Тайны затерянных звезд. Том 4

Глава 17

Если бы на базе роботов были проекторы объёмных голограмм, было бы, конечно, намного проще. Но их тут не было, как не было никаких других способов визуальной передачи информации. Поэтому пришлось показывать звёздную карту на относительно небольшом дисплее здешней рабочей станции, возвращённой в строй руками Кайто.

— Мы находимся где? — риторически спросил я, выделяя и приближая пальцами систему, в которой мы в данный момент располагались. — Система Ганди. А соседняя с нами система какая? Правильно, Виман.

И я пальцами сдвинул карту в сторону, чтобы на дисплей вылезла та самая звёздная система, о которой я говорил.

Виман был полной противоположностью Ганди. Если в Ганди была всего одна обитаемая планета, то в Вимане их было целых пять. Пять планет из семи находящихся в этой звёздной системе были населены людьми в той или иной степени. Где-то это были небольшие добывающие колонии, суммарное население которых не превышало полсотни тысяч человек, а где-то — настоящие заселённые миры, на миллионы, а то и миллиарды жителей. И, конечно же, космическая станция Администрации, куда без неё.

Собственно, именно она-то меня и интересовала в первую очередь. Или вернее будет сказать — меня интересовал тот, кто ею заправляет. Ведь тот, кто заправляет станцией Администрации — заправляет и всей системой.

— А вы знаете, кто управляет системой Виман? — я сделал паузу и посмотрел на «лунатиков».

— Ещё бы не знать! — процедил Виктор. — Подонок, который посадил больше сотни наших людей в свою личную тюрьму! Держит их там, как… трофеи какие-то!

— Маршал Валдис Дарт там управляет, — сухо дополнила его ответ Эрин. — Один из наших главных противников.

О, уже целый маршал? Занятно, в моё время он был только генералом. Поднялся, видимо, по карьерной лестнице и, в отличие от труса Мартинеса не запятисотился, как только жареным запахло. Впрочем, от него я и не ожидал подобного поступка — Дарт никогда не отличался трусостью и шкурничеством. Скорее даже наоборот, он был известен как суровый и принципиальный военный, буквально образцовый, из тех, кого ставят в пример и на кого призывают равняться.

Но всё равно его фамилия присутствует в моём личном списке «Уничтожить как можно скорее», хоть и не на первых местах. Однако, раз уж мне подвернулась возможность это сделать, я её не упущу.

А возможность не то что подвернулась — она буквально в руки сама собой прыгала!

— Правильно, Валдис Дарт, — я кивнул. — Так вот, у меня появилась идея — а почему бы нам с вами, раз уже мы так удачно расположились на этой базе, не поживиться теми ресурсами, которыми Дарт обладает? Посудите сами — у него под началом целая звёздная система, причём не из бедных. На Вимане всегда присутствует как минимум один эсминец Администрации. Кроме этого, ещё есть станция, на которой тоже много полезного, а теперь вы ещё и говорите, что у него в тюрьме находится сотня ваших людей. Так почему бы все это дело не реквизировать у него на хорошее, наше общее, дело?

Повисло недоуменное молчание. Представители «лунатиков» переглянулись друг с другом, и Франс взял слово:

— А как… Хм… Как именно ты предлагаешь это сделать?

— Очень просто! — я пожал плечами. — До Вимана тридцать часов полёта на маршевых двигателях. Прилетаем, забираем, что нам нужно, и сваливаем раньше, чем кто-то вообще успеет понять, что что-то произошло. Возвращаемся на базу и празднуем победу!

— Что за бред! — нахмурился Виктор. — Это какая-то шутка, что ли⁈

— Нет, какие уж шутки, дело-то серьёзное, — улыбнулся я. — Я понимаю ваш скепсис и понимаю, что вы уверены, будто я предлагаю массовое самоубийство… Но на самом деле всё не так однозначно. Просто я знаю кое-что, чего не знаете вы.

— Да? — в голосе Эрин послышался интерес. — И что же это?

— Я знаю, что за человек Валдис Дарт. И я знаю его слабые места.

