала параболическая антенна РЛС, были тому неоспоримым доказательством.

Одна из таких пушек торчала как раз перед нами, но была направлена в другую от нас сторону — в сторону приближающегося к планетоиду «Алого». У неё и без этого практически не было шансов засечь нашу крошечную по космическим меркам десантную группу, но это тот самый случай, когда лучше перестраховаться.

Мы, в общем-то, могли взорвать её прямо сейчас, благо, взрывчатка с собой имелась тоже, и в довольно приличном количестве, но смысла в этом не было никакого. Даже наоборот — один лишь вред, потому что потеря связи с пушкой заставит персонал «Тартара» немедленно выслать к ней ремонтников, а нам это не нужно. Нам очень даже наоборот — нужно, чтобы о нашем присутствии не знали как можно дольше, а в идеале не знали вообще до самого конца. До того момента, когда уже поздно будет что-то менять.

Поэтому взрывать пушку мы, конечно же, не стали. Она всё равно была занята намного более важным делом — стреляла куда-то в космос, практически вертикально задрав ствол. Куда-то туда, где сейчас над планетоидом висел «Алый один», ловя своим щитом заряды и тихонько хихикая от щекотки.

Ну что поделать, не рассчитаны здешние пушки на то, что придётся сражаться с настоящим эсминцем. Потому что по мнению создателей «Тартара» (небезосновательному, надо сказать), эсминцы могут быть только у Администрации, а ей на тюрьму нападать незачем.

Но отвлечение внимания — это не единственное, для чего нам нужен был «Алый». В конце концов, было бы неразумно использовать целый эсминец для одного только отвлекающего манёвра, так что даже если бы у нас не было в плане заложено дополнительной роли для эсминца, то её следовало бы придумать.

К счастью, в нашем плане такая роль присутствовала изначально. Даже две. И уже очень скоро первая должна была сыграть.

Поэтому я подтянул к себе поближе недвижимого Кайто, чтобы не болтался, как воздушный змей, и не таскал меня инерцией, и, постучав пальцами по визору шлема в нужных местах, где появлялись виртуальные кнопки, вызвал прямо на визор карту планетоида.

К сожалению, не существовало ни единого способа определить, где именно мы высадимся на планетоиде до того момента, пока наши подошвы не коснутся его поверхности. Даже Жи не был способен назвать точную зону вероятного десантирования, постоянно останавливаясь на окружности диаметром в километр. Но меня такой вариант не устраивал, поскольку нам-то нужна была конкретная определённая точка, и никакая другая.

Но и эта проблема имела своё решение. Прямо сейчас три корабля «Шестой луны» и один корабль, не принадлежащий им — наш корабль, — заняли позиции в четырёх вершинах трёхгранной пирамиды, центром которой был планетоид. Они ждали от меня лишь одного сигнала, и я его им предоставил, подняв вверх захват и на одно мгновение прижал кнопку фонарика, выставив максимальную мощность и прикрыв глаза.

Яркая вспышка обожгла даже через сомкнутые веки, словно я попытался посмотреть на взорвавшуюся сверхновую, и я тут же отпустил кнопку.

Этого короткого мгновения было вполне достаточно. Сейчас корабли, находящиеся за пределами радиолокационной системы «Тартара», зафиксировали эту вспышку и рассчитали расстояние до неё, ориентируясь на скорость света в вакууме. Полученные данные они передали на «Затерянные звёзды», где Жи, зная точное расстояние от одного корабля до другого, рассчитал наше точное местоположение на поверхности методом простейшей триангуляции и переслал данные прямо на скафандр.

По крайней мере, таким был план.

И загоревшаяся на поверхности голографического астероида красная точка как ничто другое подтверждала, что план сработал как надо.

— Отлично! — произнёс я, поворачиваясь к Магнусу. — До точки всего триста метров. Идём аккуратно, сильно не прыгаем, а то ещё улетим нахрен, гравитации почти что нет.

— Мне это не грозит, — усмехнулся тот, похлопав рукой по огромному, больше, чем сам Магнус, тюку с экзокуполом. — Двинулись!

И мы двинулись по астероиду короткими прыжками. «Короткими» — это по пять метров, меньше просто не получалось, настолько малой была внешняя гравитация этого крошечного планетоида.

Говоря строго, собственной гравитации у него не было вообще, а то, что мы испытывали сейчас — это остаточная напряжённость от работы генераторов гравитации где-то в глубине горной породы.

Под поверхностью, в замкнутых объёмах жилых помещений, под которые подстроена конфигурация поля, будет нормальная сила притяжения в один же, но, чтобы до неё добраться, предстоит сперва попрыгать по поверхности, рискуя при каждом слишком сильном прыжке просто оторваться от астероида и уже не вернуться на него.