— У него нет слабых мест, — тут же возразил Франс. — Мы уже несколько лет изучаем этого человека всеми возможными способами. Он — скала. На него невозможно накопать компромат — настолько он законопослушен. Его окружение невозможно подкупить — настолько оно ему верно. К нему невозможно подобраться.

— Это вы так думаете, — я покачал головой. — Всё потому, что вы ищете слабые места человека. А я знаю, как его создать. Я знаю, как заставить этого человека начать ошибаться, делать глупости и главное — как обратить всё это себе на пользу.

— И откуда же у тебя такие сведения? — с подозрением скосился на меня Виктор. — Выпиваете по субботам вместе с ним в баре?

— Я же не спрашиваю, откуда у вас тяжёлые экзоскелеты военного образца, — я внимательно посмотрел ему в глаза. — Потому что прекрасно понимаю, что даже среди «своих» у вас мало кто полностью посвящён в подобные тайны. Точно так же, как у вас есть агенты в Администрации, и у Администрации есть агенты в ваших рядах. Но мы вроде бы уже договорились, что наш экипаж вы за администратов не воспринимаете. И вся наша деятельность основывается именно на этом факте. Если вдруг это изменилось, то я не понимаю, почему нас не поставили об этом в известность, ведь тогда и разговор бы строился совсем по-другому… И, возможно, даже в другом месте и в другое время.

«Лунатики» снова переглянулись, Эрин вздохнула и опустила голову, пряча взгляд, словно брала таким образом самоотвод от дальнейшей беседы. Вместо неё вступил Франс:

— Даже если бы наше отношение к вашей команде изменилось, мы бы вам всё равно о том не сказали, ведь это был бы наш козырь в рукаве. Но, отвечая на вопрос честно и прямо — нет, оно осталось на прежнем уровне. Никто не обвиняет вас в работе на Администрацию и даже в связи с ней, не нужно драматизировать.

— Отлично, я рад! — я кивнул. — Но в таком случае не всё ли равно, откуда у меня эти сведения? У вас свои тайны, у нас — свои. В конце концов, как я уже говорил, это наша работа — знать то, чего не знают другие. Деятельность, которая буквально позволяет нам существовать в этом мире. Так что выбор прост — или вы… просто верите нам, или нет. Но тогда вопрос — а что вы вообще тут делаете? Вы — руководители «Шестой луны», возможно не единственные, но все достаточно весомые люди в этом обществе. Вас пригласили отправиться в практически безлюдную часть космоса, наговорив про заброшенную базу роботов — да кто в здравом уме в такое поверит? И тем не менее, вы поверили. Вы прибыли сюда, хотя логичнее было бы предположить, что таким нелепым образом Администрация пытается выманить вас из укрытия, чтобы… Сделать что-нибудь плохое, выражусь так. Так вот, вы прибываете сюда, действительно видите базу роботов, и вдруг внезапно перестаёте нам доверять? Как по мне — это очень странная реакция, нелогичная я бы даже сказал.

Франс вздохнул и покачал головой:

— Мы просто хотим, чтобы все наши люди были живы. Чтобы среди них не было жертв.

— А вот этого я вам пообещать не могу, — я покачал головой. — Я не врал до этого и не буду врать сейчас — жертвы будут. Жертвы были, когда «луна» проворачивала операцию для «Кракена». Жертвы были даже когда «луна» устанавливала свои порядки на Проксоне. Так что и сейчас совсем без жертв мы не сможем обойтись. Но, если мы всё сделаем правильно, их количество будет минимально.

— Я слышу в твоём голосе непоколебимую уверенность, — с уважением произнёс Франс. — Но не вполне понимаю, откуда она берётся.

— Я же уже сказал — я знаю Дарта, — я улыбнулся. — Он — военный до мозга костей. Военный в третьем поколении. Возможно, он и вовсе — лучший военный во всём военном блоке Администрации. Он всегда строит безукоризненные планы, и исполняет их добуквенно. Он, кроме шуток, гений стратегического планирования.

— Что ж, ты действительно знаешь Дарта, — вздохнул Франс. — Это именно то, что заставляет Виктора так сильно ненавидеть этого человека — к нему нет подхода, ни дипломатического, ни военного. По крайней мере, не нашими силами. Но ведь всё это — не его слабые стороны, а наоборот!

— Это лишь до тех пор, пока всё обстоит так, как обстоит, — я покачал головой. — В этом и вся суть. Дарт никогда не сталкивался с ситуациями, когда всё идёт не по его плану. Он не знает, как себя вести в них. Когда он поймёт, что впервые в жизни его стратегия не работает, он запаникует. Он начнёт ошибаться, возможно, тоже впервые в жизни. И мы этими ошибками воспользуемся.

— С чего ты взял, что он начнёт ошибаться? — не выдержал Виктор. — Почему ты не берёшь в расчёт вариант, что он просто вызовет подмогу из других секторов⁈

— Я же говорю — Дарт никогда не ошибается! — обезоруживающе улыбнулся я. — По крайней мере, он привык так думать за многие годы работы на Администрацию. А значит, и сейчас, даже если всё пойдёт не по плану, он будет продолжать думать, что всё в порядке. Даже не замечая этого, подсознательно, но он будет пытаться подгонять план действий под реалии, а это означает, что в плане появятся дыры. Которыми мы и воспользуемся. Всё дело в том, что в боевых действиях невозможно создать идеального плана, который бы учитывал все нюансы. Но самое главное — в подавляющем большинстве случаев этого не нужно. Когда одну и ту же задачу выполняет большое количество людей, важно, чтобы у них был хотя бы какой-то план, и ещё важнее — чтобы они этот план знали и придерживались его. Одного лишь этого достаточно, чтобы победить в трёх сражениях из четырёх, потому что у твоего противника или плана не будет вовсе, или он будет корректировать его на ходу, пытаясь подстроиться под твои действия. В итоге часть указаний просто не дойдёт до адресата, часть будет понята неправильно, а часть — просто не исполнена, потому что к тому моменту уже не будет тех, кто их должен был выполнять. Понимаете, о чём я?

— Да понимать-то понимаем… — снова вздохнул Франс. — Но ты же сам сказал, что Дарт — гений стратегического планирования. Как создать план, который заставит ошибаться даже его? Я с уверенностью могу сказать, что в рядах «Шестой луны» нет человека, который смог бы его переплюнуть, иначе мы бы сами давно уже с ним покончили. Неужели такой великий стратег есть у вас? Может быть, это ты сам?

— Я? — я делано удивился. — Нет, друзья мои, я кто угодно, но только не стратег. И как раз в этом и есть наше преимущество.

— Извини, не понял, — брови Франса удивлённо приподнялись. — В чём именно наше преимущество?

— Ну подумайте, друзья, — я улыбнулся. — Ведь с того времени, когда войны ещё велись на земле, а не в космосе, принципиально ничего не изменилось. Есть только одна вещь, которая издревле заставляла главнокомандующих менять свои стратегии на ходу.

— Кажется, я догадываюсь, о чём вы, — улыбнулась Эрин. — Вы говорите о ситуации… что называется «на земле».

— Именно! — я указал на неё пальцем. — Или, одним словом, я говорю о тактике. Только правильная тактика способна сломить самую несокрушимую стратегию. Так что, вы готовы выслушать мой план?

Я обвёл взглядом важных шишек из «Шестой луны», и внезапно получил ответ от того, от кого ожидал его получить меньше всего.

— Уговорил! — тяжело вздохнул Виктор и махнул рукой. — Выкладывай свой план уже наконец!

Двигательные блоки корветов класса «Барракуда» в базовой комплектации снабжались форсажными камерами, без которых задача выходить на траектории перехвата маленьких быстрых судов и уж тем более — догонять их, была бы невыполнима. Но «Затерянные звёзды» были лишены этого узла, и в немалой степени именно этот факт поспособствовал тому, что капитан смог себе позволить такую покупку. На самом деле, конечно, на «Мечте», как корабль назвали тогда, не было многого, что должно было быть в его базовой комплектации. Оно впоследствии всё было или докуплено или заменено на другие, более современные компоненты.