Хорошо, что мы все трое связаны одним фалом… В случае чего, Магнус и его ноша будут для нас якорем.

Но «чего» не случилось, и мы, пропрыгав мимо стреляющей раз в четыре секунды пушки, добрались до того места, которое было нам нужно.

По сути, это было единственное условно слабое место тюрьмы. Сеть технических тоннелей, пронизывающих весь планетоид, здесь подходила максимально близко к поверхности. Настолько близко, что на голографической схеме этого «почти» вообще не было заметно — тонкая нитка тоннеля буквально касалась внешней границы, намекая на то, что разделяет их лишь тоненькая чешуйка каменной породы.

Но на самом деле эта «чешуйка», конечно, была толщиной добрых полметра. Такую «чешуйку» и взрывчаткой-то вот так запросто не пробить, а ведь каждая попытка подрыва неизбежно будет зафиксирована сейсмодатчиками «Тартара», о которых тоже говорилось в том посмертном сообщение агента «Шестой луны». Не мы одни такие умные, что увидели в этом месте слабую точку тюрьмы — кто бы там ни был главным на ней, он своё дело тоже знал хорошо. Настолько хорошо, что защитился вообще от всего.

От всего, что только мог предположить.

Но у нас было кое-что, чего он предположить не мог.

И для того, чтобы этот козырь вступил в игру, я снова поднял вверх захват и снова дал световой сигнал — на сей раз сдвоенный.

— Ох, мать моя… — прошептал Магнус, едва только я опустил захват. — Ох, что сейчас будет…

И я не мог с ним не согласится.

Сейчас действительно будет… «Что-то».

Пушка системы обороны рядом с нами внезапно прекратила стрельбу и просто замерла, уставившись в небо.

А потом на планетоид обрушились заряды плазмы. Словно отправленные по крутой навесной траектории выстрелы пушки вернулись бумерангом к ней же.

Конечно же, это было не так. Пушки «Тартара» если и имели какое-то отношение к обрушившемуся на планетоид плазменному дождю, то крайне косвенное — они просто вскрыли перед канонирами «Алого» свои позиции, и те сейчас радостно по ним отрабатывали со всех оружейных постов в отместку за потраченные единицы щита.

Это и была вторая, и даже третья роль эсминца в нашем плане — уничтожить пушки, чтобы позволить кораблям «Шестой луны» совершить посадку на планетоиде и забрать заключённых, а заодно создать сейсмический хаос, в котором вялые хлопки нашей взрывчатки останутся незамеченными.

Хотя что там «хаос» — это настоящий ужас! Первое же попадание плазмы в планетоид, даром что произошло не менее чем в пятистах метрах от нас, всколыхнуло поверхность так, что я чуть не улетел нахрен в космос! В последний момент успел ухватиться за тюк Магнуса и подтянуться обратно.

— Что-то я не ожидал, что всё будет настолько плохо, — заметил я, снова утверждаясь подошвами на поверхности и доставая взрывчатку. — Впрочем, в нашем случае «плохо» это значит «хорошо».

— Главное, чтобы нам не было плохо, — справедливо заметил Магнус, и мне осталось лишь молчаливо с ним согласиться.

Сперва я думал по старинке использовать врекерские мины, но их у меня оставалось прямо исчезающе мало, и для миссии точно не хватило бы. Хорошо, что «Шестая луна» нарыла у себя на складах уже готовые заряды взрывчатки, да не абы какой, а самой подходящей — горной, использующейся именно для дробления камней. Намного лучше мин, которые больше по металлу.

Я быстро установил заряды по периметру небольшой, всего полтора метра в диаметре, окружности, и отпрыгал к остальным. Встал рядом с Магнусом, держа в руке детонатор и глядя в небо в ожидании следующего прилёта плазмы.

Но следующий прилёт я не увидел, а почувствовал — видимо, прилетело в противоположную от нас сторону планетоида. Вздрогнула под ногами земля, словно у неё там внутри толкался каменными ножками маленький планетоидёнок, и я рефлекторно, даже не задумываясь, нажал кнопку.

Заряды пыхнули облачками серого бледного дыма, а спустя мгновение огромный кусок породы, весом тонны в четыре, никак не меньше, начал медленно подниматься над окружающей поверхностью, выталкиваемый снизу давлением внутренней атмосферы.

— Сработало! — восхищённо прошептал Магнус. Он явно не хотел, чтобы я его услышал, но забыл о том, что все наши скафандры перманентно подключены друг к другу контактными рациями, чтобы не тратить время и силы на вызов каждого по отдельности.

— Давай! — я толкнул его в плечо. — Шевелимся!