Но вот форсажную камеру ставить обратно не стали. Во-первых, она, даже не будучи включённой, всё равно слегка повышала расход энергии, во-вторых, она просто была не нужна для тех задач, которые корвет выполнял теперь.

И, в-третьих, в экипаже появился Жи, который моментально облюбовал оставшуюся от камеры нишу. Сложившись в максимально компактную форму, он отлично помещался в ней, а тот факт, что она была, по сути, скрыта от случайного взгляда за всеми остальными компонентами двигательного блока, делал её практически идеальным укрытием для робота.

И сейчас, пока люди там обсуждали свои людские дела, Жи находился в своём убежище, вместе с роботом-уборщиком, которого с лёгкой руки Кайто уже привыкли называть Пуклом. «Пылесос-уборщик кибернетический лёгкий» — светясь от радости, заявил Кайто, на что Пиявка закатила глаза и коротко произнесла: «Пукл». Так и прилипло.

И теперь Пукл, недовольно гудя, катался по полу двигательного отсека, собирая с пола пыль и грязь, а Жи без движения сидел в своей нише.

Но он не был отключён, отнюдь. Даже наоборот — он трудился на пределе своих возможностей, но только «внутри» себя. Его позитронный мозг был загружен на целых семьдесят процентов, занятый обработкой гигантских массивов данных и вычислениями миллионов переменных.

А всё потому, что, даже находясь на борту корабля, робот всё равно оставался подключённым к беспроводной сети базы.

И он отлично слышал весь разговор, который человек, назвавшийся Каром, вёл с представителями «Шестой луны».

Человек, назвавшийся Каром, изначально был неоднозначной фигурой. Именно поэтому переменная с его именем как изначально записалась в память как «человек, назвавшийся Каром», так и оставалась таковой до сих пор. Все остальные члены экипажа тоже изначально были «человеками, назвавшимися…» но впоследствии находилось немало подтверждений рассказанным историям, которые механическая логика робота бережно складывала в идеальную память, формируя досье на каждого человека на борту этого корабля.

Но с человеком, назвавшимся Каром, всё было не так. Безусловно, он не врал насчёт своей истории, но и всей правды он не говорил тоже. Он упоминал лишь ту часть истории, что касалась его работы на врекерской станции, и она была правдой — достаточно вспомнить один лишь разговор с представителем Администрации, когда на официальном уровне прозвучали слова про долг и его оплату.

Но вот всё остальное вызывало огромное количество вопросов. Безукоризненная логика, сродни машинной. Непревзойдённые навыки тактического планирования, включающие в себя использование различных неочевидных предметов для достижения цели. Великолепные боевые навыки, как с оружием, так и без него, как в невесомости, так и при любой возможной гравитации. И, в конце концов, знакомство с важными людьми из Администрации, которые, тем не менее, сейчас являются для человека, назвавшегося Каром, врагами.

Сумма этих фактов давала вполне очевидный вывод — человек, назвавшийся Каром, до того, как стать врекером, был не последним человеком в рядах военного блока Администрации. Это шло вразрез с тем фактом, что сейчас он выступает против Администрации, но лишь до тех пор, пока алгоритм рассуждения не доходил до очередной логической развилки «Если».

«Если человек, назвавшийся Каром, являвшийся частью военного блока Администрации, после каких-то событий не стал врагом Администрации».

А история космоса, по крайней мере та её часть, что была официально задокументирована в сети и впоследствии тонкими ручейками информации просочилась в память робота и скомпилировалась там в единую цельную картину, знала только два случая, когда подобные вещи происходили. Но в первом случае все причастные были устранены, с официальными и однозначными подтверждениями.

А вот во втором случае, один из причастных всё ещё оставался ненайденным… Один из бойцов специального тактического отряда «Мёртвое эхо».

Говоря точнее — его командир.

И этот факт моментально увеличил вероятность успешного завершения плана, который предложил человек, назвавшийся Каром.

С двадцати процентов до целых шестидесяти двух.