Утечку воздуха, конечно же, заметят в тюрьме тоже, но не раньше, чем давление упадёт до половины стандартного, а это немало времени. Вполне достаточно времени для того, чтобы два человека успели забраться внутрь и затащить за собой третьего.

Поэтому, подождав, когда пласт породы отойдёт настолько далеко, что в получившуюся щель уже можно будет пролезть, я подтянул к себе поближе Кайто, снова зацепив его карабин за свой пояс, повторил процедуру с Магнусом, по итогу объединив нас всех троих в единую шестиногую и шестирукую загогулину, и снова взялся за захват, нацеливая его прямо в полумрак открывшегося в проломе технического коридора.

Захвату вообще всё равно, за что хвататься. Если на пути луча окажется какая-то космическая пылинка, он и её радостно притянет в мгновение ока, после чего схлопнется с яркой вспышкой рассеянной энергии. Молодые врекеры в таких ситуациях очень часто не понимают, что произошло, и думают, что это какой-то сбой, но на самом деле никакого сбоя нет и не было. Просто захвату всё равно, что притягивать.

Поэтому, когда голубой луч коснулся ближайшей твёрдой поверхности где-то в глубине коридора, и я нажал на кнопку активации, опять же на одном проценте мощности, нас потащило внутрь с точно такой же силой, как когда мы десантировались с астероида. Ведь луч уцепился за что-то в коридоре, а коридор — это часть астероида.

Скафандры глухо простучали друг о друга и о пробитую взрывом породу, по которой нас нещадно протащило импульсом движения, но ткань выдержала все издевательства и спустя секунду, преодолевая сопротивление несущегося навстречу нам воздуха, мы влетели в технический тоннель тюрьмы.

— Давай! — крикнул я Магнусу, но он и без меня знал, что делать. Скинув с плеч лямки тюка с экзокуполом, он дёрнул за аварийную пряжку и тут же поднял конструкцию над головой на вытянутых руках. Где-то внутри сейчас зашипел выходящий из баллонов сжатый воздух, наполняя купол изнутри и заставляя его расправляться и принимать надлежащее положение.

Но так как Магнус продолжал его удерживать, нижняя часть купола не смогла расправиться полностью. Смятая прорезиненная ткань упёрлась в стены пробитой нами шахты, сыграв роль пробки, заткнувшей эту дыру. Поток воздуха, который всё это время пытался выбросить нас обратно в космос, тут же стих и только мелкие струйки посвистывали в особенно крупных щелях, продолжая утекать наружу.

— Вот так и держи! — велел я, отключая захват и берясь за баллон с аварийной пеной быстрого затвердевания. — Я быстро.

И я действительно справился быстро. За минуту запенил всю окружность, ликвидируя утечки воздуха везде, где они были, а ещё через минуту Магнус осторожно и медленно разжал пальцы, готовый в любой момент ухватить купол обратно.

Но пена держала. Купол остался на своём месте, и больше не стремился вылететь в космос, как пробка из бутылки тёплого шампанского. Оно, в общем-то, и не удивительно — я же потратил целый баллон пены, которая по идее предназначена для быстрой герметизации непредвиденных трещин в конструкции корабля при его резке. Стандартная вещь для врекера, которая, тем не менее, практически никогда не пригождается… Ну, если врекать с умом, разумеется.

Мой баллон был полон на сто процентов. Правда просрочен уже на две недели, но увы — других вариантов просто не было. Тут нигде не было торгового киоска «Линкс», где ты можешь ещё больше увеличить свой долг перед корпорацией, но зато взамен получить свежие расходники.

— Держит… — радостно прошептал Магнус, глядя на чудо-пену.

Ничего ему не отвечая, я достал из ножен нож — всё тот же, что мне Кайто отдал ещё на Вите, — и варварски пропорол нижнюю часть купола. Повёл лезвие в сторону, расширяя дыру и позволяя двум атмосферам — в куполе, и в тоннеле, — соединиться в одну. Теперь у нас есть готовый путь отхода для нас и заключённых, когда мы их освободим. И заодно — отличная затычка для тоннеля, которая не позволит барометрам поднять тревогу из-за чрезмерной утечки атмосферы.

— Фух… — Магнус упал на задницу рядом со мной, снял шлем и тряхнул хвостом своих дредов. — Не думал, что это будет так… Непросто.

— Непросто? — усмехнулся я. — Да это ещё была лёгкая часть плана.

— Ты не помогаешь… — пробормотал Магнус, опуская глаза. — Если это была лёгкая, то в чём же будет заключаться сложная?

— Ну, для начала… — я тоже снял шлем с себя, а потом — и с Кайто, всё так же находящегося в бессознательном положении. — Для начала нам нужно разбудить нашего спящего красавца.

И я достал из подсумка на своём скафандре инъектор с пирацетамом и вкатил лекарство технику прямо в шею.